Текст книги "Мираж Золотого острова"
Автор книги: Тим Северин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 21 страниц)
Раздался мощный грохот, и пушка откатилась назад. Отдачей передний край волокуши приподняло над землей на несколько дюймов, а от выстрела мальчика словно отбросило назад. Мансур вовремя подскочил, подхватил покачнувшегося принца. Тот сердито отстранил визиря. Лицо принца почернело от сгоревшего пороха, одежду усеяло черными крапинками, но он сиял и улыбался.
Стоя в стороне от облака черного дыма, Гектор наблюдал за полетом ядра. Черная точка пронеслась над расчищенным участком. Ядро упало на землю, взметнув фонтан пыли, и отскочило. Хотя пыль еще не улеглась, было видно, что секция частокола слева от ворот разлетелась в щепки.
На минуту Гектор оглох от взрыва. Когда он вновь обрел слух, то услышал лишь тишину. Враг был потрясен. Из мушкетов с той стороны частокола больше никто не стрелял. Даже две лантаки прекратили огонь.
– Надо бы взять немного правее, – спокойно сказал Дан.
Изреель уже выковыривал из дула куски обгорелого пыжа. Сделав несколько энергичных движений банником, он заглянул в ствол.
– Кажется, опять понадобится моя рубаха, – сказал он.
Вновь намотав грязную рубаху на банник, Изреель весьма неучтиво повернулся спиной к принцу и его свите. Удивление в их взглядах сменились пониманием, когда они сообразили, что великан обильно мочится на рубаху.
Послышалось шипение, и все ощутили едкий запах горячей мочи, когда Изреель принялся орудовать банником в стволе.
Чтобы перезарядить пушку, потребовалось десять минут. Затем по просьбе Дана Изреель сдвинул волокушу на несколько дюймов влево. Наконец Дан во второй раз вручил пальник принцу.
– Будем надеяться, ваше высочество, что этим выстрелом мы с ними покончим.
Мальчик вытянул руку – Гектор заметил, что она слегка дрожит, – и снова поднес пальник к запальному отверстию. И снова медная пушка подпрыгнула, с грохотом выплюнув ядро в сторону Хаара.
На этот раз от левой половины городских ворот ничего не осталось. Она просто повалилась внутрь, а правая створка свободно болталась на петлях.
– Отличный выстрел! – похвалил Гектор, и мальчик ответил ему торжествующей улыбкой.
В лагере неприятеля было тихо.
– Ну, и что дальше? – спросил Изреель. – Это был наш последний выстрел, хоть они об этом и не знают.
Довольно долго ничего не происходило. Потом из разбитых ворот появилось пять человек. Они были без оружия, и один нес красно-синий флаг. Группа направлялась прямо к тому месту, где стояла пушка.
– Наверно, заметили облачко дыма, – сказал Жак.
Мансур позволил себе злорадно улыбнуться:
– Вон тот человек в черном – первый министр раджи. В прошлом мне не раз доводилось вести с ним переговоры. Больше теперь не будет чваниться – теперь я диктую условия!
Глава 19
– Поздравляю! Слышал, что вы вынудили Сугалу решить все спорные вопросы с султаном, – сказал Мусаллам Искандар.
Малаккский торговец стоял в первом ряду шумной толпы, собравшейся на илистом берегу ручья возле причала, – Пехко встречал героев после победоносного похода. В нескольких ярдах в стороне торжествующие горожане перетаскивали с плота на берег медную пушку. Две маленькие лантаки уже унесли.
– Вы что-нибудь слышали об иностранке, которая живет во дворце? – нетерпеливо спросил Гектор.
Он и не ожидал увидеть Марию среди встречающих, но все же неустанно искал ее взглядом.
