Текст книги "Мираж Золотого острова"
Автор книги: Тим Северин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 21 страниц)
– Два года назад отец Луиса отплыл из Вальдивии на небольшом судне. Он хотел обогнуть Мыс, в надежде проложить, так сказать, торговый путь. Свою собаку он взял с собой. И больше мы ничего не слышали ни о нем, ни о команде.
– Неужели никто не уцелел? Все выглядело так, будто команда села в шлюпки и покинула корабль.
Губернатор покачал головой:
– Никаких вестей. Мы смирились с тем, что его больше нет. Но вот уже два года, как мы с Луисом гадаем, утонул он, или его убили индейцы, или унесла лихорадка.
Гектор уже собирался выразить сожаление, что принес столь печальную весть, но губернатор вдруг виновато посмотрел на него и сказал:
– Сеньор Линч, вы даже не представляете, какую огромную услугу вы оказали мне и моему племяннику. Теперь мы, по крайней мере, знаем, как умер мой несчастный брат. Мне очень стыдно, что я до сих пор скрывал от вас, что мне известно о местонахождении дона Фернандо.
Впервые с тех пор, как он появился в Вальдивии, у Гектора затеплилась надежда. Правда, появилось и недоброе предчувствие. Губернатор продолжал:
– Но думаю, будет лучше, если сначала вы расскажете мне, зачем именно вам понадобился алькальд.
Почему-то Гектору показалось, что губернатору можно довериться.
– Дон Алонсо, у жены дона Фернандо есть компаньонка, молодая девушка по имени Мария. Единственная причина, почему я решился вернуться в Перу, это желание найти ее. Вот почему мне нужно знать, где сейчас алькальд.
Губернатор печально кивнул:
– Да, я сразу понял, что вы не пират, одержимый поисками наживы. Но я боялся, что вы почему-то затаили зло на дона Фернандо и хотите расквитаться с ним. Поэтому я подумал, что не следует говорить вам, где он. – Он помолчал немного, а потом добавил: – Однако то, что сообщу, вряд ли вам понравится.
– И все же, мне нужно знать.
Губернатор молчал, внимательно рассматривая один из портретов на стене. Он явно подбирал подходящие слова:
– О похищении жены дона Фернандо пиратами, о том, что виновные ускользнули от правосудия, известно всем. Чем кончился судебный процесс, возбужденный испанской короной против этих негодяев у них на родине, в Лондоне, тоже все знают.
Гектор помрачнел:
– Марию вызвали в качестве свидетельницы, но она не стала давать показания против меня. Потом в письме она написала мне, что возвращается в Перу и что алькальд получил повышение и назначен на пост в аудьенсии.
Губернатор тяжело вздохнул:
– Он не получил повышения. Когда узнали о том, что судебный процесс кончился ничем, что преступники на свободе, вице-король почувствовал себя оскорбленным. Ведь на расследование были потрачены большие средства, подготовка обвинения потребовала немало усилий. На имя дона Фернандо де Костанья легло пятно, он стал для всех неудобен. Вот его и отослали подальше с глаз долой, придумав ему новое назначение.
У Гектора холодок пробежал по спине.
– И куда его отослали?
– На Ладроновы острова. [10]10
Ладроновы острова – Марианские острова в Тихом океане. Открыты в 1521 г. Фернаном Магелланом и названы им Islas de los Ladrones («Острова Воров»), поскольку местное население попыталось ограбить его корабль.
[Закрыть]Губернатором.
Несколько секунд Гектор пребывал в замешательстве, пытаясь сообразить, где это – Ладроновы острова. Потом он припомнил карту Тихого океана:
– Но они в тысячах миль отсюда! Ближе к Китаю, чем к Перу.
Губернатор кивнул:
– Да, и тем не менее управляет ими вице-королевство Новая Испания.
Потрясенный до глубины души, Гектор не мог ничего сказать. Губернатор продолжал, и в голосе его слышалось сочувствие:
– Уже целый год прошел, как дон Фернандо покинул Перу, чтобы приступить к своим обязанностям на Ладронах. Его жена отправилась с ним. Безусловно, ваша знакомая, Мария, тоже с ними. Мне очень жаль.
