Текст книги "Зачем ловеласу жениться"
Автор книги: Тесса Дэр
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц)
Глава 9
Изабель не собиралась искать эту книгу.
Да, действительно не собиралась – она наткнулась на нее почти случайно.
В тот вечер Софии и Грея не было дома: они отправились на очередной бал. Бел же осталась дома, сославшись на усталость. Она сказала, что хочет отдохнуть, но вдруг поняла, что не сможет уснуть. Чем ближе был день ее свадьбы, тем сильнее она нервничала. Глупо, конечно, так волноваться. Венчание – торжественная, но скромная церемония, в которой, по идее, должны участвовать трое: мужчина, его невеста – и Бог. А пышное дорогостоящее «представление» состоится после венчания. Оно и устраивалось для того, чтобы привлечь к этому событию внимание общества, а вовсе не ради удовлетворения ее тщеславия.
И все же, когда Бел опустила голову на подушку и закрыла глаза, перед ее мысленным взором тотчас же возникло прекрасное свадебное платье, украшенное жемчугом и бельгийским кружевом. И еще – букет цветов, который она будет нести в руках. Четырнадцать оранжевых роз!
Ох, сейчас ей не удастся уснуть…
Не желая будить горничную в столь поздний час, Бел встала с постели и пробралась в спальню Софии. Она знала, что София из-за беременности страдала бессонницей. Поэтому мисс Осборн давала ей какое-то снадобье для улучшения сна. Хотя бессонница Софии была вызвана последствиями брака, а не ожиданием его, Бел решила, что лекарство поможет и ей.
Со свечой в руке она отправилась на поиски лекарства. В выдвижных ящиках трюмо не оказалось ничего, кроме затычек для ушей и щеток для волос. Тогда Бел решила поискать в тумбочке возле кровати. Выдвижной ящик бесшумно открылся, и она увидела синюю бутылочку со снотворным, а также какую-то книгу. Возможно – ту самую. «Да, очень может быть, это действительно та самая книга, о которой говорила Люси, – подумала Бел. – Но почему же Софи так настойчиво отрицала ее существование?»
В тусклом свете свечи, легонько касаясь пальцами кожаного переплета, Бел прочла название. «Воспоминания распутной молочницы». О Боже!
Бел тотчас поняла, что в этот момент жизнь устраивала ей очередную проверку. Она держала в руке книгу и должна была решить, что с ней делать. «Наверное, самое правильное положить ее на место, взять снотворное и немедленно вернуться к себе в спальню», – подумала Бел.
Но жизнь не только время от времени устраивает нам испытания – она еще и смеется над нами. Почему-то при свете дня поступать правильно гораздо проще, чем в темное время суток. А вот когда ты одна в темной спальне со свечой в руке…
Любопытство Бел с каждым мгновением все возрастало, оно терзало ее и взывало: «Раскрой эту книгу!» Именно так Бел и поступила.
Текст в книге был печатный, а иллюстрации – выполненные пером и чернилами; судя по всему, их вклеили уже потом. Но текст и рисунки повествовали о том, как развивались отношения между молочницей и ее работодателем – джентльменом. Молочница обладала пышными формами, из-за чего Бел сразу же прониклась к ней симпатией. А джентльмен, ухаживавший за молочницей, имел некоторое сходство с Тоби – был такой же стройный, худощавый и любезный, то есть обладал внешностью, отвечающей всем классическим канонам красоты.
Воодушевившись, Бел поставила свечу в подсвечник и, присев на край кровати, погрузилась в чтение.
История отношений землевладельца и молочницы начиналась вполне невинно. И поначалу книга показалась Бел довольно интересной, даже несмотря на ее несколько предвзятое отношение к любовным романам. Тут он поцеловал ей ручку, там прошептал на ушко ласковое слово… Она задержалась на описании любовной парочки на фоне пасторального пейзажа – они расположились на зеленой лужайке под летним голубым небом, по которому плыли легкие белые облака.
Уверенная в том, что сейчас последует предложение руки и сердца, Бел перевернула страницу… и книга чуть не выпала из ее рук.
