Текст книги "Времяворот (СИ)"

Автор книги: Тимур Кучаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 12 страниц)

Дьявол, да я даже не шел, а скорее плыл по невидимому течению.

– Эй. – Донеслось со стороны, но я, поглощенный собственным бредом, проигнорировал призыв.

– Эй! – Голос стал громче. Годами вколачиваемое воспитание услужливо шепнуло о необходимости ответа, и после некоторых усилий глаза нашли невзрачного мужчину.

– Выглядишь помятым. – Констатировал он.

– А чувствую еще хуже. – Слова сами прыгнули на язык, игнорируя нелепость разговора. “Сегодня” в Сиере не было человека, выглядящего как надо. Обрушившаяся катастрофа хорошенько долбанула по каждому жителю проклятого города.

– Понимаю.

Кивком головы незнакомец указал на валяющиеся в грязи тела женщины и пары мальчишек. Старшему исполнилось лет десять, младшему – семь или восемь. Судя по позам мать пыталась защитить их, но смогла лишь умереть вместе с детьми.

– К такому сложно привыкнуть.

– Невозможно…

– Брось, – отмахнулся мужик, – ваш род привыкает ко всему. Войнам и голоду, пожарам и потопам. Список можно продолжать вечно, но неужели ты хочешь обсуждать беды?

– Я? Я не хочу ничего. Отдохнуть, возможно. А чего хочешь ты, Феникс? – Имя вспыхнуло в памяти яркой кометой, разрезающей ночной небосвод. Я одновременно и знал и не знал собеседника, а он… Он просто был.

– Изменить мир. Как всегда. – Грустно улыбнулся мужчина. – Я хочу этого так давно, что потерял счет циклам.

– Годам?

– Циклам. – Поправил он. – Ты вспомнишь, когда придет время.

– А что если я не хочу вспоминать?

– А кого волнуют твои желания? Пешке не положено указывать игроку.

– И ты, стало быть, игрок?

– Ферзь? – Предположил мужчина и тут же отбросил собственную версию. – Увы, нет. Скорее такая же пешка, видящая дальше пределов доски.

– И какой с тебя прок?

Апатия отступила вглубь души, освободив пространство внезапно проснувшейся ярости. Мгновение, и я вмазал бы балаболу, но тот почувствовал изменения атмосферы. Улыбнувшись, Феникс довольно хлопнул в ладоши.

– Великолепно! – Провозгласил он. – Ты – воин! Рожденный крушить препятствия! Сметать врагов! Нести собственную волю на кончике меча! Повелевать и властвовать! И ты знаешь, что должно делать теперь!

– Знаю? – Пробормотал я, ошарашенно глядя на вопящего мужчину, но слова тонули в вязком киселе бесконечного эха.

***

БОМ…

Колокол, чертов колокол. Он забрался в самые потаенные глубины мозга, поселившись там на правах полноценного гражданина. Интересно, стань его голос капельку выше, треснул бы мой несчастный череп подобно стеклу?

Оставались ли в очередном витке истории хорошие моменты? Было ли среди них место мне? Пока впереди маячили исключительно неприятности, но хотелось верить: победа не за горами. А если и за горами, то горы то проходимые. А если и не проходимые…

– Дьявол.

Накатывающее безумие уносило куда-то вдаль от Рубиноокого, Костяной Матери и прочих конкретных целей. Мечты мечтами, но сейчас мне предстояло уничтожить двух чертовски опасных тварей, а не предаваться грезам прекрасного завтра. И любой охотник сказал бы вам, что перед загоном дичи ее следовало найти. По следам, обломанным веткам, клочкам шерсти на деревьях.

Улыбнувшись высокому трехэтажному домине, возвышавшемуся над соседями подобно голиафу, я направился к необычному строению. Что скрывалось за его стенами? Жилище богача, решившего обосноваться в трущобах? Бордель? Притон ценителей мары? Хранилище контрабанды? Все сразу и по чуть-чуть? Кого волновали нелепые подробности мирной жизни? Если удастся выжить – я сумею как-нибудь разобраться с хозяином, если нет – по городу начнет бродить еще один восставший. Чуть крепче и красивее остальных, но столь же вонючий.

