355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Тилли Коул » Спасенное сердце (ЛП) » Текст книги (страница 3)
Спасенное сердце (ЛП)
  • Текст добавлен: 20 апреля 2017, 00:00

Текст книги "Спасенное сердце (ЛП)"


Автор книги: Тилли Коул



сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 21 страниц)

– К-К-Кай!!!

Сделав резкий вдох, я открыл глаза и увидел Стикса, который стоял прямо передо мной и смотрел так, как будто собирается разодрать мне глотку. Он провел руками по своим темным волосам и неожиданно я осознал, что, думая о блондинке, потирал свой член.

Черт, я был пьян в стельку.

Стикс развернулся и прислонился к стене.

– Стикс, я, – произнес я, подняв руки вверх.

– Я г-говорил т-тебе, б-бл*дь, держаться, от н-нее п-подальше. Я п-приказал, как т-твой През! – прервал меня Стикс, сильно заикаясь практически на каждом слове.

– Я знаю! Ну что я могу сказать? Я нажрался и неожиданно увидел ее в баре. Она стояла и смотрела на меня своими огромными голубыми глазами… а еще эти ее пухлые губки, которые я не могу выкинуть из головы… Черт, Стикс, она моя идеальная женщина! Я ничего не мог с собой поделать. Говорю тебе! Эти сиськи! Задница… Я, бл*дь, хочу ее!

– Х-хочет он! – прорычал Стикс. – Т-ты в-всегда д-думаешь т-только своим ч-членом! – Стикс сжал переносицу, а потом опустил руку и снова посмотрел на меня. – М-Мэдди и Л-Лила не в-выходят из к-квартиры. М-Мэй, ч-черт в-возьми, с-сходит с ума из-за этого. Ф-Флейм в-ведет с-себя еще б-более с-странно, ч-чем обычно и н-не отходит от их д-двери. М-меньше в-всего м-мне н-нужны п-проблемы и от т-тебя.

Я кивнул и, наклонившись вперед, обхватил голову руками. Стикс ударил кулаком в стену.

– Я н-не м-могу п-потерять М-Мэй. Я уже п-пережил это один р-раз и н-не п-потеряю ее снова. Н-нужно, ч-чтобы эти с-сучки н-наверху успокоились, п-прекратили ш-шарахаться с-собственной т-тени и п-привыкли к ж-жизни в-вдали от этих г-гребаных в-верующих п-придурков.

Чувствуя свою вину перед братом, которому было больно при мысли о том, что он может потерять свою старуху, я собрался что-нибудь сказать, но неожиданно открылась дверь и в офис зашла раздраженная Мэй, одетая в черные джинсы, майку с эмблемой Палачей и кожаный жилет с надписью: «Собственность Стикса».

Помяни дьявола…

Стикс мгновенно оторвался от стены, чтобы подойти к ней, но она выставила перед собой руку и, в ярости направилась ко мне. Черт, у нее в глазах стояли слезы.

Отлично. Нет ничего хуже плачущей сучки, которая пришла по твою задницу.

Остановившись в нескольких шагах от моего стула, Мэй положила руки на бедра и взорвалась:

– Как ты смеешь так обращаться с моей сестрой! – прошипела она. Я услышал, как позади нее в отчаянии простонал Стикс, прикрывая лицо руками. – Она сидит в этой комнате целыми днями… вот уже несколько недель. Не важно, что я рассказываю им с Мэдди о внешнем мире и жизни вне Ордена, они продолжают выходить из нее лишь для того, чтобы помолиться. И Лила, и Мэдди считают, что зло существует, и оно овладеет ими, как только они переступят порог комнаты. Лила не верит ни одному моему слову и не хочет отказываться от своей веры. А Мэдди… боже… Мэдди практически не говорит. Она просто сидит и постоянно смотрит в окно. Она полностью закрылась, а Лиле становится хуже с каждым днем, проведенным вдали от общины! – Мэй развернулась к Стиксу и продолжила: – Тебе нужно снова поговорить с Флеймом. Если он не уезжает по делам клуба, то сидит возле квартиры и режет себя. Лила от этого в шоке. То, что он делает, только тормозит процесс их выздоровления.

