Текст книги "Корона пастуха (ЛП)"

Автор книги: Терри Дэвид Джон Пратчетт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц)

ГЛАВА 6
По домам

Джеффри шагал по дороге в Ланкр. Мефистофель трусил рядом, маленькая повозка дребезжала по камням, над головой кружили ласточки, и дом казался сейчас таким далеким. Прошло всего около недели, но, взбираясь все выше в Овцепики, Джеффри начал понимать, что означает «география» на самом деле, а не в книгах мистера Каммара, которые он когда-то прочел, – в них Ланкр и окрестные деревни выглядели более географичными.

К концу целого дня утомительной, но продуктивной ходьбы юноша и его козел добрались до деревенского трактира под названием "Звезда", вывеска которого сулила добрый эль и сытную еду. Ну, посмотрим, насколько они хороши, подумал Джеффри, выпряг козла и вместе с ним вошел в трактир.

Трактир был полон трудяг, который в данный момент не трудились, а наслаждались послеобеденной пинтой. Здесь было душновато и попахивало старой доброй земледельческой подмышкой. Завсегдатаи заведения были из тех, кто частенько захаживает сюда в сопровождении рабочих собак, но появление пыльного паренька с еще более пыльным козлом привело их в некоторое замешательство.

– Вход разрешен только с собаками, мистер, – предупредил тощий трактирщик.

Взгляды всех посетителей обратились на Мефистофеля.

– Мой козел почище и поумнее любой собаки, – возразил Джеффри. – Он умеет считать до двадцати и когда-нибудь откроет свое дело. А если, сэр, я покажу ему вашу уборную, он будет пользоваться ею, когда ему понадобится.

– Ты думаешь, – обиделся один из рабочих, – если мы тут в земле копаемся, то и не знаем ничего? Ставлю пинту, что твой козел этого не сможет.

– Ваша знаменитая пинта, сэр, – невинно ответил Джеффри. Посетители захихикали. Теперь все смотрели на Джеффри.

– Ну, Мефистофель, – сказал парнишка, – сколько здесь людей?

Козел осмотрел трактир с королевским высокомерием и во внезапно наступившей тишине принялся отстукивать копытом счет. Восемь раз.

– Верно! – воскликнул трактирщик.

– Я такое уже видал, – заявил один из трудяг. – Приезжал бродячий цирк, знаете, с жонглерами, канатоходцами, клоунами и бродячими докторами [Еще там нередко были люди-которые-запускают-хорьков-себе-в-штаны, из чего автоматически следует необходимость присутствия докторов.]. Карнавал, как они себя называли. Так у них была лошадь, которая умела считать, но это было просто фокус.

– Что ж, господа, – улыбнулся Джеффри, – если один или двое из вас сейчас выйдут, я снова попрошу козла посчитать, и вы увидите, что это не фокус.

Заинтригованные, несколько человек скрылись за дверями, а остальные посетители принялись делать ставки. Джеффри дал команду – и снова Мефистофель отстучал нужное число.

Услышав восторженные возгласы, вышедшие люди вернулись в трактир, и Мефистофель посчитал каждого вошедшего.

Трактирщик рассмеялся:

– Повеселили вы нас, молодой человек. Этот трюк стоит ужина для вас и вашего замечательного козла. Что он предпочитает?

– Это не трюк, уверяю вас, – возразил Джеффри, – но спасибо. А Мефистофель ест почти все – он ведь козел. Думаю, ему понравятся какие-нибудь объедки. А с меня будет довольно и краюхи хлеба.

Мефистофель немедленно получил свой чан очистков, и Джеффри уселся рядом со своей пинтой и куском хлеба с маслом. Немедленно его окружили несколько мужчин, у которых Мефистофель вызвал особый интерес. Интерес возрос многократно, когда Мефистофель удалился в уборную и через некоторое время вернулся обратно.

– Ты в самом деле его этому научил? – удивился один из собеседников.

– Да, – подтвердил Джеффри. – Я учил его с младых копыт, если вы понимаете. Он кроткий, как младенец, – конечно, если я рядом.

– О чем это ты, парень?

– Я имею в виду, он делает, что ему говорят, но думает всегда собственным умом. Я бы ни на что его не променял.

