Текст книги "Кто стоит за дверью"

Автор книги: Тиана Веснина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 23 страниц)

ГЛАВА 25

Открыв утром глаза, Ольгерд увидел перед собой женскую спину и прижался к ней. Но, вспомнив, что это Лора, осторожно отодвинулся. «Как все получилось!.. И что теперь? Если бы это была моя девушка, я бы разбудил ее… Ей, правда, не очень нравится, когда я ее тревожу по утрам, но меня это не волнует. А что, если Лоре тоже не понравится? Как же быть? Ведь хочется! – Он потихоньку, будто во сне, вновь придвинулся к ней. Она в ответ не пошевелилась. – Спит, – с досадой подумал Ольгерд. – Ну что ж, и мне придется». – Но сон к нему уже не вернулся.

Наконец ему надоело лежать и рассматривать Лорину спину. Он встал и пошел в отведенную ему комнату. Принял душ. Оделся. Спустился вниз. Сварил кофе и позавтракал. Посмотрел на часы, было уже одиннадцать, а Лора все спала.

– Однако мне пора на работу, – в задумчивости проговорил он, глядя в окно. – Надо хотя бы позвонить, а то она опять начнет меня разыскивать.

Жилёнис набрал номер секретарши.

– Гера, ну где ты? Шеф недоволен. Клиентов много…

– Я вынужден задержаться.

– А когда будешь? Надо поставить в известность шефа.

– Не знаю. Я тут по делам клиента выехал за пределы города. Как только прояснится обстановка, сразу же позвоню.

– Гера, мне это не нравится… Что с тобой?.. – начала ласково-обиженным тоном канючить девушка.

– Я позвоню, – повторил он.

– Вот ты где! – в дверях появилась Лора, одной рукой придерживая пеньюар у груди, а другой распуская подколотые волосы.

– Я проснулась, тебя нет, и отправилась на поиски прямиком на кухню. А! Ты уже позавтракал, бессовестный!

Лора подошла к столу, плеснула из кофеварки в чашку кофе, совсем немного, что осталось, сделала глоток и поманила Ольгерда.

– Пошли!

Он смотрел на нее, улыбался, не понимая, чего она хочет.

– Ну пошли же! Я замерзла!

– А! – рассмеялся он.

Они вновь очутились в теплой постели. Когда Лора наконец согрелась, она потянулась и сказала:

– Теперь можно позавтракать и обговорить некоторые детали.

– А как мне быть с работой? Я звонил в офис, шеф недоволен.

– Увольняйся! Будешь независимым адвокатом.

– Прости, какая-никакая, но у меня там зарплата.

– Сумму можешь назвать?

– Могу, но не хочу…

– Стыдно, – рассмеялась Лора. – Значит, так. Я нанимаю тебя и плачу, скажем, – она с затаенной усмешкой взглянула на него, – семьсот долларов.

– Семьсот?! – широко открыв глаза от возмущения, повторил Ольгерд.

– Да! – дразнящим тоном подтвердила Лора. – А что, в твоей конторе ты больше получал?

– Иногда.

– А иногда, наоборот. Я вывела среднюю сумму. И потом, из-за чего у нас разногласия? Семьсот долларов только за то, чтобы ты не ходил в свою тошнотворную контору, а мог полностью сосредоточиться на моем деле. Я буду платить командировочные, суточные… все, что полагается. И не забывай, какой гонорар ждет тебя после успешного окончания дела.

«В принципе неплохо. Вот только само дело меня смущает. Ну да попробую. Не получится, извинюсь и откажусь. Договора мы с ней не подписывали, неустойку не потребует. Так что ничем не рискую», – подумал Ольгерд.

После завтрака Лора вновь принялась излагать ему свой план.

– Все выполнимо, – согласился он. – Вот только труп! Признаюсь, не представляю, каким образом я найду во Франции труп женщины, похожей на тебя.

– Не отрицаю, это сложно. Но ведь ты сам говорил, без трупа никак нельзя.

– Но где я его возьму? К тому же надо, чтобы в легких трупа была морская вода. Хорошо, предположим, я договорюсь с каким-нибудь работником морга. Нет, и это невозможно. Я неплохо говорю по-английски. Постоянной практики с носителями языка у меня, конечно, нет. Но, чтобы не забыть язык, я самостоятельно занимаюсь несколько раз в неделю: читаю вслух, слушаю записи, работаю над произношением, пополняю словарный запас. Но где вероятность того, что работник морга тоже будет говорить по-английски?

