Текст книги "Повелительница Вселенной. Будни бога (СИ)"
Автор книги: Тиана Макуш
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 30 страниц)
Ровно до того момента, как несостоявшаяся жертва открыла глаза. И такой яростью оттуда полыхнуло, что на мгновение показалось, будто там, в глубине, бешено вращается что-то тёмное, страшное… Показалось, конечно, но ему не легче: очень короткое время спустя стало понятно, что девчонка тоже маг! Почему ему не сказали? Заказчица не знала? Или не посчитала нужным предупредить? Ох, как жаль, что он не в силах отомстить. И что баронесса вряд ли сможет прочитать его разум, чтобы получилось хотя бы чужими руками свершить месть. А сам он, благодаря тем же блокам, умрёт раньше, чем успеет что-либо рассказать. Жаль, очень жаль. И ещё больше, что больше некому будет помочь матери и Арае.
Он опять просчитался, решив, что быстро умрёт – магичка, которая вовсе не жертва, очень умело разоружила его, только чувствовалось, как с тела исчезают флаконы с зельями, артефакты и оружие. Но бессильная злоба от осознания собственной беспомощности и уязвимости сменилась страхом, а потом и отчаянием. Когда одежда просто истаяла тёмной дымкой, когда баронесса развернула его, абсолютно не используя рук, когда взгляд провалился в яркую зелень чужих и чуждых глаз. Он всё ещё был жив, хотя периодически ощущал лёгкие уколы где-то внутри черепа. Ещё один менталист на его голову! Но, видимо, у девчонки ничего не получалось. Ивлан бы обязательно торжествующе улыбнулся, но ни одной мышцей двинуть он по-прежнему не мог.
И тут она сама улыбнулась. Жутко, хищно, предвкушающе, отчего по позвоночнику, снизу вверх, прокатилась волна почти панического ужаса, поднимая мелкие волоски дыбом. Что? Что она может сделать такого, от чего глаза светятся кровожадным торжеством?! Под какой несчастливой звездой он заключал этот, без сомнения уже последний контракт в своей жизни?
Потом двое воинов волоком протащили его по коридорам. Разумеется, в подземелье. И, разумеется, магичка не дала ему ни малейшего шанса, так и не освободив от сковывающего заклятья. «Комнаты», как выразилась баронесса, впечатляли. Мрачной тяжестью атмосферы, тусклым блеском пыточных инструментов и цепей, абрисами дыбы и прочих приспособлений. Как неплохой специалист в этой сфере, Ивлан с уважением рассмотрел доступную взгляду обстановку. Что ещё делать, когда тебя растянули цепями на стене? Растянули и оставили.
Время тянулось безумно медленно. Сколько его минуло? Часы? Дни? Так что приходу пленителей Ивлан даже обрадовался. Хотелось умереть по собственному выбору, избежав пыток, и, раз уж до внедрённых под кожу средств самоубийства добраться невозможно, он сразу намеревался начать рассказывать: что угодно – ментальный блок убьёт мучительно, но быстро. Вот только из горла не раздалось ни звука. Демонова магичка! Даже это предусмотрела! Увы, добровольно рассказать он ничего не смог. Вообще. А потом ему попросту заткнули рот, лишая возможности признания под пытками. Зачем?
Боль плавила сознание, то погружая его в пучину отчаяния, то отступая, давая передышку. Надежда вспыхивала помимо воли, но почти сразу рушилась. И боль снова топила, рвала, тянула тело. Он даже не понимал, как до сих пор ещё жив, после того, что с ним творили в этих застенках. Взгляд плыл, мерещилось всякое. И вот, после резкой, обжигающей вспышки в голове, когда боль грозила затянуть в себя навсегда, навеки, пришло спасение.
Нежный голос успокаивал, как и касания прохладных пальцев, а зелёные, сияющие глаза несли облегчение. Они просили вспомнить, и Ивлан вспоминал. Всю свою жизнь, насколько мог глубоко. Всё, что только пожелают эти глаза, ведь под лавиной воспоминаний боль медленно, но неуклонно отступала. Он молча молил их: «Только не отпускайте, не исчезайте», ибо кляп по-прежнему закрывал рот. Странное дело: его слышали, не отпускали. Наконец настал момент, когда боль исчезла, совсем. И от понимания этого факта он испытал настолько сильное облегчение, что сознание не выдержало, погрузившись во тьму.
