Текст книги "Времяворот (СИ)"

Автор книги: Тимур Кучаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц)

– Мать… – Пробормотал Юлиан, и, вдруг заорав во всю глотку, ломанулся вперед.

– … твою… – Завершив оборванную фразу, я устремился следом.

К счастью, остальные поддержали сумбурную атаку, и очень скоро мы высыпались на поляну, окружив жертву со всех сторон. Впрочем, та не стремилась соглашаться с отведенной ролью. Бордо щелкая пастью, дракон при каждом удобном случае пытался сцапать кого-нибудь из нападавших, и один раз у него это даже получилось. Пойманный “печугой” человек не успел даже заорать, мигом лишившись значительной части шеи. А вот наши дротики отскакивали от толстой шкуры, оставляя разве что царапины. И даже перепончатые крылья оказались не самой простой мишенью для кое-как оструганных палок. Сюда бы добрый кузнечный молот. Подкрасться да и вмазать по суставу разок-другой. Но кто ж знал, что летучий ящер на деле обернется пусть здоровенной, но до безобразия грациозной птицей?

Разведчики знали. Дебилы чертовы.

Может оно и не дракон вовсе?

Тем временем битва складывалась отнюдь не в нашу пользу. Чудовище напирало, мы отступали и несли ощутимые потери. В живых остались трое: я, почти полностью покрывшийся черными колдовскими татуировками Юлиан и, вроде бы, Лифур. Вроде бы – потому что разобрать залитое кровью лицо не представлялось возможным.

Очередная наша атака захлебнулась так и не начавшись. Я получил острыми когтями по животу, отлетев тряпичной куклой в сторону и завалившись на бок, вродеЛифур лишился копья, а сражающийся как бешеный пес роол оказался зажат в гигантском клюве. Скривившись от боли, подданный империи сплюнул кровью и, утробно зарычал. Все его тело задымилось, и спустя считанные секунды на месте человека возник самый настоящий демон. Залившись пробирающим до костей смехом, нечисть вскинула руку и одним безжалостным движением вонзило пальцы в глазницу врага.

Дракон заверещал. Пошатнувшись, он еще пытался выплюнуть не спешащую погибать добычу, но, сделав пару неуверенных шагов, рухнул на землю. Оба чудовища, дикая тварь и порождение тьмы были мертвы. Или умирали, что, по сути, не играло роли…

А все-таки жесткие ребята эти роолане. Жаль я не доживу до дня, когда их государство покорит мир…

***

Качнувшись вперед, я едва не завалился под ноги собеседникам. Спас ситуацию Батамут. Проявив невиданную для человека его комплекции скорость, он подскочил ко мне и, аккуратно придержав за плечи, вернул в сидячее положение.

– Мастер! – Запоздало всполошилась Инси. А вот Реон ограничился легким удивлением. Казалось, храмовник воспринял внезапную слабость чем-то обыденным. Его право…

Но какой к черту дракон? Какой Юлиан? Какая служба матросом на Пепельнице?

Их не было. Не могло быть. Я не сражался с гигантской птицей. Я не дружил с нахальным роолом, служившим жрецом тьмы в храме Сиеры. Я не тянул лямку на торговом судне под началом Надира. У меня банально не хватило бы конечностей!

А если воспоминания из прошлой жизни – лишь бред поврежденного мозга? В смысле все воспоминания. Включая бегство из уничтоженного города, рабство и дружба с магистром Вальдахаром, многочисленные экспедиции на руины древних цивилизаций и мирные чаепития в компании увлеченно рассказывающего о каких-то мимолетных достижениях Сирда.

Но ведь я нашел проклятую луамку в трюме корабля работорговцев! Я владею квархадским. Я обладаю выдающимися знаниями в некрологии. Дьявол, да возможно я лучший некролог мира! Ни один живой человек не разбирается в наследии сгинувших племен лучше меня. В конце концов, я пробудил силу и с ее помощью спасся из плена целый и невредимый.

Так много вопросов.

Так мало ответов.

К счастью, кое-что можно узнать уже сейчас.

