Текст книги "Спасенное сердце (ЛП)"

Автор книги: Тилли Коул

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 21 страниц)

– Знаю. Она невероятная, – сказал я, мои глаза уставились на стену, как будто я мог видеть Лилу через панельную обшивку, свернувшуюся на кушетке рядом с огнем. – Но, Сия, она трахнута на бошку. Я понятия не имею, как избавить ее от прошлого. Она практически замужем за Иисусом, и не захочет грешника вроде меня.

– Она приехала сюда с тобой, не так ли?

– Да, но что делать с остальным?

Сия склонила голову к дверному косяку, и я проследил ее взгляд.

– Девушка, которая сидит в платье монашки, избитая, и которая не знает, что такое рукопожатие, приехала с тобой на ранчо в глубинке, позволила тебе обнимать себя и сидит в той комнате, ожидая твоего возвращения с напитком, которого она не знает, но она пытается, потому что ты сказал ей.

– Что ты сказала?

Сия подошла к холодильнику, достала коробку молока двухпроцентной жирности, налила его в кастрюлю и поставила кипятить.

– Несмотря на то, что я не знаю Лилу, я женщина. Последний раз, когда я так доверилась мужчине, я была безумно в него влюблена.

– Да, сладкая, и посмотри к чему это привело, – сказал я резко, ненавидя любое упоминание об этом садистском ублюдке.

– Но ты не такой парень. Ты не причинишь ей боли.

Я хотел поспорить, но Сия была права. Лила была единственно сучкой, как и сказала Сия, о которой я заботился.

Это говорило громче слов.

Сия улыбнулась на мое отсутствие ответа и начала наполнять наши кружки. Протянув мне две кружки, она сказала:

– И ты привез ее познакомиться со мной. Вот как я поняла, что ты любишь ее и безоговорочно ей доверяешь. Никто не знает обо мне из-за мужчины, который все еще хочет моей смерти. Но ей больно, и ты без колебаний привез ее сюда. Это сказало мне о твоих чувствах к ней, даже если ты никогда не признаешься в этом.

Сестра направилась в гостиную и оставила меня одного. Я наблюдал, как она подсела к Лиле и начала болтать, все время улыбаясь. Лила покраснела от нервозности, небольшие благодарные улыбки появлялись на ее губах в ответ.

Чувствуя, будто меня ударили в солнечное сплетение, я потерял гребаное дыхание.

Гребаная Сия... черт бы тебя побрал...

***

– Ты готова идти спать? – спросил я Лилу, когда она зевнула в четвертый раз за последние пять минут. Сия болтала с ней весь вечер. Лила не отвечала много, но я понял, что ей комфортно с моей сестрой. Они были похожи: обе молоды и с ужасным прошлым.

Обе были красивыми блондинками, использованными мужчинами.

Лила моргнула и кивнула. Повернувшись к моей сестре, она сказала:

– Спасибо за гостеприимство, Элисия. Было приятно с тобой познакомиться.

Сия подпрыгнула и обняла Лилу за шею, на что она напряглась; ее голубые глаза в панике уставились в мои. Но через несколько секунд она расслабилась и неловко обняла Сию в ответ.

– Тоже рада познакомиться с тобой, девочка. Позависаем вместе побольше завтра.

Лила встала возле меня, и я наклонился чмокнуть Сию в щеку.

– Спасибо, – прошептал в ее ухо, и она отстранилась с понимающим взглядом в глазах.

Взяв Лилу за руку, я повел ее вверх по лестнице и во вторую спальню. Закрыл дверь и наблюдал, как Лила осматривала спальню – деревянные стены, огромный стеклянный люк, паркетные полы, а также большую ванную сбоку. И в середине огромная кровать, каждый сантиметр которой был покрыт любимым пледом Сии.

– Красиво, – сказала Лила и повернулась ко мне, улыбаясь. – Где ты будешь спать?

Я прошел вглубь комнаты, снял жилет и бросил его на красное кресло в углу.

– Здесь.

– Что? – ахнула Лила.

Я развернулся.

– Только одна гостевая комната в доме, сладкие щечки.

– Это аморально.

– Ну, я не собираюсь спать на гребаном деревянном полу, поэтому буду спать здесь.

Лила открыла и закрыла рот, и я снял футболку через голову, тоже кинув на кресло. Взгляд Лилы сосредоточился на моей груди и торсе, когда я направился в ванную, помыться.

