Текст книги "Я и моя Тень. Книга 1. Гладиатор (СИ)"

Автор книги: Тимур Айтбаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 22 страниц)

Глава 7

Глава 7. Нервозность

Когда приятный женский голос окрикнул меня, я гордо шагал в компании трех своих… гиен?

Медленно оборачиваюсь и смотрю в сторону фонтана. Я видел эту девушку всего раз, но этого хватило, чтобы вспомнить – она была разносчицей в том самом трактире, в котором я пил с Джимом, проснувшись после трехдневного сна.

Теперь она стоит у журчащей воды и машет мне рукой.

– Ладно, ребят, вы идите домой, а я пойду поболтаю с той пышечкой, – я гордо выпрямил спину и положил ладонь на рукоять только что купленного меча.

– Давай, Маркус, отжарь ее! – хлопает меня по плечу Крис, мой верный прихвостень-лизоблюд, а затем идет вместе с Джимом и Моррисом домой. Я же медленно шагаю к девушке.

– Привет, – улыбаюсь, чувствуя собственными ушами, как неумышленно добавил в голос легкой хрипотцы. – Совсем забыл, как тебя зовут.

– Алиме, – подсказывает она, улыбаясь. – А ты – Спенсер. Маркус Спенсер.

Я улыбаюсь.

– Что, сегодня выходной?

– Ремонт, – отвечает Алиме, не переставая смотреть мне в глаза. – В таверну ввалилась группа гладиаторов, уже не совсем трезвая, и устроила что-то вроде соревнования с завсегдатаями. Затем они оплатили весь ущерб и ушли. Теперь хозяин ремонтирует стены, окна… и ждет, когда плотники принесут новые стулья…

– О, сочувствую…

– Нет, не стоит, – она снова мило улыбается, – они заплатили куда больше, чем хозяин отдаст за ремонт. Он даже был рад, когда началась драка. У него, кстати, – она наклоняется ко мне и теперь говорит шепотом, – есть баночка, в которой он коллекционирует выбитые в таверне зубы.

– И что, много насобирал? – она была немного полноватой для меня. Сначала я и правда хотел немного с ней порезвиться, но сейчас понимаю, что ни с Марией, ни с Эбигейл она и близко не стоит.

– Банка почти полная! – и она задорно смеется. – Ты, кстати, тренироваться начал, смотрю?

Взгляд направлен на мой меч.

– Неплохой клинок. Есть и получше, но твой не плох. Много занимаешься?

– Да, порядком, – вру я и не краснею. – Вот как раз иду с тренировки.

– Да? – она пару раз шмыгнула носом, наклонилась ко мне чуть ближе. – Тогда тебе повезло. Твой пот совсем не пахнет.

– Это мой дар, – подмигиваю я ей. – Ладно… я пойду, а то что-то устал после тренировки…

– Ты молодец! – оттопыривает большой палец. – Я, признаться, подумала, что ты из тех, кто забивает на тренировки, но ты… ты молодец!

Ее широкая улыбка сменяется серьезным выражением лица.

– …тем более, что второй бой уже близок.

– Ага, – еще раз подмигиваю ей я и машу рукой.

Разворачиваюсь и иду вперед.

– И на кой хер я вообще к ней пошел? – тихо спрашиваю сам себя, почесывая волосы на затылке, когда вдруг вижу в переулке между двумя домами весьма стройный женский силуэт. Да и девушка встала в весьма соблазнительную позу. Из-за тени я не мог разглядеть ее лица, но видел, как она подзывает меня указательным пальцем.

Обладательница такой потрясной фигуры попросту не может быть уродкой, – решил я, и двинулся к переулку гордой походкой.

Чем ближе я подходил, тем дальше в переулок заходила девушка, и мне почему-то показалось, что меня заманивают в ловушку… потому почти сразу перед входом в сам переулок я останавливаюсь в раздумьях.

– Ты кто?

– Мы уже виделись… Спенсер, – томный тихий голос. Женский. И чертовски соблазнительный. – Не бойся: хотела бы убить – давно бы это сделала.

– Я ничего не боюсь!

