Текст книги "Богиня охоты"
Автор книги: Тесса Дэр
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 20 страниц)
Глава 4
– Ты пришел для того, чтобы снова обозвать меня дурехой? – спросила Люси, оторвав глаза от книги. – Или на этот раз придумал для меня новое оскорбление?
Джереми пододвинул стул поближе к огню, горевшему в камине. Тетя Матильда клевала носом, сидя на диване. От ее похрапывания плюмаж на тюрбане цвета индиго подрагивал так, словно в комнате дул ветерок.
После сегодняшнего купания Люси сменила мокрый шелковый наряд на простое темно-зеленое платье со скромным неглубоким вырезом. Ее каштановые волосы были заплетены в толстую косу, достигавшую талии. Люси села за книгу в кожаном переплете сразу же, как только джентльмены уединились на совет, однако за это время так и не перевернула ни одной страницы.
Поставив перед собой столик с шахматной доской, Джереми начал расставлять на ней фигуры.
– Я пришел сюда вовсе не для того, чтобы оскорблять тебя. Как раз наоборот! – Он наклонился вперед с таким видом, как будто собирался открыть ей страшную тайну: – Я явился, чтобы обольстить тебя.
Люси, прищурившись, недоверчиво взглянула на него.
– Лучше бы ты меня как-нибудь обозвал, – сказала она. – Я предпочитаю оскорбления насмешкам.
Джереми пожал плечами, продолжая расставлять фигуры.
– Давай сыграем в шахматы, – предложил он. – Может быть, я пришел как раз именно за этим.
Люси недоверчиво хмыкнула и перевела взгляд на сестер Хатауэй, сидевших в отдалении за карточным столом вместе с джентльменами.
– Надеюсь, Генри научил тебя играть в шахматы? – спросил Джереми, сжав в пальцах черную ладью.
– Мне не нужна твоя жалость, Джемми, – заявила Люси, захлопнув книгу.
Их взгляды встретились, и Джереми был поражен решимостью, светившейся в зеленых глазах Люси. Они не были покрасневшими от слез. Живой ум и проницательность отражались в них. Джереми тряхнул головой, упрекая себя в том, что недооценивал стойкость этой девушки. Люси не собиралась жалеть себя и оплакивать свои разбитые мечты. Она готовилась к следующему шагу.
– Я не собираюсь жалеть тебя и не действую по указке Генри. У меня есть свои причины говорить сейчас с тобой.
Люси повернула шахматную доску так, чтобы белые фигуры оказались на ее стороне. Задумчиво накручивая косу на правую руку, она сделала левой первый ход пешкой и взглянула на Джереми из-под полуопущенных пушистых ресниц.
– Ты хочешь принести мне свои извинения?
Джереми с недоумением посмотрел на нее. За что ему извиняться? Люси должна была благодарить его за добрую волю, проявленную по отношению к ней. Он намеревался положить конец козням ее брата. Во время обеда Джереми, сидя рядом с Люси, вынужден был терпеть насмешливые взгляды Тоби, ухмылки Генри, подначки Феликса, толкавшего его незаметно локтем в бок, и даже лукавые улыбки Марианны.
Судя по всему, Генри успел уже всем находящимся в доме – от жены до последнего лакея – растрезвонить о твоем хитроумном плане. Впрочем, Джереми до этого не было никакого дела. Он не собирался читать Люси Байрона и подкарауливать ее по ночам в коридоре, следя за тем, чтобы она не пробралась в комнату Тоби. Если Генри и Тоби не хватало мужества сказать Люси правду, то ему, Джереми, не занимать смелости и отваги.
– Я принес тебе хорошие новости, – промолвил он, выдвигая вперед свою пешку. – Тоби сделает предложение мисс Хатауэй только в конце сезона перед самым отъездом.
– И это, по-твоему, хорошие новости? – Она сделала ход слоном. – Я просто не могу сдержать бурной радости, прости меня за всплеск эмоций.
– Люси, речь идет о конце охотничьего сезона! Это случится через несколько недель. Тебе скорее всего не удастся расстроить помолвку, но у тебя будет достаточно времени для того, чтобы попытаться это сделать. Поэтому нет никакой необходимости поспешно соблазнять Тоби или предпринимать другие непродуманные шаги.
