Текст книги "Я и моя Тень. Книга 1. Гладиатор (СИ)"

Автор книги: Тимур Айтбаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 22 страниц)

Глава 27

Глава 27. И снова на Арене

Оставшееся отведенное нам время до следующего боя на Арене мы тренировались.

С раннего утра и до позднего вечера. Но уже вшестером, так как Эбби, Элеонор и Корделия теперь занимались у Эльзы магии, а Мария так и не вернулась.

Мастер показывал различные приемы и трюки, учил сражаться нас спина к спине, защищать друг друга и паре интересных финтов, выполняемых в паре.

Но большая часть тренировок все равно была уделена работе над телом (качаться, бегать, качаться, бегать) и спаррингам.

– Я думаю, Корделии вредят эти тренировки с магией, – говорит мне Крис после того, как я отправляю его на землю ударом деревянным копьем в висок.

– В смысле? – протягиваю ему руку.

– Она стала бледной, – сжимает мою руку, встает.

– Ну так… она же некромантию начала изучать. Они, наверное, и должны, как вампиры, выглядеть.

– А скоро начнет солнца бояться? – спрашивает он, и я становлюсь напротив, поднимая с земли второе свое копье, которое уронил во время боя. Двумя копьями сражаться все еще получалось как-то хреново. Я решил, что на Арену выйду с одним.

– Думаю, Эльза скажет об этом, – совершаю выпад одним из копий, Крис уходит в сторону. Бью вторым – парирует. Затем делает пару шагов назад.

– Я думаю, ей нельзя заниматься магией.

– А я думаю, – слышим мы голос Мастера и тут же оборачиваемся в его сторону практически синхронно, – что языками чесать – не бицуху качать. Вы и на Арене будете свои кожные проблемы решать? Или будете там драться?

Мастер выхватывает у меня одно из копий, дважды взмахиваем им, и спустя пару секунд мы с Крисом валяемся на земле, корчась от боли.

В этот момент я очень завидую Бруно, который больше не спаррингуется с нами – Мастер сказал, что ему это уже не нужно, и теперь ему следует либо учиться сражаться другим оружием, либо перейти на тренировку реакции и выносливости, чем он сейчас и занимался. Иными словами, тренировки Бруно тоже весьма отличаются от наших…

Но завидовал я недолго. Ровно до тех пор, пока не увидел, как происходит тренировка реакции… после которой тело Бруно было покрыто ранами, переломами и синяками.

– Уклоняйся! – кричит Мастер, и начинает наносить по Бруно колющие удары копьем. И, даже деревянное, в руках Мастера оно смертоноснее самых наточенных пик. – Уклоняйся! – снвоа кричит он, бросая в него камни. – Уклоняйся!!!

И Бруно падает на землю, не сумев уклониться от удара деревянным мечом, который распорол ему плечо и переломал ключицу. Сочится кровь.

– Не уклонился… – вздыхает Мастер, тяжело вздыхая. – Эльза!

***

На Арену мы выходим очень медленно. По большей части из-за слов Мастера, что бой будет непростым. «И бойтесь Билли-Трахаря – он вообще на голову больной», – сказал он и похлопал нас с Крисом по спинам.

Бруно и вовсе был максимально серьезен. Шумно вдыхал через нос воздух и тут же его выдыхал. Это было связано с внезапно появившейся Марией. В алом платье с разрезом сбоку, глубоким декольте и чертовски восхитительно прической, будто прямо перед боем она сходила в салон красоты.

– Что, мальчики, не ждали? – ехидно улыбнулась она, подмигнув Бруно, после чего подошла ко мне и провела пальцем по щеке. – Убьешь больше, чем Бруно, буду сегодня твоей.

Я отстранился, изображая недовольство. И был очень рад, что, благодаря доспехам, Морфи не заметил тут же оформившийся у меня стояк.

– Ой да брось, – усмехается она. – Не так уж я и отвратительна, чтобы от меня отстраняться. Или ты из-за мисс Флауэрс так? – она оборачивается к ней. – Не парься, котик – мы можем и втроем. Уже практиковали. Да, мисс Флауэрс?

Я вижу, как Элеонор прячет взгляд.

Это было как раз перед тем, как к нам подошел Мастер, сказал про Билли-Трахаря, после чего решетка поднялась вверх, и мы поплелись на бой.

