Текст книги "Тактик 3 (СИ)"

Автор книги: Тимофей Кулабухов

Соавторы: Сергей Шиленко
сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц)

Это были не просто пропуска и разрешения. Это был наш ключ от города.

– Отлично, – сказал я, сворачивая документы. – Ты был великолепен, великий зодчий Боррисиани. А теперь пока ворота в город не заперли, пора в лес. А то наша «строительная бригада» заждалась.

Мы с Рэдом взяли коней и прямо в ночи, слегка перепугав гоблинов, вернулись в лесной лагерь.

Его появление с официальными бумагами произвело эффект разорвавшейся бомбы. Разбойники не знали, зачем атаман притащил их сюда и новость о превращении их в псевдостроительную бригаду их воодушевила.

Разбойники решили, что мы самое малое ограбим местный банк или казну королевства. Эх, знали бы вы, ребятки, что план куда масштабнее…

Глава 10

Множество

Разбойники принялись за работу, засуетились. Началась самая масштабная маскировочная операция, в которой мне доводилось принимать участие.

Во-первых, вся банда, все триста человек, начали переодеваться. Вместо кожаных доспехов и походной одежды они натягивали на себя рваные рубахи, штопаные штаны и прочую ветошь, которую мы заранее собрали в окрестных деревнях. Через час от грозного лесного братства не осталось и следа.

Передо мной стояла толпа оборванцев, измождённых работяг, готовых за миску похлебки горбатиться от зари до зари.

« Маскировка: 100%. Соответствие роли: идеальное», – одобрительно отметил я про себя.

Во-вторых, предстояла достаточно сложная и рискованная часть, спрятать оружие.

С одной стороны, в большинстве государств мира Гинн ношение оружия не запрещено. Его могли носить все, от королей и до крестьян. Предполагалось, что защита своей жизни, имущества и так далее – это задача, которую каждый решает сам. А с другой стороны, оружие стоило денег и немалых. Да и без причины его не таскали, это тоже важный фактор. То есть, крестьянин или крестьянка с тесаком на поясе не вызовет вопросов, а вот вооружённый мужик ещё и как.

И одно дело наёмник, особенно одиночка или скажем, рыцарь. А другое дело – триста вооружённых человек. Тут уж, конечно, это однозначная причина для паники и агрессии.

Поэтому допустить их обнаружения никак нельзя.

Мечи, топоры, щиты, доспехи – всё это было тщательно упаковано и уложено на дно десятка телег. Затем мы навалили толстый слой походного снаряжения и вообще всего, что смогли найти и достать. Сверху лёг инструмент, который был у разбойников, настоящий – лопаты, кирки, молотки, пилы. При беглом осмотре телеги выглядели именно так, как и должны были выглядеть телеги, сопровождающие строительную бригаду.

Особое внимание мы уделили нечеловеческим представителям отряда. Орков, гоблинов и мою пару гномов-квизов, что были с нами, мы спрятали в середине колонны, подальше от любопытных глаз.

Да, не-люди не были вне закона, но на передний план и по краям мы вывели исключительно людей. Лемез был человеческим городом, и появление большой группы «нелюдей» неминуемо привлекло бы ненужное внимание стражи. Мы должны были выглядеть как можно более банально, скучно и заурядно.

Наконец, к утру все было готово.

Колонна из трёхсот «рабочих», бредущих за десятью скрипучими телегами, двинулась к Лемезу. Я и Рэд шли впереди. Я был в роли его помощника-приказчика.

К середине дня у городских ворот нас, как и ожидалось, остановил дежурный патруль. Десяток ленивых, заплывших жиром стражников с алебардами. Их капрал, пузатый мужчина с багровым лицом, смерил нашу колонну презрительным взглядом.

– Что вы ещё за табор такой? – пробасил он.

Рэд шагнул вперед и с достоинством, но без заискивания, протянул ему свитки.

– Строительная бригада подрядчика Боррисиани нанялась выполниться работы для достопочтенного купца Киприана, – ровным голосом произнёс он. – Вот разрешение от ратуши, пропуск, право беспошлинно пересечь ворота, пропуск от самого господина купца.

