Текст книги "Зачем ловеласу жениться"
Автор книги: Тесса Дэр
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 20 страниц)
Глава 8
Как только музыка стихла, Тоби спросил:
– Вы не могли бы задержаться еще на несколько минут? Я надеялся, что смогу поговорить с вашими братьями.
Изабель со вздохом покачала головой:
– Ах, я не могу. У меня… – Она привстала на цыпочки и прошептала ему на ухо: – У меня подол порвался. Я наступила на него во время кадрили.
Тоби улыбнулся. Огорчаться из-за такого пустяка, как порванный подол, – как это очаровательно! И было очень приятно, что Изабель, преодолев смущение, честно призналась ему в этом. Он слышал великое множество всяких загадочных женских отговорок, и, уж конечно, ему не хотелось бы слышать их от жены.
Но если честно, то в последнее время Тоби находил в Изабель Грейсон все больше достоинств. И если уж совсем начистоту, то он был по уши влюблен в свою невесту. Впрочем, в этом не было ничего удивительного. Многие из девушек в этом зале смотрели на него с нескрываемым обожанием, но ни одна из них не обладала принципиальностью и проницательностью Изабель и ни одна из них не верила ему так беззаветно, как она.
– Не переживайте, дорогая, – сказал Тоби. – Если ваш подол и порвался, то это совершенно незаметно.
– Но все на меня смотрят…
– Да, конечно, все на вас смотрят. И не только потому, что этот бал устроен в вашу честь…
– В нашу честь.
– Хорошо, значит, не только потому, что этот бал устроен в нашу честь. На вас смотрят в основном потому, что вы совершили непростительный грех – стали самой красивой леди на этом балу. – Он положил ладонь ей на талию. – Всего три минуты с вашими братьями, а потом я сам отведу вас в комнату для отдыха.
– Но почему я не могу пойти туда сама, пока вы будете разговаривать с моими братьями? Неужели так необходимо, чтобы я присутствовала при вашем разговоре? Меня же он не касается…
– Дело в том, что мне будет очень вас не хватать, дорогая. – Тоби улыбнулся невесте и повел ее в дальний угол бального зала, где в данный момент находились братья Грейсон. – Реджинальд!.. – окликнул он своего родственника. – Ты не мог бы составить мне компанию ненадолго?
– Да, конечно. – Вежливо поклонившись Изабель, Реджинальд спросил: – А в чем дело, Тоби?
– Помнишь, я говорил тебе, что брат Изабель хочет изучать юриспруденцию в применении к судоходному бизнесу?
– Да, конечно.
– И ты обещал взять его в свою контору в качестве ученика, не так ли?
– Да, помню.
Тоби кивнул в сторону братьев Грейсон:
– Тогда позволь представить его тебе.
– Но я уже знаком с Греем, – пробормотал Реджинальд. – Нас представили друг другу на прошлой неделе, на званом ужине у лорда Фарлея.
– Нет-нет, ты не понял. – Тоби покачал головой. – Добрый вечер, джентльмены, – сказал он, когда они приблизились к Грейсонам. – Грей, я знаю, что вас уже представили моему зятю, мистеру Реджинальду Толливеру. – Мужчины обменялись кивками. – А теперь, Реджинальд, – продолжал Тоби, – позволь мне представить тебе другого брата Изабель, капитана Джосайю Грейсона. Джосс, это мой зять, один из лучших в Англии адвокатов. Он согласился быть вашим наставником в юриспруденции.
Следовало отдать должное Реджинальду – тот не выказал ни малейшего удивления по поводу того, что этот его новый ученик – наполовину африканец. Впрочем, такого человека, как мистер Толливер, не так-то легко было вывести из равновесия – не зря же он считался одним из лучших адвокатов в Англии.
– Очень приятно познакомиться с вами, капитан Грейсон, – сказал Реджинальд. – Много о вас наслышан.
Давая возможность Реджинальду и Джоссу обсудить детали, Тоби отошел на несколько шагов, и теперь он оказался рядом со старшим из братьев.