Губернатор замолчал, а Гектор по-прежнему не мог вымолвить ни слова. Несколько минут назад он еще лелеял слабую надежду, что ему удастся отыскать Марию, пусть он и находился здесь, в Чили, на положении пленника. Он даже разрешал себе фантазировать: вдруг, когда его отвезут в Лиму и будут судить, она узнает, что он в беде. Вдруг она найдет его. О нет, он не ждал, что девушка во второй раз избавит его от приговора, но вдруг ей удастся уговорить судей заменить ему гарроту тюрьмой. Когда же Гектор узнал, что Мария – на другом конце света, его мечты разбились вдребезги. Нет, она никогда не узнает, что он приплыл в Чили, разыскивая ее, и о том, что с ним сталось тут, она тоже никогда не узнает. Представив себе, насколько огромное расстояние пролегло между ними, Гектор впал в совершенное отчаяние.
Но черная минута миновала, и в самой глубине его души родилось упрямое, дерзкое решение: он не отступится. Он не жалеет об этих неделях в бурном море, о трудном плавании вокруг мыса Горн. Это намного приблизило его к ней, и если когда-нибудь каким-то чудом он окажется на свободе, то непременно продолжит свои поиски. Непрошенный образ Марии опять возник у него перед глазами – он вспомнил ее на суде. Какая она была уверенная в себе, красивая, как спокойно отвечала на вопросы обвинителя, как бестрепетно лгала! Он будто слышал ее низкий твердый голос, видел ее упрямый маленький подбородок. Гектор помнил, как она взглянула ему прямо в глаза и заявила суду, что никогда раньше его не видела. Теперь и он должен проявить такую же храбрость и решительность, как бы трудно ни было. Он не оставит надежд найти ее, хотя теперь, когда ему известно, как она далеко, вынужденное пребывание в Вальдивии станет для него вдвое тяжелее.
Глава 6
В это время года Вальдивия утопала в холодных дождях. Уже несколько недель Изреель и Гектор были пленниками этого города. Погода становилась все более промозглой, а жизнь – все более неуютной. Затяжные дожди переходили в ливни, потом окончательно установилась зима, с гор задули шквалистые ветры, пошел дождь со снегом. Случался и град. На город опустился туман, все страшились нападения пиратов, судоходство и торговля, летом связывавшие Вальдивию с другими портами, прекратились. Отрезанный от внешнего мира, залитый водой город смирился со своей тоскливой участью. Такая погода была вполне под стать мрачному настроению Гектора.
Пока Изреель играл со своими тюремщиками в карты и учил их фехтовать на шпагах и деревянных рапирах, – искусству, в котором преуспел еще во времена своей ярмарочной молодости, Гектор совершал долгие одинокие прогулки. Часто ноги несли его к морю, и он подолгу стоял на берегу и смотрел, как тяжелые капли покрывают рябью бурую гладь. Он думал о Марии, а еще о том, что сталось с Жаком и восстановилось ли зрение у Дана. Письмо от Марии по-прежнему хранилось у него в кармане. Постояв у воды, юноша брел обратно к дому губернатора, гостеприимством которого они с Изреелем по-прежнему пользовались.
Однажды, где-то в середине сентября, когда дожди были уже не такими свирепыми и в воздухе запахло весной, Гектор нашел дона Алонсо в его кабинете. На столе перед губернатором лежала карта испанских колониальных владений.
– Пока суда не ходили, – сказал губернатор, – не было и вестей из аудьенсии насчет вас с Изреелем. Но только что из крепости Ньебла я получил сообщение, что у входа в залив замечено авизо, посыльное судно. Завтра его капитан будет здесь. Думаю, он привез мне инструкции.
Губернатор указал на карту:
– Простите, если вмешиваюсь в ваши личные дела, Гектор, но в эти последние месяцы вы, несомненно, думали о Марии. Я хотел бы спросить, не хотите ли вы как-нибудь дать ей знать о себе?
