Текст книги "Не будите спящего спинорога"

Автор книги: Тим Дорси

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 18 страниц)

19

Второе увольнение за пару месяцев прошло для Джона Милтона не бесследно. А точнее, закончилось нервным срывом.

Не таким срывом, когда голым корчишься на полу гостиной и дрожишь от озноба, хотя батареи работают на всю катушку. Джон катился вниз куда медленнее, перенес весь кризис на ногах, как скрытое воспаление легких, и внешне до самого конца вел себя нормально.

В понедельник он снова открыл страницу объявлений и после недельных поисков устроился в единственное место, какое нашел: продажа подержанных автомобилей в салоне «Тампа-Бэй моторс», зарплата исключительно из комиссионных.

Джон быстро перезнакомился со всеми коллегами: Стю, Вик, Род, Датч, Френчи, Рокко. Рокко Сильвертоун после безвременной кончины Честного Эла занял место самого напористого продавца подержанных машин в Тампе.

Коллеги относились друг к другу уважительно. Когда на стоянку забредали покупатели, продавцы по очереди, в алфавитном порядке, устраивали на них засады. Но только не Рокко. В первый же день Рокко объявил, что сам будет выбирать себе клиентов. Кому не нравится – вперед, докажи на кулачках! Никто не возражал: большой хищник пусть ест, а мы свое ухватим.

Джону Милтону потребовалась всего неделя, чтобы занять в «Тампа-Бэй моторс» привычное место: на нижнем конце пищевой цепочки.

В третью пятницу июня Рокко приехал на работу рано, с каким-то голодным выражением лица. Что-то будет – он это чувствовал. Рокко особо пружинистой походкой пошел к умывальнику, вооружился бумажным конусом с водой и стал разгонять несанкционированно вторгнувшихся ос. Потом смял конус и ударил им Джона по лбу.

– Эй! – возмутился Джон. – Перестань!

– Переста-ань! – передразнил Рокко.

Все засмеялись; Рокко зажал Джону шею локтем.

– Пусти!

– Пусти-и-и!

Джон так яростно извивался, что от натуги пукнул, чем вызвал новый взрыв смеха. Наконец Рокко заметил хорошо одетого покупателя, выпустил Джона и направился навстречу клиенту.

Рокко абсолютно не разбирался в машинах, хотя продавал их как не фиг делать. Зато он знал толк в людях – кому отвесить комплимент, кто стушуется, если припугнуть, а кто не прочь послушать свежие неполиткорректные анекдоты. Плюс к тому Рокко нельзя было не заметить: широкие плечи атлета от природы, фигура, не требующая изнурительных занятий в спортзале, да еще и сшитые на заказ костюмы. Рокко владел всеми стандартными приемами продажи. Если за машиной пришли супруги, он говорил: «Что вы, я не хочу вас торопить! Смотрите, я ухожу! А вы не спеша, наедине поговорите у меня в офисе» (где он поставил «жучки», чтобы подслушать, на какую цену согласны покупатели). Потом предлагал те же деньги, умалчивая еще о четырехстах долларах за «подготовку, проведенную продавцом», заранее внесенных в бланк договора.

Рокко вел себя как заблагорассудится, потому что приятельствовал с хозяином. Устроившись в «Тампа-Бэй моторс», Рокко мигом выяснил, к чему питает слабость владелец салона. Оказалось – к рыбалке.

В рыбалке Рокко разбирался еще меньше, чем в машинах, но кому какая разница? Он повез хозяина на Флорида-Кис, порыбачить на отмели. Когда воду прорезал блестящий спинной плавник тарпона, хозяин достал удочку. Рокко – ружье.

Серебристая рыба, продырявленная пулями, проплыла мимо, качаясь на волнах. Хозяин не выдержал:

– Дай мне попробовать.

– Пожалуйста!

Пару часов спустя хозяин указал на небо.

– Смотри! Розовая колпица!

Рокко поднял ружье и выстрелил. Колпица упала с неба, судорожно махая крыльями, и шлепнулась в воду рядом с лодкой. Мужчины перегнулись через борт и долго смотрели на малиновый трупик.

