Текст книги "Спасенное сердце (ЛП)"

Автор книги: Тилли Коул

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 21 страниц)

Когда я двинулся вперед, лицо доктора побледнело, и я вырвал планшет из его рук и бросил в стену. Доктор напрягся.

– Слушай-ка, док. Мы проигнорируем все, что ты сказал. – Я сорвал бейдж с его белого халата и бросил Вику.

– Эй! – закричал доктор, и я встал прямо перед его лицом, он замер.

– Закрой свой гребаный рот и послушай. – Доктор сглотнул, и я сказал: – Теперь ты позаботишься о моем брате и моей женщине с гребаной улыбкой на своем уродливом лице, или я позволю своему брату Вику узнать все о твоей семье, пробраться к тебе в дом посреди ночи и заколоть их прямо в гребаные сердца. Ты понял это, мудак?

– Д-да, – заикался он, и я произнес в его ухо:

– Палачи управляют этим городом, не копы или федералы, или любая другая власть, которой ты думаешь позвонить. Ты должен запомнить это, если попытаешься встать на моем пути увидеть мою женщину. Потому что ничто кроме проклятого апокалипсиса не остановит меня от того, чтобы пробраться в палату к своей сучке.

Вик подошел ко мне, вертя бейдж в руках.

– Что такое, док? – он сделал паузу. Затем на его лице расплылась широкая улыбка. – Я просто умирал от желания сказать это.

Я дернул головой и стиснул зубы. Улыбка Вика сразу исчезла, и он сказал:

– Ты будешь делать то, что тебе сказали, или я получу шанс поиграть с сиськами твоей жены?

Доктор дал задний ход.

– Нет, я подчинюсь. Только не делайте больно моей жене.

– Хороший выбор, – сказал я натянуто, затем спросил: – Где Лила и Флейм?

– Лила в восьмой палате. Флейм в послеоперационной палате Б. Его скоро переведут в отдельную палату. – Доктор развернулся и практически убежал.

Мэй пыталась протиснуться мимо Вика, чтобы попасть к Лиле, но Стикс удержал ее за руку, отпустив только, чтобы показать:

«Детка, позволь сначала Каю ее увидеть. Позволь ему побыть со своей женщиной. Мы подождем».

– Нет! – запротестовала Мэй. – Она моя сестра... Она захочет меня увидеть... я нужна ей.

Опустив голову, я повернулся лицом к Мэй и сказал:

– Мэй, пожалуйста. Позволь мне побыть с ней наедине какое-то время. Мне очень нужно это. Мне нужна она.

Слезы появились в глазах Мэй.

– Хорошо, – прошептала она. – Просто дай ей знать, что я здесь, если она захочет меня увидеть.

Кратко дернув подбородком, я направился по коридору в палату номер 8. Пока я шел за мной наблюдали: персонал, посетители, пациенты. Я игнорировал большинство из них и обнаружил, что стою снаружи отдельной палаты.

Повернув дверную ручку, я толкнул дверь, сразу же увидев, что Лила спит на кровати. Моя грудь сжалась, как будто внутри меня было железное легкое. Ее короткие волосы были отброшены назад, белые марлевые полоски покрывали ее тело, самая большая на ее щеке.

Левым глазом я уловил движение, и медбрат, одетый в медицинский костюм, встретился со мной взглядом, замерев на месте.

– Ты закончил? – спросил я коротко.

Он кивнул и начал говорить, но я перебил:

– Иди на хрен отсюда и не возвращайся, пока я не позову.

– Но...

– Иди на хрен! – заревел я, и ударившись спиной о медицинскую тележку, он вышел из палаты.

Как только закрылась дверь, я защелкнул замок и медленно направился к Лиле. Стоя с края узкой койки, я заметил капельницу, и запах антисептика исходил от ее кожи.

Я провел пальцами по тыльной стороне ее руки, слушая ее мягкое дыхание. Ее выражение лица было таким спокойным, таким умиротворенным. Она была так красива, так чертовски красива.

Сев на край кровати, я наклонился и прижался в поцелуе к ее губам, затем засунул руки ей под спину и сдвинул ее в сторону, осторожно, чтобы не повредить капельницу.

Сбросив ботинки, я лег рядом с ней, вдыхая ее ванильный аромат. Взяв ее за руку, я положил голову на подушку рядом с ее и погладил ее короткие волосы.