Когда я вышел, Лила сидела на краю кровати, пожевывая губу. Я опустился перед ней колени, и ее глаза расширились, когда я взял ее за руку.

– Лила, я займу одну половину кровати. Ты другую. Я не прикоснусь к тебе, если ты не захочешь. Хорошо?

Она затихла на мгновение, затем неохотно кивнула головой.

Я обхватил рукой ее щеку и сказал:

– Я не могу выбросить из головы то, что сделали эти шлюхи. Одна лишь мысль о том, как ты лежишь на кровати, пока их пальцы в твоей киске, сводит с ума. Из-за этого я становлюсь гребаным собственником, и сказать по правде, не знаю, что с этим делать.

– Кай... – сказала Лила приглушенным тоном и погладила мои волосы. – Ты снова спас меня. Кажется, ты всегда спасаешь меня. – Она сделала глубокий вдох и сказала: – Если мы должны разделить кровать, тогда так тому и быть.

Я не смог сдержать ухмылки.

– Ты взволнована мыслью спать со мной в одной кровати, сладкие щечки? Большинство сучек незамедлительно использовали бы шанс заполучить это отточенное тело!

Ее губы растянулись в робкой улыбке, и она призналась:

– Предполагаю, это не самое ужасное... Если ты будешь держать дистанцию. Я буду чувствовать себя в безопасности, зная, что ты рядом.

Рассмеявшись, я встал:

– Иди готовься ко сну, Лила.

Пока она была в ванной, я раздумывал снимать ли кожаные штаны. Нужно хорошо подумать, учитывая мой твердый как гранит член. Она уже нервничала из-за того, что придется спать со мной и мой двадцатипятисантиметровый стояк ничего не улучшит.

Лежа на кровати, закинув руки за голову и смотря в потолок, я услышал, как открылась дверь ванной. Я бросил взгляд на Лилу, которая топталась в двери.

Черт бы меня.

Побрал.

Ее волосы были распущены и струились прямо до задницы. И она сменила свое серое уродливое платье на какую-то старомодную ночнушку с длинными рукавами, но она выглядела настолько хорошо, что с таким же успехом могла быть в кожаных стрингах, туфлях на шпильках и с наклейками-кисточками на сосках.

И это не способствовало упадку моего стояка.

Заправив волосы за ухо, она снова зашла в ванную, затем вышла с небольшим тазиком в руках, и начала идти к моей стороне кровати. Я не мог дышать от удивления, как чертовски ошеломительно она выглядела.

Лила поставила таз на пол и встала на колени. Я свесил ноги с кровати, в полном недоумении. Какого хрена она собиралась делать?

– Лила?

Она подняла голову и спросила:

– Могу я омыть твои ступни?

Я нахмурился.

– Ты хочешь омыть мои ступни?

Ее голубые глаза стали шире, и она кивнула.

– Да.

Не зная почему, но видя, что она правда этого хотела, я сказал:

– Давай, сладкие щечки.

Лила наклонила голову, как будто я только что подарил ей целый мир, подняла мою левую ногу и опустила ее в теплую воду. Длинные платиновые волосы Лилы коснулись пола, настолько они были длинными. Они были густыми, и я умирал от желания схватить их.

Опустив руки в воду, Лила начала омывать ею мои ноги, массируя кожу, что ощущалось невероятно приятно. Она издала низкий гул, пока делала это, я не мог оторвать взгляда от нее. Через пару минут я понял, что она напевала мелодию песни.

Она была счастлива.

Знакомая боль от того, что произошло ранее, заколола в моей груди, и я вспомнил слова Сии: «Не могу поверить, что заносчивый Кайлер Уиллис, двадцати семи лет отроду, влюбился!»

Лила подняла мою правую ногу и тоже опустила ступню в таз. По моему телу поползли гребаные мурашки. Я любил секс, любил гребаные киски. Любил лизать их, вбиваться в них, трахать их пальцами, пока моя рука не покроется влагой, но самым горячим зрелищем в моей жизни было: как Лила сидела на полу, напевая мелодию, покрытая одеждой с головы до ног, пока мыла мои ступни.

Трахаться было легко. Но тут была та самая близость между двумя людьми, которая разрушала сердце, и было невозможно видеть кого-то другого, кроме сучки передо мной, которая отдавала все то, в чем я не думал, что нуждался.

