Текст книги "Тактик 3 (СИ)"

Автор книги: Тимофей Кулабухов

Соавторы: Сергей Шиленко
сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц)

Мы были в самом сердце королевства, в городе, который намеревались перевернуть вверх дном.

Разведка началась.

* * *

Оставив девушку за спиной, я немного расслабился. Всё же одно дело рисковать своей, местами бронированной шкурой, а другое – ею.

Мы с Рэдом растворились в толпе, став двумя серыми, ничем не примечательными фигурами.

Первое время мы не говорили и не строили планов.

Мы просто бродили по улочкам. Шли по улицам Лемеза, впитывая его больную, гнетущую атмосферу, как губка впитывает грязную воду. Это была разведка на самом базовом уровне – сенсорная. Я должен был почувствовать город, понять его ритм, его дыхание, прежде чем пытаться вонзить в его сердце нож.

Лемез был городом контрастов.

Городом былого величия и нынешнего упадка. Широкие, мощёные камнем проспекты, по которым когда-то, наверное, двигались пышные процессии, теперь были разбиты, а в щелях между плитами пробивалась сорная трава. Добротные каменные дома богатых купцов и знати стояли с облупившейся штукатуркой и грязными, замутнёнными окнами, похожими на слепые глаза стариков. Фасады, некогда украшенные искусной резьбой, были покрыты слоем копоти и пыли. Город болел. Медленно, но верно, он умирал изнутри, и эта болезнь проявлялась во всём.

Но главным симптомом были люди.

Лица прохожих были угрюмы, настороженны, как у зверей, которые ждут удара. Они шли, опустив плечи и втянув головы, стараясь не привлекать к себе внимания. На улицах не улыбались. Никто не смеялся. Горожане двигались быстрыми, семенящими шагами, стараясь не встречаться взглядами ни друг с другом, ни, упаси боги, со стражниками.

А стражников было много.

Слишком много для мирного города. Они патрулировали улицы, стояли на перекрестках, лениво опираясь на алебарды, и вели себя не как защитники порядка, а как оккупанты на захваченной территории.

Они были грубы, наглы и абсолютно уверены в своей безнаказанности. Мы видели, как один из них грубо оттолкнул старика, который не успел уступить ему дорогу. Видели, как на рынке другой патрульный, не говоря ни слова, взял с лотка торговки несколько яблок и, ухмыляясь, пошёл дальше, не заплатив. Торговка лишь молча сглотнула, не смея возразить.

Мы с Рэдом не вмешивались, а просто смотрели. Каждая такая сцена была штрихом к общей картине, фрагментом паззла, который я собирал в своей голове. Страх. Вот на чём держалась власть в этом городе. Всепроникающий, липкий, унизительный.

Мы методично обходили ключевые точки, которые я наметил для исследования хотя бы издалека.

Вот мрачные, когда-то величественные, похожие на небольшую цитадель, казармы городской стражи. Вот ратуша, с которой, по идее, должно было осуществляться управление городом, но сейчас она выглядела пустынной и заброшенной.

Вот главный храм – огромное, величественное здание, посвящённое богу Парганасу, но даже у его входа не было толпы верующих, лишь несколько нищих просили подаяние.

И, наконец, мы увидели его. Королевский дворец, он стоял на холме, возвышаясь над городом, как хищная птица над своей добычей. Высокие, неприступные стены, узкие окна-бойницы, массивные башни.

Дворец не был похож на резиденцию монарха. Он был похож на крепость, построенную не для защиты от внешних врагов, а для защиты от собственного народа.

В старом центре города виднелось ещё одно зловещее строение – круглое, приземистое здание без окон. Арена. Что там за арена в мире, где не изобретён футбол, ещё предстояло выяснить.

Место, где король устраивал свои кровавые развлечения.

– Пошли в кабак, – совершенно серьёзно предложил Рэд. – Послушаем голоса города.

Выбор правильного питейного заведения для сбора информации – это целое искусство. Сунешься в самый дорогой трактир, где собирается знать и богатые купцы, и на тебя посмотрят, как на грязь под ногтями, а в лучшем случае ты услышишь лишь светские сплетни о том, чья любовница носит более дорогие побрякушки. Зайдешь в самую дешёвую дыру на окраине и рискуешь получить нож под ребро раньше, чем успеешь заказать кружку пива. Информации там тоже ноль, только пьяный бред и ругань.