– Я люблю тебя, детка. Мы пройдем через это, потому что, бл*дь, ты заслуживаешь лучшей жизни, чем у тебя была. Ты заслушиваешь быть счастливой со мной.

 

23 глава

Лила

Услышав устойчивый ритм капающей воды, я медленно открыла глаза и мгновенно уперлась взглядом в белый потолок. Дезориентированная, я сделала глубокий вдох и наполнила легкие воздухом. Все мое тело ощущалось деревянным, спина чесалась и саднила, поэтому я повернулась на правый бок и замерла.

Передо мной на стене было зеркало, которое отражало женщину на кровати. У этой женщины были лохматые короткие волосы, она была покрыта бинтами, а на щеке была повязка.

Широко раскрытые голубые глаза шокировано смотрели на меня, и на мгновение я забыла, как дышать.

Это была я?

Это я....

В мое сознание нахлынули воспоминания: нож, оцепенение, порезы, уничтожение проклятья дьявола... свобода от моей красоты.

Осторожно вдохнув, я сразу же нахмурилась. Мой желудок скрутило от понимания, что я наделала. В моем разуме не было демона, который мучил меня и говорил, что я грешница, и что связана с адом. Я чувствовала только спокойствие, божественный покой, которого не было прежде.

Я больше не была красивой. Девушка из зеркала была... кем-то менее. Менее привлекательная, менее грешная. Эта девушка не будет существовать в мужских глазах. Для меня эта девушка была идеалом.

Когда я смотрела на эту девушку, то осознала, что в уродстве была настоящая красота.

Я попыталась улыбнуться, улыбнуться с облегчением, но поврежденная сторона моего лица не приподнималась, шрам был слишком глубокий, воздействовал на мышцы, ощущение движения было странным и неизведанным.

Подняв руку, чтобы коснуться своего нового лица, я заметила провод, тянущийся от моей кожи, и еще больше воспоминаний всплыли в моей голове. Пистолет, который я схватила, нажатие курка, как побежала Мэдди, Флейм оттолкнул ее с моего пути... И Кай, боже, Кай держал меня на руках, в его глазах – мучение и страх.

– Детка... какого черта ты натворила?

Я подняла пальцы, чтобы провести по безупречному лицу Кая. Он отдернул голову, и его ослепляющая красота практически украла дыхание из моих легких. Он был хорошим мужчиной, который заслуживал настоящей любви. Я улыбнулась свободе, которая у него была.

– Больше нет искушения. Ты свободен от искушения... свободен от... моего зла.

Нож, моя щека, потеря дьявола...

Затем с пониманием, что я потеряла его, вернулась боль. Кай больше не был под моими чарами, его увлечение мной разрушено. Я потеряла свою любовь, и хоть это и больно, я понимала, что это правильно. Я ощущала стянутость на щеке, следы от порезов на моем теле, но также я ощущала, что с моих плеч снят тяжелый груз.

Я больше не была красивой. Я боролась со злом изнутри и победила. Я больше не соблазняла мужчин. И наконец-то могла достичь спасения.

Внезапно рядом со мной раздался тихой вздох, и я замерла. В отражении я не видела никого в комнате, но когда еще один низкий шум наполнил тишину, я поняла, что не одна.

Повернув свое тяжелое тело и голову налево, запах табака и машинного масла немедленно окутал меня, и мое сердце застучало с неистовой силой. Светлые волосы, собранные в лохматый хвост, лежали рядом со мной.

Кай.

Мой Кай спал рядом со мной.

Что он делал здесь со мной? Теперь он был свободен, его связь со мной разрушена...

Осмотрев незнакомую комнату, я запаниковала, когда заметила странные аппараты, окружавшие меня. Я не знала, где нахожусь. Хотя мое неустойчивое сознание начало проясняться. Руки задрожали, и когда я двинула левой рукой, что-то было обернуто вокруг нее.

Опустив голову, я обнаружила, что рука Кая переплетена с моей. И он сжимал ее так крепко, как будто не мог заставить себя отпустить меня, даже во сне. Затем на мгновение я забыла, что находилась в незнакомом месте, просто сфокусировалась на факте, что Кай был здесь.

Я больше не была красивой, а он был здесь.