– Спасибо вам, – сказал Грей, причем взгляд его означал, что дальнейших комментариев не последует. Но Тобиасу и этих двух слов было вполне достаточно. Услышать «спасибо» от Грея – это не так уж мало.
– Рад был помочь, – ответил Тоби. И даже тот факт, что эти слова прозвучали уже в спину Грею, не испортил ему настроения. Грудь Тоби раздувалась от гордости, как раздувается от попутного ветра парус. Казалось, еще немного – и его унесет неведомо куда.
Тут кто-то потянул его за рукав, и послышался тихий голос Изабель.
– Так как же, Тоби? – спросила девушка.
– Вы о чем, дорогая? – Он повернулся к ней, приготовившись к изъявлениям благодарности.
– Могу я теперь уйти? Пожалуйста, Тоби… Мне надо подшить подол.
Сэр Тобиас в изумлении уставился на свою невесту. Он совершенно ничего не понимал. Только что ему удалось добиться того, что один из лучших лондонских адвокатов согласился обучать брата этой девушки, а она по-прежнему говорила про свой подол. Более того, она даже не сочла нужным его поблагодарить. Может, она воспринимала его помощь как должное? Но если так, тот как же он, Тоби, должен на это реагировать – радоваться или же, напротив, испытывать разочарование?
И тут ему вдруг сделалось страшно. Страшно от осознания того, что он, оказывается, готов пойти на все – только бы завоевать благосклонность этой женщины.
Пожав плечами, Тоби пробормотал:
– Что ж, тогда до скорой встречи. – Он поцеловал Изабель руку. – Только не пропадайте надолго.
– Простите, но я не знаю, сколько времени это займет, – заявила она безжалостно. И тут же осведомилась: – Почему бы вам не найти другую партнершу для следующего танца?
– На балу в честь нашей помолвки? Нет уж. – Он решительно покачал головой. – Я буду ждать вас, дорогая. Других дам для меня не существует.
– Но, мисс Грейсон, неужели, вы всерьез рассчитываете на то, что Тоби будет вам верен? – Осторожно откинувшись на спинку дивана, чтобы не помять платье, леди Вайолет скинула бальные туфельки и подняла уставшие ноги на подлокотник.
Хетта Осборн отвернулась, чтобы не выдать своего отвращения. Оскорбительное замечание этой дамы вызывало у Хетты острейшее желание взяться за скальпель.
– Как вы можете так говорить?! – возмутилась Изабель. «И желательно – тупой скальпель», – подумала Хетта.
– Не прикидывайтесь, дорогая, – проговорила леди Вайолет, обмахиваясь веером. – Ведь здесь мужчин нет, одни женщины. Да, конечно, в зале мы не можем разговаривать так откровенно, но комната для отдыха – наше дамское святилище. И здесь, как в храме, мы должны быть честны друг с другом. Так вот, если честно, то мы все знаем, что Тоби – неисправимый ловелас. – Она обвела взглядом дам, находившихся в комнате, и громко спросила: – Есть ли среди нас хоть одна, которая могла бы сказать, что никогда не бывала им очарована?
Изабель осмотрелась, переводя взгляд с одной дамы на другую. София, Люси, а также все остальные внезапно прониклись глубочайшим интересом к узору на толстом голубом ковре. И что могла увидеть на ковре Люси, огромный живот которой закрывал ей весь обзор?
– Да, есть, – внезапно заявила Хетта Осборн. – Я могу так сказать.
Леди Вайолет издала горловой смешок и принялась массировать ноги, лежавшие на подлокотнике дивана.
– Конечно, мисс Осборн, вы не были им очарованы, – проговорила она с презрительной усмешкой. – Но вы не в счет. Сэр Тоби, разумеется, ловелас и дамский угодник, но он не настолько неразборчив, чтобы пытаться произвести впечатление на прислугу.
Густо покраснев, Хетта уже хотела ответить обидчице, но тут послышался голос Люси.