Капрал лениво развернул и без интереса посмотрел документы. Он не столько читал, сколько смотрел на печати. Увидев знакомый герб и подпись одного из самых богатых горожан, он разочаровано хмыкнул.

– Киприана, значит… – протянул он. – Слыхал, что он ищет дешёвых рабов, то есть работников, я хотел сказать. Нашёл, видать.

Он махнул рукой своим подчиненным.

– Гляньте, что там в телегах.

Двое стражников нехотя подошли к первой телеге, ткнули алебардами в наш груз, перевернули пару лопат и, не обнаружив ничего интересного, потеряли к процессу всякий интерес.

– Все в порядке, господин капрал. Барахло и инструмент.

Капрал снова посмотрел на Рэда, потом на толпу оборванцев за его спиной, и его взгляд стал оценивающим.

– Слушай, Боррисиани, мне не по нутру, что вы проходите бесплатно, – понизив голос, прошипел он. – Ну ладно, оплата в казну, пёс с ней, но мы с парнями целый день жаримся на солнышке, а вечером хотели бы промочить горло в таверне. А оклад стражника такой нищенский…

Рэд был к этому готов. Он сделал несчастное лицо, стал бочком к капралу и без лишних слов достал из-за пазухи небольшой мешочек и протянул его капралу.

– Свои люди, договоримся. Вот, добровольные пожертвования на пиво доблестной страже. От законопослушных строителей.

Капрал пощупал и взвесил мешочек на ладони. Мне показалось, что он способен наощупь определить номиналы и общую сумму взятки. Ощущения его явно удовлетворили.

– Порядок, – громко сказал он. – Документы чистые, всё по закону. Старому скряге Киприану от нас земной поклон. Проезжайте! Только не задерживайтесь!

Проезд, перекрытый парочкой алебардистов, освободили.

Наша группа, под видом строителей, совершенно легально и без единого выстрела вошла в столицу. Мы сразу же направились к стройплощадке у реки, где и разместились в огромном, старом, предназначенном под снос складе. Операция «Строители» прошла успешно.

Территория была отдана в наше полное распоряжение, как и живущие там два бродячих пса. Как только их покормили, псы восприняли разбойников как родных.

На следующий день, пока мои триста «строителей» под руководством Рэда изображали бурную деятельность на стройплощадке: таскали камни, ломали старые стены и создавали как можно больше шума, я занялся второй, не менее важной частью плана. Вооружением. Наше собственное оружие было надёжно спрятано и вполне себе доступно, но я посчитал, что вооружение и доспехи лесных разбойников недостаточны для предстоящей операции.

Нам нужно было нечто иное. Оружие, подходящее для городских боев, для быстрой, бесшумной и эффективной работы и качественная броня.

Само собой, с этим вопросом я направился в гномий квартал. На этот раз я пришел не как гость, а как крупный заказчик. Я попросил собрать тех же старейшин, что приветствовали меня как гостя, потому что они были так же лидерами внутренних кузнечных и оружейных гильдий.

– Друзья, – начал я без долгих предисловий, выложив на стол увесистый мешок с золотом. – Мне нужно оружие. Много оружия. И очень быстро.

Гномы переглянулись. Золото на столе отвлекающе блестело, притягивая взгляды.

– Техническое задание, спецификация, скидка Другу-Лучше-Гнома? – пробасил лысый с широкой, как лопата, бородой.

– Мне не нужна скидка по цене. Вернее, в качестве скидки мне нужна скорость. Нужно к кратчайшие сроки вооружить три сотни бойцов.

В глазах гномов зажёгся двойной огонь: с одной стороны, искреннее желание помочь Другу-Лучше-Гнома, с другой – здоровый коммерческий интерес. В тяжёлые времена, когда король обложил всех налогами, такой заказ был подарком судьбы.

– Что именно тебе нужно, друг Рос? И в каком количестве? – спросил Борин, выступая от лица собравшихся.