– Поищешь, найдешь. Советую иметь дело с неграми. У них глаза, жадные до денег, как у русских. Все продадут, лишь бы заработать, не сильно утруждаясь.

Ольгерд вздохнул и ничего не ответил. Лоре надоело смотреть на его задумчивую физиономию.

– Я не Роден, ты не натурщик. И у меня нет желания ваять вторую скульптуру «Мыслителя». Ты что, не взявшись за дело, уже отказываешься? Ну даешь. А еще наполовину литовец! Да ты русский. Насквозь ленивый.

– А ты, значит, не русская, раз такая деятельная.

– Я к особой категории отношусь, малочисленной, но благодаря которой страна держится.

– Точно. Вот претворим в жизнь твою задумку, и страна расцветет от полученных дивидендов.

– Между прочим, я работаю. У меня фирма.

– Я тоже работаю. Изыскиваю возможность исполнить пожелания клиентки.

– Изыскивай. Только побыстрей. Вообще, тебе надо будет слетать во Францию, ознакомиться с местностью. Кстати, ты бывал за границей?

– Ни разу.

Лора с изумлением посмотрела на него и посоветовала:

– Никому не говори об этом. Тебя не поймут. Так вот, – вернулась она к своей мысли, – тебе необходимо побывать во Франции. Взглянуть на людей, чтобы не выделяться среди них. Во время нашей операции ты должен быть незаметен, должен быть – как все. Я тебя направлю к одному человеку. Он занимается изготовлением фальшивых документов. Надеюсь, все понятно?

– Все. Кроме трупа.

– Поедешь во Францию, развеешься, может, и осенит.

* * *

Ольгерд волновался, проходя через паспортный контроль, и напрасно. Его паспорт был выполнен безукоризненно. Когда, уже сидя в самолете, он услышал голос стюардессы, объявляющий маршрут полета: Москва – Париж – Ницца, ему показалось, что он спит.

«Сказка!» – улыбнулся Жилёнис.

Пообедав, он заказал рюмку коньяка. Откинул спинку кресла, прикрыл глаза и расслабился. «Неужели я увижу Францию? Невероятно!», – другое слово не приходило ему на ум, да и каким словом можно было выразить то, что с ним происходило.

Отель, в котором ему надлежало остановиться, оказался небольшим, всего в четыре этажа, но с дивными верандами, украшенными цветами, просторным номером с видом на море. Ильховская не поскупилась.

Переодевшись, Ольгерд вышел на веранду. Уже зажглись фонари, а он не мог отвести зачарованного взгляда от моря, яхт, качающихся на волнах в ожидании лета. От морского свежего воздуха слегка закружилась голова. Проснулся аппетит. Ольгерд пошел в ресторан, который поразил его роскошью обстановки. Хотя поразить Ольгерда было несложно.

Он заказал омара. Официантка предложила еще и устриц.

Искус попробовать, что такое устрицы, возник, как только он стал собираться во Францию. Лягушачьи лапки подобного желания не вызывали, а вот устрицы… «Ели же их наши аристократы», – резонно подумал Жилёнис и заказал полдюжины.

Омара съел с удовольствием. Было, правда, затруднение, как к нему подступиться, но на удачу за соседним столиком пара англичан тоже ела омаров. Поглядывая на них, Ольгерд повторял их действия.

Внешний вид устриц вызвал у него неприятное чувство. Он взял раковину, поднес к носу: пахло морем и илом.

«Может, лучше не надо?» – подумал, глядя на серый студень. Он заметил, что один из англичан, перед тем как отправить в рот эту студенистую массу, поливает ее соком лимона, а другой – какой-то жидкостью из небольшой розетки. Ольгерд собрался с духом, полил студень соком лимона, полуприкрыл глаза, чуть запрокинул голову и проглотил его. Тот едва было не вернулся назад, но Ольгерд справился с рвотным рефлексом, запив то, что проглотил, вином. Вторую устрицу он полил темно-бордовой жидкостью, это оказалась смесь винного уксуса с чесноком. Вторая пошла лучше. Шестую Ольгерд проглотил почти с удовольствием. «Все-таки мне удалось попробовать устриц», – мысленно поздравил он себя и заказал большую чашку кофе по-ирландски. Настроение было отменное. Он давно, наверное с юношеской поры, не чувствовал себя так беззаботно и радостно. Поднявшись в номер, принял душ и лег на широченную постель.