– Мисс Осборн вовсе не прислуга, – заявила графиня. – Она моя подруга и находится в Лондоне как наша с мужем гостья. А на этом балу она присутствует как гостья ее светлости герцогини Олдонбери.
Леди Вайолет, небрежно взмахнув веером, проговорила:
– Успокойтесь, дорогая. Вам вредно волноваться.
– Не вам мне указывать, как я должна…
– Не стоит, Люси, – перебила ее подруга. – Все в порядке. Не надо волноваться. Я уверена, что леди Вайолет желала лишь подчеркнуть достоинства сэра Тоби. – «И выбрала для этого довольно странный способ», – про себя добавила Хетта.
– Вот именно, – продолжала Вайолет. – Конечно, Тоби не опускается до того, чтобы искать благосклонности служанок, но у него… у него вполне здоровые аппетиты – как у любого нормального мужчины.
– Глупости! – крикнула Люси. – Если даже не затрагивать вопросов морали и нравственности, то все равно не существует причин, по которым мужчина не мог бы получать полного удовлетворения в браке. Если супруги хорошо друг другу подходят, разумеется. – Лукаво улыбнувшись, графиня добавила: – У женщин ведь тоже есть свои аппетиты… – После этих слов по комнате прокатился смешок.
София же, явно желая избежать участия в разговоре, поднялась с кресла и подошла к столу с легкими закусками.
– Что, леди Грейсон, у вас разыгрался аппетит? – с усмешкой спросила Вайолет. – Да, уж если мы заговорили об этом… Полагаю, у вашего мужа никогда не возникает проблем с удовлетворением ваших аппетитов.
Потянувшись за пирожным, София с улыбкой ответила:
– Именно поэтому я и проголодалась.
Люси рассмеялась и воскликнула:
– Ах, София, ах, проказница! Почему же ты ничего нам не говорила?!
Изабель в растерянности пробормотала:
– Мне кажется, я совершенно не понимаю… О чем вы все говорите?..
– Конечно, ты не понимаешь, – сказала Люси. – Право, София, ты должна передать книгу следующей на очереди.
– А что за книга? – спросила Изабель.
– Нет никакой книги. Ничего про это не знаю, – отрезала София. Бросив на Люси выразительный взгляд, она прошептала: – Грей меня убьет.
– Не беспокойся, не убьет. В этом-то и заключается главное преимущество нашего положения: можно сколько угодно действовать мужу на нервы, зная, что он не посмеет выразить неудовольствия.
– Что за положение? Какое неудовольствие? Какая книга? – Изабель топнула ножкой. – Кто-нибудь может объяснить мне, что происходит?!
Сжалившись над ней, Хетта ответила:
– Твоя невестка ждет ребенка.
– О, София! – воскликнула Изабель. – Как чудесно! Но какое это имеет отношение к книге?
– Никакого, – заявила София.
– Самое непосредственное, – с ехидной улыбкой возразила Люси.
– Но почему я никогда не видела эту книгу? – удивилась Хетта. – И вообще, что это за книга?
– О, я отдала ее Софии еще до того, как приехала к вам в Корбинсдейл, – ответила Люси. – А теперь она, похоже, ее прячет.
– Нет никакой книги, – сквозь зубы процедила София.
– Мне кажется, вы что-то от меня скрываете, – пожаловалась Изабель. – И я по-прежнему ничего не понимаю. Но одно я точно знаю, леди Вайолет… Какой бы дурной ни была у Тоби репутация, он очень порядочный и благородный человек. И за примерами далеко ходить не надо. Сегодня он договорился, чтобы мой брат изучал юриспруденцию под руководством мистера Толливера, мужа его сестры.
– Грей хочет изучать юриспруденцию? – удивилась Люси.
– Не Грей, а Джосс.
Услышав это имя, Хетта вздрогнула и, поперхнувшись лимонадом, закашлялась.
