Текст книги "Науфрагум: Под саваном Авроры - Том второй(СИ)"

Автор книги: Тимофей Костин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)

Отряхивая руки, я вернулся к костру.

– Судя по твоей довольной и грязной физиономии, дела идут на лад? – заметила, зевнув во весь рот, Алиса.

– Прямо насквозь видишь, – кивнул я. – Действительно, есть шанс, что пешком идти не придется. Танк в хорошем состоянии и не исключено, что попыхтит своим ходом. Придется повозиться, конечно: поменять масло, поставить фильтры, смазать пару сотен узлов, забодяжить кислотой электролит.

– И мы станем танкистами? Как в кино? Ну, эти самые... как их там... а – "Три танкиста и собака"! Класс! Всю жизнь мечтала! – оживилась Алиса. – Как они альбионскую герцогиню спасали от тевтонских гренадеров, а потом воевали с Черным бароном, помнишь? В курятнике спрятались, и когда барон в них стрельнул своей гаубицей, жарили яичницу на броне! Там еще Би Фаприо играл, точно! И песенку пел "На границе тучи ходят хмуро!.."

– Вообще-то, – остудил я ее энтузиазм, – это Панцеркампфваген 28, конструирование и испытания которого курировал лично генерал-лейтенант фон Манштейн, которого в фильме вывели таким придурком с острыми усиками и моноклем. И первыми они поступили как раз в панцергренадерские дивизии, с прицелом надавать под зад нашим бравым танкистам. Если учесть, что в либерийских танковых частях в то время были исключительно легкие танки, то после столкновения с такими трехбашенными чудищами от них бы только рожки да ножки остались.

– Ну вот, все опошлил, – надулась она. – Только я собралась блеснуть, как Лерилин Лонро... никакой в тебе романтики, Золтик.

– Ты неправильно поняла. Возможность блеснуть, скорее всего, будет, и как раз на этом самом панцеркампфвагене.

– Значит, мы сможем запустить танк? – с надеждой спросила принцесса. – Это было бы замечательно. Но что для этого нужно сделать?

– Много всего, – почесал я в затылке, представляя, сколько работы предстоит. – Не такие уж сложные операции, но я знаком с этим мотором, трансмиссией и подвеской только понаслышке. Надеюсь все же справиться, деваться-то все равно некуда. Нужда – лучший учитель.

– Но вам ведь понадобится помощь, правда? – настаивала принцесса. – Мы тоже сделаем все, что сможем, если вы будете так добры, чтобы объяснить нам, как именно.

– Даже и не знаю. Сливать масло из картера и коробки передач, заливать промывку, а потом свежее масло – тут надо уметь, поменять масляный, топливный и воздушный фильтр – тоже. С этим никто, кроме меня не справится. А, надо бы солярки начерпать литров хотя бы сто для начала, но, наверное, придется ведерками, да и таскать издалека...

– ...Я сейчас займусь, – решительно прервала принцесса. – Только покажите, где брать. И где ведра.

– Ведер-то нет... правда, канистры я видел в грузовиках. Придется лезть на верх цистерны, под самый потолок тоннеля, потом спускать.

– Можно спускать на веревке.

– Только цистерна вся в масле, а солярка воняет – одежду потом не отстираешь.

– Ф-у-у! – сморщилась Алиса. – Если извозимся, переодеться будет не во что. Как же потом ходить?..

– Переживем.

Мда, если принцесса приняла решение, ничем ее не остановить. Но тут мне в голову пришла новая мысль.

– Погодите, кажется... кажется, на топливозаправщике я видел ручной насос и шланги. А еще там стояли 55-галлонные бочки... ага! Не нужно с канистрами надрываться – накачаем пару бочек и прикатим сюда.

– Это уже лучше, – заметила Алиса. – Я же не крестьянка, чтобы с коромыслом бегать.

– Между прочим, коромысло отлично укрепляет осанку. Почти так же, как кувшин на голове, который носят индианки.

– У меня и так хорошая!