На следующее утро после завтрака он взял напрокат «Ситроен» и отправился по маршруту, указанному в его инструкции.

«Словно готовился я к этой авантюре, – думал Ольгерд. – Не забросил после университета английский. Окончил курсы вождения».

Жилёнис практиковался на «Жигулях», принадлежавших его пожилой соседке. Она была вдова, машина досталась ей от мужа, и Ольгерд, чтобы иметь практику, возил ее по субботам в супермаркет, на кладбище, изредка к подругам. За это она позволяла ему пользоваться машиной, надеясь на его порядочность. Ольгерд не злоупотреблял доверием вдовы.

Обозрев местность, где должен будет произойти задуманный Лорой «несчастный случай», Ольгерд стал просчитывать свои действия. Все выходило просто отлично, все… кроме трупа.

«Ну где я его возьму?! – возмущался он. – Еще бы у нас, в России, куда ни шло, но здесь?! Нет, видно, придется отказаться. Пусть Лора ищет себе другого сподвижника».

На три дня Ольгерд заехал в Париж. Пребывание в нем шло за счет его зарплаты. Сколько истратит, столько месяцев не будет получать ее от Ильховской. Но если Париж стоит мессы, то уж несколько сотен долларов и подавно. Заглянув в пару бутиков, Ольгерд понял, что остался без зарплаты на ближайшее полугодие.

Находясь под воздействием наркоза «Париж», Жилёнис с сияющими глазами шел по Шамз Элизе. Устав, сел за столик уличного кафе, положил пакеты с покупками на соседний стул, заказал кофе и поймал на себе один женский взгляд, второй, третий…

Красивый, высокий натуральный блондин. Одет с отменным вкусом. Такой мужчина в цене даже в Париже.

Ольгерд переживал необычайно приятное ощущение бытия, доселе ему незнакомое. Но вспомнив, что послезавтра надо улетать, невольно загрустил.

«Я ведь решил отказаться участвовать в авантюре. Значит, я буду должен Лоре черт-те сколько денег. Она не простит мне долг. И главное, я больше ничего не увижу, весь мир для меня снова замкнется в четырех стенах моего кабинета. Шеф возьмет меня обратно, это не вопрос, но хочется ли мне туда возвращаться?.. – Ольгерд вспомнил контору, и на душе стало тошно. – Как же быть? Я во всем могу помочь Лоре, но что придумать, чтобы обойтись без трупа?»

С этой мыслью он сел в самолет, и во время взлета ему пришла идея сделать так, чтобы Лоре стало на все наплевать. Сосредоточить ее внимание на себе. Влюбить ее в себя.

«Я ей нравлюсь, сомнений быть не может, – принялся размышлять Жилёнис. – Ей почти тридцать два. Пора задуматься о замужестве, о ребенке. Да, надо сделать упор на ребенка. Было бы здорово, если бы она забеременела, – у Ольгерда даже дух захватило от такой мысли. – Но она, несомненно, предохраняется. Узнать бы, каким образом? Скорее всего принимает таблетки. Что, если попробовать подменить их какими-нибудь похожими и безобидными?.. В самом деле, отчего мы не можем с ней пожениться? Я ей не пара? Как посмотреть. У меня только один недостаток – я беден. Но этот недостаток поправим. При ее содействии я в два-три года могу стать известным адвокатом. Я чувствую в себе силы. Я умею вести дела. Я в состоянии занять достойное положение», – Ольгерд даже прищелкнул пальцами и заказал рюмку кальвадоса.

* * *

Добравшись из Шереметьева домой, он первым делом еще раз рассмотрел свои покупки. Прикинул, в чем лучше всего появиться перед Лорой после парижской командировки и, собираясь позвонить ей, подумал: «Она, наверное, соскучилась по мне. Последний раз перед отъездом она невольно дала мне понять, что ей со мной не просто хорошо, а супер!»

Но ровный, спокойный голос Лоры охладил пылкие мысли Жилёниса.

– Ты? С приездом. Все в порядке?