– Криси! – не успокаивалась Кармен, – то же и к тебе относится! Убьешь больше, чем Бруно и Маркус – и я твоя, сладенький.

Оскал Жеральдин не ушел от меня незамеченным.

– Что-то плохое у меня предчувствие, – слышу голос Престон.

– Все будет нормально, Корди, – обещает ей Эбби, но каждому из нас ясно, что нормально не будет точно… по крайней мере, не сегодня.

***

Наших врагов было десять.

Столько же, сколько и нас.

И были они не людьми. По крайней мере, почти все. Три орка, пара ящеров, два мохнатых гуманоида из семейства кошачьих, эльфийка и два человека. Люди были двух разных полов. Женщина шла так близко к эльфийке, что мне поначалу казалось, что они держатся за руки. Хотя, возможно, так оно и было… но пугало меня не это – пугал меня другой человек… мужчина.

Он вырвался вперед, расталкивая в разные стороны орков и людотигров, и те никак на это не отреагировали.

Он вышел вперед, когда все остальные остановились.

Он спустил штаны и вынул свой член. Глядя на нас, принялся опорожнять свой мочевой пузырь и громко смеяться.

Когда моча кончилась, он начал надрачивать.

– Какого хрена он делает?! – взвизгнула обалдевшая от такого исхода событий Вишнякова.

– Дрочит, – спокойно отвечает Крис.

Прямо на наших глазах хрен этого психопата (как я понял, это и есть Билли-Трахарь) отвердел и увеличился. Гораздо увеличился!

– Вот это размер, мамочки! – томно произнесла Мария, и Бруно аж задергался.

И тут Билли перестает драконить свой королевский таран. Отбрасывает одной ногой в сторону свои штаны, а затем хватается за два топора, что висели все это время за его спиной.

– Он что, уже кончил? – интересуется Кармен.

– Он и не собирался, – отвечаю ей я, так как, кажется, понимаю этого психа. Вернее, я понимаю то, за что он получил свое прозвище.

– Отымей их всех, Билли!!! – орет кто-то с трибун.

И Билли несется на нас, оголенный ниже пояса.

Бруно бежит навстречу.

А я несусь к толпе, что пытается угнаться за Билли – его корешам. Вижу бегущего рядом Криса.

Поднимаю копье, планируя убить одного из бегущих с разбега… и бросаюсь на одного из тигролюдов.

Реакция у него была, должен признать, что надо – мое копье ударяет воздух, а затем ломается пополам, когда кошак бьет по нему ногой. Я тут же извлекаю меч, и едва успеваю увернуться от удара. Лезвие клинка проходит чуть ли не в сантиметре от моего носа. Я понимаю, что кошак чертовски быстр. Возможно, его мне не осилить.

Отступаю назад и почти сразу же вижу, как на Криса набрасываются эльфийка с той девкой, что была прямо рядом с ней. Блин, да они реально лесби!

Причем, двигаются весьма знатно. Каждый из их ударов тщательно приготовлен заранее. Они даже не сражались – они танцевали. Когда одна наносила удар сверху, другая пригибалась, и била снизу. Они совершенно не мешали друг другу, словно тренировались такому боевому искусству с раннего детства.

Крис едва успевал пятиться назад, уходя от выпадов этих девок и изредка парируя их удары.

Черт! Долго он не протянет! Нужно быстрее разбираться с этим тигром!

Я встаю в стойку и готовлюсь к бою. Наношу удар – кошак парирует его с нечеловеческой быстротой и тут же контратакует. Я чудом остаюсь в живых, уклоняясь скорее рефлекторно, чем осознанно, но слегка теряю равновесие, из-за чего натыкаюсь взглядом на Бруно, который получает удар топором по голове.

К счастью, не лезвием, а плашмя.

Но падает на землю и, кажется, вырубается.

Билли-Трахарь кричит, воздевая свои топоры к небу, после чего смотрит на девушек, отбивающихся, насколько это возможно, от второго кошака, трех орков и двух ящеров… поправка – одного ящера. Первый лежит на песке, обугленный. Почти сразу же на песок падает и один из орков, пронзенный мечом чернокожей Розалинд Холт. Она делает это с громким выкриком, как чертова амазонка.