– Я и не спорю, не злись. Теперь еще вот что, нужно подготовить новые аккумуляторы. Смешать электролит и залить в коробки. Серная кислота в электротехническом фургоне нашлась, но надо правильно размешать, проверить этим, как его... ареометром, кажется. Это придется мне самому, кислота вещь опасная – плеснешь в воду, как начнет брызгаться...

– Разрешите мне, – вдруг подала голос отличница. – У меня по химии всегда была пятерка, и дома я часто... проводила опыты... реакции...

– Великолепно. Если вы займетесь химией, это здорово ускорит дело. Вот руководство по электросети танка, а вот брошюрка по обслуживанию аккумуляторов – вы читаете гардариканскую лингву?

– К-конечно. У нас почти вся библиотека... старые гардариканские издания. Они полнее современных, и бумага лучше... простите, я не хотела наговаривать... – она покраснела и умолкла, поняв, что подала повод усомниться в своем патриотизме. Мне сразу захотелось ее успокоить.

– Ничего удивительного. Почти все мои справочники тоже старые. Сейчас ведь технической литературы почти не найти – одна беллетристика и художественные альбомы.

– Беллетристику ты тоже не обходишь вниманием, – уколола Алиса. – Жюль Верна даже пожадничал дать мне почитать.

– Потому что ты "Таинственный остров" обляпала заварным кремом, поганка.

– Теперь всю жизнь будешь поминать?

– Буду. Я справедлив, но строг. Но хватит болтать, давайте-ка за дело.

Поднявшись, я взял сумку с инструментами, разбухшую от добытого в автомастерских, забрался на платформу и уже сунул голову в моторное отделение, когда за спиной раздался заполошный взвизг, грохот падения, еще один взвизг и испуганные крики:

– Что... что это?! Спасите!!! – это явно Алиса.

– Их там не один! – это, кажется, Весна. – ...Там ...там второй!

– На тебе!..

Обернувшись, я увидел, как Алиса в панике карабкается по фальшборту танка, упавшая отличница отползает по полу спиной ко мне, перебирая руками, и слабо, будто в кошмарном сне, отталкиваясь ногами, а выпрямившаяся принцесса размахивается выхваченной из костра длинной горящей доской. Прямо перед ней, между рельсов, двигалось что-то округлое, невысокое – примерно по середину ее бедра – и того же отвратительного серого цвета, что и гигантский клоп. Глаз выхватил в полумраке сегментированный, точно у мокрицы, округлый и горбатый панцирь, многочисленные членистые ножки, семенящие под ним, шевелящиеся под крохотными глазками короткие мандибулы. Существо действительно очень напоминало мокриц из тех, что умеют скатываться в колечко, но размером было с овцу или даже крупнее, и двигалось примерно так же неуклюже и неторопливо. Получив удар доской, рассыпавший фонтан искр, мокрица на мгновение замерла, потом начала поворачиваться в сторону Грегорики. Чуть поодаль из полумрака выступил еще один горбатый силуэт, а за ним третий. Но принцесса и не думала отступать – прямо за ее спиной лежали на брезенте беззащитные София и Брунгильда. Горничная, разбуженная визгом и гамом, уже приподнялась на локте, заторможено осматриваясь, но явно не понимала, что происходит.

Второго удара доска не выдержала и переломилась, брызнув угольками по сторонам. Отважная принцесса кинула обломок в мокрицу и склонилась над Брунгильдой, торопливо пытаясь расстегнуть ремешок кобуры на ее бедре. Это я видел краем глаза, уже прыгая с платформы вниз. В руках, неведомо откуда, оказалась метровая стальная труба – кажется, рукоятка от закрепленного на гусеничной полке домкрата.

– Сейчас, я его задержу!!! – прокричав это, я кинулся мимо Грегорики и с размаху приложил чудище железкой. Труба завибрировала в руках, едва не вырвавшись – словно я врезал по столетнему дубу. Мокрица же, казалось, вовсе не заметила удара. Скребя коготками по рельсе, она поползла дальше. Обходит с фланга? Вот черт, хитрая какая!

Попятившись, я неожиданно споткнулся о второй рельс и грохнулся назад, под ноги Грегорике. Она уже вытащила "парабеллум" и, напряженно сдвинув брови, целилась, держа оружие двумя руками. За ее спиной Брунгильда, сжимая в руке обнаженную шпагу, силилась подняться, но ноги ее не слушались.

