Текст книги "Богиня охоты"
Автор книги: Тесса Дэр
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 20 страниц)
Генри одним движением перерезал леску. Люси зашаталась и, потеряв равновесие, плюхнулась в воду. Ее обдал ледяной холод, но сильнее шока был охвативший ее стыд за свой нелепый поступок. У нее перехватило дыхание, мышцы свело. Люси поняла, что ей пришел конец. Впрочем, ее не пугала смерть. Как здорово было бы утонуть здесь, в том самом месте, где она и Тоби провели когда-то вместе столько чудесных минут. Внезапная гибель была бы отличным завершением ее молодой жизни, наполненной несбыточными мечтами. Разве кто-нибудь, будучи в здравом уме, женится на такой дурехе, как она?
Но тут крепкие, сильные руки вдруг вцепились в нее и вытащили из воды. Люси обмякла, она не ощущала своего тела. Выжить в этой ситуации было для нее позорнее, чем умереть от стыда.
Она не открывала глаз, чувствуя, что ее несут на берег. Генри, София, Тоби, Китти, Феликс, Джереми – все они говорили вразнобой, перебивая друг друга.
– Принесите одеяло!
– Она жива?
– Генри, ты идиот. Зачем надо было обрезать леску?
– Она дышит!
– Я и не думал, что она такая тяжелая…
– Люси, очнись!
Она приоткрыла глаза и увидела лицо склонившегося над ней Генри. Оно выражало крайнее беспокойство. Губы брата были плотно сомкнуты. Люси снова закрыла глаза.
Вокруг нее стоял гул голосов.
– Что же нам теперь делать? – различила Люси голос Тоби, и его пальцы коснулись ее шеи.
Люси задохнулась от волнения и закашлялась.
– Не лезь к ней! – сердито сказал Генри. – Это моя сестра, я сам позабочусь о ней.
Тоби отдернул руку.
«Черт бы побрал этого Генри! – разозлилась Люси. – Он всегда проявляет братскую любовь в самые неподходящие моменты».
– Бедняжка, – вздохнула София.
– Может быть, снимем с нее ботинки? – спросил Феликс.
Ему никто не ответил.
– Я слышал, что когда человек начинает тонуть, ему надо сбросить с себя обувь, – продолжал Феликс.
– Мне кажется, это помогает, когда человек находится в воде, а не на берегу, – заметила Китти.
– Люси, очнись! – воскликнул Генри, встряхнув сестру. – Прекрати свои глупые игры! Ты когда-нибудь доведешь меня до могилы, если я, конечно, первым не убью тебя в приступе ярости!
– Ты только что едва не погубил ее! – раздался сердитый голос Джереми, который, судя по всему, находился совсем рядом.
– Отойди, Генри. Ее надо скорее отнести в дом.
Это был голос Тоби. Он грел ее изнутри, как горячий пунш.
Люси почувствовала, как сильные мужские руки подняли ее и прижали к широкой, крепкой, мускулистой груди. Ее понесли через луг к дому. Люси вздохнула и уткнулась носом в сюртук, от которого замечательно пахло чистой кожей и сосновой хвоей. Не открывая глаз, Люси сосредоточилась на своих ощущениях. Одна мужская пятерня обхватывала ее правое плечо, вторая поддерживала верхнюю часть бедра. Спиной и коленями Люси ощущала крепкие мышцы мужских рук.
Люси не могла вспомнить, когда ее в последний раз носили на руках. Должно быть, это было только в раннем детстве. Ей было неизъяснимо приятно подчиняться чужой власти, чувствовать превосходство над собой мужской силы. Зажмурив глаза, Люси таяла от удовольствия в крепких объятиях. Сейчас ей было безразлично, куда и зачем ее несут. Куда бы ни отнес ее этот человек, Люси примет его выбор как должное. Прижав ухо к широкой груди, Люси слушала ритмичное биение сердца.
Ей казалось, что оно бьется только для нее.