Подняв мои ноги из тазика, Лила поставила их на сухое полотенце, которое принесла из ванной, затем сделал то, что я, бл*дь, так и не понял.

Схватив кончики своих волос, она начала сушить мои ноги. Я наблюдал внимательно и ни хрена не понимал, когда она вытирала мои ноги. Затем я был в гребаном замешательстве, после того как мои ноги были высушены, Лила наклонила голову, начала молиться и целовать мои ступни.

Я не мог двигаться. Не мог дышать.

Какого хрена со мной происходило?

Запустив пальцы в волосы Лилы, я застонал. Ощущение было таким приятным, как я и думал.

Лила подняла голову, и я увидел каждую часть ее лица в синяках. Бл*дь, эта сучка может быть порезана, побрита налысо, и все еще будет самой лучшей женщиной, которую я видел. Все самое лучшее исходило волнами от нее.

Отказываясь убирать руку с ее волос, я спросил:

– Детка, почем ты вообще решила омыть мне ступни.

Покраснев, Лила потянулась за спину и вытянула керамическую банку с каким-то маслом в ней. Она открыла крышку, и я был поражен запахом ванили. Должно быть, вот что она втирала в свою кожу. Погрузив пальцы в масло, она стала втирать его в мои ноги.

– Однажды Иисус пришел в дом фарисея Симона (прим.ред. фарисеи – религиозно-общественное течение в Иудее) потрапезничать, – тихо объясняла Лила, пока я проводил пальцами по ее волосам. – Когда женщина, живущая грешной жизнью, услышала, что он там, она пришла к тому дому с сосудом с смирной. Когда увидела Иисуса, она была так поражена, что начала плакать. Ее слезы капали на его ступни, и она вытирала их своими длинными волосами. Затем грешница целовала его ступни и смазала его кожу смирной. Фарисей критиковал Иисуса и сказал, что если бы он на самом деле был пророком, он бы не позволил грешнице прикоснуться к себе грешными руками. Иисус преподал Фарисею урок о ростовщике, который одолжил денег двум мужчинам – одному меньше, другому больше. Ростовщик простил их обоих и избавил от долгов перед ним.

Лила перестала втирать ваниль в мои ступни и подняла голову.

– Кто любил ростовщика больше?

Пожав плечами, я ответил:

– Тот, у кого долг был больше. – На лице Лилы засияла чертовски красивая улыбка.

– Правильно. Поэтому Иисус сказал, что у грешницы было много грехов, но за прощение этих грехов, она будет любить его больше.

Лила улыбнулась и сказала:

– Я люблю эту часть Писания.

– Да, почему? – спросил я, мои руки все еще были в ее волосах.

Лила закрыла глаза и сделала глубокий вдох, затем открыла их и сказала:

– Потому что я – Окаянная. Я грешница, очень грешная женщина, но однажды мои грехи будут прощены.

Мои руки все еще были в ее волосах, и мне нужно было успокоиться, чтобы не сойти с ума.

– Вот почему ты омыла мои ступни, детка?

Лила встала с колен и увидев расческу на столике рядом с кроватью, сказала:

– Могу я расчесать твои длинные волосы?

Бл*дь. Эта сучка убьет меня. Это была самая медленная, самая болезненная прелюдия.

– Да, делай со мной все, что хочешь, Ли.

Она потянулась к расческе и трясущимися руками начала проводить ею по моим волосам. Инстинктивно я обхватил руками ее тонкую талию, и Лила замерла в шоке. Наши взгляды встретились, и я не отпускал ее. Казалось, Лила почувствовала это и продолжала расчесывать мои волосы, ее руки были гребаным золотом на моей голове.

Процесс расчесывания внезапно остановился, и она сказала:

– Я омыла твои ноги, чтобы получить твое прощение.

Подняв руку, я взял ее за руку и потянул вместе с расческой из моих волос, встречаясь с ее взглядом.

– С какого хрена тебе нужно мое прощение?

– Потому что мое проклятье соблазнительницы приманило этих женщин сегодня, и тебе пришлось убить их. На твоих руках кровь. Я молю о твоем прощении.

Забрав расческу из ее рук, я бросил ее по комнате и поднял Лилу с пола, положил на кровать и навалился сверху.