– Стреляйте же, стреляйте!.. – истерически вопила Алиса, уже успевшая забраться на крышу танковой башни.

– Предохранитель, предохранитель!.. – вторил я. Но выстрела не было.

Грегорика проводила стволом проползшую, как ни в чем не бывало, мимо нашего костра мокрицу, прицелилась во вторую, целеустремленно двигающуюся по следам товарки, совершенно не обращая внимания на нашу панику и беготню, и не проявляя ни малейшей враждебности. Так и не нажав на спусковой крючок, принцесса опустила пистолет, глядя, как мокрицы подползают к подплывшей кровавой жижей туше мертвого мечехвоста. Потыкавшись в бессильно откинутую громадную клешню, они, будто потеряв ориентацию, завертелись на месте, натыкаясь друг на друга. Одна из мокриц обползла тушу вокруг, снова ткнулась в ногочелюсти чудовища, и замерла, словно в трансе. Две другие бесцельно поползали вокруг, а потом скрылись в темноте. Скрип и шорох коготков удалился в сторону головы состава и утих.

– К-как это понимать? – заикаясь от все еще бушующего в крови адреналина, вопросил я. – Нами пренебрегают?.. Считают недостойными даже того, чтобы скушать на завтрак? Какое унижение!

– Ну тебя, Золтик, – ответила Алиса, слезая с танка. – Я бы тебя тоже есть не стала, даже если бы вышла замуж в племя каннибалов. Оскомину набьешь, как лимон. И вообще, что за свинство – мы все перепугались до смерти, а ты опять паясничаешь, вместо того, чтобы утешить.

– Я тоже напугался. Видала, треснул мокрицу железякой, а ей хоть бы хны. Обидно даже.

– Получается, они не на нас нападать собрались?

– Похоже на то. Может, они и вовсе не хищные, а травоядные. Смотрите, никаких клешней. В самом деле, вылитая мокрица.

– Но большущая! Она же крупнее овцы, да? И что она тут делает? Зачем приползла к дохлому клопу? – из немного успокоившейся Алисы вопросы посыпались один за другим.

– Меня спрашиваешь? Я не энтомолог. Раз не лезет к нам кусаться, то и черт с ней.

Грегорика вернула пистолет телохранительнице и пристально всмотрелась в замершую мокрицу. Потом задумчиво сказала:

– Сначала я подумала, что это еще не выросший мечехвост, но они совсем не похожи.

– А личинки часто не похожи на взрослое насекомое. Ползет такая склизкая пакость, потом линяет, сбрасывает шкурку и раз – полетела бабочка-красавица.

– Возможно. Но это... существо один в один как то, за которым мы шли по лестнице – что вылупилось внизу. Едва ли ошибусь, если предположу, что мокрицы вырастают из тех личинок.

– А ведь и в самом деле. И их уже три штуки набралось – видать, стадами тут носятся. Вопрос в том, почему они не боятся нашего хищного знакомца? Глядите, – указал я, – будто в пасть к нему старается залезть. Мокрица-самоубийца.

Мимо прошлепали босые ноги. Мы проводили удивленными взглядами Весну, как ни в чем не бывало направившуюся к мокрице, замершей под носом у дохлого мечехвоста. Поправив очки, она наклонилась, рассматривая сегменты панциря мокрицы.

– Так и есть. Смотрите, здесь тоже номер. Меньше размером, но виден совершенно отчетливо, – со странным удовлетворением отметила она.

– И какой же номер?

– Ноль ноль три, семьсот пятьдесят четыре, ноль девяносто два, триста шестьдесят три, ноль девятнадцать. Добавлено шесть разрядов.

– Добавлено... вы имеете в виду, что начало кода такое же, как у этого, большого? – осенило меня.

– Именно так. И то, что здесь на шесть нолей больше, должно значить что-то... что-то очень важное, – продолжила Весна.

– Меньшие создания тоже рукотворные, безусловно, – кивнула принцесса. – В природе таких не существует. Самое простое, что приходит в голову – это действительно личинки крупных хищников. Наверное, вырастают не все, частью погибают, частью пожирают друг друга.

