Текст книги "Спасенное сердце (ЛП)"

Автор книги: Тилли Коул

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 21 страниц)

– Я трахался как гребаный бог, лизал киски как долбаная сексуальная игрушка, и мог трахаться часами, Стикс, часами. Ты знаешь, что наши старики были мразями, но я был согласен с ними в одном. Киски нужно хорошо лизать и жестко трахать – никогда не поклоняться. Но, бл*дь, мужик, Лила, моя невинная и сумасшедшая блондинка святоша выбила почву у меня из-под ног. Черт, построй мне гребаный храм для этой сучки, и я буду поклоняться ей. Она чертовски околдовала меня, Стикс, и дело не только во внешности. Это просто исходит от нее. – Моя спина ударилась об стену, и я подумал, что моя грудь взорвется от давления в ней.

Стикс прислонился к противоположной стене, и по его выражение лица я видел, что брату было тоже больно за меня, свою женщину и за весь чертов клуб. Эти три сумасшедшие сучки проникли в сердца братьев.

Пялясь на ворота, мое зрение размылось, и я сказал:

– Впервые за мои жалкие двадцать семь лет существования на этой богом забытой земле, я заботился о чем-то кроме клуба, свободы на дороге и моих братьев. Теперь какой-то ублюдок может отобрать это все у меня до того, как у меня и моей старухи появился шанс.

Стикс приподнял бровь.

– С-с-т-таруха?

Мои глаза распахнулись, когда я осознал сказанное. Я посмотрел на Стикса, он будто мог видеть сквозь меня.

– Да... Бл*дь! – прохрипел я. – Так и есть, Стикс. Я хочу Ли целиком и полностью: в моей кровати, на моем байке, в моем долбаном сердце. Дерьмо, я присоединился к потерянным подкаблучникам! – я пытался пошутить, но страх за Лилу оттеснял любой юмор.

Стикс бросил сигарету на землю и сделал три шага, встав передо мной. Я посмотрел на брата – моего лучшего друга, – и видя опустошение на моем лице, он обнял меня за шею и притянул к себе.

Я, бл*дь, расклеился почти как киска.

Оттолкнув меня, Стикс обхватил мои щеки и отпустил меня, чтобы показать:

«Я, бл*дь, просил тебя присмотреть за Лилой, чтобы ты смог узнать ее больше, чем просто ее внешность. Я видел то, как ты смотрел на сучку и видел, как она смотрела на тебя. Я видел искру, но знал, что ты самая настоящая шлюха, чтобы хотеть ее больше, чем просто для траха. Я не мог позволить тебе сделать это с ней».

– Так какого хрена изменилось?

Он пожал плечами и потер подбородок, прежде чем заговорил:

«Подумал, что если подтолкну вас друг к другу, ты быстро втянешься. И так и случилось, брат, сучка в мгновение ока обвела тебя вокруг пальца, так же как Мэй меня. Но когда ты отказался от сучек, которых привык трахать и твои грязные оргии подошли к концу, я понял, что это было из-за Лилы. И я хотел тебе того же, что есть у нас с Мэй, Кай, ты заслуживаешь быть с хорошей женщиной. В этой жизни, когда рядом с тобой и на заднем сиденье твоего байка хорошая женщина, все меняется, когда настают плохие времена. Поверь мне, Мэй – моя гребаная линия жизни в этой гребаной яме, которой мы живем. Она все для меня».

Слезы застилали мои глаза, и я схватился за жилет Стикса.

– Мне нужно вернуть ее, През. Не уверен, что буду делать, если потеряю ее. Я изменился, она изменила меня. Я под ее гребаными чарами, и чертовски уверен, что не избавлюсь от них.

Стикс вздохнул и взял мое запястье.

– Я об-бещаю. М-мы в-вернем ее.

Я опустил голову и втянул долгий вдох, когда внезапно на дороге раздался рев Харли.

– Подъезжает! – крикнул смотрящий и начал открывать ворота. Секунду спустя показались три байка: Тэнк, Булл и, как я предположил, наш новый рыцарь, которого мы должны защищать от Ку-клукс-клана.

По крайней мере, он гонял на Фэт Бой⁸, это принесло ему пару очков.

Тэнк спрыгнул на землю и пошел к нам вместе с Буллом, а скинхед шел сзади. Парень был крепкого телосложения, но побрит налысо, и на его теле было больше свастики, чем у Гитлера в Рейхстаге.