Смерть? Наконец-то…
* * *
Я смотрела на потерявшего сознание пленника и раздумывала о дальнейших шагах. А действовать придётся очень быстро – Мадлена не станет ждать результатов бесконечно. На выполнение задачи Ивлану была отведена неделя и четыре дня из допустимых восьми уже прошли. Чтобы преодолеть наверченную менталисткой защиту, потребовались сутки по времени Лируана. По моему же времени – пять суток непрерывных пыток. Первую ночь после попытки покушения убийца провёл, просто вися в цепях, а я искала палачей. А потом мы заперлись в подземельях, где я тут же ускорила ход времени, для надёжности.
Были среди преподавателей и такие специалисты – всё же подобные умения моим мальчикам однозначно пригодятся. Да и Краш, как оказалось, в этом деле сведущ. Его я допустила до тела, когда остальные двое палачей исчерпали фантазию и силы, а пленник всё ещё держался. И фештар взялся за дело с превеликим удовольствием. Вот кого ещё надо будет привлекать к обучению воинов в этой сфере!
В руках демона будущий раб – а иначе зачем бы мне сохранять ему жизнь? – забился и закричал с новой силой. Ещё и поэтому моё присутствие в подземельях было необходимым: ни один смертный не смог бы вынести того, что творили палачи, не жалея, и без оглядки на хрупкость тела. Только очень сильная, запредельная и длительная боль способна ослабить ментальные блоки настолько, чтобы их получилось уничтожить одним ударом, без риска повредить разум. Так что в мою задачу входило поддержание в этом окровавленном куске мяса жизни и своевременное лечение особо серьёзных повреждений.
Кляп я поставила пленнику совсем не зря – периодически он мычал, то яростно, то жалобно, явно пытаясь что-то рассказать. Ну нет, так легко ты не отделаешься, сбежав в смерть. Ни жалости, ни сострадания не было, разве что только небольшая благодарность: на протяжении пыток я пристально следила, что происходит с линиями заклинаний на его разуме, в какой последовательности они рушатся, и со временем поняла, как снимать подобные блоки, не прибегая к столь кровавым и очень уж затратным по времени мерам. Хоть на что-то полезное бывший наёмник сгодился.
Когда большая часть нитей оборвалась или истончилась, я сделала Крашу знак остановиться и поймала вспышку сожаления. Увлёкся. Подошла к бессильно свисающему в цепях телу, магически очистила голову от крови и взяла лицо обеими ладонями, приподнимая его и ловя мутный от боли взгляд без малейшего признака присутствия разума. Да, то что надо.
Выделив все оставшиеся магические связи, одним быстрым ударом разорвала их, отслеживая состояние мозга. Всё получилось. Эмоции пленника я чувствовала уже давно, как и поверхностные мысли, но там были только боль, ужас и желание смерти, как освобождения. Увы, дорогуша, увы, не повезло тебе. И вот, сразу после уничтожения остатков блоков, на меня полился ворох информации. А я нежно держала искажённое страданием лицо в ладонях, дарила разуму успокоение, а телу исцеление. Постепенно, тем больше, чем полнее отдавал мне информацию чужой разум.
И хорошо, что к последним воспоминаниям, моменту, когда убийца оказался в моей спальне, полностью излечила все последствия пыток – узнав о намерении развлечься со мной, управляя телом через подчиняющий артефакт, чуть не обрушила на эту тварь удар на голой силе, который добил бы раненого, а у целого переломал бы все кости. Остановило лишь то, что от облегчения пленник ровно в этот момент потерял сознание. Ничего, он у меня за всё заплатит, тем более счёт к Ивлану подрос.
Оттолкнув от себя обмякшее тело, брезгливо отряхнула руки, наложила на беззащитный и полностью распахнутый передо мною разум временный запрет на причинение вреда себе и окружающим. Подстраховка, но рисковать я не собиралась. Потом сделаю кое-что получше, но пока пусть так. Вывела пространство камеры в общий временной поток мира и приказала дежурящим за дверью воинам привести в порядок окровавленное тело и снова приковать к стене. За окнами занимался рассвет следующего дня.
Как ни поджимало время, но сначала требовалось обдумать полученные сведения и проработать дальнейший план действий. Ивлан станет моим рабом, это даже не обсуждается. Не то чтобы он сколько-нибудь привлекал, но не делать же рабами только мужчин, притягательных для меня в интимном плане? Хотя тренированное тело в общем и целом очень даже ничего, но сначала я его как следует помучаю, в этот раз морально. Дело за малым – добиться, чтобы бывший убийца добровольно надел на себя рабский ошейник. Но и это не сложно, теперь у меня есть чем надавить, припугнуть.