– Сомнительно, если взглянуть на их ротовой аппарат, – возразила Весна. – Он типичен для травоядных насекомых. Для расчленения добычи нужны более мощные мандибулы.

– Но, если это тоже биологические конструкты, как и крупные хищные клопы, то зачем же они понадобились? – удивилась спустившаяся с танка Алиса. – Тех хотя бы можно натравить на врагов, с этих-то какой толк? Травоядные, что они могут? Сожрать вражескую капусту? Или они молоко дают?

– Молоко... молоко едва ли, – протянула Весна, машинально поправив очки. – А вот послужить как мясной скот... запасом пищи... вот это вполне вероятно.

– Бу-э-э-э-э...– Алиса скривилась и высунула язык. – Кому придет в голову взять в рот такую дрянь?!

Я шагнул к ней и ободряюще положил руку на плечо.

– Мужайся, дочь моя.

– З-зачем?..

– Ты уже оскоромилась.

– А-а-а-а-а!!! Чтоб мне подавиться, и правда!.. Ты же нас всех накормил жучятиной! Ненавижу!..

Не обращая на нас внимания, отличница возвела затуманенный взор к потолку и принялась выстраивать теорию.

– Практически на любом ландшафте можно в избытке найти растительную биомассу – это первое звено пищевой цепочки. Травоядные насекомые нагуливают вес – это второе звено. Они неуклюжие, и им нечем обороняться. На этой же территории обитает крупный хищник, от которого им не скрыться. Вот и высшее звено... все выглядит логично... и даже изящно.

– Постойте, профессор, – я скромно поднял руку. – Позвольте спросить, почему вдруг эти насекомые не бегут от хищника, а сами идут к нему? Где логика? Антилопы ведь мигом берут ноги в руки, стоит им завидеть льва.

– Это и есть главное подтверждение, господин Немирович, – на губах стеснительной и зажатой отличницы неожиданно расцвела торжествующая улыбка, которой мне доселе не приходилось видеть. – Подтверждение того, что они – часть искусственно созданной биологической системы, скорее всего, военного назначения.

– Не понял.

– Боевому автомату требуется топливо. Если оно органическое, то этот автоматический механизм можно рассматривать, как некую разновидность крупного хищника. Но автомат не сможет выполнять свои функции – например, патрулировать территорию, атаковать или охранять что-то – если будет заниматься охотой. У живущих в естественной природе хищников это отнимает слишком много времени и энергии. Поэтому разработчики системы пошли иным путем: пища сама приходит к хищнику. Вы именно об этом и сказали несколько минут назад. Благодарю, что навели меня на мысль.

– Постойте... это про мокриц-самоубийц?..

– Да. Многочисленные – мы же помним кладку в тоннеле и увеличенные на шесть разрядов порядковые номера – особи, являются поставщиками протеина. Пасутся, поедая подножный корм...

Я хлопнул себя по лбу.

– ...Пасутся! Точно, я же еще удивлялся, увидав в том сосновом бору, где мы ночевали, вырезанный полосами мох и подлесок. Значит, это мокрицы там ползали и стригли!

Весна кивнула и продолжила:

– А когда приходит срок, меньшие особи, повинуясь заранее заложенной поведенческой программе, отправляются к хищнику на съедение. Находят его, вернее всего, по запаху, по феромонам. Как мы видели, эти особи, – она повела рукой в тоннель, – просто не знали, что им делать, раз вершина пищевой цепочки пропала и программа дала сбой.

– Какая гадость!.. – простонала Алиса. – Э-э-э... погодите, так они еще придут? Их ведь наверняка много больше, чем три штуки...

– По всей вероятности, да. Тем важнее поскорее уйти отсюда.

Теперь руку подняла принцесса. Она слушала очень сосредоточенно и внимательно, все больше хмурясь

– Получается, эта биологическая система предназначена контролировать определенную территорию? Скажем, не допуская на нее посторонних?

– Скорее всего, да. Сейчас трудно судить о назначении и возможностях системы в целом. Возможно, предполагалось завоевать с помощью этой системы враждебные страны...