– Мне нужны триста комплектов, – ответил я, и по залу пронесся тихий гул удивления. – Первое: доспехи скрытого ношения. Прочные кожаные куртки, изнутри обшитые тонкими, но крепкими стальными пластинами внахлёст. Чтобы не стесняли движений и не были заметны под обычной одеждой. Второе: триста коротких мечей, типа моего «пера», вместе с самими простыми ножнами. Широкие ножи. И самое главное, – я сделал паузу, обводя их взглядом. – Мне нужны гномьи арбалеты. Лёгкие и мощные. С калёными болтами, способными с двадцати шагов пробить латный доспех королевской охраны. Как минимум сотня.

В зале повисла тишина. Гномы переваривали масштаб заказа. Это была работа на несколько недель для всех кузниц квартала.

– Мы не спрашивали о цели твоего визита, друг Рос, – погладил бороду Брокк Кузнец, – и видим, что наша деликатность окупилась. Но мы обязаны спросить… Для чего это оружие в нашем старинном городе тебе, друг Рос?

– Я могу только сказать, друг Брокк Кузнец, что это оружие не будет обращено против гномов. Более того, действия, совершённые при помощи этого оружия, определённо принесут пользу общине гномов и в целом этому городу.

– Будем считать, что этих слов, при условии, что сказал их носитель знака «Гве-дхай-бригитт», будет для нас достаточно. Но то, что ты назвал, это… огромный заказ. Нам придется работать в три смены и использовать технологии, не предназначенные для продажи не-гномам. И это будет стоить… достаточно дорого.

– Можете посчитать? – не моргнув глазом, сказал я.

Гномы начали перешёптываться на гномьем, бросая на меня многозначительные взгляды, причём некоторые из говорящих старейшин принципиально использовали всеобщий.

Звучали фразы про нити, про марганец, про готовые пластины и запасы угля.

– Шестнадцать тысяч марок. А на столе… при всём уважении, друг Рос, три тысячи сто двадцать, что безусловно является крупной суммой…

– Я не буду торговаться. Это значит, что я согласен с вашей расценкой, – отрезал я, чем произвёл на гномов самое благоприятное впечатление. Вероятно, сумма, которую они мне назвали, представляла собой годовой доход членов общины.

– Этот аванс остаётся у вас в знак серьёзности моих намерений, но и оплачивать после поставки я не буду. Завтра же вы придадите мне в качестве сопровождения парочку гномов, плюс со мной пойдут мои гномы-квизы, мы сходим в гномий банк и я сниму всю сумму. Я плачу вам за качество и за скорость вперёд, потому что доверяю вам, как вы доверяете мне.

Вид такого количества золота произвёл на гномов неизгладимое впечатление. Все сомнения отпали.

– Мы сделаем это! – решительно заявил Борин. – Все кузницы квартала будут работать только на твой заказ! Мы дадим тебе лучшее оружие, которое когда-либо выходило из наших горнов!

Энтузиазм гномов был неподдельным. Они были рады не только заработать, но и поучаствовать в деле, которое возглавлял носитель знака «Гве-дхай-бригитт».

Этим вечером мы с Рэдом переселились из квартала. Чтобы не вызывать интереса к нашей персоне и во всех этих событиях было бы труднее проследить гномий след. Мы поселились в пустующем доме, которые арендовали у одного из трактирщиков в другой части города, неподалёку от стройки.

Гномы запросили прийти к ним всех «строителей». И Рэд организовал такое паломничество, причём для вида он покупал у гномов мелкие партии гвоздей, скоб, пил, лопат и молотков. Это выглядело как обычная суета и закупка для целей строительства.

Знающему человеку это показалось бы довольно-таки подозрительным. Ведь, несмотря на то, что Рэд заключил контракт с Киприаном, он ещё не получил от него ни гроша аванса, а уже что-то покупал.

Деньги на это, кстати, он использовал свои.

Утром парочка гномов из общины, я и парочка квизов отправились в банк и слегка уменьшили размер моего вклада в нём.

Местные гномы, как и предполагали квизы, общались с ними без огонька, но признавали, что если те помогают носителю знака «Гве-дхай-бригитт», то они несомненно молодцы.

Деньги ушли в гномий квартал и тот моментально засуетился, как Лас-Вегас в Рождество.