Стикс поднял руки и произнес:

– Этот с-сученыш не х-хочет д-делать т-то, ч-что я г-говорю. Он с-сказал, ч-что охраняет их, п-пока р-режет себя. Х-хрен з-хнает от к-кого т-только. Н-но т-то, ч-что он с-сидит п-под их д-дверью, с-совсем н-не плохо, п-потому ч-что н-никто н-не з-захочет с-связываться с Ф-Флеймом.

Мэй вздохнула и повернулась ко мне. По ее щекам текли слезы.

Вот черт!

– Пожалуйста, Кай, оставь Лилу в покое. Я знаю, ты думаешь, что она тебе нравится. Да, она невероятно, умопомрачительно красива… но у Лилы очень большие проблемы с психикой. Я хочу, чтобы ей стало лучше. Я хочу, чтобы она оставалась здесь, со мной. Ты понятия не имеешь, как с нами обращались всю жизнь, и почему она так ведет себя. Мужчины с садистскими наклонностями часто брали нас против воли и заставляли делать отвратительные вещи во имя Господа. Это то, что мы должны были принять, и к чему нам нужно было стремиться. У нас никого не было, кроме нас самих. Мы были заклеймены соблазнительницами, и Лила верила, что те мужчины и их действия спасали нас. Она до сих пор верит в это. Верит в то, что должна вернуться к ним, чтобы обрести спасение. Я лишилась веры. А Лила только укрепилась в ней.

Мэй бросила взгляд на Стикса, который тяжело дышал и выглядел так, словно аршин проглотил. Я знал, что ему не нравится слышать о мудаке, который насиловал его сучку большую часть ее жизни. Мерзавец, естественно, был уже мертв, но его дух до сих пор витал между ними.

Мэй снова развернулась ко мне.

– Кай, с тех пор как Палачи убили Пророка Давида и совершили налет на общину, Лила думает, что она наказана и находится в аду, потому что покинула нашу святую землю, наш райский уголок. Она даже считает, что я, ее сестра, грешу, вступая в связь со Стиксом, атеистом и верит в то, что я добровольно вступаю в ряды адептов дьявола.

Стикс медленно подошел к Мэй со спины, обнял ее руками и прижал к своему телу, а потом начал целовать в шею и что-то ей шептать. Мэй расслабилась и, вцепившись в его руки так, что побелели костяшки пальцев, прошептала в ответ:

– Ты – мой свет, любимый. Ты тот, кого я выбрала. – Стикс закрыл глаза и выдохнул. – Мэй снова посмотрела на меня. – Кай, Лила верит в каждую строчку нашего священного писания. Верит в то, что послания Пророка Давида были абсолютно правдивыми. Нам всю жизнь говорили, что мы – Мэдди, Лила и я – рождены от дьявольского семени. Что мы красивы настолько, что искушаем мужчин и крадем их гребаные души, чтобы потом скормить Сатане. Лила всегда была восприимчивее к этому, чему мы. До того, как она появилась в общине, у нее была другая жизнь. Мы же – Мэдди, моя сестра Белла и я – были «Окаянными» с самого рождения. Лила никогда не говорила об этом, но мы всегда думали, что у нее была семья, которая отказалась от нее после того, как Пророк заклеймил ее «Окаянной». И сейчас Лила сделает все, чтобы вернуться… чтобы ее душу можно было спасти. Лила верит в то, что искушает мужчин, потому что она – зло, самое настоящее зло.

Мэй сделала глубокий вдох и продолжила:

– Кай, твое поведение в баре только убедило ее в этом. Она думает, что тебя – через нее – соблазняет дьявол. Она верит в то, что мужчина никогда не полюбит ее саму, пока она не избавится от проклятия и от своей сущности. Я не знаю, как заставить ее и Мэдди захотеть новой жизни. Общины и Ордена больше нет. Я не могу помочь ей… им. Что с ними будет, если они не смогут приспособиться? – Ее огромные глаза сосредоточились мне. Стикс в это время стирал большим пальцем с ее глаз слезы и раздувал ноздри в стремлении защитить Мэй. – Мне нужна твоя помощь, Кай. Не нужно только все усложнять. Если они оставят меня, я не знаю… я не знаю.

Стикс развернул Мэй, и она заплакала у него на груди. Он сжал челюсти и посмотрел на меня.

Отлично. Ему снова хочется меня убить.

Я провел руками по лицу и вскочил, отчего Мэй удивленно подняла голову.

– Обещаю, что буду держаться подальше от Лилы, – поклялся я.