Толкнув запертую дверь, я тяжело вздохнул. Хитрюга Юлиан однажды вскрыл здоровенный амбарный замок тонким блестящим гвоздем. Увы, не каждый обладал подобными способностями, благо оставался примитивный, но общедоступный способ – лобовая атака. Отойдя на пару шагов, я рванул вперед.

Плечо встретилось с мореными досками.

Безжалостное дерево довольно заскрипело.

По телу прокатилась волна тягучей боли.

Определенно, штурм главного хода отменялся. Впрочем, меня интересовала крыша, а не внутреннее убранство. Да и кто вообще мог гарантировать выход туда с последнего этажа? Подобные изыски в сухом климате Партарики были скорее исключениями, чем правилом. А вот на далеком уютном и прохладном севере открытая смотровая площадка считалась едва ли не необходимостью. Жрать виноград, таращиться на окрестности и подставлять заспанную физиономию ласковому ветерку… Идиллия…

На всякий случай еще раз дернув дверную ручку, я отправился мародерствовать по окрестным халупам и довольно скоро обнаружил тугой моток прочной веревки и железную скобу.

Бросок, еще один и еще, напряженная работа рук (слава судьбе, вернувшей мою любимую правую хваталку!) и спустя пару минут возни я, словно заправский абордажник, взобрался на самый верх. Хотя почему словно? Помниться, в одной из жизней мне доводилось плавать на корабле. Или ходить. Без разницы. Пусть морские волки спорят о терминологии, мне достаточно навыков.

В одной из жизней…

В сознании пронеслась шальная идея не случайности и какой-то правильности надуманного. Возможно, так оно и было. А возможно, я накручивал себя и откровенно ехал головой. Последние происшествия не добавляли здравомыслия. Увы.

– В бездну…

Отмахнувшись от назойливых дум как от жирной навозной мухи, я занялся наконец делом, то есть принялся созерцать.

Вопреки самым худшим ожиданиям Сиера держалась. Кое-где среди трущоб пылали пожары, но на одну деревянную постройку приходилось девять глиняных. Пламя не могло остановить мертвецов. Восточная часть района мастеровых и рынка напротив казались нетронутыми, и лишь хорошенько присмотревшись я различал вяло шатающихся зомби. Зато дальше на запад проглядывались наспех устанавливаемые баррикады и стройные ряды ополченцев, занимающих удобные позиции. И, само собой, держались острова. Даже не так. Острова не держались, острова оставались нетронутыми. Там не имелось древних хорсидских погребений, а главное – мостов. Аристократы не желали терпеть чернь в собственных владениях.

Что удивляло по-настоящему, так это храм и прилегающая территория. Они были пусты. Совсем. Ни паломников, ни жрецов, ни беглецов с правого берега Шура. Словно восставших не интересовал небольшой клочок суши, выросший среди бесконечных волн, а людей не пускало внутрь. Не пускало или не пускали.

Только одному существу в мире хватало безжалостности поступить так. Рубиноокому. И я не собирался упускать возможность вновь встретиться с тварью.

Наверное, это называлось одержимостью. Полгода (или даже больше) думать лишь об одном, строить планы по уничтожению врага, выискивать слабые места. И все перечисленное – исключительно в голове, не имея возможности встретиться с объектом “вожделения” лично. Наверное, это было даже нормально. Попавший в прошлое и вынужденный переживать худший кошмар человек не должен сохранять здравомыслие. У него просто обязаны начаться проблемы с башкой.

До определенного момента – очень интересно и весьма познавательно. Вот только, когда понимаешь, что это не чьи-то абстрактные закидоны, а твои собственные – хочется орать. Но в измученной душе не остается сил, и крик оказывается беззвучным. А ты продолжаешь выслеживать неприятеля. День за днем, неделя за неделей, месяц за месяцем. До победы или окончательного поражения. Но скорее – до полной апатии, ведь противнику нет смысла вступать в прямой бой. Он уже расставил капканы и спокойно ждет развязки. Быть может, давно покинув Сиеру…

– В бездну. – Повторил я и, раскинув руки в стороны сиганул вниз.