– Напротив, – с озорной улыбкой возразила Люси, – за это время я успею совершить множество самых опрометчивых поступков.
– Неужели ты считаешь, что Тоби нравятся бесстыдные женщины?
Джереми попал в точку. Люси поджала губы и бросила хмурый взгляд на игравших в карты леди и джентльменов.
– Скажи, что он в ней нашел?
– Я уже говорил тебе, София красива, хорошо воспитана и – что немаловажно! – богата.
– И именно эти качества внушают мужчинам страсть? Их возбуждает большое приданое и искусно расписанные подносы для чая?
– Нет, не только, разумеется. Но их достаточно для того, чтобы сделать женщине предложение.
Люси сосредоточила внимание на шахматной доске, теребя кончик косы. Она наматывала его на палец, подносила к губам и покусывала. Заметив ее розовый язычок между пухлыми губами, Джереми заерзал на стуле.
– Мы вернулись к тому, с чего начали, – грустно улыбнулась она.
– Как это?
– У меня нет приданого, и я не расписываю подносы для чая. Значит, мне нечего рассчитывать на то, что достойный джентльмен сделает мне предложение. Остается только один выход – разжечь в мужчине страсть. – Она устремила на Джереми свои зеленые глаза, в которых плясали отблески огня. – Каким образом это можно сделать?
Если бы Джереми был откровенен с Люси, он бы сказал, что горящий взгляд – это хорошее начало для достижения цели. И поигрывание с кончиком косы, покусывания каштановых завитков – тоже приближают Люси к ней.
Но у Джереми не было ни малейшего желания откровенничать с Люси. Честно говоря, ему хотелось сменить тему разговора.
– Дело не только в приданом мисс Хатауэй, – промолвил он. – Мне кажется, Тоби действительно увлекся ею.
Люси бросила на него недоверчивый взгляд и сделала ход конем.
– Только не надо убеждать меня в том, что он влюбился в нее с первого взгляда!
– Вовсе нет. Скорее со второго.
Джереми удалось заинтриговать Люси. Она наклонилась к нему над шахматной доской, ожидая, что он разовьет эту мысль.
– Тоби был представлен мисс Хатауэй на званом ужине в доме Феликса, – понизив голос, продолжал Джереми. – Она была, как всегда, мила и очаровательна. За столом София поддерживала светскую беседу, а после ужина сыграла гостям на фортепиано. Но это не произвело на Тоби особого впечатления. Он не обратил внимания на Софию.
Джереми подвинул ферзя.
– И когда же произошла их вторая встреча?
– Второй раз они увиделись на балу. Мы все там были, и их встреча происходила у нас на глазах. Мисс София была окружена толпой поклонников. Это привело Тоби в восторг. В течение следующей недели он не мог говорить ни о ком другом, кроме мисс Софии Хатауэй.
В глазах Люси отразилось недоумение.
– Ты хочешь сказать, что любовь зарождается на балах? Джереми вздохнул.
– Я хочу сказать, что ты должна прекратить бегать за Тоби. Мужчину нельзя заставить силой полюбить кого-то. Он мечтает не просто о женщине, а об идеале. Об ангеле!
– Или о богине?
– Да, если тебе угодно.
– Тоби всегда называл меня богиней, – задумчиво промолвила Люси. – Своей Дианой, богиней охоты.
– Она была также богиней целомудрия, – усмехнувшись, заметил Джереми. – Пойми наконец, мужчин привлекают недотроги. Они любят недоступных девушек. Надеюсь, ты оставишь попытки обольстить Тоби? Со стороны они выглядят ужасно! Мужчины стремятся овладеть тем, что им кажется недосягаемым. Уж такова их природа.
Джереми знал, о чем говорил. Он тоже был мужчиной и грезил о той, которая была для него недоступна. Именно недоступность являлась причиной сильного влечения Джереми к Люси. По сто раз на дню он вынужден был напоминать себе о том, что Люси никогда не будет принадлежать ему.
Эта безнадежность была для него более манящей, чем женственные округлые формы ее тела, сила ее духа, мягкий грудной голос, темно-красные пухлые губы, язвительность и вызов, сквозившие в зеленых глазах Люси.