– Ничего страшного. – Я виновато потупил взгляд. – Просто приложился головой на тренировке. С кем не бывает?

– С теми, кто не отрабатывает рукопашный бой. – Желчно прокомментировал жрец. – Ваше семейство уделяет схваткам без оружия излишнее внимание.

– Господин…

– Ты знаешь, что это правда, Батамут. – Заткнул Реон подчиненного, и на моем лице расцвела едва заметная ухмылка. Разговор повернул в нужное русло, а информация сама текла навстречу.

– Уважаемый, – на хорсидский мотив обратился я к гостю, – рискну не согласится с вами. Незадолго до зимнего солнцестояния я оказался в ситуации, когда мне пришлось хорошенько помахать кулаками. И, уверяю, одержи враги верх, и мы бы не разговаривали. Конечно, я проткнул шею первого нападавшего кохлеарием, но дальнейшие разборки скатились к тем самым схваткам без оружия.

– Носи меч.

– Таскать везде оружие – признак плохого тона для уважаемого человека. А негражданам так и вовсе запрещено. – Пожал я плечами. – Кстати, даже у вас не все разделяют презрение к панкратиону. С год назад я встречал священника тьмы на трибунах арены. Как же его звали… Юлий… Юлиус… Крепкий молодой роол среднего роста.

– Юлиан. – Тяжело вздохнул Батамут и, покосившись на мастера, продолжил:

– Его звали Юлиан, господин Аомар. Подающий огромные надежды юноша. Еще лет пять, и он освоил бы домен. Еще десять – и вошел бы в совет…

– Но?

– Но его убили. Закололи в пьяной драке с год назад.

– Дьявол. – Пробормотал я, переваривая услышанное. Мой несостоявшийся приятель не просто существовал, но еще и благополучно помер до начала плясок вокруг тел. Плясок, которые он же и прекратил, разделавшись с Собирателем. Или как там звали маньяка? – Как это случилось?

– Внезапно. – Скривился Реон. – Вышел отлить. Спустя время встревоженные отсутствием собутыльника завсегдатаи отправились проверить, в чем дело, и обнаружили тело с сорока двумя колотыми ранами. Похоже, парень даже не сопротивлялся.

– Преступников нашли?

– Их тела. – Каждое произнесенное слово превращало и без того недружелюбную рожу жреца в пособие по иллюстрации ярости. – Узнав о происшествии, мы перевернули кверху дном весь район и через неделю вышли на виновников. Вот только они к тому моменту уже преставились. Три трупа, три самоубийства. Никаких зацепок. Словно бандиты внезапно раскаялись и решили расплатиться с долгами к обществу.

Уткнувшись в ладони, я попытался сложить услышанное воедино. Получался откровенный бред.

Прошлая жизнь однорукого старика оборвалась в пятьдесят шесть лет после обнаружения загадочной таблички. Вне всяких сомнений она существовала и тому имелась масса доказательств. Сохраненные знания, темнокожая невольница, прямое подтверждение со стороны рубиноокого… Конечно, можно списать возврат во времени на последствия удара головой, но, по правде говоря, теория тяжелой формы бреда не имела смысла. Валяюсь ли я с окровавленным черепом, перенесся в прошлое или просто снюсь высшему божеству, как предполагали некоторые философы, не играет никакой роли. Мне все равно не выбраться в реальность, если она отлична от видимого мира, а проблемы сторонних наблюдателей пусть решает кто-нибудь другой.

Значит, остановимся на достоверности происходящего. Как там говорил красноглазый? Истинный поток? Допустим. Что же получается? Я (совместно со всей известной цивилизацией) живу неправильно, нахожу глиняную плиту, возвращаюсь назад и переписываю историю. Логично? Логично. Но ровно до последнего воспоминания. Одновременно лишиться руки и сохранить ее не под силу ни одному смертному. Но и существование Юлиана – свершившийся факт. В прошедшее по краю сознание ворвались чужие воспоминания? Невозможно. Роол разделался с Коллекционером (вспомнилась-таки кличка), но в обеих версиях сущего тот успешно избегает правосудия. Третий путь?