Роман молочницы и джентльмена, начинавшийся так мило и невинно, внезапно принял совсем иной оборот. Губительный для молочницы. Вот она уже на сыроварне – полулежит на покрытой керамической плиткой столешнице, задрав юбки до колен, в то время как джентльмен протянул руку к ее обнаженной груди. Бел быстро перелистала книгу к началу, решив, что, возможно, что-либо упустила. Нет, предложения руки и сердца нигде не было.
Разочарованная моральным обликом молочницы, Бел невольно вздохнула, но тут же вспомнила про название книги. «Воспоминания распутной молочницы» – именно так гласила надпись на обложке, так что удивляться, конечно же, не следовало.
Немного подумав, она перевернула страницу. Теперь уже рука джентльмена лежала на груди молочницы – это Бел уже и сама успела испытать. Что ж, ведь вскоре ей предстояло стать замужней женщиной, так что все, что содержали оставшиеся страницы книги, могло дать ей весьма необходимые сведения…
Ее до сих пор тревожили слова леди Вайолет, заявившей, что у Тоби репутация распутника. Конечно же, он уже не раз испытал то, что Господь предначертал исполнять супругам в браке, хотя и не был женат. Бел очень боялась разочаровать его своим невежеством. И еще больше она боялась того, что он может найти себе другую женщину и совершит грех супружеской измены, еще более серьезный, чем добрачная связь. Такое вполне могло произойти, если ей не удастся ему угодить. И, следовательно…
Да-да, теперь все ясно! Она читала эту книгу во имя спасения души Тоби, а вовсе не ради удовлетворения своего извращенного любопытства.
Дрожащими руками она листала страницу за страницей, и вдруг какой-то странный шорох заставил ее вздрогнуть. Лишь через несколько секунд Бел сообразила, что ее напугало собственное хриплое дыхание. Наконец она добралась до следующей иллюстрации: это были все части тела – как мужского, так и женского. Но Бел их почти не видела, потому что внимание ее было приковано не к ним, а к лицу джентльмена. И теперь его лицо очень напоминало лицо ее брата. – О Господи, неужели это Грей? – прошептала Бел.
Да, сомнений быть не могло: перед ней действительно лицо Грея. А все иллюстрации были выполнены рукой Софии – она только сейчас это поняла.
Бел в ужасе захлопнула книгу и, сунув ее обратно в ящик, поднялась с кровати. Выходя из комнаты, она говорила себе: «Ах, зачем я это делала, зачем рылась в личных вещах невестки? Мне следовало знать, что этого делать нельзя».
Что ж, теперь ей все стало ясно. Неудивительно, что София упорно делала вид, что не понимает, о какой книге говорила Люси. Но как София могла дать ей книгу с такими… с такими иллюстрациями?
– Как все это отвратительно, – пробормотала Бел, заходя в свою комнату (она имела в виду собственное поведение). – Да-да, ужасно и отвратительно.
Уже засыпая – к счастью, снотворное она не забыла прихватить, – Бел твердо решила, что отныне и впредь все наставления, касающиеся интимной стороны семейной жизни, будет получать только от собственного мужа.
За пятнадцать минут до того как по плану должно было начаться венчание, в приделе церкви Святого Георгия на Ганновер-сквер стоял Тоби в новом фраке из тонкого сукна – и с широкой глуповато-счастливой улыбкой на лице.
А многочисленные гости, едва разместившиеся на церковных скамьях, с нетерпением ждали, когда известный своими похождениями холостяк наконец-то обретет жену. И все они знали, что не будут разочарованы: им предстояло насладиться удивительным зрелищем – морем цветов, кружев и жемчугов. Кроме того, всех ожидал шикарнейший свадебный завтрак. Но главным украшением праздника считалась Изабель, красавица, которой не было равных – так, во всяком случае, полагал Тоби.
«Изабель… моя Изабель», – думал он улыбаясь. Тоби старался выглядеть естественно и держаться непринужденно, но все-таки ужасно нервничал. Нервничал – и ликовал. Это утро станет утром его триумфа! И свою победу он будет праздновать прилюдно! А потом ночью, уже без свидетелей, он заявит права на свой приз. Сейчас он нисколько не сомневался: этот день станет одним из счастливейших дней его жизни.
Когда в церкви появился Грей, бросивший на будущего зятя угрюмый взгляд, улыбка Тоби стала еще шире. Раз Грей тут, значит, Изабель тоже приехала в церковь. Следовательно, никаких неожиданностей не будет. Свадьба непременно состоится.