– Кай! – выдохнула она в панике, и мои руки обхватили ее лицо.

– Давай-ка проясним это, детка. Я не достоин того, чтобы прощать тебя. Я грешник, и я люблю это. Такова моя жизнь. Смерть тянется за Палачами. Эти шлюхи заслужили смерть, прикоснувшись к тебе. Я даже не думал о последствиях. Вот как убийство больных, ревнивых мразей воспринимается мной.

Лила сглотнула, и наклонившись ближе, я сказал:

– Но ты… Ради тебя я убью любую мразь в мире, если ты окажешься под угрозой. Эти сучки умерли, потому что прикоснулись к тебе, Ли. Я защищаю тебя. Ты должна быть в безопасности.

Трясущаяся рука обхватила мою щеку, и Лила сказала:

– Я чувствую себя в безопасности с тобой.

Я опустил взгляд на Лилу, ее волосы разметались по подушке как гребаный нимб.

– Детка, – прохрипел я, – прямо сейчас ты выглядишь как гребаный ангел. Я не вижу признаков коварной, грешной женщины.

Лила опустила руку.

– Это маскировка. Дьявол красив, в конце концов.

– Тогда я, бл*дь, хочу дьявола Ли. Я хочу тебя.

Между нами повисла тишина, и Лила потупила взгляд. Но когда она снова подняла голову, я увидел в нем голод. Внезапно она провела пальцем по моей груди, и я зашипел.

Бл*дь!

Лила смотрела на меня долгое время, прежде чем облизала губы языком, опустив взгляд к моим губам. Мой член затвердел, и ее взгляд вперился в мой, ее щеки стали пунцовыми.

Лила поерзала в моих руках и наклонилась, ее рука обвила мою шею.

– Я бы хотела... поцеловать тебя сейчас.

Удивленный, я приподнял брови, и Лила усилила свою хватку.

– Я... прежде я никогда не целовалась, только когда была ребенком и тогда меня заставили. И у меня дома... когда я участвовала в Дане Господней, губы брата Ноя не встречались с моими. Он беспокоился, что я украду его душу, потому что моя душа была темной и нечистой.

Я сжал руки в кулаки и боролся с тем, чтобы не потерять контроль из-за этого бредового утверждения. Моей сучке было двадцать четыре, и ее никогда не целовали из-за какого-то бредового оправдания, в которое она верила. Если бы я мог выкопать этого бородатого ублюдка, чтобы убить его снова, я бы сделал это... неоднократно.

– Я наблюдала, что Стикс и Мэй делают это часто. – Ее ресницы затрепетали, и она снова посмотрела на меня. – Это кажется... приятным... интимным.

Убрав прядь волос с ее лица, я расположил руку с боку ее головы и притянул ее ближе, ее дыхание стало тяжелым.

– Кай... – сказала она в панике.

– Никаких разговоров, детка, – прошептал я, когда мои губы оказались близко к ее. – Сейчас я поцелую тебя, и покажу тебя, как это чертовски приятно. Да?

Я уловил резкий вдох Лилы, когда мои губы коснулись ее. Ее полные губы были напряжены и сначала не двигались, но когда я провел кончиком языка между ними, она застонала, и ее руки сжали в кулаки мои волосы. Когда Лила инстинктивно открыла свой рот, мой поцелуй стал жестче, а язык играл с ее, наше желание становилось все более отчаянным. Она была на вкус сладкой как мед, погруженный в ваниль.

Бл*дь, ее запах и вкус кожи сводили меня с ума.

Я разорвал поцелуй, задыхаясь, когда мой член запульсировал, а Лила медленно открыла глаза. Я замер в ожидании, что она скажет, затем она провела языком по нижней губе, когда уставилась на мои губы и прошептала:

– Не знаю... это было...

Я улыбнулся, потому что она не могла сформулировать предложения, и внезапно занервничала.

– Что, детка?

– Тебе... тебе понравилось? Я делала это правильно?

Наклонившись, я прижал свой лоб к ее.

– Ты бы не смогла облажаться, не с такими идеальными полными губами.

Я провел губами по ее щеке, и Лила запустила руки в мои волосы, снова притягивая меня к своему рту. В это раз она была более уверенной, ее губы касались моих, ее грудь касалась моей груди.

Но когда ее язык скользнул в мой рот и встретился с моим, я отстранился.