Обычный неодаренный человек наверняка бы сломался. Кости, суставы, позвоночник – в нашей жалкой тушке достаточно хрупких элементов, трескающихся при столкновении с достаточно твердой преградой. Да что уж там, банальная выбоина, спрятавшаяся среди брусчатки, способна вывихнуть человеку лодыжку и заставить того хромать до конца дней. Я же прыгал с крыши трехэтажного здания…

К счастью, я не был обычным. Ни по физическим возможностям, ни по доступу к силе, ни по богатству и происхождению. Хотя последние сейчас и не играло никакой роли.

Мощный поток невидимой энергии вырвался из моих ладоней, врезаясь в горячий песок и поднимая в воздух целые горы пыли. Маленький торнадо, локальный самум. Миг, и спокойная улица превратилась в крохотную версию засыпанных безжалостным суховеем руин.

Я был хорош. Не зверюга уровня магистра, но даже на без доступа к доменам я ухитрялся выдавать колоссальный напор, прессуя податливый воздух до плотности морской воды. А прыжок в воду – это же совсем просто, особенно для парня, выросшего на побережье.

С какого перепугу у меня вдруг усилились способности к телекинезу? О, они были всегда. Свернутые в клубок, спящие в глубинах души, дожидающиеся нужного часа. В мелькающих воспоминаниях они то вспыхивали ярчайшей вспышкой, то прятались и таились, но были всегда. А мое нынешнее состояние лишь позволило вытащить их за шкирку, грубо ломая привычную схему “сначала долгое обучение, затем короткий результат”. Впрочем, почему вытащить? Вспомнить. В иных реальностях на их освоение тратились годы, а то и десятилетия. Теперешний “я” лишь доедал крошки с барского стола, но кто виноват, что тот простирался до горизонта, а валяющихся на поверхности объедков хватало на целую армию?

Ответ оставался тем же: Рубиноокий. Играясь с мироздание, он задел не те струны и превратил меня в зверя войны.

– Ты не бог…

На лицо сама собой выползла истеричная ухмылка.

– Ты ведь не бог. Так, сука?

Стряхнув осевшую на хитоне грязь, я двинулся к реке. Спешить мне было попросту некуда. Лишние полчаса не сыграли бы никакой роли, зато сохранить силы, а заодно оценить обстановку не мешало, потому я медленно шел к небольшим пирсам, разбросанным вдоль всего Шура, с интересом разглядывая окрестности.

Иногда мне попадались мертвецы. Медленные, тупые и не представляющие серьезной опасности. Полагаю, сейчас мне не навредила бы и стычка с парой десятков восставших, одиночки же держались считанные секунды. Вжух, и холодное тело разлетается на две части. Бац, и еще недавно весело смеющееся лицо превращается в труху. Бдыщ, и утративший былую гибкость позвоночник ломается от встречи со штакетником, оставляя гниющую тушку болтаться на чьем-то заборе словно перевернутый на спину жук. Лишь вяло работающие конечности намекают на готовность твари вновь ринуться в бой. Некоторые мертвые опережают в прыти некоторых живых. Иронично.

Интересно, а в чем видит иронию архитектор этого кошмара?

Впрочем, без разницы. Наши мечты не важны друг для друга, ведь один из нас – уже труп. Такой же подергивающийся кусок мертвечины, как тот восставший, насаженный на ограду.

Легко отыскав добротную лодку и спустив ее на воду, я налег на весла.

Великую реку не трогали конфликты мешков с мясом. Она все так же несла тысячи тонн воды к морю, не мешая и не помогая. Ее волновали лишь сезонные дожди, да засухи. Стихию интересовала лишь стихия. Точно так же, как меня интересовал лишь красноглазый, скрывающийся за стенами Храма Великих Доменов и решивший не встречать мою скромную персону на берегу. Благо, я прекрасно знал дорогу.