Он начал подниматься в гору, и Люси крепче прильнула к его груди. Ее щека соскользнула с отворота сюртука на рубашку. Мужские пальцы впились в ее бедро. Люси почувствовала, как ее подбросили, чтобы удобнее перехватить ее тело.
– О! – испуганно воскликнула она.
– Тебе неудобно? – раздался низкий голос.
Это был не Тоби! У Люси перехватило дыхание. Она была на грани отчаяния.
– М-м… – простонала Люси, боясь открыть глаза.
– Ты решила поиграть в Офелию?
Нет, этого не может быть! Люси открыла глаза и увидела лицо Джереми. Он пристально смотрел на нее.
– А я-то думал, что Генри шутил сегодня утром, когда творил о твоих планах стать актрисой. Ты убедила нас в своем актерском таланте, но зачем же при этом тонуть? Это уже перебор. Я знаю, что ты прекрасно плаваешь. Любая рыба могла бы позавидовать тебе.
– Я не нарочно упала в воду. Отпусти меня!
– Нет, – буркнул Джереми и снова зашагал.
– Я сказала, отпусти!
Люси начала извиваться в его руках и бить кулачками по плечу.
– А я сказал, нет. Ты же хотела, чтобы тебя спасли.
– Но я не желала, чтобы моим спасителем оказался ты! – Она ткнула Джереми локтем в ребро. – Джемми, меня не нужно нести на руках! Отпусти меня немедленно!
В конце концов он внял ее просьбам и бесцеремонно спустил на землю ногами в грязь. Люси тут же снова стало холодно. Оглядевшись по сторонам, она увидела, что они находятся у решетчатой ограды усадьбы, за которой виднелся дом. Вся остальная компания отстала от них и сейчас поднималась вверх по холму.
Джереми снял свой сюртук из плотного сукна и с раздраженным видом набросил на плечи Люси. Его рубашка была спереди мокрой. Сквозь прилипшую к телу тонкую ткань отчетливо проступали рельефные мышцы его широкой груди, к которой совсем недавно прижималась Люси, принявшая Джереми за другого человека.
– Ты поставила себя в глупое положение, Люси. Если бы зубы Люси не стучали от холода, она бросила бы сейчас сюртук в лицо Джереми, а заодно с сюртуком пару крепких ругательств.
Но вместо этого Люси горделиво вскинула голову и, несмотря на свой жалкий вид, окинула Джереми презрительным взглядом.
– Ты просто ревнуешь меня! – заявила она.
Глава 3
Он ревнует? Джереми был готов расхохотаться в лицо Люси. Ему необходимо было в эту минуту рассмеяться или как-то поддразнить Люси. Он знал, что если не сделает этого в ближайшее мгновение, то совершит нечто странное. Встряхнет Люси за плечи или… или поцелует ее.
Ему было страшно вспоминать тот момент, когда Люси вдруг зашаталась на валуне и упала в воду. Он едва не умер от волнения за нее. И вот сейчас она стояла перед ним – жалкая, промокшая до нитки и… поразительно красивая. Люси была похожа на речную нимфу, вышедшую на сушу. Она растеряла все шпильки, и ее мокрые кудри вились по плечам, как виноградные лозы. На бледном лице Люси горели зеленые глаза, они напоминали океанские волны в шторм. А ее губы были оттенка спелой сливы.
Джереми боялся опустить взгляд ниже. Он знал, что именно там увидит. Мокрый прозрачный шелк, обтягивающий высокую грудь, плоский живот, стройные девичьи бедра… Нет, он не должен был смотреть на нее… Впрочем, и не глядя на Люси, он хорошо представлял ее тело. Так хорошо, что это мешало ему заснуть сегодня ночью. На рассвете Джереми сел на лошадь и понесся по полям и лугам, надеясь избавиться от соблазнительной картины, стоявшей у него перед глазами. Однако все его усилия были тщетны.
Джереми не мог забыть, как Люси прижималась к нему ночью, как его ладони гладили ее тело. Нет, ему нельзя было смотреть на нее. Это могло разбередить его незажившие раны.