Когда Таннер Айерс подошел ближе, пялясь на нас со Стиксом, как охотник наблюдает за своей добычей, я понял, что мужик был гребаным гигантом. Как минимум сто восемьдесят пять сантиметров роста и около ста килограммов.

Тэнк встал внизу лестницы, держа рюкзак. У Таннера был точно такой же. Тэнк указал на Таннера.

– През, Кай, это Таннер. – Тэнк повернулся к Таннеру. – Это президент «Палачей» Стикс и его ВП.

Таннер шагнул вперед, все мышцы на его теле и лице были напряжены, он был одет в безрукавку и джинсы. Он был крутым ублюдком. Стикс дернул подбородком в приветствии, и Тэнк посмотрел на Таннера.

– Он немой. Не говорит ни с кем, кроме своей старухи и Кая.

Таннер резко кивнул, жест мужчины, который выполнял приказы всю свою жизнь.

– Немой Палач, – сказал он, указывая на Стикса.

Спустившись с лестницы, я встал лицом к лицу с нациком. Он не дрогнул, когда я вытащил сигарету и расположил ее между губами, поджег, затем выдохнул дым ему в лицо. Схватив сигарету своим большим и указательным пальцем, я сказал:

– Итак, нацик, расскажи мне. У тебя проблема с моим братом, Буллом?

Таннер стиснул челюсти, его голубые глаза вперились в мои, и он стиснул зубы.

– Нет.

Посмотрев через плечо на Булла, я прищурился. Булл был лучшим другом Тэнка, но прямо сейчас он стоял как истукан рядом с этой неонацистской мразью. Его трайбл-татуированные руки были скрещены на груди, а все тело напряжено.

Шагнув к Таннеру так, что носки моих ботинок встретились с его, я сказал:

– Булл – Маори. В его крови нет ничего арийского. Никаких огненных крестов и ничего англо-саксонского не течет в его жилах. Поэтому спрошу снова. Ты уверен, что у тебя не будет проблем с нашим темнокожим племенным братом?

Я уловил, что Тэнк выругался позади Таннера, но Таннер не дрогнул.

– У меня не будет проблем ни с Буллом, ни с другими твоими братьями.

– Правда? Потому что вся эта свастика, флаги братства белой силы, бритоголовость, скрещенные кости и СС наколки говорят обратное.

Таннер опустил рюкзак и развел руками.

– Я был так воспитан. Мы долгое время считали, что не все равны, что не должны смешиваться, и что самое важное – это белая христианская раса, но это больше не так. Мне двадцать восемь, я наследник одного из самых больших кланов Штатов, и оказался одержим одной гребаной латиноамериканской сучкой. Скажем так, я больше не воплощение идеального парнишки из Клана, потому что возбуждаюсь от мексиканской киски.

Казалось, Булл немного расслабился, и Тэнк шагнул вперед, встречая Стикса на ступеньках клуба.

– Я ручаюсь за Тэнка, През. Если он окажется крысой или накосячит, отвечать буду я.

Я посмотрел на Стикса, и брат встретился со мной взглядами.

Кажется, это справедливо, – читалось в его взгляде.

Я пожал плечами. Затем Таннер заговорил:

– Вам выбирать – доверять мне или нет. Со временем вы поймете, что я не крыса. Но я здесь, чтобы рассказать вам о похищенной сучке, и надеюсь, что вы знаете, что за мрази заплатили за ее похищение. Потому что я понятия не имею, что это за умники, и я не видел подобную систему раньше. Защита от штата, похоже на моего старика. Очевидно, у них сделка с Кланом. Я отследил, что тонны денег ушли на разные счета. У этих мразей есть что-то большее, чем защита со стороны правительства штата. Должно быть, они проплатили федералов, возможно, даже в приплатили кому-то в Вашингтоне.

Адреналин мчался по моей крови, когда с его губ соскользнули секретные данные.

– Так это правда, что ты гребаный технически гений или что-то подобное?

Таннер кивнул и поднял свой рюкзак.

– Занимался средствами связи в армии, а затем взял на себя отмывание дел клана. Я мало что не могу подделать, взломать или найти.

Стикс щелкнул пальцами и показал:

«Встреча. Сейчас же. Давай найдем тех, кто забрал твою женщину».

Я проговорил вслух его приказ и направился в церковь, но сначала повернулся к Таннеру и сказал:

– Ты найдешь ублюдков, которые забрали мою сучку, и у нас все будет хорошо.

На лице Таннера появилось облегчение, и он ответил:

– Я уже нашел, откуда ее забрали. Осталось узнать, кто они, и как нам ее вернуть.

***

– Мне удалось взломать электронную почту и личный банковский счет моего дяди Лэндри и обнаружить два совпадающих контакта. Кто-то сделал заказ клану атаковать лагерь и похитить одну из цыпочек, и заплатили им около сто тысяч, – Таннер проинформировал нас, включая ноутбук и показывая кое-какие файлы.

– Сто тысяч? Кто настолько сильно хотел Лилу, и что еще важнее, откуда, бл*дь, они узнали, где она? – спросил Смайлер, наклонившись и уставившись на экран Таннера.

– Инструкции были короткими, но точными: забрать женщину, живущую с Палачами. Ее должны были узнать по невероятно красоте, длинным темным волосам и странным голубым глазам. Мужчины должны были похитить ее невредимой и передать. Похоже, идиоты не могут следовать даже простым приказам.

Я стиснул челюсти, когда услышал это дерьмо, кулак Стикса ударил по столу. Ублюдки хотели Мэй. Не было никакого описания Лилы, и если на то пошло, Мэдди. Целью была Мэй. И они забрали не ту сучку.

– Мне удалось найти место, – сказал Таннер.

Затем Тэнк перебил:

– А мужчины, которые забрали ее? Кто они?

Таннер посмотрел на Тэнка.

– Низкоуровневый расходный материал. Последние коричневорубашечники Лэндри.

– Дерьмо! – выплюнул Тэнк.

– Какого хрена это означает? – спросил Викинг. – Клянусь, если он начнет говорить по-немецки, я начну стрелять.

Тэнк мрачно посмотрел на Вика, а АК ударил его по голове.

– Тэнк? Объясни? – приказал я, озвучивая то, что показывал Стикс.

– Мужчины, забравшие Лилу, уже с Аидом. Лэндри отправил последних отбросов, которых хотел истребить из своего Клана. Сначала они доставляют, затем их утилизируют... стандартный сценарий.

– Но мы получили место дислокации? – спросил я.

Таннер начал печатать на своем ноутбуке, секунду спустя повернул экран ко мне и Стиксу, на карте красной точкой было показано место дислокации.

Наклонившись вперед, я изучал карту.

– В середине гребаной жопы мира, около сорока миль.

Таннер развернул ноутбук к себе и набрал что-то еще. Когда повернул экран, на этот раз карта была военной, показывая огромную базу сразу за красно точкой.

– Военная база, – прошептал АК. – Все еще принадлежит государству? – он спросил Таннера.

Таннер покачал головой.

– Куплена много месяцев назад частником. Из того, что я знаю, это была тайная сделка. Никаких зон для полетов и камер было частью сделки. Кто бы ни купил это место, он не хотел, чтобы его нашли. И похоже, что именно у них ваша девушка.

Я откинулся на стуле и нахмурился, пытаясь своим уставшим мозгом понять, кто мог отправить нам сообщение от военных. Может, новые торговцы боеприпасами?

Я объявил идею вслух, и Стикс пожал плечами и показал:

«Может быть».

Таннер яростно печатал на ноутбуке, АК направлял его, как вдруг Таннер откинулся на спинку стула, нахмурив брови.

– Я знаю имя, – сказал он.

– Что? – спросил Ковбой.

– У меня есть имя покупателя. Заняло гребаное количество времени, но АК подал мне идею, где искать.

– И? – поторапливал я его, наклонившись вперед.

Вся кровь отлила от лица АК, и он замер.

– Что? Что это за ублюдок? – закричал я, теряя терпение.

Таннер посмотрел на АК и нахмурился.

– Таннер, давай, говори сейчас же!

Таннер посмотрел на экран и прочитал.

– Иуда Давид.

Я уставился на АК и пожал плечами.

– Почему ты ведешь себя так? Кто, бл*дь, этот Иуда Давид?

АК посмотрел на меня и Стикса.

– Это был поручитель, – сказал он, и Таннер осматривал экран.

– Ну? – давил я.

– Поручитель... да. Имя поручителя Каин... Каин Давид.

Весь гребаный воздух покинул мои легкие, и каждый брат застыл.

Каин.

Каин?

УБЛЮДОК КАИН!

– Райдер, – прошипел я, и встретился взглядом со Стиксом. Стикс горел в молчаливой ярости, все вены на его шее напряглись, а глаза расширились от гнева.

Потеряв терпение, Стикс подпрыгнул со стула, поднял его и запустил в стену, раскалывая дерево на куски.

Встав, я ударил кулаком по столу и закричал:

– КАИН!

Флейм начал свое сумасшедшее расхаживание туда-сюда, отрывая кожу на ногтях, а я схватился за волосы. Каин сбежал. Гребаная крыса сбежала и теперь у него моя девочка. Все мое тело было напряжено.

Каин был наследником этого испорченного места, а АК убил пророка Давида... Это означает...

– Сейчас он Пророк, – сказал я громко.

– Что? – спросил Викинг.

Я встретился взглядом со Стиксом, который шокировано смотрел на меня.

– Райдер – Каин – был наследником, верно?

Стикс кивнул, и я увидел, как он все понял.

– АК застрелил эту старую мразь Давида в голову, что означает....

– Каин стал бы Пророком, если бы выжил... и Мэй отпустила его. Эта гребаная крыса освободилась, и сейчас он долбаный лидер! – выплюнул АК.

«Все, сели нахрен», – приказал Стикс знаками, и мы сделали как он и сказал.

Я кипел, дергался, сходил с ума. Райдер... Каин... Ордер... Бл*дь!

Слова Мэдди крутились в моей голове.

Пророк Давид говорил, что воскреснет, если его убьют. Его должны были воскресить, чтобы получить возмездие с тех, кто обидел его! Он вернулся, Мэй! Я знаю это, и он забрал Лилу! Мэй, они убью ее! Они сделают пример из ее побега! Она знала. Эта сучка верила, что в конце концов ублюдки вернутся. И Лила у них. Какого хрена они с ней делают?

Рука ударила меня по спине, и Стикс дернул подбородком. Я поняла, что он спрашивал, в порядке ли я. Я кивнул и махнул ему говорить.

«Нам нужно снова обратиться к главам. План такой же, как и в прошлый раз. Мы идем и убиваем всех, кто там живет... Но Райдер мой», – показал он. – «Нам нужно убить этих мразей раз и навсегда».

Все братья пробормотали согласие, и я вытащил свой телефон, готовый всех созывать. Но как только собрался начать вызов, АК вытянул руку, чтобы я подождал, он сосредоточил взгляд на экране ноутбука.

– Что? – спросил я, теряя терпение.

АК прищурился, рассматривая карту на экране.

– Здесь нет ничего общего с последним разом. Это место – гребаная крепость. Прошлая община была открыта со всех сторон и плохо защищена. Тех охранников не обучали. Для нас было легко прийти и поиметь всех. – АК указал на карту, и я видел, как он упорно что-то обдумывал. – В этом месте больше земли, оно закрыто, несколько зданий, у всего толстые стены, чтобы противостоять атаке. Вероятно, в подобном месте есть подземные бункеры. – АК посмотрел на Стикса. – Совершенно другой уровень, През. Мы не знаем, сколько там людей, настолько они защищены. Но после произошедшего в последней общине, они будут глупцами, если не приготовятся к атакам. – АК покачал головой. – Мы все знаем Райдера, През. Парень не глуп. В действительности, все совсем наоборот. Полагаю, что он восстановился, окреп и готов к нападению Палачей.

– Ты говоришь, что мы не сможем захватить этих религиозных уродов? – сердито сказал я.

АК встретился со мной взглядом.

– Я лишь говорю, что если мы пойдем туда полные ярости, никто из нас не вернется.

«Смайлер, АК... Таннер», – показал Стикс, и все братья посмотрели в его направлении, Таннер был в шоке, что его включили. – «Вы все бывшие спецназовцы. Что думаете?»

Смайлер посмотрел на своих братьев и сказал:

– Мы не пойдем никуда, пока не узнаем с чем имеем дело. Нам нужно наблюдение, численность людей, количество боеприпасов, графики и чертежи этой базы.

АК кивнул.

– Согласен. Если пойдем вслепую – умрем. Должен напомнить, что эти ублюдки верят в смерть ради своего дела. Нет ничего хуже, чем идти против народа, который не боится умереть. Я был в Афганистане и сталкивался с подобным... Я единственный, кто вышел живым.

Я сидел и закипал как долбаная кастрюля на плитке, и когда увидел выражение согласия на лицах своих братьев, резко встал. Все внимание сфокусировалось на мне.

Стикс показал мне сесть, но я не мог.

– Мы идем... СЕЙЧАС ЖЕ! – прошипел я сквозь стиснутые зубы.

АК вздохнул и продолжит говорить, но я перебил его.

– Нет! Моя гребаная женщина в этой тюрьме, и я расскажу вам сейчас кое-что; вы не слышали и половины садистского дерьма, что эти мрази делали с сучками в своем культе... с Мэдди, Мэй… с моей долбаной старухой!

– Старуха? – спросил Вик. – С каких пор?

– С ЭТОГО ГРЕБАНОГО МОМЕНТА! – закричал я, и Вик поднял руки. – Лила – моя старуха, была похищена, и вы все сидите как гребаные домохозяйки за кофе и обсуждаете стратегию? Тогда дайте мне сказать, что делают эти мрази. Они насилуют детей. Они насиловали мою женщину годами, заставляли ее принимать член, которого она не хотела, промыли ей мозги, заставив думать, что она зло, потому что она чертовски потрясающая. Говорили, что если ее будет трахать «последователь Бога», то это спасет ее грешную душу! И хуже всего, она была осквернена своим отцом... своим гребаным отцом, потому что он сказал, что она соблазняла его! Он не мог отказать ей и заставлял гладить его член, когда ей было шесть! Но хуже всего, что она все еще верит в это... все еще не видит, как это все извращено, потому что это единственное, что она знает.

– Дерьмо! – выплюнул Булл.

Я повернулся к Стиксу.

– Знаю, что Мэй прошла через что-то подобное, и понимаю, что ты не хочешь выносить это на публику, но гарантирую тебе, что если бы Мэй забрали эти ублюдки, ты бы штурмовал эту гребаную базу, составляя список имен и идя по головам!

Таннер внезапно встал со стула, привлекая мое внимание.

– Какого хрена ты хочешь, нацик? На случай, если не заметил, это церковь Палачей, не собрание Клана, принц гребаной «Белой силы»!

– Кай! Достаточно! – выплюнул Тэнк и подпрыгнул со стула, сердито смотря на меня. Стул заскрипел по полу, и внезапно Флейм оказался рядом со мной, в его ужасных глазницах было столько ярости, сколько я не видел раньше.

Схватив за руку, Флейм развернул меня.

– Все это ужасное дерьмо... Мэдди... изнасилование... дети.... – Он почти кричал. Его обезумевшие черные глаза встретились с моими. – Эти библейские придурки делали это с Мэдди? То, что они делали с Мэй и Лилой, они делали и с Мэдди?

Я вздохнул и неохотно кивнул. Флейм вытащил самый большой нож, который я только видел. Он скользнул им по своей груди, кровь стекала по его страшным демоническим татуировкам.

– Ей досталось хуже всех, брат. Ее гребаный опекун, брат Моисей, был больным, изобретательным ублюдком.

Все тело Флейма напряглось, чертовски пугающий шум раздался из его горла, и он заорал:

– ОН НЕ ЕЕ ГРЕБАНЫЙ БРАТ МОИСЕЙ! ОНА, БЛ*ДЬ, МОЯ!

Флейм схватился за край стола. Все братья встали со своих мест, как раз вовремя, потому что он опрокинул стол. Брат стоял посреди комнаты, истекающий кровью и потом, кулаки сжаты, и задыхался как гребаный питбуль после собачьих боев.

Уставившись на Стикса, он зарычал:

– Мы идем туда прямо, бл*дь, сейчас. Я с моим братом Каем. Потому что если кто-то из этих ублюдков придет за моей Мэдди или Мэй, или сделает что-нибудь Лиле, я не несу ответственности за резню, которую устрою. Я принесу такое гребаное зло, о котором эти религиозные уроды даже не думали.

АК и Викинг подошли к Флейму и попытались его успокоить, но на это раз брат оттолкнул их обоих, и его сумасшедшая сила опрокинула их на пол.

Стикс пошел вперед и встал прямо перед Флеймом.

«Мэдди и Мэй никуда не собираются. А Лилу мы вернем назад. Но, брат, у нас есть одна попытка и мы не должны облажаться. Это не значит, что ты не сможешь обескровить ублюдков. А только значит, что нам нужно подготовиться». – Тяжелый, не терпящий возражений взгляд Стикса встретился с моим, я знал, что он адресован мне.

Бл*дь!

Таннер внезапно шагнул вперед и разделил внимание между Флеймом и мной.

– Я могу получить чертежи и координаты базы.

– Да, и как ты, бд*дь, собираешься это сделать, американская история Икс⁹? – спросил я, внезапно не доверяя ублюдку.

– Я пойду в главный офис Клана и взять это там. Я знаю, где Лэндри хранит личную информацию. Я гребаный наследник и посвящен в большее, чем любой другой член клана. Я радость и гордость старика, и он научил меня, как быть подлым ублюдком. Ты сам сказал это, блондинчик. Я принц техасского клана гребаной «Белой силы»! – сказал он саркастично, смотря на меня и даже не дрогнув. – Я знаю больше о том, что происходит в этом штате, чем гребаный президент. Все местные копы принадлежат клану.

Тэнк вышел вперед и обошел Таннера.

– Если ты пойдешь на это и тебя поймают – ты мертвец, – зашипел он тихо.

Таннер пожал плечами, его мышцы сгруппировались.

– Они узнают, что я помешан на Адеите, и в любом случае мне конец. По крайней мере, так я смогу доказать твоему брату-красавчику, что хочу выйти из Клана раз и навсегда. – Таннер подошел ближе к Тэнку и сказал: – Я больше и дня не могу находиться в этом месте. Я не могу стоять и проповедовать о белой чистоте и христианской расе, когда единственная сучка, которую я хочу, темнокожая и католичка. Нет, мужик, позволь мне сделать это.

Таннер посмотрел на нас со Стиском.

– Я получу эти данные. Я присоединюсь к Палачам. У меня есть до хрена всего для этого клуба, и вы сможете мне доверять.

– Доверять тебе? – рассмеялся я. – Мы, бл*дь, тебя не знаем. Ты покидаешь Клан, которому посвятил всю жизнь ради Мексикано-Нацистской версии «Ромео и Джульетты». Почему мы должны сейчас тебе доверять?

Таннер рванул вперед и встретился со мной нос к носу.

– Потому что то, что ты чувствуешь к своей сучке, я чувствую к этой принцессе картеля и хочу, чтобы она была моей, вот почему. И я сделаю что угодно ради ее защиты... включая отказ от своего наследства и моей гребаной свободы.

– Ты линчевал черных?

Вопрос раздался с задней части комнаты, и Хаш сделал шаг вперед, одетый в кожу, Ковбой был у него за спиной. Светло голубые глаза Хаш смотрели на Таннера.

Таннер опустил голову.

– Да, – прохрипел он. – Черных, евреев, желтых, латиносов, геев, священников – всех подряд – топил, душил, четвертовал, затем привязывал к грузовику и тянул, пока от них не оставалось ничего, кроме торсов, – ответил он честно. Я не мог не отметить, что ублюдок был смелым.

Хаш, наш брат с бритой головой, смешанной расы, задрожал. Правда брат был больше белым, чем черным, имел скандинавскую внешность своей шведки-матери, но нацист и черный? Как смесь воды и масла.

– Но я больше не такой, – сказал Таннер, когда Ковбой положил свою обтянутую кожей руку на шею Хаш и потянул его назад, что-то зашептав ему на ухо, без сомнения уговаривая его не перерезать глотку Таннеру.

Комната погрузилась в тишину, и я сказал:

– Ты достанешь данные и мы посмотрим, будешь ли ты с нами.

В комнате раздался громкий свист, и все глаза сосредоточились на Стиксе. Его лицо было каменным. Он указал на Флейма.

«Ты поднимаешь этот стол, убираешь, созданный тобой беспорядок и избавляешься от своего психованного дерьма. Мэдди не твоя. Ты не владеешь ею, поэтому успокойся, нахрен!» – затем он указал на Хаш и показал: – «Ты наш брат. Ты важнее любого с секретными данными или без них, понял?».

Хаш кивнул и прислонился спиной к стене, зло глядя на Таннера. Стикс наконец повернулся ко мне.

«И, Кай, последний раз, когда я проверял, я носил патч Преза, и я управляю этим гребаным клубом, не ты. Даже не думай, что если ты, наконец, нашел киску, которую хочешь не просто трахать, ты можешь диктовать условия. Не можешь. Ты не думаешь здраво и устраиваешь гребаное шоу на церкви, поэтому успокойся нахрен, прежде чем я вышвырну тебя из плана по спасению Лилы. И точка».

– Ты, бл*дь, не посмеешь, – зашипел я.

Стикс хрустнул костяшками, затем показал:

«А ты проверь, брат. Я защищаю этот клуб. А то, что мой ВП ведет себя как гребаная ноющая киска, не помогает. Мне нужно, чтобы ты вернулся ко мне, а не вызывал еще больше проблем».

Стиснув зубы, я поднял стул, который уронил, уселся и закрыл свой рот «ноющей киски».

Стикс дал знак Тэнку переводить и повернулся лицом к Таннеру.

«Сколько у тебя займет времени получить чертежи?»

Таннер выслушал Тэнка и повернулся к Стиксу.

– Около двух часов. Если не уложусь в это время, я не вернусь.

Стикс посмотрел на Таннера, и я знал, что он размышлял, насколько можно доверять нацику. Наконец, он дернул подбородком и показал:

«Действуй».

 

18 глава

Лила

Всю ночь я то просыпалась, то снова засыпала, так как за пределами моих покоев было слишком тихо. Я привыкла слышать рев двигателей, разбивание бутылок, смех людей, ссоры, и меня удивляло, что я скучала по этому.

Я не могла перестать думать о месяцах, что провела во внешнем мире. Я так долго хотела вернуться к своим людям. Снова и снова молилась о том, чтобы мой народ выжил и вернулся ко мне. Но сейчас я была здесь, и мне казалось это странным. Единственное место, которому я принадлежала, было странным для меня.

Сидя на кровати, пока веревки все еще крепко держали мои руки и ноги, я пыталась успокоиться. Утреннее солнце светило сквозь окно, наполняя пространство комнаты желтым сиянием. Утро могло бы быть почти безмятежным, даже прекрасным, если бы меня не удерживали в плену.

Снаружи моей двери раздались шаги и под дверью затанцевали тени. Мое дыхание участилось, и я замерла, ожидая того, кто войдет.

Дверная ручка начала поворачиваться, и секунду спустя вошла женщина в длинном белом платье, ее рыжие волосы спадали до середины спины.

– Приветствую, – сказала она, стоя ко мне спиной.

– П-приветствую, – вынудила я себя ответить. Должно быть, эта женщина была моей новой горничной, так же как большую часть моей жизни была сестра Ева. Я опустила глаза в пол, и внезапно увидела женские ноги в сандалиях.

– Подними голову, – приказала женщина, и повинуясь, я подняла. Женщина была моего возраста, хорошенькая... и она мне улыбалась.

Я не понимала ее радости. Я была Окаянной. Со мной нельзя быть дружелюбной. Я не должна была общаться даже с теми, кому поручена забота обо мне.

Женщина подняла руку, и я замерла, когда она провела пальцем по моей руке.

– Ты не узнаешь меня? – спросила она, и я стала тщательнее ее изучать.

Ее глаза были потрясающего оттенка зеленого, во всех нужных местах тела были изгибы. Она была привлекательной. Она улыбалась... Она...

– Фиби? – прошептала я, мой пульс участился. – Моя Фиби?

Глаза женщины наполнились слезами счастья, а на лице появилась ослепительная улыбка, когда она опустилась на колени передо мной.

– Ребекка. Моя сладкая, маленькая Ребекка.

Мой мир перестал вращаться от звука этого имени... мое имя при рождении, мое благословленное имя, данное родителями... прежде чем они поняли, что во мне живет дьявол, прежде чем меня забрали от тех, кого я любила, избегали и отправили подальше, чтобы спасти.

– Не называй это имя, пожалуйста, – умоляла я, и улыбка Фиби исчезла.

Она убрала спутанные волосы с моего лица и сказала:

– Я знаю, кто ты, и знаю, что в твоих венах течет зло. Но ты всегда была моей драгоценной прекрасной сестрой. Моей Ребеккой, которая прокрадывалась ко мне в постель по ночам и разрешала заплетать ее волосы, позволяла петь ей гимны и с нетерпением ждала, когда я начну читать Священное Писание. – Ее зеленые глаза наблюдали за мной, и она добавила: – Ты помнишь, моя сестра? Ты помнишь те драгоценные времена, проведенные вместе, прежде чем тебя забрали?

Нахлынули воспоминания. Счастливое время с Фиби поглотило мой разум, – то, что я пыталась заблокировать. Она заботилась обо мне, смешила меня, улыбалась мне, занималась со мной домашними делами, пела мне, читала мне... любила меня. Я не могла вспомнить, чтобы кто-то любил меня, кроме Беллы, Мэй и Мэдди... а теперь Кая, хотя я и понимала, что это чары.

– Псалом 23, – прошептала я после того, как Фиби опустила взгляд, печальное выражение поглотило ее прелестное личико. – Мы пели псалом 23.

Фиби ахнула, и в ее глазах появились слезы.

– Ты помнишь...

Мы вдвоем сидели и смотрели друг на друга, когда Фиби замолкла на Писании, которого я больше всего боялась. Две маленькие девочки выросли. Прожили жизни, но не вместе. Есть шрамы, но они нанесены не друг другом. Девочки связаны, но не более чем незнакомки. Сплетенное прошлое, но потрепанное и одинокое будущее.

Фиби наклонила голову набок.

– Ты самое прекрасное создание, которое я когда-либо лицезрела. Слухи о твоей красоте не преувеличены.

По моей спине побежали мурашки.

– Я – Окаянная, Фиби. Я рождена Сатаной.

Фиби потупила взгляд.

– Я знаю это.

– Моя мать... – выдохнула я.

Фиби кивнула с грустью.

– Они пришли за ней, пытаясь объявить еретиком. Сначала она отвергала их утверждение, что она спала с Сатаной и родила проклятое дитя. Но после нескольких дней испытаний она ослабла и призналась. Она была быстро казнена и надлежащим образом погребена для покаяния.

Мое сердце болело за женщину, которая дала мне жизнь. Я смутно ее помнила, но не знала ее достаточно хорошо. Воспоминания были мимолетными проблесками того, как она расчесывала мои волосы и надевала мне чепец, чтобы скрыть цвет и длину. Я помнила, как она подстригала мои ресницы ножницами, чтобы мои глаза не привлекали внимания. Натирала мои щеки белым кремом, чтобы я выглядела бледной, а под глазами втирала темный порошок, чтобы под ними были синяки, и я выглядела усталой.

Я подняла дрожащие пальцы к лицу и потерла круги под глазами. Фиби взяла мою руку и опустила ее на колени.

– Я помню, что она делала странные вещи со мной, практически пряча, кем я была.

Одинокая слеза скатилась из глаза Фиби.

– Она пыталась скрыть твою невероятную красоту... Не хотела, чтобы ты привлекала внимание последователей... брата Луки

Реальность и весь ужас причины, по которой действовала моя мать, нахлынул на меня, и я не смогла удержать свое тело от дрожи.

Фиби заметила и положила руку мне на колено.

– Это правда, – сказала я, дрожащим голосом.

– Что?

– Что моя мать соединилась с Сатаной и... они вместе создали меня.

Фиби выдохнула, но неохотно кивнула.

– Да.

– Значит все обо мне правда, сестра? Я настоящая грешница.

Фиби потупила взор, затем посмотрела на меня сквозь ресницы.

– Но ты в Новом Сионе и теперь будешь спасена, Далила.

Я кивнула автоматически, но внутри была сломлена. Фиби, заметив, что у меня больше не было желания разговаривать, подошла к подносу на ночном столике, который, она, должно быть принесла. Затем она двинулась ко мне с ножницами в руках.

– Я освобожу тебя от веревок.

Я вытянула руки и ноги, и Фиби разрезала веревки. Мои кости болели в тех местах, где веревки натирали плоть, а кожа стала ярко-красной и покрылась волдырями.

Но я не чувствовала боли, все чувства поглотила абсолютная покорность. Кай и Мэй пытались убедить меня, что я ошибалась и не была соблазнительницей, что Пророк и старейшины убежали меня в этом, чтобы контролировать и заставлять исполнять их волю. Но услышав, что моя мама действительно соединилась с Сатаной и пыталась покаяться, я поняла все, что мне нужно было знать.

Я, Далила, была Окаянной... и находилась под влиянием внешнего мира.

– Ты можешь ходить? – спросила Фиби, и я машинально кивнула.

– Тогда мы должны прогуляться. Уверена, ты очень хочешь увидеть новую общину. Порок Каин собрал все общины в одном месте.