Текст книги "Кто стоит за дверью"

Автор книги: Тиана Веснина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 23 страниц)

Лора, высоко задрав подбородок, смотрела куда-то в сторону. Жилёнис ждал ответа.

– Было.

– Так как же вы можете утверждать, что у вас есть шестеро друзей?

– Потому что своими действиями они неоднократно подтверждали, что могут называться так. У меня была возможность в этом удостовериться.

– Сколько раз?

– Что значит, сколько?

– Ну каждый из этих шестерых сколько раз дал вам возможность убедиться в его порядочности по отношению к вам?

– Я специально не считала.

– А вот если бы вы потрудились сосчитать и самое главное выяснить, почему они поступили так, а не иначе в определенной ситуации, то, вы скорее всего нашли бы скрытую, на первый взгляд, для вас причину. Каждому из них, несомненно, было выгодно поддержать вас. В другом случае вы бы увидели их настоящие лица.

Лора поднялась, подошла к окну и стала смотреть, как падает снег.

– Признаюсь, это меня беспокоит.

– Я догадался.

– Человеку свойственно кому-то доверять. И даже не просто доверять, а верить безоглядно. Иначе он один на один с жизнью и сотнями других людей. А один в поле не воин.

– Совершенно верно. Вот поэтому люди объединяются по интересам. Сделали дело, получили свой интерес и разбежались. Потому что потом у всех интересы будут разные. Это как в кинематографе: сняли фильм, если все удалось, получили приз и разбежались. А идти по жизни долго и с удовольствием можно с приятелями. Если повезет, если не столкнутся ваши интересы, до конца дней будете в отличных отношениях.

– А отчего с друзьями вот так же нельзя?

– А оттого, что они слишком много знают о вас. Вы их выбрали в друзья и не стесняетесь их. Наоборот, несетесь к ним со своими проблемами. С приятелем как? «Как дела?» – «Все о’кей!» А с другом: «Слушай, приезжай, у меня то-то и то-то…»

– Вас послушать, так друг оказывается опаснее врага.

– К сожалению.

– Но ведь так нельзя жить. И знаете, с вами практически никто не согласится. Каждый будет защищать своих друзей.

– Еще бы! Человечество с большим трудом освобождается от иллюзий. Но и живо оно в основном именно только благодаря им.

Лора, уловив интересную мысль, чуть вскинула брови и проговорила:

– Ну да, повсюду иллюзии. Я вас принудила изменить стиль одежды, и это тоже иллюзия. Ведь вы остались тем же самым адвокатом из вонючей конторы. Но я вас теперь воспринимаю как респектабельного мужчину.

– Это не иллюзия, это метаморфоза, – подавив подкатившую к горлу обиду, лишь немного побледнев, ответил Жилёнис.

– Предположим. Но не об этом речь. Короче, я составила завещание в пользу моих друзей. Я не собираюсь умирать, но все может случиться.

– Они об этом знают?

– Нет.

– Хорошо. Иначе я не дал бы за вашу жизнь и рубля.

– Как вы такое можете думать?! Вы не адвокат, а монстр! По-вашему, они меня тотчас бы убили, – произнесла Лора в крайней степени раздражения.

– Не тотчас. Для этого надо подготовиться. Спонтанные убийства редко остаются нераскрытыми, хотя и такое случается.

– Чудовищно! То, что вы говорите, чудовищно! Ведь люди помогают друг другу. Вы никогда не задумывались, почему вы прозябаете в мерзкой конторе? Потому, что у вас нет друзей!

– Правильно, нет. Я единственный сын у матери, которая не занимает никакого положения в обществе. Она обыкновенный обыватель, то есть она никому ничем не может быть полезна. Поэтому после университета я с большим трудом устроился, по вашему меткому замечанию, в вонючую контору и был этому рад.

– И будете прозябать там до пенсии.

– Все может быть, но хочу заметить, что у меня за пять лет не было ни одного проигранного дела. Клиенты мною довольны. Только, к сожалению, мои клиенты тоже простые обыватели. Много не заработаешь.