В это время в другом конце трактира раздался шум – это один из завсегдатаев, полный пивного бахвальства, подрался с вновь прибывшим. Более предусмотрительные посетители отошли подальше, чтобы с расстояния понаблюдать, как эти двое обмениваются ударами, словно желая забить друг друга насмерть, а трактирщик громко сокрушался насчет порчи мебели и грозился пустить в ход дедовскую дубинку, которую тот привез после Клатчской кампании в качестве сувенира.

Мефистофель внезапно насторожился и принял такую грозную позу, что каждому, кто еще оставался более-менее трезв, стало понятно: это не лучшее время, чтобы проявлять неучтивость по отношению к Джеффри.

– Почему они дерутся? Что они не поделили? – поинтересовался Джеффри у своего соседа.

– Старые разборки насчет девушки, – ответил тот и закатил глаза. – Плохо дело. Помяни мое слово, кто-то сегодня здорово пострадает.

Ко всеобщему изумлению, Джеффри пересек зал, провожаемый неотрывным взглядом Мефистофеля, увернулся от ударов и вклинился между дерущимися.

– Прекратите, – потребовал он. – Что за польза от драки?

Трактирщик опешил – уж он-то знал, что бывает с людьми, которые вмешиваются в ссору жаждущих крови драчунов. Однако те неожиданно покорно прекратили боевые действия и разошлись с самым сконфуженным видом.

– Почему бы вам просто не спросить мнения самой девушки, прежде чем потрошить друг друга? -предложил Джеффри негромко.

Мужчины мрачно покосились друг на друга, и один из них буркнул:

– И то правда...

Под всеобщий смех они принялись озираться по сторонам с таким видом, словно впервые видят этот трактир, и разрушения в нем не имеют к ним никакого отношения.

– Не так уж это было сложно, – бросил Джеффри, возвращаясь к стойке.

– А ты, парень, часом не волшебник? – спросил хозяин, обрадованный, что останки Джеффри не пришлось отскребать от пола.

– Нет, – усмехнулся Джеффри, – просто уловка. Срабатывает, когда мне нужно. По большей части с животными, но иногда и с людьми. Правда, на моего отца это никогда не действовало.

– Все-таки, наверное, ты немного волшебник, – заявил трактирщик. – Вот так разнять этих забияк... – Он обернулся к противникам. – А что до вас двоих, то даже носа сюда не показывайте, пока не протрезвеете. Поглядите, что вы тут натворили. – С этими словами он вытолкал их за дверь. Остальные посетители вернулись к выпивке. Трактирщик вернулся на свое место и оценивающе уставился на Джеффри:

– Тебе работа нужна, парень? Платы не обещаю, но свое ты получишь.

– Наняться не могу, но не против задержаться тут на несколько дней, – с готовностью ответил Джеффри, – если для меня найдется миска овощного рагу – мяса я не ем. А что насчет Мефистофеля? Для него найдется местечко? Он не слишком воняет.

– Уж во всяком случае не хуже, чем здешний народец, – засмеялся трактирщик. – Можете пожить в амбаре. С меня ужин и завтрак, а там посмотрим. – Он протянул Джеффри свою не очень чистую руку. – Ну, договорились?

– Да, благодарю. Кстати, меня зовут Джеффри.

Трактирщик заколебался.

– Меня зовут Дорогуша. Дорогуша Голубок. – Он уныло посмотрел на Джеффри. – Смеешься, да? Все смеются. Как будто я в этом виноват.

– Почему же? – спокойно ответил Джеффри. – Дорогуша – такое доброе, мирное слово, и Голубок тоже. Не вижу в этом ничего дурного.

В тот же вечер мистер Голубок сказал своей жене:

– Я подыскал нового парнишку на кухню. Довольно забавный малый, но совершенно безобидный. И говорить с ним приятно.

– А мы можем себе это позволить, Дорогуша? – обеспокоилась жена.

– О, не волнуйся, – отозвался Дорогуша. – Он готов работать за еду, причем даже мяса не ест. И при нем козел, довольно умный, надо сказать, вытворяет всякие штуки. Может, клиентов привлечет.

– Тогда ладно, – согласилась жена. – А как он одет, этот парнишка?