Похоже не то. Коллективная судьба свернула не туда, и некто неизвестный за шкирку вернул ее на место. А при повторной попытке тоже самое сделал я. А заодно обзавелся памятью очередной жизни. Использовать бы теперь полученные знания…

– Вам нехорошо, хозяин? – Закудахтала девушка, ни дать ни взять курица над едва вылупившимся птенцом.

– Ничего страшного. – Отмахнулся я и, повернувшись к гостям, произнес слегка подрагивающим голосом:

– Господа, боюсь, я действительно не в лучшей форме. Но все известные факты я уже перечислил и добавить нечего. Ищите адепта домена праха, способного поднимать необычных мертвецов. Я тоже буду искать его, и, если найду, обязательно оповещу вас. За сим откланяюсь. Инси, проводи наших друзей к пристани.

– Конечно, мастер.

Обменявшись с мужчинами крепкими рукопожатиями и выслушав от Батамута ни к чему не обязывающие пожелания поправляться, я направился уже было к поместью, но, остановившись, все-таки бросил через плечо:

– И вот еще что. Подготовьтесь к прорыву сквозь толпы мертвецов и уничтожению прячущегося среди них лидера. У меня нет доказательств, но чутье подсказывает, что тварь из саркофага либо поднимет толпы приспешников, либо окажется чрезвычайно живучей. А может и то и другое. Ради банального зомби ни один псих не станет настраивать против себя половину города.

Вот так вот. Пусть моим именем и не пугают детей, но уж оставить последнее слово за собой я еще способен. Если бы не эта слабость в ногах…

Не пройдя и сотни шагов, я привалился спиной к ближайшей пальме. По обмякшему телу пробежали короткие волны дрожи. Картинки в левом и правом глазах разъехались в стороны. Сердце колотило в грудину с силой рвущегося из вольера быка. Я словно и впрямь получил парочку крепких ударов в челюсть и провалился в легкое беспамятство. Вот только интуиция упрямо твердила: виной всему – воспоминания из прошлого. Непрошенные и неясные. Но оставляющие призрачный шанс на победу. И на том спасибо.

Усилием воли заставив себя подняться, я оглянулся по сторонам и облегченно вздохнул. По крайней мере у припадка не нашлось нежеланных свидетелей. А слабость… Слабость пройдет. Куда важнее побыстрее найти Феникса, кем бы тот ни был.

4. Ночь встреч

– На, братка.

Доходяга с обветренным лицом опасливо оглянулся, протягивая кристалл мары. Безопасное при тактильных контактах вещество, попав в огонь, вызывало расслабляющее действие и легкие галлюцинации и до недавнего времени свободно продавалось на любом базаре. Беда пришла откуда не ждали: некий естествоиспытатель додумался растворить вещество в соленой воде и ввести в кровь. Чем руководствовался экспериментатор осталось неизвестным, а вот последствия диковинного опыта пошли в народ. По слухам первые полчаса юный гений мило улыбался, разглядывая грязную стену, а затем схватил нож и принялся нарезать окружающих. Последние, разумеется, сопротивлялись, но блаженный буквально игнорировал любые повреждения. Утихомирился он только лишившись головы. Власть имущие испугались, приняли парочку новых законом, и с тех славных пор голубоватые кристаллы продавались исключительно из-под полы.

– Угу. – Хмыкнул я, вкладывая в потную ладошку медную драхму. Не то чтобы наркотик представлял для меня какую-то ценность, но покупки на черном рынке сближали с его обитателями. А те в свою очередь могли вывести на нужного человека.

– Слушай, Шампур, а ты только со вкинуться помогаешь или еще чего?

– А поконкретнее? – Напрягся обитатель трущоб. – Если грохнуть кого, то точно нахер. Тут новости, знаешь ли, разлетаются как ветер. Чай не острова ваши.

– Наши? – Переспросил я, непроизвольно сжимая кулак, и это не укрылось от собеседника.

– Да ладно, че ты сразу драться-то? – Попятился он, втягивая голову в плечи. – Подумаешь, высокородный.

– И ты, значит, не говорил никому?