– Лила, – прохрипел я, сжав челюсти. – Если мы не собираемся трахнуться, то мне нужно, чтобы ты остановилась.

Лила убрала руки из моих волос, как будто они были огнем, и я опустил голову к ее груди, пытаясь взять себя в руки. Ее ванильный запах ни хрена не помогал.

– Извини, Кай. Я...

Перекатившись на бок, рядом с ней, я сказал:

– Даже, бл*дь, не смей, женщина. Не извиняйся. Это было чертовски восхитительно.

Потянувшись через напряженное тело Лилы, я выключил лампу, которая стояла на столике, вернулся на свое место и обнял Лилу, притянув к своей груди.

– Кай! Что...

– Может, ты еще не хочешь трахаться со мной, но позволила мне прикоснуться к тебе, поцеловать тебя, и я не собираюсь переставать прикасаться к тебе, целовать тебя. Понятно?

– Хорошо, – сказала Лила, пораженно вздохнув. Я вдохнул запах ее волос, мой нос уткнулся в ее длинные пряди, и я обнимал ее рукой за талию, целуя обнаженные участки ее шеи.

Рука Лилы легла поверх моей, и я почувствовал, как ее тело расслабилось.

Я закрыл глаза, мне было комфортно, как никогда в жизни, когда очередной раз аромат ванили заполнил мои ноздри.

– Ты всегда пахнешь ванилью.

– Тебе нравится? – спросила она нервно.

– Я, бл*дь, обожаю это. – Пальцы Лилы начали вырисовывать узоры на тыльной стороне моей ладони. – Почему ты всегда пахнешь ванилью?

Рука Лилы замерла, и я понял, что задал неправильный вопрос.

– Мы... мы всегда распускали волосы и мазались ванильным маслом. Окаянные должны быть чистыми. Мы должны были быть как можно чище, когда нас брали старейшины. Это рутина – привычка, которую я не могу разрушить. Я всегда стремлюсь быть как можно чище.

Да. Я бы хотел никогда не спрашивать.

Притягивая Лилу ближе к груди, я прижался в еще одном поцелуе к ее голове и сказал

– Спи, детка.

Тишина заполнила комнату, пока она не сказала:

– Спасибо, Кай... за все...

Бл*дь.

***

Лила

Восходящее солнце разрушало темноту комнаты, и мне пришлось моргнуть несколько раз, чтобы сориентироваться. Деревянные стены, паркетный пол... сильные руки вокруг моей талии.

Ранчо Кая.

Мое сердце парило в объятиях Кая, и я осторожно повернулась, чтобы посмотреть на его лицо.

Он был таким красивым.

Я так резко поменяла отношение к этому человеку. Мои чувства стали сильнее, что я почти не могла сдерживаться. Он стал центром моего мира.

Полностью изменил мою жизнь.

Впервые в жизни, когда я была с Каем, я не чувствовала себя Далилой, Окаянной, просто Лилой... обычной девушкой, которую наконец поцеловал парень.

Видя, что комната меняет темно-синий цвет ночи на оранжевое сияние рассвета, я выскользнула из-под его руки, прижавшись в легком поцелуе к его приоткрытым губам, ощущая бабочек в своем животе, и вышла за дверь, вниз по лестнице на крыльцо коттеджа. Я села не деревянное кресло-качалку и вздохнула в блаженной атмосфере.

Утренний воздух был свежим, птицы пели на деревьях, и солнце поднималось на востоке. На улице было прекрасно. Я могла бы сидеть так часами, просто наблюдая творение Господа в лучшем виде.

– Доброе утро, Лила! – прокричала Элисия через поле, и я увидела, что она идет ко мне из конюшни, в джинсах и клетчатой рубашке. Я подпрыгнула с кресла, смущенная тем, что не одета. Я не думала, что кто-то уже проснулся, и была пристыжена, что выглядела так неопрятно.

Элисия запрыгнула на крыльцо и бросила кучу веревок, которые держала.

– Черт, девочка, садись. – Элисия показала жестом, и я сделала так, как она сказала, снова усевшись на кресло-качалку.

Она села рядом со мной.

– Не ожидала увидеть тебя так рано.

– Я всегда поднимаюсь на рассвете. Так было все мою жизнь и сложно разрушить эту привычку. К тому же я люблю наблюдать за рассветом и слушать пение птиц. Всегда чувствую себя лучше от этого.