– Аомар, сын Кархеона. – Произнес монстр, едва я предстал пред его глазами.

– Рубиноокий… Прости, не знаю имени твоего батюшки.

– И не нужно. – Проигнорировал провокацию Собеседник. – Ты ведь пришел не мериться родословными?

– И то верно. – Хмыкнул я, с интересом разглядывая одежду врага. При прошлой встрече она казалась белоснежной, сейчас – просто белой. Несколько запылившейся и желтеющей в районе коленок. – Знаешь, у меня так много вопросов… С чего бы начать…

– Не торопись. – Разместившись на поставленным у алтаря небольшом мягком стуле, нелюдь начал меланхолично разливать травяной настой по двум миниатюрным чашечкам. На багряных радужках не отражалось ни капли волнения. Словно у льва, в чьи угодья забрел жеребенок.

– И не собираюсь. – Приняв правила игры, я устроился напротив, подняв глаза к потолку храма.

– Огонь напротив тьмы. – Пробормотал я, пальцем отмечая соответствующие изображения на расписном своде. – Прах напротив времени. Четыре великих домена… Ну и всякие молнии и металлы по краям, но они – мишура. С малыми разберемся потом, сейчас – время больших.

– Внимательно слушаю. – Рубиноокий пододвинул ароматный напиток, старательно изображая радушную хозяюшку. Ситуация его явно забавляла, я же не спешил.

– С огнем и тьмой все понятно. Они – противоположности. Солнце и бесконечный космос. Факел и мрак пещеры. Логично же. А что с прочими двумя? – Я улыбнулся, пригубив напиток. – Очень неплохо. Мята?

– Она.

– Всегда любил мяту… Во всех жизнях. – Добавил я после небольшой паузы. – Так вот, прах и время не вяжутся. Они скорее дополняют чем противостоят. А разгадка-то простенькая совсем. Нет никакого домена времени. И магии времени. И истинного потока. Зато есть толстенный слой лжи…

– И?

– И… Представь себе мир похожий на мельницу… Нет, начнем еще раньше. Живет себе некая реальность, живет, никого не трогает. В ней живут люди, нелюди, звери и птицы, ну и все причитающееся. А потом появляется некто, решивший изменить сложившийся порядок. Не сломать о колено и начать заново, а слегка поправить. Связать начало и конец. Словно запихнуть змее в пасть собственный хвост и заставить ползать по кругу…

– Или даже пожирать саму себя. – Довольно кивнул красноглазый. – И давно ты понял?

– Что время закольцовано? По пути сюда. – Честно ответил я, поражаясь собственной глупости. Ну кто поверит в идиотские истории об истинных потоках? – Детали, правда, не ясны, но…

Разведя большой и указательный пальцы на считанные миллиметры, я жестом показал незначительность оставшейся неизведанной части.

– Плевать на детали. Куда интереснее, что же должно быть на месте времени?

– Душа. – Произнес враг, отхлебывая травника. – Домен души против домена праха. Домен души, позволяющий превратить бесконечную дорогу в цикл повторяющихся отрезков…

– …И заставить одних и тех же людей сотни и сотни раз плясать под твою дудку… Что бы что?

Не выдержав, я запустил чашку в ближайшую колонну, но собеседник никак не среагировал на разлетающиеся осколки керамики. На кону стояло несколько больше куска обожженой глины.

– Чтобы не предоставлять человечество само себе. – Меланхолично произнес он. – Укутать его в одеяло вечной безопасности.

– Ценой свободы?

– Именно. Свобода – ничто. – На холодном лице твари наконец проступили эмоции. – Без достойного пастуха ваш гнилой род…

– Что?! – Окажись поблизости еще посуда, сейчас я расколотил бы и ее. – Заживет как хочется? О да, великий грех!

– Вымрет. – Скрип зубов на мгновение заполнил все помещение храма. – Вы не способны существовать без богов!

– Но ты – не бог.

Уставившись в алые глаза неприятеля, я довольно усмехнулся.