– Больно надо. – Возмутился тощий торговец. – У меня все дело на доверии завязано. Одного кинешь – остальные сами разбегутся.

– Хорошо.

Помолчав некоторое время, мы все-таки вернулись к нормальному разговору.

– Так чего хотел-то? – Робко поинтересовался Шампур, и я тяжело вздохнул.

– Скажи сначала как догадался, откуда я.

– Было бы о чем гадать. – Усмехнулся контрабандист. Показательно окинув меня въедливым взглядом, он принялся перечислять многочисленные проколы:

– Тряпки грязные и порванные, а потертостей нет совсем. Под ногтями чисто. Сандалии крепкие, надежные и даже на вид удобные, с дрянной одеждой не вяжутся совсем. Хотя мозоли и шрамы меня смущали слегка по первости. Думал, стражник. Но на стражника ты не тянешь. Те – как собаки, а ты скорее на льва похож. Чувствуешь силу и возможности сам по себе, а не как приложение к стае.

– И на том спасибо… Львом быть приятнее как-то. – Буркнул я. От услышанного хотелось провалиться сквозь землю. Обгадиться на столь очевидных моментах дозволялось десятилетнему ребенку. Древнему деду, пусть и в молодом теле, следовало загодя просчитать любые возможные накладки, и лишь затем рваться в бой. Хорошо еще барыга не растворился в переплетении узких улиц едва получив деньги. Впрочем, торгашу положена жадность перевешивающая осторожность.

– Да черт его знает. – Не согласился местный. – Собаке прокормиться попроще, а с толпой дружков и буйвола зарезать можно.

– У сильного льва под рукой целый прайд…

– То-то ты сюда сам приперся. Без прикрытия. – Рожа Шампура скривилась в жутковатой, но искренней улыбке. – И не надо так зыркать. Ты ж не надеялся на любовь с первого взгляда и искреннее доверие?

– Проехали. – Отмахнулся я, принимая право собеседника устроить слежку. – Лучше скажи, мне человечка необходимо одного выцепить…

– Как быстро?

– Вчера.

Закатив глаза, доходяга тяжело вздохнул.

– Приметы какие? Вообще все выкладывай известное о человечке своем.

– Зовут Феникс. Обитает рядом с нижним театром вроде как.

– И?

– И вот. – Признался я, прекрасно понимая, сложность заданной задачи.

Четверть миллиона разумных, поселившихся вдоль Великого Шура и его притоков. Отбросить нелюдей, и число уменьшится едва ли на несколько сотен. Пересчитанные и занесенные в разномастные документы граждане сократят перечень возможных кандидатов еще тысяч этак на двадцать. А дальше разослать по городу патрули, прочесать каждую улицу, каждый дом, допросить каждую собаку на каждом углу и ждать результатов.

Вот только Феникс – не имя собственное. Это кличка, погоняло. Возможно криминальное. А подобной информацией не разбрасываются и тем более не сообщают стражам порядка. Скрывающиеся люди в принципе не склонны выползать на свет по первому запросу непонятных хмырей, даже если последние не желают зла.

– И рад бы добавить чего-то, но… – Возведя взгляд к небу, я постарался изобразить всю глубину собственного раскаяния. – Сложно короче.

– А мне просто будет? – Шампур упер руки в боки точно баба, встречающая пьяного мужа. – Может еще кого выцепить? Гидру? Стадо кентавров? Птицу Рух?

– Руха не надо. Только Феникса. – Почти прорычал я, не желая терпеть незатейливые шутки. Деловые отношения требовали некой дистанции. – А чтобы стало полегче, и ты не забывался, возьми денежку.

– Однако… – Серебряные монеты с отчеканенным крокодилом, гербом Сиеры произвели должное впечатление на мелкого торговца. – С этого и следовало начинать…

– Найдешь – получишь еще. – Добил я возможно не видевшего металла дороже бронзы парня. – Через неделю в полдень на этом же месте. Не сможешь – оставь весточку в в харчевне Самира. А решишь сбежать – не обессудь.

– Кто ж от такого бегает? – Побледнел доходяга. Похоже до него наконец дошло: простой житель островов не станет разбрасываться суммами, превышающими годовой заработок большинства обитателей трущоб. – Как найти-то, если потребуется передать весточку?