И одновременно с этим стрела пронзает второго орка. Стрела, выпущенная задроткой Корделией Престон – сто процентов. Ибо с луком тут она была одна.

– Говноеды! – орет Билли. – Ничего сделать не можете!!!

Я понимаю, что нужно что-то делать. Слева от меня – девчонки, на которых несется сумасшедший со стояком, а справа – Крис, старающийся сражатсья против сразу двух врагов. А Бруно и вовсе валяется мордой в песке.

– Черт! – кричу я после очередной неудачной попытки попасть по коту. – Ладно! Сдаюсь! Помогай мне!

«Как скажешь», – и из земли тянется рука.

Кошак отскакивает назад, испуганно глядя на землю, и я пользуюсь этим его замешательством, чтобы схватить торчащую руку.

На этот раз все происходит слишком быстро.

Я даже не успеваю сообразить, какую часть тела покрывает Тень, когда ощущаю, что разрываю кошака пополам. Слабак даже осознать не успел, что разорван, и потому попытался увернуться. Но мне были смешны его жалкие потуги. Упав на землю, он принялся ползти. Уже без отсутствующей ниже пояса части он пытается удрать от меня. Скрыться. Найти спасение.

Но я медленно иду за ним, широко скалясь.

Такое поведение лишь разогревает мой аппетит.

И я вздрагиваю, когда слышу крик. Крик Криса.

Оборачиваюсь к нему, моментально приходя в себя. Под его левой ключицей сочится кровь – именно туда вонзила свой клинок эльфийка. А чуть ниже, но с другой стороны – вонзает свой меч девушка-воин.

Крис смотрит на меня, словно прося помощи.

Но я уже не могу ему помочь… его взгляд тускнеет почти сразу же.

Я слышу, что сердце уже не бьется.

Обе девушки смотрят на умирающего Криса с явным вожделением. Не трудно догадаться, что сражаются они не ради свободы. Не потому, что должны. Им это нравится. Их это заводит.

Прижимаясь друг к другу, они сливаются в поцелуе, все еще держа руками рукоятки мечей, по-прежнему находящихся в теле Пеннивайза.

Я решаю, что Крису уже ничем не помочь, а занятость обеих любовниц попридержит их вдали от основного места боя.

Спустя мгновение я уже несусь за Билли-Трахарем, с ужасом понимая, что не успею. Как бы быстр я не был даже в режиме слияния с Кошмаром, первый удар Билли нанести успеет. Я лишь надеялся, что он будет несмертельным.

Один из топоров устремляется к Корделии, но Розалинд умудряется отпарировать его.

Счастливый, я не замечаю, что меня с ног сбивает второй кошак. Причем с характерным кошачьим рыком, как у леопарда или ягуара.

Прокатившись по земле, я встаю и продолжаю бежать на помощь к Розалинд. Сексишоколадка, успешно уклонившаяся от очередного удара топором, отщепляется от группы. Мне начинает казаться, что только этого радостный Билли и добивается.

Я решаю, что могу успеть, но кошак снова прыгает на меня, и я ощущаю, как его когти вспарывают мой бок.

– Я отомщу за Коррех! – хрипит гепард, и я тоже выпускаю когти.

***

ИНТЕРЛЮДИЯ

Розалинд пятится назад, пытаясь сосредоточиться на мужчине, лицо которого искажено гримасой истинного безумия. Она старается не смотреть ниже пояса, так как знает, что она там увидит.

Она смотрит лишь на плечи. На тот самый треугольник, про который рассказывал Мастер. Она видела все его удары до этого, и готова отразить и следующий. Но воин словно играет с ней. Не дерется, а просто пугает.

Его удары не такие слабые, на какие он – совершенно точно – способен. Он смеется, ухмыляется, уводя ее все дальше от остальных девчонок.

Краем глаза Розалинд замечает Маркуса, снова покрывшегося странной черной субстанцией. Он сейчас вовсю наносит удары по уже – очевидно – мертвому кошкоподобному существу.

– Ты вкусная! – заявляет этот псих и чмокает воздух.

Затем вдруг останавливается.

– Здесь тебя и трахну.

Его удар был невероятно быстрым.

Настолько быстрым, что Розалинд попросту не смогла даже примерно угадать его направление.

Падает на землю и вопит от боли.