Моя кожа испорчена, волос нет, моя щека изуродована... тем не менее он здесь, защищает меня, лежит рядом со мной.

Почему?

Я провела большим пальцем по грубой коже его руки, и , услышав его пробуждение, подняла взгляд, чтобы встретиться с его. Я задержала дыхание, когда только проснувшиеся голубые глаза осматривали мое лицо.

Вот он. Тот самый момент, когда я потеряю его. Мои легкие почти перестали работать, когда я ждала того, что он скажет, но затем я почти расплакалась.

– Детка, – выдохнул Кай, с облегчением и любовью, и затем медленно наклонился вперед, освободив свою руку от моей, чтобы осторожно провести по моей щеке. Я закрыла глаза, наслаждаясь его прикосновением, но мой разум не перестал задавать один и тот же вопрос.

Почему он не ушел? Теперь он свободен.

Ласковая рука опустилась мне на шею, вниз по руке, и я неохотно открыла глаза, борясь со слезами.

Кай смотрел на меня с самым чистейшим выражением обожания на лице, которое я когда-либо видела. Он не смотрел на меня так, когда я была идеальна, на его потрясающем красивом лице я никогда не видела подобного выражения. Затем, готовясь к моей реакции, он наклонил голову и нежно прижал свои губы к моим.

Я была поражена.

Я не знала, что думать. Я пожертвовала своей красотой, чтобы освободить любимого, но он все еще был здесь.

Я не могла понять, почему он все еще здесь!

Губы Кая продолжали ласкать мои, и поначалу мой рот оставался неподвижным, я была слишком шокирована, что этот красивый мужчина целует меня... мое... мое некрасивое лицо. Но Кай продолжал давить на меня, его язык медленно порхал по моим губам, пока они не приоткрылись со вздохом, и его язык скользнул внутрь.

Ощущая его такой привычный вкус, я потерлась в нем. Затем он был везде – в моем рту, его осторожные руки в моих коротких волосах... его душа в моем сердце.

Когда Кай отстранился, его глаза сияли и блестели, поначалу я думала, что это из-за похоти, но затем, когда слезинка скатилась из уголка его уставшего глаза по щеке, мое сердце рассыпалось в пыль.

– Кай, – заплакала я. Наклонившись вперед, поморщившись от дискомфорта, я сцеловала горячую соленую слезу. – Пожалуйста, не плачь...

– Не делай подобного снова, детка, – прервал он хриплым, болезненным голосом. В его тоне не было злости, только опустошение. – Потому что я не хочу существовать без тебя. Слышишь меня? Ты моя гребаная женщина. Мы едем по этой дороге вместе, неважно, что встречается на пути.

Яростно заморгав, я пыталась сформулировать ответ, но могла только моргать.

Кай провел пальцами по краю бандажа на моей щеке, в его глазах плескалась боль, и он сказал:

– Я спрашиваю снова. Ты слышишь меня, Ли?

Его любящий взгляд умолял меня сказать хоть что-нибудь.

– Я... я не понимаю, что происходит, – прошептала я, наблюдая, как Кай наклонил голову набок, изучая меня. Он вытер свои слезы тыльной стороной руки и взял себя в руки.

– Что, детка? Что не понимаешь? Какого черта происходит в твоей голове? – спросил он, его голос был хриплым от нахлынувших эмоций.

Погладив его короткую бороду, я спросила:

– Почему... почему ты все еще здесь? Я не понимаю, почему ты здесь, рядом со мной?

Выражение лица Кая стало пустым, а затем все мышцы напряглись, небольшие морщинки образовались вокруг уголков его глаз.

– Где мне, бл*дь, еще быть, если не с моей женщиной? Моей сломленной женщиной. Ты порезала себя перед моим клубом, детка, стреляла в брата, находясь в каком-то культовом трансе, и попала в госпиталь. Я могу быть только здесь, в твоей кровати, чтобы убедиться, что ты в порядке.

– Твоей женщиной? – спросила я в полном шоке, и на это раз мое сердце заколотилось... надеждой.

Он и правда...?

Кай и правда...?

Нет... невозможно!

– Лила, детка, тебе лучше объяснить мне в чем дело, потому я чертовски запутался сейчас. – Он наклонился ближе, облизав свои идеальные губы. – Ты моя женщина. Ты стала целым миром для меня с тех пор, как я впервые тебя увидел. Ты понимаешь это сейчас?