Лора задумалась: «Я всегда немного презирала Павла за его альфонские подработки. А теперь вижу, что лучше поступать, как он. Хоть таким образом добиваться нормального положения в обществе. А этот! Молодой, видный, умный и сидит в …»

– Обыватели тоже нужны, – сдвинув брови, серьезным голосом неожиданно заявила Лора. – Скажем, гений трудится из собственного интереса, а потом оказывается, что результат его труда служит благу всего человечества. Нельзя изобрести телефон только для самого себя. Великим нужен кто-то для приложения их деяний, то есть нужен обыватель.

– Утешили! А то я совсем расстроился, что никто во мне не нуждается.

– О, я умею утешить! – злобно рассмеялась Лора. – Но я не понимаю одного, отчего вы не боретесь?

– А вот сейчас приставлю нож к вашему горлу, заставлю написать завещание на мое имя и стану богатым. А к тому времени, когда обнаружат ваш труп, причем все будет обставлено под суицид, я уже буду на Гавайских островах. Такой вариант борьбы с прозябанием вас устраивает? Вот вы не побоялись приехать со мной, сильным мужчиной, в дом, где кроме нас никого нет. Значит, что-то дает вам уверенность в том, что я не надругаюсь над вашим доверием.

Лора озадаченно повела глазами.

– Странно, я об этом не задумывалась. Но если разобраться… Я вас встретила не на улице. Вы адвокат. Я пришла к вам в контору. Это вызывает доверие…

– Правильно! Вызывает доверие, уверенность, что большинство людей не сочтет для себя возможным бороться за свое благополучие путем насилия.

– Вы сами себе противоречите: то говорите, что нельзя никому доверять, то…

– Доверять нужно, но в разумных пределах. А когда на кону наследство!..

Лора замахала руками.

– Все! Все! Оставим это! Вернемся к делу. Я составила завещание на имя моих друзей, – сказала она и, отойдя от окна, села на диван.

– Это я понял, – опустив голову, чтобы скрыть усмешку, произнес Ольгерд. – Что требуется от меня?

– Скажите, а вам бы хотелось хорошо заработать?

– Для этого я здесь.

Лора закрыла глаза и, соединив ладони, быстро-быстро стала ударять пальцами друг о друга.

– Вы знаете, мне надо еще немного подумать, – сказала она после паузы. – Одним словом, считайте меня вашей клиенткой и давайте встретимся дня через три или лучше через неделю. Я вам позвоню.

Когда они сели в машину, Ольгерд решил предостеречь Лору.

– Продумайте все до тонкости, и если у вас возникнет хоть малейшее сомнение, что кому-то из ваших друзей известно о завещании, немедленно аннулируйте его.

Лора улыбнулась:

– Спасибо за совет. Но я уверена, никто ничего не знает.

ГЛАВА 24

На следующий день Ольгерд, как обычно, пришел в свою контору с дорожной сумкой, в которой лежал второй комплект одежды на тот случай, если позвонит Лора и назначит встречу.

Клиентов в этот день было много. Даже не удалось выбрать пяти минут, чтобы выпить чашку кофе. Секретарша уже несколько раз появлялась в дверях и делала знаки, прося поскорее закругляться. И вдруг разнесся запах разогреваемой пищи, который так раздражал Ильховскую.

Ольгерд невольно понюхал рукав своего свитера. «Да я тут насквозь пропах. Вот почему Лора не захотела со мною общаться».

Он хотел выскочить в коридор и попросить охранника больше не приносить столь ужасно пахнущую снедь, как вспомнил, что напротив кабинет директора. И если тот сносит этот запах… Но все-таки, попросив клиента подождать, зашел к директору.

– Степан Васильевич, извините за беспокойство, но, по-моему, подобный запах может отпугнуть наших клиентов.

– А? Что? Запах? Ну должен же охранник обедать, он ведь тоже человек.

– Но можно обедать так, чтобы при этом не беспокоить обоняние окружающих. Понимаете, мне клиенты жаловались. Неприятно, говорят, у вас находиться.

