Текст книги "Оглянись в темноте 2 (СИ)"
Автор книги: Тимур Рымжанов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 23 страниц)
Бугай Сирд даже радостно оскалился, когда я назвал ему имена промышленников, на которых следует накопать как можно больше подробностей и грязи. Ведь он знает, что если этими персонами заинтересовалась леди Мара, то указанных господ, неизбежно, ждет наказание.
Утром сестренка рассказала мне, что они с баронессой вечером идут в гости на званый ужин к одному из знакомых баронессы. С тех пор как дела Омны стали налаживаться, а я взял на себя все расходы по дому, ее положение в обществе заметно улучшилось. Омна раздала долги друзьям. Смогла собрать средства на семенной фонд и молодое поголовье скота для своих земель. Поддержала одну из своих подруг, которая, хоть и при живом муже, по уши занятом на государственной службе, но с трудом справлялась с парой деревень на своих землях. Тетушка вернулась в привычный ритм светской жизни и теперь активно втягивала в круг своих знакомых и Наю. Подкинув сестренке денег на гостинцы, я спокойно отправился по своим делам. Меня полностью устраивало что, отвлекая на себя внимание Наи и проявляя к ней искреннюю заботу, баронесса позволяет мне спокойно работать. Она знает, что у меня какие-то серьезные дела с бароном Дервеем. Прекрасно понимает, что арендованная мастерская с нанятым персоналом требует много внимания и сил. А главное в том – все что я делаю, приносит весьма солидный доход и будет приносить в будущем при нашем общем гармоничном взаимодействии.
Кстати, моими большими прожекторами, которые изготавливала моя мастерская, очень заинтересовались гвардейские интенданты. Я, как только начал их производить, обратился к Красу, стряпчему при банде Сирда, и он помог мне оформить государственные патенты на них, а также на кодовые замки и на «Железную арфу». У меня как у специалиста в ремесленном квартале, хоть теперь его, наверное, и не следует так называть, тоже имелся хоть небольшой, но все же авторитет. Внешность у меня приметная, а все люди из банды Сирда знали меня как человека просто неприкасаемого. Так что, если интерес армейских интендантов не угаснет, можно будет оформить государственный заказ, что опять же, уже меня переведет из разряда владельца мастерской в мелкого промышленника.
Для презентации своего булата, я решил изготовить два меча. Еще одну катану и цзянь. Причина, почему я вновь выбрал именно эти клинки, довольно простая. Мой цзянь уже прекрасно показал себя в бою против чудовищ. Глава гильдии Аком из Уяра, пытался повторить мой трюк с подрезанием нервного узла у шелкопряда своим обычным мечом, но у него ничего не вышло. Мой меч в конечном счете оказался легче, тоньше и в некотором смысле прочней. А вот катана, выгодно отличалась от всех видов холодного оружия в империи, тремя особенностями. Первая и главная особенность, невероятная острота. В умелых руках и с хорошо поставленной техникой, опытный мечник сможет легко пробивать кожаные доспехи так популярные даже в рядах имперской армии. Закованные в броню тяжелые штурмовые отряды малочисленны. А железный доспех среди наемников, так и вовсе, не используется, разве, что какие-то небольшие элементы, вроде наручей или наплечников. Второй плюс, катана очень легкий меч, но требует к себе особого отношения, что делает его несколько дорогим в обслуживании, которое могут позволить себе далеко не все. Намек на то, что оружие не для простых солдат и наемников. Ну и третий аспект, эстетическая составляющая и особая разборная конструкция катаны. Для одного меча можно иметь с десяток различных ножен рукоятей и гард, украшенных насколько угодно вычурно и выкрашенных или оформленных под цвет и фасон любой одежды, как это было в Японии, что опять же намекает на состоятельность владельца. Такое оружие должно выгодно подчеркнуть созданный мной булат, хоть в действительности он не так называется, но это не важно. Как финал, я изготовлю несколько слитков готового металла с уже вымеренными пропорциями состава. В горах у разлома у меня на такую работу, ушло бы не меньше месяца тяжелой работы. А тут, не очень напрягаясь, уложился в шесть дней. Пришлось повозиться и с ножнами, и с рукояткой, но мне полностью удалось воссоздать тот внешний вид меча, который отложился у меня в памяти из прошлой жизни.