Слезы застилали мой взор, и недоверчивое рыдание сорвалось с губ. Кай обхватил мою голову, и его выражение лица смягчилось от моей реакции.

– Я люблю тебя, Ли. Ты моя. Моя женщина. Моя собственность. Моя гребаная старуха... моя гребаная вечность.

– Но... но я больше не идеальна. Я освободила тебя от своего дьявола. Я больше не искушаю тебя в фальшивой любви.

На его лице отражалось замешательство, затем оно превратилось в злость.

– Так вот почему ты все это сделала? Ты думала, что я под какими-то долбаными чарами? Ты так плохо о себе думала, Ли? Что даже порезала себя?

Мои губы задрожали, и я сказала:

– Это было не только из-за тебя. Все мужчины хотели меня только из-за моего лица... моего тела. Меня брали против воли с тех пор, как я была ребенком. Каждый раз, прикасаясь ко мне, мне рассказывали, что это из-за моего грешно красивого лица. Меня брали и касались, потому что мужчины не могли сопротивляться. Меня обучали, а затем брат Ной взял меня для того, чтобы я обрела спасение.

Я видела, что на лице Кая отражалась ярость, поэтому вздохнув, добавила:

– Но в отличие от этих мужчин, мужчин, которых я не желала знать, я любила тебя. Потому что сильно люблю тебя, я желаю тебе счастья. Я не могла держать тебя с собой под ложным предлогом. – Борясь со страхом, я сказала:

– Я не могла жить подобным образом больше ни дня. Вся боль, которую мне причинили старейшины за последние несколько дней, огонь, которому меня подвергли, соития, которые я была вынуждена терпеть с братом Микой... Я просто хотела избавиться от причины всего этого. Моя красота, моя привлекательность у мужчин всегда была причиной моей боли и борьбы. Меня отобрали из-за моих светлых волос и голубых глаз, мимо которые не могли пройти последователи. Меня остерегалась семья, потому что из-за меня у старейшин закрадывались похотливые мысли. – Слезы потекли по моим щекам, когда я добавила: – Я хочу быть незаметной. Я не хочу существовать в мужских глазах. Я убедилась, что так и будет. Я хочу быть невидимой.

Кай сел ко мне спиной, облаченной в белую футболку, свесил ноги с кровати и наклонил голову вперед. Его мышцы напряглись, а плечи дрожали. Используя всю небольшую силу, что у меня была, я попыталась сесть и положила руку на его спину.

Красивое лицо Кая с выражением страдания на нем, повернулось ко мне, его профиль был царственным и сильным.

– Вот где ты ошибаешься, Ли. Есть шрамы или нет, обрезаны волосы или нет, рубцы на спине или нет, выжженный крест на животе или нет, ты идеальна для меня. Ты всегда будешь существовать для меня. И все, что ты сделала, чтобы изуродовать себя, не сработало, потому что ты всегда будешь самой красивой сучкой, которую я когда-либо видел. Точнее сказать, ты всегда будешь единственной сучкой, которую я вижу.

– Кай, я...

Развернувшись, Кай поймал меня в ловушку с обеих сторон своими сильными руками, его широкое тело нависало надо мной.

– Нет, Ли, ты послушай меня. Ты была втянута в жизнь, которая принесла тебе только плохое. Черт, не просто гребаное плохое. Они без остановки издевались над тобой, насиловали, заставляя думать, что все хорошее внутри и снаружи тебя было от дьявола. Эти больные мрази считали себя последователями Бога, которые должны заставить тебя почувствовать себя дерьмом, используя свои педофильские замашки! У меня нет веры. Не думаю, что когда-нибудь доберусь до гребаных жемчужных ворот, но я уверен, что если бы Бог существовал, ничего из того, что делали эти ублюдки, он бы не хотел. Он бы любил тебя такой, какая ты есть, не за твою красоту, сучка, а за тебя саму.

Кай погладил мои волосы и поцеловал мою пораненную щеку.

– Я буду любить все эти шрамы, и чертовски сексуальные короткие волосы. Можешь выглядеть как тебе, черт побери, захочется, можешь мусорный мешок на себя напялить даже. Я с тобой до самого конца.

Когда я обняла его за шею, волна любви... безоговорочной любви накрыла меня, и я сказала:

– Я не могу жалеть.