– У стражи острова Лаорхисидов спросишь Аомара, сына Кархеона.

– Понял, господин.

Коротко поклонившись, собеседник юркнул в ближайший переулок, а я остался там же. Минут десять, как поблизости ощущалось чье-то присутствие, и мне не терпелось познакомиться с его источником поближе. Вот только незримый соглядатай не стремился раскрывать инкогнито. Минуты тянулись точно песок, медленно но неумолимо поглощающий брошенный дом посреди увядающего оазиса. Со стороны рынка доносились приглушенные голоса, но эта улица словно вымерла. Лишь раз ее пересекла хмурая скрюченная бабка, злобно зыркнувшая на меня и спешно убравшаяся от греха подальше. Поди разберись, что на уме у пришлого эола…

Любопытные личности продолжали выжидать.

– Достали…

– Вы меня достали, уроды! – Заорал я, и судьба сжалилась над безнадежным идиотом, отчаянно спасающим родной город. Стена одного из зданий за спиной с треском осыпалась, и среди обломков обнаружилась загадочная фигура в некогда белой, а ныне безжалостно грязной одежде. Судя по размерам – женщина или подросток. А может просто некрупный мужчина. Ткань не позволяла рассмотреть хоть что-то кроме глаз.

И как чудо додумалось забраться на лачугу и надеяться на крепость ее конструкции? Это по крыше нашего особняка могла прогуляться добрая сотня тяжелых пехотинцев, а в нижнем городе строили из говна, глины и камыша.

– Ножку не подвернул? – Осклабился я.

Незнакомец не стал отвечать. Поднявшись, он спокойно отряхнулся и пожал плечами. Мгновения мы играли в гляделки, а потом он сплюнул кровью на сухую землю и, резко развернувшись, бросился наутек.

В прошлой жизни мне встречалось множество бегунов. Гонцы, спортсмены, мелкое ворье, неудачно запихнувшее пятерню в чужую сумку и вынужденное спасаться от разъяренных обывателей. Я был… конкурентоспособен, наверное. Не обгонял их, не отставал, не плелся в хвосте. Держался на небольшом расстоянии, пользуясь знакомым каждому мальчишке правилом: догонять всегда проще. Отличное достижение для эола моей комплекции. Конечно, недоброжелатели при случае не забывали намекнуть на длину ног, зато упорно игнорировали весящую добрый центнер тушу. Их право. Кто бы что ни говорил, а я умел передвигаться достаточно быстро.

Но, дьяволы и бесы, как же несся шпион в белом! Летя со скоростью стрелы, он едва касался земли, с каждым шагом все увеличивая разрыв. Засранец заставляя меня глотать песок, но, откровенно издеваясь, оставался в прямой видимости.

А еще он великолепно знал трущобы. С каждым поворотом мы оказывались на все более узких улочках, заваленных мусором, а порой и откровенно заросших травой и кустарником. В какой-то момент мне даже пришлось проломиться сквозь тонкую стену из тростника, безжалостно ломая чей-то забор. Сзади донеслись недовольные крики, но я не остановился. В безумной гонке благородству и щедрости попросту не было места.

Мы выбежали к реке. Наблюдатель ловко проскакивал меж плетущихся рыбаков и прочих трудяг, я же пер за ним как разъяренный носорог. И не возвышайся я над расталкиваемыми – те бы наверняка ринулись бить мне морду. А так… Уважаемый человек ловит воришку, можно простить некую неаккуратность. А если и не воришку, то жулика. Или еще кого нехорошего. Не может же такой бугай быть плохим. А не орет задержать из гордости…

Видят боги, гордости во мне оставалось не больше чем воздуха в легких.

Споткнувшись об очередную кочку и едва не распахав землю носом, я остановился. Ситуация требовала решения, и оно нашлось совсем рядом в виде восторженно таращащегося на нас деда. Не знаю, любил ли старик спортивную молодежь, или его радовала любая активность под боком. Меня радовал точно не он сам, а зажатое в крепких морщинистых руках весло.