– Да. Встретимся завтра?

– Завтра? – протянула она в раздумье и, видимо, листая ежедневник.

– Нет, завтра у меня встреча с важными клиентами. Потом обед. Когда он закончится, не знаю.

– Послезавтра?

– Что ты! Готовлюсь с главным юристом к подписанию договора с новым партнером. Потом еще у кого-то день рождения… – она перевернула лист. – Знаешь, давай ориентировочно на четверг. Я позвоню после двенадцати. А пока отдыхай! – бросила она.

Ольгерд стоял, как будто его заморозило дыхание Снежной королевы. Трубка издавала жалобные гудки, а он был не в состоянии положить ее.

– Вот и влюби в себя сучку богатую. Она меня за человека не считает. Она видит во мне особь мужского рода, предназначенную для выполнения ее сумасбродных капризов.

Словно туча наплыла на Ольгерда. Все окрасилось в тона безысходности. И только чувство мелкого злорадства поддерживало его. Он представлял, как скажет ей, этой зажравшейся твари, что он не будет больше выполнять ее прихоти. Плевал он на нее. Пусть ищет себе другого идиота.

Но весь следующий день Ольгерд провел в поисках вариантов, каким образом можно, исходя из сложившейся ситуации, завоевать Лору.

– Только через постель. Других достоинств она во мне не видит. Вернее, видит, раз обратилась ко мне, но не ценит. Ни эрудиции, ни профессионализма… Да что она вообще может ценить, кроме себя самой? Но отступать не буду. Время еще есть.

В четверг Ильховская позвонила. По голосу Жилёнис определил, что она в хорошем настроении.

– В три будь на Дмитровке, – бросила она.

Ольгерду пришлось прождать ее под противным мелким дождем, хорошо зонт захватил, минут сорок.

– Извини, пробки, – проговорила Лора, даже не взглянув на него. – Как Париж? – спросила после паузы.

– Нормально. Я тебе сувенир привез, – таким же тускло-равнодушным голосом произнес Ольгерд. Лора поморщилась, представляя его подарок. Духи какие-нибудь дешевые или шарф с Эйфелевой башней. Но он протянул ей очень дорогую коробку конфет.

– О! Спасибо. – «Не каждый из таких, как он, смог бы решиться потратить на конфеты такую сумму. Этот смог, неплохо», – отметила она. – А в целом, как поездка?

– В целом, тоже нормально. Ознакомился с местностью. Красивая. Видел замок. Точно такой же, как на фото.

– Ну и?

– В принципе, все осуществимо.

– А труп?

– Будет, – ответил Ольгерд и сам удивился тому, что сказал.

– Отлично. Детали обсудим на даче.

Войдя в дом, Лора попросила Ольгерда разжечь камин, сама стала готовить кофе.

– Ну, рассказывай все, – садясь с ногами на диван, сказала она.

Ольгерд дал полный отчет о командировке.

– Свитер неплохой, – заметила Лора. – Тебе идет. Француженки поглядывали на тебя? Может, даже какая не устояла? – рассмеялась она.

Ольгерду хотелось сказать: «Плевать мне на всех француженок, лишь бы одна русская не была столь безразлична ко мне», – но сдержался. Решил предоставить инициативу Лоре.

Лора же вела себя так, будто между ними ни разу не было близости. Потянулась, прислушалась к шуму дождя, зевнула, прикрыв рот ладонью, и капризно прохныкала:

– Как не хочется возвращаться. Но надо. Завтра с утра масса дел.

В душе Ольгерда творилось что-то страшное: хотелось выть от отчаяния. «Какая подлая, беспринципная гадина», – думал он о Лоре.

Она вдруг тихо вскрикнула:

– Стой! Сегодня же четверг!

– Да, – машинально подтвердил Жилёнис.

– А… ну так сегодня музыкальный четверг, – говорила она сама с собой, не обращая внимания на Ольгерда.

Она вышла в столовую. Он пошел следом и притаился за неплотно закрытой дверью.

– Алло! Это я! – нежно проворковала Лора в трубку. – Я что-то запуталась. У тебя сегодня музыкальный четверг или?.. А! Тогда, значит, до завтра. Давай, своди с ума своих обожательниц. Ревновать? – со смехом переспросила она. – Безумно! Но только, как Шекспир, к клавишам, которых коснутся твои пальцы… – ее голос принял бархатистый оттенок. – Да! Да! – повторила она несколько раз. – Целую.