За все то время, пока я работал с подготовкой презентации, Ярис Дервей посещал наш дом три раза, и все эти посещения он посвятил тому, чтобы подготовить меня к будущей встрече. Барон выглядел очень возбужденным, но при этом целеустремленным. Уж не знаю, что творилось у него в голове, но по всему выходило, что он рассчитывал получить немало бонусов организовывая эту встречу. Разумеется, он спрашивал о том, что я задумал, что хочу показать и как это сделать, разводить самодеятельность при дворе императора мне никто не позволит. Предупреждал об особых правилах этикета, о манерах держаться, отвечать и задавать вопросы, хоть и намекнул, что встреча не официальный прием, а рабочий визит.
Наконец, через полторы декады, после нашего с ним разговора, за мной прибыла неприметная, но добротная карета, в которой уже сидел барон. Сестренка и тетушка, разумеется, были в курсе куда я направляюсь, поэтому все утро хлопотали над моей одеждой. Ная прежде времени принесла подарок, который готовилась вручить мне на день рождения, что мы с ней праздновали в один день, тот самый, когда впервые повстречались на рынке в Саяре. В качестве подарка она сшила мне рубашку из шелка скального шелкопряда, украсила очень тонкой вышивкой в тон цвета и добавила невероятно изящное кружево на ворот и рукава. Местной моде это ни в коем случае не противоречило, за тем лишь исключением, что цена подобного подарка, по самым скромным подсчетам переваливает за пару тысяч золотых. В своем прошлом мире я бы не стал так выпендриваться, но здесь подобный подход к демонстрации себя, считался нормой. Так что я не стал отказываться, когда баронесса и сестренка проявили инициативу в том, чтобы как следует меня подготовить к визиту.
Уже в карете барон придирчиво меня осмотрел, оценивая внешний вид. Сам он тоже вырядился в дорогой камзол соответствующий его нынешнему статусу.
Мы выехали в сторону имперской резиденции в центральную часть города. Признаться, я редко там бывал, потому что место довольно шумное и суетливое. Ничего интересного, кроме официальных представительств разных министерств и нескольких кварталов с особняками высшей знати империи, там не было. Сама же резиденция императора отделялась от квартала тремя мостами через довольно широкий канал и находилась как бы на высоком, отдельно стоящем острове. Разумеется, что даже на мост ведущий к острову кого попало не пускали. Проехать разрешалось только по специальным пропускам. Полностью закрытая и изолированная территория, со сложной системой охраны и контроля. Четверка лошадей уверенно тащила легкую карету по серпантину, который вел к вершине острова со стороны мостов. С другой стороны, точно такая же извилистая дорога подводила к личной пристани императора.
Гвардейцы охраны останавливали карету три раза, и все эти разы заглядывали внутрь, сверяясь с предъявленными документами и сопроводительными пояснениями. Обычному злоумышленнику преодолеть такие кордоны будет непросто, если вообще возможно. В присутствии барона, я не проявлял любопытства и лишь сделал вид, мол слегка волнуюсь, что было вполне ожидаемо. Общими инструкциями он напичкал меня еще в период подготовки к визиту, так что особо говорить не о чем, да и Ярис, хоть явно и не первый раз проделывает этот путь, тоже заметно нервничал.
От места на вершине острова, где остановилась карета нас сопровождали четыре гвардейца и штатный герольд. Задача этого сопровождающего заключалась в том, чтобы за то время пока мы идем к месту, где состоится встреча, повторить нам вслух правила поведения при дворе и общении с императорской династией. Как следует обращаться, как отвечать, где стоять, как приветствовать. Все довольно демократично и без особых жестких правил. В целом все эти требования скорее носили рекомендательный характер.