– Ты – не бог. Иначе я не оказался бы здесь. Не встал с того саркофага. Издеваться над поверженным – поступок смертного.

– Или же существа, надеющегося обрести союзника. – Скрывая кипящую ярость, враг не отвел взгляд. Скорее наоборот – попытался задавить его своим. А потом внезапно сдал позиции, примиряюще улыбаясь.

– Как я и сказал, – произнес он, – нам нет смысла трясти оружием. У меня есть, что предложить.

Хлопок ладоней разлился по пустому каменному залу. Сзади послышались мягкие шаги. И если парочку мелких парней (или девушек, я так и не мог распознать пол) в белом я ожидал увидеть, то идущая между ними Инси оказалась абсолютным сюрпризом. Словно сомнамбула пройдя мимо, рабыня застыла у правого плеча красноглазого, но тот, откровенно наслаждаясь моим замешательством заговорил лишь когда служители покинули помещение.

– Эта женщина… Вас связывает многое, очень многое. Вы были товарищами по оружию. Вы были друзьями. Вы были любовниками. Вы были семьей. Столько жизней, столько судеб. И каждый раз она умирала в городе смерти. Ни разу вы не обошли проклятие, ни разу не спасли ее. Но я могу это сделать. Более того, вернув воспоминания.

Дотронувшись до лба рабыни, Рубиноокий напрягся. Несколько секунд ничего не происходило, а затем по его пальцам пробежала видимая невооруженным глазом волна силы. И Инси узнала меня. Нервно моргнув, ошарашенно оглянулась и одними губами прошептала:

– Аомар…

– Я объясню позже. – Как можно мягче улыбнувшись девочке, я повернулся к нелюдю:

– Грязно играешь…

– На победу. – Хмыкнул неприятель, приняв оскорбление за комплимент.

– А цена? – Звуки таяли где-то внутри, вырываясь изо рта жалкой пародией на нормальную речь.

– Нейтралитет. Удивлен? – Поинтересовался красноглазый, уловив мое потрясение. – Пойми, мальчик, ты – не более чем заноза, а не настоящая проблема. Заноза неприятная, но терпимая. И помощь от тебя будет такой же никчемной. Не мельтешить под ногами – лучшее, что ты можешь.

– Тогда последний вопрос: кого принесут в жертву костяной матери, и что станет с городом?

– Это два вопроса, но я отвечу. – Желваки твари напряглись, словно ему не хотелось говорить правду. – Город погибнет. Неминуемо. Что же касается жертвы… Знаешь ли ты, почему был избран на эту роль? Не отвечай, разумеется нет. Причина проста: первая костяная мать собрана из определенных людей. И их же стоит использовать для ее оживления. Если же они недоступны…

Чудовище замялось, я не перебивал. Уже зная, что не приму предложения, лишь желая уточнить, как глубоко может пасть разумное существо в своем непомерном стремлении абсолютного контроля.

– Если оригиналы не доступны, то следует использовать наилучшую замену. Родню. В твоем случае – сестру.

– Наделенную силой… – Догадался я, вспоминая умильную мордашку вечно раздраженной Сциллы. И тут же нанес удар. Не открыто болтающимся на поясе мечом, а припрятанным в складках хитона кинжалом.

Не имело никакого смысла состязаться с красноглазым в честном бою. И тем более не было резона соперничать с ним в магии. Но вот внезапность… Могла сработать лишь тактика крыс из трущоб, как говорили порой мои собратья по сословию, презрительно кривя высокородные физиономии. В отличии от меня, они никогда не встречались с вооруженными заточками оборванцами в темных закоулках. А вот я встречал.

Увы, Рубиноокий тоже.

На его бледное лицо упали багряные капли крови, а моя прекрасная рука (на этот раз левая) пролетела мимо уха.

– Сука.

Глядя за аккуратно кладущего на стол ножик нелюдя, я пытался зажать кровоточащую рану.

Враг опять победил. На этот раз окончательно.

Я снова потерял руку. На этот раз – навсегда.