Джереми не мог забыть ее страстные трепетные поцелуи только потому, что они были запретным плодом. А запретный плод, как известно, сладок.
Да, истина была проста: мужчины стремятся овладеть тем, что кажется им недоступным.
– Ревность, вот к чему мне нужно прибегнуть, – вскинув на Джереми зеленые глаза, промолвила Люси. – Я должна заставить Тоби ревновать.
Джереми не мог уловить ход ее мыслей.
– Ты сказал, что Тоби не обращал на Софию никакого внимания до тех пор, пока не увидел ее в окружении толпы воздыхателей на балу, – продолжала Люси, видя его недоумение. – Значит, мне нужен ухажер! Конечно, было бы неплохо обзавестись толпой поклонников. Но и одного кавалера, думаю, будет достаточно для достижения моей цели. – Она снова стала накручивать на палец конец толстой косы. – Жаль, что сын священника уехал в Оксфорд. Он просто с ума по мне сходил.
Люси, потупившись, замолчала и некоторое время с хмурым выражением лица разглядывала узор ковра у себя под ногами. Затем она вскинула голову и в упор посмотрела на Джереми:
– Это будешь ты, Джемми!
– Я?!
– Знаю, знаю, что ты хочешь сказать! Конечно, все это звучит смешно и нелепо, но у меня нет другого выхода. Ты будешь всего лишь делать вид, что ухаживаешь за мной, до тех пор, пока Тоби не поймет, что любит меня. В этом нет ничего ужасного, уверяю тебя!
– Даже если я буду ухаживать за тобой до второго пришествия, это ничего не изменит! Ты не добьешься своей цели, Люси.
Откинувшись на спинку кресла, Люси скрестила руки на груди и тяжело вздохнула.
– Мне кажется, ты прав, – вымолвила она и окинула Джереми пренебрежительным взглядом. – Никто не поверит в то, что ты всерьез ухаживаешь за мной.
Джереми не мог определить, что во всей этой ситуации задевало его больше: то, что он вопреки своим принципам должен был притворяться, делая вид, что ухаживает за Люси? Или то, что его прочили на место прыщавого сына священника за неимением лучшей кандидатуры? Или, наконец, тот скептицизм, с которым Люси относилась к нему?
В любом случае его самолюбие было уязвлено.
– Возможно, ты этого не знаешь, Люси, но у меня есть определенная репутация. Мои друзья, которые присутствуют здесь, видели своими глазами, как я с легкостью соблазнял блестящих светских дам в Лондоне. Они не сомневаются в моих способностях обольстителя. И если мы с тобой начнем флиртовать, это не вызовет у них удивления.
Последнее утверждение было истинной правдой. Генри, Тоби и Феликс, конечно же, не удивятся, заметив, что Джереми флиртует с Люси, ведь они сами просили его об этом.
Люси пристально посмотрела на него.
– Ты хочешь сказать, Джемми, что ты – повеса? – сказала она и прыснула со смеху. – Никогда в это не поверю!
Она потянулась к шахматной доске, но он схватил ее за руку.
– Ну и зря, – прошептал Джереми. – Я умею быть очень убедительным, когда захочу.
Джереми нежно провел ладонью по кисти ее руки, а потом стал поглаживать мягкие расселины между ее пальцами. Люси широко открыла глаза от изумления. Он сделал несколько круговых движений в середине ее ладони, и Люси издала звук, похожий на вздох или слабый стон.
Джереми знал, что означал этот звук: его действия достигли своей цели. Но сознание этого не успокаивало, а распаляло мужчину. Чувствуя, как его охватывает возбуждение, Джереми бросил руку Люси с такой поспешностью, как будто она была раскалена.
Люси долго молча смотрела на него, а потом улыбнулась. Это была дьявольская улыбка.
Джереми ругал себя за опрометчивый поступок. Ему следовало немедленно встать и выйти из комнаты. Он не обязан был подчиняться воле Генри и Тоби. Джереми не отвечал за будущее Люси, она не была его сестрой. Но по иронии судьбы именно на него сейчас почему-то возлагались надежды окружающих. Все ждали, что он поможет Люси выйти из затруднительного положения. Да он и сам постоянно пытался помочь девушке.