– Очень прилично. И говорит как джентльмен. Думаю, он от чего-то бежит, так что вопросов лучше не задавать. И вот что я скажу: пока он со своей козой здесь, неприятностей в трактире не будет.

Так что Джеффри остался в "Звезде" на два дня, просто потому, что господину Дорогуше нравилось, что он находится рядом. Когда же он двинулся дальше, миссис Голубок с грустью сказала мужу:

– Странный он мальчик, этот Джеффри. Когда он неподалеку, мне кажется, что все в порядке, даже если я не знаю, что именно в порядке. Правильность какая-то вокруг. Жаль, что он уходит.

– Да, дорогая, – ответил мистер Голубок. – Я уже предлагал ему остаться, но он сказал, что ему нужно в Ланкр.

Жена скривилась:

– Там же полно ведьм.

– Ну, ему туда нужно, – пожал плечами мистер Голубок. – Он сказал, попутный ветер несет его туда.

Сражаясь со свирепым встречным ветром, Тиффани подумала, что в Ланкре как-то чересчур много ветра. Ну, хоть дождя нет, решила она. Вчерашний дождь был ужасен – этакий веселый компанейский дождь, когда, едва одной туче вздумывалось разверзнуть недра, как все остальные тучи немедленно присоединялись к вечеринке.

Сперва она гордилась тем, что управляется сразу с двумя владениями, но поездки на метле из Ланкра на Мел не отличались быстротой. Теплом они тоже не отличались [На самом деле, холод бывал страшный, именно поэтому ни одна здравомыслящая ведьма не поднимется в небо без нескольких слоев фланели между нею и метлой.]. Конечно, чудесно было оказаться дома, где стряпню брала на себя мама, но и дома ей не было покоя: пока она находилась в Ланкре, на Мелу копились жаждущие ее помощи. Люди не выражали протеста – в конце концов, она ведь была ведьмой, а в Ланкре куда больше людей, чем на Мелу, – но некоторые ростки недовольства начинали пробиваться на свет. Шепотки. Разговоры. И ее преследовало ужасное ощущение, что многие из этих шепотков исходит от других ведьм – тех ведьм, перед дверями которых выстраивались очереди из людей, явившихся за помощью к домику Матушки Ветровоск и обнаруживших его пустым.

Много проблем было с овдовевшими стариками, которые, ко всему, часто не умели готовить. Конечно, временами помогали старушки, приходившие к ним в гости с горшком тушеного мяса, но Тиффани заметила, что такое случалось чаще, если у старика был приличный дом и кое-какие сбережения.

Всегда находились дела, требующие внимания, и чаще всего они касались ногтей на ногах. В Ланкре был один человек – благопристойный старичок, – со смертоносно-острыми ногтями, и Тиффани пришлось даже просить Джейсона Ягга изготовить ей специальные ножницы, которым под силу было одолеть эти ногти. Она всегда зажмуривалась, когда слышала, как ногти отскакивают от потолка, а старичок называл ее прелестной леди и порывался всучить денег. Кроме того, Фиглы находили применение обрезкам.

Ведьмы любят полезные в хозяйстве вещи, размышляла Тиффани, чтобы отвлечься от пронизывающего ветра. Ведьмы никогда ничего не просили – о нет, ни одна ведьма не позволит себе быть перед кем-то в долгу, – и уж точно не брали денег. Зато они не гнушались тем, что могли использовать: поношенной одеждой, едой, бинтами и запасными ботинками.

Ботинки. Она наткнулась на ботинки Матушки Ветровоск в тот же день. Она задвинула их в угол, и, когда она слишком уставала, чтобы думать, ей казалось, что ботинки глазеют на нее оттуда. Ты еще не доросла до нас, как будто говорили они. Тебе еще придется попотеть.

А попотеть приходилось. Складывалось впечатление, будто люди вообще не думают о последствиях своих действий. И тогда ведьме приходилось вскакивать с постели и нестись на метле сквозь ночь и ненастье только потому, что "я всего лишь...", "я не знал..." или "я не виноват".

Я всего лишь хотел проверить, нагрелся ли котел...

Я не знала, что кипящие кастрюли могут быть опасны...

Я не виноват – никто не сказал мне, что, когда собака лает, она может укусить...