Как и у многих сильных мужчин, у этого было слабое место – семья. Две дорогие сердцу женщины – сестра и мать, – лелеемые и защищаемые от угроз мира. Сколько усилий он приложил, чтобы скрыть их от внимания своей Гильдии! Впрочем, я что-то не была уверена в успешности этих усилий, как, собственно, и он сам. Значит, тем более мне есть что предложить в обмен на его свободу. Забава с жертвой, и так находящейся в моей полной власти, обещала быть весьма интересной.
Да, сегодня днём этот вопрос надо решить. Потом разобраться с женщинами. А уж после надевания ошейника, можно будет вплотную заняться Мадленой. Хитрая магичка подстраховалась со всех сторон: встреча произойдёт в конкретном месте, но лишь после того, как Ивлан через посредника отправит ей весточку о выполнении задания, в ту же ночь. Что ж, получается, даже со всеми оговорками, у меня есть в запасе несколько дней.
А ещё надо обставить всё так, чтобы моего уже Ивлана в ближайшее время никто в Гильдии не спохватился, но на этот счёт тоже есть мысли. Зло стряхнув со смертного тела пятидневную усталость, потребовала завтрак. Вот уж точно сейчас не вовремя напомнили о себе человеческие привычки. Дар был тих и предупредителен, приготовил ванну, сделал массаж, и лишь когда я, поев, ненадолго откинулась на спинку стула, встал сбоку, но лицом ко мне, и опустился на колени. Вот уж кого жизнь сделала превосходным, тонко чувствующим состояние хозяина рабом. Как он будет без этого, когда закончится контракт и придёт время самому распоряжаться свободой и телом? Нежно взлохматила волосы на покорно опущенной голове.
– Спрашивай.
Вот теперь он вскинулся, впился в лицо горящим надеждой взглядом. Не одни женщины умеют мстить. Лидар не простил ни предательства, ни кошмара борделя. Вот только воздать по справедливости не мог, не те силы. Да и сложно повергнуть менталиста, не будучи им тоже. Так что глубоко внутри он надеялся, что Мадлена не успокоится и перейдёт дорогу уже мне. И я не могла его винить за такие мысли.
– У вас получилось узнать? Это она послала убийцу?
– Она. Не беспокойся, Мадлена не уйдёт от наказания.
Мужчина стушевался и виновато отвёл взгляд, но я не позволила, сжала пальцы на подбородке.
– Посмотри на меня, Дар. Тебе нечего стыдиться своего желания мести. За такие поступки просто необходимо наказывать. И мне не сложно. Тем более сейчас Мадлена перешла все границы. А хочешь… Я могу сделать её твоей рабыней.
Он отшатнулся с растерянностью и паникой в глазах.
– Нет! Не надо, Хозяйка. Я… я просто не смогу. Не хочу.
Вот и ещё одно доказательство. В чём-то его всё-таки сломали, а я укрепила результат. Ладно, срок нашего контракта пока не вышел, а потом что-нибудь придумаю. Служба, искреннее отношение этого смертного заслуживают награды. И ведь я даже не заметила, когда чувства раба переросли из простой благодарности и желания услужить в искреннюю привязанность, восхищение. Но, слава Первоосновам, не более того. Ещё одного безнадёжно влюблённого мужчину, к которому испытываю нечто вроде нежности, мне не нужно. Пока.
– Успокойся, я просто предложила. Нет, значит нет. Я уже знаю, какого наказания она достойна, – на вопросительный взгляд только улыбнулась. – Тебе понравится. Иди к себе, но по пути позови Краша.
Раб ушёл, а я достала из пространственного кармана несколько разных видов ошейников, рассматривая и решая, какой выбрать. Хотя… Что тут думать? Поскольку в дальнейшем возможно использование Ивлана и как раба для утех, разумеется, больше всего подходит моя последняя разработка, как раз с учётом всех интересных свойств творения Мадлены.
Кстати, за прошедшие годы она несколько доработала свои артефакты, учтя прошлые ошибки: теперь от ошейника, что принёс наёмник, тянулись контрольные нити. Так что магичка должна была бы почувствовать замыкание контура. Ммм, думаю, это стоит использовать. Вязь управляющих нитей тоже усложнилась, но лишь затем, чтобы запретить возможность снятия ошейника кем-либо, кроме его создательницы. В остальном ничего нового или интересного не обнаружилось.
Я вертела в руках тонкую металлическую полоску, отличающуюся от остальных артефактов тем, что, на пробу, использовала здесь полиморфный материал одного из демонических миров. Сложный в обработке, как и многие порождения Тьмы, он поддавался только силе демонов. Или богов. И удержать таким ошейником тоже можно кого угодно. Но сейчас мне была важна не эта сторона ошейника, а свойство необнаружимости для смертных магов, и способность сливаться с кожей, к которой прилегает, а при необходимости и проникать под эту самую кожу. Заодно и испытаю.