И я вошел в переулок. Глаза еще не успели привыкнуть к той темноте, что здесь царила, и потому я не заметил, как откуда-то взялись руки, схватившие меня за воротник и развернувшие спиной к стене.

– Здравствуй, путник, – свет немного высветил девушку, и я узнал в ней мою недавнюю знакомую – ту самую девушку из таверны… в капюшоне и маске. Ее белая прядь волос была на прежнем месте, а своим телом она прижалась к моему. – Какой у тебя длинный… клинок.

Я вдруг понял, что одной рукой она трогает рукоять меча.

– Четыре золотые в лавке оружейника.

– Вообще-то десять, – поправляю я.

– Значит, тебя обвели вокруг пальца. Десяти эта хрень не стоит.

Ее лицо сейчас прямо напротив моего, и я отлично вижу ее золотые радужки вокруг кошачьих вытянутых глаз.

Пользуясь моментом, я кладу свою правую руку на ее задницу, упругую и чертовски приятную на ощупь.

– Убери, – тихо говорит она, – или весь вечер будешь занят извлечением из нее кинжала.

– Я думал, ты для этого меня сюда позвала, – но руку я все-таки убрал.

– Ты ошибся, – она отстраняется. В руках – мой мешочек с оставшимся золотом. Она подбрасывает его. – Уже половину потратил? Какая… расточительность, – и мешочек летит мне в руки.

– Мои деньги. Куда хочу, туда и трачу.

– Есть сделка, – она скрещивает руки на груди и встает в немного эротичную позу – одну ногу отставляет в сторону, а на вторую переносит вес своего тела, из-за чего в эту сторону слегка смещается таз. И я как-то… засмотрелся на это. – Я даю тебе информацию о твоих соперниках, которых после завтра ты должен будешь одолеть, а ты…

Она улыбается. Хоть я и не вижу губ, но возле глаз появились едва заметные морщинки.

– …ты раскроешь мне информацию о своей способности. Об этой твоей… трансформации.

– И еще ты разденешься, – говорю я, выпрямляя спину и улыбаясь. – И проведешь со мной ночь, позволяя мне делать все, что захочу.

Морщинки у глаз моментально исчезают.

– Ты идиот, Маркус Спенсер. Возомнивший о себе черт знает что идиот. Твоя победа была случайной. Ты должен это понимать.

Она немного шевельнулась, и ее рука блеснула от солнечного света. Я заметил на каждом из ее пальцев что-то вроде наперстков, но только заостренных, типа когтей.

Прям женщина-кошка…

– В следующий раз уже ты будешь меня искать… и согласишься на любые условия… вот только… цена моя взлетит… как бы тебе не пришлось раздеваться, позволяя мне делать с тобой все, что захочу…

И морщинки появляются снова.

– …если ты вообще не сдохнешь на Арене. Вот будет… обидно…

И она совершает резкое движение. Как будто собираясь на меня прыгнуть, или что-то в меня бросить. От этого я вздрагиваю, замираю и жмурюсь. Затем опоминаюсь и, быстро открывая глаза, хватаюсь за рукоять меча, но в переулке никого нет.

Я совершенно один.

***

Дома все так же. Девчонки бегают вокруг меня, пытаясь добиться моей благосклонности, Эбби гавкается с Марией, а мисс Флауэрс на все это смотрит с нескрываемым отвращением.

Моррис и Крис почти не отходят от меня, Джим тоже пытается рассказать что-нибудь о мире, в котором мы очутились, как только сам вычитает это с монитора своего невидимого компьютера.

Ближе к вечеру Анна решила размять мне плечи, и пообещала, что, если потребуется, сделает мне массаж спины, так как она училась массажу профессионально, и даже имеет сертификат, на что Мария ответила, что с массажем прекрасно справится и сама, причем не только спины.

После этого мисс Флауэрс в очередной раз отправилась в спальню, бросив через спину, что девушкам нужен отдельный дом. А спать я лег вместе с Марией, которая убедительно попросила парней не входить минут двадцать. Уснули мы голышом на одной кровати, а проснулся я немного погодя от дверного скрипа.

Я знал, что это Бруно, но решил притвориться спящим.