И, конечно, ее любимое Я не знал, что от взрывов нужно держаться подальше, – когда на коробке написано "Взрывоопасно". Малыш Тед Купер засунул шутиху [Еще одна маленькая улика.] в куриную тушку на дне рождения своей мамы и едва не убил всех. Конечно, она заштопала и перевязала их, даже незадачливого шутника, хотя от души надеялась, что отец задаст тому хорошую трепку.

А когда ведьмы нет поблизости, почему бы не опробовать на себе пару простых народных рецептов? Многие люди знают, какие травы от чего помогают, – ну, или считают, что знают. Правда, некоторые растения очень похожи на другие, так что мельничиха госпожа Холст лечила мужа от кожной сыпи горемычником вместо веселинки, пока тот не стал фиолетовым с головы до ног.

Тиффани выходила бедолагу, но потом настало время лететь в Ланкр, и она умчалась, надеясь только, что и он, и его жена извлекли из случившегося хоть какой-то жизненный урок.

Она была преисполнена благодарности к Нянюшке Ягг, которая частенько навещала домик Матушки Ветровоск... нет, теперь уже ее домик. Тиффани много в чем преуспевала, но кулинария явно была не ее коньком, и если на Мелу она питалась материнской стряпней, то в Ланкре ей на помощь приходила Нянюшка. Это означало, что она в любой момент может рассчитывать на армию нянюшкиных невесток, готовых на все, чтобы ей угодить ["Предостаточно" – не то слово, чтобы описать количество маленьких домашних хлопот, которых ожидали от молодой женщины, связавшей себя узами брака с отпрыском Нянюшки Ягг.].

Но, где бы они ни принимались за трапезу – в домике Тиффани среди лесов или в тесном, но уютном Тир Нанни Огг, где Нянюшка правила бал, – Ты всегда оказывалась там. Она передвигалась так быстро, как ни одной кошке было не под силу; ее движение невозможно было заметить, – казалось, она просто появляется. Это было непонятно, и даже Грибо, старый кот Нянюшки, который мог выцарапать вам глаза просто в качестве дружеского приветствия, предпочитал ускользнуть, едва завидев Ты.

Белая кошка явно решила сопровождать Тиффани по всему Ланкру. Теперь она запрыгивала на метлу, едва Тиффани собиралась начать свой ежедневный обход домов. Нянюшка только смеялась: "Похоже, она считает тебя своим питомцем, девочка моя. Того и гляди, она сама начнет дома обходить".

Нянюшку Ягг действительно впечатляли успехи Тиффани, но и беспокойство не покидало ее.

– А ты хорошо справляешься, – заметила Нянюшка однажды за обедом. – Просто отлично. Матушка была в этом уверена. Только не стоит пытаться сделать все в одни руки. Переложи часть обязанностей на девочек – ну, учениц. – Она прожевала кусок. – Этот молодой дровосек, которого Эсме подлатала накануне своей смерти... Гариетта Билк уже сходила его навестить и ничего, вроде справилась. Тифф, я понимаю, что ты сама должна решать, но ты не единственная ведьма в Ланкре. Иногда полезно просто побить баклуши, и пусть все идет своим чередом.

Даже не дослушав, Тиффани вскочила на метлу и отправилась на Мел. Ведьме с двумя владениями покой может только сниться! Однако под свист ветра она обдумала слова Нянюшки. Конечно, в Ланкре есть и другие ведьмы, но на Мелу – если только Летиции не наскучить быть баронессой, – она была одна. И, если предчувствия не обманывали ее, а Дженни была права, то одной ведьмы на Мелу может оказаться недостаточно.

Она вздрогнула. Ей очень хотелось оказаться сейчас в тепле, на кухне у мамы, но кое-кого она должна была проведать в первую очередь...

Поиски продолжались долго, но, в конечном итоге, Тиффани нашла мисс Тик, ведьмознатку, в лесочке неподалеку от Ветчины-на-Ржи, где та устроила привал, чтобы попить чаю. Привязанный неподалеку мул с наслаждением хрупал содержимым своей торбы. При виде Тиффани он заржал.

– Его зовут Иосиф, – сказала мисс Тик. – Настоящий ведьминский мул.