Джереми стиснул зубы и взглянул на горизонт, стараясь отвлечься от грешных мыслей. Увидев спешащего к ним Генри, он обрадовался. Брат Люси был сейчас как нельзя кстати.
Джереми не мог понять, что с ним происходило, и винил себя зато, что, проведя все лето в Лондоне, не переспал ни с одной женщиной. Он считал, что долгое воздержание и было причиной его нынешних мук. Он вел себя несколько месяцев на редкость целомудренно, и вот награда – или расплата? – за это!
Люси, эта маленькая мокрая ведьма, заявляет, что он ревнует ее!
Да, возможно, его охватила похоть, да, возможно, он повредился рассудком от долгого воздержания. Но ревность?! Нет, он не мог испытывать ее!
Люси была безразлична ему. Он не мог прельститься этой сорвиголовой. Она не в его вкусе.
Чтобы доказать себе собственную правоту, Джереми мысленно представил, как одетую в длинную ночную рубашку Люси целует Тоби. Она льнет к нему, погрузив пальцы в его волосы. Она размыкает губы навстречу его поцелую…
Нет, Джереми ничего не чувствовал. Эта картина не вызывала у него никаких эмоций. Ну может быть, только легкое раздражение, вызванное тем, что Тоби как-то неправильно целует Люси. Ему не хватало подлинной страсти. Люси тем временем начала выгибать спину, тереться бедрами о его пах, ее пальцы лихорадочно впились в плечи Тоби.
Джереми прислушался к себе. Он опять ничего не ощущал, кроме крохотного укола. Но тут он представил, как Люси задыхается и стонет от страсти, и… из наблюдателя сразу же превратился в действующее лицо. Теперь он видел себя на месте Тоби. Это он целовал Люси, это его язык проникал к ней в рот, это его руки срывали с нее ночную рубашку…
Нет, это было настоящим безумием! Где же Генри? Почему он так медленно идет? Казалось, этого человека ничем было не пронять. Его сестра чуть не утонула, а он не спешит узнать, как она себя чувствует после случившегося.
Все это время Люси не сводила глаз с Джереми, ожидая реакции на слова, которые она бросила ему в лицо. Ему следовало поставить ее на место. Впрочем, сейчас было важнее отвести ее в дом, посадить у огня и заставить переодеться.
– Ты ревнуешь меня! – с вызовом повторила Люси. В ее глазах полыхала ярость. – Ты холодный, бесчувственный, бессердечный человек. Ты не понимаешь, что значит любить всем сердцем, заботиться о человеке, жить для него. Эти чувства тебе неведомы! Ты не можешь открыться миру, показать свои истинные эмоции! Поставить, наконец, себя в дурацкое положение, если это необходимо! Истинная любовь требует истинного мужества. У меня оно есть, а у тебя нет. Поэтому ты и ревнуешь. Только это чувство доступно тебе.
Выпалив все это, Люси бросилась к дому. Джереми остался стоять, оглушенный ее словами.
– Я вижу, что сестра уже пришла в себя, – сказал Генри, подойдя наконец к Джереми. – Что это было, а? Как ты думаешь?
Джереми ответил не сразу. Некоторое время он нерешительно переминался с ноги на ногу.
– Генри, нам надо поговорить, – наконец выдавил он из себя.
– Мне тоже так кажется, – охотно согласился Генри. – Я хочу, чтобы ты объяснил мне, почему моя младшая сестра читает тебе лекции о любви.
Джентльмены собрались на совет за бутылкой хорошего бренди. Джереми успел осушить один стаканчик и налить себе другой, пока его друзья медленно смаковали напиток.
– С Люси надо что-то делать, – заявил он, пытаясь убедить в этом прежде всего себя самого.
– Я пытаюсь образумить ее в течение многих лет, – вздохнул Генри и, откинувшись на спинку кресла, положил вытянутые ноги на край стола. – Честно говоря, в последнее время я отчаялся и опустил руки.