– Папаша, одолжи деревяшку. – Пробормотал я, и, не давая хрычу опомниться, завладел чужим имуществом.

Следует отдать белому должное. Он понял, что произойдет в следующее мгновение, и прекратил кривляния, начав разворачиваться. Вот только бедолага не учел: копье всегда быстрее ног. Даже если копье – не специально сконструированный для метания пилум, а обычный непритязательный дрын. Попытайся незнакомец увернуться, или спрятаться за зеваками – снаряд мог бы и не найти цель. Но враг выбрал бегство, и лопасть бабайки на кошмарной скорости с диким треском впечаталась аккурат в бедро мишени.

Пожалуй, я несколько перестарался с силой броска. Оставалось лишь гадать, надломилось ли то дерево или кость. Хотя, кто изначально виноват в конфликте? Шпионить за благородным эолом – не самое безопасное занятие, и вставшему на скользкую дорожку мерзавцу следовало задуматься о рисках. Какие претензии? Ах, больно? Ну замотай рану речной травой, как делают дети. Да и кому сейчас легко?

Впрочем, беглец не сдался.

Поднявшись, он захромал к реке и под аккомпанирующий ор рыбаков ступил в воду.

– Зараза…

Смачно сплюнув, я бросился следом.

Возможно, свежий многоборец успел бы сцапать парня. Возможно, опытный маг остановил бы его не касаясь. Возможно, некто чуть более прозорливый догадался бы крикнуть о помощи, и пара крепких молодцов повалили бы бедолагу во влажный песок. А может они всем скопом упустили бы практически загнанную жертву.

Я опоздал. К тому времени, как я оказался у береговой линии, незнакомец уже барахтался на середине течения, а к нему уверенно плыл здоровенный крокодил. Беззвучно клацнули челюсти, зеркальная поверхность реки вспенилась, а спустя несколько безжалостных секунд по ней растеклось алое пятно крови.

Чертова рептилия разделалась с внезапно подвернувшимся обедом на удивление быстро. Впрочем, сложно ли прикончить раненное существо из чужой стихии? Выползи сам чешуйчатый погреться на солнышке в городской черте, и местные мигом наделали бы в нем дырок.

– Кошелек умыкнул? – Со мной поравнялся тот самый дед. Злополучное весло успело вернуться законному хозяину, и теперь тот придирчиво осматривал рабочий инструмент.

– Если бы…

Взяв старика за руку, я аккуратно вложил ему в ладонь полновесный медяк. Пожилому человеку не стоило светить деньгами в не самом благополучном районе. Нижние улицы центрального острова не слыли особо криминальным местом, но его обитатели отнюдь не купались в деньгах.

– Спасибо, что не бухтишь за деревяшку. – Пробормотал я и, вяло отмахнувшись от крутящегося над макушкой слепня, направился обратно.

В загадку добавился новый элемент. Таинственный и слегка пожеванный. Вернее пожеванный и слегка таинственный, потому как нанимателей соглядотая вычислил бы даже ребенок. Оставалось только разобраться в деталях и понять, чем оно по итогу обернется.

Устало переставляя горящие ноги, я брел вдоль Малого Шура. Или Малой Шурки, или еще черт знает чего. Никогда не разбирался в этих бесчисленных притоках, а звенящая голова не добавляла сообразительности. Звенящая голова, залитые свинцом конечности, припадочно дергающееся сердце… То ли я потерял форму, то ли великолепное спортивное прошлое было не столь великолепным, как казалось. А может на шестом десятке я банально переоценивал молодость.

Сложно здраво судить о состоянии собственного тела почти полвека назад. Затереть воспоминания до дыр, заполнив образовавшиеся пробелы фантазиями, хватало двух-трех лет. Человеческая природа, увы, несовершенна. Даже Вильхар, купивший меня в несуществующей реальности и отличавшийся редкой адекватностью, скатывался в пустое бахвальство, едва речь заходила о погибшем наследнике. Мерзкий и откровенно зажравшийся наркоман в памяти хозяина представал благородным воином, воспевающим красоту бардом или слагающим многослойные теории философом. Помнил ли он плохое? Разумеется. Но воспринимал негатив как исключение, а не правило, выдвигая на передний план редкие достойные моменты из биографии отпрыска. Лишь последняя сволочь упрекнула бы в том безутешного отца. Но, увы еще раз, ложь не становилась правдой от веры окружающих.