Торговец внимательно посмотрел на Гектора:
– Вы имеете в виду ту женщину, о которой говорили в прошлый раз? Да, ходят слухи, что во дворце султана живет какая-то чужеземка, но подробностей я не знаю. На базаре главным образом болтают о празднестве, которое старик обещал своему сыну. Оно должно состояться завтра. – Искандар добавил, уже сочувственнее: – Я получил разрешение отплыть домой после церемонии. Для вас и ваших друзей найдется место у меня на корабле, если во дворце согласятся вас отпустить.
– Я покину Пехко только вместе с той женщиной, – ответил Гектор.
Малаккский шкипер пожал плечами:
– Вообще-то я не привык к женщинам на борту моего судна. Но если султан скажет, что она может путешествовать с вами, тогда, разумеется, я исполню желание его величества.
За время обратного плавания радость победы над Сугалой померкла в душе Гектора. Она сменилась осознанием, что перед ними вновь встают те же трудности, от которых они уплыли.
– Даже если Марии позволят уехать, – добавил Гектор, – я не знаю, где взять денег, чтобы заплатить вам за то, что вы нас возьмете на борт.
Мусаллам замахал руками:
– Мне не нужна плата. Я слыхал, что Сугала согласилась, чтобы перья Божественных птиц продавались только через Пехко. Так что впредь мне достаточно будет приплыть в этот порт и забрать товар. Я у вас в долгу.
Толпа понемногу расходилась. Пушку втащили на берег и теперь обвязывали веревками. Ее явно собирались доставить к самому Кедатун Султан. Мансур поспешил во дворец сразу же, как только военное каноэ пристало к берегу. Гектор даже не успел поговорить с ним о Марии. Обратно визирь не вернулся. Гектору начало казаться, что теперь, когда он и его товарищи сделали свое дело, они больше никому не нужны.
Мусаллам Искандар, явно желая подбодрить его, сказал:
– Почему бы вам с друзьями не навестить меня сегодня на корабле? А завтра вместе отправимся на празднество во дворец, и, возможно, вам удастся что-нибудь узнать о своей женщине.
* * *
Гектор провел бессонную ночь на борту торгового судна, и едва забрезжил серенький рассвет хмурого дня, который как нельзя лучше соответствовал его настроению, он уже был на палубе, готовый сойти на берег.
– Дождь – это знак того, что сюда скоро придет муссон, – заметил Мусаллам, вытирая мокрое, изрытое оспинами лицо. Торговец облачился в чистые белые одежды, а на голову надел черно-белый тюрбан, и вид у него был очень праздничный. – Муссон принесет с собой ветер, который понадобится нам, если поплывем к Проливам.
Лодка-долбленка была уже спущена на воду. Как только появились Жак, Изреель и Дан, все переправились на берег и вместе двинулись по знакомой тропе наверх, ко дворцу. Народ Пехко торопился на праздник. Все сегодня надели лучшие одежды – хрустящие саронги, выстиранные рубахи, голубые или красные тюрбаны. Гектор и его товарищи в своих вылинявших рубахах и обтрепанных бриджах, которые носили не снимая последние года полтора, по сравнению с нарядными горожанами выглядели оборванцами.
К тому времени как они поднялись на холм, дождь прекратился и небо прояснилось. Гектор заметил, что обе лантаки уже вернулись на свое привычное место перед дворцом. Между ними стояла медная пятифутовая пушка, и ствол ее украшала гирлянда из оранжевых цветов.
Подданные султана почтительно вставали в очередь, и река гостей плавно текла во дворец. Двери были открыты. Судя по взволнованным горожанам, прежде немногие удостаивались чести получить приглашение в султанский дворец.
У входа Гектора и его спутников остановил привратник, щеголявший в великолепном шлеме, украшенном пластинами из панциря черепахи. Малаккского купца он пропустил, а Гектора и его друзей, смерив презрительным взглядом, отправил к боковому входу. Они оказались в тесной передней, где слуги на языке жестов объяснили им, что во дворец их не пустят, пока они не сменят свою грязную одежду на что-нибудь более приличное. Им предложили свободные шаровары из тонкого белого хлопка, рубахи с длинными рукавами из той же материи и пояса из фиолетового шелка.