– Я что-то пропустил? – спросил Феликс. – Что происходит с Люси?
– Разве мало того, что она прекратила плавать, рыбачить и одеваться в соответствии с погодой и обстоятельствами? – промолвил Джереми и, залпом выпив второй стаканчик бренди, откинулся на спинку кресла, стоявшего у горевшего камина. Ему было холодно во влажной рубашке без сюртука, который остался у Люси. – Она воображает, что влюбилась.
– Ага! – сказал Генри и, повернувшись к Феликсу, громким шепотом добавил: – Люси и Джем ссорились сегодня, как двое влюбленных.
Оба джентльмена расхохотались.
Тоби тоже захихикал.
– Люси и Джем? – переспросил он. – Забавно! Но лучше уж пусть будет Джем, чем этот прыщавый сын вашего священника, Генри. В прошлом году, помнится, он писал Люси ужасные стихи.
– Неужели? – изумился Генри, резко выпрямляясь в кресле. – Почему мне никто не сказал об этом?
– Я думал, ты знаешь, – пожав плечами, пробормотал Тоби. – Я же говорил, что они были ужасными. Впрочем, даже стихи Байрона не могли бы тронуть сердце Люси, если бы поэт не преподнес их вместе с пирогом.
– Давайте попросим принести чай и бутерброды, – предложил Феликс. – Я страшно проголодался.
– То, что слышан Генри, не было ссорой двух влюбленных, – проигнорировав его слова, заявил Джереми. – Люси влюблена не в меня. – Он повернулся к Тоби. – И не в сына священника. Она влюблена в тебя, идиот!
– До сих пор? – небрежно поинтересовался Тоби, потягивая бренди. – Какая досада! Я надеялся, что она проникнется симпатией к кому-нибудь другому.
– Не ври, ты вовсе ни на что подобное не надеялся, – возразил Джереми, со стуком ставя свой стакан на стол. – Ты поощряешь и раззадориваешь ее. Ты постоянно заигрываешь с ней, впрочем, как и со всеми остальными женщинами в возрасте от тринадцати до тридцати лет.
– Джем, – остановил его Генри, – ты несправедлив к Тоби. Люси грезит о нем уже много лет. Это ее детская, телячья любовь.
Джереми застонал.
– Генри, неужели ты не заметил, что Люси уже не маленькая девочка? Она вышла из детского возраста! Она уже не теленок, а… – Джереми вдруг осекся, как будто с разбегу наткнулся на каменную преграду.
Генри расхохотался:
– Надеюсь, ты не собирался назвать мою сестру взрослой коровой?
Джереми глубоко вздохнул.
– Люси знает, что Тоби хочет жениться на мисс Хатауэй, – медленно произнес он, четко выговаривая каждое слово.
Феликс изумленно присвистнул.
– Это плохо, – заметил он.
– Кто из вас рассказал ей о моих планах? – спросил Тоби, с трудом скрывая раздражение.
– Только не я, – быстро промолвил Феликс.
– И не я, конечно, – озабоченно нахмурившись, произнес Генри. – А ты уверен, Джем, что она обо всем знает?
Джереми опять ответил не сразу. Он не имел права сообщать своим друзьям о том, каким образом Люси стало известно о планах Тоби. Само собой разумеется, Генри нельзя было говорить о ночном визите его едва одетой сестры в спальню холостяка. А без этого Джереми не мог объяснить последующие события.
– В доме живут четыре леди, – наконец произнес он, пожав плечами. – Вы же знаете, что все женщины болтливы. Рано или поздно Люси должна была обо всем узнать…
– Значит, Люси ревнует, – заключил Феликс.
– Вот именно. Она ревнует, – согласился Джереми, сделав большой глоток бренди.
Он с готовностью наклеил на Люси тот ярлык, который она недавно пыталась нацепить на него. Долг платежом красен.
– Люси ревнует. И что тут такого? – сказал Генри. – Не понимаю, почему надо было поднимать из-за этого шум и собирать совет.