Джереми хорошо знал Люси. Она не отступится от Тоби, что бы ей ни говорили.
– Значит, ты согласен делать вид, что ухаживаешь за мной? – промолвила Люси.
– Но только делать вид, – подчеркнул Джереми. – С удовольствием!
Люси радостно улыбнулась.
Ей нравился новый план действий. Ревность и отчаяние мучили ее. Из-за этого она едва не утонула. Ей было больно видеть Тоби рядом с Софией Хатауэй. Но теперь все изменится. Она заставит ревновать Тоби. Кроме того, воплощение в жизнь нового плана сулило массу веселья. Люси со злорадством думала о том, как будет подначивать Джереми и издеваться над ним, доводя до белого каления.
Да уж, Люси устроит Джереми веселую жизнь.
– Итак, Джемми, скажи, как сильно ты в меня влюблен? – помолчав, спросила она.
Ее дерзость была вознаграждена выражением паники на обычно невозмутимом лице Джереми.
– Прости, я не понял… Ты о чем?
– Принимаю твои извинения, – насмешливо сказала Люси и сбила черного коня ладьей. – Шах.
Джереми находился в таком замешательстве, что казалось – он впервые в жизни видит шахматную доску. Люси сжалилась над ним.
– Ты же собираешься за мной ухаживать, не так ли? Поэтому я хочу знать, на какую степень влюбленности с твоей стороны можно рассчитывать. Будешь ли ты простым воздыхателем? Или обожателем, которому я серьезно вскружила голову? Или обезумевшим от страсти влюбленным?
Джереми вздохнул с облегчением.
– Давай будем держаться в рамках приличий, – сказал он, поспешно уводя своего короля от опасности. – Роли обожателя для меня будет достаточно.
– Ну, обожатель так обожатель, – легко согласилась Люси и снова сделала ход ладьей. – Шах! – Наклонившись, она добавила шепотом: – Мне кажется, обожатель позволил бы мне выиграть.
– Никогда! – заявил Джереми и сбил ее ладью ферзем. Заметив на его лице самодовольную ухмылку, Люси едва не показала ему язык. В последний момент ее остановила лишь мысль о том, что леди скорее всего не дразнят своих ухажеров подобным способом. У них наверняка существуют другие методы выражать свое недовольство, а языком они пользуются в минуты страсти. Вспомнив поцелуй в спальне Джереми, Люси покраснела.
За карточным столом раздались бурные аплодисменты. Повернув голову, Люси увидела, как София с победным видом открыла свои карты и подгребла к себе гору фишек, лежавших в центре стола. Тоби поцеловал ее руку и, наклонившись, что-то прошептал на ухо. София улыбнулась, зардевшись. Она была удивительно хороша собой: на ее чистом фарфоровом лице, обрамленном золотистыми локонами, розовели нежные щечки. Это был ангел! Идеал!
– Твой ход, – нетерпеливо напомнил Джереми.
– У меня пропало желание играть. Перенесем партию на завтра. Все равно я поставлю тебе мат.
Джереми проследил за взглядом Люси и увидел, что Тоби и София, сдвинув головы, рассматривают карты в руке Тоби.
– Люси, ты должна смириться с тем, что… – забормотал Джереми, но Люси заставила его замолчать сердитым взглядом.
Взяв со стола книгу, она протянула ее Джереми:
– Вот, почитай мне вслух.
– Ты шутишь?
Люси швырнула в него книгу, и Джереми машинально поймал ее на лету.
– Влюбленный мужчина непременно почитал бы книгу предмету своей страсти.
Джереми взглянул на обложку и, усмехнувшись, прочитал вслух название:
– «Методы и практика кролиководства». Надеюсь, Люси, это не та книга, которая пробуждает сокровенные чувства?
– Нет, не та, – буркнула Люси, кутаясь в шаль. – Это первая книга, которая попалась мне под руку.