Она еще не осознает, что именно болит, и даже не понимает, что ее нога отрублена примерно посередине бедра.

– О да, – произносит Билли, но Розалинд его не слышит. Она лишь начинает снова видеть, и первое, что попадает ей на глаза – это лицо этого психа, вспарывающего ее брюки острым ножом. – Пожалуйста, кричи!

И она кричит.

Кричит громче, когда осознает, что этот псих проник в нее.

Ухмыльнувшись, он сжимает рукой кровоточащий обрубок ее ноги.

Издав последний крик боли, побледневшая Розалинд теряет сознание.

***

Я слышу крик.

Крик Рози.

Кошак уже мертв.

Я даже не понял, как начал расчленять его, совершенно позабыв о том, что Холт нужна моя помощь.

И, когда я оборачиваюсь, она уже без сознания. Или даже мертва.

А над ее телом вовсю надругается этот ублюдок. Я вижу отделенную от ее тела ногу и вижу лужу крови.

Но вместо боли и скорби… я чувствую лишь ярость…

Дальнейшее – лишь обрывки…

Обрывки моих воспоминаний, словно чертовы кусочки паззлов. Целая головоломка, которую нужно собрать воедино, но сделать это удается с трудом.

Готов поклясться, что я видел, как отрываю этому Трахарю член и запихиваю ему в глотку. Возможно, я даже порвал ему зад, через который и извлек его кишечник. Возможно, именно его кишечником я и отделил его же голову от тела, хотя вроде собирался просто задушить.

Возможно, я стал гоняться за остальными гладиаторами по всей Арене, словно дикий зверь. На четырех лапах. Возможно, я слышал их вопли, пока догонял их, и пока ел.

Я помню лишь обрывки.

И один из последних таких обрывков – это лица тех возлюбленных. Эльфийки и человеческой женщины. Они смотрели друг на друга, пока я выедал их внутренности.

Но очнулся я после. Когда бросился на Кармен.

Я кинулся на нее и повалил на землю. Занес руку для удара, глядя в ее испуганные глаза.

И очнулся.

– Мари? – шепчу я, тяжело дыша.

Она кивает головой в ответ. Испуганно.

Меня начинает трясти.

Ощущаю, как Тень возвращает мне контроль над телом, и я снова становлюсь человеком.

Кармен тяжело дышит. Облегченно, но тяжело. Закрывает глаза, понимая, что не умрет.

– Прости, – шепчу я, и вижу ее улыбку.

– Кажись, – облизывает она губы, – ты все-таки выиграл.

Я сглатываю, глядя на стоящего прямо передо мной Бруно.

Глава 28

Глава 28. Маленький прайд

– Давай за Криса, – поднимает свою кружку с элем Бруно, и я делаю то же самое.

В трактире мы сидим вдвоем. Пришли сюда сразу после похорон. Пьем.

– Теперь за Рози, – немного погодя снова говорит он. Выпиваем и за нее.

Ставлю свою кружку перед собой и внимательно смотрю на остатки жидкости.

– Налей нам еще, Алиме! – требует Бруно, и Алиме движется к нам с кувшином безо всякой радости на лице.

– Мне очень жаль, – тихо говорит она, когда обе наши кружки наполнены.

– Да, мне тоже, – кивает Бруно ей в ответ. – Спасибо.

Она удаляется.

– Вот и остались мы вдвоем, Маркус.

Я неуверенно поднимаю на него взгляд.

– Есть еще девушки. Целых шесть.

– Ты ведь понял, о чем я, – качает он головой. – Я потерял Криса, Джона и Морриса. Ты – Джимми и Эла. Все наши друзья оставили нас. Девки… они не могут быть нашими друзьями. Они нас не понимают. Они-то нужны всего для одного…

Крутит свою кружку, глядя в нее, словно вот-вот увидит будущее.

– Нельзя нам с тобой ссориться, Маркус. Ибо есть только мы.

Я поднимаю кружку.

– Давай за Джимми, Джона и Морриса?

Бруно кивает. Поднимает кружку. Пьем.

– Девки не стоят того, чтобы нам сраться из-за них, брат, – теперь Бруно смотрит на меня. – Хочешь ты эту шлюху Кармен дрючить – я не возражаю. Трахай ее, я не против.

Даже не знаю, как реагировать на это, потому просто опускаю взгляд в кружку.