Джереми покачал головой. Генри был самым толстокожим и тупоголовым человеком в Англии. Как ему удалось окончить Итон и Кембридж? Впрочем, ответ на этот вопрос был очевиден. Генри всегда держался на плаву за счет дружбы с ним.
Отец Джереми никогда не одобрял его выбор друзей и постоянно читал сыну по этому поводу длинные нотации. Джереми до сих пор как будто слышал его монотонный голос, в котором сквозило презрение: «Не понимаю, зачем вы окружаете себя проходимцами низкого происхождения? Кто их отцы? Торговцы? Фермеры? Среди них нет ни одного достойного человека с титулом, кроме какого-то жалкого баронета. Вы во всех отношениях превосходите их. И если вы все же намерены и дальше терпеть их общество, то потребуйте от них по крайней мере, чтобы они обращались к нам по титулу!»
Однако именно этого Джереми и не хотел. Он избегал общения с молодыми людьми, которые были равны ему по социальному положению. Наследственный титул «граф Кендалл» долгое время был в его сознании связан со старшим братом. Когда он слышал его, то вспоминал о смерти Томаса, и ему становилось больно. Только такие приятели, как Генри, Феликс и Тоби, которым и в голову не пришло бы называть его по титулу, не травмировали душу Джереми.
Джереми любил всех троих, но Генри – больше остальных. Генри не позволял ему киснуть в четырех стенах клуба или библиотеки, вытаскивая на состязания по боксу и ипподромы, не давал засиживаться дома над счетами и отчетами из поместья, вывозя на природу, где можно было поохотиться или порыбачить.
Генри не обращал внимания на депрессию Джереми, его дурное расположение духа и ворчливость. Однако те же качества, которые Джереми высоко ценил в своем друге, делали того плохим опекуном. Джереми не придавал никакого значения душевному состоянию окружающих, не интересовался их внутренним миром, и блаженное неведение брата плохо сказалось на воспитании Люси.
– Ты прекрасно знаешь, на что способна Люси, если она поставит перед собой какую-нибудь цель, – раздраженным тоном заметил Джереми. – Она спит и видит себя рядом с Тоби. Для достижения своей цели Люси готова на любое безумство. Сегодня она едва не утонула, а что будет завтра, никто не знает.
– И что ты советуешь? Что, по-твоему, я должен сделать?
– Не ты, а Тоби.
– О нет! – поспешно воскликнул Тоби. – Я не желаю разговаривать с ней! Что я ей скажу? Я не хочу разбивать сердце юной леди.
Взоры друзей обратились к нему.
– Тебе и не нужно общаться с Люси, – с досадой в голосе промолвил Джереми. – Ты должен всего лишь поскорее сделать предложение мисс Хатауэй. Как только объявят о вашей помолвке, Люси сдастся и откажется от идиотской затеи соблаз… то есть отвлечь тебя от ухаживаний за Софией.
– Я буду счастлив сделать предложение руки и сердца мисс Хатауэй, – сказал Тоби. – Но только в конце нашего пребывания здесь.
– Почему в конце? – удивился Феликс. – Китти каждый день пристает ко мне с вопросом, когда же ты наконец попросишь Софию стать твоей женой! Она думает, что у тебя подагра и тебе трудно встать на колено.
– Пусть меня считают инвалидом, но я сделаю все по-своему, – упрямо заявил Тоби. – Я не могу утром обхаживать невесту, а днем гоняться по полям за фазаном. Как только я попрошу руки у мисс Хатауэй, у меня появится множество дел. Мне надо будет съездить к ее отцу в Кент, увидеться с моим поверенным в Лондоне. Заказать свадебный костюм портному. Съездить за кольцом бабушки в Суррей. Я буду мотаться по всей Англии, как норманнский захватчик, и мне будет не до забав и мужских развлечений.
– Какая чушь, – поморщившись, сказал Генри. – Мы с Феликсом женатые люди, но при этом не пренебрегаем дружеской компанией.
