Текст книги "Кто стоит за дверью"

Автор книги: Тиана Веснина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 23 страниц)

* * *

Чегодаев, успокоив Ольгу и дождавшись, когда она заснет, вышел в гостиную.

«А это уже серьезно, – в некоторой растерянности подумал он. – Я ничего подобного от этих, – уголки его рта презрительно опустились, – не ожидал. Их было двое. Кто? Свергина с Шуркиной? Или Шуркина с Мельгуновым?.. Не нравится мне эта Свергина. Слишком тихая. Шуркина шумная и оттого предсказуемая. Мельгунов… тоже вещь в себе. Вроде не потянет на убийство, а там… Надо быть крайне бдительным. Не разгуливать по ночам. А то не доживу до светлого дня вступления в наследство. Однако, как все вышло, – подивился Чегодаев. – Словно кто-то спасает меня. Ну кто знал, что в ресторан заявится брат Ольги. Он, конечно, заявился не случайно. Я давно обещал помочь в его деле. Но вышла размолвка с Ольгой, а теперь она уже на правах невесты без моего согласия пригласила своего братца в ресторан. Спасибо ей за это…»

Увидев Бориса, брата Ольги, Евгений поморщился.

– Могла бы предупредить меня, – заметил он ей с явным недовольством.

– Прости. Но он не может больше ждать. Взяли за горло. А тебе в твоем губернском городе стоит только пальцем пошевелить, как от него отвяжутся.

– И угораздило твоего братца заиметь дело именно в моем городе, – проговорил Чегодаев, поднимаясь навстречу Борису.

– Тогда уж я позволю себе расслабиться, – широко улыбаясь и пожимая тому руку, сказал Евгений и взглядом указал на карту вин. – Тем более полагаю, что Оленька сообщила тебе причину нашего застолья.

Борис кивнул:

– От души поздравляю и очень рад за Олю.

– Но я только Борису сказала, – поспешила вставить Ольга.

Евгений и впрямь решил расслабиться по полной программе.

«Надо разогнать мрачные мысли. Проветрить голову. И тогда непременно возникнет хорошая идея. А то я прокручиваю одно и то же».

Он обнял Ольгу ниже талии, поднял рюмку с коньяком и провозгласил, обращаясь к Борису:

– За нас с Оленькой!

Тот поддержал тост бокалом минеральной воды.

Ольга, чувствуя, что брату уже пора поговорить о деле с ее женихом, иначе будет поздно, шепнула Евгению:

– Женечка, милый, помоги Борису. Он тебе сейчас в двух словах объяснит проблему, а я пока пойду в дамскую комнату, хорошо? – она поймала его взгляд.

Евгений улыбнулся, провел рукой по ее спине. Ольга поднялась. Легкое покачивание ее бедер при ходьбе вызвало в нем желание. Голова затуманилась, хотелось немедленно нагнать ее. Но братец уже начал излагать свое дело.

Чегодаев сосредоточенно выслушал. Задумался. Выпил еще коньяку и сказал, что все уладит.

– Но мой тебе совет, будь внимательней, когда заключаешь сделки. Платить тебе все равно придется.

– Да я не против. Но они же заломили гигантский процент.

Чегодаев расхохотался:

– Им тоже хочется иметь свою долю от твоего бизнеса. Но я все устрою.

Вернулась Ольга. Взглянула на брата с женихом и осталась довольна. На десерт Евгений заказал бренди и так расслабился, что будущий зять поддерживал его, когда они выходили из ресторана.

– Хорошо! – закинув голову к небу, воскликнул Чегодаев и прижал к себе Ольгу. – Едем!

Борис сел за руль, а Евгений с Ольгой – на заднее сиденье.

Въехав во двор дома, Борис повернулся и сообщил помолвленным, что они уже прибыли.

– Во времена! – со смехом заметил он. – Брат до свадьбы провожает сестру в спальню к жениху и рад!

Ольга тоже рассмеялась и сказала:

– Помоги-ка жениху из машины выбраться.

Борис открыл дверцу, вышел, и тут на него налетели двое на мотоцикле с бейсбольными битами. Он ничего не успел сообразить, даже не пытался прикрыть голову руками.

Ольга и Евгений выскочили из машины и бросились к лежавшему в беспамятстве Борису. Потом приехала милиция, поналетели репортеры…

Евгений не заметил, что уже стало светать. Чудесное избавление от смерти не успокоило его. Он знал, что те двое не остановятся.

В гостиную вышла бледная заплаканная Ольга.

– Ты звонил в больницу? – спросила она.

– Нет. Сейчас! – Евгений подошел к телефону.

– Простите, каково состояние Бориса Стрельцова? А!.. Без изменения. Не приходил в сознание. Спасибо, – он положил трубку.

– Какой ужас! – прижалась к нему Ольга. – И это в день нашей помолвки!

– Хоть и неловко говорить об этом, но ты спасла меня…

Ольга обхватила его за шею и заплакала.

ГЛАВА 20

Зоя узнала об очередном покушении на Чегодаева из телевизионных новостей.

– Отлично, – пробормотала она. – Скорпионы продолжают уничтожать друг друга. Жаль, что безрезультатно. Но раз они взялись за Чегодаева, значит, меня пока оставят в покое. Не сомневаюсь, Чегодаев точно вычислил, кто пытался напасть на него.

Но от мер предосторожности Зоя решила не отказываться. Нина с Василием по-прежнему приходили встречать ее с работы.

Сидя в ларьке, Зоя мысленно уже прощалась с ним: «Доживу! Доживу до 18-го, непременно! А за это время еще кого-нибудь отправят на тот свет, и доли возрастут. Нечего притворяться перед собой, что мне их жаль. Ничуть! Обеспеченные, молодые, а дерутся за лишнюю тысячу долларов, как голодные за корку хлеба».

К ларьку подошла женщина. Стала рассматривать кремы, маски для лица. Усмехнулась:

– Мне бы что-нибудь такое… освежающее и подтягивающее…

Зоя встрепенулась и принялась объяснять действия и достоинства каждого крема. Женщина долго думала. Потом вздохнула. Купила баночку с этикеткой «лифтинг-крем» и пошла, тяжело ступая от усталости.

Зоя с искреннем сожалением смотрела ей вслед. Послышался какой-то шум, возбужденные голоса. Это подростки спустились вниз за напитками. Их было человек пять-шесть. Все на взводе. Одни подпрыгивали, пытаясь коснуться рукой потолка перехода, другие истошно хохотали. Зоя поморщилась и отошла в глубь ларька.

Вдруг что-то ослепительно-яркое влетело в окошко. В один миг желтовато-красный шар разросся и превратился в пламя. Зоя закричала. И все вокруг завопили, заорали, повыскакивали из своих ларьков и в состоянии ступора смотрели, как огонь, взрывая аэрозоли, становился все ярче и злее.

– Зоя! Зоя! – звала ее приятельница из аптечного ларька.

Прибежали дежурные милиционеры. Кто-то притащил огнетушитель, пенную струю которого вмиг сожрало пламя.

– Зоя! – орала аптекарша. – Помогите! Сгорит! – бросалась она к стоявшим или проходившим мимо мужчинам. – Зоя!

Она сама хотела подбежать к ларьку и открыть дверь, но ее удержали, крикнув:

– С ума сошла!

Зоя с глазами, вылезшими из орбит, вжалась в угол, понимая, что через дверь она сможет выйти только в виде пылающего факела.

– Господи! Господи! Да помогите же! – вопила она не своим голосом.

Схватила пачку влажных салфеток, вытащила несколько штук, закрыла ими нос и стала пытаться одной рукой выломать боковые полки, чтобы пробраться в соседний сувенирный ларек. Но пламя уже подбиралось к ее ногам.

– Господи! Погибаю! Горю! Больно! Больно же, господи! – заорала она так, что у глазеющих и льющих на ларек воду из всех ваз и ведер цветочницы, волосы стали дыбом.

Зоя повернулась спиной к пламени. Ее приятельница, схватившись за голову, истошно вопила и вдруг заметила крепкого мужчину средних лет, который только что спустился в подземный переход. Она кинулась к нему и, указывая на ларек, прокричала:

– Там… там спасите!..

Он мгновенно оценил ситуацию и бросился в сувенирный ларек. Двумя ударами ноги разбил боковую витрину, выломал полки, просунул руку, схватил то, что попалось, и потянул на себя.

Концы волос Зои уже начали тлеть. Глаза застыли от ужаса. Она потеряла свойственную человеку гибкость и была как чурбан. Подбежавшая аптекарша вылила ей на голову ведро воды. Зоя открыла рот и зарыдала.

Тут уже подоспели пожарные и принялись тушить огонь.

Зою усадили на стул.

– А ты почти совсем не обгорела, – утешая ее, говорила аптекарша. – Смотрите, даже ресницы целые. Только руки чуть обожжены. Спина болит? – спросила она Зою. Та моргнула. – Сейчас!

Аптекарша попыталась осторожно снять с Зои блузку, но она заорала так, будто ее стали резать пополам.

– Не буду! Не буду! Так обрызгаю! – наводя на ее спину аэрозоль с противоожоговым средством, успокаивая, говорила та.

Прибыла «скорая». Зою уложили на носилки, к которым бросились пришедшие ее встречать Нина с Василием.

– Мама! Мама!

– Ничего страшного, – успокоил Нину врач. – Ее вовремя извлекли, еще бы полминуты и…

Аптекарша, оглядываясь, искала глазами спасителя. Он стоял в стороне и прикладывал мокрый платок к лицу. Она подошла к нему и обработала ожоги на лице и руках.

– Кто вы? Как вас зовут? – глядя на него, как на ангела, спрашивала она.

Он усмехнулся.

– Николаем зовут.

– А как фамилия, как вас найти? Зоя захочет поблагодарить вас.

– Зачем? Жива будет, вот и вся благодарность.

– Нет, ну как же?.. – она заметила под его рубашкой полосатую майку десантника и понимающе улыбнулась. – Спасибо, Николай!

– Да ладно! – махнул он рукой и спустился в метро.

* * *

Зоя пролежала в больнице две недели. Вышла бледная, подавленная, с коротко остриженными волосами. Нина даже не смогла сдержать жалостливого всхлипа.

– Мама, – взяла она ее под руку, – я подумала, ну его, это наследство. Они людоеды. Они не успокоятся.

Как ни странно, эти слова зажгли огонек интереса в глазах Зои.

– Должен же кто-то их остановить.

– Мам, видимо, не мы!

– Глупо отступать. Будем держать оборону, – говорила Зоя, не мигая глядя перед собой.

Дня через три по ее возвращении из больницы раздался телефонный звонок. Она взяла трубку и услышала незнакомый женский голос:

– Алло, Зоя?.. Зоя Свергина?

– Да…

Женщина радостно засмеялась.

– Меня ты, конечно, не узнаешь. Еще бы, столько лет! Аня Беззубцева, помнишь?

– Нет… – проговорила Зоя, а потом спохватилась: – Как же! Мы в одном классе учились.

– Вспомнила! Ну и отлично. Давно не виделись, подруга!

– Да уж, признаться, давно. Сразу и не сочтешь.

– Как родители?

– Спасибо, ничего. Живут в своем доме в Подмосковье. Врачи рекомендовали папе свежий воздух. А твои?

– Тоже хорошо. И кстати, тоже живут за городом. Слушай! А приезжай к нам отдохнуть! У нас отлично! Два бассейна: открытый с подогревом и закрытый, теннисный корт, площадка для гольфа. Сосны, воздух сказочный. Я почему приглашаю, только-только книгу окончила. Устала. Хочу расслабиться.

– А чего это ты вдруг обо мне вспомнила? – задала Зоя прямой вопрос.

Аня Беззубцева неловко хмыкнула.

– Честно сказать, заинтересовали меня все эти происшествия с наследниками Ильховской. Ты же знаешь, что я журналист…

– Понятно. А не боишься меня приглашать? Вдруг пожар устроят или тарантулов напустят…

– У нас такая охрана, что ни одна козявка не проскочит.

Зоя задумалась: «А что, неплохо будет восстановить силы на воздухе и под охраной. Мои убийцы этого никак не ожидают. Они просто будут вынуждены оставить меня на время в покое и заняться уничтожением друг друга».

– Что ж, я не против.

– Отлично! Сегодня в шесть вечера заеду за тобой.

* * *

Как и обещала Аня, дом родителей оказался маленькой крепостью. Высокий кирпичный забор, охранники – косая сажень в плечах.

Папа Ани, Максим Данилович, бывший работник ЦК, а ныне крупный предприниматель, широко расставив руки, приветствовал Зою:

– Ай-яй-яй! Как изменилась! Ни за что бы не узнал!

– Папа! – одернула его дочь.

– А что такого? Я же не говорю, что постарела, а изменилась.

– Зоя болела долго, вот я и пригласила ее поправить здоровье, – направляясь к дому, говорила Анна.

– И правильно. Друзья должны помогать друг другу. У нас тут и санаторий, и первоклассный отель, и гостеприимный дом. Три в одном! – расхохотался Максим Данилович, колыхая солидным животом.

Анна проводила Зою в ее комнату и сказала, чтобы к восьми она спустилась вниз.

– Будем ужинать.

Зоя вынула вещи из сумки, повесила их в шкаф и пошла в ванную привести себя в порядок. Волосы еще были очень коротки. Нина с Василием купили ей парик. Получилось неплохо. Кожа на лице, благодаря салфеткам, почти не обгорела. Собственно, пострадали спина, руки и ноги. Зоя теперь носила брюки и блузки с длинными рукавами. Врачи рекомендовали ей почаще бывать на воздухе и не нервничать. Она принимала таблетки, витамины, но больше нуждалась в хорошем питании. Теперь благодаря профессиональному интересу бывшей подруги проблема с питанием у нее отпала.

– Ой, как хорошо, – садясь на кровать, проговорила Зоя. – Так спокойно давно не было на душе.

В восемь она спустилась вниз, где в столовой был накрыт большой круглый стол. У родителей Анны были свои гости, две супружеские пары. Ужин прошел шумно, весело. Зоя раскраснелась, ей стало жарко. Она захотела выйти на веранду, но охранник, стоявший по другую сторону раздвижной двери, вежливо попросил ее вернуться в гостиную.

– Но я только на веранду хотела… – начала было Зоя, но охранник с сожалеющей улыбкой покачал головой.

Зоя растеряно взглянула на Анну. Та рассмеялась и подозвала ее к себе.

– Садись, – хлопнула она по сиденью дивана. – Выпьем отличного ликера. А выходить из дома летом после часу ночи, а осенью после двенадцати никому нельзя, не только тебе. Охрана спускает собак злющих-презлющих… красавцев таких!.. Я тебе их завтра покажу, когда они будут отдыхать в клетках. Они, кроме тех, кто с ними работает, никого не признают. Набросятся на постороннего – вмиг в клочья разорвут. Брр! – поежились одновременно приятельницы.

– Я вообще-то собак люблю… – начала Зоя, но от разговора их отвлек Максим Данилович.

– Девочки, давайте чай пить!

– Папа, какой чай? Уже первый час ночи. Мы спать пойдем.

Зое сначала стало немного не по себе, когда она представила, что по парку рыщут злющие собаки. Но потом рассудила, что, наоборот, это очень хорошо. «Никому из убийц сюда не пробраться». Впервые за несколько месяцев она уснула без снотворного. Утром ее разбудил стук в дверь.

– Ты еще не встала? – заглянула в комнату Анна. – Нет-нет, не торопись. Вставай, когда захочешь. Я буду на веранде. Позавтракаем, и я покажу тебе наши владения.

Зоя потянулась и еще немного полежала, затем привела себя в надлежащий вид и спустилась вниз.

Было прохладно, поэтому Анна предложила ей свою длинную шерстяную кофту. Они выпили по большой чашке какао с круассанами, съели фруктовый салат и пошли бродить по парку.

Осенняя паутина уже переливалась между ветвями кустов, но на деревьях еще было много листвы, сверкавшей золотом.

Парк оказался превосходным. С мостиками через ручьи, беседками, гротами, уголками нетронутой природы. Анна как бы невзначай расспрашивала Зою о том, что случилось с Ильховской, Ванышевой и вообще со всеми наследниками. Идя по тропинке, они зашли далеко в глубь парка, и вдруг послышался лай.

– Ага! Нас почуяли! Слышишь! Всполошились! Сейчас увидишь этих красавцев.

Они прошли еще немного и очутились перед длинным строением, выкрашенным в зеленый цвет, с решетками вместо дверей, за каждой из которой находилась собака. Четвероногие охранники подняли жуткий лай, почуяв чужих. Рыча, с пеной у пасти бросались они на решетки и отскакивали назад.

– Ой! – невольно спряталась за спину Анны Зоя. – А вдруг они выскочат?

– Не бойся! Все продумано. Замки надежные. Только человек может их открыть. Смотри, повернул ручку вот так, – Анна сделала вид, что взялась за ручку и повернула ее, – решетка поднимется, и свирепый «дружок» вырвется на свободу.

– Не лучше ли было сделать более сложные для отпирания замки?

– Зачем? Какой дурак рискнет открыть клетку с дикой собакой? Только охранник, который с ней работает. А в случае тревоги, – один поворот и свора в клочья разорвет непрошеного гостя.

– Вообще-то верно, – согласилась Зоя, с опаской и на расстоянии рассматривая ухоженных, красивых породистых собак.

Три дня она предавалась блаженству, моля Бога, чтобы Анна как можно позже намекнула ей, что уже пора возвращаться домой.

«Вот бы дожить здесь до дня вступления в наследство!» – втайне мечтала Зоя.

Но на четвертый день по приглашению Анны вместо уехавших двух супружеских пар приехали две другие. И одной из них оказались Шуркины. У Зои при встрече с Витой не только руки – углы губ опустились.

– Не ожидала тебя здесь увидеть! – воскликнула Шуркина.

– Ты почему мне не сказала, что у вас гостит Зоя? – шутливо упрекнула она Анну.

– Сюрприз!

– И верно, сюрприз, – подхватила Вита. – Мы с Зоей давно собирались встретиться, да все времени не хватало.

– Антон, – обратилась она к мужу, – познакомься, это Зоя. Одна из наследников Ильховской.

– Очень приятно, – кинув на Зою мужской оценивающий взгляд и не найдя ничего интересного, проговорил Шуркин и отвернулся к приятелю.

– Вита, – подошел к ней Максим Данилович, – не забыла, после двенадцати дом не покидать!

– Да помню, помню, – игриво улыбаясь и похлопывая Максима Даниловича по руке, ответила Шуркина.

– Пойдем кое-что покажу, – позвал Виту Беззубцев и, вспомнив о Зое, пригласил и ее.

– Вот! – включив верхний свет в своем кабинете, горделиво указал он широким жестом на стену, где висел большой фотопортрет: Максим Данилович держит на поводках двух немецких овчарок.

– Красавцы! – зачарованно проговорила Вита.

Зоя промолчала. Максим Данилович глянул на нее.

– Слов не найду, – поспешила оправдаться она. – Необыкновенные! Мне Аня показывала, где они живут, но вот именно этих я там не разглядела.

– Хм!.. Так я их устроил в другом месте. Чуть левее. И запретил кому-либо подходить к ним. Они знают только меня и своего кинолога. Вот это, – показал он на овчарку, справа от него, – Ольгерд, а это Кестутий. Назвал в честь литовских рыцарей. Храбрые были черти!..

– Необыкновенные! – подходя ближе к фотопортрету, повторила Зоя. – Чудо, как хороши!

Они вернулись в гостиную. Вита взяла бокал с шампанским и включилась в беседу мужа с супружеской парой. Но немного погодя она подошла к Зое, устроившейся у камина, и села напротив.

– Послушай, – держа бокал в обеих руках, наклонилась она к ней. – У меня что-то не выходит из головы это странное имя – Ольгерд.

– Почему странное? Скажи лучше – редкое.

– Вот-вот, – помахивая пальцем, подхватила Шуркина, – именно редкое. И я его где-то слышала.

– Не только слышала, но и читала о нем. Вспомни «Историю Государства Российского» Карамзина.

– Ой-ой! – отмахнулась, нахмурившись Вита. – Помню я, что там написано! Я ее, может, вообще не читала. А вот Ольгерд! – она выпила шампанское и отставила бокал. – Это имя у меня с кем-то ассоциируется. И слышала я его не так давно. А ты?

Зоя постаралась припомнить. Но после пожара она с трудом вспоминала прошлое. Только начнет что-нибудь вспоминать, как ловит себя на том, что опять думает о пожаре.

– Стой!.. Стой!.. – схватила ее за руку Вита. – Точно! – выдохнула она с облегчением и посмотрела ей в глаза. – Лорка Ильховская!..

Зоя часто заморгала, пытаясь установить связь между литовским именем и Лоркой Ильховской.

– Антон! – крикнула Вита мужу. – Принеси нам с Зоей по бокальчику шампанского.

Шуркин любезно выполнил просьбу супруги.

– Да точно! – повторила Вита, когда они остались одни. – Я вспомнила. Мне Лорка что-то говорила о каком-то молодом адвокате. Мол, красив, воспитан безупречно, умен, образован, но беден. Сидит в какой-то затрапезной конторе. А вот, кстати, чего это Лорку занесло в затрапезную адвокатскую контору?

У Зои даже рот чуть приоткрылся от мелькнувшего воспоминания. Она и Лора едут на машине. Останавливаются у какого-то четырехэтажного жилого дома, с вывеской над полуподвальным помещением «Адвокатская контора». Лора просит подождать минут пять, оставляет включенным радио, чтобы Зоя не скучала, и заходит в контору. Минут через пятнадцать выходит в сопровождении молодого, высокого, светловолосого мужчины… Он провожает ее до машины, открывает дверцу, она делает ему прощальный жест рукой и говорит: «Ладно, Ольгерд, как договорились. Пока!»

– Ты тоже вспомнила? – набросилась на нее Вита, заметив некоторое замешательство в ее лице.

– Кажется, да. Она при мне называла это имя… по телефону, – солгала Зоя, решив для начала самой разобраться с этим таинственным Ольгердом.

Вита замолчала, вертя в руках пустой бокал.

– Слушай, – вывела ее из задумчивости Зоя, – а может, он был ее любовником? Она же не гналась за богатыми мужчинами. Ей, главное, чтобы красив был.

– Очень может быть, – согласилась Вита. – А что тот журналист? Помнишь, тебе на похоронах Арсения удалось переговорить с ним…

– А!.. – после паузы вздохнула Зоя. – Да ничего. Я же тебе звонила. Он уволился и, как выразился его бывший коллега, пребывает в свободном плавании. Да и что он собой представляет? Так, репортеришка!

– Н-да! – пробормотала Вита и пошла пить шампанское.

А Зоя постаралась по возможности точно сопоставить репортера с кладбища с адвокатом по имени Ольгерд… получились очень похожими.

«Может, он любил Лорку? И решил провести расследование ее гибели? Наверняка он подозревает кого-то из нас. Вот стерва Лорка! Все в нее влюблялись. И даже после смерти хотят отомстить ее убийце. А сгори я в своем ларьке, ни одна сволочь не вспомнила бы», – всхлипнула Зоя и, окончательно расстроившись, ушла к себе.

В эту ночь Свергина спала плохо. Соседство с Витой не давало ей покоя. «Кто бросил бутылку с зажигательной смесью в ларек? – в который раз принялась размышлять она. – Подростки? Исключено. К ним кто-то пристроился. Кинул бутылку в мое окошко, а сам свернул в один из выходов и через две секунды был уже наверху. И этим кем-то мог быть и Чегодаев, и Мельгунов, и Шуркина».

На следующее утро Зоя попросила Анну взять ее с собой в город.

– Мне надо на прием к врачу. Как освобожусь, позвоню тебе, и на обратном пути ты меня захватишь.

– Нет проблем! – ответила Анна. Позавтракав вместе со всеми, они уехали в Москву.

Максима Даниловича с Антоном Шуркиным и другим его гостем связывали не только дружеские, но и деловые отношения. Поэтому каждое утро они все вместе закрывались в его кабинете. В это время их жены купались в бассейне с подогревом, в который падали багряные листья с кленов, гуляли по парку, занимались шейпингом и болтовней.

К вечеру вернулись Анна с Зоей. И опять было шумное застолье. Зоя развеселилась, выпив много шампанского, и ей стало жарко. Обмахиваясь салфеткой, она взглянула на часы и обратилась к Анне:

– Сейчас только десять, можно мне выйти подышать?

– Конечно. Только смотри, долго не гуляй. Хотя прежде чем спускать собак, подают сигнал.

– Знаю. Мне, кстати, он очень нравится.

– Еще бы! Папа сам ездил в Суздаль к какому-то классному звонарю и просил того исполнить на колоколах «Вечерний звон» специально для записи.

– Я минут на двадцать.

– И я с тобой пойду, – сказала Анна, вставая из-за стола.

Они вместе вышли на веранду.

– Как пахнет листвой, – проговорила Зоя.

– И осенью… – добавила Анна. – Не люблю я ее, и все тут. Пусть она и золотая, и багряная, и щедрая, а я ее не люблю. Обманчивая она. Солнцем поманит, а дождем окатит. Ну ее! Пойду лучше в преферанс играть.

Зоя немного постояла на веранде, потом спустилась вниз.

– Подожди! – раздался голос Виты. – Я тоже хочу побродить по парку, пока этих злющих псов не спустили.

Они пошли по дорожке, освещенной по обе стороны наземными светильниками, и вышли на главную аллею с фонарями в стиле XVIII века.

– Здорово как, – проговорила Зоя, – будто по Павловску гуляем. Только отзвучал вальс Штрауса, а мелодия все вертится в голове. Пам-парам-парам-там-там, – пропела она.

– Красивая была музыка, – поежившись от прохлады, сказала Вита. – Я сегодня долго гуляла по парку и набрела на странно ветхий мостик. Удивилась. Подумала, что это Максим Данилович так оплошал. Пригляделась, а это стилизация под ветхость оказалась. Забавно! Паутина с перил свисает, а за мостиком заброшенная мельница с высокими каменными ступенями. И колесо мельничное вертится!..

– Правда? А я, сколько ни гуляла, ни мостика, ни мельницы не видела, и Аня мне не показывала.

– Да они привыкли ко всему этому, а потом забывают, кому из гостей уже показывали, а кому нет. Максим Данилович, кажется, и дня без гостей прожить не может. Хочешь, пойдем посмотрим?! – предложила Вита. – Даже интересно, как она ночью освещена. Может, какими-нибудь голубовато-зелеными фонариками, напоминающими глаза русалок, – рассмеялась Шуркина.

– А успеем? – Зоя взглянула на часы. – Сейчас пятнадцать минут одиннадцатого. Куда идти?

Вита махнула рукой.

– Туда!

Шли, вдыхая свежий воздух, прислушиваясь к грустному шелесту осыпающейся листвы.

– Как ты с Аней познакомилась? – спросила Зоя.

– Меня с ней Антон познакомил. Странно, отчего она снова замуж не выходит? Развелась и все. Такая славная. Книги пишет интересные…

Вита чуть обернулась, не услышав ответа своей собеседницы.

– Зоя! – позвала она ее. – Зоя! – и в недоумении остановилась.

– Зоя! Да где же ты?! – ей стало не по себе от раздавшегося собачьего лая.

– Фу, Витка! А я тебя потеряла, – появилась на дорожке Свергина. – Залюбовалась на сосну, подсвеченную розовыми софитами, оглянулась, а тебя и след простыл.

– Розовыми? Я что-то не заметила.

– Разве? Пойдем посмотришь, всего шагов десять, красота необыкновенная. – Зоя взяла Виту за руку. Но та заупрямилась:

– Мы тогда на мельницу не успеем. Слышишь, уже собаки начали лаять. Чувствуют, что скоро их выпустят, – она с силой потянула Зою за собой.

– Да тут совсем рядом, – начала было Зоя, но, поняв, что Виту не переупрямить, пошла за ней. – А может, лучше не надо? – спросила она. – Что-то собаки так страшно лают. Давай вернемся!

– Еще одиннадцати часов нет. И потом, сначала по всему парку должен раздаться «Вечерний звон»… А!.. – ни с того ни с сего завопила Вита с остановившимися от ужаса глазами. Она только и успела, что обхватить руками голову и втянуть ее в плечи.

– А!.. – завопила Зоя, вжавшись в дерево.

На ее глазах немецкая овчарка набросилась на Виту, перегрызла ей горло и принялась играть ею, как тряпичной куклой.

Зоя онемела от страха. Все, что творилось на ее глазах, казалось ей ирреальным. Но страх за собственную жизнь вернул ее в действительность. В шумной гостиной зазвонил телефон Анны.

Анна сидела за преферансом и обдумывала следующий ход.

– Это твой звонит, Аня! – сердито заметил Максим Данилович, у которого не шла масть. – Ответь или выключи.

Анна потянулась за телефоном, лежавшим на столике с напитками.

– Да! Алло! Что?! – от ужаса Анна открыла рот, а потом закричала во весь голос: – На девчонок напали собаки! Они на аллее, что … к мельнице… Скорей! Охрана!

Все мгновенно вскочили со своих мест и бросились на веранду.

– Стойте! – преградил путь своим гостям Максим Данилович. – Они и вас загрызут. – Он дал команду охранникам, и сам, захватив из кабинета ружье, последовал за ними.

Когда они примчались на место происшествия, собака терзала безжизненное тело Виты. Зоя, без сил привалившись к дереву, безумными глазами наблюдала за происходящим.

Овчарку обездвижили выстрелом с мгновенно действующим релаксантом. А Зою с большим трудом оторвали от дерева, но идти она не смогла.

Когда Свергину внесли в гостиную, Шуркин бросился к ней.

– Витка! Что с Виткой?! – но по ее отсутствующему взгляду понял, что она его не слышит.

– Максим Данилович, – остановил он Беззубцева. Тот, с трудом переводя дыхание, проговорил:

– Нету Виты… собака загрызла… насмерть…

Женщины заголосили. Шуркин побледнел и покачнулся.

– Как?.. – он сделал шаг, чтобы выйти и увидеть свою жену, но Максим Данилович и охранники удержали его.

– От нее ничего не осталось, – шепнул он Антону, чтобы женщины не расслышали. – Ничего… Мясо…

Шуркину стало плохо. Он неловко повалился в кресло и закрыл глаза.

Анна вызвала «скорую». Шуркину и Зое ввели успокоительное. Мать Анны привели в чувство с помощью нашатырного спирта. Остальные сами «накачались» алкоголем.

Пробуждение было ужасным. Зоя не могла оторвать голову от подушки, ее мутило, тошнило…

Антону Шуркину в черном блестящем пакете предъявили останки его жены. Он был не в состоянии осознать это и потребовал открыть пакет.

– Не надо! – воспротивился Максим Данилович. – Даже если увидишь, все равно не поверишь, а вот жутко станет на всю жизнь.

Беззубцев устроил настоящее дознание «с пристрастием» среди своих охранников и смотрителей собак. Никто из них не мог высказать даже отдаленного предположения, каким образом Ольгерд, а именно он напал на Виту, сумел выбраться из своей клетки.

– Максим Данилович, – приложив руку к сердцу, говорил старший смотритель, – этого объяснить, кроме как действием мистической силы, невозможно.

Начальник охраны уверенно заявил, что посторонние на территорию дома не проникали.

Беззубцев терялся в догадках. Шуркин пребывал в состоянии шока.

– Что делать будем? – вечером того же дня, запершись в кабинете, спросил у Антона Максим Данилович. – Виту не вернешь, – вздохнул он. Шуркин согласно кивнул. – Для меня, как для хозяина, было бы лучше, если бы Вита оказалась виновата сама. Подошла к клетке и, кто ее знает, отчего-то решила выпустить собаку. Может, та показалась ей не страшной. Ведь, по сути дела, Ольгерд еще считается щенком. Ему всего год и три месяца. Может, она хотела нас удивить: появиться в гостиной с ним на поводке… Неплохой вариант, – вздохнув, подчеркнул Беззубцев. – Если же ты обратишься в милицию с просьбой начать расследование, то меня замучают. Во-первых, в доме уже не жить. Начнутся следственные эксперименты. А во-вторых, все мы будем числиться фигурантами. Ольгерда заставят пристрелить. А чем он виноват?.. Но здесь решаешь ты. Только хорошенько подумай над тем, что я тебе скажу. Основным подозреваемым, то есть потенциальным убийцей, у ментов будешь ты сам. – В глазах Шуркина промелькнуло что-то похожее на понимание. – Всплывет твоя связь с этой… Ну все знают…

– Но у меня с Витой был подписан брачный контракт, по которому в случае развода она ничего особенного не получает. Мне не было смысла убивать ее.

– Но зато ментам есть прямой смысл доказывать, что ее убил ты. Сколько они с тебя потянут!..

– Да как бы я выпустил этого Ольгерда? Я его сам боюсь.

– Очень просто. Взобрался на крышу клетки, повернул ручку дверцы, собака выскочила и помчалась по парку.

– Но вы же все подтвердите, что я не покидал гостиную ни на минуту.

– Я подтвержу, но прислуга!.. Ведь ты выходил. Звонить или в туалет. Вспомни!

– Верно, выходил позвонить своей…

– Ну вот!

– Черт, действительно, лучше с ментами не связываться.

– Я тебе свое мнение уже сказал.

– Слушай, Максим Данилович, а что, если собаку выпустила эта… Зоя. Она ведь тоже наследница Ильховской.

Беззубцев отрицательно покачал головой.

– Она сама чудом осталась жива. И то только потому, что Ольгерд пес молодой и глупый. Матерый им бы обеим глотки перегрыз. А этот заигрался. Ты сам видел, что с девкой стало. Хорошо еще, если все обойдется. А то на всю жизнь психика может нарушиться. – Максим Данилович прикрыл глаза и тотчас открыл, отгоняя страшную картину. – Я только представил, и мне жутко стало, а у нее все на глазах произошло. Да она собственную смерть тысячу раз успела пережить.