Нам нужна была золотая середина. Место, где пересекаются разные социальные слои, где языки развязываются от выпивки, а уши всегда найдут, что услышать.

Мы долго бродили по боковым улочкам, присматриваясь и прицениваясь. Наконец, наш выбор пал на заведение с непритязательной вывеской «Чёрный Кабан».

Оно располагалось в ремесленном квартале и выглядело именно так, как нам было нужно. Достаточно большое, чтобы в нём можно было затеряться, достаточно шумное, чтобы наш разговор никто не подслушал, и с подходящей публикой. Судя по тем, кто входил и выходил, здесь собирались местные мастера, мелкие торговцы, клерки из городской управы и, что самое важное, стражники не при исполнении служебных обязанностей.

Срез общества Лемеза.

Мы вошли внутрь. Обстановка была простой: десяток грубо сколоченных столов, длинная стойка и чадящий очаг. Пахло кислым пивом, дымом и жареным салом. Воздух гудел от десятков голосов. То, что надо.

Мы выбрали самый тёмный и незаметный столик в углу, откуда, тем не менее, хорошо просматривался весь зал. К нам подошла сонная служанка, и я заказал две кружки самого дешёвого пива и тарелку тушёной капусты с рубленым мясом. Мы не должны были выделяться. Мы – такие же уставшие путники или местные работяги, решившие пропустить кружечку после тяжёлого дня.

Пиво оказалось отвратительным, сильно разбавленным водой, но это было неважно. Мы пришли сюда не пить. Мы пришли слушать. Я откинулся на спинку жёсткой лавки, сделал маленький глоток кислой жижи и превратился в одно большое ухо. Рэд сделал то же самое. Наша охота за информацией началась.

Кабак жил своей жизнью, и эта жизнь выплёскивалась наружу в виде обрывков фраз, пьяных выкриков и тихих жалоб. Мы сидели, лениво ковыряя капусту, и фильтровали этот информационный шум, вылавливая из него крупицы ценных сведений.

За соседним столом трое бородатых мужчин, судя по всему, кузнецы или оружейники, вполголоса, постоянно оглядываясь, ругали новые налоги.

– … опять налог на горн ввели, сволочи! – шипел один. – Скоро за воздух платить заставит! Как работать, я вас спрашиваю?

– Тише ты, – осаживал его второй. – Услышит кто, и загремишь в подвалы к Церберу. Оттуда ещё никто не возвращался.

Имя «Цербер» прозвучало впервые. Я мысленно поставил галочку. Это явно была важная фигура.

В другом углу зала сидел хорошо одетый, но совершенно пьяный мужчина, похожий на мелкого купца. Он тупо смотрел в свою пустую кружку и бормотал себе под нос.

– … разорил… всё забрал… Петурио, чтоб ему пусто было… всё подсчитал, каждую монетку… ни капли совести…

«Петурио». Второе имя. И если Цербера поминали со страхом и ненавистью, то этого с каким-то усталым, бессильным раздражением. Как будто речь шла не о человеке, а о стихийном бедствии, вроде засухи или наводнения. Ещё одна галочка в моем ментальном блокноте.

Так, из обрывков фраз, пьяных откровений, жалоб и хвастовства, передо мной начала вырисовываться структура власти в этом прогнившем королевстве.

У любой власти была структура, ключевые точки, была система и закономерности её функционирования.

У этого королевства были два столпа, два имени, которые люди произносили чаще всего, вкладывая в них всю свою боль, страх и ненависть.

Цербер и Петурио.

Наше пассивное наблюдение дало первые плоды, но мне нужна была конкретика. Нужен был кто-то, кто сможет связать все эти слухи воедино. И вскоре объект для получения информации нарисовался сам собой.

За столиком недалеко от нас сидел одинокий мужчина. Судя по потёртому, но некогда добротному камзолу и чернильным пятнам на пальцах, это был писарь, клерк или какой-то мелкий чиновник, который пришёл сюда выпить после службы.