Судьба иронична. Деньги, которые я заработал на рейдах против орков, теперь снова превращались в инструмент ведения войны, в этот раз скорее гражданской.

Но я был уверен в необходимости снарядить свою армию на самом высоком уровне, потому что бойцы были готовы и мотивированны, осталось их организовать и обеспечить их живучесть. Ведь хорошее снаряжение – это уже половина победы. А с отменным (и весьма дорогим для моего кармана) гномьим снаряжением и все семьдесят пять процентов.

Пока ещё не все элементы плана вставали на свои места. Наша армия была в городе. Оружие для неё ковалось. Но что касается нашей армии, то оставался один, последний и самый важный для Рэда вопрос. Его дочь – Дайре.

Вечером, когда я вернулся на стройку, Рэд отвёл меня в сторону. В свете костра его лицо выглядело уставшим и встревоженным.

– Рос, – сказал он тихо, и в его голосе не было привычных командирских ноток. В нём звучала мольба отца. – Дайре. Я не могу оставить её здесь. Этот склад кишит моими людьми. Они верны мне, но они… они те, кто они есть. Разбойники, убийцы, насильники в прошлом. Тут скоро будет очень горячо и оттого опасно. Опять-таки, если что-то пойдёт не так, если нас прихлопнут… она не должна быть здесь.

Я понимал его лучше, чем кто-либо. Обретённая дочь стала для этого сурового воина центром мира, его единственной уязвимостью и одновременно его главной силой. Рисковать ей было нельзя.

– Ты прав, – кивнул я. – Оставлять её здесь – безумие. Давай подёргаем гномов, они мне должны как земля колхозу, помогут.

Рэд не представлял себе, что такое колхоз, но согласился попробовать.

На следующее утро я снова был в гномьем квартале. Я пришёл к Борину и изложил ему проблему. Я не стал вдаваться в подробности, кто такая Дайре, просто сказал, что это дочь моего друга Рэда и ей нужна абсолютная безопасность.

Гном выслушал меня молча, поглаживая бороду.

Конечно то, что я сегодня появился и заказал кучу оружия, а завтра говорю, что кому-то нужна безопасность, наводило гномов на некоторые мысли, но он согласился помочь.

– Мы многим тебе обязаны, Друг-Лучше-Гнома, – сказал он наконец. – И безопасность дочери – это святое. Если ты считаешь, что в городе ей оставаться опасно, слишком много глаз и ушей или другие причины… У нас, у гномов, за городом есть слободка, наши там глину добывают для местных, камушки ищут, кирпич жгут. Я схожу и поговорю с их старейшиной Буртаном. Он мой троюродный брат. Думаю, он не откажет, его дом станет её домом. За ней присмотрят и защитят, если что. А даже если в Лемезе всё начнёт полыхать, её там никто не найдёт и не тронет, даже помогут убраться за пределы королевства.

Вообще гномы восприняли мои слова серьёзно. Судя по обрывкам фраз, гномьи семьи запретили молодёжи покидать пределы квартала, кроме случаев крайней необходимости.

Квартал был выстроен как отдельный комплекс домов и улиц, а теперь часть проходом туда «случайно» оказались заблокированы мощными телегами (которые «случайно» прибили к стенам), строительным мусором, а те проходы, что остались, так же случайно снарядили красивыми, но чрезвычайно мощными воротами.

Гномы не знали, что творит носитель знака «Гве-дхай-бригитт» но на всякий случай превращали свой райончик в маленькую крепость и готовились к осаде, закупали продовольствие, расчистили колодец, который у них был.

А кроме того, работа по выполнению моего заказа велась, как и обещали, в три смены, гномы поставили к верстакам и наковальням молодёжь, женщин и стариков. Они стремились поскорее отработать свою оплату, крепко заработать и только тогда дать себе отдых.

По сути гномий квартал превратился в работающую на пределе возможностей фабрику.

Вечером того же дня мы провернули эту подготовительную операцию.