Инси…

Инси атаковала. Безжалостно и внезапно даже для меня, прожившего бок о бок с ней множество жизней. Небрежно брошенное перед ней оружие вонзилось меж ребер негодяя, и тот, бешено заверещав, изогнулся дугой. Волна неудержимого колдовства устремилась от него во все стороны, круша древние витражные стекла, убивая разжиревших на храмовых харчах мух и вызывая раздвоение в глазах.

А когда шторм улегся, я набросился на беззащитную тварь. Без фокусов или маневров впиваясь залитыми собственной кровью пальцами правой руки в рубиновые глаза, прогоняя всю доступную сейчас силу прямо в мозг чудовищу.

Держу пари, в нормальной форме он легко отразил бы выпад. Но страшная даже для обычного человека рана обернулась для почти неуязвимого существа катастрофой. Метящий в боги зверь попросту отвык от боли и, не в состоянии совладать с чувствами, потерял контроль над окружением.

Жизнь погубившего судьбы миллионов людей демона оборвалась.

***

Я покинул Храм Великих Доменов лишь через полчаса.

Нет, мне не хотелось насладиться победой и попинать труп недавнего владыки мира ногами. Скорее наоборот, будь моя воля, и я давно бы оставил змеиное логово. Но, видимо, злая судьба окончательно возненавидела простых смертных. Последнее колдовство Рубиноокого не ограничилось перевернутыми скамейками и побитым стеклом. Главный удар обрушился на Инси, и теперь маленькая рабыня лежала на полу не в состоянии подняться. С изломанным позвоночником и смятыми ребрами, она могла только слабо улыбаться, а моя “помощь” сводилась к касанию остывающей ладошки и успокаивающим разговорам. Демоны и бесы, если бы я мог – отдал вторую руку, но поднял девочку из мертвых! А так…

Несколько раз в помещении появлялись люди в белых балахонах. Словно не веря случившемуся, они молча подходили к поверженному хозяину и так же молча убирались прочь, не рискуя нарываться на гнев победителя. В какие-то моменты мне хотелось сорвать чертову ткань с их лиц и поглядеть на ошарашенные рожи, но остатки человечности не давали бросить возможно самого близкого человека один на один с пустотой.

Я покинул Храмовый остров лишь когда дыхание юной луамки остановилась. Мы все-таки не смогли побороть проклятие. Древнее колдовство оказалось сильнее и забрало жизнь девушки. На этот раз навсегда. Обменяв свою чистую душу на черное сердце красноглазой нечисти, она спасла реальность. Написала последние строки хроники старого мира, открыв дорогу будущему. Я же просто поставил точку.

Многоточие. Как ни крути, по Сиере шастала еще одна древняя мерзость, чье уничтожение сейчас стоило дороже сотен тонн золота.

Подхватив переставшую кровоточить и порядком заиндевевшую культю, я вновь отправился воевать с силами зла. Наверное, это было то еще зрелище. Здоровенный калека с обрубком собственной конечности подмышкой, упрямо волочащийся по пустынным улицам. Увы, поблизости не было благодарных зрителей, способных оценить диковинное представление. Мертвецы не ценили иронию ситуации, нормальные жители либо перешли в первую категорию, либо бежали в порт, а шавки Рубиноокого… Честно говоря, я не представлял, чем заняты приспешники твари. Оставшись без пастуха бараны интересовали льва исключительно во время охоты. Но час мелкой дичи еще не настал.

– Зараза. – Пробормотал я, наступая на черепушку очередного восставшего. В какой-то момент меня основательно задолбали полноценные драки, и на смену разнообразным тактикам пришла примитивная связка: телекинезом уронить зомби на землю и опустить пятку на затылок. – Где ж ты прячешься?

Разумеется, Костяная Мать не отозвалась. Сомневаюсь, что она вообще умела разговаривать. Собственно, ей и не требовалось. Тысячи миньонов повиновались и без четких команд. Инстинкты, инстинкты и еще раз инстинкты. Вернее, всего один инстинкт: найти живого человека и превратить того в мертвого.