Элисия улыбнулась.

– Со мной то же самое, девочка. Но пару дней назад у нас родился жеребенок, поэтому мне приходится подниматься и ночью.

Я наблюдала за Элисией и задумалась, почему Кай не упоминал, что у него есть сестра. Должно быть, она моего возраста, двадцать четыре, возможно, моложе, и она живет здесь одна? Элисия заметила, что я пялюсь на нее и опустила голову от смущения.

– Тебе интересно, почему он держит меня втайне, – сказала Элисия.

Покачав головой, я промямлила:

– Я... я...

Элисия махнула рукой.

– Все в порядке, Лила. Я думала то же самое о тебе.

Элисия вздохнула и сфокусировалась на рассвете, как и я.

– Кое-что случилось со мной годы назад, когда мне было семнадцать, из-за чего я в опасности. Я живу здесь с тех пор.

– Мне жаль, слышать это, – сказала я искренне. Я могла сказать по ее хорошенькому личику, что чтобы ни случилось, это все еще беспокоило ее.

– Спасибо, – тихо ответила Элисия.

– Почему ты не присоединилась к клубу? – спросила я

Элисия посмотрела на меня и сказала:

– У нас с Каем разное воспитание. Я в какой-то степени обособленна от этой жизни. Черт, никто не знает обо мне, кроме Стикса.

– Расскажи мне, пожалуйста... – попросила я, отчаянно желая узнать о прошлом Кая, и Сия снова посмотрела на рассвет.

– Моя мать порвала с нашим отцом, когда узнала, что беременна мной. Никто из других братьев не знал. Она устала от измен, от неверности нашего отца с бесконечной чередой клубных шлюх, поэтому в один день встала и ушла. Но мой отец обнаружил ее уход и не позволил ей забрать сына. Он сказал, что Каю необходимо находиться в клубе. Что ему нужно есть, спасть и дышать жизнью Палачей.

– Моя мать уехала из города, недалеко отсюда и через девять месяцев появилась я. Мой отец разрешил маме оставить меня, но подальше от клуба. Казалось, что у Палачей всегда была с кем-то война, и он хотел, чтобы мы находились в безопасности. Это означало, что никто не знал о нашем существовании. Конечно же, Кай знал, и приезжал каждый раз, когда отец был в поездках, но время шло, и я все меньше и меньше видела старшего брата. Он все сильнее и сильнее погружался в дела клуба. Яблоко от яблони.

Элисия опустила голову, я задержала дыхание, зная, что то, что она скажет дальше, будет тяжело слышать.

– В любом случае, моя мать устала, что не могла видеть своего сына, и однажды, когда я еще была ребенком, оставила меня с подругой, чтобы разобраться с моим отцом. Но старый тюремный враг и соперник моего отца из другой шайки ждал снаружи, и когда моя мама подошла к воротам, он выстрелил. Пуля попала в нее, и она мгновенно умерла.

– Мужчина был «Дьяблос», байкерский клуб-соперник, и, казалось, что еще несколько лет байкерские клубы были в состоянии войны. Меня увезли подальше от клуба с тетей, и Кай навещал меня, став братом, о котором я всегда мечтала.

Элисия подвинулась вперед и прижала пальцы к вискам.

– Кое-что случилось со мной в прошлом. Я была в отношениях с парнем... извини, но я не могу об этом говорить.

– Пожалуйста, не извиняйся, – ответила я. – Я понимаю, каково это.

Элисия улыбнулась мне благодарно и сказала:

– В любом случае, Кай и Стикс помогли мне выбраться, не вмешивая Палачей. Но я была в плохой ситуации и плохие люди все еще искали меня... все еще ищут.

Мои глаза расширились, и я резко вдохнула. Элисия заметила и указала на ранчо.

– Кай купил мне это ранчо, где меня никто не найдет, и я живу здесь с тех пор.

– А ваш отец? – спросила я.

Элисия пожала плечами.

– Он и старый През, отец Стикса, были убиты в прошлом году в еще одной войне с Диабло. После их смертей, и смертей Преза и ВП «Дьяблос», воцарилось перемирие среди новых составов клубов. – Элисия откинулась в своем кресле и начала раскачиваться. – Остались только я и Кай. У него есть клуб, у меня это место, где я выращиваю лошадей и управляю ранчо в одиночестве.

