Текст книги "Спасенное сердце (ЛП)"

Терминология Ордена

Орден – новое религиозное движение апокалиптического характера. Учение основано на избранных христианских верованиях и твёрдой вере в то, что Апокалипсис неизбежен. Возглавляется пророком Давидом (объявил себя пророком Господа и потомком Царя Давида), старейшинами и последователями (прим. последователи, ученики, адепты – вполне синонимичны). Ранее возглавлялся пророком Давидом (объявившим себя пророком Господа и потомком Царя Давида), старейшинами и последователями. Преемник – пророк Каин (племянник пророка Давида).

Члены Ордена проживают вместе в уединённой общине в основе образа жизни лежат традиции и умеренность, полигамия и неортодоксальные религиозные обряды. Верят, что «внешний мир» представляет собой греховность и зло. Не контактируют с теми, кто не входит в общину.

Новый Сион – новая община Ордена. Создана после того, как предыдущая коммуна, была разрушена в битве против Палачей Аида.

Совет старейшин – это четыре человека: брат Лука, брат Исайя, брат Михей, брат Иуда.

Шеол – ветхозаветное слово, в иудаистической традиции Царство мертвых. Греческие синонимы переводятся как «яма», «могила», «преисподняя»; др.-евр. «неисследованный, непознанный». Устройство Шеола подобно дантовскому Аду, наказания в котором зависят от вины. Он невообразимо глубок и фактически живое чудовище, куда самых отъявленных грешников также отправляют живьем.

Глоссолалия – непонятная речь, возникающая у верующих во время переживания религиозного экстаза. От переводчика: «говорение языками», «дар языков» – в ранней церкви рассматривался как один из даров Святого Духа (harismata), т.е. особых проявлений силы Св. Духа, отличавших Церковь апостольскую, которые ниспосылались первым христианам для укрепления веры, для созидания Церкви, для перерождения человека и человечества (12-14, I Кор.). Но бессмысленное экстатическое «языкоговорение» не особенно одобрялось уже в ранней Церкви.

В православной традиции трактуется как говорение на незнакомых языках, но подходят к этой проблеме осторожно, потому как однозначного позитивного толкования нет. В русской церкви явление глоссолалии исторически связано с сектой, члены которой именовались хлыстами. Также глоссолалия являлась специфической особенностью, например, культа пятидесятников, монтанистов, квакеров, мормонов и др.

Диаспора – расселение людей определенной национальности на чужбине.

Коммуна (община) – все имущество, принадлежащее Ордену и находящееся под контролем пророка Давида. Отдельно расположенное поселение. Находится под охраной последователей и старейшин, обеспечено оружием на случай атаки из внешнего мира. Мужчины и женщины находятся в разных помещениях коммуны. Окаянных держат подальше ото всех мужчин (за исключением старейшин) в их отдельных комнатах. Территория окружена по всему периметру забором.

Старейшины – мужчины, обязанность которых следить за ежедневным существованием коммуны. В иерархии Ордена стоят сразу после пророка. Они ответственны за обучение Окаянных.

Последователи-охранники – мужская часть Ордена. Сосредоточены на защите земель коммуны и членов Ордена. Следует приказам старейшин и Пророка Давида.

Дань Господня – ритуал сексуального акта, проводимый между членами Ордена: мужчиной и женщиной. Имеется верование в то, что таким способом мужчина постепенно приближается к Господу. Дань воздается на коллективной церемонии. Для достижения трансцендентного (то есть вне опытного, запредельного, ментально ощущаемого, но не регистрируемого мышлением) переживания используются наркотики. Женщинам запрещено испытывать удовольствие в наказание за первородный грех Евы, и они обязаны исполнить акт, как часть их сестринского долга.

Окаянные – женщины/девушки в Ордене очевидно слишком красивые и, тем самым греховны по сути. Живут отдельно от остального сообщества. Считаются слишком соблазнительными для мужчин. Окаянные, как принято считать, повышают вероятность того, что мужчину поглотят сомнения, и он собьётся с праведного пути.