– Неужели это правда? – спросила София. – Выходит, Тоби похлопотал за него? Ну, это действительно кое-что… Грей не одну неделю искал подходящего юриста, и все безрезультатно. Похоже, Тоби очень старается ради тебя, Бел. Если не ты, то едва ли он стал бы прилагать столько усилий, чтобы помочь твоему брату.
– Это уж точно! – Леди Вайолет выразительно приподняла брови. – Он делает все, чтобы заслужить ее благосклонность. Но, становясь мужьями, мужчины ведут себя совсем по-другому.
– Не могу сказать этого о своих братьях, – возразила Изабель. – Оба пользовались большим успехом у женщин, когда были холостяками, но я знаю, что Грей очень предан Софи, а Джосс до сих пор…
Хетта вдруг стремительно поднялась со стула и заявила:
– Мисс Грейсон, может, вам и стоит прислушаться к мнению леди Вайолет насчет непостоянства мужей. Я уверена, что у нее в этом вопросе большой опыт. – С этими словами мисс Осборн покинула комнату.
Хетта больше не желала оставаться вместе с дамами. Во-первых, она терпеть не могла сплетни, к тому же… Ох, у нее не было ни малейшего желания слушать рассказы Изабель о том; как Джосс Грейсон продолжает преданно любить свою покойную жену!
Но куда же ей теперь деваться?
Даже в платье, которое ей одолжила Люси, Хетта чувствовала себя как оловянный чайник среди посуды из тонкого фарфора. Еще до того как леди Вайолет весьма недвусмысленно высказалась в ее адрес, Хетта поняла, что манеры, произношение и даже осанка сильно отличают ее от всех прочих дам, здесь собравшихся. Она была чужой на этом празднике, абсолютно чужой. Наверняка она вообще не пошла бы на этот бал, если бы Люси ее не упросила. Хетта согласилась, чтобы не обидеть подругу отказом. Но если честно, то была еще одна причина – любопытство. Возможно, ей представилась единственная в жизни возможность посетить бал, на котором собрались все сливки общества.
О, суета сует! Хетту ужасно раздражало собственное лицемерие. Но какое ей дело до высшего света? На самом же деле существовала только одна-единственная причина, по которой она пришла сюда. И эта причина…
– Вы прячетесь, мисс Осборн?
Хетта вздрогнула от неожиданности.
– Нет, я вовсе не… – Она на секунду умолкла, когда, обернувшись, увидела того, кто обратился к ней с вопросом. Хетта сразу же узнала этот удивительный голос, но почему-то боялась поверить, что перед ней действительно Джосс. – Нет, я не прячусь, капитан Грейсон.
– Значит, не прячетесь? – Он взглянул на нее с насмешливой улыбкой. – Знаете, я спросил лишь потому, что место, которое вы для себя выбрали, показалось мне немного странным. – Он указал на пальму в горшке, рядом с которой стояла Хетта. – Согласитесь, не слишком удачное место для юной леди, желающей, чтобы ее пригласили на танец.
Наглец! Как будто кто-то пригласил бы ее на танец, если бы она стояла на самом видном месте. Хетта не могла допустить, чтобы этот человек ее смутил. Она была не из тех женщин, которых легко вывести из равновесия. Но с другой стороны, она прежде никогда не пряталась за деревьями в горшках. А вот сейчас… Проклятие!
– Я вовсе не пряталась, – повторила Хетта ровным голосом. – А вы, капитан?
Он весело рассмеялся:
– Я тоже не прятался.
– Но мне кажется, что здесь, за этими кустами, не самое удачное место для мужчины, который ищет партнершу для танца.
– Отчего же? – Джосс усмехнулся. – Я ведь нашел тут то, что искал, не так ли?
Сердце Хетты встрепенулось в груди.
– Сэр, вы же не хотите сказать…
– Что я не хочу сказать?
Проклятие, он знал! Он понял, что она в него влюбилась, – какой стыд! И теперь он над ней насмехался. Специально нашел ее здесь, чтобы посмеяться над ней. Господи, что же делать? Хетта почувствовала, что краснеет. Как бы отсюда убежать и где бы скрыться?