Остановка, доклад герольда прислуге. Ожидание. Короткий переход в другой зал. Опять доклад, вновь ожидание, на этот раз уже минут пятнадцать. Наконец нас пригласили войти. Шагнув через порог, мы оказались в зимнем саду. Огромная застекленная галерея с цветочными клумбами и невысокими кустами с нераскрывшимися розовыми бутанами. Странно бы было ожидать, что это будет парник для выращивания свежих овощей.
Барон шел впереди, я, чуть позади, положив левую руку ему на плечо, гвардейцы с четырех сторон, возглавлял всю группу, наконец, заткнувшийся герольд.
Император работал с документами сидя за большим круглым столом. Рядом вертелся не менее пестро разодетый чиновник или секретарь, вот только цвета камзола отличались от тех, что был сейчас на Дервее. Передав бумаги чиновнику, император отставил в сторону чернильницу с пером и чуть развернулся в пол-оборота.
– «Черный барон» и его таинственный друг, которого, он так долго от меня прятал! – на довольно симпатичном лице императора обозначилась сдержанная улыбка.
– Рады приветствовать, ваше величество.
Барон остановился и заученно поклонился, при этом легонько толкнув меня в бок, как бы намекая, чтобы я сделал то же самое. Разумеется, что я не стал кривляться и тут же повторил поклон.
На вид император выглядел лет на сорок пять, максимум пятьдесят. Рослый, широкоплечий, стройный. Хорошо уложенные, темные волосы с проседью, гладко выбрит. Одет неброско, во что-то совсем легкое и неофициальное. Скорее всего обычная, домашняя одежда, не стесняющая движений.
– Позвольте представить, ваше величество, – вновь поклонился барон, – молодой мастер Ардум, уроженец Саяра, полноправный подданный империи, талантливый ремесленник, опытный наемник с боевым опытом, лицензированный охотник на чудовищ, успевший показать себя в западном разломе и даже в столице.
– Сумевший разгадать рецепт азерийского булата и при этом еще и слепой, – вежливо прервал длинную речь барона император. – Я помню ваш доклад Ярис. Что ж, если это действительно так, у многих дипломатов и чиновников прибавится седых волос. Покажи, парень, чего ты смог добиться.
– Представь его величеству свой меч, – подсказал мне барон.
Эта последовательность действий была оговорена, поэтому я тут же выдал заученный текст:
– Прошу разрешения у вашего величества обнажить клинок в вашем присутствии с целью показать его возможности?
– Разрешаю, – ответил император, после того как все четыре гвардейца синхронно вынули свои мечи и встали в боевую стойку.
Вынув из дорожного чехла катану, я взял ножны в левую руку рукояткой вперед. Правой рукой извлек из сумки тонкий шелковый платок и легко подбросил вверх. Легкая ткань плавно раскрылась, опускаясь вниз как падающий лист, а я лишь молниеносно извлек меч и просто подставил его под ткань держа лезвием вверх.
Платок коснулся острия и стал немного скользить по изгибу. Буквально через долю секунды к полу устремились уже две половинки неровно рассеченные острым срезом наискосок. Меч в это же мгновение оказался в ножнах, и я переложил его в правую руку рукояткой назад.
– Этим действием я хотел показать, ваше величество, что меч чрезвычайно острый.
– Это был азерийский шелк⁈ Какая ирония! – проговорил император, вставая со стула. – Созданный в империи булат рассек тончайший азерийский шелк! Что это как не вызов, на грани оскорбления в отношении азерийского королевства! Весьма дерзко, молодой человек, – император подошел вплотную и внимательно стал меня разглядывать. В какой-то момент его пальцы коснулись кружева и вышивки на вороте моей рубашки. – Но мне нравится, – заключил он несколько неопределенно и тут же отстранился.