– Серьезно, Марк. Есть лишь мы теперь друг у друга. И давай будем откровенными, – его губы слегка подрагивают. – Девки не доживут до конца. Ты же знаешь. Их всех вырежут. Боя три, максимум – шесть. И не будет их. Останемся лишь мы.

В этих ужасных словах скрывалась истинная правда. Жестокая, но самая что ни на есть настоящая. Неминуемый рок.

– Как бы мы ни старались… – Бруно продолжает, – их нам не защитить. А противники все сильней и сильней. Рано или поздно встанет выбор – сдохнуть, пытаясь их защитить… или самому остаться в живых.

Я поднимаю на него взгляд.

– Только не смотри так на меня!

– Как?

– Будто осуждаешь!

– Я вовсе не…

– Ты осуждаешь! – оттопыренный указательный палец смотрит в мою сторону. – Но это глупо, ты ведь понимаешь?! Даже если я отдам за них жизнь в одном из боев – кто защитит их в следующем?! Смысла в этом нет, Спенсер! А еще… знаешь, в чем смысла нет?

Смотрю на него вопросительно.

– В том, что мы деньги копим. Уже почти пятьсот монет в нашей копилке. Вот только на кой хрен они нужны?!

– Чтобы выкупить свою свободу. Нет?

– А мы ее выкупим? Выкупим?!

Хмурюсь.

– Я посчитал. Сел, да посчитал. Знаешь, сколько лет нужно биться, чтобы выкупить хотя бы одного из нас?!

Снова смотрю на него в ожидании.

– Сто шестьдесят шесть лет и семь месяцев. На одного человека. Можно снизить срок до ста двенадцати лет, если будем получать за каждый бой пятьдесят премиальных. Скосить срок можно разве что сражаясь на малой арене. Где будет дополнительный доход. Но это при том, что деньги нельзя тратить. А значит… есть два выхода – биться каждый день на малой арене, рискуя своей жизнью и повышая риск на то, что ты не доживешь даже до Большой Арены… либо…

Он вдруг начинает молчать.

– Что «либо»?

– Либо тратить деньги и жить счастливой жизнью. Наслаждаться ею, – он отпивает из кружки. – Домой мы не вернемся. Это ясно. Тогда какой смысл горбатиться на то, чтобы стараться выйти из этого Коллизея, если можно жить на широкую руку здесь? Прямо в этом городке. Если вдуматься… тут же все есть.

– На широкую ногу, – поправляю его я.

– Да насрать! – он снова пьет. – Давай разделим деньги. Поровну. Между всеми. И пусть каждый покупает то, что хочет. Разъедимся все, а то живем, как в общаге… ну, кроме тебя, конечно. Постараемся жить… обыкновенной средневековой жизнью. Может… я даже женюсь. Тут всем насрать, что мне восемнадцати нет. Ребенка рожу, чтобы хоть что-то после себя оставить…

– Нужно обсудить это со всеми.

– С кем, например? – на его лице появляется небольшая ухмылка. – С мисс Флауэрс? С Эбби? Корделией? Аней? Жеральдин? Или с Марией?

Я отстранюсь назад, прижимаясь к спинке стула.

– Тут теперь только мы решаем. Два льва… и наш маленький прайд.

***

– Мы тут кое-что решили, – говорит Бруно, когда все девушки собрались за столом в мини-общаге.

– Уже решили? – спрашивает Мария, скрещивая на груди руки и отклоняясь на спинку стула. – Типа с нами вы уже не совещаетесь?

– А что, должны были? – такого лица Бруно я еще не видел. – Думается мне, ваши жизни, милая Мари, целиком и полностью зависят от нас с Маркусом. Не станет нас, – он разводит руками, улыбаясь и разглядывая всех собравшихся за столом, – вы не проживете и одного боя.

Кармен, получившая на свой вопрос весьма развернутый ответ, смотрит на своего бывшего бойфренда, слегка щуря глаза.

– Знаешь, Морфи, – решает оспорить их положение Корделия Престон, демонстративно поправляя свои очки, как в разговор почти тут же вступает мисс Флауэрс.

– Он прав, – резко стает она, привлекая на себя удивленные взгляды всего ее класса… вернее, той части ее класса, что от него осталась. – Мы зависим от них. Целиком и полностью. И мне понравилось сравнение с прайдом.