– Вам легко говорить! – возразил Тоби. – Вы оба уже забыли, что такое предсвадебная лихорадка. Жена и невеста – это две большие разницы. Замужние женщины обожают оставаться одни. А помолвленная девушка с огромной неохотой отпускает от себя жениха. Я буду вынужден часами гулять с невестой по саду, собирать для нее цветы, читать ей стихи, хотя мне было бы куда приятнее в это время охотиться и прихлебывать виски из походной фляжки.
– Ухаживание за женщинами – это тоже своего рода охота, – с хитрой улыбкой заметил Феликс.
– Да, но у каждой охоты есть свой сезон, – возразил Тоби. Поднявшись из кресла, он подошел к окну, из которого открывался вид на усадебный парк. – Мисс Хатауэй – очаровательное создание. Я восхищаюсь ее красотой и уважаю ее за твердый характер. Возможно, я даже люблю ее. Но нынешняя осень – последняя в моей холостяцкой жизни, и я хочу насладиться ею. Пока мы не перестреляем всю дичь в лесу Генри, я не сделаю предложение Софии Хатауэй.
– А как же Люси? – спросил Джереми.
– О, не волнуйся, ей я тоже не стану делать предложение! – смеясь, воскликнул Тоби.
Джереми, щуря синие глаза, окинул приятеля сердитым взглядом. Тоби обезоруживал своим неотразимым обаянием юных девушек. Они бросали на сэра Тоби Олдриджа томные взоры и млели в его присутствии. Для них, неопытных наивных созданий, эта влюбленность являлась как бы испытанием, которое следовало пройти перед вступлением во взрослую жизнь. Но сейчас речь шла не о них, а о Люси, и Джереми не мог оставаться в стороне, спокойно наблюдая за развитием событий.
– Разве тебе совершенно безразлична судьба сестры? – обратился он к Генри.
– Разумеется, нет. Я же ее опекун.
Джереми фыркнул.
– Ты слишком преувеличиваешь грозящую ей опасность, – продолжал Генри. – Да, она увлечена Тоби, как многие другие девушки из нашего окружения. Юности свойственны любовные переживания. Я не вижу в этом ничего дурного. Со временем это пройдет.
– Но ведь она едва не утонула! – напомнил Джереми. Однако Генри пропустил его замечание мимо ушей.
– Люси приняла доброту Тоби за более глубокое чувство, – продолжал Генри – И это понятно. Ей давно уже следовало бы выезжать в свет, флиртовать с молодыми людьми, влюбляться. Но она лишена всех этих удовольствий молодости. Кстати. Люси до сих пор ничего не знает о том, как строятся отношения между женщиной и мужчиной.
Джереми снова фыркнул. Судя по всему, Генри не подозревал, какие книги читает его сестра.
– Люси чувствует себя ущербной, – добавил Генри. – Она окружена женщинами, которые или уже замужем, или помолвлены. – Он взглянул на Тоби. – Или теми, которым вот-вот сделают предложение. Ей тоже хочется романтических отношений. – Довольный собственной проницательностью и красноречием, Генри налил себе еще стаканчик бренди и закончил: – Это пройдет.
Джереми готов был поспорить со своим другом, но не мог вступать с ним в дискуссию по этому поводу.
– Значит, ты не намерен ничего предпринимать? – спросил он. – Ты позволишь ей и дальше… проказничать?
– Джем прав, надо что-то делать, – поддержат его Тоби. – Я не могу ухаживать за мисс Хатауэй, когда Люси постоянно вьется вокруг меня. Мне бывает порой очень неловко.
Генри пожал плечами:
– Не знаю, что мы можем предпринять в данной ситуации.
– А что, если ты пригласишь на чай сына викария? – предложил Феликс.
– Это невозможно. Он сейчас в Оксфорде.