– Не удивительно, что нас не пустили. Моя одежда пропахла прогорклым жиром и кухней. – Жак, морща нос, снял грязную рубашку и переоделся в чистое. – Ну, как я теперь выгляжу? – Он покрутился на месте. – Прямо хоть на оперную сцену…
– Ну да, в роли шута, – проворчал Изреель, пытаясь застегнуть пуговицы на свежей рубашке, которая явно была ему маловата.
Чувствуя себя весьма неловко в новой одежде, они вошли в парадный зал дворца. Гектор не поверил своим глазам. Мрачное, темное помещение совершенно преобразилось. На бамбуковые шесты, закрепленные между стропил, были натянуты полотнища желтого, бледно-голубого и розового муслина. Окна распахнули, чтобы было больше света и воздуха. На полу лежали новые циновки. Деревянные колонны, поддерживающие потолок, были убраны ярко-зелеными пальмовыми листьями. Везде стояли кадильницы с розовыми лепестками, от сладкого благоухания кружилась голова. Дюжина музыкантов в желтых и серых одеждах услаждали слух гостей игрой на флейтах и бубнах.
В зале собралось человек триста-четыреста. Большинство из них были мужчины, но Гектору на глаза попалось и несколько скромно одетых женщин: некоторые были в черных чадрах, другие кутались в шали. Он внимательно всматривался, надеясь в одной из них узнать Марию, но его постигло разочарование. Все приглашенные выстроились перед диваном султана, на почтительном расстоянии от него. Ложе властителя с красными бархатными подушками покоилось на небольшом покрытом парчой помосте. Самого старика не было, но его появления ожидали с минуты на минуту – придворные, которых Гектор запомнил в лицо с прошлых своих визитов во дворец, выстроились рядами по обе стороны дивана и почтительно замерли. Вместо остроконечных шапок на головах у них были уборы из перьев Божественных птиц.
Среди придворных Гектор не сразу узнал Мансура. Высокий худой визирь стоял возле султанского дивана, и его головной убор из черных и оранжево-желтых перьев был великолепен. Гектор уже думал смело подойти к нему и спросить про Марию, когда музыканты вдруг смолкли. Ударили в большой гонг. Все придворные, как по команде, повернулись налево, отчего перья их головных уборов всколыхнулись, переливаясь разными цветами. Муслиновые занавески раздвинулись, и, прихрамывая, вошел султан. За ним гордой поступью шествовал слуга с зонтиком из желтого шелка. Придворный справа нес серебряную коробочку с бетелем, а слуга слева – серебряную плевательницу. Процессия медленно вступила в зал. Собравшиеся притихли. Старик был в белоснежном саронге, черных шароварах с широким поясом красного шелка и облегающем жакете с длинными рукавами – черный бархат, расшитый золотом. Высокий жесткий воротник не мог скрыть старческой худой шеи с отвисшими складками кожи. На ногах султана были пурпурные туфли тонкой работы. Вместо головного убора из перьев у него на тюрбане сверкало золотое филигранное украшение.
Старик добрался до своего дивана и неуклюже опустился на подушки. Слуги поставили рядом с ним серебряную коробочку для бетеля и плевательницу, поклонились и вышли. Слуга с зонтиком встал позади своего господина. Султан медленно повернул голову, обводя подданных подслеповатым взглядом слезящихся глаз. Он напомнил Гектору одну из тех черепах, которых они видели на Зачарованных островах.
Снова ударил гонг, на этот раз чуть тише – вошел принц Джайналабидин. Мальчик был одет так же, как отец, но головного убора у него не было. За принцем тоже шел слуга с маленьким церемониальным зонтиком. Мальчик поднялся на помост, встав по правую руку отца, ступенькой ниже.