Джереми покачал головой:
– Слава Богу, тебе под руку не попался томик Байрона. Открыв книгу наугад, Джереми стал читать медленным размеренным тоном. Уютно устроившись в большом кресле, Люси начала дремать. Несколько блаженных минут она витала между сном и явью, мечтая о том, что когда-нибудь окажется наконец в крепких объятиях любимого человека. Это было ее заветной мечтой.
Глава 5
– Я хочу спросить тебя кое о чем, Джем, – промолвил Генри, шагая рядом с Джереми по лесной тропинке, усыпанной опавшей листвой. – Мне давно не дает покоя один вопрос. Ты знаешь, как высоко я ценю твое мнение, поэтому, прошу тебя, разреши мои сомнения.
Генри поправил шляпу на голове и с серьезным выражением лица взглянул на приятеля.
– Скажи, не кажется ли тебе мое лицо в этой шляпе слишком круглым? – спросил он.
Шедшие следом за ними Феликс и Тоби покатились со смеху.
– Джем, ответь, – захихикал Феликс, – какие ленты мне больше идут – розовые или сиреневые?
– Конечно, сиреневые, – ответил за Джереми Тоби. – У Джема хороший вкус. Он понимает, что рыжие волосы плохо сочетаются с розовым цветом.
На скулах Джереми заиграли желваки.
– Хочу напомнить вам, что у меня заряженное ружье, – процедил он сквозь зубы.
– Ну и что из этого, Джем? Мы все прекрасно знаем, что ты мочишься более метко, чем стреляешь, – сказал Тоби и, поравнявшись с Джереми, ткнул его локтем в бок. – Ты плохой стрелок, но зато прекрасный знаток дамских шляпок.
– Неужели я должен напоминать вам, – произнес Джереми, сжимая в руках ружье, – что идея ухаживать за Люси принадлежит не мне? Помнится, кто-то умолял меня сделать одолжение и пофлиртовать с ней.
– Но мы и не подозревали, что ты обладаешь ангельским терпением, Джем, – заметил Генри, хлопнув Джереми по спине. – Ты просто святой! Ничто не могло бы заставить меня ездить по шляпным мастерским с тремя капризными дамами.
Джереми поморщился. Хорошо еще, что приятели многого не видели. Их насмешкам не было бы конца, если бы они застали его сидящим вместе с дамами в маленькой кофейне за столиком, уставленным тарелочками с пирожными и слоеными пирожками. Или, того хуже, примеряющим дамскую шляпку по просьбе Люси, которая пожелала взглянуть на нее со стороны и сравнить с другими.
За последние три дня он сильно деградировал. С каждым часом Люси предъявляла к нему все больше претензий. Она требовала, чтобы Джереми вел себя, как положено влюбленному мужчине.
А влюбленный мужчина, согласно представлениям Люси, собирает ягоды с колючих кустов терновника, с радостью посвящая этому занятию пару часов своей жизни и жертвуя новым сюртуком ради баночки кислого джема с множеством крохотных зернышек.
Влюбленный мужчина часами сидит рядом со своей избранницей за фортепиано и терпеливо переворачивает страницы нот, пусть даже единственной мелодией, которую умеет играть его девушка, является простенькая застольная песенка. Да и ту она исполняет по памяти.
Кроме того, влюбленный мужчина всегда делится с избранницей своим бренди.
Влюбленный мужчина гладит кошек.
Влюбленный мужчина улыбается, что бы ни сказала его избранница.
И конечно же, влюбленный мужчина, не раздумывая, откажется от охоты с друзьями, предпочтя отправиться вместе с дамами по магазинам.
Джереми сам не понимал, почему он позволяет вить из себя веревки. В конце концов, он был графом Кендаллом! В Лондоне его обслуживали двадцать шесть лакеев. И вот теперь он вынужден был исполнять прихоти какой-то девчонки, деспота в юбке! Джереми чувствовал себя униженным, истерзанным, загнанным в угол!
Сто раз на дню Джереми собирался покончить с этим фарсом, но так и не решался осуществить свое намерение. Самолюбие не позволяло ему отступиться от плана, так и не достигнув намеченной цели. Джереми не хотел выглядеть слабаком в глазах друзей.