Шагнув к столу, дон Алонсо ткнул пальцем в карту, указывая на точку в Тихом океане:
– Вот эта небольшая группа островов, – сказал он, – и есть Ладроны, «Острова Воров». Так назвал эти острова открывший их Магеллан. Дело в том, что местные жители украли у него все, до чего сумели добраться. – Губернатор тонко улыбнулся. – Вот там-то сейчас и правит алькальд дон Фернандо – властью, данной ему вице-королем Новой Испании. Ежегодно вице-король посылает ему официальную депешу с распоряжениями на следующий год. – Палец губернатора скользнул на восток, к берегам Мексики. – Депешу доставляет галеон, который отплывает вот отсюда, из Акапулько. Если вы напишете письмо вашей знакомой, я запечатаю его своей личной печатью и отошлю капитану галеона в Акапулько, а он передаст его ей.
Губернатор поднял глаза от карты и бросил на Гектора быстрый внимательный взгляд:
– Разумеется, вам решать, писать ей письмо или нет.
После четырех месяцев сильных переживаний Гектор впал в глубокое уныние. Он был совершенно подавлен.
– Дон Алонсо, с вашей стороны это очень любезное предложение. Но думаю, для Марии будет лучше забыть обо мне. Если она получит от меня письмо, оно только пробудит в ней напрасные надежды.
Губернатор посмотрел на него с нескрываемым сочувствием.
– Друг мой, Мария, может быть, так же страдает от неизвестности и мучается тоскою, как страдал и мучался я, когда ничего не знал о судьбе моего брата. Иногда лучше знать горькую правду, чем терзаться сомнениями.
В тот вечер в своей комнате Гектор раз шесть начинал – и шесть раз рвал – письмо к Марии. Когда на следующее утро за ним зашел Луис, чтобы вместе отправиться к губернатору, оказалось, что письмо так и не написано.
– Похоже, вы крупная птица, – невесело улыбнулся дон Алонсо. Карта все еще лежала у него на столе. – Я получил из аудьенсии приказ доставить вас в Лиму для дознания, после которого вас будут судить за пиратство. – Он понизил голос: – Вы написали письмо Марии?
Гектор отрицательно покачал головой.
Губернатор больше не стал настаивать:
– Тогда я могу только пожелать, чтобы вас с Изреелем судили по справедливости. Луис проводит вас до пристани, там ждет корабль. Как только вы ступите на борт, то будете свободны от данного мне обещания. С этого момента ответственность за вас несет капитан. Ему не терпится отплыть поскорее.
Выходя из кабинета, Гектор оглянулся. Дон Алонсо сворачивал карту, и лицо его было мрачно. У него был вид человека, который очень недоволен тем, как он только что поступил.
* * *
– Слава богу, нас хоть изредка выпускают из этой клетки, – простонал Изреель, распрямляясь во все свои шесть с половиной футов и потягиваясь, – а то я бы тут горб себе нажил.
Авизо было небольшим легким судном. С тех пор как оно покинуло Вальдивию, друзьям разрешалось гулять по палубе всего лишь два часа в день. Остальное время они вынуждены были проводить в маленькой каюте без окон, которая, как предполагал Гектор, обычно служила кладовкой. Пахло в ней старыми мешками и сыростью, а подволок был такой низкий, что великану Изреелю приходилось сгибаться в три погибели или вообще передвигаться на четвереньках.
– Далеко мы уже уплыли, как ты думаешь? – спросил Изреель. Он размахивал руками во все стороны, стараясь расслабить мышцы плеч. Раны после схватки с испанцами у него давно зажили, он был худ, но вполне здоров.
– Не могу сказать, – ответил Гектор, вглядываясь в побережье материка, что виднелось по правому борту корабля, милях в десяти от него. Он не заметил ничего, что подсказало бы ему, как быстро идет судно по своему маршруту. За последние три недели плавания вид, конечно, несколько изменился, но в общем очертания береговой линии оставались прежними: та же череда прибрежных скал и та же голубовато-серая туманная дымка, где параллельно берегу тянулась горная цепь. Разве что на вершинах гор больше не было снега.
– Пожалуй, я не расстроюсь, когда это путешествие кончится, пусть даже в конце его нас ждут допросы и следователи, – заметил Изреель.
– Думаю, места назначения мы достигнем завтра или послезавтра, – сказал Гектор.
Впередсмотрящий крикнул, что на северо-западе появился парус.
Капитан, коренастый флегматичный баск по имени Гарса, велел рулевому не менять курса.