– Не клиенты, а, наверное, та шикарная дамочка. Да Бог с ней. Пусть простит за потревоженное обоняние. У охранника нет таких денег, чтобы красную икру кушать и запивать кофе «Черная карта».

Ольгерд пожал плечами и вышел.

«Дурак, – подумал он о директоре. – Впрочем, действительно, за все пять лет, что я здесь работаю, одна Лора пожаловалась на вонь. Все остальные либо терпят, либо не замечают…»

Когда клиент ушел, появилась секретарша с чашкой горячего кофе и пирожками.

– Спасибо, – поблагодарил Ольгерд.

– Я на тебя налюбоваться не могу. Где ты так постригся?

– Да знаешь, совершенно случайно забрел в один салон. Мастер хороший попался.

– А как насчет сегодня? – игриво заглядывая ему в глаза, спросила девушка. – Опять никак?

– После работы сразу ко мне.

– Договорились.

Но Ольгерд пожалел, что пригласил ее к себе.

«Лучше было пойти к ней. Побаловались бы, и я ушел. А теперь она на всю ночь останется».

* * *

Жилёнис ни на минуту не переставал ждать звонка от Лоры. «Она сказала: через три дня или неделю. Что она должна обдумать? И зачем я понадобился ей, если завещание она уже составила?..» – терялся он в догадках.

Ильховская позвонила, и у Ольгерда отлегло от сердца.

– Я заеду за вами в четыре. Буду двигаться по противоположной стороне от вашей конторы.

В половине четвертого Ольгерд сказал, что вынужден отлучиться по делам клиента.

– Что это у тебя в сумке? – перегнулась через край стойки секретарша. – Расчлененный труп?!

Ольгерд ничего не ответил, а выйдя из конторы, быстро зашагал по направлению к торговому центру. Там зашел в туалет, переоделся. Сумку оставил на хранение кассирше, заплатив ей, и поспешил на место встречи.

Ильховская была точна. В четыре ее автомобиль остановился перед Ольгердом. Он сел и хотел было завязать с ней разговор, но она отвечала неохотно и невпопад, видно, все о чем-то думала. Ольгерд замолчал и стал слушать музыку.

Ильховская вновь привезла его на дачу родителей. Пока Жилёнис снимал плащ, Лора налила ему коньяк и сварила кофе.

Затем они сели друг напротив друга, и Лора наконец прервала свое молчание:

– Я постараюсь как можно более четко изложить свою мысль. Только хочу предупредить, это не каприз. Это, если хотите, попытка… Впрочем, лучше по порядку. – Лора сосредоточилась, отчего ее лицо потеряло половину своей привлекательности. Доброжелательно-снисходительный взгляд, легкую улыбку сменило напряженное раздумье. – Все началось случайно. Отмечали чей-то день рождения. Собрались одни приятные люди. Я разговорилась с одной моей близкой приятельницей. Мы с ней часто встречаемся то там, то здесь. Бываем друг у друга дома. Она очень милая. Говорить с ней – сплошное удовольствие. Но нашу беседу прервали, кто-то пригласил меня танцевать. Проходя мимо большого зеркала, я остановилась на минуту, чтобы взглянуть на себя, и случайно перехватила взгляд моей приятельницы. Взгляд неприятный, настораживающий… И вот как-то нахлынуло… Сколько таких взглядов, о которых я не ведаю, бросают мне в спину, а сколько было случайно услышанных фраз, когда те, кто их говорил, были уверены, что я их не услышу… Я отдаю себе отчет, что люди далеки от совершенства, но всегда стремлюсь уловить хоть какие-то обрывки гармонии, чтобы за всю жизнь получилось хотя бы несколько тактов красивой мелодии… И мне стало не по себе. Вкралась какая-то неясная мысль, которая принялась меня терзать. Я мучилась, будучи не в силах понять, чего хочу. А когда поняла… – Лора запнулась. – Как бы вам это объяснить? Впрочем, вы-то как раз поймете. Вы умеете думать. Счастье это или несчастье? – Она помолчала немного. – Судьба скрывает от нас наше будущее. За это мы называем ее мудрой. Скрывает все, кроме самого главного – конца. Но когда ты заглянул в конец книги, читать ее уже не интересно. Как говорится, конец пьесы известен, неизвестно только количество актов. И мне ужасно захотелось узнать, что будет, когда меня не будет? – Она бросила пристальный взгляд на Жилёниса. Тот сидел и с необычайным интересом слушал ее. – Я решила попробовать оставить щелку, чтобы заглянуть в нее, когда за мной захлопнется дверь. Зачем? Хочу узнать, что за люди меня окружают.