Дайре, закутанную в плащ, под покровом темноты вывели со стройки. У реки её ждала лодка, в которой сидел я и двое молчаливых гномов. До реки её сопровождал Рэд и братцы-квизы.

Мы, то есть я, девушка и те гномы из пригородного поселения, проплыли по реке, потом пересели на повозку, и я сдал её с рук на руки полноватому беспокойному старейшине, в чьём доме она будет прятаться, пока мы тут свергаем местную монархию.

В течение пары часов Дайре уже стала жителем дома старейшины Буртана, инкогнито и в полной, абсолютной безопасности.

Когда я вернулся и сообщил об этом Рэду, он молча сжал моё плечо своей огромной рукой. В его глазах стояла благодарность, которая была красноречивее любых слов. Теперь-то старый атаман был спокоен. Его сокровище было в безопасности. Даже если наша авантюра провалится, и мы погорим, как шведы под Полтавой, погибнем в уличных боях, его дочь будет жить.

А я смотрел на него и думал, что вот он, собственно, атаман – это центральная часть моего плана.

Теперь можно было начинать. Подготовка закончилась. Настало время для более активных действий.

Глава 11

Министерский портфель

С того момента, как последняя партия гномьих арбалетов и курток со скрытыми пластинами была бесшумно, как тени, под покровом ночи переправлена на территорию базы повстанцев, которую наивный и алчный купец Киприан считал стройплощадкой, операция перешла в новую, тихую и самую изматывающую фазу.

Фазу охоты. Нашей первой целью был не Цербер – бить в лоб по самому опасному и защищённому элементу системы было бы тактическим самоубийством.

«Нельзя агрить рейд-босса, не зачистив сначала его лейтенантов и не сняв баффы».

Нашей целью был второй столп, на котором держалась тирания Коннэбля, – королевский советник Петурио Дегри. Администратор. Мозг. Человек-функция, заставлявший этот прогнивший механизм работать.

Мы с Рэдом несколько дней вели за ним скрытное, методичное наблюдение.

Это была нудная, кропотливая работа, требующая ангельского терпения и железной задницы. Мы становились тенью, частью серого, унылого городского пейзажа. Мы часами сидели в вонючих тавернах, где подавали кислое пиво, но из грязных, засиженных мухами окон которых просматривалась дорога от дома Петурио до ратуши.

Никто не обращал на нас внимания. В городе, где каждый боялся собственной тени, два незаметных иногородних бедолаги были ниже уровня радаров тайной стражи.

Петурио оказался не совсем таким, каким я его себе представлял первоначально.

Я думал, он алчный, властолюбивый, упрямый, жестокий, принципиальный и вообще – деспот.

От этого списка по мере «наблюдения» осталось только упрямый.

Петурио был человек-рутина. Невысокий, сухой, как осенний лист, с усталым, пергаментным лицом и вечно озабоченным взглядом. Он был одет в добротную, но скромную одежду тёмных тонов – наряд не аристократа, а скорее богатого купца или учёного.

Он не был рыцарем, происходил из семьи торговцев и жрецов, и это было видно во всём. Он не ходил, а семенил, словно боясь не успеть, словно за ним гналась сама жизнь. Его существование было маятником, качающимся между двумя точками: его скромным, но крепким домом в квартале ремесленников и величественным зданием ратуши, где он, по сути, в одиночку тащил на себе всё управление королевством.

Как мы и выяснили, первый советник, какой-то дальний и ленивый родственник короля, был фигурой номинальной. Он появлялся в ратуше раз в неделю, чтобы подписать бумаги и, как шептались в городе, украсть очередную сумму из казны.

Вся реальная власть, все нити управления были в руках Петурио. Он с трудом собирал налоги, хаотично организовывал поставки для армии, решал городские вопросы и затыкал дыры в бюджете, причём эта работа, судя по всему, была примерно в стиле «затыкание дырочек в решете».

Государственный аппарат сыпался, чиновники воровали, крестьяне отказывались платить завышенные налоги, купцы нищали из-за безжалостной коррупции охамевших стражников.

Он был даже не винтиком, а скорее «фиксиком», без которого вся эта горе-машина давно бы развалилась.