Краш пришёл довольно быстро и с подозрением покосился на изящную с виду вещицу в моих руках. Покосился и как-то поёжился.
– Знакомо?
Хотя вряд ли, в мыслях фештара не мелькало никаких ассоциаций, просто иррациональное опасение и тревога.
– Нет, Госпожа. Кроме того, что это рабский ошейник. Просто ощущение какое-то странное. И неприятно находиться рядом.
Вот как? А мне нормально. Но ведь, по идее, его невозможно учуять? Странно. Надо будет кое-что потом проверить.
– Тебе он не угрожает, успокойся. Прикажи, чтоб привели пленника, потом отошлёшь охрану, но сам останешься. Хочу, чтобы ты был в курсе некоторых нюансов. Для начала: этого человека наняла одна магичка, сильный менталист, у которой я из-под носа увела Лидара, – и я вкратце рассказала историю раба. – Как понимаешь, простить смертной попытку надеть на меня ошейник я не смогу. Да и нет такого желания. А завтра пойдёшь со мной – для заключительного этапа расплаты потребуется твоя помощь.
Фештар приложил руку к сердцу и поклонился.
– Всё, что угодно, Госпожа.
Я с удовольствием наблюдала за его мыслями, как в голове укладывается и находит объяснение то, что до сих пор не мог понять: отношение Лидара, его искренне восхищение той, кого, по идее, должен как минимум бояться, а то и ненавидеть. И как с новой силой вспыхивает ненависть, теперь уже к Мадлене. Я могла бы даже отдать ему магичку и быть уверенной, что уж у демона хватит фантазии сделать её жизнь невыносимой. Но нет, на неё у меня уже сформировались другие планы. Не менее жестокие, к слову.
Спустя пятнадцать минут воины привели Ивлана и бросили на колени к моим ногам, потом, повинуясь властному взгляду Краша, тихо вышли за двери. Фештар же остановился за спиной пленника, но не слишком близко. Убийца быстро оглянулся и, наткнувшись на мрачный взгляд, вздрогнул. Но всё же пересилил себя и гордо выпрямился, посмотрев мне в глаза с вызовом. Впрочем, попытаться подняться с колен не рискнул. Неплохо.
Я не спешила начинать разговор, а с интересом прослеживала скачущие мысли и цепочки выводов. Смешной, он считал, что мне так и не удалось пробраться ему в разум. А ещё, что воспалённому мозгу просто показалась та сила боли, что ему довелось испытать. После подобного не выживет ни один человек – и не будь там меня, всё так и случилось бы, – а на нём даже следов пыток не оказалось, хоть Ивлан и догадывался, что тело просто могли подлечить. Но зачем? Поэтому пленник и пытался хоть в какой-то мере сохранить достоинство. И он по-прежнему не понимал, почему ещё жив.
– Ну здравствуй, Ивлан, – с лица мужчины тут же сползла маска уверенности и некоторого высокомерия и проступил страх осознания. – Да, ты правильно понял: мне теперь известно всё о тебе и заказчице.
– Почему тогда я всё ещё жив?
– Глупый вопрос – Мадлена, та самая заказчица, которая не сочла нужным посвятить тебя в некоторые детали, придёт на встречу только с тобой, при условии, что почувствует срабатывание милой вещицы, что ты пытался застегнуть на моей шее.
Кривая усмешка изломала линию губ.
– И как же вы собираетесь меня заставить?
– Очень просто, дружок, ты всего лишь наденешь на себя другую милую вещицу, вот эту, – я снова взяла в руки до этого лежащий на столе ошейник. – Сам.
Теперь Ивлан уже откровенно расхохотался. Я ждала, пока приступ нервного веселья пройдёт. И это припомню, однозначно.
– Кажется, вы несколько нездоровы, лаарэна. Кто ж в здравом уме согласится нацепить на себя рабский ошейник?
– Быть может, тот, кому есть что терять, помимо свободы? – пленник настороженно впился в меня взглядом. Да-да, теперь моя очередь смеяться. – Знаешь, твоя мать мне, в общем-то, ни к чему. Старая, больная женщина, смерть для неё станет концом мучений. Всё равно без твоей помощи она не сможет покупать те дорогие поддерживающие зелья. А вот сестра… Очень красивая молодая девушка, если верить твоим воспоминаниям. Думаю, ещё одной доступной рабыне мои воины только порадуются.
Мгновение, и вместо уверенного в себе, гордого воина передо мной сломленное существо с горящим мольбой взглядом.
– Не надо… пожалуйста. Я сделаю всё, что захотите, только не трогайте семью.