– А жуки разбежались из лабораторий, и теперь Гардарике на гербе нужно рисовать не орла, а клопа. До чего же нам повезло – просто невероятно. Дикие звери?! Ха, тут в тыщу раз хуже... – ядовито заметила Алиса, и повернулась к Госпич. – И вообще, кончай вещать, как на ученой конференции, будто это нас не касается и представляет чисто научный интерес. Что же нам-то делать прикажешь? Как пробираться через леса и горы, кишащие искусственными панцирными клопами и этими, кормовыми, поставщиками протеина?!

– П-п-простите... – пролепетала, покраснев и покрывшись испариной, черноволосая отличница. – Я з-забыла... научный подход... ну, так привычнее и спокойнее... можно как бы отстраниться от проблемы...

Госпожа Госпич настолько очевидно отплыла в мир четких и стройных научных гипотез, тезисов и теорий, что по возвращении больно стукнулась об окружающий мир – ей можно было даже посочувствовать. Неожиданно прорезавшиеся уверенные лекторские манеры и громкий голос пропали, сменившись привычной робостью и неуклюжестью.

"Однако же, девушка действительно мыслит системно, как настоящий ученый, – заметил вдруг внутренний голос. – Собрать туманные, ничем не связанные между собой, казалось бы, намеки, и построить на них непротиворечивую гипотезу – никто другой из нас не смог этого сделать".

"Скажи еще, что она тебя заинтересовала, – ехидно ответил я. – До сих пор ты на нее и не смотрел".

"Почему бы и нет? Даже тот, кому не нравятся полненькие, должен признать, что на фоне величественной принцессы, валькирии, рыжей ехидны и приболевшей вампирки она выглядит особенно беззащитно. Это возбуждает, да? Опять же, смотри, какая грудь!"

"О боже!.." – мысленно простонал я и обернулся к виновнице перепалки.

– Позвольте воздать должное вашему уму, – я обозначил поклон. – Теперь мы вооружены полезными знаниями, а это, между прочим, может перевесить чаши весов в нашу пользу, случись какая-нибудь новая неприятность. Ученый подход имеет свои преимущества, – закончил я, выразительно глядя на Алису. Та показала язык и отвернулась.

– Вы правы, господин Немирович, – поддержала принцесса, все еще задумчиво, словно ее не оставляла какая-то мысль. – Теперь все выглядит несколько понятнее... но нам надо спешить. Давайте постараемся скорее наладить танк, если только в нем можно будет чувствовать себя в безопасности. Брунгильда и госпожа Ротарь отдохнут, Весна займется аккумуляторами, а мы с госпожой Саффолк пойдем за... за соляркой. Простите, я правильно сказала?

– Правильно. Звучит короче и проще, чем "дизельное топливо", в обиходном языке используют именно такой термин. Что же, не будем терять времени. Госпожа Госпич?

Та почему-то покраснела, неловко переступила, споткнулась об рельс и упала бы носом, не подхвати я ее.

– П-простите... я... я не хотела...

Поразительно, насколько беспомощной она выглядит в общении с людьми. Господи, и эта самая девушка только что на наших глазах без запинки прочла доклад, словно на заседании научного общества? Дивны божии дела.

– Ничего. Но вы уверены, что способны развести кислоту? Концентрированная серная – не игрушки, спотыкаться с колбой в руках я бы крайне не рекомендовал.

– У-уверена!.. Позвольте мне, пожалуйста. Конечно, я неуклюжая, но в лаборатории я никогда... никогда!..

Казалось, из ее увеличенных круглыми очками глаз сейчас брызнут слезы.

– Ну, не надо уж так. Я вовсе не позволял себе усомниться в ваших способностях. Идемте.

Оглянувшись, я заметил, как принцесса заботливо склонилась над Брунгильдой, послушала ее дыхание и пощупала лоб. Поправила маску на лице Софии и лишь потом поднялась на ноги.