– О чем жалеть?

Изучая его идеальное лицо, я была наполнена счастьем.

– Я не могу жалеть о том, что сделала с собой. Теперь я чувствую себя свободной.

Кай вздохнул, словно от истощения, и прижал свой лоб к моему. Я закрыла глаза, радуясь этому чуду, которое лежало рядом со мной.

– Не могу поверить, что ты любишь меня... вот так, – прошептала я. – Ты моя недостижимая мечта, ставшая реальностью.

Кай поерзал на боку, и осторожно, чтобы не коснуться моих повреждений, потянул меня на себя, пока я не распласталась на его груди, а его теплые руки в защитном жесте обнимали меня. Я слышала, как он пытался говорить, но не смог ничего выговорить.

Я закрыла глаза, проходили минуты, и я вдохнула уютный запах Кая. В конце концов, он поцеловал меня в макушку и сказал:

– Я сделаю так, что ты будешь чувствовать себя красивой, детка. И ты больше никогда не будешь чувствовать себя хуже других.

Незнакомая волна покоя наполнила мою душу, пока Кай лениво проводил пальцам по моим теперь коротким волосам.

– Вот так у всех? – пробормотала я, потерянная в ощущениях его прикосновений.

– Как так, детка?

– Вот это все между нами. То, что мы чувствуем друг к другу. Это нормально?

Кай резко вдохнул, его рука вокруг моего плеча немного усилила хватку.

– Нет, детка, – выдохнул он, в его хриплом тембре явственно слышалось обожание. – Такого нет у всех.

Вздохнув от удовольствия, осознание наполнило меня.

– Значит оно того стоило, – признала я, и по-настоящему это и имела в виду.

– Что, Ли? Что того стоило?

– Все... – прошептала я, моя наполненная болью жизнь промелькнула в голове: мучения, потеря, изоляция, издевательство… насилие. Я уткнулась в его торс и продолжила: – Каждая секунда моей жизни... потому что, в конце концов, она привела меня к тебе. Позволила мне так сильно влюбиться в тебя, Кай... мужчину, который спас мое израненное и разбитое сердце.

 

24 глава

Кай

– Кай? Куда мы? Клуб в другой стороне.

Прошло ровно две недели с момента, как Лила порезала себя. Сегодня она возвращалась домой. И спасибо, бл*дь, потому что я больше не мог проспать и ночи на этой гребаной узкой койке.

Моей женщине стало лучше. Ее щека заживала. Шрам все еще был красным и свежим, но моя женщина хорошо справлялась. Очень хорошо. Она изменилась. Освобождение от красоты и получение шрама каким-то образом подарило ей свободу, и я чертовски обожал сучку, которой она стала сейчас.

Лила смотрела на меня в замешательстве, когда я свернул на проселочную дорогу, которая вела к земельным владениям моего и старика Стикса, принадлежащих клубу. Она прищурила голубые глаза и поджала пухлые губы. Ее аккуратно коротко подстриженные волосы – спасибо Красотке – были чертовски милыми, и я не мог решиться сказать ей, но стрижка сделала ее еще более красивой, чем она была.

– Едем в новое место, сладкие щечки, – сказал я. Лила отвернулась посмотреть в окно. – Большем не можем оставаться в клубе. Ты заслуживаешь жить в другом месте.

Лила нахмурилась и посмотрела на меня. Я не смог сдержать широкую улыбку. Две мили по дороге, затем я повернул налево и выехал на расчищенный в лесу участок, который показывал недавно отреставрированный бревенчатый домик.

Лила ахнула. Когда я остановился, она выскочила из грузовика и встала прямо напротив дома. Я вышел и встал позади нее, обнял ее за талию и положил подбородок ей на макушку.

– Как ранчо, – воскликнула Лила, впечатленная.

– Раньше был дом моего старика. Стикс доделал их ранее в этом году.

– Их? – спросила Лила.

Убрав руки с талии Лилы, я взял ее за руку и повел вокруг. Указывая на дорогу на холм, я сказал:

– Стикс и Мэй будут жить в нескольких милях, вверх по холму.

– Стикс и Мэй переезжают из клуба? – сказала она с улыбкой.

Я кивнул.

– Да, настало время прекращать заниматься херней и использовать дома для чего они и были построены для Преза и ВП.