Взяв меч за ножны обеими руками, я вытянул их вперед и передал барону. Дервей в свою очередь передал меч подошедшему императору.
– Я могу рассматривать этот меч, как подарок, юноша? – спросил он с интересом косясь на меч.
– Именно так, ваше величество, – подтвердил я, склонив голову.
Повертев меч вместе с ножнами в руках император довольно умело его осмотрел и тут же осторожно извлек оружие вертя его перед собой.
– Клинок легкий, изящно исполненный, великолепно отполирован, но я не вижу обычного для азерийского булата узора на металле.
– Тонкая полировка скрывает этот узор, ваше величество. Но с такого гладкого лезвия легко смахивать кровь.
– Типичная практичность опытного бойца, – ухмыльнулся император. – Легко смахивается кровь, ну конечно. Боевой опыт в столь юном возрасте достоин похвалы. Я вижу у тебя в чехле второй меч. Он выглядит иначе.
– Да, ваше величество, этот меч мы разработали совместно с моим учителем мастером Орманом. Он великолепно подходит для борьбы с чудовищами в разломе и не раз был опробован в бою.
Передав и второй меч через руки барона, я извлек из сумки два заготовленных слитка.
– А эти два слитка я приготовил для экспертизы вашими придворными оружейниками.
– Нет, юноша, – тут же с улыбкой возразил император, – так просто ты не отделаешься. Вот мой приказ. Тебя сопроводят к моему личному оружейнику, и ты во всех подробностях передашь ему рецепт этого металла. Ответственные чиновники все тщательно задокументируют, а после я назначу испытания для изготовленных клинков. В таком важном вопросе я должен быть уверен абсолютно. Только после полной записи рецепта и испытаний мы продолжим разговор. И у меня будет много вопросов по поводу других твоих талантов, юный мастер.
Все. На этом аудиенция закончилась. Но именно с этой минуты я почти на пять дней перестал принадлежать самому себе.
Теперь меня сопровождали два гвардейца, причем насколько я понял в офицерских званиях. Нам позволили вернуться домой, где я спешно переоделся в рабочую одежду, предупредил Наю и тетушку, что опять буду занят и меня чуть ли ни силком увезли в небольшое поместье на запад, от столицы километрах в десяти.
Поместье довольно скромное, но добротное. На этой же земле разместились ряд довольно крупных мастерских. Оказалось, что императорский оружейник имеет титул виконта и только он обеспечивает придворных империи оружием самого высокого качества доступного в империи.
Звали уже не молодого виконта Ханас Климей. На вид лет семидесяти, широкий в плечах кряжистый, эдакий гном-переросток с очень суровым взглядом. Барон передал Ханасу письменный приказ императора, прочитав который, имперский оружейник только удивленно выгнул бровь покосившись на меня.
Передав меня на попечение оружейника, барон поспешил убраться. Остались только гвардейские офицеры, как гаранты моей безопасности.
– Ну, давай знакомиться, Ардум. Я виконт Ханас Климей, оружейник в пятом поколении.
– Рад приветствовать, господин…
– Так не пойдет. При дворе можешь соблюдать все эти кривляния и правила, но, когда мы в мастерской, ты просто Ардум, а я Ханас. Если на твой счет, да еще и с таким громким заявлением поступает указ от самого императора, то после нашей, надеюсь успешной, совместной работы уже я назову тебя мастером. А теперь покажи мне клинок.
Несмотря на то, что император расценил катану как подарок, он все же передал его своему оружейнику для подробного изучения.
Мы уже добрались до мастерской виконта, где он, судя по всему, был царь и бог, потому что все его помощники стояли навытяжку позади в ожидании распоряжений затаив дыхание.
– Ого! – первое что произнес Ханас, когда я вынул из чехла оба меча. – Такое впечатление что эти два зверька только что на меня рыкнули! Особенно вот этот, изогнутый.