– Кажется, я был прав, – заметил Гектор. – Вероятно, мы довольно близко от порта назначения, и наш капитан считает, что он опередит другое судно и спокойно войдет в гавань.
Полдюжины матросов под предводительством боцмана поднялись на палубу. Они поправили, где требовалось, брасы и паруса, хотя Гектор и не заметил, чтобы после этого судно прибавило ходу. Впрочем, оно и так шло на всех парусах.
С топа мачты раздался еще один крик, на этот раз свидетельствующий о том, что незнакомый корабль явно идет наперехват.
Рулевой неуверенно посмотрел на капитана, а тот погладил своими короткими пальцами бороду, подошел к вантам и полез по выбленкам наверх, к впередсмотрящему. Спустившись на палубу, капитан Гарса мрачно бросил Гектору:
– Кажется, ваши друзья.
Изреель одним прыжком вскочил на планшир. Ухватившись одной рукой за ванты, а другую приложив ко лбу козырьком, защищая глаза от яркого света, отраженного морем, он всматривался в приближавшееся судно.
– Двухмачтовое. Да это же «Услада холостяка»! – радостно воскликнул он.
Баск услышал его слова.
– Скажи своему приятелю-великану, чтобы не обольщался, – сказал он Гектору. – Им нас не догнать. – Капитан повернулся к рулевому, и Гектор уловил обрывки негромкой команды: —…внутренним проливом… так близко, как сможешь…
– Что он собирается делать? – спросил Изреель, успевший спрыгнуть на палубу. Шлюп явно менял курс.
– Наш капитан решил бежать на мелководье, куда «Услада» не сможет пройти, – ответил Гектор. – Авизо большая глубина не нужна, а рулевой наверняка знает здесь все закоулки и лазейки.
Следующие два часа показали, что тактика капитана вполне оправдывает себя. Цвет моря поменялся с темно-синего на серо-зеленоватый, матовый, и шлюп, заметно оторвавшись от преследователя, быстро шел к мелкой воде. Гектор понял, что капитан намерен отсидеться в узком проливе между маленьким островком и берегом.
– «Услада» не погонится за нами, иначе рискует сесть на мель, – объяснил Гектор Изреелю. – Ей придется повернуть назад.
– А может быть, Кук, если он, конечно, все еще капитан, перехватит нас за островом, у выхода из протоки? – с надеждой спросил Изреель.
– Более вероятно, что за островком, на мелководье, авизо бросит якорь и будет выжидать. С берега нас хорошо видно, и скоро испанцы пришлют на помощь военный корабль. Не может же «Услада» все время караулить у острова, как кошка у мышиной норки.
Вдруг капитан Гарса что-то злобно прорычал – судя по всему, выругался по-баскски. Его взор был прикован к проливу, куда шел шлюп.
Проследив за взглядом капитана, Гектор увидел мачты стоявшего за островом корабля, где как раз ставили марсели. Вскоре глазам открылся и сам корабль, шедший по проливу навстречу испанскому шлюпу. Через несколько секунд Гектор узнал «Лебеденка».
Сзади раздался радостный возглас Изрееля:
– Кто бы мог подумать! Наш честный капитан Суон заделался пиратом. Ха-ха! Да они с «Усладой» заодно!
Не было сомнений, что это засада. Авизо находилось слишком близко к берегу, чтобы совершить поворот и попытаться бежать, а следуя прежним курсом, оно неизбежно подставится под пушки «Лебеденка». Капитаны Кук и Суон, если, конечно, кораблями пиратов все еще командовали они, осуществили ловкий маневр – взяли испанца в клещи. Дичь попалась в силок.
Капитан шлюпа, разумеется, тоже все понял. С гримасой отвращения Гарса сложил руки рупором у рта и громко приказал своей команде спускать паруса. Потом капитан встал к штурвалу и, взявшись за румпель, развернул свое легкое судно носом к ветру. Пушек на авизо не было, оно могло рассчитывать лишь на быстроходность и маневренность. Сейчас корабль Гарсы оказался в полной власти пиратов.