Морфи смотрит на меня, прекрасно понимая, что я пересказал ей наш разговор практически полностью. Я лишь пожимаю плечами.

– Во время боя от нас польза невелика. По крайней мере, пока. Мы все живы лишь потому, что нас защищали наши мальчики. Наши львы. Наши альфа-самцы.

Она смотрит на меня, и я едва умудряюсь сдержать улыбку.

– Какой от нас прок? – задает вопрос Элеонор, глядя на оставшихся девушек. – Чем мы полезны? Во время боя мы лишь отвлекаем их внимание, заставляя защищать нас. А после боя мы тратим выигранные ими деньги на еду. Мы – лишь помеха. Зачем мы вообще им нужны?

– Но мисс Флауэрс! – вскакивает Корделия. – Не наша вина, что мы родились девушками и не можем постоять за себя!

– Вот именно! – улыбается Элеонор. – Мы… рождены девушками. А значит, мы и должны заниматься тем, чем должно заниматься девушкам. Мы будем продолжать готовить и убирать. Будем… ублажать наших мужчин, – она кладет руки на плечи Бруно, встав за его спиной, и он тут же заливается краской. – Мы будем делать все возможное, чтобы к следующему бою они вышли счастливыми, сытыми… и удовлетворенными.

Я пробегаюсь взглядом по всем девушкам, чтобы отследить их реакции. И то, что я вижу, меня веселит.

– Мы не имеем никакого права вмешиваться в их решения и их планы, – продолжает Элеонор. – Наши мужчины – это наши лидеры. Наша задача – повиноваться.

В глазах девушек – понимание. Пусть и смешанное у кого-то с безысходностью, у кого-то со злостью… но все же понимание. Разве что Мария смотрела на Элеонор так, словно она самолично может выиграть любой бой, и мы с Бруно не особо ей и нужны.

– То есть мы теперь – типа их личный гарем? – уточняет Корделия.

– Тебе настолько не нравится смиряться с жестокой правдой? – внезапно отвечает вместо Элеонор Анна. – Лично я все прекрасно понимаю, и со всем согласна. У Бруно и Маркуса будет больше шансов побеждать, если мы будем не мозги им калупать, а превратим их жизнь в комфорт и удовольствие. Нам все равно ничего другого не остается.

– Я согласна, – кивает Жеральдин, с глаз которой струятся слезы. Я понимаю, почему. Я помню о ее чувствах к Крису. И теперь его нет. – Мисс Флауэс пгава на все сто.

Сглатываю, перевожу взгляд на Эбби. Та лишь кивает, но молчит.

– Ну и хрен с вами, – разводит Престон (она же Корделия) руками. – Перед кем сначала ноги раздвинуть? Или вы вдвоем меня отымеете?

– Не о том я хотел поговорить! – резко отвечает Бруно, немного повышая голос. – Или если я хочу поговорить, то тема всегда должна быть о чем-то, что находится ниже пояса?!

– Ну… – Корделия пожимает плечами. – Обычно да.

– Хреново ты меня знаешь, зубрежка!

– Короче, – решаю вмешаться я, – мы с Бруно решили, что не будем больше копить деньги на наше освобождение.

Удивляются практически все. Даже Элеонор, все еще держащая руки на плечах Бруно.

– По крайней мере, не сейчас. Сейчас мы планируем разделить все выигранные деньги между всеми, и позволить пожить для себя. Каждому из нас. Потратить деньги… ну… куда угодно. На шмотки там, драгоценности.

– Или хату себе отдельную купить, – добавляет Бруно. – Или вам в прикол жить в общежитии этом?

– А что, если нам сложиться? – и все снова обращают свои взоры на мисс Флауэрс. – Сложимся… и купим дом. Большой. Особняк. Больше, чем у Маркуса. А его дом продадим.

– И зачем? – я что-то потерялся.

– Купим огромный дом для всех нас. У каждого будет своя комната. Обставит каждый ее так, как пожелает, – Элеонор понесло. – У вас, мальчики, комнаты будут самые большие. А мы с девочками будем содержать этот дом в чистоте и порядке, ходить за продуктами, готовить.