– «Молния», – представил я мастеру катану передавая ему в руки. – Его величество пожелал оставить меч себе.
– Завел себе новую любовницу, – оскалился мастер, прикидывая в ладонях общий вес. – легкая, изящная, выглядит вполне достойно. Капризная?
– Очень, и в ножнах сидит туго. Надо вот так, – я обхватил правой рукой ножны и выдавил клинок большим пальцем упираясь в гарду.
– Ха, смотри-ка какая миленькая, – хмыкнул Ханас вынув клинок на треть. – Такая кому попало в руки не пойдет, в раз без пальцев, а то и чего другого оставит. Хороша красотка, – заключил мастер, вынимая клинок полностью.
Тщательно изучив первый меч, виконт вернул его в ножны и бережно отложил в сторону. Я взял второй клинок, что делал для себя и так же передал оружейнику.
– «Танцор», – вновь представил я.
– Видно сразу что делал для себя, заключил мастер. Еще легче и видать, что непростой. Сделай я такой из имперского металла, от первого же удара сломается.
– Он не любит контакт со своими собратьями, – пояснил я в той же манере, – его больше интересует плоть.
Видно, что Ханас очень доволен нашим разговором, и ему, и мне нравилась такая иносказательность в описании оружия. Хоть мой клинок заинтересовал его меньше.
Чуть позже, когда он вдоволь налюбовался на клинки, дошла очередь до слитков:
– Как поступим, Ардум? Честно говоря, хочу почувствовать твой металл в деле. По ощущениям тугой, чувствуется что с ним уже работали.
– Да, в каждом по триста слоев. Можете смело пробовать, а позже я расскажу все, начиная с первого этапа. Ведь я делаю все из стандартных имперских слитков с разными клеймами, без всяких хитрых добавок.
Началась работа. Помощники оружейника забегали по кузнице под громогласные выкрики своего мастера. Заработали меха, подключили привод рычажного молота. В этой мастерской главный вал вращали, как и на кораблях быки, заведенные в большое колесо с внешней стороны здания.
С таким количеством подручных, с немалым опытом работы, дело шло очень быстро. До конца дня Ханас разбирался с одним моим слитком, выковывая из него заготовку под меч. Оценивал звук металла, сам не раз прошелся по горячей заготовке молотом оценивая вязкость и эластичность поковки. Хмурился, что-то бубнил себе под нос, но упорно и увлеченно продолжал работать. Проторчали в мастерской – почти до поздней ночи. Что интересно, ни один из пары десятков подручных не ушел, несмотря на поздний час. Чувствую, в своем деле, мастер настоящий тиран, ни себя, ни людей рядом с собой – не жалеет.
Разместили меня в гостевой комнате в доме виконта. Видно, что комнатой очень давно никто не пользовался, но все необходимое для удобства в ней имелось. За поздним ужином, когда прислуга виконта пригласила меня к нему за стол, он устроил мне что-то вроде экзамена на знание предмета. Нечто подобное делал и мастер Орман, так что в терминологии и теории ковки, я хорошо разбирался.
На следующий день Ханас сам тщательным образом обработал заготовку на разных точильных кругах перед финальной закалкой. Судя по форме, которую он придал оружию, это будет классический гвардейский меч для офицерского состава. Заточен с одной стороны, с треугольным обухом почти по всей длине и закрытой гардой, как у шпаги. Самый кончик заточен с двух сторон на одну пятую от острия. Как только мастер закончил с грубой заточкой и выведением углов, вмешался уже я. К этому моменту приготовил все необходимые ингредиенты для создания обмазки. Для кузнецов это вовсе не секретный рецепт, но я нарочно разложил все составляющие по кучкам, чтобы показать пропорции и доли, которыми пользовался сам. Полученную заготовку обмотал тонкой проволокой создавая таким образом точки роста твердых и относительно мягких зон на клинке и, как дополнительный каркас, чтобы удержать обмазку. Этапы самого процесса такому опытному оружейнику, как виконт Климей, знакомые, но вот в моем исполнении он смотрел на них с некоторым сомнением. Все-таки цеховые секреты, это не те знания, какими просто так делятся. Тем более, не буду же я говорить, что принес эти знания из другого мира.