Я раскачивалась на месте, оправляясь от того, что сказала Элисия. Бедный Кай, бедная Элисия, пережили столько потерь.

– Мой отец, отец Кая, не был хорошим мужчиной, Лила, – внезапно сказала Элисия, бросив взгляд внутрь коттеджа, полагаю, проверяя, что Кая нет поблизости.

К счастью, все было тихо, и она добавила:

– Он привил Каю жизнь вне закона и наполнил его голову глупыми «идеалами». Самый большой, что женщину нужно рассматривать только как дырку для траханья.

Я ахнула от грубости и Элисия поморщилась в согласии.

– Звучит хреново, не так ли? Но он был Большим Папашей Уиллисом. Киски должны быть вылизаны и жестко оттраханы, никакого поклонения. Я боюсь говорить это, но Кай жил точно такой же жизнью. Я думала, что он все еще живет этой жизнью.... – Элисия наклонилась и коснулась моей руки, мои глаза вперились в ее. – Пока вчера он не привез тебя, и я увидела, как он тобой заворожен.

Мой желудок перевернулся из-за того, что сказала Элисия.

– Ты другая для него. И я так чертовски рада.

– Да?

– Да, дорогуша. Кай привык говорить, что нужно «жить на всю катушку», но я знаю, что больше он не будет поддерживать это. Живя вне закона, без хорошей женщины рядом, ты становишься пресытившимся, злым и в конце концов несчастным или мертвым. Я никогда не хотела подобного для своего брата. Но я переживала, что он никогда не осядет. – Элисия выпустила мою руку и снова начал раскачиваться. – Сегодня первое утро, когда я проснулась и не ощутила чувство страха от мыслей, в порядке ли он. – Она улыбнулась мне. – Потому что я знала, что у него есть ты.

По моему телу разлилось тепло, и я почувствовала, как краснею.

– А кто есть у тебя? – спросила я неуверенно.

Улыбка исчезла с губ Элисии.

– Еще никого, и, может, не будет какое-то время, но однажды я надеюсь найти мужчину, который будет любить меня и защищать. С которым я буду чувствовать себя в безопасности. – Когда Элисия сказала каждое из этих слов: любить, защищать, чувствовать себя в безопасности, я сразу же подумала о Кае.

Я нашла это с Каем. Я испытывала то, что было идеалом для Элисии.

– До этого момента у меня есть мое ранчо, хороший вибратор и много батареек, – пошутила она. Я улыбнулась, но понятия не имела, о чем она говорит. Однако я увидела в ее нежном взгляде, как она желала любви.

По полу коттеджа внезапно раздались шаги, и через секунду Кай ворвался через дверь, без футболки, только в кожаных штанах.

Его лицо было напряжено, когда он осматривал крыльцо, затем его взгляд расслабился, заметив меня.

– Детка, вот ты где. – Он выдохнул облегченно. Я почувствовала себя такой живой, просто услышав это выражение от него, и мое сердце ускорило бег.

– Я пошла встретить рассвет и послушать пение птиц, – сказала я, и он покачал головой, усмехнувшись, сгреб меня в объятия, прижавшись в собственническом поцелуе к моим губам, и усадил меня на колени. Я застыла в шоке от этого смелого жеста, но Кай не почувствовал, либо же проигнорировал это.

Его руки сразу же оказались в моих волосах, и он прижался губами к моей шее. Мне пришлось сжать бедра вместе, когда ощущение от его прикосновения послало приятное покалывание к моему лону. Должно быть, Кай ощутил мою реакцию, его ноздри расширились от потребности, и наши взгляды встретились – магнитное притяжение между нами было очевидным.

Раздалось покашливание, и мы оба посмотрели на Элисию.

– Приятно видеть подобную сцену, большой братик, но помни, что я твоя сестра, и это для меня чересчур!

Кай насмешливо отдал честь, и моя голова упала на его грудь. Я ничего не могла поделать, но вспомнила, какая у него была жизнь; воспитание в вере, что любить женщину – неправильно. У него было украдено детство, а жизнь наполнена насилием и войной. Я осознала, что в этом отношении мы не так уж отличались. Этим утром я почувствовала себя еще ближе к нему, открыв эти аспекты его жизни, и когда он обнимал меня, не отпуская.