Послышалась барабанная дробь и звуки струнного инструмента, похожего на альт. Толпа расступилась, и перед султаном появились двенадцать девушек. Они были в саронгах из красного шелка с цветами и коротких атласных жакетах, застегнутых на перламутровые пуговицы. На запястьях и лодыжках у них позвякивали золотые браслеты, а лица их скрывали зеленые газовые платки. Скромно опустив глаза, молодые женщины исполнили медленный и сложный танец, грациозно кружась, плавно взмахивая руками и время от времени застывая в красивых позах – этим фигурам предшествовали удары маленького гонга.
Пока шло представление, Гектор заметил какое-то шевеление в толпе зрителей: через потайную заднюю дверь, в самом дальнем конце зала, вошли какие-то темные фигуры. Он старался не глядеть на них в упор, чтобы не показаться невежливым, но боковым зрением все же увидел, что это женщины. Они пришли посмотреть представление.
Танец закончился, танцовщицы грациозно поклонились султану и ушли туда же, откуда появились. Зрители зашевелились, ожидая продолжения, а барабаны забили чаще и энергичнее. Теперь вышли юноши – босиком, в широких шароварах с красными и белыми полосами, в белых, открытых на груди рубашках, с узкими повязками на лбу. Они исполнили танец, весь состоявший из коротких приставных шагов. Плотно обхватив себя руками, они то наклонялись вперед, то извивались и покачивались из стороны в сторону. Гектор запоздало сообразил, что они имитируют брачный танец Божественных птиц, манук девата, а когда музыка заиграла по-другому, юноши стали изображать бой с мечом и кинжалом, с мощными прыжками и головокружительными поворотами. Музыка становилось громче и громче, и наконец все завершилось гулким ударом в гонг.
– Прямо как из нашей пятифунтовки выстрелили, а? – прошептал Жак на ухо Гектору. Изреель ткнул француза в бок, призывая умолкнуть. Танцоры удалились, и султан, не вставая с дивана, обратился с речью к своим подданным. Голос у него был старческий, дребезжащий и тихий, так что Гектору пришлось напрячь слух. Он не знал этого языка, но по интонациям было понятно, что старик поздравляет мальчика с победой над Сугалой. Время от времени султан бросал гордые взгляды на сына.
Гектор все всматривался в силуэты женщин в задних рядах толпы. Закутанные в шали, они стояли в самом темном углу зала. Даже у тех, на кого падал хоть какой-то свет, разглядеть удавалось одни глаза. Как ни старался, Гектор так и не смог понять, есть ли среди них Мария. Но в одном он был уверен: эти женщины живут во дворце.
Поглощенный разглядыванием женщин, Гектор не сразу заметил, что Мансур вдруг отделился от остальных придворных и направляется прямо к нему. Внезапно до Гектора дошло, что султан уже некоторое время молчит, а собравшиеся гости чего-то ждут.
– Его величество желает наградить вас за помощь, – сказал визирь.
Толпа поспешно отступила, оставив Гектора и его товарищей наедине перед султаном.
– Каждый из вас получит в дар двадцать птиц манук девата, – провозгласил Мансур.
Гектор уже овладел собой и ответил:
– Его величество очень добр. Благодарим.
Но Мансур еще не закончил:
– Его величество понимает, что вы хотите вернуться к своему народу. Он предпочел бы, чтобы вы остались в Пехко, но его сын просит дозволить вам и вашим товарищам отплыть на судне Мусаллама Искандара. Его величество дает свое соизволение.
Гектор судорожно сглотнул и произнес:
– Я бы хотел попросить его величество султана отпустить со мной мою невесту.
Старик, прищурившись, смотрел на Гектора, пока визирь переводил его просьбу, и что-то прокаркал в ответ. Гектору показалось, что он раздражен.
Визирь перевел:
– Вам уже говорили, что в нашей стране вы не считаетесь женихом этой женщины.
Гектор почувствовал, как в нем закипает гнев.