Я слышал, что он встал у моей кровати. Я понял, что он смотрит на меня и на рядом спящую Кармен. Я словно ощутил, как в его сосудах вскипает кровь.

Тем не менее, он медленно прошел к своей койке, поставил меч у изголовья и лег спать.

Как оказалось, Мария тоже не спала… ну или проснулась от дверного скрипа, как и я.

И своей рукой она принялась разминать Спенсера-младшего, отчего я был… в шоке, если так можно сказать. И уже через пару минут мы вовсю скрипели кроватью – она запрыгнула наверх и оседлала меня, как наездница… вот только на этот раз я не совсем был этим доволен. Не знаю, почему, но ощущения были… мерзкие.

Возможно, это было связано с тем, что я заметил, как к стене разворачивается Бруно. Еще от моего взора не скрылось и то, как Мария иногда поглядывала на него. Могу ошибаться… но ей, кажется, нравилось издеваться над ним подобным образом. Она прекрасно понимает, что делает ему больно…

Мне даже… жаль его…

***

Когда я проснулся, Бруно уже в комнате не было. Как и Эдуара, но на него я внимания не обратил. Зато все прочие, включая Марию, еще спали.

Я очень медленно встаю, пытаясь не будить свою… подружку?

Медленно натягиваю штаны и накидываю что-то вроде рубашки. Плетусь к выходу.

Едва я приоткрываю дверь, как в ноздри бьет чертовски хороший запах выпечки и какого-то интересного блюда. А до ушей доносится французская речь.

Нетрудно догадаться, что то беседуют двойняшки Лефевр.

– Доброе утро, говорю я им.

– Bonjour! – одновременно развернувшись, чуть ли не кричат в унисон Лефевры.

– У нас сегодня – французский завтрак! – широко улыбаясь, мило говорит Жеральдин. Она мила и привлекательна. Не столь изумительна, как та же Мария, но… гораздо симпатичнее той официантки, чье имя я опять забыл, и намного привлекательней Корделии.

***

Французская кухня оказалась весьма неплохой.

И все с этим были согласны… кроме Бруно, которого на завтраке не было.

– Он тренируется все больше и больше, – заметил Джим мой взгляд на пустующий стул Бруно. – Завидная целеустремленность.

Я пожимаю плечами, делая вид, что мне все равно.

Но в душе уже давно засел некий страх… и каждый раз, когда я смотрел на свою вялую тень, страх этот становился все сильнее и сильнее. Уже завтра… бой… уже завтра.

Я снова смотрю на свою тень – она лишь жалкая пародия на то бешеное темное отражение моих мыслей, что было ранее. Она… или Он…

Он словно болен. Обессилен. Изнурен.

И нет никакой уверенности, что к завтрашнему дню Он восстановится.

Возможно, сегодня – последние сутки моего Рая.

Именно этими мыслями и начался последний день перед боем.

Страх…

Я будто ощущаю его запах…

***

У фонтана я сижу один.

Никто, наверное, и не заметил, как технично я свалил из дома, прихватив с собой лишь меч.

Была даже мысль пойти на тренировочную площадку… но я боюсь. Боюсь показываться Бруно и прочим тренирующимся людям. Боюсь, что опозорюсь. Но еще больше… еще больше я боюсь завтрашнего боя.

Боюсь, что окажусь с врагом один на один, не прикрытый тем теневым монстром, каким я стал.

Глядя на свою трясущуюся руку, я вспоминаю слова Джима, той официантки, Эла и той девушки-кошки в маске разбойницы. Все они, хотя и не говорили прямо, но имели ввиду, что я проиграю. Проиграю, если не буду тренироваться.

Но я смеялся над их словами… откуда же теперь взялась эта паника?

Откуда взялся этот страх?!

– Черт! – кричу я и бросаю меч на землю. Ощущаю, как дрожат руки.

И чувствую, как на плечо ложится чья-то рука.

– Браток, хошь курнуть? – Эл!

Я оборачиваюсь.

– Ты – мой глюк?

Он искривляет рот и громко шмыгает заложенным носом.

– Прости, бро. У меня аллергия на тупость. Сейчас начну чихать.