Без задней мысли, я вытянула руку и взяла его руку в свою. Я почувствовала, что Кай был шокирован моим жестом, но все же он просто обернул свои пальцы вокруг моих.

Я подумала, что могла бы привыкнуть к этому. Я могла бы очень сильно привыкнуть к этому.

Ощущение ограниченности времени наполнило меня неловкостью, и учение Пророка Давида пыталось прорваться на поверхность. Но в этот день я отказывалась подчиняться той части меня, что обладала стойкой верой.

Я просто хотела, чтобы меня обнимали и лелеяли впервые в жизни.

– Так, какие планы на следующие несколько дней? – спросила Элисия.

Кай пожал плечами и посмотрел на меня.

– Просто существовать, – сказала я. – Просто существовать.

Кай улыбнулся мне и подмигнул, и я не смогла сдержать ответную улыбку. Я не могла поверить в то, что чувствовала к нему. Тепло. По телу разлилось тепло.

Сия протяжно выдохнула рядом с нами и встала со своего места.

– Я не смогла даже глаз прикрыть в сарае, поэтому пойду вздремну пару часов. – Она направилась в дом, но положила руку на плечо Кая. – Отведи Лилу в сарай посмотреть жеребенка. Он такой милый.

Кай похлопал по руке Сии, и она вошла в дом, закрыв за собой дверь.

– Ты нравишься ей, – сказал Кай, прижимая меня ближе.

– Она нравится мне, – сказала я, поднявшись на ноги. Повернувшись к Каю, который был без футболки, я наклонила голову и спрятала румянец при виде его мускул и соблазнительного торса, и вытянула руку. – Покажешь мне лошадей?

Кай встал на ноги и переплел свои пальцы с моими, ведя меня по крыльцу. Когда мы достигли последней ступеньки, он развернулся и поцеловал меня.

Я простонала ему в рот, когда он удивил меня этим жестом, и ахнула, когда он слишком быстро отстранился. Кай наклонил голову набок, его голубые глаза были прикованы к моим губам, и он провел по ним большим пальцем.

– Чертовски идеальные губы.

Когда он снова потянул меня на ступеньки, мы направились к большому красному сараю и внутри Кай завел меня в стойло. Я посматривала через дверь, и моя рука взлетела ко рту, когда я увидела жеребенка рядом с матерью, мои глаза наполнились слезами.

– Он такой красивый, – прошептала я, вытянув руку, и провела пальцами по коричнево-белой шерстке.

Кай ничего не сказал, просто обнял меня за талию сзади, его подбородок покоился на моем плече. Находясь здесь, на этом ранчо, в этом стойле, мне начало казаться, что вчерашнее нападение было просто дурным сном.

– Тебе хорошо? – спросил Кай, его теплое дыхание опаляло мое лицо.

– Да, – ответила я и улыбнулась, когда жеребенок начал кормиться от матери. Из-за этого действия я задумалась о разговоре, который был у меня с Сией, и положила руки поверх рук Кая.

– Она рассказала мне о вашей матери и отце, – сказала я тихо, ощущая, как Кай напрягся позади меня.

– Да? – прохрипел он, и я обнаружила боль в его голосе.

– Мне жаль, что вы потеряли их обоих таким жестоким способом. И то, что вас с Сией насильно разлучили, – сказала я искренне.

– Детка... – прошептал он, теперь вместо подбородка он упирался лбом в мое плечо. Я крепко держала его руки и очень хотела кое-что сказать.

Я повернулась лицом к Каю, моя спина упиралась в дверь стойла, и Кай встретился взглядом с моим.

– Ты хороший мужчина, Кай. Очень хороший. Твоя мать гордилась бы тобой, тем, как ты заботишься о Сие.

Кай отвел взгляд, но затем с гулом рассмеялся.

– Я точно такой же, как мой старик, Ли. Мама бы перевернулась в могиле, увидев, как я на него похож.

– Нет... – спорила я, моя рука обхватила щеку Кая, но он перебил меня.

– Я шлюха, Ли. Трахаюсь направо и налево. Я оттрахал столько кисок, что бл*дь, которую я поимел, может стоять передо мной лицом, а я ее не узнаю. Я ВП МК вне закона и безжалостный ублюдок, как и мой отец. Я не хорош ни для кого. Бл*дь! Я и есть мой старик!