– Спасибо, – кивнув, ответила Мэй, но на ее лице не отразилось никаких эмоций.

Стикс продолжал смотреть на меня… и я узнал этот «будет как я сказал» взгляд. Он что-то замышлял. Я уже собрался уходить, но Стикс откашлялся и поднял руки за спиной Мэй, – которая так и стояла, уткнувшись ему в грудь и обняв за талию, – чтобы передать мне свои слова жестами.

«Иди и найди Лилу. Она либо возле реки, либо в квартире. Это единственные два места, где она может быть. Скажи ей, что извиняешься за то, что чуть не изнасиловал ее сегодня. Понятно?»

Вместо того чтобы ответить, я кивнул, потому что он явно не хотел, чтобы Мэй слышала наш «разговор». Стикс поднял палец, и мне вновь пришлось задержаться. Его губы изогнулись в ухмылке, и он продолжил:

«Я назначаю тебя ответственным за нее. Мэй будет не в курсе. Давай назовем это твоим… искуплением».

Я закатил глаза на его дерьмовую попытку пошутить, хотя и видел, что он, бл*дь, совсем, не шутит.

«Наблюдай за Лилой, охраняй ее и, черт побери, заставь ее как-нибудь привыкнуть к этой жизни. Я не потеряю Мэй. Если эти сучки так и не свыкнутся, я не знаю, что она будет делать. Мы оба в курсе, что жизнь в клубе – это полная противоположность тому, что они знают. То, как мы живем, —полная противоположность христианским заповедям. Но мы должны сделать так, чтобы все получилось».

Стикс вздохнул и, так и не отрывая от меня взгляда, прижался щекой к голове Мэй.

«Помоги этой блондинистой сучке, Кай. Но даже не вздумай ее трогать. Хочешь ты Лилу или нет, но ее киска для тебя под запретом. Это – приказ твоего Преза. Ты ведь мой лучший друг, брат, мой вице-президент и мне сейчас очень нужна твоя помощь. Я просто не знаю, что мне делать».

Я закрыл глаза и опустил голову. Это, бл*дь последнее, что мне нужно. Ку-клукс-клан до сих пор оставался потенциальной проблемой и хрен знает, что еще могло бы произойти. Этот сучёныш Райдер сбежал и где-то бродит. Надеюсь, он гниет в какой-нибудь яме, но кто его знает, не собирается ли он поднять из нее свою уродливую голову. Парень был помешан на Мэй и вполне мог захотеть ее вернуть.

Черт. Ну а мне придется нянчиться.

Я открыл глаза и увидел, что Стикс так и продолжает с отчаянием смотреть на меня. Черт, у моего брата была тяжелая жизнь. Оставаясь немым для всех вокруг, кроме меня и его старика, – самого жестокого сукиного сына на свете – Стикс в двадцать пять лет унаследовал пост Преза крупнейшего криминального клуба байкеров в Штатах. Но все поменялось, когда появилась истекающая кровью Мэй; она изменила его жизнь одним взглядом своих гребаных синих глаз. Я никогда не видел его таким счастливым. А теперь он даже задумался о детях. Черт. Брат заслужил отдых, и он заслужил Мэй. Она была хорошей старухой, достаточно пережившей, чтобы принять наш образ жизни, и достаточно покорной, чтобы не подвергать сомнению поступки своего старика.

Что ж, придется нянчиться со святошей, до которой не могу даже дотронуться, и без сомнения страдать от дикой боли в яйцах. Просто идеально. Может, гребаный Бог все же есть и сейчас надрывает от смеха свою задницу, глядя на одного из грешников, страстно желающего вкусить плоть от плоти его.

«Ты же знаешь, что я помогу, брат», – жестами ответил ему я, и на лице Стикса мгновенно проступило облегчение. Подойдя к двери, я оглянулся и увидел, что Мэй и Стикс целуются. Да, будет не очень-то весело присматривать за «верующей недотрогой», на которую у меня стоит. Но именно так и поступают братья. Может, мы и не одной крови, но ближе друг друга у нас никого нет. Палачи были семьей, а мы заботимся о ее членах.

Я прошел в бар и приказал проспекту, который посмотрел в мою сторону:

– Кофе. Огромную, черт возьми, кружку кофе.

Проспект нахмурился, но без вопросов пошел налить мне кофеину. Остальные братья держались от меня подальше, не сомневаясь в том, что Стикс надрал мне задницу и поэтому я зол. Они были не слишком далеки от истины.