Ольгерд поспешил вернуться в гостиную и принялся тушить огонь в камине.

– Постой! – воскликнула Лора. – Не туши! Если у тебя нет срочных дел в Москве, мы можем остаться на ночь.

«Ну конечно, сегодня же музыкальный четверг!» – хотелось Жилёнису со злобной яростью бросить ей в лицо, но он сдержался.

– Можем, – ответил равнодушно. – Ехать сейчас и в самом деле небезопасно. Дождь со снегом…

– Значит, договорились. Поужинаем, поболтаем о Париже.

После ужина и болтовни они разошлись по своим комнатам. Закрыв дверь, Ольгерд привалился к ней спиной. Он не знал, как ему следует поступить. Пойти к Лоре или по-прежнему изображать полное равнодушие к ней, точно такое, какое она выражает по отношению к нему?

«Нельзя допустить промах. Она все подмечает. Над всем насмехается. Пришел! – А куда ты денешься, голубчик, когда такая роскошная женщина рядом?! Не пришел, – ненормальный. Виагру, по всему видно, забыл захватить. О!..» – сжимал в бессильной ярости кулаки Ольгерд.

Лора тем временем совершенно спокойно, что-то напевая, приняла ванну, легла в постель и прислушалась к своему телу, которое, как она полагала, скучало по Павлу. Но оно… на ее лице отобразилось изумление… хотело Ольгерда. Да-да! Оно вспомнило его и захотело…

– А он весь вечер был какой-то равнодушный. Я!.. Я!.. – она даже растерялась. – Я рядом с ним, а он… Уж не подцепил ли он в Париже какую-нибудь богатую мадам? И теперь ему наплевать на меня. Ну уж нет! Будь добр! Я не собираюсь спать одна.

Она решительно сбросила с себя одеяло и в одной ночной рубашке выскочила в коридор. Постучала в дверь к Ольгерду. Он не ответил. Она вошла. В комнате его не оказалось.

Спустилась вниз и увидела его у потухающего камина. Он пил коньяк и о чем-то размышлял.

– Вот ты где! – громко воскликнула Лора.

Ольгерд от неожиданности вздрогнул и обернулся.

– Присоединяйся! – приподнял он бокал.

– С огромным удовольствием, – глотая слоги, торопливо проговорила Лора и, сдернув с бедер Ольгерда полотенце, крепко прижалась к нему.

– Ты не соскучился по мне? – беря его руку и проводя по своему телу, спросила она.

– Есть немного, – ответил он.

– Так давай подымемся, а то я заболею.

Не разводя сплетенных рук, они поднялись в спальню. Лора громко вздыхала от наслаждения, довольная, что точно разгадала, кого в этот четверг хотела ее плоть.

Утром Ольгерд проснулся раньше Лоры. Опять перед его взглядом была ее спина. Желание требовало своего. Он решил не церемониться. Повернул Лору к себе. Она удивленно заморгала сонными глазами и неясными отрывочными звуками выразила свое недовольство. Однако Ольгерд не оставил ее в покое. Она попыталась высвободиться, проговорив с досадою:

– Что это за варварский способ удовлетворения похоти?! Наскоро перед работой. Ты по натуре все же смерд.

Кровь бросилась ему в голову. Она была права. Он привык перед работой наскоро удовлетворять свое желание. А как иначе?

– Мерзавка! – беззвучно шептали его губы, продолжая начатое. – Мерзавка…

– Ну и что? Дрянь, а не секс, – зло бросила Лора и отвернулась.

Ольгерд, учащенно дыша, положил руку на лоб и закрыл глаза.

«Проявил мужскую настойчивость, – злясь на себя, усмехнулся он. – Обозвала смердом. Тоже мне, аристократка! Не знаешь, как к ней подобраться. Придется до тонкости продумать тактику поведения. Черт возьми, женщина же она, а не механическая кукла. Должна же кого-то, кроме себя, любить».

Жилёнис встал, глянул на себя в зеркало: «Всем хорош! Статен. Рост почти два метра, мускулы накачанные, ноги стройные, глаза голубые с сероватым отливом… Чего ей надо?..» – вздохнул, покачал головой и пошел на кухню.