Слава Богу, Люси больше не предпринимала попыток проникнуть в спальню Тоби. Если бы она это сделала, Джереми вряд ли смог бы остановить ее. По ночам его мучили эротические сны. Ему снилась атласная кожа Люси, набухшие от страстных поцелуев, пахнущие спелыми ягодами губы. Джереми сильно возбуждался, ему необходима была разрядка.
Ему было стыдно за то, что он, взрослый двадцатидевятилетний мужчина, задыхается от похоти, словно юнец. Джереми думал, что подобные сны остались в далеком прошлом. В юности он обычно искал утешения в объятиях деревенских девушек и горничных. А во время учебы в Кембридже Джереми в полной мере вкусил студенческой свободы. Он с друзьями больше занимался азартными играми и распутством, нежели философией и физикой. После университета Джереми провел целый год на Средиземном море, продолжая кутить и предаваться плотским утехам. И только после этого он вернулся в Лондон, в великосветское общество.
Отец велел Джереми остепениться и выбрать себе невесту. Ему нужен был наследник, продолжатель рода, которому должен был перейти аристократический титул и огромное состояние, одно из самых больших в Англии. По мнению отца, подходящей для Джереми парой была бы красивая девушка благородного происхождения с большим приданым.
Однако Джереми, как обычно, разочаровал отца. Он ездил на балы, музыкальные вечера и званые обеды, ухаживал за женщинами. Но все они, по мнению отца, были неподходящими партиями для его сына, В основном выбор Джереми падал на хорошеньких молодых вдов, не желавших снова выходить замуж, талантливых актрис и известных куртизанок. Эти романы доставляли Джереми удовольствие еще и тем, что выводили из себя его отца.
И вот два года назад Джереми вернулся в Лондон уже в качестве графа Кендалла. Отец умер, и Джереми больше некого было дразнить своим «неподобающим» поведением. Романы теперь уже не доставляли ему удовольствия, Джереми не получал от них острых ощущений, как раньше, когда был жив отец. Вокруг него начали виться сводни и мамаши, у которых дочери были на выданье. Еще бы! Граф Кендалл был завидным женихом!
Отныне Джереми разочаровывал лишь самого себя.
Теперь у него было поместье, требующее внимания и заботы. Джереми учился управлять большим хозяйством. Ему было не до романов. Казалось бы, забавы юности остались в прошлом. Джереми запрещал себе тратить время на поиски острых наслаждений.
Но стоило Люси поцеловать его, как волна вожделения снова накрыла Джереми. Всего было три поцелуя. Первый – неудачный, второй – улучшенный вариант первого, а вот третий… При воспоминании о нем Джереми охватило возбуждение. Он пытался обмануть себя, придумывал благородные причины, которые якобы заставляли его следить за Люси, удерживать ее от необдуманных поступков. Возможно, в глубине души Джереми действительно был джентльменом, но владевшую им похоть тоже нельзя было сбрасывать со счетов.
В Джереми просыпался бешеный зверь при мысли о том, что Люси может оказаться в постели другого мужчины.
Вскинув ружье, Джереми прицелился в стоявшее вдалеке дерево и выстрелил. От древесного ствола в разные стороны полетели щепки и куски коры. Генри, Тоби и Феликс замерли и удивленно взглянули на своего приятеля.
– Я заметил фазана, – коротко объяснил Джереми.
Его друзья тут же снова повернулись к дереву. Генри открыл рот, собираясь что-то сказать, но Джереми заставил его замолчать властным взглядом.
Он старался ни в чем не походить на своего отца, но этот суровый взор исподлобья он перенял именно у него. Джереми унаследовал от отца холодные голубые глаза и массивный лоб, поэтому у него хорошо получался ледяной властный взгляд.
Его истолкование зависело от ситуации. Порой он означал: «Попридержи свой язык», а порой: «Снимай юбку». А один раз Джереми с его помощью даже пытался сказать следующее: «Погаси наконец свечи, они смущают нас обоих!»
Но что бы ни означал этот взгляд, он всегда имел огромную власть над окружающими. Над всеми, кроме одной девушки. Той, которая с недавних пор водила его на атласном поводке.
– Он снова на вас странно смотрит, – прошептала София.
Люси оторвала глаза от книги.
– Кто?
– Лорд Кендалл, конечно, – ответила София, обмакивая кончик пера в чернильницу. – Он серьезно увлечен вами.