Снова заморосил дождь, и мисс Тик сделала Тиффани приглашающий жест в сторону своего фургончика. На маленькой походной печке закипал чайник. Она уселась на скамеечку, установленную прямо на внутренней стороне двери, лицом к печке, и с благодарностью приняла чашку чая.

Изнутри фургончик выглядел так, как и ожидала Тиффани. Мисс Тик обустроила из него подобие сухопутного корабля. Множество полочек, уставленных всевозможными вещицами, аккуратно помеченными учительским почерком мисс Тик, – непременно в алфавитном порядке. Горшки без этикеток с совершенно неопределимым содержимым. Над кроватью плакат с разными видами узлов, – бегствология была весьма полезным хобби для ведьмы.

– Только горшочки не трогай, пожалуйста, – предупредила мисс Тик. – Некоторые отвары действуют не так, как ожидалось, и результаты бывают непредсказуемы. Но, знаешь, экспериментировать надо.

Так вот что в этих горшках, подумала Тиффани. Эксперименты.

– Рада тебя видеть, – продолжала мисс Тик. – Я то и дело слышу о тебе. Представляешь, почти каждая девочка, которую я встречаю, хочет походить на тебя! Они видят, как ты со свистом проносишься мимо на метле, и хотят брать с тебя пример, госпожа Болит. Ведьмовство уже становится привлекательной профессией!

– О, да, – ответила Тиффани. – Начинается. А потом вы говорите им, на что именно им предстоит тратить свою жизнь на самом деле, и кое-кто из них отправляется в большой город, чтобы стать парикмахерами, или чем-то вроде того.

– Ну, я ничего не скрываю, – сказала мисс Тик. – Я советую им подумать как следует. Это ведь не глупости вроде размахивания волшебной палочкой, это грязная и неблагодарная работа.

Тиффани вздохнула:

– Ведьмовство – мужская работа, вот потому-то женщинам и приходится ею заниматься.

Мисс Тик засмеялась:

– Помню я одну маленькую робкую девочку. Я еще сказала ей, что преподам ей такие уроки, каких она никогда не забудет в спешке.

– Помню. – Тиффани улыбнулась в ответ. – Но последние дни я все время куда-то спешу. Но, мисс Тик, – ее голос стал тише, – мне кажется, некоторые ведьмы считают, что я недостаточно хорошо справляюсь. – Она сглотнула. – По большей части, в Ланкре. Но это значит, что мне нужно чаще там появляться. – Тиффани закусила губу, она ненавидела просить о помощи. Следует ли говорить, что она не соответствует положению, которое занимает? Подвести Матушку Ветровоск, которая так в нее верила? Она не помнила, чтобы Матушка когда-нибудь обращалась за помощью со стороны. – Думаю, было бы неплохо мне.... Э-э... подыскать ученицу. Чтобы немного подсобила.

Небеса не разверзлись. Никто не задохнулся от ужаса. Мисс Тик сердито скрестила руки на груди.

– Я уверена, это Летиция Иервиг сеет сомнения в людских умах, – сказала она. – Считает себя проницательной, будто бы знает любой промысел судьбы, а на деле это все детский лепет. Дуре, написавшей "Мои друзья эльфы", должно быть стыдно называться ведьмой, а уж тем более посягать на лавры Матушки Ветровоск. Ха, Летиция Иервиг уж точно не управилась бы с двумя владениями сразу. Она и с одним-то едва справляется. – Мисс Тик презрительно фыркнула. – Не забывай, Тиффани: я учительница [Сказано было таким тоном, что до любого, услышавшего это, дошло бы с первого раза.], а учителя бывают весьма неприятными людьми, когда придется. "Десять шагов к колдовству" и "Романтика метлы" – не книги, а так, мусор. Конечно, я присмотрю для тебя девочку иди двоих, идея отличная. А насчет того, что скажет миссис Иервиг, даже не беспокойся.

ГЛАВА 7
Стихийное бедствие

Летиция Иервиг была не из тех, кто сидит сложа руки. Или стоит, раз уж на то пошло. Она была настоящим стихийным бедствием и ненавидела сдавать позиции.

Узнать, что перед домом Нянюшки Ягг стоит очередь, не заняло много времени. Тиффани Болит, решила миссис Иервиг, Не Справляется. И нужно вмешательство более опытной ведьмы, чтобы Что-то Предпринять. По мнению Летиции Иервиг – всегда значительному мнению, – она одна была достаточно авторитетной личностью для решительных действий, особенно в сравнении со старой кошелкой Нянюшкой Ягг.