– Кто-нибудь еще живет рядом с клубом?

– АК, Вик и Флейм живут в пяти милях южнее рядом с рекой. Отдельные дома, но достаточно рядом, чтобы быть соседями. – Обхватив щеки Лилы, я сказал: – Но Стикс, Мэй, Флейм. АК, Вик не живут рядом со мной.

– Я... я не понимаю.

Я посмотрел ей в глаза и сказал:

– Они живут рядом с нами.

Лила удивленно выпучила глазки.

– Ты хочешь, чтобы я жила с тобой?

– Лила, нет другого выбора. Ты больше не останешься в клубе. Это не место для моей женщины. Ты заслуживаешь настоящий дом. Наш дом. Тебе понравилось ранчо Сии, этот дом похож.

Слезы скопились в глазах Лилы, и я обрушил свои губы на ее. Она застонала в мой рот. Через секунду поцелуй стал чем-то большим. Мой член стал очень твердым, и Лила обхватила края моего жилета, прижимая свои упругую грудь к моей.

Я потерял контроль. Я не был с Лилой с ночи, когда ее похитили, и мне отчаянно нужно было взять ее, трахнуть, кончить в нее и сделать своей раз и, бл*дь, навсегда.

Проведя рукой по ее платью, я положил руки на ее бедра, поднял Лилу, и она обернула ноги вокруг меня, пока я нес ее в коттедж, губы Лилы все еще терзали мои.

Схватившись за дверную ручку передней двери, я открыл ее, а Лила даже не удосужилась посмотреть на телевизор или кухню, даже не подняла голову, пока мы поднимались по лестнице, и не разорвала поцелуй, даже когда вошли в спальню.

Опустив нас на кровать, я разорвал поцелуй, чтобы посмотреть на раскрасневшееся лицо Лилы. Ее глаза были полузакрыты, и я понимал, что она хотела меня так же сильно, как я хотел ее.

– Кай, пожалуйста... – умоляла она.

Встав на колени на кровати, я снял футболку через голову и расстегнул пуговицу на джинсах. Голубые глаза Лилы вспыхнули, когда она с желанием уставилась на мои наполовину расстегнутые джинсы.

Наклонившись, я поднял подол ее платье, спасибо, бл*дь, не серого, а белого без рукавов, которое ей принесла Мэй. Показались ее голенькие загорелые ноги и ванильный запах масла, которое она втирала в кожу, ударил мне в нос. Клянусь, я низко зарычал, мой член был таким твердым, что почти выпрыгивал из штанов.

Лила извивалась на матрасе, когда я провел указательным пальцем до ее киски, кончиком задел ее вход и клитор. Мне нравилось смотреть, как ее глаза расширялись, а спина выгибалась.

– Черт, детка, я могу кончить, просто наблюдая за тобой.

Оставив ее киску, я поднял платье до живота Лилы, удерживая свой голод под контролем, когда пытался не заострять внимание на заживающем ожоге распятия, который эти ублюдки выжгли на моей сучке.

Ощущая руку Лилы на своей бороде, я поднял голову, и увидел, что она за мной наблюдает.

– Я люблю тебя, – прошептала она, и бах, я снова навис над ней, поднимая ее платье над головой, обнажая ее большие титьки для своего рта.

Опустив голову, я захватил ртом тугой красный сосок. Черт, на вкус она была как малина или клубника... что-то подобное. Неважно! Для меня чертовски идеально.

Лила запустила пальцы в мои волосы и начала пропускать через них пряди, сильно потянув, отчего я сходил с ума. Она любила это. Любила ощущение моего рта на своем теле.

Моя женщина была свободна, в ее глазах была только похоть, ничего не сдерживало ее, в ее голове не было глупого Пророка, говорящего ей, что она ведет меня в грех. Только я и она на нашей гребаной кровати.

Проведя рукой по ее животу, я положил ладонь на ее влажную киску, нажимая пальцем на ее клитор, и громкий стон сорвался с ее рта. Скользнув пальцем в нее, я всосал сосок жестче, ощущая, как она сжимается вокруг моего пальцы и жаждет мой член.

Потерев пальцами ее точку G, по дыханию Лилы я определил, что она уже близко.

Ее киска начала сжиматься вокруг моих пальцев. Кожа покраснела, она задержала дыхание, открыла рот и замерла.