– Раз такое дело, не могу не спросить, – поднимает руку Анна, словно находится на уроке. – Я так поняла, мы только что добровольно согласились продаться в рабство, в том числе и сексуальное. Нет, не подумайте – я не против! Откровенно говоря, меня даже заводит такая перспектива, и мне начинает казаться, что я больная на голову извращенка, но!

Все уставились на русскую.

– Трахаться мы как будем? Все ввосьмером? И мы будем принадлежать кому-то одному из парней? Или будем типа общими? Меня все варианты устроят.

Эбби прикрывает лицо руко, краснея как помидор. Жеральдин смотрит на Анну, как на еретичку или какого-то монстра, а Корделия и вовсе становится еще более бледной, чем была до этого.

– Поверить не могу, что мы это обсуждаем, – произносит задротка Престон, снимая очки. – Причем на полном серьезе.

– Нет, это важная для меня тема! – вскакивает со своего места Анна. – Тебе оно может и не надо, а мне надо! И уже давно! Но здешних мужиков я боюсь, словно каждый из них заразу какую-нибудь переносит! А Эбби вообще еще после первого поединка Маркусу предлагала в его гарем войти, помните?!

Эбби почти полностью сползла со стула под стол.

– Короче, мне надо знать, кому я теперь принадлежу! – Анна упирает руки в боки и смотрит то на меня, то на Бруно.

– Не так я этот… разговор планировал, – сглатывает Бруно и неуверенно смотрит на меня.

– Предлагаю… свободные отношения, – в очередной раз шокирует всех присутствующих математичка. – Конечно, если наши мальчики не против.

Бруно снова смотрит на меня, словно советуясь. Я пожимаю плечами, так как тоже не думал, что разговор скатится в такой вот пошло-ядерный бред.

***

– Хотите еще один дом? – удивленно спрашивает очкастый старикашка за огромным деревянным столом. За его спиной, как и в прошлый раз, – двое громил. Мы стоим перед ним вместе с Морфи.

– Нет, хочу другой. Примерно… за монет шестьсот. С продажей моего нынешнего дома.

– Хм… – очкарик задумался. – Ваш дом я смогу продать даже дороже, чем он был до Вас. Все же в нем успел пожить успешный гладиатор, да и еще… с особенностями… что ж… в каком районе нужен дом?

Мы с Бруно переглядываемся.

***

– Добро пожаловать домой, – говорит мой дворецкий Боб, открывая перед нами большие деревянные двери. Дом и правда был шикарен. Раз в пять больше моего. С огромным участком, на территории которого даже был бассейн. Два этажа, куча уборных.

Нина тоже встречает наш маленький прайд, склонив голову.

– Вообще, нам бы денег не хватило на этот дом, – говорит Бруно, кладя мне на плечо руку. – Но специально для нас бывшая владелица сделала неплохую скидку.

Говорить это было лишним, так как все прекрасно знали, кто раньше жил в этом доме.

Я поворачиваюсь и подхожу к окну, прямо через которое виден весь особняк Мастера.

Если кто не догадался – мы купили дом Эльзы, той самой лекарши, что много раз спасала мне жизнь, а затем переехала к самому Мастеру, и очень скоро у них состоится свадьба. В данный момент она обучает Элеонор, Эбби и Корделию магии, пока Мастер издевается над нами с Бруно.

Я разворачиваюсь и осматриваю девушек, в свою очередь разглядывающих роскошность и убранство этого дома.

– Прекрасный вид, да? – очень тихо произносит Бруно, вставая рядом со мной. – Мог ли ты когда-нибудь представить, что у тебя будет аж целых шесть девчонок?

– Тебе не кажется, что тебя немного понесло? – спрашиваю я.

Бруно пожимает плечами.

– Возможно. А тебе не кажется, что мы это заслужили? – смотрит он мне в глаза и улыбается. – Возможно, мы оба сдохнем через неделю. Так давай поживем эти шесть дней, как хреновы шейхи. Выбирай первый.

– Что выбирать? – я и правда не сообразил.

– Трех из них, – он кивает головой в сторону девушек. – И я обещаю, что ни одну из тобой выбранных не трону до следующего боя.

Нахмурившись, я продолжаю смотреть Бруно в глаза. С ним точно что-то не так. Не все в порядке. Возможно, это из-за удара по голове, который он перенес на Арене, даже потеряв сознание. А может быть, и из-за психологической травмы после потери последнего друга.