Костяная мать не отозвалась, но и без этого я прекрасно понимал, где ее искать. Плотность умертвий выдавала ее словно потоки золота богатый район. В какой-то момент их число стало столь велико, что я уже не рисковал драться, лишь силой удерживая тварей на расстоянии. Налетая на невидимую стену те злобно шипели, медленно кружились вокруг и, пристраиваясь за спину, топали следом, словно чайки за рыболовным судном.

А затем я увидел ее.

Огромную. Ссутулившуюся, но даже так на голову возвышающуюся над окружающими мертвецами. Долговязую. Рост явно не пошел ей на пользу, лишь растянув мертвую плоть, но не дав ни грамма ширины. С рожей, похожей то ли на шакала, то ли на лошадь, но в какой-то уродливой ипостаси.

Я увидел ее, она увидела меня. Взгляд моих карих глаз встретился с ее зелеными, и королева восставших осторожно шагнула в мою сторону.

– Чуешь, да? – Ухмыльнулся я, нагло помахивая культей. – Великолепная свеженькая кисть. Не никчемный суррогат. Оригинал… Моя. – Гордо добавил я, косясь на утраченную руку.

Разумеется, мертвечина не ответила. Она молча двинулась в мою сторону, с каждым движением наращивая скорость. Шаг за шагом, расталкивая собственных прихвостней, нечисть мчалась ко мне, я же медленно отступал к центральному колодцу, расположенному в самом сердце рыночной площади. По древним хорсидским верованиям, его мрачный зев уходил к самым корням земли, а сказочные основатели Сиеры впервые заночевали именно в этом месте. Конечно, подобные слухи казались мне глупостью. У земли вряд ли наличествовали корни, а героям легенд не было резона искать воду в паре километров от реки. Но колодец определенно имелся и достигал весьма существенной глубины.

Подпустив Костяную Мать поближе, я направил ей навстречу могучий удар чистой силы. Мифическое существо числилось в списке иммунных к магии, но я решил попытаться. Не надеясь на успех, скорее очищая совесть. Окажись иначе – чудовище не дожило бы до наших дней, но надежда на победу малой кровью упрямо маячила в уголках сознания, и я рискнул. Разумеется безуспешно. Разумеется имея план Б.

Оторванная Рубинооким конечность взлетела в воздух за миг до столкновения, и тварь повелась. Оттолкнувшись от земли, она устремилась следом, перемахивая через пригнувшегося человечишку и преодолевая дистанцию в десяток метров, ловко приземляясь аккурат за скважиной и любовно баюкая пойманную культю. Наверное, монстр наконец чувствовал себя законченным. Полноценным. Абсолютным. Плевать, каким еще.

Я не дал ей насладиться моментом.

Королева нежити могла проглотить атаку телекинезом и не поморщиться. Пройти сквозь столб колдовского огня. Выдержать взрыв тьмы или праха. Разорвать кольцо мороза легче чем слон рвет паутины. Даже мой сдохший красноглазый друг отсиживался за стенками храма, не рискуя встречаться с ней. Вот только даже истинная неуязвимость не гарантировала победы.

Напрягая каждую мышцу, каждый сосуд, каждую частичку мозга, каждую клеточку многострадального тела, я направил всю силу в землю. Из с таким трудом затянутой раны вновь хлынул настоящий ручей крови. В глазах начало двоиться. Во рту возник железный привкус. А в ушах раздалось уже час как затихшее бом… бом… бом…

Пласт почвы с Костяной Матерью на нем медленно поднялся вверх, а умертвие поглощало левую руку, не замечая возникшей опасности. Наверное, оно могло пережить и падение с огромной высоты. Вот только я не надеялся на гравитацию, и когда сущность чистой смерти наконец разгадала мою затею – было поздно. Она уже летела вниз к грунтовым водам и тем самым корням земли. Столь же мифическим, сколь несуществующим.

Я не надеялся на гравитацию. Лишь на скользкие каменные стены и огромную глубину.