И, как это часто бывает с самыми важными винтиками/фиксиками, его никто не ценил. Для знати он был выскочкой, для короля – удобным инструментом.

Охраны у него практически не было. Два вялых стражника у входа в дом и ещё пара у дверей его кабинета в ратуше. Он передвигался по городу один. Либо он был слишком уверен в своей незначительности, либо, что более вероятно, считал, что лучшая защита – это не привлекать к себе внимания.

Несколько дней мы изучали его маршрут, хронометрируя каждый шаг.

Дом-ратуша, ратуша-дом. Всегда по одному и тому же пути.

Скучно, предсказуемо, идеально для нашей цели. Но на третий день я заметил аномалию. Небольшое, но важное отклонение от рутины. Возвращаясь вечером домой, Петурио всегда делал небольшой крюк. Он сворачивал в тихий, заброшенный сквер, в центре которого стояла старая, давно не работающая часовая башня. Он подходил к ней, останавливался на несколько минут, глядя на её остановившиеся стрелки, и стоял так в полном одиночестве. Он словно чего-то или кого-то ждал. Потом, тяжело вздохнув, он разворачивался и продолжал свой путь домой.

«Обнаружен сбой в скрипте NPC. Это не баг, а фича. Скрытый триггер для побочного квеста».

Это было оно. Ключ. Лазейка в его броне из привычек и рутины. Люди не делают бессмысленных вещей. Этот крюк, эта пауза у башни что-то значили. Это было место, связанное с сильными эмоциями. Скорее всего значение этих эмоций знал только он.

В любом случае это место психологически обезоруживало его, делало более уязвимым.

Я решил, что наш разговор состоится именно там.

Мы ждали его на четвёртый день.

Вечер опускался на Лемез, окрашивая небо в грязно-лиловые тона. Запах дыма от очагов смешивался с вечной вонью нечистот. Мы с Рэдом заняли позицию в тёмном, заросшем бурьяном переулке, который вёл прямо к скверу с часовой башней. Мы не прятались. Мы просто стояли в тени, сливаясь с ней, как два каменных изваяния, терпеливые и неподвижные.

Вскоре на дорожке показалась знакомая ссутулившаяся фигура.

Петурио шёл своей обычной быстрой, нервной походкой, прижимая к груди портфель с бумагами. С документами он работал и дома, вечерами.

Как и в прошлые дни, он свернул к башне. Подошёл, задрал голову, остановился и посмотрел на мёртвый циферблат. В его позе было столько застарелой, безысходной тоски, что я почти почувствовал её на вкус. Он постоял так минуту, может, две, и эта минута показалась мне вечностью, наполненной его молчаливым горем. Затем, как всегда, тяжело вздохнув, он опустил голову и побрёл прочь.

В этот момент мы вышли ему наперерез.

Мы не крались и не прыгали из-за кустов. Мы просто шагнули из переулка и молча преградили ему путь. Два тёмных, безликих силуэта против заката.

Эффект был именно таким, как я и рассчитывал. Петурио резко остановился, наткнувшись на нас, как на невидимую стену.

Он не закричал, не позвал на помощь. Что-то в нём было такое, не паническое. Он всегда был спокоен и выглядел как человек, который сроду не кричит.

Его лицо, и без того серое, стало пепельным. К его вечному спокойствию примешался страх.

– Я… я всё вашим людям подписал, – пролепетал он, его голос дрожал. Портфель выпал из его ослабевших рук и глухо стукнулся о землю. – У меня есть договорённость… с Цербером… Вы не можете…

Ну приехали, он решил, что мы из гильдии воров, ещё и пришли ему угрожать. Видимо у них там какие-то свои странные договорённости и действия. Ладно, всему своё время.

Рэд сделал шаг вперёд. Он не сказал ни слова. Он просто положил свою огромную, тяжёлую руку на плечо советника. Петурио вздрогнул, как от удара, и обмяк. Рэд мягко, но с неотвратимой силой, развернул его и повёл к ближайшей скамье, стоявшей в самой тёмной части уединённого сквера, под сенью старых, плакучих ив. Он усадил советника на скамью, а сам встал за его спиной, отрезая все пути к отступлению. Я поднял его портфель, отряхнул с него пыль и сел рядом.