– Тогда скажите его величеству… – дерзко начал он.
Но договорить ему не дал дискант принца. Мальчик что-то сказал отцу, и весьма резко. Старик не ответил, но, повернувшись к слуге с плевательницей, выдавил несколько слов. Слуга поспешно вышел из зала и вскоре вернулся с небольшим подносом, накрытым белой тканью.
Мансур принял у него поднос и протянул Гектору.
– По просьбе принца его величество султан милостиво согласился дать вам возможность закрепить ваши отношения с этой женщиной согласно нашим обычаям.
Озадаченный Гектор снял покрывало с подноса. На нем лежала серебряная монета. Он тотчас узнал ее по бугристой неровной поверхности. Каждый год тысячи и тысячи таких монет чеканили из слитков серебра в Новой Испании и Перу. Всякий буканьер мечтал заполучить их побольше. На секунду Гектор подумал, что эта монета – символический выкуп за Марию. Ему стало не по себе.
– Что я должен сделать? – спросил он.
Лицо Мансура стало очень серьезным:
– Когда мужчина хочет посвататься к женщине, он посылает ей монету. Но сначала он выбирает, какая сторона монеты символизирует их совместное будущее. Если женщина выберет ту же сторону – тогда им улыбнется удача, и султан одобрит этот союз. Если нет, мужчина должен дождаться другого дня или считать, что эта женщина отвергла его.
– Но ведь получается, что все решает случай! – воскликнул Гектор.
– Случай и женское чутье, – поправил визирь. – Если женщина по-настоящему понимает своего избранника и хочет выйти за него замуж, она выберет ту же сторону, что и он. Если получится так, что она отвергнет его, то она ничем его не обидит – он может винить в случившемся злую судьбу. – Он протянул поднос Гектору. – Итак, вы должны сделать выбор.
Гектор взял монету в руки и внимательно рассмотрел ее. Она оказалась старше, чем ему сначала показалось. На одной стороне был изображен щит с испанскими з а мками и львами, а по окружности шли слова «CAROLVS: ET: IOHANA: REGES» – «Карлос и Хуана – король и королева». Он перевернул монету. На другой стороне были отчеканены два столба на волнах и слова «HISPANIARVM: ET: INDIARVM» – «Испания и Индии» – по краю. Между столбами виднелись еще буквы: «PLVS VLTR». Он догадался, что для последней А не хватило меса.
Гектор колебался. Какая глупость – зависеть от случая! Но другого выхода у него не было.
– Я выбираю сторону, на которой столбы, – объявил он.
Не говоря ни слова, Мансур снова накрыл поднос тканью и направился к группе женщин в чадрах. Толпа беззвучно расступилась, пропуская визиря.
Гектор напряженно всматривался, но было трудно разобрать, что происходит там, в дальнем конце зала. Он успел увидеть, что Мансур донес свою ношу до женщин, но потом их опять загородили придворные.
Дан попытался отвлечь Гектора разговором:
– Интересно, как эту монету сюда занесло? – сказал он.
– Возможно, из Новой Испании она попала в Манилу в уплату за китайские товары, а потом отправилась путешествовать дальше, – ответил Гектор, изо всех сил скрывая волнение. Ему вдруг пришло в голову, что Мария может выбрать сторону со щитом, потому что там символы ее страны.
Визирь уже возвращался с подносом в руках. Он подошел сразу к султану, низко поклонился, пробормотал несколько слов и протянул ему поднос. Старик поднял покрывало, посмотрел на монету и едва заметно кивнул. Принц Джайналабидин расплылся в счастливой улыбке. Мансур повернулся к Гектору:
– Его величество одобряет этот брак! – провозгласил он.