Много лет назад миссис Иервиг вышла замуж за отставного волшебника. "Волшебникам не разрешается жениться, – пренебрежительно сказала Нянюшка Ягг Тиффани, – но дураки всегда хватаются за что угодно, если оно само плывет к ним в руки. Подкаблучник, что с него взять. Она все получила за его счет, так люди говорят!"

Тиффани благоразумно не стала развивать тему, тем более что под "людьми" явно подразумевалась Нянюшка Ягг, преисполненная к миссис Иервиг решительной и неослабевающей ненависти.

Но именно поэтому она оказалась не готова к случаю спустя неделю или около того, когда, в отсутствии Нянюшки Ягг, к домику Матушки Ветровоск прибыла миссис Иервиг с целью, как она выражалась, "побеседовать". По здравом размышлении, было бы лучше, если бы она не застала Тиффани в саду за стиркой для старой мадам Прайс, по уши в мыльной пене.

Сердце Тиффани упало, когда она увидела [И услышала. Обилие ювелирных изделий сопровождало движения миссис Иервиг таким веселым звоном, словно бы они мечтали перейти из разряда магических амулетов и талисманов в ранг фанфар.], кто к ней заявился, однако она нашла в себе силы вытереть руки и приветствовать гостью со всей учтивостью, какую она сумела из себя выдавить. Миссис Иервиг имела склонность обращаться с Тиффани как с неразумным ребенком, а еще имела ужасные манеры, например, садилась без приглашения, куда ей вздумается. Сейчас она устроилась в Матушкином кресле-качалке, послала Тиффани фальшивейшую из своих улыбок и немедленно усугубила впечатление, воскликнув:

– Девочка моя!

– Женщина, – тихо произнесла Тиффани, пока миссис Иервиг оглядывала ее с головы до ног. Она всем своим существом чувствовала, как клочья пены все еще цепляются за ее передник и встрепанные волосы.

– Не обращай внимания, – отмахнулась миссис Иервиг, словно бы это не имело ни малейшего значения. – Как твой друг и старейшая ведьма в округе, я решила тебя навестить. Ну, знаешь, проведать, как идут дела, дать пару конструктивных советов... – Она снисходительно оглядела кухню, задержав особо пристальный взгляд на пляшущих в воздухе пылинках, и Тиффани вдруг вспомнила о пауках, обитающих в судомойне, и об их многочисленном потомстве, – ей недостало решимости изгнать их.

– Не кажется ли тебе, моя дорогая, что присмотр сразу за двумя владениями чересчур утомителен для тебя? – сказала миссис Иервиг, слащаво улыбаясь.

– Да, моя дорогая миссис Иервиг, – ответила Тиффани довольно резко. – Я разрываюсь, потому что мне не хватает времени, чтобы успеть сделать все и здесь, и там. – А для вас это хобби, подумала она. Но вести эту игру можете не только вы. Она улыбнулась, чтобы соответствовать моменту. – Если у вас есть для меня несколько полезных советов, я бы с удовольствием их выслушала.

Миссис Иервиг не могла упустить такого приглашения, хоть и вовсе не нуждалась в нем, и немедленно начала заранее заготовленную речь:

– Я не хочу сказать, будто ты плохой человек, милочка, но ты можешь просто не справиться. Люди поговаривают...

– Вполне возможно, – ответила Тиффани. – Но и благодарностей я слышу немало. И, кроме того, я всего лишь единственная женщина – а не девочка, если позволите, – и не могу делать все одновременно. Просто позор, что рядом нет кого-то более опытного... – ее голос прервался. Память об ивовой корзине Матушки Ветровоск была еще свежа.

– Понимаю, – сказала миссис Иервиг. – И это не твоя вина. – Ее голосок стал совсем медовым. – Тебя просто швырнули в бездну проблем, которых ты не можешь одолеть, а ты ведь еще слишком юна, дорогая Тиффани. Чтобы сделать новый шаг по пути магии, тебе понадобится мудрый наставник. – Она засопела. – Серьезная мудрая ведьма с правильным... подходом. Нет... со связями. – Стало ясно, что Нянюшку Ягг она подходящей кандидатурой ни в коем случае не считает.