« Квест: „Вербовка министра“. Фаза 1: „Установление контакта“. Успешно».

Петурио сидел, вжав голову в плечи, и не смел поднять на меня взгляд. Он не мог определить, кто мы, ожидал требований, угроз или нападения.

Я же дал ему время, позволив тишине и страху сделать свою работу. Ветер шелестел в листве старых ив, и этот звук походил на шёпот призраков.

– Успокойтесь, советник, – наконец начал я, мой голос был тихим и ровным, почти деловым. – Мы определённо не из гильдии воров. И, нас определённо не интересует Ваш кошелек.

Он медленно поднял на меня глаза. В них плескался страх, смешанный с крайним недоумением.

– Если не воры, то кто?

– Давайте я начну с того, что, быть может, покажется Вам неприятным. А может и наоборот. Словом, первоначально я планировал Вас устранить.

– Убить? – моргнул Петурио.

– Да, если называть вещи своими именами. Но по мере изучения Вашей персоны существенным образом поменял точку зрения, хотя наши и Ваши действия всё ещё должны укладываться в рамки плана.

– Какого плана? Кто вы такие?

– Не важно какого плана. Мы, скажем так, доброжелатели, – продолжил я, наслаждаясь его растерянностью. – Инвесторы. Нас не устраивает текущий политический курс в этом королевстве. Мы считаем, что режим короля Коннэбля исчерпал себя и ведёт страну к краху. И мы ищем людей, которые разделяют нашу точку зрения. Людей, заинтересованных в… смене руководства.

При этих словах Петурио пару раз моргнул и вздрогнул так, словно его ударили. Он даже без прямых слов понял, что всё гораздо хуже, чем если бы мы были грабителями. Мы заговорщики. И мы пытаемся втянуть его в свои игры.

– Я не понимаю, о чём вы, – прошептал он, его губы едва двигались. – Я верный слуга короля.

– Да и нет. Мы знаем, – кивнул я. – Что Вы служите ему верой и правдой. И что Вы получаете взамен? Презрение знати, неблагодарность монарха и постоянный страх перед начальником тайной стражи Цербером? Вы – рабочая лошадка, которую бьют кнутом и почти не кормят. А ведь Вы могли бы быть первым.

Я сделал паузу, давая словам впитаться.

– Мы предлагаем Вам сделку, Петурио. Простую и выгодную. Мы… устраняем нынешний режим. Убираем с доски короля, его алчных сынков и, самое главное, Цербера. А Вы… Вы остаетесь у власти.

– Я? Остаюсь?

– Да. Вы становитесь первым советником. Регентом при новом, более сговорчивом правителе. Вы получаете реальную власть. Возможность управлять так, как считаете нужным. Вы снижаете налоги для ремесленников, даёте свободу гильдиям и ремёслам, снижаете нагрузку на крестьян, реформируете госаппарат. И, – я добавил последний, важный для меня штрих, – Вы восстанавливаете старый храм на рыночной площади. Храм богини Анаи, который этот король превратил в бордель.

Петурио слушал меня с выражением чистого, незамутнённого ужаса на лице. Он смотрел на меня, как на сумасшедшего.

– Какой ещё храм? Вы безумцы, – выдохнул он. – Меня казнят только за один этот разговор! Если Цербер узнает…

– Цербер не узнает.

– Я маленький человек! Я ничего не решаю! Я просто выполняю приказы! – он пытался отказаться, умоляя, чтобы его оставили в покое. Он был похож на человека, которому предлагают прыгнуть в пропасть, обещая, что внизу его ждут золотые горы.

Но он видел только пропасть.

Я понимал его. Страх перед Цербером был тотальным. Он парализовал волю, заставлял людей совершать немыслимые поступки и предавать самих себя. Простые уговоры и обещания будущей власти здесь не сработают. Нужно было что-то более весомое. Нужно было надавить на его настоящую болевую точку.

Я наклонился к нему ближе, понижая голос до доверительного шёпота. Атмосфера нашего «делового предложения» сменилась на допрос.