– Это опасная игра.

– Отчего же? Мои друзья утверждают, что деньги – не главное в жизни. Я с ними согласна. Но хочу убедиться, насколько они при этом искренни.

– И каким же образом вы намереваетесь оставить в двери щелку?

– Инсценировать собственную смерть.

– Ого?! – не сдержал возгласа удивления Ольгерд. – Понятно. Вы хотите взглянуть на реакцию друзей?! Ну и что такого необыкновенного вы собираетесь увидеть? Будут сожалеть, искренне или нет, в души их не заглянешь.

Лора тонко усмехнулась.

– Я придумала, как заглянуть в их души. В день вступления в наследство неожиданно появлюсь я. И вот тут глаза… глаза их выдадут! В них будет либо радость, либо разочарование.

– А как вы им объясните этот свой… даже не знаю, как и назвать, фокус, что ли?

– Сюрприз! – уточнила Ильховская. – Они лишатся наследства, но вновь обретут меня.

– А вы не будете сожалеть о содеянном? Ведь для того чтобы ваши друзья могли вступить в наследство, вам надо будет предъявить «свой» труп и быть похороненной. В противном случае, чтобы вас официально признали мертвой, надо ждать пять лет.

– Ждать более полугода я не собираюсь, а труп, действительно, надо предъявить. Вот, собственно, поэтому я обратилась к вам. Вы молоды, и не прочь хорошо заработать.

– То, что вы задумали, более чем безрассудно. Вам не будет страшно увидеть собственное надгробие, прочесть в газетах сообщения о вашей смерти? Вы не боитесь?..

– Чего?! – задорно вскинув голову, спросила Лора. – Того? Нет, не боюсь. Но пришла к этому не вдруг. Я вам даже расскажу, что мне придало храбрости. Однажды на каком-то благотворительном мероприятии я познакомилась с католической монахиней, молодой привлекательной девушкой. Она заинтересовала меня. Вы, думаю, поняли, я любопытна. Так вот, она пригласила как-нибудь зайти к ней в церковь во время ее дежурства. И я зашла… – улыбка воспоминания осветила лицо Лоры. – На столе, за которым сидела моя монахиня, ярко горела лампа, а весь храм был погружен в полумрак. Мы стали беседовать, но наше уединение нарушили… В храм вошел высокий статный епископ в сопровождении священника. Они преклонили колена перед святыми дарами и перекрестились. Моя монахиня тут же вскочила и подошла к епископу под благословение. Я, глядя на него, невольно поднялась и поздоровалась с ним. Он подошел ко мне и протянул руку. И наверное потому его рукопожатие и взгляд показались мне столь неизъяснимо сладострастными, что он наверняка знал, что Там ничего нет. Что они, служители церкви, беседуют в храмах с Великою Пустотой. Его ладонь, – продолжала Лора, – была мягкой, нежной… Но, главное, взгляд! Ни один мужчина, а у их у меня было… не смотрел на меня с таким желанием. Может, только взглядом он и выражал свое мужское начало. Но я-то, грешница, земная женщина, я сразу вообразила невесть что. Хотя, уверена, начни я соблазнять его, он бы дал мне хорошую отповедь. Прошло много лет, я позабыла мужчин, с которыми спала, и не один год, но не забыла краткой встречи с епископом.