– Красавица, – сказал Рокко.

– А убил-то зачем?

– Хотел получше рассмотреть.

Следующая рыбалка Рокко вошла в историю. Во время второй поездки на Кис хозяин пожелал заняться глубоководной рыбалкой в Гольфстриме. Рокко взял напрокат рыболовецкое суденышко и отвел от берега миль на двадцать. Вскоре вдали показались пять кубинцев, качающихся на волнах Флоридского пролива. Рокко подплыл поближе.

При виде спасителей беженцы радостно закричали и замахали крошечными домоткаными американскими флагами. Правда, их энтузиазм поубавился, когда Рокко и хозяин забросили лески под плот (Рокко слышал, что рыба любит тень). Приятели выпили пива, побалагурили, словили по четыре рыбины и уплыли восвояси.

Прошло две недели, а Джон Милтон не продал ни одной машины и жил на кредитные карточки.

За час до обеда в пятницу явился клиент с вопросом: есть ли новые «ягуары». Вел он себя равнодушно: мол, посмотреть заехал. Джон усадил клиента в электромобиль, отвез на стоянку и показал нефритово-зеленый «ягуар». А клиент возьми и достань чековую книжку.

Джон влетел в выставочный зал как на крыльях. Наконец-то! Теперь все изменится! Хватит лопать на ужин кукурузную кашу!

Пригласив клиента в офис, Джон начал оформлять бумаги. В дверях возник Рокко.

– Тревор?

– Рокко? – отозвался клиент.

– Вы знакомы? – спросил Джон.

– Играем в клубе в ракетбол, – объяснил Рокко. – Точнее, он играет. Я проигрываю.

– Нет, ты молодцом, – возразил Тревор.

– По сравнению с тобой? Ты шутишь? Тебе на корте нет равных!

Рокко повернулся к Джону:

– Я потреплюсь с Тревором, не возражаешь?

– Вообще-то я…

Рокко подставил стул к клиенту.

– А ты подожди снаружи, в зале. Я недолго.

Джон стоял в зале и бормотал себе под нос все, что вовремя не пришло в голову в офисе.

Дверь открылась, Рокко высунул голову:

– Ты с кем-то говоришь?

– Я?

– Потише, а?

– Слушай… Рокко закрыл дверь.

Через пять минут дверь снова открылась. Тревор вышел в сопровождении Рокко с бумагами на «ягуар». Рокко похлопал Джона по плечу.

– Спасибо за помощь! Закончу сделку я.

– Что?

– А ты не знал, что это я рассказал Тревору о салоне на ракетболе? Пригласил зайти, посмотреть как-нибудь. Так что, строго говоря, заказ мой.

Джон онемел.

Рокко стукнул его кулаком в плечо.

– С меня причитается!

И Рокко с Тревором ушли, дружески болтая, причем Рокко периодически замахивался воображаемой ракеткой.

Мало что в жизни так радовало Рокко, как удачная сделка. Особенно если выхватить лакомый кусок у другого.

Пока он оформил все бумаги на «ягуар», подошло время обеда.

Рокко ездил на новом черном «корвете» с откидным верхом. В салон он поставил стоваттный усилитель и восемь трехполосных колонок, а в багажник – сабвуфер размером с базуку.

Рокко включил любимую песню: «Прямо в зону опасности» Кении Логгинса. К ней как нельзя лучше подходили зеленые очки летчика и короткая кожаная куртка. На пассажирском сиденье лежал набор новейших графитно-титановых клюшек для гольфа, которые отлично смотрелись в «корвете». После приобретения клюшек Рокко серьезно задумался, не заняться ли гольфом. Стикер на бампере гласил: «Толстым телкам – нет».

Красный свет. Рокко остановился, подпевая Кении и порой барабаня воображаемыми палочками. Слушайте все, у меня классная музыка!.. Он представлял, что играет сам, и полнился довольством. Да, я крутой!