– Не могу поверить, что сделаю это, – пробормотал Грей, приблизившись к счастливому жениху. – Не могу поверить, что отдам тебе свою сестру.
Тоби негромко рассмеялся:
– Похоже, ты нервничаешь, Грей. А я-то думал, что нервничать должен только жених. Перестань, не волнуйся. Все не так плохо. А у тебя такой вид, словно ты собираешься вести свою сестру на плаху.
– Я бы с радостью повел ее туда, если бы на плахе лежала твоя голова, – проворчал Грей. – Что я говорил тебе несколько месяцев назад? Я сказал следующее: или ты сделаешь ее счастливой – или свадьбы не будет.
Тоби похолодел.
– Изабель… Она чем-то недовольна?
– Напротив, она очень довольна. Черт возьми, на седьмом небе от счастья! И я тебя за это ненавижу.
Тоби вздохнул с облегчением. А Грейсон тем временем продолжал:
– После того как церемония состоится, я ничем не смогу тебе угрожать. Но полагаю, что убить тебя я всегда смогу. – Он произнес это с небрежным взмахом руки, как бы давая понять, что его, Тоби, жизнь представляет для него такую же ценность, как жизнь назойливой мухи. – Но я не хочу делать свою сестру вдовой в двадцать лет, – добавил Грей со вздохом.
– Э-э… Ты хочешь, чтобы я тебя за это поблагодарил? – осведомился Тоби.
– Проклятие… Я говорю вполне серьезно. После венчания я не смогу приказать тебе сделать ее счастливой. – Грей подошел к Тоби почти вплотную. – И поэтому я тебе больше не угрожаю. Я тебя умоляю. Изабель – моя младшая сестренка. Моя единственная сестра. И сейчас, этим утром, она необычайно счастлива – такой счастливой я ее еще никогда не видел. – Он ткнул Тоби в грудь пальцем. – Только не задирай нос, понятно?
– Господи… Я подумал, ты вот-вот заплачешь… – с усмешкой сказал Тоби.
– Не беспокойся, не заплачу, – процедил Грей сквозь зубы.
– Заплачешь, клянусь. У тебя глаза блестят.
– Помолчи. – Грей отвернулся и провел ладонью по волосам. Потом утер глаза.
В этот момент Тоби даже почувствовал к нему нечто вроде симпатии. Возможно, ему не следовало злорадствовать, уж если он все-таки победил.
– Послушай, тебе не надо волноваться. Ведь я желаю Изабель только счастья, – сказал Тоби.
Грейсон взглянул на него с явным недоверием, однако промолчал.
– Напрасно ты мне не веришь, – продолжал Тоби. – Да, я знаю, что ты мне не веришь. Но ты сам со временем убедишься в том, что я не лгу. Для меня действительно нет ничего важнее, чем счастье Изабель, и я это докажу.
Грей презрительно хмыкнул, но по-прежнему молчал.
– Тогда посмотри на дело с другой стороны, – сказал Тоби с улыбкой. – Ты вовсе не теряешь сестру, ты приобретаешь брата. Теперь понимаешь?..
– Господи, похоже, сейчас я действительно заплачу, – пробормотал Грей с ухмылкой. – Что ж, пожалуй, я вернусь к Софии. Ну… к своей жене.
Тоби покачал головой и весело рассмеялся:
– Нет-нет, не старайся. Теперь ты меня не заденешь. Я вовсе не ревную. Да и как я могу ревновать, если все так удачно вышло? – И тут Тоби сделал открытие: ведь он действительно уже не ревновал! Какие бы чувства он ни испытывал к Грею, ревности больше не было. – Но имей в виду, – добавил он с улыбкой, – я по-прежнему думаю, что София слишком хороша для тебя.
– Да, конечно, – кивнул Грейсон. – Я и сам это понимаю. Я же не дурак.
Тоби снова засмеялся:
– И еще, Грей, мы с тобой оба считаем, что Изабель слишком хороша для этого мира. Но ничего не поделаешь. Нам как-то придется ладить.
Грейсон в очередной раз вздохнул.
– Перестань. – Тоби похлопал его по плечу. – Не переживай, Грей, я человек покладистый, со всеми умею дружить. – Он раскинул руки в стороны. – Как насчет братских объятий?