Джереми покачал головой. Этот разговор казался ему бесполезным. Он с негодованием посмотрел на Тоби. Этот сукин сын был безжалостным эгоистом. Он кружил девушкам головы, не неся никакой ответственности за последствия своего беззастенчивого флирта. Самоуверенность Тоби изумляла Джереми. Он не спешил делать предложение мисс Хатауэй, нисколько не сомневаясь в том, что та будет покорно ждать и в любое время даст согласие стать его женой. Как было бы здорово, если бы София отказала ему!
Тоби заметил мрачное выражение на лице Джереми.
– Что ты смотришь на меня, как сыч? Я ни в чем не виноват, и ты это знаешь. Если тебе так сильно действуют на нервы «проказы» Люси, то почему бы тебе не отвлечь ее от них?
– Не надо валить с больной головы на здоровую, – буркнул Джереми и, залпом допив остатки бренди, поставил стакан на столик.
Генри задумчиво взглянул на него.
– А это неплохая идея, – проговорил он.
– О чем вы? Какая идея? – оживился Феликс.
– Мы поручим Джему отвлечь Люси от проказ, – ответил Генри.
Тоби злорадно усмехнулся.
– Нет, только не это! – воскликнул Джереми и, поспешно поднявшись на ноги, встал за кресло, как будто прячась от троих безумцев за эту ненадежную преграду.
– Расслабься, Джем, – сказал Генри. – Мы не предлагаем тебе всерьез ухаживать за Люси. Ты только немного отвлеки ее внимание от Тоби, пригласи ее прогуляться по саду, почитай ей стихи Байрона.
– И не забудь захватить с собой кусок пирога, – добавил Феликс, которого от души забавляла вся ситуация.
– Ты шутишь, Генри! – возмутился Джереми. Генри, на его взгляд, никогда не был образцовым опекуном, но то, что он сейчас предлагал, было уже слишком. – Неужели ты хочешь, чтобы я поиздевался над чувствами твоей сестры?
– Над чувствами? – Генри рассмеялся. – Да какие там чувства, Джем! У Люси всего-навсего взыграло самолюбие. То, что Тоби предпочел ей другую, было ударом для ее гордости. Люси хочется, чтобы ею все восхищались. Так доставь ей это удовольствие! Замени в ее жизни прыщавого сына священника, который осыпал ее комплиментами! Люси этого не хватает.
О Господи, Генри совершенно не знал свою сестру! У Люси было множество недостатков, но ветреностью она не отличалась. В течение долгих лет Люси мечтала о Тоби, и несколько льстивых слов или комплиментов, конечно же, не могли заставить ее забыть свое увлечение.
– Само собой разумеется, ты не должен дотрагиваться до нее, – предупредил Генри с наигранной суровостью.
Джереми с усмешкой подумал, что это предупреждение несколько запоздало.
– Прошу тебя, Джем, – взмолился Тоби. – Окажи нам услугу. Ну что тебе стоит? Выручи нас. Если бы я был на твоем месте, я бы не упрямился.
– Не сомневаюсь в этом, – сказал Джереми. – Но как ни странно, Тоби, я никогда не стремился подражать тебе.
Джереми чувствовал, что его загоняют в угол. Вся эта ситуация забавляла его друзей, а самого Джереми приводила в отчаяние.
– У меня ничего не выйдет, – заявил он.
– Неужели тебе не хватает опыта общения с барышнями? – насмешливо спросил Тоби. – Ты же до недавнего времени был завсегдатаем светских салонов и только в этом году начал избегать их. Считаешь, что поставленная задача тебе не по плечу? Не в состоянии охмурить девчонку?
Джереми сжал кулаки. С каким наслаждением он съездил бы сейчас Тоби по наглой физиономии! У Джереми чесались руки проучить этого эгоиста как следует.
– Мой опыт и способности тут ни при чем, – процедил он сквозь зубы. – Вряд ли у кого-нибудь есть основания подвергать их сомнению.
Генри встал и, подойдя к Джереми, с улыбкой хлопнул его по плечу.
– В таком случае будем считать, что мы договорились!