Вытащив из кузова автомастерской все необходимое, я оставил Весну смешивать свежий электролит – судя по тому, как та начала осторожно лить воду в кислоту, она действительно знала, что нужно делать, чтобы не обжечься – и повел Алису и принцессу к цистерне с соляркой. На платформе с грузовиками нашлись несколько пятидесяти пяти-галлонных стандартных стальных бочек, и теперь перед нами, громыхая, катилась одна из них. Я привычно поддавал ее ногой, и эхо гулко перекатывалось под сводами тоннеля, отражаясь от стен и вагонов.

– Ты так всех чудищ разбудишь! – поежилась Алиса.

– Да, пусть просыпаются и тикают без оглядки. А то зажарю на ужин.

– Храбрый какой. От клопа бежал, только пятки сверкали.

– Но съел его я, а не наоборот. Могу теперь гордиться собой.

За пикировкой мы незаметно добрались до цистерны. Я поставил внизу маленький ручной насос и забрался по лестнице наверх, разматывая кольца резинового шланга.

– Качайте, – крикнул я, и девушки принялись поднимать и опускать рычаг. В гулком стальном нутре бочки зазвенела струйка. Спустившись, я вытер замаслившиеся руки и удовлетворенно кивнул. – Позовите, когда полная будет. А на мою долю придется масло... нет, для начала – еще одна задачка. Я, конечно, дурак, но на ошибках учусь.

– Похвали, похвали себя, а то мы не в курсе, какой ты классный, – заметила Алиса, нажимая на рычаг насоса. Грегорика тоже взглянула вопросительно.

– Вообще-то, ты верно сказала. Мы не гарантированы от нового визита кормовых мокриц, а то, не дай бог, и другого клопа. Кто поручится, что в округе такой был только один?

– Конечно, я же головой думаю, не то, что ты... но умеешь же успокоить!.. – Алиса с опасением глянула через плечо, в гулкую темноту тоннеля. – И что же ты собрался делать?

– Звуковую сигнализацию.

Отойдя к платформам с автофургонами, я покопался в кузовах, и вытащил наружу целый ворох различных масленок, воронок, жестянок и банок. Прихватив длинный кусок провода, я завернул их в кусок брезента и поволок обратно, к цистернам. Миновав трудолюбиво качающих девушек, я удалился в темноту еще ярдов на сорок и, привязав один конец провода к тележке новой цистерны, нацепил на него звенящий металлический ворох, и закрепил второй конец за костыль, поддерживающий идущий по противоположной стене тоннеля кабедь. Натянув провод примерно на уровне пояса, я покачал его – банки послушно забрякали. Если к нам пожалуют незваные гости, мы непременно услышим. Соорудив точно такую же преграду по другую сторону от состава и, я направился по тоннелю обратно, мимо костра и платформы с танком, в сторону моста. Подходящих жестянок в фургонах больше не осталось, но у меня уже появилась неплохая идея. Зачем что-то тащить издалека, когда тоннель и так завален вытряхнутыми из пошедших в костер ящиков трехдюймовыми патронами?

Пару минут спустя я вытер измазанные солидолом руки и удовлетворенно кивнул. По обеим сторонам платформы тоннель перегородил частокол отсвечивающих латунью патронов. Ни мокрица, ни мечехвост не догадаются осторожненько перешагнуть их, а звонко громыхающие по бетонному полу патроны разбудят даже мертвого. Мы успеем попрятаться в танк и дать отпор – в каморе уже давно сидел готовый к выстрелу патрон с шрапнельным снарядом, поставленным на удар.

Теперь, когда меры предосторожности приняты, можно было вернуться к моторно-техническим делам, прихватив найденную в фургоне целенькую и даже не заржавевшую керосиновую лампу.

Притащив к танку десяток канистр с минеральным моторным маслом, я зажег лампу, раскрыл руководство и принялся разбираться в хитросплетениях системы смазки двигателя.

– Та-а-акс, масляные баки – две штуки. Масляный насос, масляный фильтр "Кимаф", ручной маслоподкачивающий насос, манометр и аэротермометр, масляный радиатор, маслоперепускной кран. Отлично. Порядок заправки: "вывернуть два болта и снять броневые накладки"... так, понятно. Дальше... "вывернуть заливные пробки, прокладки и сетчатый фильтр... осмотреть и при необходимости промыть". Хм, промывать необходимости нет, фильтр чистенький. Потом: "собрать воронку с фильтром и залить авиамасло МК". Вот тут нужно аккуратно – на дне канистр наверняка налипло всякой дряни.