У Гектора чуть сердце не выпрыгнуло из груди. Он рванулся было в угол зала, туда, где стояли женщины. Но его успел удержать Дан, положив руку на плечо другу. Старому султану уже помогали подняться на ноги. Он заковылял к двери, и собравшиеся почтительным молчанием проводили своего повелителя. Старик с сыном скрылись за занавесями, и тут Гектор заметил, что женщины тоже исчезли. Аудиенция была окончена, все покидали зал. Поток гостей потянулся к дверям. Гектор медлил, пока было возможно, но Мария не появлялась. Когда в зале остался только он и его товарищи, к ним подошел стражник и знаками дал им понять, что они должны присоединиться ко всем остальным. Выйдя из дворца на свежий воздух, они поняли, почему гости так стремились наружу. На земле были расстелены ковры, а на них разложены большие пальмовые листья, заменявшие собой блюда и тарелки. На них высились горы рыбы и креветок, ямса и батата, бананов, кокосовых орехов, неизвестных фруктов. Саго было представлено во всех возможных видах: лепешки, каша, печенье, жаренные на вертеле и запеченные в листьях плоды. Гости султана уже рассаживались и начинали пировать.
Мусаллам занял места для Гектора и его друзей. Он был в прекрасном настроении.
– С удовольствием куплю у вас птичек. Их перья очень дорого ценятся, – сказал он, когда все, скрестив ноги, уселись на ковер.
Гектор не мог ни есть, ни участвовать в разговоре. Что касается оморо, то пировали только мужчины. Их жены стояли на почтительном расстоянии и смотрели на них. Иногда кто-нибудь из стоявших помогал женщинам с дворцовой кухни, то и дело подносившим новые яства.
– Так, а это что такое? – заинтересовался Жак. Он протянул руку и взял один темно-красный плод из целой груды, высившейся прямо перед ним. Плод был величиной с яблоко, гладкая кожица лоснилась. Жак повертел его в руках и вопросительно посмотрел на Искандара.
– Кожуру не ешьте, – посоветовал Мусаллам.
Он подозвал одну из служанок, взял у нее короткий нож и разрезал плод пополам.
– Вот, попробуйте белое, серединку, – сказал он, вырезая кусочек белой мякоти.
Жак отправил кусок в рот и вдумчиво прожевал:
– Интересно. Кисло-сладкий. Напоминает одновременно лимон и персик.
– Он называется мангостан, – сказал Мусаллам и откинулся назад с довольным вздохом. – Вы четверо доказали верность поговорки, которая в ходу в тех краях, откуда я родом: «Обломки корабля – пожива акулам». Правда, вы сами сломали ваш корабль.
Гектор смотрел на прислуживавших за столом женщин – они обносили гостей мисками с водой, чтобы те могли вымыть руки, и полотенцами – и думал о том, когда же он наконец увидит Марию.
– Мы говорим иначе: «Плох тот ветер, который никому не приносит ничего хорошего», – ответил он капитану.
Гектор почувствовал, что шелковый пояс у него неудобно повязан, точнее, съехал наверх, когда юноша садился. Пришлось привстать на коленях и поправить пояс. Женщина-служанка, оказавшаяся поблизости, опустилась возле него на колени и поставила рядом миску с водой. Он рассеянно сполоснул в ней пальцы, и она дала ему маленькое полотенце. Принимая его, он почувствовал что-то твердое под тонкой тканью. Гектор встряхнул полотенце, и на ладонь упала серебряная монета в два реала. Ошеломленный, он быстро повернулся. Женщина была одета скромно, как все женщины Оморо, – в простой зеленый саронг и короткий жакет. Черты ее лица скрывала длинная белая чадра. Гектор протянул руку и, когда женщина не отстранилась, отвел чадру в сторону.
На него, лукаво улыбаясь, смотрела Мария.
Гектор вскочил. Сердце его бешено билось, во рту пересохло, голова кружилась, и он чувствовал, что ноги его не слушаются. Остальные, оторвавшись от трапезы, оглянулись на него, а Жак махнул рукой, в которой был мангостан, и, вытерев стекавший с подбородка сок, улыбнулся:
– Ступайте. Вам есть о чем поговорить.