– Вы так считаете? – промолвила Люси и, устремив взгляд на сидевшего на диване Джереми, улыбнулась и помахала ему рукой.
Он отвел глаза в сторону. Судя по всему, он все еще дулся на нее из-за лент. Или из-за кошачьей шерсти, прилипшей к его сюртуку. Или, может быть, из-за бренди.
Марианна села за фортепиано, но Джереми не обратил на это никакого внимания.
– Вообще-то да, Джемми действительно сильно увлечен мной, – заявила Люси. – Более того, он совсем потерял голову.
Наконец-то хоть кто-то обратил внимание, что Джереми ухаживает за ней! Хотя, конечно, Люси предпочла бы, чтобы на месте Джереми был другой мужчина. Вот уже три дня Джереми увивался вокруг нее, но это, видимо, никого не трогало. Похоже, никому не было никакого дела до отношений Джереми и Люси. И это бесило ее. Люси казалось, что даже если бы она убежала из дома с одним из садовников, этого никто бы не заметил.
– Вы называете его по имени? – подняв бровь, удивилась София. – Это довольно смело, я бы даже сказала, дерзко.
На ее губах заиграла странная улыбка.
Дерзко? Люси вздохнула. Она совсем забыла, что разговаривает с ангелом. И зачем только она села рядом с секретером? Ведь Люси знала, что София Хатауэй собирается писать письма. Люси очень хотелось пересесть с книгой к окну и закрыться ото всех тяжелой, сливового цвета шторой.
– Я знаю его уже тысячу лет, – сказала Люси. – С детства. Тогда он еще не был графом Кендаллом. Он был виконтом… не помню как дальше.
– Виконтом Уоррингтоном, – подсказала София, и ее перо заскользило по бумаге.
Люси с черной завистью следила за грациозным движением ее руки. У Софии был великолепный почерк. Эта юная леди была само совершенство.
– Да, да, вы правы, – быстро согласилась она.
София отложила перо в сторону.
– Писать письма – так утомительно, – сказала идеальная девушка. – Впечатления, которые десять раз излагаешь на бумаге, постепенно теряют свою прелесть. Вы согласны?
– Понятия не имею, – промолвила Люси, снова склоняясь над книгой. – Я не пишу писем.
– Никогда? Но почему?
Люси пожала плечами:
– Мне некому их писать.
– Но как же так? – изумилась София. – А ваши школьные подруги?
– Я не ходила в школу. Меня обучали гувернантки.
– И вы с ними не переписываетесь?
Люси усмехнулась:
– Нет. Ни с одной из них я так и не сблизилась.
– Ну хорошо, теперь у вас будет по крайней мере один адресат.
– Правда? И кто же это?
– Я. – ответила София. – Я страшно огорчусь, если вы не будете мне писать после того, как мы расстанемся.
– Да, конечно, – пробормотала Люси.
Перевернув страницу, она отодвинула стул подальше от Софии так, словно та страдала заразным недугом. И имя этому недугу было неискренность. Сама идея переписываться с Софией Хатауэй казалась Люси абсурдной. С какой стати она станет писать ей письма? София не была подругой Люси.
– Надеюсь, вы не забудете меня, – с хитрой улыбкой продолжала София. – Хотя, когда вы станете графиней, у вас появится множество новых друзей.
Люси вздрогнула.
– Графиней?
– Приезжайте в Лондон. Вас примут с распростертыми объятиями в великосветском обществе. Всем будет ужасно интересно познакомиться с женщиной, которой удалось заманить в свои сети чрезвычайно разборчивого графа Кендалла.
– Вряд ли я вызову интерес в свете, – возразила Люси. – Джемми не женится на мне.
– Почему же? – удивилась София. – Ведь вы сами сказали, что он потерял голову от любви к вам. У Джереми есть все – титул, состояние. К тому же он друг вашего брата.
– Он холоден, строг, слишком сдержан, отчужден.
– Да, но именно это делает его таким привлекательным, – понизив голос, промолвила София. – Посмотрите, какой он сильный и мужественный! Я уверена, что он скрывает от всех какую-то волнующую тайну.