– Кай, детка, не хочешь порезвиться? – раздался из коридора мелодичный голос.

Сжав зубы, я повернулся и увидел обнаженную Джулс. Она обхватила ладонями свои силиконовые сиськи, а Тифф обняла ее за талию и начала ласкать ее клитор и бритую киску своими опытными пальчиками. Мой член мгновенно стал твердым, как скала.

– У меня дела, – отрывисто произнес я. – Сегодня вечером вам придется вылизывать друг у друга самим.

– Мы и так всегда это делаем, малыш. Просто гораздо веселее, когда на это смотришь ты, одновременно трахая наши попки, – сказала Тифф, поднося ко рту пальцы и слизывая соки Джулс. Та мгновенно развернулась и, впившись в губы Тифф, стала подталкивать ее в сторону моей комнаты.

Я развернул стул к бару. Проспект, с открытым ртом наблюдавший за этой сценой, тут же выпрямился и медленно поставил передо мной «ведерко» кофе. Я откашлялся и поднял бровь. Парень очнулся и быстро протер барную стойку.

Когда я поднес кружку ко рту, он осторожно спросил:

– Без обид, Кай, но что это за дела, на которые ты променял трах с ними?

Влив в себя горячую жидкость, я со всей злости долбанул пустой кружкой об стол, наблюдая за тем, как она разбивается на мелкие кусочки, а потом хлопнул два раза ладонью по стойке.

– Судя по всему, я должен стать ближе к Богу и первоклассной девственной киске. Аминь и Аллилуйя этому дерьму!

 

4 глава

Кай

Выйдя в теплый ночной воздух, я потянулся рукой в карман и вытащил сигарету, расположив ее между губами. Я прошел мимо Викинга и какой-то наркоманской шлюхи, которая сосала его член возле гаража, игнорируя уродливую сцену, которая включала мелькание его белой задницы, и зажег свою раковую палочку, сделав долгую приятную затяжку.

Прорубая себе путь через ряды деревьев в задней части территории, я шел по грязной тропинке через густой лес и к звукам реки. Святоши не было в квартире Стикса над клубом, и по словам Стикса, если ее не было там, то она была у реки. Таким образом, несмотря на то, что я был в доску пьян, я играл в бойскаута, проходя через лес.

Только ради Стикса...

Не прошло много времени, прежде чем я услышал шум реки и затаился у обочины в траве, чтобы приметить, где моя дорогая святоша может быть. Спотыкаясь и идя по краю реки, я, пошатываясь, пинал камни в воду, когда услышал странный воющий звук. Попятившись назад к линии в тени деревьев, я вытащил свой девятимиллиметровый из заднего кармана джинсов. Чем ближе я подходил, тем громче раздавался пронзительный вой.

Сняв предохранитель, я выскочил из деревьев и тут же замер на месте, когда мой пистолет указал на... Лилу?

Какого. Хрена?

Опустив пистолет и засунув его за пояс своих джинсов, я уставился на лежащую на земле Лилу, издающую какие-то безумные звук, от которых уши были готов кровоточить. Резко дернув головой, она внезапно начала кричать, плакать и подбрасывать руки в воздух, раскачиваясь вперед-назад, что-то бормоча. Казалось, будто все согласные перемешались вместе.

Абсолютная гребаная херня.

Я никогда не видел ничего подобного в своей жизни.

Я стоял на месте, как онемевший придурок, с колотящимся сердцем, и наблюдал, как она теряет свой рассудок у реки.

Святое дерьмо, в конце концов она сломалась. Я стал причиной этому.

Стикс надерет мне задницу!

Отступив, я спрятался за густыми кронами деревьев. Назовите меня сумасшедшим, но я хотел быть вне поля зрения этого вуду дерьма. Плюхнувшись на задницу и прислонившись спиной к дереву, я отвел в сторону ветку и просто наблюдал за ней.

Вой и плач продолжался гребаную вечность. В какой-то момент ее действия стали настолько пугающими, что я хотел выпрыгнуть и схватить ее, убежденный, что у нее был гребаный припадок.

Но вой Лилы постепенно начинал стихать, ее руки опустились, и я осознал, что снова задышал. Я даже не заметил, что перестал это делать. Делая долгие и глубокие вдохи, Лила открыла глаза, и они были красные и опухшие от тяжести ее плача и того количества слез, что она пролила, пока билась и кричала.