Он вдруг взял ее за руку. И рука его оказалась гладкой и очень теплой, что сразу же навело Хетту на мысль, что ее рука, должно быть, ужасно холодная.
– Я приглашаю вас танцевать, мисс Осборн.
– Но мы… не можем!
Он взглянул на нее с удивлением:
– Почему же?
Потому что ей было стыдно за свою неловкость. Потому что она почти не умела танцевать. Потому что ей было трудно дышать в его присутствии, и это ее раздражало. Имелась еще сотня других причин, о которых даже подумать было страшно.
Судорожно сглотнув, Хетта пробормотала:
– Просто-напросто потому, что это не очень-то удачная мысль, вот почему.
Капитан повернул голову и обвел взглядом зал. После чего произнес:
– Хм-хм…
И как же это следовало понимать? Выходит, он с ней соглашается? Или он с ней не согласен? Хетта ждала более внятного ответа, но его не последовало.
– Почему-то у меня сегодня нет желания танцевать, – заявила Хетта, пытаясь создать впечатление, что танцует чуть ли не каждый вечер.
Но капитан Грейсон по-прежнему молчал. Однако рука ее все же оставалась в его руке. И в какой-то момент Хетта вдруг поняла: ей ужасно не хотелось, чтобы он выпускал ее руку.
– Что ж, ничего страшного, – сказал наконец капитан. – Я не стану от вас требовать, чтобы вы наслаждались танцем.
Он вывел ее на танцевальную площадку и обнял. Теперь она уже не могла убежать, не устроив скандала. А в следующее мгновение – Хетта опомниться не успела – она уже танцевала. Да-да, она, Хетта Осборн, веснушчатая, некрасивая дочь доктора, совсем не склонная к романтическим увлечениям, кружилась по залу в объятиях красивого высокого джентльмена. А он вел ее с такой уверенной грацией, что она забыла о том, что не умеет танцевать. И почти забыла о том, что у нее есть ноги, – она словно плыла по воздуху в его объятиях, и все мысли вылетали у нее из головы.
– Скоро я начну изучать право, – неожиданно сказал ее партнер. – У зятя Тоби мистера Реджинальда Толливера. Все только сегодня решилось, прямо здесь.
– Да, я слышала об этом, – кивнула Хетта.
– Слышали? – Он посмотрел на нее нахмурившись и с некоторым раздражением добавил: – Впрочем, я мог бы догадаться. Похоже, ничто не может удивить несгибаемую мисс Осборн.
– А вы хотели меня удивить?
– Полагаю, что нет. – С минуту они молчали, потом он вдруг спросил: – Вам что, нечего на это сказать?
– А какой реакции вы от меня ожидали? – «Ах, как крепко он меня к себе прижимает! – промелькнуло у Хетты. – Если бы не это, я, возможно, придумала бы какой-то ответ».
– Какой реакции? Ну… не знаю. Просто я подумал, что вам это может быть интересно. Вы ведь намерены заниматься медициной, хотя докторская практика для вас закрыта. А вот я собираюсь изучать право, хотя адвокатская практика для меня недоступна. У нас с вами есть кое-что общее.
– Вы так считаете? – Хетта изобразила удивление, отчаянно пыталась не придавать его замечанию более глубокого смысла. «Не надо ничего додумывать, – говорила она себе. – Нельзя обманывать себя надеждой». Но, в конце концов, не выдержав, она спросила: – А вы хотели бы выяснить, что у нас еще есть общее, кроме этого? – Хетта тут же пожалела о своих словах. И затаила дыхание в ожидании ответа.
– Это самый простой способ начать разговор, не так ли? Следует найти какие-то общие интересы.
Да, разумеется. Выходит, капитан Грейсон не имел в виду… И он вовсе не пытался произвести на нее впечатление. Действительно, зачем ему знать, что она о нем думает? Какое ему до этого дело? Ему, похоже, вообще наплевать на то, что о нем думают другие, – но именно это так ее в нем привлекает.