У Рокко была такая традиция – после каждой крупной сделки баловать себя новой технической игрушкой. Он заехал в Олд Гайд-парк Виллидж – район шикарных магазинов и уличных кафе, – встал в месте, где запрещена парковка, и поставил на стекло табличку «Духовенство». Потом забежал в магазин «Умные вещи» (а чтобы люди не скучали, оставил верх открытым, с музыкой на полную мощность). В магазине Рокко поинтересовался, есть ли в продаже затычка для винных бутылок с функцией GPS.

Серж и Коулмэн неспешным шагом прогуливались по Ховард-авеню. Серж уговаривал Коулмэна не пить «Кольт-45».

– Почему же не пить пиво?!

– Здесь очень приличное место, – пояснил Серж. – Не забывай, что мы в гостях.

– Олд-Виллидж… что еще за старая деревня?

– Олд Гайд-парк Виллидж, – поправил его Серж. – Исторический район, все реставрировано с большим вкусом. Высочайший класс. А главное, им действительно удалось сократить уровень преступности.

Серж и Коулмэн, остановившись, прижались носами к витрине магазина «Умные вещи».

– Гаджеты, – протянул Серж. – Очень важные гаджеты.

Продавец махнул им, отгоняя от стекла.

– Что за музыка? – спросил Серж.

– «Прямо в зону опасности», – ответил Коулмэн. – Кенни Логгинс, альбом «Крутой».

– Терпеть не могу эту песню!.. Где играет?

За углом обнаружился черный «корвет».

– Тут никого, – заметил Коулмэн.

– Смотри-ка! Новые графитово-титановые клюшки! О них рассказывают легенды… – Серж достал из сумки айрон номер два и рассек им воздух. – Говорят, такой головкой как ни попади по мячу – все хорошо. А ручка из металла, который гасит отдачу.

Серж плотно охватил пальцами кожаную рукоятку.

– Не забудь пригнуть голову, – сказал Коулмэн.

– Сделано, – ответил Серж, отвел клюшку за плечо и…

– «…прямо в зону опасности!..»

Бам!

Клюшка погрузилась в лицевую панель магнитолы – и настала тишина. Люди, сидевшие за столиками кафе по ту сторону улицы, зааплодировали. Серж положил айрон номер два на место и возобновил свой променад. Через квартал они с Коулмэном прилипли к витрине магазина, где продавалось женское белье.

20

– Махони! Иди сюда!

Махони явился, жуя сандвич с тунцом.

– Вы меня звали?

– Нам опять работенка! – Ингерсол потряс видеокассетой. – Вот только агенты принесли. Нашли в лесу под Гейнсвиллом, у дома-музея писательницы Марджори Киннан Роулингс.

Ингерсол вышел из-за стола и вставил кассету в видеомагнитофон. На экране засветилось изображение массивного бородача, привязанного к дереву.

– В чем суть? – спросил Махони.

– Звукотехники поймали тихий разговор, – сказал Ингерсол. – Этот несчастный у дерева – продавец наркотиков. Братья Макгро говорят, что он продал им некачественный спид.

В телевизоре Макгро сновали туда-сюда, быстро шевелили губами и размахивали всяким огнестрельным оружием.

– По-моему, спид как раз качественный, – заметил Махони.

– У хорошего спида такое свойство, – сказал Ингерсол. – Думаешь, что он плохой.

– Откуда у них камера?

– Забрали у продавца. Он снимал «топтание» и продавал ролики по Интернету.

– Какое еще топтание?

– Для извращенцев узкой специальности, вроде фут-фетишистов. Хотя даже ножные фетишисты считают их ненормальными, – сказал Ингерсол. – В общем, есть несколько человек, у которых встает при виде женских ног, топчущих жуков, лягушат и так далее. Было такое дело на Восточном побережье. Один извратился до того, что попросил жену потоптать его самого. Точнее, придавить пикапом. Они соорудили фанерный скат, но что-то не сработало. Так его и нашли: со спущенными штанами, а на груди полноприводный пикапчик.

– Зачем Макгро вообще снимали? Это же улика!

– После качественного спида кажется, что станешь отличным режиссером.

Махони кивнул.

– И сваяешь фильмец, который даже мама твоя не досмотрит.