Усевшись в тени кипариса, я привалился спиной к серой-коричневой коре. Густая крона дерева надежно прикрывала от палящего солнца, среди веток сновали веселые птицы, а беспечные волны задорно плескались в какой-то сотне шагов ниже по склону. Отсюда открывался замечательный вид на острова, но единственный достойный сейчас внимания, храмовый, оставался скрыт за деревьями и постройками. Лишь тонкий блестящий шпиль упрямо возвышался над окружением. В народе упорно курсировали слухи, будто он – начало и основание прозрачной нити из чистой силы, соединяющей небо и землю, и разрушение невидимой конструкции приведет к неминуемой катастрофе. Разумеется, байки не имели ничего общего с реальностью, но некая магия там определенно таилась…

***

– Почтение. Быстрее отойдите от воды! – Поклонился сержант, смешивая подобострастную позу и повелительный тон. Разумеется, каждый участник экспедиции понимал необходимость исполнять приказы компетентных лиц, но вот сам бравый гвардеец не желал, а то и вовсе не умел командовать благородными господами. В армии в принципе с этим проблемы.

– Крокодилы?

– Никак нет, господин. Неустановленные животные. Вероятно, магического происхождения.

– Час от часу не легче. – Вздохнул Нума. – Усильте патрули, выгружайте основные силы и разбивайте лагерь.

Командир второй сиерской компании выгодно отличался от почившего Ильхора. Очередной родственник почтенного Вильхара был настоящим псом войны, а не витающим в вечном дурмане бездельником. Ветеран сражений за Ситру, участник бойни у Высоких Мельниц, человек, год удерживавший очевидно потерянную крепость под напором многократно превосходящих роолан и сдавший форпост лишь после прямого распоряжения из столицы. Капитан Нума наверняка стал бы генералом, не вмешайся в дело большая политика и внутренняя грызня хозяев Квархады. Впрочем, сейчас подобный расклад играл исключительно положительную роль. Кто еще смог бы возглавить три десятка элитных солдат магистра, полсотни наемников и столько же дорийцев.

Контроль последних следовало считать отдельным видом искусства. Обитавшие к северу от Империи и эолских полисов дикари хоть и являлись прародителями цивилизованных народов, повадками скорее напоминали жителей края света, или вовсе смуглое население Партарики. А уж о бесконечных стычках династий написаны десятки толстенных талмудов. Наше счастье, что глава экспедиции был физическим воплощением силы – единственной вещи, уважаемой народом холмов.

– Разведка! – Рявкнул командир, и по правую руку тут же возник невысокий крепкий усач.

– Проведена. – Отчитался он, вытянувшись в струнку. – В зоне высадки обнаружена нечисть. Уровень опасности минимален. К юго-востоку замечен отряд хорсидов. Предположительная численность – сорок человек. Вооружение легкое: копья, короткие мечи, топоры. Броня тканевая либо отсутствует.

– А этим-то чего дома не сиделось? – Повернулся в мою сторону Нума. – Что там?

– Склады, лавки мастеровых, рынок. – Я пожал плечами. Кто-кто, а аборигены наверняка понимали тщетность мародерства чего-то кроме островов или очагов восстания мертвецов. – Пустые здания, полагаю. Даже не здания, а развалины. Из камня только в элитных районах строили, а за их пределами – хорошо если с дерева. Чаще с говна и палок.

– Тупые мародеры?

– Скорее исследователи его величества. – Возразил я и, поймав удивленные взгляды, пояснил:

– Для Хорса нормально кое-как снабжать войска. Возможно, мы натолкнулись на регулярную армию.

– Да ты свихнулся, калека. – Осклабился разведчик, но молниеносный удар тут же оборвал его веселье. Странно, что опытный ветеран в принципе решился выпендриваться перед капитаном.