Гектор взял Марию за руку. Он держал ее так крепко, словно боялся, что она, стоит ему зазеваться, опять исчезнет. Не сговариваясь, они ускользнули от пировавших. Мария шла впереди. Они прошли насквозь дворец Кедатун Султан и оказались у колонн портика. Стража не обратила на них никакого внимания. Гектор с Марией направились к склону холма, откуда открывался вид на гавань. Вдалеке внизу виднелся корабль Мусаллама.
– Я должен был узнать тебя раньше, – сказал Гектор. – Как тебе идет этот наряд!
– А тебе – твой, – улыбнулась она.
Он растерянно посмотрел на свои белые штаны и шелковый пояс и вдруг сообразил, что по-прежнему сжимает в ладони испанскую монету.
– Откуда ты узнала, какую сторону выбрать? – спросил Гектор.
– Сначала я хотела выбрать ту, на которой королевские имена – Карлос и Хуана. Я подумала, что ты должен был выбрать именно ее, потому что решил, что они – пара: король и королева, муж и жена, – а мы ведь хотим стать мужем и женой. Но потом я вспомнила и передумала.
– Что вспомнила? – спросил он.
– Карлос и Хуана – не муж и жена, это сын и мать. Хуана – это та самая Хуана Безумная, а Карлос правил от ее имени, когда она была еще жива.
– И тогда ты выбрала два столба?
Мария посмотрела на него с самым серьезным видом:
– И у меня были на то основания.
Гектор сначала ее не понял:
– Ты выбрала эту сторону из-за надписи «Испания и Индии»? Потому что мы встретились на Востоке?
Девушка отрицательно покачала головой:
– Любому ребенку в Испании известно, что эти два столба поставил Геркулес в Гибралтарском проливе – в знак того, что здесь кончается мир. Но Карлос, взойдя на трон, решил все изменить. Он сделал эти два столба своим гербом, прибавив девиз «Plus ultra» – «И далее». – Она помолчала. – Я подумала, что эти слова могли бы стать и нашим девизом.
Гектор восхищенно посмотрел на нее. Мария была так спокойна, так уверена в их будущем.
– Вон там стоит корабль, – сказал он, – который завтра заберет нас в Малакку. Капитан предложил взять нас с собой.
– Я знаю, – просто ответила она. – На женской половине знают обо всем, что происходит на мужской.
– В Малакке мы найдем кого-нибудь, кто поженит нас по-настоящему. Если ты тоже этого хочешь.
– А потом? Куда мы отправимся? – тихо спросила Мария.
– Не знаю, – честно ответил Гектор.
Мария внимательно смотрела на него своими серьезными темными глазами:
– Если тебя узнают и схватят в испанских владениях, то казнят как пирата. Мои показания во второй раз тебя не спасут.
– И все же я готов рискнуть.
Она нежно улыбнулась ему:
– Я слишком люблю тебя, чтобы позволить тебе так рисковать.
Его сердце готово было вырваться из груди. Он посмотрел на гавань. К вечеру море приобрело цвет индиго, а появившаяся на горизонте череда низких облаков поплыла на юг. Гектор подумал о муссоне, который, как обещал Мусаллам, поможет им добраться до Малакки.
– Где-то же должно быть место, где мы сможем жить вдвоем, где нас оставят наконец в покое, – сказал он.
Мария гордо подняла упрямый подбородок:
– Мы найдем его вместе. В детстве, в Андалусии, мой отец всегда подбадривал меня словами этого девиза: «И далее». Пусть он ведет нас по жизни.
Гектор обнял девушку за талию и прижал к себе. Он крепко сжал монету в кулаке, так что ребро впилось ему в ладонь.
– У подножия столбов – бескрайний океан, – сказал он. – Значит, нас ждет еще одно морское путешествие, и на этот раз – к спасению.