– О, уймись, ради Бога! – Грейсон отвернулся и направился к выходу. У двери вдруг обернулся и с ухмылкой сказал: – Только смотри не опозорься в первую брачную ночь.
«Какое чудесное, воодушевляющее напутствие!» – подумал Тоби. Все это время он пытался поддеть Грея, чтобы как-то поквитаться с ним, а вышло так, что они стали союзниками. Да, именно союзниками, конечно же, не друзьями. Но как бы то ни было, правила игры переменились. Тоби чувствовал, что ему уже больше не хочется поквитаться с Греем, его уязвленная гордость более не требовала отмщения. Он привык к улыбкам Изабель и к восторженному выражению, временами появлявшемуся на ее чудесном личике. Он привык к ее светлой вере в него, привык к ее доверию. Теперь он не мог представить, как стал бы жить без всего этого. Наверное, это было бы так же трудно, как жить без воздуха или без еды. Знал об этом ее брат или нет, но он, Тоби, действительно больше всего на свете хотел, чтобы Изабель была счастлива с ним. А это означало, что ему придется выполнять свои обещания. О Господи! Да-да, все свои обещания. Каждое из них.
Внезапно дверь распахнулась, и Тоби поднял глаза, ожидая увидеть Джереми, согласившегося сыграть роль друга жениха. Но вместо него в придел вошел еще более старый друг.
– Мистер Йорк?! – воскликнул Тоби с улыбкой. – Какой приятный сюрприз! Пришли дать мне совет, не так ли?
– Какой тут может быть совет? – проворчал старый холостяк. – Убегай! Ты совершаешь ужасную ошибку. Брак придуман для девственников и дураков.
– И поэтому вы остаетесь холостяком все эти годы? – со смехом проговорил Тоби. – Поразительно!
Старик тяжело вздохнул:
– Я и не думал, что смогу тебя разубедить. Но решил, что попытаться стоит. Хотя бы для того, чтобы посмотреть… на эту женщину, когда свадьба ее сына расстроится во второй раз. – Мистер Йорк достал фляжку из нагрудного кармана. – Поскольку ты все равно решил через все это пройти, может, тебе стоит глотнуть для храбрости?
Тоби кивнул и потянулся за фляжкой.
– Да, полагаю, что стоит. – Он ухмыльнулся. – Знаете, мистер Йорк, моя мать постоянно отчитывает меня за пристрастие к спиртному. Надеюсь, вы предлагаете мне выпить не ей назло.
– Нет, не назло. Что же до этой женщины…
– Эта женщина приходится мне матерью, знаете ли. Кроме того, она леди.
– Эта женщина только что в очередной раз решила меня позлить своими небылицами. Знаешь, что она мне сказала? Что ты собираешься баллотироваться на выборах в парламент! Выступить против меня! Я знаю, что это клевета!
– Ну… – Тоби замялся. Вот они, обещания, которые надо выполнять. – Видите ли, я действительно планировал…
– Знаешь, как я узнал, что это ложь? – Старик взял у Тоби фляжку и сделал из нее глоток. – Так вот, эта женщина сказала, что ты собираешься выдвигаться от партии вигов.
– Боюсь, что она говорит правду, – пробормотал Тоби. – Но я могу все объяснить. Видите ли, я…
– Проклятие! – Мистер Йорк одним глотком осушил фляжку с бренди и бросил ее на пол. – Неужели от вигов, Тоби? – С тем же успехом он мог бы сказать: «И ты, Брут?» – Парень, разве я ничему тебя не научил? Одно дело, если бы ты захотел заняться политикой на стороне тори – на нашей стороне. Я бы взял тебя под свое крыло, я бы нашел для тебя округ. Черт возьми, я бы сам тебя выдвинул! Но после всех этих лет, когда я покрывал твои шалости, позволяя отсыпаться у меня на сеновале… Выходит, такты платишь мне за добро? Переметнулся к вигам?
– Ну… так уж получилось, мистер Йорк. Дело в том, что мне иногда приходилось бывать в «Бруксе» [1]1
«Брукс» – фешенебельный лондонский клуб. Основан в 1764 г. как клуб вигов в противовес клубу тори «Уайтc».