Едва успевает договорить, как громко и смачно исполняет обещание. На моей груди появляются последствия этого его чиха, и я едва сдерживаюсь, чтобы не заорать.

– О, прости, чувак, кажись, не успел прикрыться. На, возьми платочек, – он протягивает мне платок, но, едва я поднимаю к нему руку, как он подносит его к своему носу и сморкается. – Сорян. Просто я снова бы чихнул.

Платок, измазанный соплями Эла, снова протянут ко мне.

– Не… спасибо, – я пытаюсь скрыть отвращение, но от вида его соплей на моей груди становится тошновато. – Блин, Эл…

Пожав плечами, Эл бросает платок в фонтан и закуривает свою самокрутку.

– Так хошь курнуть?

Я хлопаю его по плечу, искренне веря, что рука пройдет сквозь него, как через героя фильма «Привидение». Но раздается громкий хлопок. Обычное плечо. Из плоти и крови.

Эл снова чихает, извергая (помимо соплей) клубы сигаретного дыма. К счастью, на этот раз он успевает отвернуться к фонтану.

– Надеюсь, там не водятся рыбки, – печально произносит он, разглядывая воду, по поверхности которой все еще плавает платок.

– В прошлый раз ты говорил…

– Забудь про прошлый раз, чувак, – Эл блаженно затягивается и дует в сторону фонтана. – Прошлое в прошлом. Живи настоящим с мыслями о будущем. Иначе когда-нибудь… настоящего тоже может не быть.

Я повернул к нему голову, но самого Эла уже не было. Лишь клубы медленно растворяющегося в воздухе дыма… и платок, все еще плавающий по поверхности воды.

Я хмурюсь, не зная, что теперь и думать.

Либо Эл в моей голове… либо он вполне реален… и… если верно второе, то он не совсем человек.

Платок попадает под фонтанную струю и уходит под воду.

Я пытаюсь увидеть, где он всплывает, но не вижу. Он будто исчез.

– Твою мать, – шепчу я, глядя на свою тень.

И то, что я вижу, не может меня не радовать – Тень, на вид полностью восстановившийся, устроил «потягушки», будто только что проснулся. Блаженно потягиваясь, Он кладет руки на бедра и принимается разминаться. Наклоны, приседания и тому подобное.

Мое лицо медленно расплывается в улыбке.

– Доброе утро, Тень, – тихо говорю я.

Глава 8

Глава 8. Новый бой

Спенсер. Маркус Спенсер… да помогут мне боги…

***

Всю ночь меня мучили кошмары. Мария ушла спать к себе после того, как я чуть не вырвал ей клок волос. За ночь я просыпался еще как минимум дважды. И оба раза был весь мокрый.

Бруно вернулся раньше, чем обычно. Даже не затемно. Сказал Розалинд, что перед боем нужно хорошенько отдохнуть, когда она спросила, чего это он так рано. И уснул раньше всех. А перед тем, как уйти, посмотрел на сидевшую в тот момент на моих коленях Марию.

Почти сразу после этого Эбби, которая выглядела очень нервно, предложила мне секс втроем. Сказала, что в некоторых странах модно встречаться сразу с двумя девушками. Мария послала ее, а я был настолько нервным, что даже не смог представить себе такой секс…

Даже с одной Кармен у меня ничего не вышло – у меня даже не встал.

Она сказала, что это нормально, что я просто перетрудился над нею за эти три дня, но я то точно знаю, что ни хрена подобного – просто мне было страшно. Я почти ощущал, как на шее смыкаются костлявые руки смерти…

…и не был готов умереть.

***

Теперь я медленно иду по песку Колизея.

Вижу, как аплодируют люди. Вижу какого-то молодого парня на троне императора, но точно не его самого. Вижу ту девушку-колдунью. Теперь она смотрит на меня с интересом, а не с той жалостью, с какой смотрела в прошлый раз.

В мой локоть крепко вцепилась Мария. Она машет зрителям свободной рукой и посылает им воздушные поцелуи. Она верит, что я смогу превратиться в того монстра, потому что я сказал ей, что смогу. Тогда я врал… а теперь и сам надеюсь на правдивость собственной лжи. Надеюсь, что, когда придет время, я повторю тот фокус с Тенью. И, кажется, Он готов. Я смотрю на Него, и вижу, как он машет моим мечом, словно тренируясь, и у него неплохо получается.