Он был слегка пьян, но не буйно, а как-то тоскливо и депрессивно. Он делал знаки официантке, но та его игнорировала, а он просто вздыхал.

– Я займусь, – улыбнулся Рэд, который шагнул к бару и заказал три тёмных портера.

Атаман, с его лесным обаянием, жизненным опытом и умением находить общий язык с кем угодно, подходил для этой роли куда лучше меня. Рэд взял две кружки пива, подошел к столику чиновника и с обезоруживающей улыбкой спросил:

– Не возражаете, если мы с другом составим вам компанию? А то в одиночку пить – только тоску нагонять.

Чиновник поднял на него мутные глаза и неопределённо махнул рукой. Рэд сел, пододвинул ему полную кружку. Слово за слово, и через десять минут усталый писарь, размякший от неожиданного внимания и бесплатной выпивки, уже изливал душу новому знакомому. Я сидел за своим столом, делая вид, что дремлю, но не упускал ни слова.

И история, которую он рассказал, была куда интереснее и сложнее, чем я предполагал.

Оказалось, что королевство Южный Инзер до недавних пор состояло из трёх полуавтономных частей. На севере – лесистые холмы Югда, где люди испокон веков жили в мире с гоблинскими племенами, торгуя и даже заключая союзы. Там же был и наш скрытый лагерь, где ждали своего часа разбойники.

В центре – плодородные земли вдоль реки Тавач, житница королевства. В середине этого региона и была столица Лемез.

А на юге – широкие степи, где кочевал гордый народ гуруй, люди с сильной примесью орочьей крови, чьи тучные стада были главным богатством тех земель. Все три народа подчинялись королю, но имели своих правителей – герцогов, баронов и вождей, которые пользовались значительной автономией.

– А потом началось, – икнув, продолжал чиновник. – За последние пять лет герцоги приречных земель один за другим скоропостижно скончались от каких-то странных болезней. Вожди холмов тоже как-то внезапно состарились и умерли, а их наследники, как один, отказались от власти в пользу короля. Странные совпадения, не находите?

И мне, и Рэду эти «совпадения» показались донельзя подозрительными. Это была планомерная, методичная централизация власти путём устранения неугодных.

– Только степняки-гуруй остались, – бормотал пьяница. – Гордый народ, непокорный. И тогда король Коннэбль… он собрал армию и просто вырезал их. Совершил рейд, напал на их стойбища, перебил большую часть мужчин, женщин и детей угнал в рабство, скот забрал себе. Их вождя убили, а его сына, Хьёрби, лучшего лучника и конника во всех степях, взяли в плен.

Чиновник осушил кружку и продолжил, его голос стал ниже и злее.

– Теперь у нашего короля есть любимая игрушка, Арена Ворона. Древний амфитеатр, остался ещё с тех времен, когда боги ходили по земле. Там он устраивает бои. На потеху себе и своей семейке. И Хьёрби, сын вождя, теперь главная звезда этой арены. Он одержал уже шестнадцать побед на выживание. Народ его полюбил. А королю это совсем не нравится. Ходят слухи, что он назначил огромную награду тому, кто убьет Хьёрби на арене. Деньги и свободу.

– Какому богу поклонялись степняки? – спросил я, не выдержав и подсаживаясь к их столу.

Чиновник удивлённо посмотрел на меня.

– А тебе какое дело? Ну… Хранительнице. Анае. Той, что в лесах и горах живет. Старая вера.

Я не удивился. Все сходилось. Коннэбль не просто захватывал власть. Он вёл религиозную войну, уничтожая последователей Анаи. Хьёрби был не просто пленником. Он был символом сопротивления и символом старой, неугодной королю веры.

А ещё, хотя местные жители не знают слова «гладиаторы», но на арене происходят натуральные гладиаторские бои.