Тот факт, что клинок мы будем закаливать не в воде, а в ламповом масле, мастера неслабо удивил:
– Ты в своем уме! Мы же сгорим к демонам, если засунем раскаленный клинок в ламповое масло!
– Пламя будет, но небольшое. Без фитиля само масло гореть не станет. Собственно, в этом секрет и заключается. Масло не забирает тепло клинка сразу, как вода, а оставляет время клинку привыкнуть к форме, в которую его вогнали.
– Тогда сам и делай, я пока, со стороны погляжу. А то, я своих, даже за оставленный без присмотра в мастерской масляный фонарь могу кочергой огреть. А ты вон целую кадку сюда приволок.
Ну что тут сказать, как ему быстро объяснить, что без доступа кислорода даже бензин не горит.
Финальную закалку проводил сам. Все подручные с почтительного расстояния с искаженными страхом лицами смотрели как я окунаю раскаленный клинок в ламповое масло. Ну, пыхнуло пару раз, подымило, побурлило, да успокоилось. Но со стороны действительно смотрелось как трюк фокусника.
Далее содрал остатки обмазки, зачистил от окалины и грязи, тщательно простучал, и ощупал на предмет образовавшихся возможных трещин и потенциально проблемных участков, а после принялся отпускать зачищенный клинок над пламенем горна. Отпуск металла важный элемент термообработки для такого вида изделий. Поймать над огнем нужную температуру несложно, как и все прочее в кузницах это умение держится на секретах.
После отпуска – клинок готов, можно давать ему финальную обработку и заточку, подготавливая к вооружению оснасткой, гардой, рукоятью, навершием и ножнами. На этапе испытаний, в данном случае, понадобится только рукоять. Уверен, что в конце всех проверок, от клинка мало что останется. Этим мастер занимался уже сам. С начерно сделанной рукоятью, принялся поэтапно кромсать сначала пеньковый канат, затем молодые и гибкие ветки деревьев, мягкую древесину и вымоченный тростник связанный в несколько слоев. Эти этапы проверки прошли: моя катана, и цзянь. Одним из последних этапов проверки служила туша свиньи. Все три клинка выдержали эти этапы на отлично. На финальное испытание помощники притащили из ледника в погребе огромную глыбу льда.
– Твои два легких перышка – это испытание не пройдут, заточка совсем на другое рассчитана, – улыбнулся мастер Ханас, – а вот этого «стойкого гвардейца», я прогоню через эту мучильню.
Тут, уже даже я заволновался. В металле я уверен, но ведь существует предел прочности у любой вещи, а у мастера удар поставлен хорошо.
На мое счастье клинок выдержал десять ударов и только на одиннадцатом на лезвии появился небольшой скол. Испытание льдом для клинков это самое настоящее изощренное самоубийство. Какое-то количество ударов хороший клинок выдержит, но не на постоянной основе, в том числе и легендарный в этом мире азерийский булат.
На следующий день началась запись самого рецепта. В мастерской заметно поубавилось помощников, работа приобрела более спокойный, привычный для меня темп. Я подробно разложил все этапы и передал пропорции весовых частей. Затем показал, как произвожу рафинирование добавляя к стали чугунную крошку. Ханас придирчиво следил за каждым моим действием, отмечал каждый нюанс и, как мне показалось, очень ревновал к тому, что такой сопливый пацан знает о работе с металлом больше, чем иные его подмастерья, что трудятся возле него не один год. В финале показал, как собираю ламинат из последовательного перемешивания пластин мягкого и твердого металла, в какой пропорции и количестве, дабы получить такую же заготовку что мастер обрабатывал вчера. Основные этапы имперский оружейник уловил и осознал мгновенно, собственно ничего секретного в них не было. Другой вопрос, что полученный образец нельзя закаливать в воде, вот и все. Сам тот факт, что при закалке в масле металл приобретает большую твердость, создавал не просто перспективное направление в оружейном деле, но еще и в нарождающейся промышленности.