И теперь я не единственный, кто видит все его странности.

– Меня поражает, что твоя тень живет своей собственной жизнью, – говорит Джим, поправляя очки. У него в руке – копье. Я купил каждому из нас по такому, а парням еще и по щиту. Потратил на это все оставшиеся деньги. Лишь Бруно я ничего не покупал – у него уже все было. Он стоял сейчас неподалеку от нас и разминался. На нем были неплохие кожаные доспехи и даже шлем. Его лицо было исполнено максимальной боевой готовностью, но все равно весь мой класс столпился подле меня. Даже мисс Флауэрс, которая все эти дни брызгала в меня слюной, сейчас готова вцепиться в меня мертвой хваткой.

Они верят в меня…

Все верят…

…кроме меня самого.

***

Ворота напротив нас поднимаются.

Чертова дюжина гладиаторов, среди которых были и мужчины, и женщины, гордо выходят из ворот, одетые в легкие кожаные доспехи. Они – не такие как мы. Они готовы. Готовы все. Каждый из них является чертовым гладиатором, и уже не раз пускал кровь не только носорогу, но и другим людям.

Их ровно тринадцать. Как и нас… но они, черт возьми… выглядят более готовыми.

Я громко вдохнул воздух через нос, наполняя грудь, и проверил дрожащей рукой, не забыл ли я свой меч – тот по-прежнему висел на поясе. Марии я купил копье, как и всем прочим, но она его не взяла. Сказала, что верит, что я смогу ее защитить.

Половина девушек плакала. Другая – тряслась от страха. Одна лишь Кармен была уверена, что все тип-топ.

Джим подошел к Розалинд, и пообещал ей, что будет ее защищать. Рози дрожащими губами поблагодарила его. И даже ни разу не съязвила.

Когда ворота позади нас опустились, за моей спиной раздался громкий визг – у Жеральдин слегка сдавали нервы.

Враги медленно двинулись на нас, а я – смотрю на свою Тень.

– Давай, чувак, – шепчу я и протягиваю ему руку.

Тень, кажется, пытается сделать то же самое, но на этот раз все иначе. Никакая рука не появляется.

«Прости, – слышу я Его шепот, – на этот раз ты сам по себе».

И я обомлел.

Чувствую, как ноги подкашиваются, становясь ватными. Чувствую, как сердце опускается сначала в таз, а затем и вовсе сползает по бедрам вниз, к голеням. Чувствую, как сильно бьется сердце.

Но поднимаю голову и смотрю на несущихся на нас врагов.

Чувствую слезы.

И вынимаю свой меч.

Что-то заставляет меня посмотреть наверх, на трибуну, и я вижу там Эла. Он стоит и курит. Он далеко, но я вижу его улыбку, а также то, что он мне подмигивает.

Сглатываю.

Перевожу взгляд на врагов.

И поднимаю меч.

– Прощайте, сиськи Кармен, – очень тихо говорю я и бегу на толпу, но на полпути останавливаюсь. Понимаю, что совершаю глупость. Пытаюсь что-нибудь придумать. Смотрю на Тень, словно моля о подсказке, но Он лишь пожимает плечами.

– Так и знал, что твоя хрень одноразовая, – слышу голос Бруно.

Он встает рядом со мной, сжимая свой меч обеими руками.

– Если я здесь помру, поклянись, что защитишь Марию, – слышу его голос.

Я весь дрожу, но умудряюсь повернуть к нему голову и кивнуть.

– Ты просто трусливое дерьмо, – говорит он и идет вперед.

Подняв меч, он смотрит на приближающуюся толпу, и та останавливается.

– Ты – тот, кто обращается в Зверя? – спрашивает самый высокий из гладиаторов.

– Да, – недолго думая, лжет Бруно.

– Почему не обращаешься сейчас?

– Потому что бьюсь против человека, а не животного.

Гладиатор понимающе кивает.