[Закрыть]. – Тоби положил руку на плечо старика. Он знал этого человека всю свою жизнь, и они всегда были настоящими друзьями. Конечно же, Йорк был прав – он действительно был многим ему обязан, а теперь отплатил старому другу черной неблагодарностью. Тоби прекрасно помнил, как они вместе ловили форель в речке, протекавшей по границе между их землями. Помнил он и о том, как сосед не раз выручал его из беды.
Не помнил Тоби только одного – когда Йорк успел так сильно состариться. В последние годы белоснежная шевелюра старика значительно поредела, а его когда-то открытое и улыбчивое лицо сделалось хмурым.
– Позвольте мне объяснить… – сказал Тоби. – Это не мать меня заставила, а моя невеста. Она у меня девушка с принципами. Я, по правде говоря, ее не заслуживаю. К сожалению, она вбила себе в голову, что хочет видеть меня в парламенте. И я пообещал ей, что выдвину свою кандидатуру. Пообещал в минуту… слабости. Так уж получилось, мистер Йорк.
– А… – многозначительно протянул старик, – это случилось в тот момент, когда твои мозги отправились в свадебное путешествие? Медовый месяц, кажется, так это называется.
– Да, вроде того… – пробормотал Тоби. – Конечно, я объяснил своей невесте, как долго и честно вы занимались политикой и какой популярностью пользуетесь у избирателей. Я также ясно дал ей понять, что не надеюсь победить. Но она требует, чтобы я попытался. И я, влюбленный дурак, решил, что должен пойти ей навстречу.
– И тем самым решил выступить против меня. – Старик вздохнул и сокрушенно покачал головой.
Тоби в отчаянии всплеснул руками:
– Ну что я могу сказать?! Она очень красивая.
Йорк от души рассмеялся:
– Да, редкая красавица, это верно.
– Вы тоже так думаете? Через несколько минут я стану ее мужем. Не могу же я в первую неделю все испортить – насильно увезти ее в Озерный край, вместо того чтобы выполнить свое обещание.
– Я все понимаю, Тоби. Медового месяца, похоже, не предвидится, верно?
– Я знал, что вы меня поймете, мистер Йорк. Не беспокойтесь, конкуренции вам я не составлю. Когда Изабель поймет, что вы наилучшим образом представляете интересы избирателей, ей придется смириться. А я со временем придумаю, чем ее занять, чтобы ей в голову не приходили нелепые мысли о моей политической карьере.
Старик расплылся в улыбке:
– Уверен, что у тебя прекрасно это получится.
– Вот видите? Значит, нет повода для беспокойства.
− A кто беспокоится? Я, знаешь ли, человек с опытом. Думаешь, никто не пробовал со мной тягаться все эти годы? Поверь, я знаю, как валить конкурентов. Так вот… – Старик ухмыльнулся. – А ведь я только сейчас сообразил, что мне предоставляется еще одна возможность поставить на место эту женщину с ее махинациями. Она будет горько разочарована твоим проигрышем.
Тоби невольно рассмеялся:
– Вне всяких сомнений, все так и будет. Вы ведь понимаете, о чем я? Я выполню свое обещание баллотироваться в парламент, а вы сохраните там свое место. В результате моя невеста успокоится, а вы продолжите допекать эту женщину. Идеальное решение вопроса.
Мистер Йорк снова ухмыльнулся:
– И так будет до тех пор, пока женщины не поймут, что к чему, верно?
Тоби молча кивнул и задумался. Ему вдруг пришло в голову, что он, обманывая Изабель, создает не слишком прочную основу для счастливого брака. Но эта мера была вынужденной. К тому же временной. Когда они поженятся, он непременно сделает все возможное, чтобы заслужить доверие жены. Да, он наверняка придумает, как удовлетворить все желания Изабель и приносить пользу обществу, не участвуя в бесконечных заседаниях парламента, от которых скорее всего нет никакой пользы людям, нуждающимся в помощи.
Мистер Йорк, посмеиваясь, протянул Тоби руку:
– Мне нравится ход твоих мыслей, парень. Что ж, чему быть, того не миновать. Пусть победит сильнейший.
– Именно так, – ответил Тоби, пожимая руку старика.