– Но король – это шпиль башни, однако боится народ не его, – выдохнул чиновник, окончательно пьянея. – Вся власть в городе у двоих. Рерс Файзеркосс, начальник тайной стражи. Прозвище Цербер. Он – это страх. Доносы, пытки, тайные казни. Его боятся все. А второй – советник Петурио Дегри. Он не знатный, простолюдин, но с мозгами. На нем вся экономика, все налоги, вся администрация. Он тот, кто заставляет эту проклятую машину работать, пока король развлекается, а Цербер всех запугивает. Убери их и всё, король пойдёт по миру с протянутой рукой.

Чиновник договорил и, издав тихий стон, уронил голову на стол, мгновенно заснув. В кабаке по-прежнему было шумно, но за нашим столом воцарилась тишина. Рэд медленно допил свое пиво и посмотрел на меня. Его взгляд был серьёзным и внимательным.

– Я тебя знаю не очень давно, рыцарь Рос, – негромко сказал он. – Но мне сейчас показалось, что у тебя в глазах демоны пляшут. Как у волка, который увидел одинокую овцу.

Глава 7

Темная сторона

Он был прав. В моей голове, как вспышка молнии, разрозненные факты: рассказ крестьян, наблюдения на улицах, пьяные откровения чиновника – сложились в единую, пусть и не до конца прорисованную картинку.

– Чтобы ты понимал, барон Рэд, богиня не предоставила мне конкретного плана, – начал я.

– Я не барон, – отмахнулся он.

– То есть я, стыдно признаться, даже в теории не знаю, как всё это провернуть. Однако богиня не просто уверена, она говорит, что мне помогут конкретные события, то есть отчасти само, условно говоря, поле игры будет готово к моему вмешательству.

– Надеюсь, ты не воспринимаешь это как игру, – осторожно прокомментировал атаман Рэд.

– Ни в коем случае, – ужаснулся я. – Это просто понятие из математики, теория игр, математический метод познания оптимальных стратегий в играх. И это не такие игры, как в кости или карты. Игра – это процесс взаимодействия двух или более участников, каждый из которых следует своим интересам.

– Ого, ты такое учил где-то?

Я вздохнул.

– Если бы знал, куда попаду, учился бы лучше, а так… Словом, мы с тобой всё посмотрели и даже отсюда видно, что штурмовать дворец, как я предполагал изначально – идиотизм. Это очень сложно технически, и шансы выстроить победную тактику не велики. Но даже и так, мы не получаем результат. Дворец – это просто здание. А нам надо завалить политическую систему. А она только отчасти держится на толстых стенах и ленивых стражниках. В большей степени она держится на страхе, традициях, отсутствии конкурентов и конкретных людях.

– Цербер и Петурио?

– Ну да. Цербер – столп страха. Он парализовал волю народа, причём не только крестьян, но и аристократии. А Петурио – столп порядка. Он обеспечивает функционирование государства, собирает налоги, регулирует функционал госаппарата, кормит армию и так далее.

– Значит, завалим их обоих?

– Вообще-то надо бы посмотреть, что за люди такие. Ну, не обязательно лично…

Рэд оглянулся по сторонам. Наш одноразовый собутыльник спал, народ был занят каждый своим делом и всё же чесать языками в таких условиях было небезопасно.

– Пойдём проветримся, мой юный друг, – Рэд бросил на стол пару медяков, оставил на чай и поднялся со стула.

Мы покинули «Чёрного Кабана», оставив на столе пару медяков и спящего чиновника, который, сам того не зная, только что сдал нам все планы врага.

Собственно слабость любого политического режима в его открытости. В отличие от революционеров, он по природе своей не способен прятать свои уязвимые точки.

Ночь уже полностью вступила в свои права, окутав Лемез плотным, чернильным мраком, который казался тяжёлым и липким. Редкие масляные фонари, горевшие на главных улицах, лишь подчёркивали глубину теней в лабиринте переулков, куда мы намеренно свернули. Мой план, родившийся в таверне, был ещё сырым и векторным, как не прорисованный скин монстра.

Для деталей нужно больше данных и времени.

– С одной стороны, нам бы постоялый двор найти, – глухо рассуждал Рэд, пока его рука привычно лежала на рукояти меча под плащом. Его голос был низким рокотом, почти неразличимым на фоне завывающего в щелях ветра. – А с другой, там же наверняка шпики местной стражи торчат.