– И из этой встречи вы сделали вывод, что Там ничего нет. Следовательно, здесь можно творить что угодно, – Ольгерд с грустью усмехнулся: – Не думаю, что Его Преосвященство был бы доволен подобным выводом.

– Вероятно. Но мне его взгляд и рукопожатие придали смелости. Однако я опять отклонилась от главного.

– Да, любопытно было бы услышать, как вы намерены осуществить свой план.

– Просто. Но не без затей, – рассмеялась Лора и спросила: – Вам сегодня обязательно возвращаться домой?

– В принципе, нет. А что?

– А то, что разговор у нас будет долгий, а мне ужасно хочется мартини, но у меня правило: за руль, даже немного выпив, не садиться. Мы могли бы переночевать здесь. Как такое предложение?

– Вполне устраивает.

– Отлично! Сейчас сделаю себе коктейль. А вы что будете?

– По-прежнему коньяк.

– Да, надо бы перекусить. Пойдемте! – позвала она Ольгерда.

Они миновали коридор и очутились на кухне. Выпив, закусив, Лора еще больше воодушевилась своей идеей.

– Да, увидеть их глаза в самую первую секунду, когда у каждого уже почти была в руках его доля наследства.

На этих словах Лора неожиданно задумалась и повторила:

– Доля наследства… – глаза ее засверкали, и она засмеялась от удовольствия. – А я кое-что еще придумала!..

И она поделилась с Ольгердом своей мыслью умножать долю каждого наследника в случае гибели одного из них.

– Вот тут все и откроется. Я, говорю совершенно искренне, считаю моих друзей глубоко порядочными людьми. Следовательно, не опасаюсь, что их может попутать бес.

Ольгерд расхохотался громко и беззастенчиво.

– Какая же вы!.. – Какая именно, он умолчал. – Ведь если бы вы были, как сами только что выразились, совершенно искренне уверены в их порядочности, то вам и в голову бы не пришло их искушать.

– Вот такой парадокс. Уверена, а искусить, ой, как хочется!

Лора пришла в сильное возбуждение.

– Нет, но какова идея?!

– Но как ее осуществить?

– В общем, я все продумала. Необходимо доработать детали. Для начала нужен труп женщины, похожей на меня.

– Пустяк! – со смехом заметил Ольгерд. – Только где его взять?

– А это ваша проблема. Я плачу, вы мне помогаете.

– Ну допустим, я договорюсь в морге и куплю неопознанный труп. Дальше что?

– Подсунем его полиции вместо меня.

– Полиции? – переспросил несколько удивленный Ольгерд. – А что, проверка на порядочность ваших друзей будет происходить не здесь?

– Нет. Искушать так искушать!

Лора вынула из своей сумки туристические проспекты и разложила их на столе перед Жилёнисом.

– Вот замок де ла Баллю на Лазурном побережье, волшебное место. Там-то и начало…

– Ну как? – спросила она, подробно изложив Ольгерду все, что задумала.

Он покачал головой, глянул на нее и ответил:

– Неплохо, но…

– Никаких но. Вы согласны?

– Ночь на размышление дадите?

– Хорошо, – не скрывая своего разочарования, проговорила Ильховская. – Я, правда, хотела бы получить немедленное согласие. За что вы, не понимаю, держитесь? За свою контору? За свое серое, однообразное существование?

– Я не держусь. Я хочу удержаться в рамках закона. То, что сойдет с рук вам, мне будет вменено как уголовное преступление. Я должен подумать.

– Что ж, тогда не буду мешать. Пойдемте, покажу вашу комнату.

Лора провела Жилёниса на второй этаж.

– Кровать застелена свежим бельем. Полотенца, соответственно, тоже свежие. Принимайте душ и приступайте к размышлениям, – она вышла из комнаты, но, не успев закрыть дверь, сказала: – Я вам сейчас принесу бутылку коньяка, чтобы не так уж мучительно было размышлять.