Первородный грех – христианский богословский термин (этот термин ввел в общий оборот Аврелий Августин, но авторство ему не принадлежит, определить авторство практически невозможно, версий много), который означает, что человечество рождено во грехе и имеет врождённое желание поклоняться Господу. Первородный грех результат неповиновения Адама и Евы Господу, поскольку они вкусили запретный плод в Эдеме. В учениях Ордена (созданных пророком Давидом), Ева считается виновной в искушении Адама совершить грех, таким образом, сёстры Ордена считаются рождёнными как искусительницы и соблазнительницы, они обязаны подчиняться мужчин.

Терминология Палачей Аида

Палачи Аида – мотоклуб (прим. переводчика: далее МК) Вне Закона – «один-процент». Основан в Остине, Техас, 1969.

Аид – в древнегреческой мифологии бог подземного царства мёртвых.

Материнское отделение/Головный чаптер – первая ветвь клуба. Первичное отделение.

Один-процент (однопроцентники) – Американская мотоциклетная ассоциация (AMA), которая, вероятно, однажды объявила, что 99 % байкеров – законопослушные граждане. Байкеры, несоблюдающие правила АМА называют себя «однопроцентники» (тот самый незаконопослушный 1%). Подавляющее большинство «однопроцентников» состоят в МК Вне Закона.

Байкерский жилет – кожаный жилет, который носят байкеры вне закона. Украшенный лоскутками ткани и нашивками, отображающими уникальные цвета клуба.

Патч – нашивка с цветами клуба

Пришит – слово используемое, когда новый участник одобрен для полноправного членства в клубе.

Церковь – место/комната для встреч полноправных членов клуба. Проводятся Президентом клуба.

Старуха – женщина, получившая статус жены. Находится под защитой своего партнёра. Этот статус считается уважаемым среди членов клуба.

Клубная Шлюха – женщина, которая появляется в клубе, чтобы участвовать в случайных половых связях с членами клуба.

Сучка – женщина в байкерской культуре. Ласковое обращение.

Исчезнувший/Ушедший к Аиду – сленг, обозначает умирающего/мертвого.

Встречающийся/Исчезнувший/Ушедший к лодочнику – сленг, означает умирающего/мёртвого. Здесь идёт ссылка на Харона из греческой мифологии. Харон был перевозчиком мертвых, демоном преисподней (Дух). Платой за перевозку души умершего в царство мёртвых через реки Стикс и Ахеронт (прим. Харон вез души по подземным рекам) к Аиду являлись монеты (обол), располагаемые на глазах или под языком у покойника на похоронах. Тот, кто не платил пошлину оставался бродить по берегам Стикса в течение ста лет.

Снег – кокаин.

Лёд – метамфетамин.

Организационная структура Палачей Аида

Президент (През) – лидер клуба. Тот, Кто Держит Молот, являющийся символом абсолютной власти, которую имеет Президент. Молот используется для поддержания порядка в Церкви. Слово Президента – это закон внутри клуба. Он принимает советы от старших членов клуба. Никто не оспаривает решений Президента.

Вице-президент (ВП) – второй в клубе после Президента. Выполняет приказы Президента. Главный в поддержании связи с другими отделениями клуба. Уполномочен исполнять все обязанности и работу в случае отсутствия Президента.

«Дорожный капитан»/«Властелин дороги» – отвечает за все выходы клуба. Исследует, планирует и организовывает все выходы и выезды клуба. Размещает Оружейного пристава, отвечает только перед Президентом или ВП.

Сержант/Оружейный пристав – отвечает за безопасность клуба, охрану и поддержание правопорядка во время клубных встреч. Отчитывается о нарушениях Президенту и ВП. Ответственный за безопасность и защиту клуба, его членов и Потенциальных Клиентов.

Казначей – хранит записи всех доходов и расходов. Хранит записи про все введённые и исключённые клубные патчи, и цвета. (прим. а вот здесь возможен нюанс – цвета ладно, но возможно он хранит записи о тех членах клуба, которые когда-либо были приняты и исключены).

Секретарь – ответственный за создание и поддержание всех клубных отчётов. Обязан предупреждать членов клуба о чрезвычайных заседаниях.

Проспект – кандидат в члены МК. Присоединяется к выходам, но не имеет права посещать Церковь.

Пролог

– Пошли, сестра, нам нужно уходить и как можно скорее! – уговаривала меня Мэй, торопясь вывести нас с Мэдди из уничтоженной общины. Ее любовник шел впереди, показывая дорогу.