Трудные выдались дни. Виконт Ханас Климей – человек тяжелый, вспыльчивый, грубый, но, несмотря на то и дело возникающую у него ревность, он принял все мои наработки с большим уважением. Согласно полученному от меня рецепту, он сам выковал несколько грубых заготовок и вновь подверг их жесточайшему испытанию.
В конце пятого дня, он наконец решил, что выведал у меня все и позволил отправиться домой.
– При первой встрече с тобой Ард, я очень сомневался, что такой сопляк как ты способен настолько глубоко знать ремесло, которое иные не могут постичь за всю жизнь. Рад, что ошибся. Я виконт Ханас Климей говорю тебе, как собрату по ремеслу, в моем доме ты всегда найдешь поддержку. Я лично доложу его величеству, что полностью подтверждаю твое право на полный рецепт нового имперского булата и назову тебя мастером. Это действительно светлый день для нас как мастеров и для всей империи.
– Большое спасибо Ханас. У меня мастерская намного скромней, да к тому же арендованная, но я всегда буду рад вам как гостю, со всем своим уважением к достойному и признанному мастеру.
Да уж, это было намного сложнее, чем я мог себе представить. Пятнадцать дней в своей мастерской практически без перерыва. Пять дней у виконта, да еще в таком жестком ритме. Главное – результат получен – цель достигнута. Можно немножко расслабиться и уделить больше внимания сестренке накануне ее скорых экзаменов, и активней поработать над сбором информации по указанным промышленникам. Я, кстати, позволил немного в болтовне с виконтом вскользь упомянуть о промышленниках, в целом, как о явлении. Нетрудно было догадаться, как такой консерватор вроде виконта отреагирует. Матерно крыл весь этот выводок не меньше часа, в результате чего, натолкнул меня на очень много возможных путей сбора информации по этой теме. Мастер он может быть и хороший, коль уж его сам императорский двор признает, но вот стратег из него никудышный, ведется на самые примитивные провокации и уловки. Но можно простить старика, ведь его никто не предупредил с кем, на самом деле, ему придется иметь дело.
– Пошли тренироваться, – обратилась ко мне Ная, приоткрыв дверь в мою комнату и выдергивая из какого-то красочного сна. – Я очень волнуюсь за экзамен по фехтованию, остальные вроде подтянула.
– Пойдем, – легко согласился я. – А то старик-оружейник совсем меня замотал, хорошо бы отвлечься.
– Я защиту надену, давай с настоящим оружием, чтобы взбодриться.
– Как пожелаешь, тогда я тоже, а то еще пырнешь меня.
– Ага, – ехидно скривилась сестренка, – тебя пырнешь, куда там, вертлявый как сколопендра, то же мне – слепой.
Наши тренировочные мечи от настоящих отличались только отсутствием заточки. Так что удары, если получалось дотянуться, мы наносили всерьез. Ная тоже перенимала мои приемы и не хуже меня вертелась, и уклонялась на весьма приличном уровне. Вот только с настоящим оружием в руках надо быть осторожней.
У нас даже выработалась собственная манера ведения боя. Начинали без предупреждения, наносили самые сложные и коварные удары, то и дело пуская в ход кинжалы или ножны которые я нарочно изготовил так чтобы можно было ими драться. Обычно тренировались перед завтраком, приводя в тихий ужас своими выпадами, недавно нанятого старика-садовника. Первое время он несся к баронессе с новостью о том, что ее племянники не иначе как поссорились и дерутся на дуэли. Но Омна – еще тот крепкий орешек, жена имперского егеря и мать солдата, ее такими мелочами не напугать. На панику садовника она спокойно отвечала, что, если двор не залит кровью, значит все в полном порядке, ребятишки резвятся. Теперь уже и старик привык, что мы по утрам устраиваем полноценные драки, порой переходя на приемы рукопашного боя.