Люси не понравились последние слова Софии. Она была уверена, что у Джереми нет никаких секретов. Они были знакомы уже восемь лет. Люси знала о Джереми Трескотте все, что нужно было знать. Ничего загадочного и волнующего в этом человеке не было.
Кроме, может быть, поцелуев. Люси скрепя сердце вынуждена была признать, что поцелуи Джереми действительно волновали ее. При воспоминании о них ее до сих пор охватывал трепет. И еще ее повергал в дрожь его взгляд исподлобья. Казалось, что он проникал в сокровенные уголки души Люси.
– Богатый, красивый, знатный… – София считала по пальцам достоинства Джереми. – Граф Кендалл завидный жених, как ни крути.
– Кто? Джемми? Ну, если он действительно такая хорошая партия, то почему вы не выйдете за него замуж?
Это было бы отличным выходом из создавшегося положения.
– Я бы вышла, если бы он смотрел на меня так же, как на вас, – шепнула София.
Захлопнув книгу, Люси устремила взор на Джереми и увидела, что он действительно смотрит на нее своим особенным властным взглядом. На этот раз он не отвел глаз в сторону. Их взгляды встретились.
Люси попыталась взглянуть на Джереми глазами Софии и чуть не рассмеялась. Она не ощущала в нем никакой таинственности, загадочности… То, что говорила София, было полным абсурдом.
Но тут Джереми медленно окинул фигуру Люси пристальным взглядом, и девушка затрепетала. Только сейчас она осознала, что Джереми видел ее полуодетой, прикасался к ней, ощущал вкус ее губ… О Боже, что она наделала!
Голос Софии вернул Люси к реальности.
– Но ведь у вас наверняка есть родственники. Вы могли бы переписываться с ними.
– Со стороны матери у нас не осталось родных. А со стороны отца есть тетя Матильда… – проговорила Люси, кивнув в сторону тетушки, которая, сидя в уголке, открывала перламутровую табакерку с нюхательным табаком. – Она никогда не была замужем. Мой дедушка владел плантациями на Тортоле. Возможно, там у нас есть родственники, но я их никогда не видела. Во всяком случае, они намного старше меня.
– Тортола! – мечтательно воскликнула София. – Как это романтично. Если бы у меня были родственники на Тортоле, я бы каждую неделю писала им письма и представляла, как листки с моими каракулями, описывающими события каждодневной жизни, плывут на корабле по бескрайнему океану к далекому острову. – Она вдруг выпрямилась в кресле, и ее рука с глухим стуком упала на стол. – А если бы на судно напали пираты?! – София зябко передернула плечами. – Вы представьте только: мое письмо попадает в руки пиратов!
Люси насмешливо взглянула на Софию:
– У вас живое воображение.
– Да, это правда, – согласилась София и, снова взявшись за перо, с задумчивым видом обмакнула его в чернила. – Порой мне это мешает в жизни. Рисовать в мечтах яркие замечательные картины и знать, что твои мечты никогда не сбудутся, – это сущее наказание!
Некоторое время они молчали. Грусть на лице мисс Хатауэй сменилась мрачным выражением. Люси почему-то вдруг почувствовала к ней жалость.
Но ведь София была ее врагом, а врагам не сочувствуют!
– Не думаю, что пираты сумели бы прочесть ваши послания, – промолвила Люси, стараясь ободрить собеседницу. – Но если у вас есть желание переписываться с моими дальними родственниками, то можете написать им от моего имени.
– Правда? – обрадовалась София и быстро достала чистый лист почтовой бумаги. – Как их зовут?
Люси на мгновение задумалась
– Не помню.
– Как звали брата вашею отца?
– Вроде бы Джордж. Его назвали в честь дедушки.
– Тогда и сына вашего дяди тоже наверняка зовут Джордж! – воскликнула София и заскрипела перышком. – «Дорогой Джордж, у нас стоит отличная погода, – прочитала она вслух то, что написала, и сделала паузу. – Ежегодный охотничий сезон в поместье моего брата сейчас в самом разгаре. Нынче в Уолтеме гостит большая компания. С приездом миссис Кроули-Камбербатч и ее сестры, мисс Хатауэй, все ожило!»