«Лебеденок» уверенно приближался. Он уступал размерами «Усладе холостяка» и имел меньшую осадку, поэтому без труда подошел к авизо настолько близко, чтобы можно было перекрикиваться. Гектор разглядел своих бывших товарищей по плаванию. Они сгрудились у борта и оценивающе разглядывали добычу.
– Вон Жак! – воскликнул Изреель. Бывший призовой боец с радостным ревом замахал ручищами. – Эй, Жак! Ну как, ты уже научился готовить приличный пудинг?
С «Лебеденка» послышались нестройные крики – матросы один за другим узнавали Изрееля по его огромному росту. Они махали шапками, свистели. Кто-то на радостях выпалил из мушкета в воздух. Призовая партия, спустив баркас, уже собиралась перебраться на шлюп. На носу баркаса, широко улыбаясь, стоял Жак.
– Друзья мои! Стало быть, они пожалели веревки, чтобы удавить вас! – воскликнул француз, вскарабкавшись на борт авизо и радостно хлопая Изрееля по спине. Светясь от счастья, Жак обнял Гектора. – Мы уже не надеялись увидеть вас снова!
Гектор вел себя более сдержанно – он не заметил Дана среди буканьеров на борту «Лебеденка», что не могло его не тревожить.
– Где Дан? – спросил Гектор. – И что с его глазами?
– О нем не беспокойся, – жизнерадостно ответил Жак. – Он на «Усладе», и его зрение – такое же острое, как и раньше. Это ведь он был впередсмотрящим, когда мы устроили эту засаду. За последние несколько дней уже третье судно попадает в нашу ловушку.
Пока Жак болтал с друзьями, остальные члены призовой команды с «Лебеденка» прочесывали шлюп в поисках добычи, но нашли они немного. Всю их добычу составили несколько монет и побрякушек, отобранных у команды, и несколько бочонков айвового повидла, предназначавшиеся для торгового дома в Лиме. Под одобрительным взглядом Жака бочонки прокатили по палубе и погрузили в шлюпку, чтобы отвезти на «Лебеденка». Потом пираты, вооружившись пилами и топорами, занялись мачтой. Прошло совсем мало времени, как она была спилена и завалилась набок.
– Теперь они пойдут помедленнее, – одобрительно кивнул француз. – Пленных мы не берем, нам все равно негде их разместить. – Он подтолкнул Изрееля и Гектора к баркасу. – Вам вдвойне повезло. О нашей ловушке стало уже известно, так что сегодня вечером мы уходим отсюда – кренговаться и отдыхать.
– Куда? – спросил Гектор.
– У нас лагерь на островах Энкантадас. Они далеко, там испанцы нас не достанут.
– Джон Кук по-прежнему командует «Усладой»? – поинтересовался Гектор. Он вовсе не был уверен, что придется там ко двору.
– Кук умер от корабельной лихорадки в этом июле. Капитаном выбрали боцмана Эдварда Дэвиса. Проголосовали единогласно.
Баркас отвалил от шлюпа, и вскоре друзья оказались на «Лебеденке». И снова раздались приветственные восклицания – на судне рады были видеть Изрееля и Гектора. Некоторые подходили пожать Изреелю руку и поблагодарить за то, что у форта Ньебла тот прикрыл их отступление.
– Если бы не ты, я бы одним этим шрамом не отделался, – потрогав оставленную мушкетной пулей отметину на щеке, сказал Изреелю закаленный в схватках ветеран.
– Команда счастлива, что наш великан вернулся, – произнес за спиной у Гектора смутно знакомый голос. Гектор оглянулся и сначала не узнал сказавшего эти слова человека. Это был капитан Суон, но он очень изменился. Куда подевался упитанный вежливый торговец, беззаботный и добродушный. Перед Гектором стоял мрачный тип в несвежей рубашке и потрепанной, низко надвинутой на лоб шляпе, и глаза его недобро блестели. Теперь Суон выглядел как бывалый разбойник.
* * *
– Что это Суон заделался пиратом? – спросил Гектор у Жака. «Лебеденок» следовал за «Усладой холостяка». Оба корабля лавировали среди островов, направляясь к пиратскому лагерю на Энкантадас.