– Аааааааа! – простонала Лила, этот стон звучал как гребаный рай, ее руки почти вырывали мои волосы, когда первый из множества сегодняшних оргазмов пронесся сквозь ее тело.

Замедлив темп своих пальцев, я спустил ее с небес на землю, теперь ее грудь вздымалась. Лила задыхалась, ее глаза медленно открылись, а на лице расплылась смущенная улыбка.

– Тебе хорошо, детка? – спросил я. Лила кивнула.

Я вытащил пальцы и медленно, будучи уверенным, что внимание Лилы приковано ко мне, засунул их в себе в рот, слизав ее влажность.

Лила сжала бедра вместе, пока наблюдала за мной. Затем внезапно встала на колени, вытащила мои пальцы изо рта, прижав свои губы к моим, и протолкнула язык в мой рот.

Вытянув руку, я положил ее на короткие волосы Лилы, пока ее дрожащая рука легла на мой, покрытый джинсами, член. Лила сглотнула стон из моего рта, когда ее чертовски нежные пальцы опустили молнию, и мой член ударился об мой живот.

Отстранившись, я встал с кровати и в мгновение ока мои джинсы были в куче на полу. Лила стояла на коленях, наблюдая за мной и облизывая губы. Ее нежная кожа была покрыта шрамами, ожогами и гребаными укусами от Мики. Несмотря на все это, она оставалась самой чертовски красивой женщиной.

Я подошел к краю кровати, волосы упали на мои печи, когда обхватил свой член. Лила поползла вперед, нервничая, и я провел рукой по ее волосам.

– Могу я... могу я прикоснуться к тебе? – спросила она, ее голос был хриплым, когда она обняла меня.

Я отпустил свой член, и Лила робко протянула руку, обернув пальцы вокруг ствола, не в состоянии полностью его обхватить. Ее рука нежно сжала и начала двигаться. Запрокинув голову назад, я стиснул зубы, чтобы не прореветь ее имя.

Было так хорошо, так чертовски хорошо. Затем она отпустила руку, и я ощутил, как теплый рот мягко скользнул по моему кончику. Клянусь, я кончил почти на месте.

Открыв глаза, я обнаружил, что Лила смотрела в мои, когда опускала свой рот ниже, круговыми движениями проводя языком по кончику.

– Бл*дь, детка, чертовски хорошо, – прохрипел я.

Осторожно и робко Лила начала двигать языком быстрее и быстрее, и быстрее, и я больше не мог сдерживаться.

Схватив ее за подбородок, я оттолкнул Лилу от своего члена, ее губы были полными и припухшими от этого идеального отсоса.

– Ложись на спину детка,– приказал я и улыбнулся, когда Лила сделала так, как я просил. Ее невероятные изгибы были на полном обозрении, а гребаной киске было слишком сложно сопротивляться.

Забравшись на кровать, я навис над Лилой, пока мои губы не коснулись ее, и провел своим членом по ее влажной киске.

– Я хочу взять тебя без презика, Ли, – сказал я. – Я проверялся на этой неделе, и я чист. Твои анализы крови в больнице тоже в порядке, и они сделали противозачаточную инъекцию. Я хочу почувствовать, как эта киска будет сжимать мой член. Да?

Лила обняла меня рукой за шею и потянула к своим губам. Ее бедра начали двигаться. Я отстранился, как раз в момент, когда врезался членом в ее жаркую, влажную киску.

– Да, Кай, пожалуйста, возьми меня. Всю меня... без искушения.

Больше разрешения мне и не нужно было, и, обхватив в кулак волосы Лилы, я толкнулся в нее до конца.

Сдавленный стон сорвался с губ Лилы. Она обхватила руками мою спину, провела ногтями по коже. Боже, было так хорошо, тепло, влажно и чертовски идеально.

Я начал двигать бедрами, ощущая, как она сжимается вокруг моего члена, сводя меня с ума. Наклонив голову, я прижался губами к ее и еще сильнее толкнулся в ее киску. Мой язык проскользнул в рот Лилы, и я сглотнул каждый стон. Я хотел толкаться в нее так глубоко, как это возможно, хотел заклеймить ее, сделать своей, заменить любой чертов след от этого ублюдка Мики.