– Тогда я сражусь с тобой один на один, – говорит он. – Чтобы все знали, что я, Дракус Лирой, в одиночку убил того человека, кого прозвали Зверем! Но хочу знать твое имя, незнакомец!

– Бруно Морфи! – громко произносит он.

Лирой кивает.

– Готовься к смерти, Морфи.

– Уже готов, – и Бруно поднимает свой клинок.

– Убейте остальных, – произносит Дракус. – А Зверь – мой!

И гладиаторы двинулись мимо Бруно, который почти сразу же бросился на Лироя.

– Можно я возьму этого? – спрашивает девка в доспехах, и другой гладиатор разрешает. Девка движется ко мне.

– Я не бью женщин! – кричу я, но гладиаторша лишь смеется.

А за моей спиной раздаются громкие крики.

Она наносит удар, и я с трудом его парирую.

Она бьет еще раз. Я снова отбиваю. Держу меч двумя руками. Она смеется. Делает выпад, и я пытаюсь парировать, как вдруг понимаю, что выпад был ложным. Девушка громко смеется.

– Таких идиотов… я еще не видела, – и теперь она бьет по-настоящему. Я понимаю это потому, что после ее удара я чуть было не роняю меч и с трудом удерживаю равновесие. Пячусь назад. Она бьет вновь. Прямо в лицо, и на этот раз я парировать не успеваю. Пытаюсь уклониться и падаю на жопу.

Она бьет мне между ног. Я визжу и отпрыгиваю назад. Пячусь, пока она еще несколько раз пытается уколоть в пах. Я слышу смех толпы.

Теперь она бьет в лицо – я едва успеваю поднять меч, и он отлетает в сторону.

– Прости, красавчик, но пора баиньки, – и мне в лицо прилетает подошва ее башмака.

Я вижу фейерверки.

Понимаю, что валяюсь на земле, и вижу перед собой ее. Она подняла надо мной меч.

– Ты даже не мужик, – и она напрягается.

Я визжу, понимая, что это конец.

– Нет, пожалуйста!

И тут из ее груди резко выскакивает окровавленный металлический кончик.

Она удивленно смотрит на него, а затем исчезает из зоны видимости. Бруно, стоявший за ее спиной с окровавленным лицом, отбросил ее в сторону, а затем тут же понесся к остальным, уже окруженным гладиаторами.

Я смотрю туда, где должен был сражаться Бруно, и вижу располовиненный труп того гиганта. С трудом поднимаюсь на ноги, собираясь взять меч и бежать за Бруно, но падаю. Трясущиеся нижние конечности меня подводят.

Разинув рот, смотрю на то, как Бруно врывается в толпу. Почти сразу в сторону отлетает голова одного из гладиаторов. Двое бросаются на Морфи, но капитан команды по баскетболу ловко уходит в сторону и пронзает одного из них своим клинком, а затем голыми руками набрасывается на второго. Пара хуков – и шлем слетает с головы, а через мгновение Бруно пронзает противника его же клинком.

Достает свой меч из тела первого и снова рвется в бой.

Пока сражается с еще одним, сзади к нему подбегает вторая женщина-гладиатор с копьем наперевес. Я хочу крикнуть, чтобы предупредить, но крик застывает в горле. Зато крикнуть получается у Марии, и Бруно удается уйти в сторону, правда копье вгрызается ему в бок. Он падает, но тут же встает, и через мгновение пронзает девушку мечом, забирает ее копье и наносит удар по тому гладиатору, с которым только что бился. Копье пронзает его голову насквозь, и тут все оставшиеся враги набрасываются на Бруно. Всего шестеро осталось. И уже семеро убиты.

Убиты одним Бруно.

Я смотрю на бой с раскрытым ртом.

Вижу, как Бруно пытается отбиться от шестерых, пятясь назад, и понимаю, что скоро его убьют. Снова пытаюсь встать, но ватные ноги подкашиваются. Я бью по песку, пытаясь вытащить Тень, но Он лишь отрицательно качает головой.

Я кричу, когда вижу, как копье пронзает бедро Морфи, и как тот опускается на одно колено.

Кусаю губы, когда вижу, как он перерубает это самое копье, громко кричит и умудряется убить врага с поломанным копьем.