Нужно отдать ему должное: никакой истерики, моментальное принятие решения, как и чёткая логическая цепочка, приведшая к пониманию, что, выяснив такие подробности его личной жизни, я просто не могу не знать и как найти близких и дорогих его сердцу женщин. Разумеется, приводить свои угрозы в исполнение я не собиралась – никогда не была сторонницей мнения, что родственники должны отвечать за чужие ошибки. Но Ивлан-то этого не знает. А в его реакции даже не сомневалась. Не после того, как прочитала разум.
Я улыбнулась и бросила ошейник под ноги мужчине. Жалости не было. Он – наёмник, убийца, и должен быть готов к любому варианту окончания своей жизни. Или свободы. Уверена, получись всё у него, никаких мук совести не последовало бы. Ивлан тоскливо проследил короткий полёт артефакта, мучительно сглотнул, но решительно взял полосу металла, приложил к шее и свёл концы. Какой молодец!
– Посмотри на меня.
Хмурый взгляд, в котором горит вопрос. Интересно, когда до него дойдёт, что надел ошейник, даже не потребовав предварительно гарантий неприкосновенности семьи? Не получив моего слова? Ну да ладно, не собираюсь настолько мелочиться.
– Правильный выбор. Со своей стороны обещаю: твоя мать выздоровеет, и они с дочерью получат хорошую сумму, якобы от тебя. Так же, мои люди помогут им переехать, чтобы скрыться от возможного преследования Гильдией, когда обнаружится твоё исчезновение. Но взамен я потребую клятву верности.
Да, додумался о своей промашке Ивлан быстро, но после моих слов облегчённо выдохнул. Теперь лишь смотрел непонимающе.
– Зачем вам это, если я и так в вашей полной власти?
Хороший вопрос.
– Ты же не думал, что всё, до сих пор произошедшее, и есть наказание за мысли и поступки? Нет, наказывать я тебя буду долго и со вкусом. Но хочу, чтобы потом, когда сочту месть исполненной, у меня появился ещё один верный воин, а не ненавидящий изо всех сил враг, – я наклонилась, вглядываясь в расширяющиеся зрачки. – Я хочу в своё полное распоряжение не только твои тело и жизнь, но и душу.
Он не выдержал, отвёл взгляд.
– Как пожелаете… госпожа.
– Нет, рабы обращаются ко мне «Повелительница», запомни это. А теперь повторяй за мной. Клянусь…
Да, я постаралась – надеть ошейник это ещё полдела: чтобы он заработал в полную силу, нужно задать условия. И теперь, произнося слова клятвы, раб действительно отдавал мне всего себя. Никакого сопротивления, никакого внешнего непочтения (на мысли артефакт не влияет – после долгих раздумий решила оставить рабам эту отдушину, за исключением прямого оскорбления или желания причинить вред, разумеется) или ослушания приказов. Даже когда буду обращаться с ним, как с вещью или животным, он не сможет возненавидеть, потому что я изначально объяснила причины. И он принял мотивы, счёл их достаточными.
А потом началось то самое, вступление ошейника в полную силу. Ивлан застыл, вытянувшись, насколько смог, из глаз потекли слёзы, а рот приоткрылся в немом крике. Сращение, скорее даже сплавление металла с кожей – это очень больно. Но чтобы раб не мог сам себе навредить, пытаясь расцарапать горло, содрать жгущую невыносимой болью вещь (а это неизбежно, инстинктивная защитная реакция), ошейник перехватил управление телом, погрузив его во временный паралич и запретив шуметь.
Когда всё закончилось, из бывшего наёмника словно стержень выдернули: он грузно осел на коленях, но не упал, опираясь на дрожащие руки, шумно и судорожно вздохнул. Я же перевела взгляд на невозмутимо стоящего Краша. Его присутствие как раз ради этого момента и требовалось.
– Краш, как теперь? Ты что-то чувствуешь от ошейника? Как раньше?
Фештар озадаченно посмотрел на меня, снова всмотрелся в раба, прислушался к своим ощущениям и мотнул головой.
– Нет, Госпожа, всё пропало. Я вообще в нём магии не чувствую.
Что ж, с этим разобрались. Значит, активированный ошейник не ощущается. Как и когда находится у меня в пространственном кармане. Ну а поскольку тайком и силой надевать его из-за самой же установленных ограничений я не собираюсь, этого достаточно.
– Хорошо. А теперь обсудим дальнейший план действий.
Послав зов Лидару – ему тоже отведена своя роль, – сосредоточилась на ближайшем будущем. Время есть, но тратить его бездарно – не в моих правилах.