Во время болезни Изабель Хетта каждый день общалась с Джосайей Грейсоном и наблюдала его в общении с другими людьми. В отличие от своего старшего брата Джосс Грейсон не растрачивал ни усилий, ни обаяния на то, чтобы произвести впечатление, выдать себя за человека светского. Он даже не пытался скрывать, что к людям в целом относится с презрением, не пытался и скрыть душевную боль, всегда читавшуюся в его глазах. Хетта никогда не встречала никого похожего на него. Казалось, этот человек – сплошная кровоточащая рана, и ему было все равно, что думают о нем те, кто смотрел на него. Впрочем, для большинства людей смотреть на такие «раны» не очень-то приятно, и многие поспешно отворачивались от капитана Грейсона (о чем он, конечно же, знал).
Но Хетта была не такой, как большинство людей. Она, медик, привыкла к проявлениям всевозможных недугов, и ей не было трудно смотреть на капитана Джосса. Напротив, ей было трудно на него не смотреть. Этот мужчина был не просто красив, а вызывающе красив. О, проклятие!.. Она и сейчас на него таращилась!
А может, теперь ее очередь кое о чем спросить? Хетта откашлялась и сказала:
– Итак, вы пригласили меня танцевать, чтобы мы могли поговорить?
– Нет, не для этого. Если бы я просто хотел с вами поговорить, то придумал бы что-нибудь другое. А вот когда мы с вами танцуем, я могу к вам прикасаться. – Пальцы его скользнули по ее талии, и он еще крепче прижал девушку к себе.
Хетта вздрогнула, и капитан это почувствовал.
– Вот видите?.. Вы реагируете. Надеюсь, что в следующий раз я заставлю вас стонать и трепетать.
«Может, я ослышалась? – спрашивала себя Хетта. – Не может быть, чтобы он всерьез собрался за мной ухаживать, пусть даже с единственной целью – соблазнить меня». Нет, тут явно какая-то ошибка… Ясно, что подобному поведению капитана есть какое-то иное объяснение. А может быть, все-таки… И вновь сердце ее гулко застучало, вновь она не смогла подавить в себе надежду.
А Джосс вдруг как-то странно на нее посмотрел, и на лице его появилось столь же странное выражение – она никогда не видела его таким. Более того, он улыбался! Ну, не то чтобы по-настоящему улыбался, но почти улыбался. И эта его полуулыбка была чертовски обворожительной. Неотразимой. Он мог бы сразить ею наповал целую армию дам. Хорошо, что он так редко пользовался этим своим оружием.
– Почему вы улыбаетесь? – выпалила она неожиданно.
– Мне нравится смотреть, как вы мучаетесь.
Это был не совсем тот ответ, которого она ждала. И, конечно же, не тот, который она надеялась услышать.
«Прекрати! Никаких надежд!» – прикрикнула на себя Хетта.
– Я вовсе не мучаюсь, – солгала она.
Тут он вдруг рассмеялся. Да-да, рассмеялся! Это был даже не смех, а смешок, хрипловатый от отсутствия практики.
– Нет, я вижу, что вы мучаетесь, страдаете. И вы краснеете… Смею ли я предположить, что вы испуганы? И вы даже не представляете, как приятно мне лицезреть вас такой после того, как я видел вас исключительно надменной и самоуверенной. Бесчувственной мисс Осборн, как выяснилось, не чуждо ничто человеческое, – Понизив голос, Джосс продолжал: – Позвольте дать вам совет, дорогая. Самоуверенность – очень опасное качество для женщины. Мужчины рядом с такими женщинами не чувствуют твердой почвы под ногами. Нам хочется видеть вас растерянными и беспомощными. Хочется вас унизить. Мы испытываем извращенное удовольствие, ввергая вас в подобные состояния.
– Выходит, вы делали это со мной нарочно.
– Выходит, что так.
– И получали от этого удовольствие?
– Совершенно верно.