Я еще не успел закончить с фильтрами и смазкой топливного насоса, как снаружи загудело и загрохотало. Выглянув, я полюбовался, как Алиса и Грегорика догоняют катящуюся на боку бочку с соляркой, которую разогнали, не подумав, как будут тормозить. В итоге бочка с размаху врезалась в стопку ящиков из-под снарядов, и, наконец, остановилась.

– Уф, нелегкая это работа. Из болота тащить бегемота, – отерла трудовой пот Алиса.

– Что же вы меня не подождали? – пожал я плечами. – Не надрывались бы сами.

– Ничего, вы и так заняты, – ответила принцесса и осторожно понюхала измазанные соляркой ладони. – Странно. Топливо для автомобилей из дворцового гаража пахнет по-другому.

– Наверное, то был бензин. Но для танка солярка лучше: хуже загорается, если баки пробьют, и запас хода намного больше. Правда, бензин с рук и одежды испаряется, а солярка нет. Так что не пачкайте в ней свои шелка.

– От шелков и так почти ничего не осталось, – вздохнула принцесса, машинально разгладив неровно обрезанный подол бывшего бального платья.

– Это верно, – уныло поддержала Алиса, с отвращением рассматривая маслянистые пятна на собственном платье. – Должно быть, мы тут удивительно глупо выглядим, все такие нарядные. Вот нашел бы ты нам что-нибудь надеть, Золтик. У тебя же так ловко получается. Хоть какую-нибудь одежду, а?

– Поищу, но на многое не надейтесь. Все-таки, пятьдесят лет прошло, и это тебе не в бабушкином сундуке с нафталином. Здесь, конечно, неплохие условия – довольно сухо, надо думать, из-за сквозняка по тоннелю. Но в той части состава, что я видел, только техника, никаких интендантских грузов. Вон, чистая тряпочка – висела в кузове грузовика как занавеска, – кивнул я на кусочек ситца, лежащий на гусеничной полке. – Хотел на ветошь пустить, но, так и быть, отдам тебе. На косынку сойдет.

– Вот жалость. Я бы даже на мундир согласилась. Что-то холодно становится, – обняв себя за плечи, шмыгнула носом Алиса, но тряпочку все же взяла.

– Костер догорает. Без него будет неуютно, да и Брунгильда с Софией замерзнут, – заметила Грегорика.╛ – Пойдемте, принесем еще ящиков, госпожа Саффолк.

– Одними ящиками не обойтись, ваше высочество. Дерево пересохшее, а доски тонкие, кончаются слишком быстро. Нужно что-то долгогорящее, иначе мы весь день только и будем делать, что ящики ломать, – я почесал в затылке, размышляя. – ...Вообще-то в нише при входе в тоннель лежала пачка шпал, а неподалеку путейская тележка, на которой их можно подвезти сюда по рельсам. Три-четыре шпалы – и получится нодья на полдня. Сейчас организую.

– Я помогу.

– Не стоит, ваше высочество. Шпалы занозистые, а пятна креозота на вашем платье будут смотреться некрасиво.

Грегорика прищурилась и заговорила холодно и отрывисто.

– Господин Немирович, позвольте вам напомнить. Мне не два годика, и я давным-давно научилась самостоятельно вытирать нос. Потрудитесь не указывать, что мне стоит, а что не стоит делать.

– Виноват! – я не успел даже опомниться, как обнаружил себя вытянувшимся по стойке смирно и покаянно склонившим голову.

– Идемте, – принцесса подчеркнуто деловитыми шагами прошла мимо, направляясь к выходу из тоннеля. – И не забудьте объяснить, что такое "нодья".