– Как это ни странно, атаман, – я усмехнулся, и в темноте это, должно быть, выглядело как оскал хищника. – меня до сих пор не клонит в сон. Да и надо бы на ночную жизнь города посмотреть. Так сказать, оборотную сторону медали.

– У этой медали и лицевая сторона не очень, – вздохнул Рэд. – Ну, давай прогуляемся, воздухом подышим, с жителями местными познакомимся поближе.

Мы шли по улочкам, ведя за собой под уздцы наших лошадей. Те были сонные и смирные.

– Я как думаю, господин Рэд, – пока мы выветривали из себя душный и липкий запах кабака и их пойла, рассуждал я. – В каждом городе, как в любом биоценозе, есть своя пищевая цепочка. Есть травоядные – горожане. Есть волки – стража и знать. А есть шакалы – ночные воры и грабители. Прежде чем охотиться на волков, нужно присмотреться и к шакалами, чтобы не путались под ногами и не поднимали лишнего шума, когда начнется настоящая охота.

– Нет вопросов. Я бы, конечно, действовал иначе, – кивнул головой Рэд. – Со своим статусом я могу пойти в воровские притоны и попросить встречи с местными каторжными воротилами.

– А это игра в открытую и покажет криминальному миру, что мы тут, – возразил я.

– До конца скрыться не удастся, мы же не призраки.

И тем не менее я вёл свой социальный квест с понятными условиями и предсказуемой наградой.

Сбросив с себя маску трезвого наблюдателя, я сейчас изображал подвыпившего иноземного купчишку, которому море по колено.

Мои шаги стали нарочито неуверенными, я спотыкался на щербатой брусчатке, громко, заплетающимся языком, обсуждая с Рэдом вымышленные барыши, которые мы якобы сегодня получили.

Рэд вздохнул, но принял мою задумку и оказался превосходным актёром. Он подыграл мне, громко гогоча и пошатываясь, обнимая меня за плечи, как лучшего друга после пятой кружки. Мы превратились в идеальную приманку: два пьяных, хвастливых иногородних торговца с набитыми, как им должно было казаться, кошельками, ведущие за собой парочку лошадей.

Мы намеренно выбирали самые тёмные и мрачные улочки, похожие на зловонные трещины в теле города. Вонь отбросов, мочи и безысходности здесь была почти осязаемой, она била в нос, заставляя морщиться. Мы шли, и я чувствовал, как за нами наблюдают.

Это было почти физическое ощущение, знакомое мне по вылазкам во вражеский тыл: десятки глаз, провожающих нас из тёмных подворотен, из-за мусорных куч, из чёрных провалов окон. Городские хищники вышли на охоту.

«Активация побочного квеста »Зачистка территории«, – пронеслось в голове. – » Цель: спровоцировать нападение. Дополнительная задача: захватить «языка».

Наживка сработала быстрее, чем я ожидал.

Достаточно быстро в одном из самых узких и грязных переулков, где едва могли разойтись два человека, чужаки выросли из мрака. Надо сказать, они действовали бесшумно, как тени. Шестеро. Я успел заметить тусклый блеск ножей в их руках и оценить расстановку: трое спереди, трое сзади, а с флангов глухие стены без окон и дверей. Классическая коробочка. Судя по тому, как слаженно и тихо они двигались, это были профессионалы и место знают хорошо.

Не обычные пьяные драчуны, а ночные воры, для которых ограбить заезжего пьянчугу – рутинная работа.

– Эй, бедолаги, – прошипел один из них, тот, что стоял впереди. Голос был спокойным и уверенным. Он делал это сотни раз. – Оставляйте коней, кошельки и всё ценное. И тогда никто не пострадает.

В этот момент мы с Рэдом мгновенно «протрезвели». Адреналин ударил в кровь, прогоняя остатки усталости. Стадия «приманка» закончилась, нам даже не пришлось об этом говорить. Началась охота.

Рэд не стал ждать. Он шагнул вперёд, и его движение было похоже на рывок медведя-гризли – массивное, неотвратимое. Он не вынимал спрятанного клинка. Он просто врезался в ближайшего грабителя, и я услышал звук, как при ударе кухонного молотка по отбивной. Вор прихрюкнул и стал заваливаться, как подрубленное дерево, оседая на землю.