– Что ж, теперь понимаю, – кивнула Хетта. Она попыталась придать себе невозмутимый вид, но тут же поняла, что из этого ничего не получилось. Ах, какая же она дура! Она ведь действительно поверила, что у них с капитаном Джоссом есть что-то общее. Поверила, что в жизни ее наконец появился мужчина, который постиг истинную причину ее показного цинизма. Она думала, он понимает, что ей, женщине, приходилось трудиться гораздо больше, чтобы завоевать то уважение, которое ее коллеги-мужчины воспринимали как данность, нечто само собой разумеющееся.
Но капитан Джосс, оказывается, ничего не понял, ничего в ней не разглядел. Он назвал ее «бесчувственной». Что ж, он ошибся. Ее сердце вовсе не каменный монолит. И сейчас она явственно ощущала…
«Хетта, прекрати! – одернула она себя. – Ты сама во всем виновата. Ты ведь умная женщина. Ты же знаешь, к чему приводят подобные мечтания».
– Так вы… – Она судорожно сглотнула. – Вы меня презираете?
Он чуть отстранился и пристально посмотрел ей в глаза. Потом едва заметно кивнул:
– Отчасти – да, пожалуй. Или, возможно, я просто завидую вам и из-за этого презираю себя.
– Пожалуйста, отпустите меня. – Хетта в раздражении передернула плечами. – Я больше не хочу танцевать.
Он снова привлек ее к себе.
– Перестаньте, мисс Осборн. Мы прекрасно проводим время, не так ли? Разве вы не получаете особого удовольствия, шокируя окружающих?
– Что вы имеете в виду?
– Неужели не заметили? Ведь все на нас смотрят.
Она действительно ничего не заметила. Все это время она видела только его, капитана Джосса. Но сейчас, окинув взглядом зал, Хетта увидела, что за ними наблюдает множество глаз.
– Должно быть, из нас получилась довольно импозантная пара, – заметил капитан.
Хетте ужасно захотелось его ударить.
– Но я привык к тому, что вызываю любопытство у окружающих, – продолжал он как ни в чем не бывало. – Люди часто на меня смотрят во все глаза. – Он взглянул на нее многозначительно и повел в танце к пустующему углу зала. – Вы тоже постоянно на меня смотрите, мисс Осборн. Должно быть, я для вас – любопытный экземпляр.
Хетта вздрогнула и остановилась. Она не станет больше танцевать! Ни за что!
– Мистер Грейсон, зачем вы так? Что я вам сделала?
– Вы взбудоражили меня, – ответил Джосс. Он с силой сжал ее запястье. – Поэтому я решил, что должен ответить услугой за услугу. Но скажите, дорогая, вам нравится привлекать к себе всеобщее внимание? Каково это – чувствовать, что вы главная тема разговоров в дамской комнате отдыха? Ведь наверняка все дамы сейчас говорят о том, что молочно-розовая английская мисс танцует в объятиях ублюдка-полукровки? Что, расстроились?
Что за глупости?! Как будто дамам вроде леди Вайолет есть дело до того, с кем она, Хетта, танцует. К тому же ее совершенно не интересует, что думает о ней эта леди Вайолет.
– Если я и расстроена, – прошептала Хетта, высвободив руку, – то лишь потому, что жестоко ошиблась в своих предположениях. И я вовсе не «молочно-розовая мисс», капитан Грейсон. Я женщина, у которой есть имя, образование и профессия. И даже сейчас, после этого унизительного разговора с вами, у меня еще хватит достоинства, чтобы себя уважать. А что касается вас… Я считала вас джентльменом…
В глазах его снова промелькнуло что-то странное. Но теперь уже Хетта не пыталась понять, что именно. Сейчас ей хотелось только одного – бежать отсюда, бежать как можно быстрее. Деревья в горшках уже не казались ей надежным укрытием, но ведь где-то в этом доме должен найтись укромный уголок или хотя бы балкон.
Попятившись, она пробормотала:
– Благодарю вас, мистер Грейсон, что показали мне того ублюдка, каким вы на самом деле являетесь.