Четыре часа спустя я уже успел залить в двигатель масло и, провернув несколько раз ручкой, убедиться в том, что с системой смазки все в порядке. Кажется, из-за ссохшихся прокладок кое-где немного капало, но с этим сейчас ничего поделать было нельзя – перебирать дизель целиком не входило в мои планы. Теперь нужно было продуть и смазать топливный насос, проверить форсунки и тонкую топливную аппаратуру. Потребовалось немало повозиться с аккумуляторами – в одиночку мне бы не удалось вытащить из танка девяностокилограммовые эбонитовые коробки. Впрочем, я просто выковырнул спекшуюся внутри массу окислившегося свинца и перетаскал наружу в ведре. Просунуть на место старых пустые новые аккумуляторы оказалось вполне разрешимой задачей. Выпятившись из моторного отсека и выпрямив усталую спину, я надавил кулаком на крестец, и осмотрелся с высоты платформы.

Весна уже подготовила электролит, и теперь, забравшись внутрь танка, заливала его в аккумуляторы, кропотливо проверяя уровень, чтобы не переборщить. Порученное задание она выполняла образцово, и я сразу понял, что за нее можно не переживать. А уж трудолюбия ей хватало с избытком, в отличие от Алисы, которая уже после второй бочки с соляркой пожаловалась, что устала и у нее все болит и пристроилась поближе к костру – восстановить силы. Принцесса, пожав плечами, справилась с третьей бочкой сама и даже успела перекачать топливо во внутренние баки танка. Не знаю, насколько для нее был привычен подобный физический труд, но, уже имея представление о ее характере, можно было не удивляться, что она упрямо довела дело до конца, закончив уже с полчаса назад. Алиса уже давно спала, угревшись у костра рядом с Софией. Так, а куда же подевалась принцесса?

Не успев еще осмотреться, я услышал шорох за спиной. Оказывается, Грегорика уже успела что-то вскипятить в ведерке. Судя по запаху – чай был из листьев малины и мяты, набранных во время похода за водой. Теперь она забралась на корму танка, протягивая мне импровизированную из жестяной банки кружку.

– Выпейте, господин Немирович. Вы же устали, наверное?

– Да уж не больше, чем вы, ваше высочество... – слегка смутившись, ответил я. – О, премного благодарен...

– Не хотелось бы, чтобы у вас создалось впечатление, что я любопытничаю и сую нос не в свое дело... – осторожно начала принцесса, – но меня очень удивило, что вы так хорошо разбираетесь в двигателях. Откуда? Ведь мы всего лишь на втором курсе, и у вас была лишь одна настоящая практика?..

Я смущенно почесал в затылке – основанием ладони, потому что руки были все в смазке и масле.

– Тут нет никакого секрета, ваше высочество. Кажется, я поминал экспедиции, в которые меня таскал отец? А каждая экспедиция это, прежде всего, громадная гора груза, всяческих припасов и походного скарба, который нужно перетащить с места на место, и чаще всего по совершеннейшему бездорожью. Какой только транспорт не приходилось использовать! И плоты, и телеги, и канатные дороги... даже дирижабль, однажды. Но большей частью наш груз ехал на спинах безответных мулов. Я ведь не зря вспомнил про подковы – и сейчас смогу перековать коня за десять минут с закрытыми глазами. Если бы не эти лошадки, никаких походов и экспедиций не было бы. Особой сентиментальностью я не страдаю, но вы не представляете, как тяжело приходилось несчастным животным, сколько их переломало себе ноги, утонуло, сорвалось с обрывов, надорвалось. Сколько нам пришлось пристрелить... в благодарность за верную службу. Ей богу, я готов не вылезать из-под капота месяцами, но иметь дело с машиной, которой не больно, даже если она сломалась, и которая не смотрит на тебя непонимающими глазами, в которых стоят слезы... – заговорившись, я не заметил, что принцесса как-то странно притихла. – ...Э-э-э, простите, ваше высочество, не хотел вываливать на вас свои застарелые комплексы.

– Ничего, – Грегорика вдруг прикоснулась к моей руке – всего на секунду, но не выбирая более-менее чистое место на обшлаге мундира. Я не смог понять, что значила печальная улыбка, почему-то скользнувшая по ее губам. – ...Напротив, так я начинаю лучше понимать вас.

– Да что там понимать? – я смущенно пожал плечами. – Прекрасно знаю, что не могу считаться приличным студентом высшего учебного заведения. Алиса права, когда обзывается грубым мужланом.