– Мы все понимаем, Петурио. Ваш страх, Вашу осторожность. Но давайте поговорим начистоту. Мы ведь не просто так выбрали для разговора именно это место.

Он вздрогнул и бросил испуганный взгляд на тёмный силуэт часовой башни, который чернел на фоне догорающего неба.

– Вы ведь приходите сюда каждый день, верно? – продолжил я мягко. – Приходите, чтобы вспомнить. Чтобы посмотреть на часы, которые остановились в тот самый день. В тот день, когда арестовали Вашего сына.

Лицо Петурио исказилось от боли. Это был удар под дых. Вся его броня из страха и осторожности рассыпалась в прах, обнажив кровоточащую рану.

– Мы знаем о Вашем сыне, Кноссе, – тихо, но отчётливо произнес я.

Это, конечно, нечестный ход, но я тут и не в Олимпиаду играю. Я знал это потому, что обратился к богине. Она и рассказала.

Каждое слово было тяжёлым арбалетным болтом, бьющим точно в цель.

– Мы знаем, что он уже полгода сидит в подвалах Цербера. По ложному, сфабрикованному обвинению в коррупции. Мы знаем, что Ваш сын, если опять-таки, называть вещи своими именами – его личный заложник. Причина, по которой Вы продолжаете служить этому режиму, который ненавидите всем сердцем. Он – цепь, которая приковывает Вас к вёслам этой галеры.

Петурио молчал.

Он просто смотрел в землю, и по его щеке медленно скатилась слеза. Одна, скупая, мужская слеза, в которой было больше боли, чем в криках сотен людей.

– И Вы думаете, Вы один такой? – продолжил я, развивая атаку. – У Цербера полон сундук таких рычагов давления. Компромат на каждого знатного лорда, заложники из семей каждого важного чиновника. Он держит всю знать этого королевства за горло. И они молчат и терпят, потому что боятся. Но, я считаю, что страх – плохой мотиватор для свободного человека. Он заставляет подчиняться, но он не рождает верности. Он рождает лишь ненависть и ожидание момента для удара в спину.

Я снова сделал паузу, а затем сделал своё предложение.

– А теперь представьте, Петурио. Что, если Ваш сын вдруг окажется на свободе? Живой и невредимый. Просто выйдет из ворот тюрьмы и придёт к Вам домой. В обмен не на Ваше участие в заговоре. Нет, мы не просим Вас рисковать. А в обмен на Ваше молчание. И, скажем так, на Вашу лояльность в нужный момент. Когда всё начнется, Вы просто… не будете нам мешать. Ну, может, поможете в какой малости. От Вас не потребуется подносить к глотке короля чащу с ядом. Фактически Вы вообще не будете принимать ни в чём участия. Мы всё организуем так, что Вы до последнего момента сможете говорить – не знал, не мог знать, впервые слышу. Проще говоря, мы Вас не подставим.

Рэд, все это время молча стоявший за спиной, шагнул вперёд и добавил своим низким, веским голосом:

– Мы не уподобляемся этому Вашему Рерсу Файзеркоссу по прозвищу Цербер. Мы не берём в заложники детей, чтобы управлять отцами. Мы предлагаем Вам достойное партнёрство. Судя по Вашей работе, Вы чуть ли не последний, кому не плевать на будущее королевства. Мы возвращаем Вам сына. Вы просто продолжаете делать свою работу, но только с куда более разумным функционалом и помогаете нам построить на руинах этой тирании что-то более справедливое. По-моему, хорошая сделка.

Это был наш главный козырь. Мы предлагали ему не просто власть или деньги. Мы предлагали ему то, ради чего он жил и страдал все эти года. А ещё мы предлагали ему надежду на свободу сына.

Петурио был сломлен.

Я видел это по тому, как поникли его плечи, как он сгорбился, будто под тяжестью невидимого груза. В нём боролись два величайших чувства: всепоглощающий страх перед Цербером и внезапно вспыхнувшая, отчаянная надежда на спасение сына. Эта борьба была титанической, и она происходила прямо у меня на глазах.