Полагаю, что на моем лице выражалось замешательство, пока я наблюдал, как она берет себя в руки, и я был практически уверен, что Викинг снова подсыпал мне галлюциногенные грибы без моего ведома, и меня расперло как хиппи-ублюдка на Вудстоке4, но после, казалось, бесконечности, в течение которой я наблюдал, как Лила перекатывается по траве, я понял, что со мной было все в порядке… а Лила была настоящей чокнутой.

Как, черт побери, такая горячая сучка может быть такой психически нездоровой?

Подняв голову к небу и проведя руками по лицу в раздражении, я начал подниматься, чтобы сделать то, что мне приказано, но немедленно снова опустился на землю. Мои ноги потеряли почву под собой в сухой грязи, когда Лила сняла с головы уродливую белую вещицу, освободив длинные светлые волосы, и начала расстегивать свое платье со спины.

Кровь сразу же прилила к моему члену, и я зашипел сквозь стиснутые зубы, когда дурацкий серый материал соскользнул на землю, оставив горячую блондиночку, одетую только в белую комбинацию до колен, который была... бл*дь, прозрачной.

Она подняла руку, чтобы запустить пальцы в волосы, и из меня выскользнул стон, когда она повернулась, и сбоку комбинации я мельком увидел ее красный сосок. Лила вдруг обернулась, осматривая покров деревьев.

Я замер и задержал дыхание, молясь всем сильным мира сего, чтобы она не увидела меня… чтобы не остановила этот медленный стриптиз. Я хочу сказать, бл*, Тифф, Джулс и шлюхи не стоят и мизинца этой сучки.

Я увидел, как из ее ярко-голубых глаз ушло напряжение, и она вошла в реку. Она шла медленно, пока не оказалась по пояс в воде. Она развела руки в стороны, ее ладони скользили по воде, и откинула голову, улыбнувшись. Я резко втянул воздух – я никогда не видел подобной улыбки в своей жизни. Она была так чертовски прекрасна – была похожа на сирену в реке. Она могла думать, что создана дьяволом, но она была безупречной. Я был чертовски уверен, что если бы дьявол существовал, он не имел бы ничего общего с тем, что я видел. Она была добродетелью, гребаным благословением.

Убрав свои длинные светлые волосы назад, она медленно опустилась в воду. Но я выпрямился, когда она не вынырнула. Пузырьки появились на поверхности, но через некоторое время исчезли, и вода была полностью тихой. Подскочив на ноги, я выскочил из линии деревьев и побежал к краю реки, всматриваясь с темную глубину... Ничего.

Бл*дь! Она пыталась убить себя?

Не долгая думая, я сбросил свой жилет на землю, и как мог быстро побежал к воде, направляясь к последнему месту, где видел Лилу.

– Лила! Лила! – кричал я уже полностью промокший. Я пробирался по воде, но не видел ее, не чувствовал ее, ничего. – Сучка, где ты, черт побери!

Заметив, что в нескольких метрах на поверхности воды снова появляются пузырьки, я занырнул и поплыл в этом направлении. Я открыл глаза под водой, но ни херна не видел. Как раз когда собирался вынырнуть, чтобы подышать, мои пальцы нащупали что-то мягкое... Казалось, что это тонкий кусок материи. Толкнувшись вперед, я обнаружил тело блондиночки внизу и, схватив ее, начал толкать нас на поверхность. Как только мы оказались на воздухе, я втянул большой глоток воздуха и начал откашливаться. Когда я начал сжимать глаза, чтобы избавиться от воды, неистовый крик прорезал воздух, и я посмотрел на Лилу. Она дала мне пощечину, и острые ногти оцарапали мою кожу.

– Бл*дь, сучка! – взревел я и бросил ее задницу в холодную воду.

Лила сплевывала воду и попыталась встать, перемещаясь вокруг меня, чтобы выползти. Подняв руку к своей щеке, я провел по поцарапанной коже... Кровь. Гребаная сучка расцарапала меня до крови.

Повернув голову, я наблюдал как Лила продирается к берегу реки.

– Из-за тебя у меня идет кровь, ты, психосучка! – закричал я, вздрогнув, когда головная боль отдалась громом в моем черепе – мое гребаное похмелье вступало в силу.