Лора спустилась в половине одиннадцатого уже одетая, с выражением неудовольствия на лице.

– Что так рано?! – ироничным возгласом приветствовал ее Ольгерд. – Только смерды поднимаются со своих жестких кроватей в такое время.

Лора с презрительной усмешкой глянула на него.

– Во-первых, ты нарушил мой сон. Чтобы больше этого не было.

– Здесь я не властен. С какой стати я буду сдерживать свои желания, имея под боком женщину?

– А ты наглеешь, – смерила она его взглядом.

– Учусь политесу у представительницы славной русской аристократии. А во-вторых?

– Во-вторых, мне сегодня надо быть в офисе не позже часа. Так что давай, накорми меня завтраком. Ну там, сделай тосты, свари кофе.

– Все готово. Я предвидел ваше пробуждение, – рассмеялся Жилёнис.

Лора опять взглянула на него и невольно отметила, что в нем что-то есть… мужское, настоящее… По телу разлилась чувственность. Она наскоро съела тост с джемом, выпила кофе и пошла в гостиную, где Жилёнис смотрел телевизор.

– Я тоже не хочу себя сдерживать, ты возбудил меня… – снимая с себя джемпер, проговорила она.

– Нет-нет! Я уже оделся. И нам пора ехать! – отвел он ее руки от своей молнии на джинсах.

– Не валяй дурака! Иначе я только и буду что думать о тебе целый день. А мне надо работать, – Лора потянула Ольгерда к дивану. Он уступил насилию.

ГЛАВА 26

Задуманная Ильховской авантюра требовала длительной подготовки. Сначала отработали общий план действий, а потом углубились в детали. Теперь они встречались два-три раза в неделю. Отношения их становились все более доверительными. Но Ольгерда мучило сознание, что у Лоры, помимо него, есть еще любовник. Из случайно, а когда и специально подслушанных телефонных разговоров он узнал, что того зовут Павлом.

Лора, в отличие от Жилёниса, который мучительно выискивал способ избавиться от опасного соперника, чувствовала себя прекрасно. Лучше, чем когда-либо. Два совершенно умопомрачительных любовника. Один – натуральный блондин, другой – брюнет. Один – официальный, другой – тайный. Лора похорошела необыкновенно. Свалила все дела на своего коммерческого директора и главного юриста, а сама нежилась то в грезах, то в объятиях двух страстных и сильных мужчин. Когда же выдавалось свободное время, приезжала в офис и устраивала жесткие проверки.

Жилёнису не давало покоя желание во что бы то ни стало взглянуть на любовника Лоры. И случай представился. Он услышал, как она говорила по телефону своей приятельнице, что завтра к восьми они с Павлом приглашены в ресторан.

Без четверти восемь Ольгерд занял удобную для наблюдения позицию: делая вид, что он кого-то поджидает, встал неподалеку от навеса над зеленой дорожкой, ведущей к дверям ресторана.

Без десяти восемь Лора в сопровождении красивого, Ольгерд был вынужден это признать, молодого мужчины, со стрижкой, отчасти напоминающую его собственную, – «стилист, видно, у нас один», – усмехнувшись, отметил он, – ступила на зеленую дорожку. Их окликнула появившаяся следом за ними пара. Они обернулись. Задержались, обмениваясь приветствиями, и Ольгерд мог рассмотреть своего соперника.

«Если он богат, то у меня шансов нет. А он, по всему видно, богат. Как держится! Как одет! Какие часы!.. – Ольгерд даже рассмотрел часы, почти приникнув к зеленым насаждениям, обрамляющим проход под навесом. – Несомненно, Лорка имеет на него серьезные виды…», – подумал он и поспешил отойти, почувствовав, что привлек внимание охраны.

Он удалился в сырую мглу города, а она с любовником прошла в сверкающий зал.

Но настало время, когда Лора сочла необходимым ознакомить Ольгерда со своими «наследниками». Как всегда они были на даче. Лора, накрыв ноги пледом и потягивая грог, сказала:

– Ты должен будешь за ними присматривать после моего исчезновения. И тебе нелишне знать, кто они, какое занимают положение.

Ильховская стала перечислять. Ольгерд надеялся, что среди наследников окажется и ее любовник. И точно! Он чуть не выдал себя радостным восклицанием.