В этот раз Ная была особо собрана и проворна. Мне трудно оценить уровень ее мастерства, но если другие будут вести бой так как это делал Саон Дервей, то есть по всем правилам чести, то соперникам сестренки я не завидую. Зря она беспокоится за экзамен. Насколько известно, против экзаменуемых будет выступать умелый мастер, владеющий мечом на уровне ветерана. Его задача не победить в бою, а оценить потенциал. И если потенциал – равно выживанию в бою, то в отношении сестренки можно сразу ставить высокий бал. Ведь в реальной схватке, она еще и магией жахнуть может. И за этот неполный год, что мы живем в столице, в ее арсенале прибавилось с десяток магических фокусов способных поставить на место даже отряд опытных наемников.
– С тобой намного трудней чем с дядей Ганаром, – заметила Ная обтираясь влажным полотенцем, – а он зрячий и при этом бывший гвардеец.
– А кто это, дядя Ганар? – спросил я, чуть отдышавшись.
– Слуга дяди Яриса, он довольно часто бывал в доме Дервеев, где я жила зимой.
– Ах, да, помню его. Довольно суровый дядька как я помню.
Именно этот слуга встретил меня в том поместье, где отсиживался барон, когда я искал Наю вернувшись из княжества.
– Он очень сердился, когда я во время поединка хваталась за кинжал, говорил, что так нечестно, в то время как сам подставлялся под удар.
– В бою с серпоногом, или с бандой разбойников, он тоже будет говорить, что те дерутся нечестно? Глупости. Умение владеть оружием в поединке или в бою, дает возможность выжить, в этом его цель, остальное не имеет значения. В кругах аристократии правила поведения на дуэли всего лишь уравнивают возможности противников, не более того. Там не стоит задача выжить, а лишь доказать своим мастерством право говорить с позиции силы. Но если драться по таким правилам, придется потратить долгие годы на овладение мастерством, которое хорошо при дворе, в высшем обществе, но ни на что не годно в открытом бою или даже – в той же трактирной поножовщине.
– Что будешь делать сегодня? Опять отправишься в свою мастерскую? Ты уже давно не посещал гильдию. Не хочешь заглянуть, вдруг нам с тобой работа найдется. До экзамена еще две декады.
– Не вижу смысла, сестренка. Работа может и затянуться, тогда попадем на штрафные выплаты. Если тебе в этом году удастся поступить, обещаю, до начала занятий обязательно куда-нибудь отправимся. А пока лучше все тщательно подготовить. Мое положение шаткое, надо укрепиться, так что работы много. Да и сама подумай, опять дорога, сон у костра, неудобства. Никаких кружев, бантиков, шелковых платьев.
– Этим меня не напугать, – широко улыбнулась Ная. – Я люблю путешествовать, особенно с тобой, так что легко откажусь, на время, от всей этой пестроты и кружев. Но все-таки ты прав, мало ли как все случится, рисковать учебой в академии не хочется.
Я видел счастливые искорки в глазах Наи. Знаю, как искренне она ко мне относится и действительно любит как родного брата. Меня очень греют эти чувства. Мне нравится, что она может позволить себе широко улыбаться, заталкивая в дальние уголки памяти все то негативное, что происходило с нами прежде. И впредь, постараюсь сделать все возможное, чтобы ее жизнь могла стать лучше, светлее и чище.
Когда не случаются такие авралы и волнующие моменты, как на прошедших двух декадах, то моя нынешняя жизнь, теперь, кажется мне относительно спокойной. Я стал намного более уверен в себе.