– После Вальдивии он предпринял еще несколько попыток честно торговать. Но в каждом порту получал отказ, – ответил француз. – Команда заволновалась. Когда мы снова встретились с «Усладой», искавшей добычи, половина людей пригрозила перейти на нее. Они сказали, что грабить испанцев – это единственный способ разжиться деньгами.
– Получается, у Суона не оставалось выбора?
Жак саркастически усмехнулся:
– Став пиратом, капитан «Лебеденка» чувствует себя как утка в воде. Неплохой каламбур, верно?
Гектор вяло улыбнулся. Он вспомнил о письме, которое Суон велел ему доставить губернатору Вальдивии. Тогда капитан, не задумываясь, предал своего соотечественника, сообщив испанцам об английском пиратском судне, рыщущем вдоль перуанского побережья. Интересно, не жалеет ли теперь Суон о том, что спас человека, которому известно содержание письма? При этой мысли Гектору сделалось не по себе.
Стоявший в нескольких футах от Гектора рулевой «Лебеденка» негромко выругался. Течение сносило корабль с курса. Рулевой, опытный моряк, жаловался, что в полнолуние течения между островами часто меняют направление на обратное и начинают идти против ветра, а это противно самой природе. «Проделки дьявола», – ворчал он. Гектору острова тоже казались странными и недружелюбными. Было что-то сверхъестественное в том, как они неожиданно вырастали в океане так далеко от материка или большого острова. Архипелаг находился в 165 лигах от Перу, и даже не было точно известно, сколько в нем островов, и на карту их еще толком не нанесли. Те, кто понаивнее, утверждали, что бесполезно и пытаться, потому что острова плавают, меняя свое местоположение. Потому-то испанцы и назвали их Зачарованными островами – Энкантадас.
– Удивительно, как вам удалось найти на этих суровых берегах пресную воду, – заметил Гектор Жаку.
На ближайшем острове не просматривалось ничего, кроме темно-коричневых утесов и скал, каменистыми осыпями сползающих в океан.
– Мы обыскали всё и нашли только одно место, где можно набрать воды, – сказал француз. – Вон на том острове, который только что показался. У того места «Услада» и собирается бросить якорь. Там, на восточной оконечности, есть родник.
Гектор увидел, что возле островка уже стоит какое-то судно. Притом стоит как-то странно накренившись – точно село на мель.
– Должно быть, это капитан Итон на своем двадцатишестипушечном «Николасе», – объяснил Жак. – Тоже не оставляет в покое les Espagnois. [11]11
Испанцев ( фр.).
[Закрыть]
Гектор заметил тонкий дымок, поднимавшийся над сидящим на мели кораблем. Оказалось, небольшой бриг вовсе не потерпел крушение, это просто очищали и обжигали подводную часть корпуса. Вокруг него по колено в воде ходили люди, отдирая и отжигая наросшие на днище ракушки и водоросли, заметно замедлявшие ход корабля. Когда наступит прилив, он вновь окажется на плаву.
– Итон – человек дельный, и людей своих держит в строгости, но что-то ему не везет, – пояснил Жак. – Вдобавок он просто помешан на чистоте. И хотя за испанцами Итон гоняется почти год, он на своем «Николасе» не захватил ни одного богатого приза.
– Я вижу, тут настоящее разбойничье гнездо, – заметил Гектор. Его приводила в уныние сама мысль, что его жизнь вновь оказалась связана с людьми, добывавшими себе пропитание воровством и насилием.
Но Жак не замечал настроения друга.
– Не думаю, что «Николас» долго пробудет с нами. Когда я в последний раз говорил кое с кем из его команды, там зрел мятеж. Поговаривали о том, чтобы оставить Южное море и плыть домой. Или сместить Итона и выбрать кого-нибудь поудачливей, потому что…
Договорить Жаку не дал пронзительный свист боцманской дудки. «Лебеденок» подошел к якорной стоянке, и боцман призывал лентяев, болтающих на палубе и глазеющих на берег, заняться делом. Гектор вместе со всеми принялся убирать паруса, закреплять такелаж, а когда судно надежно встало на якорь, поспешил на берег. Ему не терпелось повидаться с Даном, впервые с тех пор, как они расстались у Вальдивии.
Дан уже сошел на берег с «Услады холостяка» и поджидал Гектора, сидя на белом песке. Лицо индейца, обычно бесстрастное, светилось радостью.