– Должен заметить, – сказал подошедший к ним Джереми, – что друг жениха уже на месте. И он устал ловить тревожные взгляды священника, братьев невесты и матери жениха. Может, начнем? – Спохватившись, граф вежливо поклонился старику: – Простите, мистер Йорк…
– Что ж, я готов. – Тоби одернул фрак.
– У тебя еще есть время одуматься, – сказал Йорк. – Тоби, ты уверен, что действительно хочешь этого?
– Абсолютно уверен, – последовал ответ.
Глава 10
Когда раздался стук в дверь со стороны смежной комнаты, Бел едва, не подпрыгнула от неожиданности. Впрочем, подпрыгивать от неожиданности в ее ситуации было по меньшей мере глупо. Ведь все это время она с волнением ожидала этого стука в дверь. Сердце ее бешено колотилось, а взгляд лихорадочно метался по спальне. Она должна ему открыть? Должна встретить его у двери? Или, может быть… убежать в гардеробную и там спрятаться?
Еще во время свадебной церемонии Бел ужасно нервничала, но пройти по главному проходу церкви Святого Георгия под пристальными взглядами десятков людей – сущие пустяки по сравнению с ожиданием перед первой брачной ночью. В церкви по крайней мере она хотя бы приблизительно знала, что делать и как себя вести.
В конце концов Бел поступила так, как поступала всегда, когда оказывалась в чрезвычайно затруднительной ситуации, – она замерла.
Через несколько секунд дверь распахнулась, и Тоби, прислонившись плечом к дверному косяку, проговорил:
– Добрый вечер, леди Олдридж.
На нем были те же самые брюки, что и во время венчания, хотя фрак, жилет и шейный платок он успел снять. Бел отвела глаза от распахнутого воротника его рубашки, чтобы сосредоточиться на том, что не исчезало почти никогда, – на его обезоруживающей улыбке.
Машинально запахнув полы отделанного кружевом халата, Бел попыталась улыбнуться ему в ответ, но улыбка получилась жалкой и неестественной. Ох, как же она завидовала той уверенной непринужденности, с которой Тоби держался в любой ситуации! Во время церемонии, во время свадебного завтрака, переезда сюда, в Олдридж-Хаус, и даже во время их первого семейного ужина он вел себя так, словно не испытывает совершенно никакого волнения: Бел весь день не отходила от мужа, втайне надеясь, что ей передастся хотя бы малая толика его самообладания. Ей казалось, что ночь пройдет вполне благополучно, если целиком положиться на мужа, как она делала до сих пор. Но главное – не волноваться. По крайней мере – хоть немного успокоиться.
Собравшись с духом, Бел направилась к мужу. И чем ближе она к нему подходила, тем спокойнее ей становилось. В какой-то момент она даже почувствовала, что уже улыбается совершенно естественно.
– Добрый вечер, сэр Тоби, – сказала Бел, остановившись в метре от него.
Он шагнул к ней, обнял за талию и привлек к себе для поцелуя. Этот поцелуй был необыкновенно целомудренным, но отчего-то он показался Бел самым интимным из всех прежних поцелуев Тоби. «Возможно, все дело в том, что теперь это поцелуй мужа», – подумала она. И действительно, целуя ее, он как бы говорил: «Не бойся, я с тобой».
Наконец отпустив жену, Тоби прошел мимо нее в спальню. И тотчас же Изабель вновь почувствовала волнение. Только теперь к сердцебиению прибавилась еще одна беда – слабость в ногах. Стараясь удержаться на ногах, она прислонилась к дверному косяку.
– Я говорил тебе, что ужасно горжусь тобой? – спросил Тоби. Он взял кочергу и поворошил уголья в камине.
– Да, конечно, – ответила Бел. Тоби действительно говорил ей об этом – и не раз. Говорил и в карете после церемонии, и за свадебным завтраком, и во время ужина. – И знаешь, я начинаю в это верить, – добавила она с улыбкой.
– Так вот, я еще раз хочу тебе сказать, что необыкновенно горжусь тем, что стал твоим мужем. – Тоби поставил кочергу на место и снова подошел к жене. Взяв ее за руки, сказал: – Изабель, я самый удачливый парень во всей Англии. И я никогда не забуду, как ты выглядела этим утром. Ты выглядела… как мечта.