Второй попытался ударить Рэда ножом в бок, но атаман перехватил его руку своей огромной лапищей, сжал, вывернул и лезвие со звоном упало на брусчатку. Раздался ещё один хруст, и второй грабитель завыл от боли, глядя на свою неестественно вывернутую руку.

Я же действовал иначе. Моя цель была не покалечить, а обездвижить и захватить. «Контроль толпы и захват цели. Бонус за несмертельное прохождение», – цинично подумал я. Когда двое теней метнулись ко мне, я не стал отступать. Первому я нанес короткий, точный удар в солнечное сплетение. Не кулаком, а ногой. Типа «эта Спарта». Он согнулся пополам, хватая ртом воздух, полностью выведенный из строя. Второму, замахнувшемуся ножом, я поднырнул под руку и нанес удар своим главным аргументом в таких спорах – гномьим кастетом. Не в лицо, а по вооруженной руке. Удар был выверенным, не ломающим, но вызывающим такой болевой шок, что пальцы сами разжались, выпуская оружие. При это я двигался так, чтобы второй нападающий закрывал меня от первого, то есть одновременно со мной не могло сражаться больше одного грабителя.

Гром, мой конь, тем временем показал, что он не средство передвижения, а боевой товарищ. Даже ничего толком не видя и не понимая, он резко двинулся и ударом копыта пнул одного из нападавших. Само собой, удар коня – это нечто, сравнимое с ударом Майка Тайсона. После такого не встают. Варранга только беспокойно всхрапнула.

Драка была короткой, жестокой и почти бесшумной. Это была не битва, а избиение. Профессионалы столкнулись с профессионалами, хотя ожидали встретить лопухов.

Через минуту всё было кончено. Пятеро нападавших валялись на грязной брусчатке, стеная от боли или находясь в беспамятстве. А шестой, тот самый, что говорил с нами первым, трепыхался в стальной хватке Рэда, который держал его за горло, прижав к стене. Его руки подрагивали, а сам он жалобно хрипел.

– Ну что, порыбачили? – с мрачным удовлетворением спросил Рэд, его грудь тяжело вздымалась.

– Отличный улов, – кивнул я. – А теперь – допрос.

Мы не стали задерживаться в вонючем переулке, где запах крови смешался с запахом гнили. Рэд тряхнул пленника и закинул его на плечо, как мешок с картошкой, и мы быстро двинулись в сторону реки Тавач, которая была уже недалеко.

Пленник – тощий, жилистый парень с бегающими крысиными глазками, то приходил в себя и начинал брыкаться, издавая сдавленные хрипы, то снова отключался от того, что Рэд встряхивал его как бармен свой коктейль в шейкере.

Я вёл коней, которые тоже спешили убраться подальше от неприятного места.

Река встретила нас зловонием и тёмным, мрачным бегом воды, в которой тускло отражались звёзды. Здесь, на заброшенной набережной, выложенной потрескавшимися плитами, не было ни души. Лишь плеск воды о каменные опоры и завывание ветра в пустых глазницах окон заброшенных складов. Идеальное место для конфиденциальной беседы.

Рэд бросил вора на землю. Тот застонал и попытался отползти.

– Не торопись, – сказал я, присаживаясь перед ним на корточки. Мой голос звучал спокойно, почти дружелюбно, и от этого, я знал, становилось ещё страшнее. – Мы ещё не закончили.

– Вы не имеете права! – прохрипел он, сплевывая кровь. Он всё ещё пытался играть по правилам. – Мы платим Церберу! Наша гильдия под его защитой! Тронете меня – и за вами будет охотиться вся стража города!

Он пытался угрожать, апеллировать к местным правилам игры. Он думал, что мы заезжие конкуренты или наёмники, которые не захотят проблем? Большая наивность.

Мы с Рэдом переглянулись и расхохотались. Наш смех прозвучал в ночной тишине жутко и совсем не весело, как треск ломающегося льда.