– Гектор! Как я рад, что ты жив и невредим.
Гектор с волнением смотрел в глаза друга, ожидая увидеть какие-то последствия его болезни.
– Как ты, Дан? Жак сказал, что зрение у тебя восстановилось.
– Я вижу сейчас ничуть не хуже, чем раньше. – Мискито обнял Гектора за плечи, и они пошли вдоль по берегу. – Давай поговорим наедине. И как тебе жилось в плену в Вальдивии?
– А почему ты не идешь ловить рыбу или гарпунить черепах на обед? – спросил Гектор.
Жак и еще несколько поваров уже собирали хворост и готовились развести огонь. После стольких дней в море люди стосковались по свежей пище.
– Об этом не беспокойся, – ответил Дан. – Пойдем, я тебе все расскажу по дороге.
И они вдвоем, держась узкой тропки, отправились в глубь острова. Пробираться приходилось сквозь кустарник высотой в десять-двенадцать футов, а его ветки были толщиной с ногу взрослого человека и вдобавок покрыты рядами острых шипов.
– На первый взгляд может показаться, что здесь не найти ничего съедобного, – сказал Дан. – Смотри, на кустах нет плодов, да и почвы почти нет. Но если думаешь, что эта земля бесплодна, то ошибаешься.
Друзья выбрались из зарослей и оказались на открытой каменистой площадке. Кое-где попадались небольшие валуны. Здесь росли лишь редкие кусты, сорная трава и мох. Примерно в миле виднелось скопление холмов, покрытых низкорослыми деревьями, и Гектор предполагал, что Дан поведет его туда. Но тот свернул налево, на тянувшуюся вдоль берега тропу, видимо, хорошо ему знакомую ему.
– Я не сразу привык к этому острову, – признался индеец. – Оказавшись тут в первый раз, я был совершенно сбит с толку. Возьмем, к примеру, черепах. Они такие же, как те, на каких я охотился на побережье Мискито, где живет мое племя. И по цвету, и по размеру. У нас они выползают из моря лишь с наступлением темноты, чтобы отложить яйца в песок. Тогда-то и надо их ловить. А здесь они выходят из моря днем! Идешь и буквально спотыкаешься об них, а они будто только и ждут, когда их перевернешь на спину.
– Должно быть, немного тут осталось черепах – вон сколько вокруг голодных моряков, – заметил Гектор.
– Верно, раньше их было гораздо больше.
Недалеко от друзей на невысоких кустах сидела стайка лесных голубей, около дюжины птиц. Они не обращали никакого внимания на людей, пока те не подошли так близко, что могли дотронуться до птиц рукой. Лишь тогда голуби вспорхнули и перелетели на пару ярдов подальше.
– Ты только посмотри, – сказал индеец, – они же почти ручные. До нашего появления эти птицы никогда не видели людей. Бывало, они нам на шляпы садились. Так было, пока кому-то не вздумалось из забавы стрелять по ним из мушкетов. Теперь эти глупые создания ведут себя немного осторожнее, и все же, если проголодаешься, птицу запросто можно палкой убить.
Они шли и шли, пока не очутились в маленькой долине. Растительности тут было больше: в основном, трава и приземистый кустарник, да еще два-три низкорослых дерева растопырили свои ветки, давая какую-никакую тень. К ним и направился Дан, и Гектор подумал было, что он собирается немного передохнуть. Дело было к полудню, солнце ярко светило на чистом небе, и, несмотря на бриз с моря, тропическая жара давала себя знать.
Дан указал на несколько крупных, серо-бурых валунов в тени деревьев. Когда Гектор подошел поближе, один из валунов вдруг приподнялся над землей на четырех покрытых чешуей серых лапах.
Потрясенный Гектор наблюдал, как из углубления, похожего на дупло, высовывается небольшая уродливая головка на длинной, похожей на змеиную шее. Мордочка чудовища чем-то напоминала лицо древнего беззубого и лысого старика, с двумя маленькими дырочками вместо ноздрей.
Гектор испуганно отступил на несколько шагов и только потом сообразил, что видит перед собой гигантскую черепаху.
Дан довольно хихикнул.