– Возможно, для жителям побережья подобное кажется странным, но хорсиды сражались лишь с шакалами и оборванцами. Они никогда не сталкивались с тактикой и стратегией. Давили любое сопротивление числом. Ну и железом. Не смейтесь, но в конфликте с луамами сабли из самого поганого железа – уже серьезное преимущество.

– Считаешь, фараоны не усвоили поданный твоим народом урок? – Спокойно спросил Нума, будто не он мгновение назад ломал переносицу собственному подчиненному. Я кивнул.

– Древнее королевство медлительно и неповоротливо. За тысячу лет оно закостенело и не реагирует с должной скоростью.

– Тем лучше. – Прищурился командир, скосив глаза на солнце. – До заката часа четыре. Продолжаем разгружаться и с наступлением темноты отправим врагов навстречу предкам. Сыну сокола стоило хорошенько подумать прежде чем пытаться вернуть давно утраченные владения.

Стоило ли комментировать притязания Доминиона на Сиеру?

Разумеется, они не имели и толики оснований. Но кого волновало что-то помимо силы? Прогнивший Хорс или пусть несколько сдавшая, но до сих пор влиятельная Квархада с союзниками? Расклады были очевидны. Ни одну живую душу не трогали вековые традиции первого и наглость вторых. Эолские философы продолжали предаваться беспредметным разглагольствованиям, рооланские инженеры – конструировать хитроумные механизмы, трудолюбивые гоблины – добывать руду, гонимые миром голиафы – искать битв. Даже кочевники пустынь, поколениями бродящие среди оазисов, давно наплевали на потерянное устье Шура. Держу пари, и фараона больше интересовали все еще подвластные рудники и поймы, но тупая гордость не позволяла отмахнуться от утраченного.

Полсотни отправленных на убой юношей в обмен на продление бессмысленных претензий? Почему нет? Ничтожная цена для государства. А сожрут ли приведенных мистические твари или конкуренты – незначительная деталь.

А бесконечному циклу дня и ночи и вовсе не было дел до мелких игр людишек. Казалось, мгновение назад светило нагло буравило макушку, но вот небосвод уже покрыт ярко пылающими звездами. Покинув дом, я и забыл, сколь внезапны южные ночи. К счастью, Нума не отличался провалами в памяти. Выстроив бойцов в шеренгу, он раздавал последние указания, и спустя считанные минуты отряд выдвинулся в путь. Мне тащиться наблюдать за бойней не хотелось, и, подобно маленькому ребенку, я избрал тактику мелких гадостей. Идиотские шутки заняли законное место в авангарде.

– Не узнаю отряд по правую руку. – Скаламбурил я, дернув плечом недостающей конечности. – Кто это?

К несчастью, пронять ветеранов в реальности оказалось куда сложнее чем в воображении.

– Дорийцы. – Спокойно произнес капитан. Высланные заранее патрули позволяли не понижать голос, опасаясь внезапной атаки, а колдун-сенсор практически гарантировал безопасную дорогу. Сопровождай такой первую экспедицию, и Инси бы выжила…

– В металлических доспехах?

– Почему нет? – Вопросом парировал командир. – Ваш народ считает их дикарями, но…

– Но они и есть дикари! – Вбитые догматы не желали уступать насиженное место. Они вообще редко двигались, либо намертво врастая в сознание, либо банально ломаясь. Вот и сейчас устоявшаяся парадигма отчаянно сопротивлялась, хотя крепкие светловолосые юноши очевидно не уступали прочим солдатам.

– Нет. То есть иногда… – Шмыгнув мясистым шнобелем, Нума попытался объяснить свою точку зрения и, не находя правильных фраз, несколько запнулся. – Они разные… Глупо звучит, когда описываешь… Но они реально разные. На границе ваших полисов – звери зверьми. Кочуют меж холмов, грызутся за охотничьи наделы… А севернее – и города есть, и королевства, и письменность…

– Письменность?

– Именно. Вы уперлись в их отсталость, а прочие народы давно торговлю наладили. Караваны, конечно, охранять сложно. Пока дойдешь до крупного селения – десять атак отразишь. А так ничего…