И тут же в тело Бруно устремляется сразу три клинка. Одно вошло во вторую ногу, второе – в его плечо, а третье – в грудь, под правую ключицу.

Один из гладиаторов поднимает меч, и я с ужасом смотрю на то, что вот-вот должно произойти.

Как вдруг появляются парни.

Моррис, Крис, Эдуар и Джим. Они несутся на помощь Бруно, держа свои копья.

И громко орут.

Гладиаторы на время забывают о почти добитом Бруно и разворачиваются, готовясь встретить сопротивление. Пятеро на четверых.

И почти сразу копья Джима и Эдуара ломаются на пополам.

Удар – и Эдуар падает на одно колено, держась за второе, из которого сочится кровь. Я не могу даже пошевелиться. Смотрю на это, как на страшный фильм.

И тут грудь Эдуара пронзает клинок.

– Nooooooooon! – кричит Жеральдин.

– Неееееееееет! – хочу крикнуть я, но крик так и остается лишь в моем воображении.

– Суукиии! – орет Бруно, и вынимает клинок из своей груди. Опешивший от такого поворота рядом стоящий мужик пытается пятиться назад, но получает этот самый клинок в свой глаз, после чего Бруно, видимо, на адреналине, несется к довольному собой убийце Эдуара.

В Джимми, тем временем, тоже вонзается клинок. В плечо. Он кричит, но не выпускает копья из рук. Орет, как хренов викинг и бьет этим копьем во врага, протыкая ему голову снизу вверх.

Лишь теперь я замечаю, как последняя из гладиаторш (с ней в живых остались лишь двое друзей, один из которых в одиночку сражался сразу против Морриса и Криса, а второй с ужасом смотрел, как на него несется Бруно) подобралась к оставшимся без защиты девушкам и занесла меч для удара. Все девушки выронили копья и попадали на землю, словно это могло их спасти. Стоять осталась лишь Мария. Ее и схватила эта самая гладиаторша, приставив к горлу нож.

– Стой, Зверь! – кричит она, и Бруно замирает. – Или я убью одну из твоих сучек!

Бруно тяжело дышит. Он истекает кровью. Я понимаю, что он еле удерживается на ногах.

Гладиатор, что рядом с ним, громко смеется. Поднимает копье с земли.

Я смотрю, как Джим, все еще стоящий на коленях с мечом в плече, перебирает пальцами, словно работает на компьютере. Затем вынимает из себя клинок и снимает с плеча убитого им гладиатора лук, берет из колчана одну из стрел. Натягивает тетиву.

– Ты убил его, – шепчу я, – получил очко, и вкачал на него стрельбу из лука?

И спустя секунду стрела пронзает голову гладиаторши. Мария кричит.

Гладиатор успевает лишь раскрыть рот, когда клинок Бруно вспарывает ему живот.

Анна падает в обморок. Розалинд несется к Джиму. На ее лице – слезы. Она что-то кричит, показывая на Морриса и Криса, сражавшихся против последнего из наших врагов.

И тут Крис убивает этого самого гладиатора, но тот успевает ударить Морриса. В самое сердце. Крис громко кричит, пытаясь схватить падающего на песок друга, изо рта которого плещет кровь.

Кричит и Бруно. Он идет к ним, хромая и что-то крича. На полпути падает, теряя сознание.

Все к кому-то бегут. Я даже вижу, как бежит Мария. Но бежит не ко мне, а к Бруно.

Я вижу, как Жеральдин обнимает мертвого брата, не переставая рыдать и крича что-то по-французски. Вижу, как Мария пытается привести Бруно в чувства. Вижу, как целует Розалинд Джима в засос, и как мисс Флауэрс вместе с Эбигейл пытаются разбудить Анну. Даже Корделия бежит. Бежит к Моррису и Крису.

Лишь ко мне никто не бежит… никто не пытается привести меня в чувства.

И я падаю.

Лицом в песок. Последнее, что я вижу – это пустой удивленный взгляд той гладиаторши, что яростно хотела меня кастрировать. Наверное… даже жаль, что у нее не вышло.

Потому что сейчас я громко рыдаю. Как девчонка.

И мир медленно растворяется в черной пелене…