Лила ахнула от моих резких слов и поторопилась к своей кучке одежды. Как только я начал выбираться из реки, я услышал ее хныканье, и мое внимание полностью переместилось на нее. Она дрожала и разговаривала сама с собой, бормоча что-то себе под нос. Я не мог слышать, что, но все ее безумие было напоказ.

Шагая по берегу, я приблизился к Лиле, уловив часть сказанных ею слов.

«Дорогой Господь, дай мне силу перенести боль. Помоги мне перенести наказание с достоинством...»

Я вытянул руку, чтобы вытащить ее из того, что звучало как молитва, и заметив мою протянутую руку, она закричала от страха, и ее рука взметнулась вверх, чтобы защитить свое лицо. От этого я остановился и сделал шаг назад.

– Лила! Ради всего святого, я не причиню тебе боль.

Когда Лила на пару сантиметров опустила свою руку, показались ее огромные голубые глаза. Пряди светлых волос прилипли к ее потрясающему лицу, и она моргнула.

– Лила, я...

– Ты... Ты не собираешься наказывать меня за отказ от твоих домогательств? – спросила она напуганным тихим голосом.

Я нахмурился.

– О чем, черт побери, ты говоришь?

Полностью убрав руку с лица, она посмотрела через плечо на меня, в ее больших глазах читалось замешательство, и она сказала:

– Тогда... в комнате, где вы пили, ты хотел, чтобы я присоединилась к тебе, но я оттолкнула тебя... Ты... ты облизал мою кожу и сказал откровенные слова мне на ухо... – она смотрела на меня, призывая меня понять.

– Ты горячая. Я чертовски возбужден. И я в стельку пьян. Раньше я бы повелся на твое гребаное предложение. Но прямо сейчас, сладкие щечки, я не имею понятия, о чем ты говоришь.

Она полностью повернулась ко мне лицом, казалось, в ней появилась смелость, и объяснила:

– Ты здесь, чтобы наказать меня, потому что я отказала тебе в сексе. Для тебя, как для мужчины, позор, что я отказала, не приняла тебя в свое тело. – Она выпрямилась, закрыла глаза и начала наклоняться, уперев руки в камни, и задрав задницу кверху, сказала: – Пожалуйста, могу я попросить, чтобы ты не делал мне больно?

– Я... – я начал объяснять, что не собираюсь бить ее, но затем посмотрел на нее, посмотрел на то, что передо мной... увидел, что она полностью промокшая... в прозрачной комбинации... я мог увидеть все... и я, бл*дь... я....

Затем она чуть раздвинула ноги, и ее голая киска оказалась на виду, я застонал, мой твердый член наказывал мою развратную задницу.

Бл*дь. Я тонул. Я тонул и это был мой ад.

Голова Лилы резко дернулась, и она открыла глаза. Я прикусил губу, чтобы ничего не сказать. Я собрал всю силу воли, чтобы не прыгнуть вперед, завалить ее на спину и всосать один из этих красных сосков в свой рот через прозрачный материал. Ее живот был плоским и подтянутым, ноги длинными, и... ее киска, Иисус Христос, она была идеальна! Твою мать, ее киска была розовой и полностью побритой, мокрый материал прилип к ее коже, в мельчайших деталях показывая вершину ее бедер.

Клянусь, я был готов кончить в штаны. Как гребаный подросток, который впервые увидел голую киску в «Плейбое».

Лила внезапно заскулила, отвлекая меня от разглядывания. Ее губа дрожала, а глаза были наполнены слезами, когда она, спотыкаясь, отступала, чтобы дотянуться до своего платья, а затем еще раз споткнулась, когда пыталась отодвинуться подальше.

– Лила! Успокойся, черт побери! – я смог проговорить.

Она отвернулась, когда начала поспешно натягивать свое платье. Она вытянула руку, которая почти врезалась в мою грудь.

– Нет... пожалуйста. Мне должно быть стыдно. Я позорная, грешная женщина. Я не хотела соблазнять тебя. Пожалуйста, не бери меня... пожалуйста.

Она бесконтрольно бредила, поэтому я отошел и отвернулся. И черт, это было тяжело сделать. Я мог любоваться телом этой сучки весь гребаный день напролет.

Но со слезами и нытьем женщины? Не-а, не мог вынести даже секунду этого дерьма.