Я не знаю, что именно так повлияло на него, но он изменился.

– Или будем трахать кого захотим? Можно и так, в принципе, я не против. А можем вообще групповушку замутить, – он облизывает губы. – Только без гейщины, а то я-то натурал на все сто процентов. Ты знаешь… мне кажется, что это нас даже как-то сблизило бы, не находишь?

Он тут же разворачивается и громко хлопает в ладоши.

Все тут же обращают на него внимание.

– Боб! – завет дворецкого Бруно. – Ты же Боб, верно?

– Верно, сэр.

– Тащи сюда вина, или что найдешь в этих кладовых и на кухне. Будем отмечать новоселье.

Боб сначала посмотрел на меня, будто спрашивая разрешения.

– Ты чего на него смотришь? Я теперь такой же полноправный твой хозяин, как и Маркус. Верно, дружище? – Бруно поворачивается ко мне.

Я медлю, не зная, стоит ли отвечать.

– Верно? – требовательно Бруно повторяет свой вопрос.

Мне кажется, что сейчас – не самое подходящее время, чтобы ссориться с ним. Возможно, он прав. Возможно, мы и правда останемся с ним вдвоем, не сумев защитить остальных девушек. И, как бы это жестоко не звучало, он остался моим единственным на данный момент другом.

– Верно, – соглашаюсь я, кивая.

– Хорошо, сэр, – кивает Боб. – Я сейчас же распоряжусь.

И он покидает гостиную вместе с Ниной, теперь уже нашей общей горничной.

– Отлично! Начнем отмечать! – Бруно направляется к дивану.

– А это ничего, что сегодня умер твой дгуг? – скрестив руки на груди, спрашивает Жеральдин. И Гозалинд тоже мегтва.

– Так почтим их память, – Бруно подходит к ней и проводит рукой по щеке. – Пусть этот пир… будет в их честь.

И в следующую секунду он прижимает девушку к себе и впивается в ее губы, несмотря на ее сопротивления и попытку вырваться из этих объятий.

Когда он, наконец, выпускает ее, она хлестко бьет его ладонью по щеке. Правда, для этого ей чуть было не приходится подпрыгнуть.

Далее происходит то, чего никто из здесь присутствующих не ожидал – Бруно Морфи бьет в ответ. Тоже ладонью. Тоже пощечина. Но такая, что Жеральдин чуть было не перелетает через кресло. Держась за щеку, она начинает плакать. Корделия тут же бросается к ней, чтобы утешить. Все остальные испуганно смотрят на здоровяка.

– Здесь, видимо, еще не все кое-что уяснили! – громко орет он. – Вы – принадлежите нам! И будете делать все, что мы скажем! Я! – он бьет в свою грудь указательным пальцем, – и Маркус! – указывает теперь этим пальцем на меня.

Затем сглатывает, глядя на плачущую Жеральдин, прижавшуюся к Престон.

– Я не хотел этого, – более спокойно говорит он, но вовсе не извиняющимся тоном. – И не хочу, чтобы подобное повторилось. Потому…

Спокойно идет к дивану, садится, широко раздвигая ноги. Затем хлопает по своему бедру, глядя на Анну.

– Садись ко мне на коленки, – говорит он ей, и Анна, словно придя в себя, начинает улыбаться. Смело идет к нему, садится на колено и обвивает его шею руками.

Я ощущаю на себе взгляды.

Поднимаю глаза, чтобы удостовериться в этом.

– Элеонор и Эбигейл смотрят на меня. Эбби – с неким ужасом, а Элеонор – немного вопросительно.

– Если у Вас есть вопрос, мисс Флауэрс, – заметил этот взгляд Бруно, – то можете смело задать его мне. Кстати, не против, если я начну называть Вас просто Элеонор?

Она медленно переводит на него взгляд. Улыбается.

– Не против, – отвечает ему, продолжая улыбаться.

– Отлично, – говорит он, гладя Анну по ее бедру. – Так у тебя есть какой-то вопрос, Элеонор?

– Да, – сглатывает, делает пару шагов по направлению к нему. – Что случилось с тем Бруно, которого мы все знали все это время, что находимся здесь?

– Его убили, – тут же отвечает Морфи даже не задумываясь. – Ударом топора по голове. Сегодня утром.