– Кай... – простонала Лила, когда ее бедра синхронно двигались с моими. Но я хотел большего, желал увидеть, как она кончает, хотел смотреть на ее чертовски красивое лицо.

Я перекатился на спину, и Лила ахнула, когда оседлала мои бедра, а я все еще находился глубоко в ней. Она положила руку мне на грудь и ее голубые глаза смотрели на меня в шоке.

– Трахни меня, детка, – зарычал я, когда поднял руки и обхватил ее бедра.

Лила откинула голову назад, когда я вонзался в нее. Ее соски были твердыми камушками, большие сиськи подпрыгивали ритмично.

– Кай, это ощущается... – пробормотала она, прервавшись на громкий стон, затем облизала языком губы, царапая мышцы моего пресса ногтями.

Лила начала сильнее двигать бедрами, гребаный инстинкт овладел мной, и я уставился в ее раскрасневшееся лицо. Ее глаза были закрыты, и я застонал, когда моя женщина объезжала меня быстрее, увеличивая скорость с каждой секундой.

Убрав руку с ее бедра, я закружил по ее клитору пальцем. Глаза Лилы широко открылись. Она начала дрожать. Ее бедра дергались, и то, как ее киска сжимала мой член, дало мне понять, что она близка.

Я увеличил темп движения большого пальца. Ее кожа засветилась от румянца, и мой член стал еще тверже. Лила запрокинула голову назад и выкрикнула мое имя, пока ее киска чертовски сильно сжимала мой член, что я не мог связно мыслить. Я чертовски сильно кончал.

Лила задыхалась, когда мы оба замерли и наши взгляды встретились. Я не видел шрама на ее лице. Все, что я видел, мою женщину, мою старуху... мою гребаную жизнь.

Обхватив ее запястье, я потянул Лилу вперед, пока ее сиськи не коснулись моей груди. Я провел большим пальцем по ее шраму: от виска до подбородка, и Лила посмотрела на меня настороженно.

– Я чертовски сильно люблю тебя, – сказал я, и слезы наполнили глаза Лилы.

– И я люблю тебя, Кайлер.

Я изучил каждую черточку ее лица и сказал:

– Ребекка...

Лила замерла, и ее губы задрожали.

– Как... ты узнал, что меня так зовут?

– Я встретил твою сестру, когда спасал тебя. Она сказала мне твое настоящее имя.

– Фиби? – прошептала она и теперь залилась слезами.

– Да, она хотела, чтобы я спас тебя.

Лила отвела взгляд. Она больше ничего не сказала о своей сестре.

Когда она снова повернулась ко мне лицом, то сказала:

– Пожалуйста, не называй меня этим именем, Кай.

– Почему?

Лила опустила голову на мою грудь и поцеловала мою потную кожу.

– Потому что я не знаю девочку с этим именем. Хоть я и жила всю жизнь как Окаянная Далила, ты знал меня как Лилу. Теперь я Лила. Ребекка умерла, когда ее забрали ребенком.

Мое сердце ухнуло камнем вниз, когда я услышал боль в ее голосе. Но я притянул ее к своему рту и прошептал:

– Лила. Моя старуха.

Лила попятилась и часто заморгала.

Улыбнувшись, я провел рукой по ее спине, затем до упругой задницы, сжав плоть.

– Одевайся, – приказал я.

Лила нахмурилась.

– Зачем? – Она наклонила голову, обвела пальцем татуировку петли на моей коже и сказала: – Я вполне довольна находиться здесь, с тобой. И не возражаю оставаться в кровати с тобой еще какое-то время.

– Потому что я настолько хорошо трахаюсь? – пошутил я.

Лила покраснела и сказала:

– Ты знаешь, что ты красивый. Невероятный... и очень опытный... в этом.

Рассмеявшись и подмигнув Лиле, я сжал ее задницу, поднял ее с кровати и сказал:

– Одевайся. И штаны.

Лила покачала головой.

– Не могу. На женщине не должно быть мужской одежды, и мужчина не должен одеваться в женское платье, ибо мерзок пред Господом Богом твоим всякий делающий сие. Второзаконие 22:5.

Раздраженно выдохнув, я сказал:

– Ли, мы не будем снова это обсуждать.

– Кай, хоть я и не в Ордене, я не могу отрицать, кем являюсь. Не могу отречься от своей веры.