– …. Павел Мельгунов, – увлеченно продолжала Лора, – директор Дома-музея…

«Невероятно! Директоришка какого-то там Дома-музея, а форсу!.. Я-то думал, по крайней мере, бизнесмен. Значит, Лору можно у него отбить. Но прежде всего необходимо выбить из ее головы сумасбродную идею с завещанием».

Ильховская дала пространные характеристики своим друзьям. Они бы умилились восторженным дифирамбам, отпускаемым ею в их адрес, и подумали бы: вот, единственный человек, который сумел оценить их по достоинству.

Ольгерд, поняв, что для него еще ничего не потеряно, принялся с удвоенной энергией обхаживать Лору. Таким она его не видела. Он блистал остроумием. Пересыпал свою речь цитатами на латинском, чем покорил ее.

– Обожаю латынь! – воскликнула она. – И кто назвал латинский мертвым языком? Все наши модные словечки – это хорошо забытые греческий и латинский: таласотерапия, спа-массаж, липоксация, стагнация, – можно перечислять до бесконечности. По-моему, необходимо учить эти языки и тогда люди перестанут бросаться словами, смысл которых для них неясен. А ты на самом деле знаешь латынь или только крылатые выражения?

– На самом деле.

– Потрясающе!

– Могу преподавать ее твоим детям.

– О! – Лора рассмеялась. – Пока не до них.

– Как знать! Потом им будет не до тебя.

Лора задумалась.

– Да, я слышала, есть такая теория, что дети сами выбирают себе родителей. Но я с ней не согласна. Зачем же тогда они выбирают пьяниц и наркоманов?

– Всякая теория имеет право на погрешность. Те дети, которые неудачно выбрали родителей, чего-то недосмотрели, короче, ошиблись.

Лора пожала плечами, все еще думая над словами Ольгерда. Но быстро отвлеклась, махнула рукой и попросила подлить грога.

– Бросила бы ты свою затею с наследниками да вышла замуж или родила ребенка. Прости, но мне кажется, лучше все-таки оставаться в легком неведении относительно своих друзей. Зачем знать то, чего не надо.

– Не поняла.

– Ну вот ты узнаешь, что твои друзья не столь порядочны, какими ты их себе представляешь. Зачем это тебе? Когда лучше завести ребенка и сделать его наследником твоих идей и капитала. Кстати, не стоит это откладывать. Тебе надо успеть передать ему свой опыт, дело…

– Что это на тебя наехало?

– Ничего. Просто я, как только мы покончим с твоей сумасбродной затеей, собираюсь жениться и завести ребенка.

– Интересно! И от кого же, если не секрет?

Ольгерд расхохотался и ответил намеренно насмешливым тоном:

– Да от тебя. Понимаешь, хочется мне, чтобы редкий цвет моих волос передался по наследству.

Ильховская удивила Ольгерда, она задумалась и согласно кивнула.

– Ты прав. Натуральные блондины почти перевелись. Мы можем только предполагать, как выглядели настоящие русские. Монголы, татары сделали их широкоскулыми, лишили глаза первозданного синего цвета… Поистине подлинные блондины в наше время редкость. Ты, понятно, наполовину литвин. А я – редкий экземпляр. Видимо, моим предкам удалось избежать жаркой азиатской любви.

– Поэтому я и остановил свой выбор на тебе, – все с той же насмешливостью, за которой он скрывал свои истинные намерения, продолжал Ольгерд.

– Оригинально! Ты остановил свой выбор на мне! – Ее поначалу тихий смех постепенно перешел в какой-то бешеный хохот. Взгляд стал жестким, высокомерным.

– Зато я свой на тебе не остановила.

– Еще есть время, – делая вид, что не замечает перемены в ее настроении, ответил Ольгерд. Но, поставив себе целью заронить ей мысль о возможности брака с ним, решил идти до конца.

Он подхватил Лору на руки и понес в спальню. Она засмеялась, пролив грог на пол, и потребовала в кровать шампанского.

Целую ночь Ольгерд доказывал Лоре, что второго такого мужчины ей не дано больше встретить.

Утром проснулись поздно. Долго потягивались. Ольгерд пошел принять душ. Вернувшись, склонился над Лорой.

– Ты необыкновенно красива сегодня.

– Еще бы! После такой ночи я стала моложе лет на десять. Совсем девчонка! – рассмеялась она.