«Как он красиво и складно говорит!» – промелькнуло в голове у Бел. Ей тоже хотелось сделать ему комплимент, захотелось сказать, что он потрясающе смотрелся в роли жениха. Что у нее голова закружилась при виде такой ослепительной мужской красоты. Что ей весь день хотелось его поцеловать, а сейчас, когда он лишь коснулся ее губ своими губами, по всему ее телу пробежала дрожь желания.
– Тоби, я… – О, будь проклят ее неуклюжий язык! – Я чувствую, что мне тоже повезло. – Бел посмотрела мужу в глаза, надеясь, что взгляд ее скажет больше, чем она могла выразить словами.
Тоби провел ладонью по ее щеке.
– Ты всегда такая серьезная… – сказал он с улыбкой. Вытащив из кармана небольшую коробочку, добавил: – У меня для тебя свадебный подарок, дорогая.
Бел взяла коробочку и открыла ее. Внутри на синем бархате лежало роскошное колье – опал размером с ноготь большого пальца, окруженный сверкающими бриллиантами.
– О, Тоби!.. Не стоило…
– Нет, очень даже стоило. Да, я знаю, что ты не питаешь особой любви к драгоценностям. Впрочем, с твоей красотой они тебе без надобности. Но ведь теперь ты леди Олдридж, поэтому должна выглядеть соответствующим образом. – Отблески пламени, пылавшего в камине, падали на опал, и казалось, что и сам камень ярко пылает. – Опал не единственная семейная драгоценность, – продолжал Тоби. – Разумеется, все они теперь принадлежат и тебе, но в качестве свадебного подарка мне хотелось выбрать что-то особенное. Ты одобряешь мой выбор?
Внимательно посмотрев на мужа, Бел заметила в его глазах тревогу. Какой он милый… Он искренне переживал из-за того, что подарок может ей не понравиться. Сердце ее сжалось. Эта неуверенность Тоби тронула ее сильнее, чем любой подарок, даже самый роскошный.
– Твой выбор идеален, – ответила она с улыбкой. – Мне очень, очень нравится твой подарок. Спасибо, Тоби.
– Могу я надеть на тебя это колье?
– Сейчас?
– Да, конечно. – Он зашел ей за спину и расстегнул застежку украшения. – Я открою тебе секрет, дорогая. Знаешь, зачем джентльмен дарит даме колье? Ради удовольствия застегнуть его у нее на шее.
– Правда? – Бел непроизвольно повела плечами.
– Честное слово. – Он легонько прикоснулся к ее шее. – К счастью, волосы у тебя все еще подняты наверх.
– Наверное, надо было позволить горничной распустить их, – пробормотала Бел. – Она спрашивала об этом, а я не знала, что ей ответить.
– Вот и хорошо, что не распустила. Я сам с удовольствием сделаю это попозже. А сейчас… – Тоби прижался губами к ее затылку.
– О! – Почувствовав, что ноги ее подкосились, Бел откинулась назад, и Тоби тотчас ее поддержал. А затем снова принялся покрывать поцелуями ее шею и затылок.
И каждый из его поцелуев все сильнее ее воспламенял; Бел казалось, что она вот-вот закричит или упадет в обморок. Или же вспыхнет ярким пламенем, а затем растает и растечется лужицей у ног Тоби. Судя по тому, как у нее подгибались колени, она уже начала таять.
А он вдруг принялся целовать ее за ушком и легонько теребить грудь.
– О!.. – Бел громко застонала. И тут же почувствовала, что там, внизу, между ног… О Господи!
– С тобой все в порядке? – послышался голос Тоби.
– Да, конечно, – ответила она поспешно. Слишком уж поспешно.
– Прости, дорогая, – пробормотал Тоби. – Похоже, я поторопился. У нас ведь впереди вся ночь… Может, хочешь отдохнуть?
– Нет, я думаю… Я бы предпочла…
– Покончить с этим побыстрее? – Его тихий смех щекотал ей ухо.
– Да, разумеется. То есть я хочу сказать… – Бел судорожно сглотнула. – Но если ты не хочешь…
– Дорогая, я очень даже хочу. – Ладони его скользнули к ее бедрам, и тут Бел вдруг почувствовала, что в ягодицы ей упирается что-то твердое и горячее. Она сразу поняла, что это, должно быть, орудие его мужества. – Изабель, я хочу этого с того самого мгновения, как впервые увидел тебя, – добавил Тоби вкрадчивым голосом.