– Вот почему мне не нужно охотиться на черепах, – объяснил он. – На острове этих тварей полно. На вкус их мясо все равно что курятина.
Потревоженная черепаха двигалась с томительной медлительностью и выглядела явно недовольной. Раскрыв щель рта, она издала громкое злобное шипенье.
– Она кусается? – спросил Гектор.
– Совершенно безобидная. Питается листьями и травой. У нее и челюсти приспособлены только для того, чтобы щипать травку, – успокоил его индеец. Подойдя ближе, он перекинул ногу через черепаху и сел на нее верхом. Дюйм за дюймом она ковыляла вперед, шипя, как закипающий котел.
– Таких больших осталось немного, – сказал Дан. – Люди уносят их на корабли и едят. Чтобы поднять такую, нужно не меньше четырех человек. Кстати, черепахи прекрасно себя чувствуют на судне. Из такой Жак вытопит не меньше двадцати фунтов отличного жира. Он любит жарить в нем клецки на завтрак.
Дан слез с черепахи.
– Даже ребенок смог бы найти и поймать их. Но я хочу показать тебе еще кое-что.
Через полчаса друзья достигли другого конца острова. Идти было тяжело. Куски породы крошились под ногами. Наконец они выбрались на маленький скалистый мыс, круто обрывавшийся вниз к рифу, где волны разбивались в мелкие брызги.
Дан отыскал удобный выступ скалы и уселся.
– Сюда я прихожу, когда мне хочется покоя, – сказал он.
Гектор сел рядом с другом:
– Я понимаю, о чем ты. В Вальдивии, в плену, я, чтобы побыть одному, обычно ходил в гавань.
– Ты так и не рассказал мне, каково тебе пришлось в плену у испанцев.
Гектор помедлил с ответом:
– Месяцы, проведенные там, заставили меня на многое посмотреть иначе. Со мной обращались хорошо. Губернатор Вальдивии – славный человек, и я не скажу, что мне в радость снова грабить испанцев.
– Может, это потому, что твоя мать была из этой страны, – сказал Дан. – У нас, у мискито, то же самое: если кто-то из твоих родителей родом из другого племени, то тебе трудно воевать с этим племенем.
Некоторое время они сидели молча и наблюдали, как над водой кружит крупный фрегат, гонявшийся за парой чаек, заставляя их бросить только что пойманную рыбу.
Дан первым нарушил молчание.
– А что Мария? – спросил он. – Ты что-нибудь узнал о ней?
Гектор почувствовал, как безысходность снова змеей вползает ему в душу.
– Марии нет в Перу. Я затеял безнадежное дело, куда и вас втравил.
– Где же она?
Гектор кивнул в сторону горизонта.
– Где-то там. Мужа ее хозяйки отправили губернатором на Ладроновы острова, – ответил он скучным, невыразительным голосом.
– Никогда не слыхал о таких. Я думал, дальше Энкантадас ничего и нет в океане.
– Ладроны гораздо, гораздо дальше, на пути в Азию.
Дан, как ни в чем не бывало, спросил:
– Ты по-прежнему хочешь разыскать ее?
Гектор пожал плечами:
– Даже пытаться бессмысленно. Мария – вне досягаемости.
Но Дан не унимался:
– А сколько дней плыть до этих самых Ладроновых островов?
– Не знаю. Может, недель шесть-семь на хорошо оснащенном корабле.
– «Николас» – хорошо оснащенный корабль, и корпус у него будет отчищен.
Гектор удивленно взглянул на своего друга:
– О чем ты говоришь? С какой стати капитану Итону плыть через весь Тихий океан?
– Капитану Итону, может, и ни к чему, а вот его команду нетрудно подбить на такое путешествие. – Дан поднял камень и бросил его в море. Дождавшись всплеска, он продолжил: – Помнишь, как люди Кука захватили «Карлсборг» у побережья Гвинеи? Тебе, мне, Изреелю и Жаку ничего не оставалось, кроме как плыть с ними.
– Разумеется.
– Так вот, мы точно так же можем захватить «Николас».
– Это нелепо! Вчетвером мы не сможем управлять таким кораблем.
– Я и не собирался красть корабль. Я просто хочу использовать его в наших целях. И думаю, это возможно.