– Дружок, – сказал Рэд, нависая над ним, как скала. Его тень полностью поглотила грабителя. – Нам плевать на вашего Цербера. И на вашу гильдию. Мы здесь, скажем так, развлекаемся. Вы все наш аттракцион, не более того. И ваши договорённости можешь засунуть кобыле в трещину.

Я же не стал тратить время на разговоры. Схватив вора за волосы, я без лишних слов окунул его голову в холодную, вонючую воду реки. Он захлебнулся, забился в моих руках, как пойманная рыба. Я подержал его под водой секунд десять, пока он не перестал дёргаться, а потом рывком вытащил на воздух.

Он кашлял, выплевывая грязную воду и тину, его глаза были полны животного ужаса. Он начал понимать, что ошибся. Мы не угрожали, не грабили его, не вели переговоры, а допрашивали, причём не боялись в процессе допроса нечаянно убить. Он понимал, что гуманизм в наших настройках отсутствует. Шкала страха в его интерфейсе, должно быть, зашкалила.

– Давай теперь поговорим? – ледяным тоном произнёс я. – Начнём с начала. Как тебя зовут. У тебя есть ровно пять секунд, чтобы проявить дружелюбие и разговорчивость, прежде чем ты пойдёшь изучать речное дно более основательно. Пять… четыре…

– Зя-зяблик. Добрый господин, заберите деньги, только не бейте и не топите!

– Да кому нужны твои деньги, приятель? Ты сказал, что у вас есть какая-то группировка?

– Д-да. Гильдия воров, про нас все знают и нас все боятся.

– Ну, допустим, не все. Кто главный в вашей этой гильдии? Где ваше логово? И как туда попасть?

– Таурус! – закричал он, не дожидаясь конца счета. – Его зовут Таурус, прозвище «Призрак»! Он наш гильдмастер!

– Хорошо. Я рад, Зяблик, что ты способен понимать намёки. Имя главаря это уже хорошо. Где его найти? – я снова приподнял его голову над водой, давая почувствовать холодное прикосновение течения.

– В катакомбах! Старые катакомбы за рыночной площадью! Вход через заброшенный погреб старой пекарни! – слова вылетали из него с частотой стука дятла по стволу.

– Есть какой-то пароль?

– «Ночь темна, но кошельки светятся»! – выпалил он на одном дыхании. – Отпустите, умоляю!

– Сколько в гильдии членов?

– Сорок девять.

– Есть ещё гильдии в этом, другие группировки?

– Не-нет.

– Как нет⁈ А контрабандисты? А лесные?

– Контрабандисты в договорняках с Таурусом, а с лесными… Мы туда не суемся, они сюда. Добрый господин, я всё сказал! Я ничего больше не знаю!

Он смотрел на нас с мольбой, не понимая, кто мы такие. Уж больно самоуверенно и дерзко мы действовали, не подчиняясь никаким законам и правилам. И в каком-то смысле он был прав. Мы были внешней силой, мы в его шкале знаний просто отсутствовали.

Я посмотрел на Рэда. Тот кивнул. Информации было достаточно.

Я отпустил волосы вора, и тот отполз от края набережной, дрожа всем телом, как осиновый лист на ветру. Он ожидал что теперь мы его прикончим. Однако никто не собирался его убивать. Мы же не садисты. Кроме того, Зяблику предстоит передать послание. К тому же, это испортило бы мне «бескровное» прохождение квеста.

– Вставай, – приказал я.

Он неуверенно поднялся на ноги, готовый в любую секунду снова упасть на колени и молить о пощаде. Его взгляд метался между мной и Рэдом, как у загнанного зверя.

– Ты нам больше не нужен, Зяблик. Можешь бежать, – сказал я, и на моих губах появилась холодная усмешка. – Беги к своему Таурусу-Призраку. И передай ему от нас послание. Слово в слово.

Я шагнул к нему вплотную, глядя прямо в его перепуганные глаза, вторгаясь в его личное пространство. Он отшатнулся, но упёрся спиной в грудь Рэда, твёрдую, как каменная стена.