Ольгерд выпрямился, не отводя от нее взгляда.

– Лора, – произнес он тихо, – ты будешь сейчас хохотать, но я люблю тебя.

– И я тебя, – потянулась она к нему руками.

Он присел на кровать и обнял ее.

– Что, если нам и впрямь пожениться? Я так хочу от тебя ребенка.

Разомлевшая Лора заморгала глазами, пытаясь вникнуть в смысл услышанного. Когда вникла, переспросила:

– Нам пожениться?

– Да.

– Глупости! Как я, богатая женщина, могу выйти замуж за никому не известного адвоката. Ольгерд, прежде чем делать мне предложение, приобрети имя.

– Об этом не беспокойся. Ты только помоги немного. Ты еще будешь гордиться мною.

– Сначала стань, а уж потом я буду гордиться, – отрезала Ильховская.

– Но отчего? Отчего ты не хочешь помочь мне? Ты ведь любишь меня.

– Люблю таким, какой ты есть. Меня это вполне устраивает. Станешь другим, посмотрим.

– Не понимаю! – не унимался Ольгерд. – Что тебе стоит ввести меня в круг твоих знакомых, отрекомендовать как толкового адвоката, помочь снять приличный офис. Два-три выигранных громких дела, и я буду нарасхват.

– О… – протянула Лора, ища глазами свой пеньюар. – Старая песня. Как мужчинам хочется, чтобы состоятельные женщины служили им трамплином, с которого они взлетят к славе и богатству.

– А что в этом плохого? Даже императрицы не стыдились возвышать своих фаворитов. Чем ты хуже Екатерины Великой?

– Я? Ничем не хуже. Да вот ты на Потемкина не тянешь. Кончим этот бесполезный разговор. Я не Елисавета, ты не певчий Разумов.

– Но…

– Да пойми, они возвышали их от безысходности. Она императрица, и нет равного ей мужчины. А был бы!.. Стала бы она возиться с этими…

– Значит, я не равный тебе, – усмехнулся, отвернувшись от нее Жилёнис.

– Сам знаешь.

– Ты же мне только что говорила, что любишь.

– Люблю! Но разве, когда любишь, обязательно выходить замуж? Пока мне хватает двух моих замужеств.

– Что ж… – Ольгерд не договорил и вышел из комнаты.

– Все поют одну и ту же песню. Надо кончать с этими красавцами без копейки в кармане и вплотную заняться поиском настоящего мужчины, за которым можно и побегать и побороться с соперницами. А эти сами себя приносят на свадебном блюде, тьфу! А потом будет изменять и называть старухой. Ему двадцать семь, мне тридцать два. Всего-то пять лет. Но в его глазах эта разница с каждым годом будет увеличиваться. Да ну его! – плюнула Лора. – Что за мелюзга! Противно до тошноты.

Ольгерд, вбежав в свою комнату, прямиком бросился в ванную. Открыл кран и обдал голову ледяной водой.

– Стыд! Какой стыд! Я, как последний альфонс, унижался перед этой шлюшкой. Она же не может любить. Поэтому ей и приходят в голову идиотские прожекты. К черту! К черту! – выскочил он из ванной и заметался по комнате. – Ну ее к черту! Тварь, гадина, мерзавка!.. Я тебе устрою!.. Я тебе покажу!..

Они встретились в гостиной. Жилёнис был готов к отъезду. Проехав с полчаса в полном молчании, Лора кашлянула и нерешительно взглянула на Ольгерда. Тот делал вид, что вообще не замечает ее.

– Ольжик, – вдруг начала она. – Ну что делать, если я хочу выйти замуж за состоявшегося мужчину. Я тебя люблю… – призналась она, помолчала и добавила: – Это правда. Но ты прояви себя. Хотя бы в нашем деле. Вот доведем его до конца и тогда… Ведь дело я задумала непростое. Тут нужны ум, находчивость, ловкость, мужество…

Ольгерд молчал. Она погладила его по руке.

– Давай считать, что ты сделал мне предложение, а я попросила полгода на размышление, идет?

Он повернул голову и посмотрел в ее голубоватые глаза, в которых светилась просьба о примирении.

– Тем более что мы уже все подготовили. Я перевела деньги за аренду замка. Забронированы билеты…