– Нет! Я же сказала тебе, что никуда не пойду! – кричала я. При виде последователей Ордена, неподвижно лежащих на церемониальной площади, у меня подкосились ноги. Их разорванные пулями тела и безжизненные остекленевшие глаза говорили о том, что они мертвы.

– Лила, ну пожалуйста! – упрашивала Мэй и тянула меня за руку. Ее светло-голубые глаза молили о том, чтобы я следовала за ней.

Я попыталась сдвинуться с места, но в уши ворвались крики напуганных и обезумевших женщин. Я стояла и смотрела, как они беспорядочно мечутся, потому что их больше некому было направить и защитить. Посреди этого хаоса сновали орущие дети, а некоторые из них просто стояли и звали своих матерей, которых смело вместе с паникующей толпой. Мои единоверцы отчаянно пытались скрыться от затянутых в черную кожу отродий сатаны, которые решили покуситься на их веру.

Это была самая настоящая бойня.

Сцена, будто сошедшая со страниц Откровения¹.

– Лила! – снова закричала Мэй и обхватила мою щеку рукой, пытаясь привлечь внимание. Она явно беспокоилась за меня, но тем не менее была полна решимости утащить за собой.

– Я... я не хочу уходить, – прошептала я и оглянулась на Мэдди, которая в оцепенении послушно следовала за Мэй... словно агнец на заклание.

– Я знаю, что ты не хочешь уходить, сестра. Но здесь небезопасно. Нам нужно убираться отсюда. Мы должны уйти во внешний мир.

– Во внешний мир? – широко распахнув глаза, я взвизгнула и задрожала. – Нет! Нет! Я не могу уйти во внешний мир. Это грех. Я должна остаться здесь. Чтобы спастись, мне нужно остаться здесь! Ты же это знаешь. Пожалуйста, не лишай меня шанса на спасение.

Я вырвала руку из ее захвата и начала пятиться назад.

– Мэй! Усмири эту гребаную девчонку, нам нужно разделиться! – сурово сверкнув голубыми глазами, закричал идущий позади Мэй мужчина с длинными светлыми волосами. Это человек, который убил брата Ноя, моего искупителя. Человек, который напряженно наблюдал за мной с той секунды, как я только вышла из клетки.

Темноволосый любовник Мэй, который стоял рядом с ним, свистнул и взмахом руки показал, куда нам идти. Мое сердце сжалось от страха и я, не отдавая себе отчета, побежала.

– Лила! – закричала Мэй, когда я бросилась в толпу перепуганных сестер. Я оглядывалась по сторонам, пытаясь найти укрытие и, увидев лес, рванула в его сторону.

Но я не успела сделать даже несколько шагов, как огромное тело обхватило меня руками и оторвало от земли.

Я кричала, не переставая, когда сильная и крепкая рука, затянутая в кожу, обняла меня за талию. А потом он рванул вперед, отчего я пришла в ужас и начала рыдать.

– Пожалуйста... пожалуйста, отпусти меня! – умоляла я, но неожиданно мне на щеку упали длинные светлые волосы, а уха коснулись теплые губы, отчего я мгновенно замолчала.

– Нет, сладкие щечки. Ты идешь с нами, поэтому прекрати пытаться унести свою сексуальную попку подальше. Я не против любоваться твоей идеальной задницей хоть весь день, но Мэй хочет, чтобы ты была в клубе. Поэтому ты, черт возьми, едешь в клуб.

У меня перехватило дыхание от того, как разговаривал со мной этот незнакомый блондин, и я замерла в его руках, боясь даже пошевелиться. Я боялась того, что иначе меня постигнет участь братьев, которые бездыханными лежали на земле.

А потом я осторожно повернула голову и увидела того, кто нес меня в руках так, будто я ничего не весила. Это оказался блондин, тот, который непрерывно пялился на меня так, как будто хотел проглотить.

Мужчина, c первого взгляда на которого, у меня заныло в груди.

Мы подбежали к Мэй и Мэдди. Первая посмотрела на меня с облегчением, а вторая – с сочувствием. Блондин так и не выпустил меня из рук, а наоборот, стал сильнее прижимать к груди, пока я не прекратила вырываться. А потом усадил в машину, в которой уже находились мои сестры, и забрался следом вместе с остальными отродьями сатаны. Все это время его взгляд оставался прикованным ко мне.

Воцарилась оглушительная тишина. Я в последний раз посмотрела на свой дом, а потом широкие двери захлопнулись, и всё погрузилось в темноту.

Я изо всех сил пыталась сдержать крик, но неожиданно почувствовала, как Мэй взяла меня за руку. Я немного успокоилась и поэтому закрыла глаза и начала тихо молиться. Я обратилась к своей вере и поклялась Господу, что не собьюсь с пути, а потом, стоя на четвереньках, начала раскачиваться взад и вперед, чувствуя, как Святой Дух наполняет меня своим теплом.

Вскоре эта машина остановилась, широкие двери открылись, и Мэй повела нас наверх, в маленькую комнату, a потом оставила одних, чтобы пойти и раздобыть еду. Но я все равно не смогла бы съесть ни кусочка, потому что от страха у меня так сильно скрутило живот, что я чуть не упала. Пока я осматривалась, Мэдди стояла позади меня, а потом взяла меня за руку и крепко сжала ее. Этот жест сказал o том, что она тоже напугана.

– Как думаешь, мы будем здесь в безопасности? – практически шепотом спросила Мэдди.

Я, а следом за мной и Мэдди, подошла к окну и посмотрела на безбожников, которые убили моих братьев. Они пили и смеялись во дворе и от их страшных черных одеяний и греховного поведения у меня по спине пробежали мурашки.

– Ну, так что ты думаешь, Лили? – повторила свой вопрос сестра.

Я повернулась к Мэдди, обняла ее и сказала:

– Нет, Мэдди. Навряд ли мы будем здесь в безопасности. На самом деле я думаю, что Мэй смогла ввергнуть нас в пучину ада.

1 глава

Месяц спустя…

Церемония Ку-клукс-клана

Остин, Техас

Кай

Что за херня?

Усевшись на корточки в грязи рядом с моими братьями Стиксом и Викингом, я с открытым ртом наблюдал, как кучка тупых реднеков² маршировала в своих зачуханных белых балахонах вглубь леса на территории фермы Джонни Лэндри. Все происходило как в кино: обдолбанные члены клана, подняв горящие факелы вверх и скандируя «Власть белым», обступали огромный деревянный крест, установленный точно в центре поляны. Крест была облит керосином – гребаным одеколоном клановцев.

Парень в красном балахоне и с факелом в руках сделал шаг вперед.

– Это Джонни Лэндри, Великий магистр, – скрипя от злости зубами, прошептал Тэнк, устроившийся неподалеку от нас.

Лэндри высоко поднял факел и заорал:

– Во имя Господа!

Клановцы повторили его движение и прокричали хором:

– Во имя Господа!

– За страну! За расу! За клан! За огненный крест! – проревел Лэндри, и остальные сделали то же самое.

Вслед за этим они одновременно бросили свои факелы в основание креста, и в считанные секунды он вспыхнул как лесной пожар. Символ, который сделал этих мразей знаменитыми, полыхал на самом высоком холме, расположенном на землях Джонни Лэндри.

Их Великого магистра наконец-то выпустили из тюрьмы, и они решили отпраздновать это событие. Только нас забыли пригласить!

Но Палачи явились сами, без приглашения, и укрылись за деревьями с южной стороны холма. Мы хотели знать, собирается ли Лэндри мстить нам. Не так давно Стикс прикончил нескольких парней из клана, потому что эти гребаные ублюдки убили Лоис и стреляли в Мэй, чуть не ухайдокав и ее тоже. После этого Стикс обзавелся шрамом в виде свастики. Именно поэтому нам нужно знать, собирается ли Лэндри нападать на клуб.

Широко раскинув руки крестом, клановцы стали отступать от пламени, а потом остановились и, замерев, продолжили наблюдать за тем, как догорает крест.

– Гребаные ушлепки, – прошипел Тэнк. Я повернулся и увидел, что он, сжав кулаки, смотрит на своих бывших братьев, и на его лице отражается вся та ненависть, которая сжигала его изнутри.

Булл хлопнул Тэнка по спине. После того как тот сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться, мы продолжили наблюдать за тем, что происходит.

– Господи Иисусе! – воскликнул Викинг, сидящий рядом со мной. – Кто-нибудь еще вспотел как монахини на огуречной ферме? Не пойму, как эти нацистские колпаки стоят так близко к кресту и не плавятся! – Вик схватился за ворот футболки, но внезапно посмотрел на АК и Флейма и спросил:

– Парни, а у вас случайно не найдется зефира? Можно было бы воспользоваться ситуацией и забацать сморсов³. – С этими словами он мечтательно посмотрел вдаль и прошептал про себя. – Бл*дь, я обожаю сморсы...

Флейм, который дышал как бешеный ротвейлер, посмотрел на Викинга и рыкнул.

Вик отпрянул от нашего психо брата и поднял ладони вверх.

– Бл*дь, мужик! Все нормально! Я просто говорю, что это бы хоть как-то скрасило то время, что мы здесь находимся. Ну кто станет сидеть у костра без сморсов?

– Это не гребаный костер, придурок! Это горящий крест клана! – резко ответил АК Вику, после чего тот быстро заткнулся.

Я посмотрел на рыжеволосого шутника и покачал головой, а потом заметил, как рассерженно смотрит на своего брата Стикс и толкнул его локтем, чтобы он успокоился.

– Воины! Мы собрались здесь, чтобы отметить начало новой миссии. Мы должны защитить нашу расу, или она будет уничтожена! – выступая вперед и привлекая к себе внимание, произнес Лэндри. Лица клановцев скрывали капюшоны, но они в волнении переступали с ноги на ногу, слушая, что он им проповедует.

– Грядет война! Поэтому мы должны быть бдительными и полностью сосредоточиться на нашей миссии. Мы соберем армию – силу, которая выступит против тех, кто хочет уничтожить нас. Больше никаких поражений! «Белые рыцари Техаса» станут сильными! Мы будем готовы дать отпор!

Тэнк оглянулся на Стикса, и я видел, что на его лице появилось обеспокоенное выражение.

– Грядет новый враг! Поэтому нам нужно вербовать новых воинов. Давайте защитим нашу расу и сохраним свою «белую» гордость!

– А что насчет старых врагов? – спросил какой-то невысокий задрот. – Палачи убили наших рыцарей, в том числе и моего брата. Они должны заплатить за это кровью!

Лэндри повернулся и направился к говорящему:

– Твой брат был слаб. Он позволил убить себя. Был недостаточно умен, чтобы одержать победу. Он провалил испытание. Они все провалили. Мы должны лучше сражаться.

Глаза Стикса превратились в щели.

– Ленни, бл*дь, умер! Эти долбаные Палачи тоже заслуживают смерть! – орал недомерок.

Лэндри, игнорируя его слова, прошел в центр круга и повернулся так, чтобы каждый клановец его видел.

– Теперь у нас есть новая миссия и для этого нужны новые верные и решительные люди. Мы будем служить более высокой цели! Битве, которая надвигается на нас. Очень скоро все прояснится!

Несколько минут спустя клановцы разошлись и направились к дому Лэндри, чтобы отпраздновать свою миссию. После них на поляне остался лишь догорающий крест.

Когда последний балахон удалился, и мы встали, Стикс повернулся к Тэнку.

– Думаешь, они оставят нас в покое? – знаками показал он, а я озвучил его вопрос.

– Похоже на то, – кивнул головой тот. – Если Лэндри отдает приказ, то любой, кто его нарушит – умрет. Судя по всему, у них назревает что-то крупное. Наверное, готовятся к межрасовой войне, которая, по их мнению, грядет, но все никак не наступит.

«Значит, остается только...» – прожестикулировал Стикс, переходя к делам, но я оборвал его, не желая продолжать эту хрень. В клубе меня поджидала именная бутылка «Джека».

– Колумбийцы отгрузят новую партию оружия на следующей неделе. Уличные банды снова под нами после того, как долбаные фанатики Иисуса попытались взять их под свой контроль. Небольшие мотоклубы не переходят нам дорогу. Сенатор Коллинз делает все, чтобы федералы не совали свои гребаные носы в наши дела, и нет никаких признаков того, что назревают разборки с «Дьяблос», – произнес я и подмигнул своему лучшему другу, а закончив речь, отвесил шутливый поклон.

Стикс, недовольный моим поведением, сжал челюсти, но когда я поднял голову, жестами показал:

«Хорошо. Тогда все свободны».

Я хлопнул в ладоши и победоносно улыбнулся.

– Так давайте, бл*дь, вернемся в клуб и нажремся!

Я обнял Стикса за плечи, и мы направились к байкам, торопясь поскорее убраться из этого догорающего ада.

Час спустя мы зарулили на территорию клуба, который уже был набит кисками. Я спрыгнул с байка и повернулся к братьям.

– Ну что, начнем! Сегодня у нас слишком много шлюшек, a у меня всего лишь десять пальцев и один здоровый хер; я не могу удовлетворить всех!

– Мог бы хотя бы попытаться! – прокричал в ответ АК, направляясь в клуб.

Братья взорвались смехом и поспешили внутрь, чтобы разобрать шлюх и пойло.

Флейм, крутя в руке лезвие, направился в гараж, снова превращаясь в бешеного сторожевого пса, на которого он смахивал последние несколько недель.

Я подошел к Стиксу и хлопнул его по спине.

– Ты присоединишься к нам, брат?

Он покачал головой, и его темные волосы упали на лицо.

– С-собираюсь п-прокатиться с М-Мэй.

Я шутливо присвистнул и сказал:

– Черт, мужик, только не снова! Останься с нами, напейся и оторвись по полной. Не нужно сваливать со своей сучкой каждый раз, когда у нас вечеринка.

– О-она все еще учится ж-жизни во внешнем м-мире. Это будет для нее с-слишком, – ответил Стикс, пристально посмотрев на меня, и начал рассказывать о том, что Мэй пока еще мало чего знает о жизни, помимо того, что узнала в общине, и что он потихоньку учит ее всему.

– Понятно, – вздохнул я, когда Стикс полез в карман и вытащил сигарету. Неожиданно на ум пришел вопрос:

– Ты ведь пользуешься гондоном, когда трахаешь Мэй? В последнее время дела в клубе идут не очень и лишние проблемы нам ни к чему.

Стикс замер и уставился на меня. Я понял: никто не может говорить ничего плохого о Мэй, и она никогда не была проблемой. Этот ублюдок с ума сходил по своей сучке. Она была чертовски сексуальна: длинные черные волосы и потрясающие выразительные глаза, на которые молился мой брат. Стикс был одержим ею и готов был умереть за нее. Лично я никогда не стану таким из-за дырки.

Мне сразу вспомнились слова моего старика: «Киски нужно хорошо вылизывать и жестко трахать, а не поклоняться им».

Я поднял руки и отступил.

– Эй, я просто спросил, не будут ли вскоре вокруг моих ног бегать маленькие Стиксы. Я пока еще не готов стать дядюшкой. А учитывая то, сколько вы трахаетесь, мне нужно было в этом убедиться.

В ответ на мои слова Стикс просто пожал плечами.

– Ты что, не пользуешься защитой, идиот? – прищурившись, спросил я.

– Н-нет. И если она з-залетит, то я б-буду р-рад. Я х-хочу, чтобы м-моя сучка была п-полностью м-моeй. Я х-хочу, чтобы у нее б-были от м-меня д-дети. – сжав челюсти, произнес Стикс.

У меня отвисла челюсть, а потом я откинул голову назад и начал ржать.

– Бл*дь, Стикс! Обрюхатить ее до женитьбы! Сперва ты отхватил себе принцессу из какой-то ненормальной религиозной секты, потом провозгласил ее старухой Президента Палачей, сделав, грубо говоря, самой главной сучкой в этих стенах, а теперь она может залететь от тебя до того, как получит кольцо на палец!

Взгляд Стикса изменился и стал напряженным, но лицо оставалось спокойным. Это только еще больше развеселило меня.

– Мужик, ты заслужил право носить метку дьявола на своей спине. Ты полностью развратил сучку! Если раньше она и не думала попасть в Ад, то теперь ей точно от него не отвертеться!

Стикс, сжав кулаки, бросился вперед, но неожиданно дверь бара открылась и секунду спустя в нее вошла Мэй. Стикс отступил, но перед этим бросил на меня обозленный взгляд, по которому я понял, что заплачу за свои слова позже.

– Здравствуй, Кай, – как благовоспитанная старомодная леди поприветствовала меня Мэй, направляясь к Стиксу. Брат схватил ее за руку, притянул к себе, а потом, зажав в кулак черные волосы, впился в ее губы, не забыв при этом показать мне средний палец за спиной Мэй.

Парень сходил с ума по сучке и до того, как ее похитил Райдер, но с тех пор, как он заполучил ее назад, сделал собственностью, дал свою нашивку и ни на секунду не спускал с нее глаз. Они столько времени проводили за закрытыми дверями, что я был уверен, он трахал ее чаще, чем дышал.

– Ну теперь, когда все стало совсем уж неприлично, я пойду и нажрусь, – ехидно произнес я, когда Стикс застонал и, приподняв Мэй, прижал ее к стене.

Я протиснулся мимо них и направился в бар, где меня окутал сладкий запах кисок и рев Zeppelin. Подняв руки вверх, я прокричал:

– Шлюшки, снимайте трусики и увлажняйте киски. Ваш гребаный Бог секса, наконец-то, прибыл!

Шлюхи начали кружить вокруг меня, хихикая и лапая мой член. Братья же отметили мое появление поднятыми стаканами. Я двинулся прямиком к бару, и проспект вручил мне порцию «Джека» еще до того, как я уселся.

АК и Смайлер приземлились по обе стороны от меня, а потом схватили шлюшек и устроили их на коленях. АК наблюдал за тем, как Викинг обрабатывал двух бл*дей и посмеивался над ним. Смайлер, как всегда сидел с жалким видом.

К нам подошли Тэнк и Красотка, его блондинистая старуха, переживающая за всех и каждого.

– Привет, милый, как дела? – спросила она, целуя меня в щеку.

– Хорошо, но через часик будет лучше, потому что я нажрусь, раскинусь на кровати, и меня будут вылизывать близняшки.

Красотка неодобрительно покачала головой, когда АК в знак солидарности чокнулся со мной выпивкой.

– А как дела у Мэдди и Лилы? Они уже спускались вниз? – поинтересовалась она.

Я покачал головой.

– Не-а, но я не прочь, чтобы сиськастая блондинка опустилась на меня. Черт, да я мечтаю, чтобы ее розовые губки сомкнулись вокруг моего члена.

И, черт меня подери, это была правда. От одной мысли о блондинке, стоящей передо мной на коленях, я чуть не кончил в джинсы. Конечно, это маловероятно, потому что упертая библейская психичка не станет отсасывать мой болт, если только он не превратится в позолоченное и благословленное распятие в руках пророка, этакий святой Грааль всех сладких кисок! Я прикусил губу, представив себе ее прекрасное лицо и эти сиськи... м-м-м. Я почти почувствовал на языке ее вкус.

– Кай! – раздраженно вскрикнула Красотка, вырывая меня из фантазии. – Ну неужели нельзя ответить на вопрос, не приплетая свой член! Ты такой придурок!

– Успокойся, сучка. Нет, не спускались. Они закрылись в комнате и наблюдают за нами из окна, думая, что мы – отродья Сатаны, которые только и ждут, чтобы отправить их святые задницы в Ад.

– Ну, тогда они определенно правы, – засмеялся АК.

Красотка вздохнула и посмотрела в сторону двери, которая вела в комнату Стикса.

– Бедняжки. Только представьте, что вас отрывают от всего, что вы знаете, и приводят сюда? Они, должно быть, очень напуганы.

– Мэй как-то справилась с этим, а ей некому было помочь. Им просто нужно взять себя в руки, – пожав плечами, ответил я.

Красотка, поджав губы, посмотрела мне в глаза.

– Мэй сама решилась покинуть гребаную секту. Она хотела уйти. А эти сучки наверху, даже несмотря на издевательства, не хотели никуда уходить. И тут, размахивая пушками, ворвались вы и убили человека, которого они считали Богом, а потом притащили их в логово разврата и бросили в четырех стенах. И вы ожидаете, что они к этому привыкнут? – затянула свою песню Красотка. – Они никогда не примут эту жизнь, потому что сделаны из другого теста. Но что с ними, черт возьми, произойдет, если они уйдут от нас? Куда они направятся? Что они будут делать?