Оставшись один, Ольгерд дал выход своим эмоциям. Назвал Ильховскую дурой и, подумав, решил отказаться участвовать в ее авантюре.

– Захотелось ей потешиться над людьми. Да они на следующий же день после оглашения завещания друг другу глотки перережут.

Он разделся и лег в кровать. Но заснуть не смог. Принялся ворочаться с боку на бок. Включил бра.

– Черт! Ведь вводит в искушение. Ну откажусь я, и что? Опять затхлая контора, грошовые дела. И сколько так будет тянуться? Клиенты, подобные Ильховской, ко мне вряд ли еще заглянут. Что же делать? Дается возможность заработать. Кстати, сумму гонорара мы не обговорили, а не мешало бы. Хорошо, допустим, сумма окажется достойной риска, пойду я на него или струшу? Пусть все остается как есть? – Ольгерд сел на кровати. – Нет, я больше не могу!.. – он стал нервно потирать шею, точно пытаясь освободиться от чего-то. – Душит такая жизнь, душит!.. – Ему и впрямь стало душно. Он встал, открыл окно и принялся жадно вдыхать холодный воздух. – Другой возможности изменить мою жизнь может не представиться, – закрывая окно, подумал он. – Но надо узнать сумму гонорара. Как я могу дать согласие или отказаться, не зная размера вознаграждения…

Он надел брюки, накинул рубашку и вышел в коридор.

– Вот дела, а где же ее комната? – Ольгерд уже хотел было вернуться к себе, но понял, что не уснет, пока не узнает, во сколько Ильховская намеревается оценить его услуги.

Он постучал в первую попавшуюся дверь и позвал:

– Лора!

Постучал в другую.

– Да тут до утра будешь бродить, – ударил он ребром ладони по перилам и увидел вспыхнувшую полоску света под одной из дверей. Он постучал.

– Вам что-то надо, Ольгерд? – послышался голос Ильховской.

– Да, простите, что разбудил вас, но дело в том, чтобы завтра дать ответ, мне необходимо знать сумму гонорара.

– А! – протянула Лора. – Логично. Сейчас.

Она встала с кровати, накинула пеньюар и открыла ему дверь.

– Входите, а то выстудите спальню. У меня здесь тепло, – она юркнула под одеяло.

Ольгерд стоял у двери.

– Да сядьте… хотя бы на край кровати. Я не обижусь. – Ольгерд сел. – Сумма? – почесала подбородок Лора. – Если вы согласны вместе со мной претворить в жизнь мой план, то полагаю, что триста тысяч долларов вас устроит.

Ольгерд молчал.

– Больше не дам! – предупреждая, что торговаться не намерена, твердо заявила Ильховская.

Хрипловатым от волнения голосом Ольгерд произнес:

– Плюс вы станете моей постоянной клиенткой и введете меня в круг ваших знакомых.

– Я и так уже ваша клиентка. И если вы покажете себя ловким адвокатом, то, естественно, я отрекомендую вас моим друзьям.

«Если они у тебя останутся после твоей идиотской шутки», – подумал Ольгерд.

– Ах, ну все же выстудил спальню, – поежилась Лора под одеялом. – А суть работы адвоката заключается в чем? В том, чтобы спасать жизнь и свободу своего клиента. Поэтому ляг рядом, Ольгерд, иначе ты лишишься своей клиентки. Подхвачу пневмонию… – она закашлялась.

Жилёнис опешил. «Во дает! Хочет пользовать вдоль и поперек». Но раздумывать не стал. Мигом разделся и, откинув одеяло, обнял Лору бережно, точно фарфоровую. Однако ее ответная реакция оказалась настолько сильной, что Ольгерд вскрикнул:

– Осторожней!

Она рассмеялась:

– Скажите, какой нежный. Избаловала тебя секретарша. Делай с ней, что хочешь и как хочешь, она промолчит. Даже если ты был не в тонусе и кое-как, лишь бы себя удовлетворить, отлюбил ее. Со мной не так.

– Я понял, – ответил Ольгерд и принялся удовлетворять свою требовательную клиентку…