Тиффани едва сдержалась. Хуже, чем "милочка", было только "дорогая Тиффани". Она вспомнила, какие напутствия давала миссис Иервиг своей протеже Анаграмме Ястребец, которая битком набила свой домик рунами и блестящими побрякушками, но не умела ничего путного. Ей даже пришлось обратиться к Тиффани за помощью. Что же касается того, будто Нянюшка Ягг не подходит на роль наставника...

– Милочка, – продолжала миссис Иервиг, – я старейшая из здешних ведьм и полагаю, что именно я должна прийти на смену Матушке Ветровоск. Так всегда делалось, и на то есть причины, – людям нужен кто-то, кого они уважали бы, на кого они бы равнялись. А ведьма, занимающая высокое положение, никогда не позволит, чтобы ее застали за стиркой.

– Правда? – выдавила Тиффани сквозь зубы. Опять "милочка"? Если она скажет это еще раз, Тиффани не только изгваздает ее в мыльной пене, но и подольше подержит ее голову под водой. – Матушка Ветровоск говорила: делай работу, которая прямо перед тобой, так что мне все равно, увидит ли кто-то, как я стираю белье для стариков. Грязной работы всегда полно, миссис Иервиг.

Миссис Иервиг вспыхнула:

– Но милочка...

– Хватит милочек, – отрезала Тиффани. – Ваша последняя книга, миссис Иервиг, называлась "Полет на золотой метле". Можете объяснить, как она летает, миссис Иервиг? Золото довольно-таки тяжелое. Пожалуй, слишком тяжелое.

Миссис Иервиг зарычала. Тиффани никогда прежде не слышала, чтобы миссис Иервиг рычала, но этим рыком можно было валить лес.

– Это метафора, – рявкнула она.

Тиффани совсем разозлилась:

– Метафора чего, миссис Иервиг? Я все время на передовой, а это означает тяжелый труд. Мы заботимся о людях, а не книжонки строчим. Вы когда-нибудь ходили по домам, миссис Иервиг? Помогали детям в обносках, без обуви, без корки хлеба на обед? Женщинам, у которых что ни год, то младенец, а муж пропадает в кабаке? Вы были столь любезны предложить мне совет, так вот что я в свою очередь посоветую вам: даже не надейтесь, что произведете на меня впечатление, пока не начнете обходить дома. Меня признали преемницей Матушки Ветровоск, которая обучалась у госпожи Грапс, которая училась у ведьм, ведущих свой путь от Черной Алисии, и так будет и впредь, что бы вы там себе ни думали. – Она распахнула входную дверь. – Спасибо, что уделили мне время. А теперь мне, как вы правильно заметили, надо многое сделать. В отличие от вас.

Миссис Иервиг нервно зашагала прочь; она двигалась такими рывками, что даже смотреть на это было больно. Побрякушки исполнили прощальную мелодию, а одна из них даже предприняла попытку остаться, зацепившись за дверную ручку. Распутывая толкую цепочку, миссис Иервиг сказала:

– Я пыталась, честное слово, пыталась. Я хотела предложить тебе все свои знания о колдовстве, но нет. Ты потеряла хорошего друга в моем лице. А ведь мы действительно могли бы подружиться, если бы не твое упрямство. Прощай, милочка. – Миссис Иервиг захлопнула за собой дверь. Глядя ей вслед, Тиффани подумала: я не хотела делать этого, миссис Иервиг, но должна была это сделать.

Однако хлопок двери поставил точку в ее размышлениях. Я буду все делать по-своему, решила Тиффани, а не так, как от меня ждут. Я не могу быть второй Матушкой Ветровоск, я могу быть только Тиффани Болит. Впрочем, нельзя было не признать, что кое в чем миссис Иервиг была права.

– Я действительно пыталась сделать слишком многое, – произнесла Тиффани вполголоса. Что ж, может, мисс Тик сумеет подыскать мне толковую девочку. Мне нужна помощь.

– Агась, точняк, – раздался голос Роба Всякограба.

Тиффани взорвалась:

– Ты что, все время за мной следишь, Роб Всякограб?!