– Скажи ему, что в город пришли тигры. И мы не любим, когда под ногами путаются крысы. Пусть ваша гильдия заляжет на дно. Никаких грабежей, никаких убийств, никакого шума. Сидите в своих катакомбах тихо и не высовывайтесь. Если хоть одна ваша морда попадётся нам на пути или создаст нам проблемы, мы вернёмся, и тогда мы не будем разговоры разговаривать. Мы просто спустимся в ваши катакомбы и вырежем всё ваше логово, до последнего ублюдка. Ты меня понял?

Он судорожно закивал, не в силах вымолвить ни слова, лишь издавая какие-то булькающие звуки.

– Свободен. Беги, – закончил я. – И теперь почаще оглядывайся.

Он не заставил себя упрашивать. Рэд отступил на шаг, и вор, сорвавшись с места, бросился бежать, спотыкаясь и оглядываясь. Через мгновение его фигура растворилась в ночном мраке.

– Думаешь, сработает? – спросил Рэд, вытирая руки о штаны.

– Нет, они в своём городе и их так просто не напугать, – ответил я, отряхивая руки. – Но тонкий намёк они получили. Угрозу. Желательно пригасить их активность. Мы не можем позволить себе иметь в тылу неконтролируемую третью силу. Гильдия воров, тайная стража, городская стража… Слишком много переменных. Сейчас мы одну из них на время нейтрализовали, заставив осмысливать произошедшее, не пролив лишней крови. По крайней мере, на какое-то время они затаятся.

Квест завершён. Получено: информация. Бонус: репутация у фракции «Воры Лемеза».

Теперь, когда мы обезопасили свой тыл от мелких хищников, нужно было решить следующую задачу. Нам нужно было безопасное убежище. Надёжная база прямо в сердце вражеской столицы. И я пока не знал, где её найти.

Прямо сейчас нам нужен был ночлег. Ночевать на улице или в дешёвом клоповнике было не вариантом. Нам нужно было место, где мы могли бы спокойно отдохнуть, спланировать дальнейшие действия и где нас не нашла бы стража. Место, защищённое не только стенами, но и репутацией. И у меня был козырь, который я приберёг именно для такого случая.

– Идем, – сказал я Рэду. – Я знаю одно место, где нас примут как родных.

Глава 8

Гномы и древние камни

Мы поймали редкого ночного прохожего, какого-то подвыпившего ремесленника, спешившего домой, и спросили дорогу в гномий квартал. Он удивлённо посмотрел на нас, но махнул рукой в нужную сторону, пробормотав, что честным людям ночью там делать нечего.

Он был прав. В таком криминальном месте и городе гномы не могли испытывать симпатии к не-гномам.

Гномий квартал разительно отличался от остального города. Это был практически город в городе. Узкие улочки здесь были вымощены идеально подогнанными каменными плитами. Дома были невысокими, но крепкими, построенными из тёмного камня, многие из них уходили на несколько этажей под землю. В воздухе витал характерный, ни с чем не сравнимый запах угля, раскалённого металла и какой-то кислой капусты. Даже ночью из-за закрытых ставен некоторых домов доносился стук молота. Кто-то из гномов не спал, работая круглосуточно. Хотя, возможно, это посменная работа, чего оборудованию простаивать?

Квартал жил своей, обособленной жизнью. Здесь не было видно патрулей городской стражи. Гномы сами поддерживали порядок на своей территории, и делали это, судя по всему, весьма эффективно.

Мы подошли к первому же дому, из-под двери которого пробивался свет. Я уверенно постучал костяшками пальцев. Через некоторое время массивная, окованная железом дверь приоткрылась, и в щели показалось суровое бородатое лицо. Гном держал в одной руке фонарь, а в другой короткий, тяжёлый топор, который он держал так непринужденно, будто это была обычная трость.

– Чего надо, люди? – пророкотал он крайне недружелюбно, его голос был глубок, как гул в шахте. – Вам тут не рады. Гномы не принимают гостей. Если нужен товар, то приходите утром. А лучше вообще не приходите.

Его отношение было понятным. В этом городе, полном страха и недоверия, гномы держались особняком и не жаловали чужаков, особенно людей, особенно по ночам. Любой человек у их порога в такой час был либо проблемой, либо предвестником проблемы.