– Вот, я отворачиваюсь, не соблазняюсь, – сказал я. – Скажи мне, когда ты оденешься, и затем мы с тобой поговорим. – Я не слышал ничего позади себя через несколько минут шелеста одежды, и нахмурился. – Лила? – спросил снова. Все еще ни звука.

С любопытством развернувшись и убирая мокрые пряли волос со своего лица, я увидел, как нижняя часть уродливого гребаного платья Лилы исчезает в лесу.

– Гребаная психосучка! – выругался я, поднимая свой жилет и набрасывая на мокрую рубашку. Я бежал быстро, поэтому быстро нагнал ее. Она могла быть гибкой и быстрой, но не быстрее меня.

Бросая испуганный взгляд за себя, очевидно, услышав мои шаги, она закричала, когда увидела, что я бегу за ней.

– Лила! – закричал я, но она не унималась, отчего я чувствовал себя как в каком-то гребаном дешевом фильме ужасов.

Мне оставался только один выбор: схватить сучку. Если она вернется в клуб, крича и плача, рассказывая Мэй, что предложила мне себя, и я видел ее голой, Стикс точно убьет меня, или оставит мне какие-нибудь шрамы своим немецким ножом. И этого не произойдет. Я был слишком чертовски хорош, чтобы обзавестись уродливыми шрамами.

Лила повернула на грязную дорогу по направлению к клубному дому, когда я вытянул руки, обернул их вокруг ее талии и повалил ее на землю, перемещая нас так, чтобы я принял на себя основной удар от падения.

– НЕТ! – снова закричала Лила и извивалась, чтобы освободиться, упираясь локтями мне в ребра. Я усилил хватку, изо всех сил пытаясь на обращать внимания на ее полную правую грудь в моей руке, которую я почти обхватил.

Воспользовавшись тем, что она наклонилась в сторону, я перекатил нас, схватив ее за запястья и подняв их над ее головой, затем оседлал ее талию, и моя грудь почти соприкасалась ее.

– Сучка, хватит! – приказал я, пока ее маленькое тело извивалось подо мной. Мои волосы упали вперед, заключив ее мокрое и напуганное лицо в клетку.

Она перестала дергать ногами, дыхание стало тяжелым, а ее грудь поднималась и опадала с бешеной скоростью. Ее глаза перемещались из стороны в сторону, в поисках освобождения из моей хватки, а щеки были слишком красными от усилий.

В конечном итоге ее большие голубые глаза посмотрели на меня. Затем я почти потерял способность дышать. Глубоко вдохнув, я потряс головой, чтобы прояснить свой затуманенный киской разум и спросил:

– Ты закончила?

Лила поджала губы и медленно кивнула.

Я опустил глаза и увидел, что ее серое платье на месте, а волосы в беспорядке и зачесаны назад под белым – теперь грязным – чепцом. Мой взгляд проследовал к ее груди, ее тонкой шее, красным щекам и бегающим глазам.

Слезы заполнили ее глаза, и она прошептала:

– Пожалуйста... не делай мне больно...

Боль разрывала мою грудь от ее сломленного голоса, но то, что она боялась меня, бесило.

– Почему ты убежала?

Паника исказила ее лицо.

– Пожалуйста...

– Отвечай на мой гребаный вопрос. Почему ты сбежала?

Лила высунула свой влажный розовый язычок и провела по своей нижней губе. Мне казалось, что она провела языком по моему члену. Эта сучка убьет меня.

Она неровно дышала, но умудрилась ответить:

– Я боюсь... Я так сильно всего боюсь… мира... тебя... Я больше не хочу, чтобы меня брали против моей воли… я так боюсь.

Закрыв глаза, я почувствовал боль в груди. Жалость? Я сделал глубокий вдох и снова опустил голову. Ее робкий взгляд голубых глаз встретился с моим, только на мгновение опустившись к моим губам, и снова вернулся назад. Она еще больше покраснела и сжала бедра вместе, пока ее ноги извивались подо мной.

Затем я почувствовал это. Как будто электрический ток прошел через мое тело, мой член хотел оказаться в ней... сильно.

Прежде чем я осознал это, мои пальцы начали ласкать нежную кожу на ее запястьях, упиваясь ее видом, лежащей подо мной. Блондинка святоша… сумасшедшая блондинка святоша, которую я должен исправить и сделать нормальной ради Стикса... Я начал думать, что это невозможная задача. Сучка была повернута на голову почти так же, как и Флейм.