– Агась. Помнишь, это ковы на нас – приглядывать за тобой день и ночь, великучие ковы.

Ковы. Осведомленная о магических традициях Тиффани знала, что нет такого Фигла, который посмел бы нарушить обет, – кроме Вулли Валенка, который вечно путал обет с обедом. Тем не менее, она была в ярости.

– Все время следишь? Даже когда я купаюсь? – спросила она устало.

Привычный довод. Тиффани – по непонятным Робу причинам, – не одобряла того факта, что вокруг нее вечно толкутся Фиглы. Впрочем, насчет уборной с ними удалось договориться [Зная, Фиглы имели свойство жизнерадостно врать вообще по любому поводу, Тиффани до сих пор входила в уборную, только как следует ее осмотрев. Однажды ей даже привиделся ночной кошмар о Фиглах, выскакивающих из дырки родительского туалета.].

– Не подглядываю, не-а, – заверил Роб.

– Ладно, – сказала Тиффани. – Сделаешь мне одолжение, Роб?

– Запросто. Хочешь, чтобы ента Иервиг плюхнулась в пруд, или что-нибудь такое?

– Жаль, но нет, – вздохнула Тиффани. – Не такой я человек.

– А мы такие, – радостно заявил Роб Всякограб. – И вообще, это традиция, вот как. А мы – мы о-очень традиционные, потому как мы фольклорные элементы... – он заулыбался с надеждой.

– Прекрасная идея, но лучше не надо, – ответила Тиффани. – Миссис Иервиг не так уж плоха.

Так и есть, подумала она. Глупая, властная, бесчувственная, да и, если разобраться, ведьма из нее так себе. Но у нее есть стержень.

Тиффани знала, что Нянюшка Ягг редко занимается стиркой – иначе зачем нужны ее невестки? – но она вдруг вспомнила, что никогда не видела Матушку Ветровоск за стиркой стариковского белья, и эта мысль поразила ее на мгновение. Пора решить этот вопрос, подумала она, глядя на набольшего Нак Мак Фиглов, стоявшего перед ней. Что ж, им предстоит непростая задача.

– У меня есть маленькие ковы, которые я на тебя возлагаю, – сказала она.

– Ась?

– Ты слышал о стирке одежды?

– А, ну да, было дело, – ответил Роб Всякограб и почесал напузник. Град мертвых насекомых и обглоданных куриных костей посыпался на землю.

– Тогда сделай мне одолжение и проведи некоторое время в судомойне, пока я летаю по делам. Помоги старику, он любит чистоту и свежее белье. – Она строго посмотрела на Роба. – Тебе следовало бы брать с него пример.

Тиффани не могла сдержать трепета, когда, вернувшись домой, подошла к двери в судомойню. Вокруг все сверкало чистотой, а на ветвях дерева снаружи висели старые штаны мистера Прайса, белые настолько, насколько возможно. Тиффани перевела дух.

– Отлично, – сказала она Робу Всякограбу.

– Агась, – заулыбался Роб. – Нехитрая работенка.

– Хорошо поработали сегодня, – раздался еще один голос. Это был Двинутый Крошка Артур, Фигл, который не возражал против мытья, поскольку сперва трудился в гильдии башмачников, а потом полисменом в большом городе. Внутри Двинутого Крошки Артура, как заметила Тиффани, шел непрерывный бой между Фигловской и городской его частями, однако, поскольку каждому Фиглу нравилась хорошая драка, постоянная борьба с собой была всего лишь еще одним поводом для веселья.

Величий Ян толкнул Двинутого Крошку Артура локтем.

– Слышь, мы могем помогать старым верзилам и отмывать их сколько хошь, но мы Фиглы, и мы своей грязью дорожим. От стирки мы слабеем. Мы мыла не терпим, ясно?

– Ток не я, Роб, ток не я, – прозвучал счастливый возглас. Со стены козьего загона свалился Вулли Валенок и покатился по траве. Пузыри разлетались от него во все стороны.

– Я те говорил про это, Вулли, – проворчал Роб. – От мыла у тебя из ушей пузыри лезут.

Тиффани рассмеялась:

– А ты сделай мыла сам, Роб. Для Дженни. Сделай подарок для своей кельды. Это просто, всего-то и нужно, что немного жира и щелока.