– Так пробрало, что забыли камеру на месте.

– Что происходит? – спросил Махони, указывая на экран.

– Продавец еще надеется, что его пугают. А сейчас будет выстрел в живот из ружья.

Бородач обвис, веревки натянулись, из легких вырвался резкий выдох.

– Теперь прострелят руки и ноги. Главарь приставляет пистолет к левой глазнице и спускает курок.

Махони поморщился.

– Ну, вообще из ряда вон…

Ингерсол выключил телевизор и сел за стол.

– Звереют с каждым днем. Надо найти их, и поскорей.

– А что с тем, кто убил Гердоса Макгро? Может, ему какую защиту организуем?

– Ты про Джима Дэйвенпорта? Нет, рисковать нельзя. Пока еще есть элемент неожиданности, а пришлем нянек – пресса пронюхает как пить дать. Тогда Макгро сделают ноги, поди их потом найди.

– А если я сам поеду в Тампу? Под прикрытием?

– Ни в коем случае! Я знаю, ты хочешь разобраться с Сержем. Еще не хватало, чтобы ты в рабочее время занимался личными делами.

Ингерсол достал из ящика стола толстую папку с надписью «Макгро».

– Только что из ФБР прислали. – Он открыл коричневый конверт. – Семья – сборище социально опасных отморозков. Расселились по северной Флориде. Почти все судимы, наркоманы или сумасшедшие – из-за кровосмешения. Пятеро умерли насильственной смертью, трое в тюрьме, двое сдвинулось от нелеченной венерической болезни, еще один пишет рецензии на книги. Но братья Макгро хуже всех. Самый старый и подлый – Руфус Макгро. Список статей, по которым он сидел, длиннее твоей руки. Клиент еще тот. Начал в конце семидесятых на юго-западе. Совершал налеты на банки и кредитные общества, прославился тем, что уделял недостаточно внимания антиперспирантам, за что пресса прозвала его Амбре. Также известен под простой кличкой «Грабитель банков». Вскоре после газетных публикаций его арестовали и отправили в тюрьму. – Ингерсол вытащил фотографию в профиль и анфас. – Это Слай Макгро. Специализировался на автозаправках, причем успешно. Потом журналисты начали писать про то, какой он вежливый, и окрестили Куртуазным Канальей и Галантным Громилой. Его быстро поймали и отправили в Левенуэртскую тюрьму. А вот Уилли Макгро, всем подонкам подонок. Ограбил пару домов и накупил дорогих костюмов. Как только писаки назвали его Шикарный Штукарь и Модный Мерзавец, попался.

– Пока только трое, – сказал Махони.

– Четвертый – Эд. Его ловили целую вечность. Махони потер подбородок.

– Эд Элегантный… Помню это дело. Большой суд в Канзас-Сити.

– Нет, в Канзас-Сити судили Деликатный Дуэт.

– Точно! – сказал Махони. – Вечно я их путаю с Корректной Командой! На суде Элегантного Эда еще применили защиту Туинки [4]4
  Во время суда над неким Д. Уайтом защитник утверждал, что его подзащитного – убийцу – вывело из равновесия печенье «Туинкиз», которое он ел в большом количестве. Этот ход защиты и получил название «защиты Туинки».


[Закрыть]!

– Да нет, ты про Обходительный Отряд, – поправил его Ингерсол. – На суде Элегантного Эда применили защиту Нинтендо.

– Нет, защита Нинтендо – это суд Домоседов.

– Домоседов? – удивился Ингерсол. – Я думал, Бумбоксов…

Махони покачал головой.

– Семерка Бумбоксов пользовалась защитой Прозак.

– Тогда где была защита Эволюции?

– На Обезьяньем процессе [5]5
  На этом судебном процессе судили школьного учителя, который нарушил закон штата тем, что преподавал детям эволюционную теорию Дарвина.


[Закрыть].

21

День выдался особенно жаркий: к полудню – сто пять по Фаренгейту, восемьдесят процентов влажности. На стоянке салона «Тампа-Бэй моторс» не было ни одного покупателя.

Шесть продавцов сидели за столом и играли в «Счастливый случай». Вдруг в зал ворвался Рокко.

– Что с тобой стряслось? – спросил Вик, тасуя карточки. – Я думал, у тебя хороший день!

– Отвали! – Рокко бросил в мусорку погнутую клюшку для гольфа и стал искать номер мастерской по ремонту магнитол.

Остальные вернулись к игре.

– Извини, Джон, время вышло, – сказал Вик. – Ответ – Флиппер. Блин, ну, как ты мог не ответить!

– Постой, вопрос неправильный! Флиппер – это морская свинья.

– Это одно и то же, – ответил Вик. – Стю, твоя очередь.

– Нет, не одно и то же. В вопросе было: «Самый знаменитый дельфин на ТВ».

– Вот именно… Стю, твоя очередь.

– Флиппер не дельфин. Дай мне другую карточку.

– Флиппер – дельфин. Ты проиграл ход… Стю?…

– Да стой же! Флиппер не дельфин! Вопрос неправильный!

– Эй, Рокко! Тут Джон говорит, что Флиппер не дельфин!

Рокко перевернул страницу журнала.

– Джон – долбаный сопляк.

– Вот! Единогласно, – обрадовался Вик. – Стю, давай!

– Стю, не давай, – сказал Джон. – Флиппер – морская свинья.

– По всему городу бары под названием «Малиновый дельфин», – вставил Датч, – и на вывесках Флиппер.

– А разве Флипперы – не морские свиньи и дельфины одновременно? – спросил Род. – Мы говорим: дельфины, чтобы не путать с морскими свиньями, которых в ресторанах еще называют махимахи, чтобы туристы не думали, что лопают Флиппера.

– Нет, нет, нет! – сказал Джон. – Они относятся к разным семействам. Дельфины – не морские свиньи, а морские свиньи – не дельфины. Это исключающие друг друга понятия. Дельфины просто пачкают воду. Держитесь от них подальше.

– Джон, ты единственный во всей стране, кто не ответил бы на этот вопрос, – сказал Вик. – В чем дело? Ты что, умнее всех остальных?

– Я только что объяснил! – сказал Джон. – Мой ход.

– Мы играем по карточкам, – сказал Вик. – Стю, выбирай категорию.

Джон вскочил из-за стола, опрокидывая стул, и бросил фишки.

– Я понимал, что Флиппер – очевидный ответ, но не сказал, потому что точно знаю, что она не дельфин. Она морская свинья! И мне все равно, что написано на ваших дурацких карточках!

– Она? – переспросил Род.

– Первый Флиппер был самкой. И морской свиньей, а не дельфином!

– Джон, ты же знаешь, мы смотрим, что написано на карточках.

– Зубы треугольные и зазубренные, а не ровные и конические! – не успокаивался Джон. – Нос не длинный, цилиндрической формы, а притуплённый!

– Ты о чем, Джон?

– Об элементарной морской биологии, материал девятого класса! Ничего сложного. Я о самых обычных китообразных, а не о временном портале в четвертое измерение!

– Китообразных?

– Я раньше был учителем! И хорошим!

– Спокойно, Джон.

– Да что ты все «спокойно»!..

– Джон, я знаю только, что на карточке. Давай больше не будем спорить.

– Вот из-за такого отношения Гитлер оказался у власти!

– При чем тут фашисты?

– Джон, сядь! Ты же знаешь, мы всегда играем по карточкам.

– Да, Джон, сядь!

– А кто сказал, что на карточках все правильно?

– Нужно же чему-то верить! Должен быть какой-то порядок!

– А что, если в карточках все неправильно? Вы когда-нибудь об этом задумывались? А? Что, если там все неправда? Если не ставить под сомнение карточки, то нельзя ставить под сомнение правительство. Если не ставить под сомнение правительство, какой-нибудь бедный крестьянин в Амазонии свалится с пулей цэрэушника в черепе!

– Джон, может, ты принимаешь какие-то таблетки, о которых нам не сказал?

– Джон, успокойся, мы просто…

– Не успокоюсь! Это фашистская игра! Разве за такое мы боролись и умирали?

– Ты, блин, не боролся! Садись!

– Не сяду!

– Джон, это просто игра!

– Нет! Вот где твоя ошибка! Это не просто игра – это точка во времени и пространстве. Та точка, где человек должен остановиться и сказать: «Я больше не хочу, чтобы меня трахали в зад!» Это наша система образования! Это наши банки! Это эксплуатация! Это злобная сестра Рэтчетт из «Полета над гнездом кукушки» на пятой кассе универсама! Это…

– Джон, расслабься!

– Замолчи! Я тебе говорил «расслабься», когда жена застала тебя в панталонах и выгнала из дому?

– О боже, Джон! Я же просил не рассказывать ребятам!

– Джон, я знаю, в последнее время у тебя было много стрессов. Мы все немного напряжены…

– Не смей меня жалеть, ты, козел!

– Я козел? Я козел! Ах ты, пидор несчастный!

– Смотрите! Клиент!

Все обернулись. В стеклянные двери вошел человек. Породистый джентльмен лет за семьдесят, в антрацитовом костюме с жилеткой, с портфелем. Красиво очерченная челюсть, поджатые тонкие губы – голубая кровь истэблишмента.

Все посмотрели в дальний конец зала: как поступит Рокко?

Рокко положил журнал, медленно встал и направился к джентльмену.

Коллеги сникли и вернулись к «Счастливому случаю».

Кроме Джона, который бросился бегом к дверям. Рокко заметил его и тоже побежал. Правда, от неожиданности Рокко лишился форы. Джон успел первым, представился и пожал руку клиенту.

Рокко встал позади и прошептал через плечо:

– Убью!

Джон улыбнулся клиенту и пхнул Рокко локтем в живот так, что тот резко выдохнул.

– Пойдемте на стоянку, – сказал Джон, уводя клиента.

Джон трясущимися руками вел электромобиль. Клиент выразил желание посмотреть на самые дорогие машины. Неужели повезло?

Изредка «Тампа-Бэй моторс» разживался «феррари», «астон-мартином» или «лотусом» – и быстренько их перепродавал. На этот раз гвоздем программы был «роллс-ройс», который, как ни странно, простаивал уже месяц: вероятно, из-за цвета, точь-в-точь как форма «Буканьеров» – оранжевого. Раньше «ролле» принадлежал среднему полузащитнику, который и сбыл его с рук, когда команда перекрасилась в серебристо-малиновый.

Пока Джон выруливал между машин, они с клиентом обменялись визитками. На белой атласной визитке клиента сияли буквы: «X. Амброз Таррингтон III, „Таррингтон Импорт“». И телефоны офисов в Тампе, Нью-Йорке и Беверли-Хиллз.

– Осторожно! – крикнул покупатель.

Джон спохватился и резко затормозил. Он чудом не сбил какого-то бродягу в шляпе, истыканной игрушечными ветряными колесами.

– Спасибо, Амброз! Уф, еле успели! – выдохнул Джон. – К вам можно по имени?

Джентльмен отрицательно покачал головой. Когда они приблизились к самым роскошным машинам, Амброз тут же указал на «ролле».

– Этот.

Амброз вышел, походил вокруг, попинал шины. Раньше Джон думал, что «попинать шины» – просто оборот речи, а оно вот как.

– Покупаю, – сказал Амброз.

У Джона бешено заколотилось сердце; в глазах замельтешили черные пятнышки.

– Но сначала – пробную поездку.

– Конечно! – воскликнул Джон. – Я только скопирую ваши права…

Амброз молча смерил продавца взглядом. Джон прокрутил в уме сказанное и поежился: когда речь идет о «роллс-ройсах», требовать права очень уж бестактно.

– Нет необходимости! – поправился Джон. – Подождите здесь, я за ключами!

Жужжащий электромобиль подъехал к выставочному залу. Джон просунул голову к секретарше и отдал ей визитную карточку Таррингтона. – Позвони по этим номерам. Быстро!

– Зачем?

– Клиента проверить.

– А права?

– Займись делом!

– Да, мистер Милтон!

Джона прямо не узнать, подумала секретарша.

А тот быстрым шагом прошел через зал к доске с крючками, на которых висели ключи. Ребята еще играли в «Счастливый случай».

– Морская свинья! – бросил Джон через плечо, схватил ключи и отправился в офис секретарши.

Секретарша положила трубку.

– Все сходится. «Таррингтон Импорт». Тампа, Нью-Йорк, Беверли-Хиллз.

– Гол! – крикнул Джон и выбежал из зала.

– Он случайно не от «роллса» ключи понес? – спросил Вик остальных. Все посмотрели на доску: крючок от «роллса» пустой.

Продавцы вскочили и сгрудились у окна:

– Везунчик!

На другом конце зала Рокко кипел от злобы так, что из ушей пар валил.

– Простите, что заставил вас ждать, мистер Таррингтон. – Джон передал Амброзу ключи, заговорщически улыбаясь. – Что ж, покатаемся?

Таррингтон умел обращаться с «роллс-ройсами». Он вывел машину на шоссе с легкостью, какая бывает после долгой привычки. Джон уже предвкушал победу. Костюм Таррингтона был явно сшит на заказ, вероятно, в манхэттенском Ист-сайде.

– Флиппер – дельфин или морская свинья?

– Что?

– Мы с коллегами поспорили, – объяснил Джон. – дельфин Флиппер или морская свинья.

– Не знаю. Может, рыба?

– Почти угадали. Вообще-то спор был не о Флиппере, он метафорически перерос в проблему индивидуальности. О том, как стать на нехоженую тропу. Понимаете, о чем я?

Таррингтон секунду смотрел на Джона, потом перевел взгляд на дорогу.

– Конечно, понимаете! – сказал Джон. – Я сразу понял, мы с вами духовно близки. Мы не такие, как это стадо. Вы ведь играете не по карточкам, правда?

Таррингтон открыл рот.

– Я…

– Еще бы! – воскликнул Джон, и Амброз вздрогнул. – Раньше я работал учителем. Спорим, вы бы ни за что догадались? Учителям не платят. Потом – кассиром в банке. Им тоже не платят, хотя вокруг валяется столько денег, что вряд ли бы их хватились. Говорят, экономическая ситуация накалена. А знаете, что я скажу? Пусть хоть расплавится! Людям вроде нас с вами не нужна экономика. И никогда не была нужна. Двадцать тысяч лет назад существовала всего одна профессия. Выходишь по утрам со своим дерьмовым копьишком, гоняешься за мамонтами и убегаешь от саблезубых. Вот и вся, блин, экономика!..

Амброз остановил машину у обочины.

– Что вы делаете? – спросил Джон.

– Вы не против, если я проедусь один?

– Вы хотите, чтобы я вышел?

– Прошу покорнейше.

Джон встал на обочину и помахал вслед отъезжающему «роллс-ройсу».

– Приятной поездки!

Едва Джон уехал, Рокко проявил истинно лидерские качества: пошел к хозяину и настучал. Не снятие копии с водительских прав – серьезный проступок.

Когда Джон вернулся в салон, у дверей его уже ждали.

«Уж повезло так повезло! – подумал Рокко. – Не сделал копию, а теперь и „роллс-ройс“ продолбал».

Хозяин закричал на Джона еще за тридцать ярдов:

– Где машина?!

– Все в ажуре, – заявил Джон. – Амброз сейчас приедет.

– Амброз?

– Да. Он, между прочим, мужик что надо, – добавил Джон.

– Копию с прав не снял, а пускаешь его в тачку за две сотни штук баксов!

– Он сказал, что ее покупает.

– Ты уволен!

– Отлично! Только если я скажу хоть слово – Амброз сюда не вернется. Мы с ним теперь друзья. – Джон поднял два сцепленных пальца, демонстрируя, как тесно они сдружились. – Не разлей вода.

Хозяин вспомнил огромную наценку на «ролле» и заволновался.

– Смотри, не купит – вылетишь в два счета!

– Сделка у меня в кармане, – успокоил его Джон. – Осталась пара формальностей.