Как, бл*дь, можно достучаться до этого уровня безумия?

Лила медленно наклонила голову к нашим рукам и нахмурилась на движения моего большого пальца. Я воспользовался возможностью склониться и прильнуть своими губами к ее уху.

Боже, она так хорошо пахла, сладкий запах ванили исходил от ее влажной кожи. Из-за этого я хотел облизать ее, запустить руку в ее длинные светлые волосы и зацеловать пухлые губки.

Резкий вдох сказал мне, что она заметила, где находился мой рот, и я мог чувствовать, как бешено бьется ее сердце в груди.

– Кай... – прошептала она, и я стиснул зубы на ее хриплый голос. Черт, она была гребаной соблазнительницей, никогда в своей жизни я не был так возбужден.

Да, я был в аду.

– Я не причиню тебе боли, сучка, ясно? За то, что случилось в том баре, – нет наказания. Ты сказала «нет». Это все, что имеет значения. Нет необходимости сверкать передо мной этой упругой попкой, – ответил я хриплым голосом. Я быстро прочистил горло: – И никто не собирается насиловать тебя, поэтому выбрось этот гребаный страх из своей безумной головы.

Ее дыхание опалило мое ухо.

– Я... не понимаю... что значит... насиловать?

– Что значит «насиловать»? – спросил я, чертовски сконфуженный. – Это когда кто-то принуждает тебя, когда ты говоришь «нет». Когда у тебя нет выбора. Когда ты не хочешь трахаться, но тебя все равно трахают. Бл*дь, сучка, ты должна знать значение этого слова.

Ее глаза стали огромными.

– Этого никогда не происходило со мной...

– Да, в этом культе это было.

– Нет. Это было... не насилие. Старейшины делали то, что было велено Пророком и Богом.

Я закрыл глаза и покачал головой. Сучку насиловали годами, но она понятия не имела.

– Когда-нибудь, Лила, ты поймешь, о чем я говорю, и осознаешь, как хреново звучит это оправдание.

Она не сказала ни слова в ответ.

Я чуть-чуть отстранился, чтобы мое лицо нависало над ее. Кожа Лилы была загорелой и гладкой, нос маленьким и милым, а эти губы... да, они тоже были нереальными. Иисус, такое чувство, что она была создана только для меня, я никогда в своей жизни не видел такой идеальной сучки. Я даже не думал, что такая женщина существовала, пока Лила не вылезла из той клетки несколько недель назад, только чтобы начать мучать меня и мой отлично натренированный член.

– Так у меня нет проблем? – спросила она.

– Здесь, у Палачей, если сучка говорит, что не хочет трахаться, это означает, что она не хочет трахаться. Понимаешь?

Две светлые брови сошлись вместе на переносице, розовые губки были поджаты в изумлении. Лила покачала головой, говоря, что не поняла.

Я вздохнул из-за того, каким сложным становилось это дерьмо с ее опекой. Я выпрямился, освободил ее руки, но продолжал держать ее за талию. Мне нужно, чтобы она выслушала меня, и выслушала внимательно.

– Вот почему я нужен тебе, сладкие щечки. Ты и понятия не имеешь, как жить здесь или быть нормальной вне этого культа с промыванием мозгов, в котором ты жила всю свою жизнь, полагая, что ты зло, потому что ты самая горячая сучка, которая когда-либо ходила по земле.

Лила ахнула на это, что вызвало у меня ухмылку. Ее лицо было сморщено и обозленно. Даже в этот момент на нем не было и тени уродства.

Черт.

– Что... что такое промывание мозгов? – спросила она застенчиво.

Я ничего не мог поделать и улыбнулся.

Я наклонился, отчего наши носы почти соприкоснулись. Она замерла, а я рассмеялся.

– Мы отложим это обсуждение на попозже. Маленькими шажками, сладкие щечки, маленькими шажками.

Она отрыла рот, чтобы снова заговорить, поэтому я прижал свой указательный палец к ее губам.

– Закрой рот. Тебе нужно выслушать. И затем ты будешь подчиняться, и я не хочу никакой дерзости или любого безумного дерьма про Иисуса в ответ. Поняла? Чем скорее ты начнешь вести себя как хорошая обычная сучка, тем быстрее я начну снова бухать «Джек» и трахать мою очередь из шлюх.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю