Текст книги "Кто стоит за дверью"

Автор книги: Тиана Веснина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 23 страниц)

«А машину я не рассмотрела. Черная, по-моему, или темно-серая… Арсений прав, надо быть осторожней. Я не собираюсь отказываться от своей доли. Значит, надо выжить. Какая чушь! Неужели?.. А почему нет? Кто-то кого-то же убивает, почему не меня?»

Она передумала возвращаться домой и позвонила Арсению на работу, сказав, что зайдет к нему на минуту по срочному делу.

Строгулин сам только что вошел в офис. Ему никак не удавалось дойти до кабинета. То у одного сотрудника возникал вопрос, то у другого.

Зоя нажала на кнопку видеофона и сообщила охраннику, в какую фирму направляется. Заметив ее на пороге офиса, Строгулин попросил сотрудников подождать.

– Проходи в мой кабинет, – сказал он ей.

Сам вошел следом и сел за стол спиной к высокому, до самого пола окну. Верхний этаж здания, казалось, весь целиком состоял из огромных окон.

Зоя присела на край кресла.

– Послушай, сейчас со мной приключилась, история, наподобие той, что произошла с Павлом.

– Да ну! – подался вперед Арсений.

– Представь, меня чуть не сбила машина.

– Странно! Опять чуть! – в волнении Арсений стал раскачиваться на стуле, это была его давняя привычка.

– У меня такое ощущение, что кто-то предлагает нам, пока по-хорошему, отказаться от своей доли наследства. Смотри, сегодня предупреждение получили уже двое. И если эти двое не внемлют намекам некоего «X», он приступит к более решительным действиям.

Арсений откачнулся назад, и вдруг ножки стула подломились, и он повалился на окно. Первое стекло треснуло, но второе выдержало.

Зоя подбежала к нему и помогла подняться. Бледные, испуганные, они молча смотрели друг на друга.

На шум заглянули сотрудники. Выразили удивление и радость, что все обошлось небольшой раной на затылке.

– А я вам говорила, – заметила одна дама Строгулину. – Не раскачивайтесь на стуле! И вообще, давно пора сменить его на нормальное кресло.

Пока Арсению обрабатывали рану на голове, Зоя понуро сидела в углу. Когда он отослал девушек, от всего сердца суетившихся вокруг него, молодого симпатичного, неженатого, то, взглянув на Зою, сказал:

– Еще чуть-чуть – и я бы вывалился из окна с седьмого этажа.

Он поднял стул, оглядел ножки.

– Подпилены!

Зоя не поверила, подошла взглянуть сама.

– Слишком много «чуть» получается, – произнесла с какой-то обреченностью.

Арсений вызвал секретаршу.

– Кто был в кабинете в мое отсутствие?

– Никто! – твердо заявила та.

– А кто из посторонних заходил в офис?

– Никто. Только два курьера. Один с почтой. Другой из компании «Стеф», да еще из турагенства принесли для Лены проспекты по Тунису. У нее там приятельница работает. Но никто из них не входил в ваш кабинет.

– Ясно. Спасибо, – выпроводил секретаршу Строгулин.

– Поняла? Не иначе кто-то из этих так называемых курьеров и подпилил ножки у стула.

– Но кто мог знать, что ты любишь раскачиваться на стуле? Странная привычка.

– Привычка обыкновенная. А странным все считают то, что я креслам предпочитаю стулья. Теперь не буду. Выходит, и мне пришло предложение отказаться от своей доли, – проговорил он. – Что делать будем, а?

Зоя, некрасиво поджав губы, помотала головой.

– Я… я не стану отказываться. Будь что будет!

Арсений с интересом посмотрел на нее.

– Признаюсь, мое первое впечатление от тебя было не блестящим. Но потом, когда мы познакомились поближе, я с удивлением отметил, что женщина ты яркая, интересная. Но вот что не побоишься угроз, не ожидал. Считал, что именно ты первая и, наверное, единственная поспешишь отказаться от своей доли.

– Нет, не стану, – еще более уверенно повторила она.

– Тогда нам надо исхитриться каким-то образом вычислить нашего потенциального убийцу.

– Вряд ли это осуществимо. Против нас четыре человека, и то при условии, что мы доверяем друг другу.

У Зои возникло подозрение: «Что, если Арсений сам подпилил ножки у стула, чтобы разыграть передо мной сцену неудавшегося покушения. Я ведь предупредила его, что приду. И тем самым вызвать у меня доверие к себе?»

– Ну… – протянул Строгулин. – Здесь остается только положиться на интуицию.

Зоя попросила у него стакан воды и заметила:

– Интуиция срабатывает один раз из ста, а то и из тысячи случаев. Если же учесть закон подлости, то есть думать на того, кто менее всех вызывает подозрение, то на то он и закон подлости – все равно оставит в дураках. Нет, в нашем случае придется играть вслепую.

– Наверное, впервые в жизни не представляю, что делать. Может, уехать на какое-то время из Москвы? Взять отпуск, потом больничный и посмотреть, как будут разворачиваться события.

– А события могут развернуться так, что ты работу потеряешь, не боишься?

– О! Здесь идиотская ситуация. Лорка такое натворила со своим завещанием. Пока объявится новый владелец, фирма может прогореть.

– Значит, он постарается объявиться пораньше.

– Но для него это небезопасно. Фирма – лакомый кусочек. Все дружно устремятся уничтожить его, чтобы разделить фирму на доли. Поэтому я предлагаю нам с тобой действовать сообща. Тем более что все остальные наверняка уже заключили между собой подобные союзы. А в нашу пользу говорит то, что мы стали испытывать симпатию друг к другу еще в безоблачные времена. Короче, сейчас некогда, вот тебе мой адрес. Приходи сегодня в девять вечера. Мы обстоятельно обсудим наше положение. Зоя взяла листок с адресом и вдруг сказала:

– Знаешь, а мне страшно выходить на улицу.

Арсений с сожалением развел руками.

– Страх надо преодолеть, иначе… – он вздохнул, представив, как теперь, садясь за руль, будет поворачивать ключ зажигания. Один поворот и… яркая вспышка, грохот, огонь, дым… Подозрения падут на конкурентов по бизнесу. Тем более что на рассмотрении в суде находится пять дел.

Они помолчали. Арсений прижал Зою к себе и прошептал:

– Надо выстоять! Надо! Иначе всю жизнь будем себя проклинать. Почему тот, кто уже стал действовать, должен оказаться сильнее нас? Одно то, что он начал с предупреждений, говорит о его слабости. Решивший выиграть это дело будет действовать наверняка.

Зоя вышла из офиса, размышляя о словах Строгулина.

«В любом случае пока я могу доверять Арсению. Хм? – задумалась она настолько глубоко, что остановилась у окна кафе. – А зачем ему убивать меня? Между нами симпатия… Мы можем стать отличной парой…» – она прищурилась, вгляделась в окно и быстро отошла.

За столиком она заметила Павла с Витой.

«Арсений прав, наследники разбились на пары».

* * *

– Бедный, я до сих пор не могу прийти в себя от ужаса. Уверена, это сделал Женька. Нет, – через секунду переменила мнение Вита, – Арсений. Он такой расчетливый.

– Гадать можем хоть весь день. Надо выработать стратегию защиты, – сказал Мельгунов.

– И нападения! – вскинув голову, с апломбом заявила Вита.

Павел оглянулся по сторонам.

– Во-первых, потише. А во-вторых, ты соображаешь, что говоришь?

Вита склонила голову набок и вызывающим тоном ответила:

– Да!

– Отлично! Иными словами, ты предлагаешь ликвидировать четырех человек. А потом, когда мы останемся один на один, самый ловкий уничтожит последнего соперника.

– А здесь ты ошибся, – почти легла грудью на стол Вита, и ее крупный кулон на золотой цепочке стукнулся о столешницу. – Когда мы останемся одни, – вкрадчиво продолжала она, – мы займемся кое-чем другим. – Ее нога, выскользнув из туфельки, погладила ногу Павла. – Ты мне давно нравишься. И для тебя это не тайна. Не понимаю, почему ты оставался с Лоркой? Она же была зануда. Обожала рассуждать о высоких материях. Но это только она так думала. А на самом деле у нее была обыкновенная кухонная философия. Начиталась книг, из которых без разбора нахваталась кое-чего и вообразила, что у нее философский образ мышления. Ненавижу! – сузив глаза и забывшись, будто она оказалась в прошлом, говорила, раздражаясь все больше и больше, Вита. – Ненавижу, когда Лорка начинает умничать. Мужчины тщатся спорить с нею, но она же упертая дура. А дуру разве переспоришь? Зато она создала себе имидж женщины, сочетающей редчайшие качества: ум и красоту. Нет, слышишь, а мне доставалось: «Виточка у нас просто прелесть. Она не вступает в споры с мужчинами». Идиоты и подлизы! Я оттого не вступаю, потому что как раз я умная. Тоже мне, общество бизнесменов-философов. Такую чушь несут! Противно! Сами, кроме пары заезженных фраз, ничего не знают. И ты туда же!

– Я не спорил с ней.

– Но слушал! – с упреком бросила Вита.

– Делал вид. Меня раздражали эти ее бесконечные размышления о смысле жизни, о предназначении человека… Действительно чушь! Ну о каком предназначении может идти речь? Одно дело, когда человек талантлив, согласен. Но неужели быть дворником или директором музея – это предназначение? Это обстоятельства!

– Ох! – вздохнула с недовольством Вита. – У нее, у Лорки научился. Да твое предназначение – в твоих руках! Были бы деньги! Вот ты хотел бы стать известным пианистом? Я не понимаю, обладаешь ли ты талантом, но способности у тебя, несомненно, есть. Так вот, если сделать дорогую широкомасштабную рекламу, ты за месяц, максимум за два, превратишься в известного пианиста. Пусть тебя не возведут в гении, но отметят, что так, как Мельгунов исполняет ноктюрны Шопена, еще не удавалось никому. Ты станешь модным, элитарным, эксклюзивным исполнителем.

Павел заслушался. Он уже видел себя на сцене, слегка опирающимся на край рояля и кланяющимся публике. Он слышал грохот аплодисментов, крики «Браво»…

– Что-нибудь еще будете заказывать? – тоненький голосок официантки прервал фантазии Мельгунова.

– Да! Еще по мороженому и по сухому мартини безо льда! – отрывисто проговорила Вита.

– Так ты полагаешь, что ради денег можно пойти на все? – осторожно, будто выведывая величайшую тайну, спросил Павел.

– Деньги бесценны, потому что без них бесценна жизнь.

– Ну знаешь!.. – Павел поднес к губам бокал. – Ну знаешь… – произнес еще раз, покачивая головой, и только после этого выпил.

– Ой, можно подумать, истину тебе открыла, – с издевкой заметила Вита.

– Но убить, – проговорил Павел, – убить – это непросто. Я сам об этом думал вчера.

– Вот именно, думал. А пробовал?

– Нет, конечно!

– Прежде чем что либо утверждать, надо попробовать.

– А ты пробовала? – задал ей контрвопрос Мельгунов.

Вита ответила быстро, но не тотчас, он успел почувствовать заминку.

– Нет. Но, полагаю, стоит. Почти все это делают. Ведь убить человека можно не только физически. Можно доконать морально, а потом он и сам ножки протянет. Я вчера об этом не думала, навеселе была. Но сегодня утром всплыли в памяти твои слова о моем далеко не радужном будущем с Шуркиным. Кстати, вчера ты был, насколько я могу вспомнить, отчаянным парнем. Я даже подумала, ай да Павел! Какой хладнокровный, уверенный. Вот с кем идти по жизни.

– Зато сегодня я парень рассудительный. – Он тихо рассмеялся. – Однако вчера ты больше выглядела пьяной, чем была на самом деле. И своими высказываниями о моральных принципах попросту дразнила меня.

– Нет! Я была искренна. Вчера я верила в незыблемость моральных устоев наших сонаследников. А сегодня кирпич все разрушил.

– В самом деле, как все хрупко и неустойчиво в этом мире, – пряча лукавую улыбку, проговорил Павел. – Один кирпич полностью разрушил твое мировоззрение. Ну, и каким образом ты предлагаешь сократить число наследников? – уже не сдерживая улыбки, спросил он.

– Чегодаева и Строгулина можно взорвать в машинах. У них есть враги, конкуренты. Нами, как наследниками, следственные органы, конечно, заинтересуются, но у нас одна забота – не наследить. А это не так уж трудно. Во всяком случае, с поличным не поймают. Зато так бабахнет!

– Немного тривиально.

– А ты не гонись за умным. Ты по проторенной дорожке. Нам ни к чему порох изобретать.

– А с женщинами как?

– Отравить – сложно. Да и где отраву найдешь? Придется к кому-то обращаться, а невольные сообщники нам ни к чему. У Геленки много недоброжелателей. Можно подкараулить, когда она будет поздно домой возвращаться, и огреть ее битой по голове.

Павел шумно сглотнул.

– С Зойкой затрудняюсь, – войдя в азарт, продолжала Вита. – Я даже не знаю, где она живет, где работает. Опять же можно подкараулить и сбить машиной.

– Но машина – это улика!

– Выехать за город и пустить ее под откос, – слизнула мороженое с нижней губы Вита и устремила на Павла испытующий взгляд: «Мол, как тебе?»

– Вроде бы варианты ничего, – неуверенно проговорил он. – Только Геленку по голове как-то…

Вита смерила его презрительным взглядом и встала из-за столика.

– А ты, оказывается, рухлядь. Ну тогда жди, когда второй кирпич тебя прихлопнет. Вчера я была о тебе другого мнения.

Павел хотел как-то оправдаться, но Вита резко повернулась, и он только посмотрел ей в обнаженную до поясницы спину.

ГЛАВА 9

Зоя решила больше не встречаться со Строгулиным. Она предпочла исчезнуть из поля зрения всех наследников. Никому в голову не придет искать ее в этом районе. В скромном платье в мелкий цветочек и в сером жакете, с затянутыми в хвост волосами, она перестала быть той Зоей, которую знали.

«Пусть они там изничтожают друг друга, сколько влезет. А я потихоньку дождусь указанного дня и вступлю в наследство. Если за это время кого-нибудь убьют, я только в выигрыше».

Ее рабочий день окончился, как всегда, в восемь. По дороге домой она не удержалась и остановилась у витрины мебельного магазина.

«Как получу наследство, первым делом оборудую ванную… Нет, сначала куплю классную квартиру… – она почесала в задумчивости кончик носа, – две надо будет купить… Ой, не знаю, не знаю… Как-то страшно…»

Зоя вздрогнула, бросила взгляд по сторонам, ссутулилась и поспешила в супермаркет. Проходя мимо дорогих продуктов, сглатывала слюну. Раньше она их не замечала, а теперь испытывала страшное желание попробовать, причем немедленно…

Встретив знакомую, несмотря на нестерпимую боль в спине, разговорилась с ней. Выйдя из магазина, направилась к дому, тяжело шагая и постанывая от боли. У подъезда она заметила человека, который смотрел в записную книжку и искал номер дома.

– Женщина, – обратился он к ней сильно простуженным голосом, – помогите, я ищу дом номер семь по улице…

Зоя подошла ближе, чтобы заглянуть в его записную книжку, так как он начал кашлять, отвернувшись в сторону, и вдруг увидела на его руке светлую перчатку. На миг она замерла, затем сделала шаг назад. Незнакомец прекратил кашлять.

– Куда же вы? – схватил он ее за локоть.

– Пустите, – прошептала Зоя внезапно осевшим голосом.

Получив удар кулаком под ребро, она почти лишилась сознания. Незнакомец подхватил ее и поволок в подъезд. Со стороны казалось, будто идет крепко обнявшаяся парочка. Прислонив Зою к стене, он вынул из кармана нож и пырнул ее в живот. Она заорала диким голосом. Послышался шум спускающегося лифта. Убийца мгновенно скрылся.

Сосед, увидев лежавшую на полу Зою, с досадой проговорил:

– Надо же, пьянь! Кодовый замок поставили, а они все равно лезут.

Зоя застонала. Сосед наклонился и в скудном свете лампочки в 40 ватт разглядел Свергину.

– Что с тобой? Плохо? Ой! Да ты в крови!

Он стал звонить в двери жильцов на первом этаже. Никто не открыл. Тогда он бросился к себе. Вызвал «скорую» и довел Зою до ее квартиры.

Врач, осмотрев рану, сказал:

– Ничего страшного. Непроникающее ранение. У вас что-нибудь украли?

– Нет, – ответила Зоя.

– Но в милицию о нападении все равно сообщить надо.

* * *

Арсений, прождав Зою до десяти вечера, позвонил ей на мобильный. Автоответчик сообщил, что абонент отказался от услуг связи.

– Однако! – проговорил Строгулин. – Я даже не знаю, где она живет. А не самая ли она «простая» и ловкая среди нас?..

На следующий день он попытался разыскать Свергину через справочное бюро. Но когда пришел в дом по адресу, который ему дали, Зои там не оказалось. Пришлось вступать в диалог с соседями по лестничной площадке. Самым осведомленным оказался какой-то Боря в застиранной майке и штанах неопределенного цвета. Он курил жуткую папиросу, кашлял, сплевывал и дышал в лицо гнилостным запахом испорченных зубов. Арсений морщился, отворачивался, записывая новый адрес, как выразился Боря, Зойки-зазнайки.

– Ничего, жизнь ее обломала, как следует, – говорил он со злорадством. – Спасибо! – согнувшись от изъявления благодарности, произнес он, получив от Строгулина сто рублей за осведомленность.

Арсений поспешил уйти и натолкнулся на тетку с мусорным ведром.

– Смотреть надо! Придурок! – в миг окрысилась она. – Ишь, машину свою прямо у подъезда поставил. Не пройти!

Строгулин выскочил из жуткого дома и умчался в центр, где свет, витрины с парфюмом, изливающим за стеклом свой изысканный аромат.

Покрутившись в центре, он, несмотря на то, что стало темнеть, решил продолжить поиск Свергиной. Вновь Арсений покинул благопристойные кварталы и заехал в огромный спальный район. Нужный дом отыскал быстро, так как тот находился недалеко от шоссе. Арсений хотел уже остановить машину, но вместо этого резко сдал назад, въехал на бордюр и притаился, погасив фары. Он увидел Гелену, направлявшуюся к своему автомобилю.

Строгулин решил проследить за ней, а заодно постараться верно оценить сложившуюся ситуацию.

«Одно из двух: либо Ванышева тоже, как и я, разыскивает Свергину, либо они в сговоре и Гелена приезжала к ней по делу. Ведь, по сути, о Зое я практически ничего не знаю».

Ванышева поехала по шоссе, Строгулин, держа дистанцию, следом. Она въехала на огромную стоянку перед гипермаркетом. Вышла из машины. Строгулин не отставал и вдруг его, словно жаром обдало. Он увидел на руках Гелены кожаные перчатки. Это летом! Она остановилась рядом с урной, с брезгливостью стянула их и выбросила.

Арсений чуть ли не бегом вернулся к своей машине и помчался обратно. Он вновь подъехал к дому, от которого стал преследовать Гелену. Уточнил адрес, взглянув на листок, и нажал на кнопку домофона. Домофон не работал, а дверь открылась от толчка рукой.

Арсений поднялся в скрипящем и дергающемся, словно в конвульсиях, лифте на восьмой этаж. Позвонил в квартиру. Дверь открыла молодая девица в блузке, усыпанной блестками.

– Вам кого? – с интересом разглядывая Строгулина, спросила она.

– Простите, вероятно, я ошибся. Мне нужна Зоя Свергина.

– И зачем это она вам нужна? Вы, что, следователь?

– Нет. Отчего вы так решили?

– Ну так она ж под следствием состоит. Из комнаты раздался чей-то повизгивающий крик, на который девица не обратила никакого внимания.

– А может, вы врач из психдома? – залилась она хохотом.

– Простите, несомненно, я ошибся, – Строгулин нажал на кнопку вызова лифта.

– Вы все-таки скажите, зачем она вам нужна? Она ведь ополоумела! – повернувшись в сторону комнаты, девица повысила голос: – Чокнулась!

– Прекрати! Скотина неблагодарная! Прекрати! – донеслось в ответ.

– А за что я должна быть благодарной?! – огрызнулась она с такой злостью, будто собака, спущенная с цепи. – За твой великий дар?! Да подавись ты им! Жизнь она мне подарила! А я просила?

– Заткнись! – на пороге комнаты, держась за живот, появилась Зоя.

Увидев Строгулина, она вскрикнула, отняла руку от живота и чуть не упала, едва не потеряв сознание.

Арсений с девицей бросились к ней, подхватили и довели до разобранного дивана.

Зоя легла и закрыла глаза. Арсений оглянулся, обнаружил у противоположной стены стул. Придвинул его к дивану и сел, с удивлением оглядывая скудную обстановку комнаты: телевизор выпуска восьмидесятых годов прошлого столетия, магнитофон приблизительно того же периода. Из коридора доносилось урчание допотопного холодильника. Он перевел взгляд на Зою. Она по-прежнему лежала с закрытыми глазами, только теперь из них по бледному, без кровинки, лицу текли слезы.

Девица подошла к ней.

– Ну как ты? Хватит! – сунула она в ее, казалось, безжизненную руку платок.

Зоя поднесла его к глазам и разрыдалась. Девица выругалась и пошла на кухню за водой.

– На! – протянула она ей стакан. Но Зоя, не открывая глаз, оттолкнула ее руку, и вода пролилась на Строгулина.

– Ну что наделала! – заорала девица.

Зоя открыла глаза и встретилась с Арсением взглядом.

– Что случилось? Ты заболела? – начал он, промокая носовым платком брюки. – Почему ты не пришла, как мы договорились?..

– Как ты меня нашел? – хриплым, усталым голосом спросила Зоя.

Строгулин поведал ей о своем визите в дом, где она когда-то жила, о словоохотливом Борисе.

– Понятно, – чуть усмехнулась посиневшими губами Зоя. – Теперь понятно, как меня вычислили.

– Кто? – насторожился Строгулин. – Гелена?

– Понятия не имею. Но скорее это был мужчина. Хотя вот ты сказал, Гелена… – она замолчала и отвернулась.

– Так все же обошлось! – заглянула в комнату девица.

– А если бы нет? Скройся! – напрягая последние силы, выкрикнула Зоя.

– На меня сегодня напали. Прямо у подъезда, – сказала она Арсению. Тот кашлянул и мокрым платком потер себе лоб.

– Но… – проговорил он.

– Ты хочешь сказать, опять «чуть»? Увы! Меня спасло то, что я ношу корсет, – она кивком указала на стол, на котором лежал испачканный кровью корсет для страдающих тяжелой формой остеохондроза. – Кстати, подарок Лоры. Убийца не предполагал, что в жару я буду в таком корсете. Но когда до умопомрачения болит спина, когда боль отдает во все точки тела и даже в сердце, наденешь и не такой панцирь. Но почему ты вспомнил Гелену?

– Я увидел ее около твоего дома и, не выдавая себя, решил проследить за ней. Меня поразило, что у нее на руках были светлые перчатки.

– Не может быть! – вскричала Зоя, приподнявшись на локте. – И у моего убийцы тоже были светлые перчатки. Я по ним и догадалась, что этот человек хочет меня убить!

– Мало ли что они хотят! – вновь влетела в комнату девица.

– Слушай, кто это? – не выдержав, спросил Строгулин.

Зоя вздохнула:

– Моя дочь. Нина.

– Твоя дочь? – удивился он. – Большая!

– Да уж, слава богу, двадцать лет.

– Ничего себе!

– А вы, кто? – устремила Нина наглый взгляд на Строгулина.

– Мой знакомый, – находясь на пределе, проговорила сквозь зубы Зоя.

– Что-то уж больно шикарный он для твоих знакомых, – хихикнула та.

– Убирайся! – взвизгнула Зоя.

– Куда? Дай денег, уйду!

Строгулин внимательно оглядел ее, вынул из бумажника несколько сотенных и протянул ей.

– Скройся! Нам с твоей матерью надо поговорить.

Девица пересчитала купюры, присвистнула, и через две секунды за ней захлопнулась дверь.

– Чтобы не входить в долгие объяснения, – сразу начала Зоя, – после того, что со мной случилось, я решила отказаться от своей доли наследства. Мне с ними не тягаться. Что ж ты не радуешься? – спросила она. – Что-то и тебе от моей доли достанется. Вот как только смогу выходить, сразу поеду к адвокату и письменно откажусь от участия в дележе. Правда, дочь моя категорически против. Я ее понимаю, устала она от той жизни, на какую я ее обрекла. Но так ведь я хотела как лучше… – устремив глаза в потолок, прошептала Зоя. – Я же не знала…

– Подожди, не пойму! Ты же окончила Чикагский университет! Как ты оказалась здесь… – ошалело повел он глазами, – в такой обстановке? Когда мы отдыхали в замке, ты производила впечатление респектабельной женщины.

– Слушай! Я же отказалась от наследства. Уйди! Тебе большего знать не нужно. Вас теперь пятеро. Держи оборону или нападай. Но выживи! – положила она ему на руку свою руку. – Выживи им всем назло. А еще лучше уничтожь их! Они первые начали!

Строгулин был потрясен увиденным и услышанным.

– Признаться, из всей компании охотнее, чем с другими, я бы разделил с тобой наследство Лоры.

– О нет! Я, как теперь модно говорить, слабое звено. От меня избавятся в первую очередь. Кстати, я завтра позвоню Гелене и скажу, что собираюсь отказаться от наследства. Она передаст остальным, и меня оставят в покое. А теперь уходи! Ты не смотришься на этом фоне, – с трудом усмехнулась она.

Строгулин поднялся.

– Что ж, до свидания.

– Да нет, что уж там, прощай!

Он не стал спорить, вышел в коридор, но тут же вернулся.

– Зоя, на вот, возьми немного денег, все, что у меня есть в наличности, – открыл он бумажник. – Тебе же необходимы лекарства.

Зоя посмотрела ему в глаза.

– Спасибо. Не откажусь. Я и впрямь иду на дно. А с него выбраться на поверхность, ох, как непросто. Тина вязкая… и дышать нечем.

– Надо сопротивляться обстоятельствам…

– Они победили! Поэтому дальнейшее сопротивление бесполезно, – грустно улыбнулась Зоя и повторила: – Иди! Я устала. Очень устала!

* * *

Когда Строгулин ушел, Зоя вытянулась под легким одеялом и прислушалась к своему животу. После инъекции, сделанной врачом, боли она не чувствовала. Поэтому закрыла глаза и погрузилась в тревожную дремоту. Но постепенно покой разлился по телу, и она уснула. Ведь ей не о чем было больше волноваться, самое трудное она уже сделала – приняла решение.

Но спала Зоя недолго. Ее разбудил шум. Она поморщилась, решив, что это вернулась дочь. Приподнявшись на локте, она позвала ее:

– Нина!

Но та не появилась и не ответила. Зоя подумала, что ей показалось. Она опять закрыла глаза. Следовало бы встать и выключить свет, но сил не было. Еще хотелось пить, но заботливая дочь даже стакана воды не оставила у постели матери.

Шум повторился. Зоя встревожилась.

«Неужели Арсений не закрыл дверь? А! Да как же он ее закроет, если у нас нет ни одного английского замка. Ведь именно из-за того, что Нинка постоянно захлопывала дверь, забыв взять ключи, мы и поменяли английские замки на простые».

Вдруг она услышала голос, звавший ее:

– Зоя!

От страха у Зои перехватило дыхание, и она молчала, устремив полный отчаяния взгляд на дверной проем. На пороге появилась Гелена. Она ласково, словно извиняясь за вторжение, улыбнулась и вошла. Зоя инстинктивно придвинулась к стене.

– Я… – поспешно начала она, – хотела завтра с утра позвонить тебе и сказать, что отказываюсь от своей части наследства. Я… я… – от волнения она стала заикаться. – Я… как только смогу, пойду к этому… адвокату… Сергею Михайловичу и в письменном виде…

Гелена выслушала ее, пожала плечами и сказала:

– Нехорошо быть такой беспечной. Почему у тебя дверь не закрыта?

Зоя чуть не проговорилась, что у нее был Строгулин.

– Это дочь на минутку к соседке выскочила. Сейчас вернется, – солгала она.

– А!.. Так у тебя есть дочь. Понятно. А я вот ехала мимо, дай, думаю, проведаю подругу, – вынимая из пакета бутылку шампанского и торт, изысканно украшенный кремом и фруктами, говорила Ванышева. – Но я не пойму, ты заболела?

– Странно, что ты тут проезжала, – заметила Зоя.

– Что ж странного, я репортер. Где я только не бываю!

– Но, думаю, здесь впервые. Ты специально разыскала меня. Зачем?

Гелена не стала торопиться с ответом.

– Шампанское тебе, надеюсь, можно?

– Налей! Фужеры вон там, в стенке, позади тебя.

Гелена откупорила бутылку, разлила шампанское и, протянув фужер Зое, села на стул рядом с диваном.

– Давай выпьем! – предложила она, и тут Зоя заметила, что на запястье ее левой руки намотан шифоновый шарф, концом которого она поигрывала.

– Ты дверь закрыла? – спросила Зоя.

– Да, конечно, – ответила Гелена и вдруг потянулась к ней.

Зоя уклонилась в сторону и попыталась встать, но Гелена схватила ее за плечи и повалила на диван. От резких движений у Зои заныл живот, она застонала и отчаянно замахала руками, отгоняя от себя Гелену.

– Успокойся! – зашептала та. – Успокойся! – Сняла с запястья шарф и набросила его Зое на шею…

Сначала раздался звонок в дверь, а потом кто-то принялся колотить в нее ногами. Гелена вздрогнула, оглянулась.

– Кто это? – пробормотала она и вновь взялась за концы шарфа…

– Блин! Еще раз вот так закроешься, Василий на фиг дверь вообще вышибет, – влетела раскрасневшаяся и прилично выпившая Нина. – Хорошо, что на этот раз он только тряхнул ее, и ключ вывалился. – Тут Нина заметила Гелену.

– А! Васька! – позвала она своего парня. – Смотри, за матерью уже врачиха из дурдома приехала!

В комнату заглянул здоровенный молодой мужчина. Хмыкнул. Покрутил пальцем у виска и сказал:

– Вы, тетя Зоя, не обижайтесь. Но вы и впрямь ненормальная!

– Вот! Уже и домовая общественность отметила твою невменяемость! – высказалась Нина и, обняв Василия, удалилась с ним в другую комнату.

– Это что, твоя дочь?

– Да! – сбрасывая с себя шарф, ответила Зоя, радуясь ее столь своевременному появлению.

– Зачем ты шарф сбросила? Я его хочу тебе подарить. Ты такая бледная, несчастная. И, если правда, что я слышала, тебе нельзя двигаться, – тут же оправдала свои странные действия Гелена. – Говорят, что на тебя напали. – Она метнула взгляд на лежавший на столе корсет. – Ты видела, кто это был?

– Нет! Притом все произошло так быстро. А как ты успела узнать об этом?

– Меня постоянно мучило, что после смерти Лоры ты как бы выпала из нашего круга. Я навела справки и очень удивилась, узнав, что ты не окончила, как нам говорила Лора, Чикагский университет. Потом твои следы вообще затерялись. Мне стало интересно. Я узнала твой адрес. А когда подъехала к твоему дому, спохватилась, что идти с пустыми руками не совсем удобно. Поэтому повернула обратно и заехала в гипермаркет. Купила шампанское, торт. Около подъезда несколько человек громко обсуждали нападение на Зою из 32-й квартиры. Прости, но я репортер и должна быть в курсе всего, иначе чувствую себя некомфортно.

– А шарф ты тоже купила?

– Что? Шарф? Нет, это мой! Между прочим, от Нины Риччи. Красивый, правда?

Она замолчала, а Зоя не старалась поддержать разговор.

– Давай выпьем, наконец! – спохватилась Гелена.

– Что-то не хочется, – отозвалась Зоя.

– Ну немножко!

Зоя поднесла фужер к губам и сделала вид, что пьет. Гелена спокойно выпила шампанское и налила еще.

– Значит, ты окончательно решила отказаться от своей части наследства?

– Да, окончательно, – уверенно подтвердила Зоя. – Дочь за это называет меня сумасшедшей и грозит отправить в психбольницу.

– Заботливая у тебя дочь, – проговорила в задумчивости Ванышева. – Как я поняла, твой отказ мотивирован уверенностью, что на тебя покушался кто-то из наследников?

– Да. В день похорон Лоры меня едва не сбила машина, а сегодня… сама видишь…

– Что ж, в данной ситуации уговаривать я нахожу излишним и даже опасным. А вдруг ты права? В конце концов жила же ты без денег Лоры.

– Как и ты, – осмелела Зоя.

Гелена сухо улыбнулась и, поднявшись, стала прощаться. Оглядев напоследок комнату, открыла сумку, вынула несколько купюр и протянула их Зое.

– На стол не кладу, дочка заберет.

– Не надо! – отвела ее руку Зоя.

– Ладно тебе! В твоем положении, с располосованным животом, нечего из себя строить, – силой всунула она ей деньги и ушла.

В комнату заглянула Нина.

– Что, ушла? Шикарная тетка! Пахнет на несколько тысяч, – потянула она носом. – Ух ты, какой шарфик! – схватила она шарф, но Зоя ухватила его за другой конец.