Бел затаила дыхание. И тут же почувствовала, как заболели ее отвердевшие соски. «Но как же я должна ему ответит?» – спрашивала она себя.
Бел не знала, что ответить, потому что никак не могла понять, как ей следует относиться ко всему происходящему. Ее гулко бьющееся сердце и прерывистое дыхание явно свидетельствовали о том, что с телом что-то происходит. Но что именно? Ее одновременно терзали страх и возбуждение, она не знала, к чему сильнее побуждал инстинкт; хотелось броситься в объятия мужа – и в то же время хотелось выбежать из комнаты.
Конечно, второе полностью исключалось. Теперь она стала замужней женщиной и, следовательно, должна была идти навстречу желаниям мужа. Мысль о супружеском долге – именно долге – ее успокоила. Может, она и не могла разобраться в своих противоречивых ощущениях, но зато прекрасно понимала, в чем состоит ее долг. Кроме того, она хотела, чтобы Тоби был счастлив. Она действительно этого хотела.
Закрыв глаза, Бел сказала себе, что ни в чем не будет отказывать мужу. Она по-прежнему чувствовала у своего уха его жаркое дыхание. Собравшись с духом, Бел решила повернуться к нему лицом и дерзко предложить ему себя, но в этот момент он вдруг отступил от нее на несколько шагов. И она тотчас же почувствовала, что ей стало ужасно холодно. Зябко поежившись, Бел обхватила себя руками за плечи. А Тоби, взглянув на нее с улыбкой, заявил:
– Мы ведь никуда не будем торопиться, верно? Ты не против, если я сейчас распущу твои волосы?
Бел молча кивнула, и Тоби, взяв с туалетного столика щетку для волос, попросил ее сесть на стул у кровати. Сам же опустился на колени у нее за спиной. Бел не на шутку встревожилась, хотя и не понимала, что именно ее тревожило. Возможно, она беспокоилась из-за того, что не могла сейчас смотреть в его лучистые глаза, не могла любоваться его чарующей улыбкой. «А впрочем, ничего страшного», – сказала себе Бел. Да, она не могла видеть Тоби, зато могла его чувствовать, слышать. Вдыхать его запах…
– Вот так… – Он осторожно вытащил из ее прически украшенную жемчужиной шпильку. Бел подняла к плечу раскрытую ладонь и приняла ее. За первой шпилькой последовала вторая, а потом еще и еще, пока волосы ее не рассыпались по плечам и по спине. Бел сжала шпильки в кулаке, не зная, что дальше с ними делать.
– О, великолепно… – пробормотал Тоби, приподняв ее волосы. – Как черный шелк. – Он принялся медленно водить щеткой по волосам. – Знаешь, дорогая, я давно уже мечтал об этом. Мне даже снилось, как я тебя причесываю.
Неужели в самом деле мечтал? Неужели ему действительно это снилось? Впрочем, ей тоже в последнее время снились очень необычные сны. В основном – эротические. Но ей никогда не снилось ничего столь конкретного, как, например, расчесывание волос. Нет, ее сны были беспокойными и расплывчатыми, и они никогда не бывали законченными.
Тоби осторожно и умело расчесывал каждую прядь, и в какой-то момент Бел почувствовала, что ею овладевает приятная истома. Напряжение внизу живота начало рассасываться, и она, тихонько вздохнув, закрыла глаза.
– Изабель?.. – послышался голос Тоби.
– М-м…
– Дорогая, ты ведь понимаешь, правда? Понимаешь, что должно происходить между мужем и женой?
– Да, я, конечно… Да-да, я все понимаю. – По крайней мере она имела об этом некоторое представление. Даже без чтения той книги она кое-что об этом знала.
– А твоя… – Тоби откашлялся. – Скажи, твоя невестка говорила с тобой на эту тему? Она говорила тебе, чего следует ожидать?
– Нет-нет, не говорила. То есть София предлагала… – Бел почувствовала, как рука Тоби чуть дрогнула, когда она произнесла это имя. – Но я ей сказала, что и так имею некоторые представления об этом. И еще я сказала, что предпочитаю всему остальному научиться от тебя.
