Текст книги "Корона пастуха (ЛП)"

Автор книги: Терри Дэвид Джон Пратчетт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц)

ГЛАВА 3
Мир вверх ногами

В крохотном домике в небольшой деревушке вреди холмистых полей густо населенного овцами Мела Тиффани Болит вспотела не меньше, чем роженица, девушка, девушка немногим старше нее самой, которая была на ее попечении. Тиффани уже успела принять не менее пятидесяти младенцев и бесчисленное количество ягнят и считалась экспертом в акушерском деле.

К сожалению, мать мисс Милли Чернильницы и еще несколько женщин разных возрастов, клявшиеся, что они родственницы, и дрались между собой за право присутствовать в комнате, сами считали себя экспертами и щедро делились с Тиффани соображениями, что она делает не так. Одна или две из них уже успели дать ей устаревший совет, бесполезный совет и даже опасный совет, но Тиффани отчаянно старалась держать себя в руках, ни на кого не кричать и сосредоточиться на том, чтобы Милли наконец разродилась двойней. Она надеялась, что никто не слышит, как она скрипит зубами.

Всегда приходится нелегко, когда двое шумных детей борются за право родиться первым. Но Тиффани сконцентрировалась на новой жизни, и для господина Смерти места в комнате не осталось. Еще одна исходящая потом схватка – и дети один за другим появились на свет и были переданы на руки бабушке и соседкам.

– Двое парней! Вот чудно! – сказала старая миссис Чернильница с заметным удовлетворением в голосе.

Тиффани вытерла руки, смахнула пот со лба и продолжила хлопотать вокруг роженицы, предоставив толпе восторги по поводу пополнения. Тогда она кое-что заметила. Во чреве молодой женщины находился еще один ребенок. Да, третий младенец стремился наружу, незамеченный за потасовкой своих братьев.

В этот момент Тиффани бросила взгляд вниз, и ей почудилась в зеленовато-желтой дымке белоснежная кошка с надменным взглядом герцогини. Ты, кошка Матушки Ветровоск. Тиффани хорошо знала ее, ведь именно она несколько лет назад подарила ведьме котенка. К ее ужасу, одна из женщин шуганула кошку, и Тиффани едва не вскрикнула.

– Дамы, – сказала она резко. – Это кошка Матушки Ветровоск. На вашем месте я не стала бы злить старшую ведьму.

Толпа отшатнулась. Даже здесь, на Мелу имя Матушки Ветровоск оказывало на людей впечатление. Ее слава распространилась намного дальше, чем она сама имела привычку путешествовать. Даже гномы Равнины Сто дали ей имя на своем языке, которое можно было перевести как "Обойди Гору С Другой Стороны".

Однако Тиффани снова облилась потом, подумав о том, что привело кошку сюда. Ты обычно болталась вокруг домика Матушки Ветровоск в Ланкре, но путь на Мел был для нее слишком далек. Ведьмы повсюду видели знаки; так что предвещал этот знак? Что-то из того, о чем говорила Дженни? Не впервые она изумилась, как это кошкам удается быть сначала в одном месте, а потом – почти сразу же – оказываться совсем в другом [Она не знала, что один молодой философ из Эфеба уже ломал голову над этим вопросом, пока однажды его – во всяком случае, большую его часть, – не обнаружили в окружении множества мурлыкающих и очень сытых кошек. Больше никто не пытался продолжать эксперименты в этом направлении.].

Роженица завопила от боли, и Тиффани, стиснув в зубы, вернулась к работе. Ведьмы всегда делают ту работу, которую видят перед собой, а пред Тиффани сейчас находились молодая мать и еще одна маленькая головка.

– Тужься, Милли. У тебя тройня.

Милли застонала.

– Вот и еще один малыш, – сказала Тиффани весело, принимая девочку, здоровую, довольно красивую для новорожденной, и совсем крохотную. Тиффани передала младенца родственнице, и реальность снова навалилась на нее.

Принявшись за уборку, Тиффани заметила – ведь замечание было обычным состоянием ведьмы, – что над мальчиками ворковали куда больше, чем над их сестрой. Всегда полезно замечать такие вещи, устранять их и удерживать в уме, чтобы когда-нибудь эта маленькая проблема не обернулась проблемами большими.

Женщины усадили Милли в скрипучее семейное кресло, чтобы она могла сидя принимать поздравления от толпы. Присутствующие без устали поздравляли еще и друг друга и с удовольствием обсуждали советы, которые они давали повитухе, – очевидно, правильные, ибо доказательство было налицо. Двое крепких мальчишек! Да, и еще маленькая девочка.

Откупорили бутылки, и какого-то мальчика послали в ячменные поля, чтобы тот отыскал отца семейства, который трудился в поле вместе с его отцом. Мать сияла, тем паче что юной Милли предстояло вскоре стать миссис Робинсон, поскольку мать заняла весьма твердую позицию на этот счет и убедилась, что мистер Робинсон намеревается сделать ее дочери предложение. Проблем с этим не возникло; в конце концов, в этой стране везде и всюду бывало так, что парень встречал девушку, как Милли встретила своего кавалера на Страшдество, и природа брала свое, покуда мать не замечала некоторых выпуклостей. Тогда мать говорила со своим мужем, а ее муж за компанейской пинтой пива говорил с отцом парня, который затем разговаривал с парнем. Обычно это срабатывало.

Тиффани подошла к старушке, державшей на руках малышку.

– Позвольте взглянуть на нее, – сказала она. – Я хочу убедиться, что она... ну, что с ней все в порядке.

Старая карга с готовностью передала ей девочку. Конечно, она знала, что Тиффани была не только повитухой, но и ведьмой, и кто знает, что может сотворить с вами ведьма, если вы что-то сделаете не так. Когда старуха отошла за своей порцией выпивки, Тиффани склонилась над девочкой и тихо, чтобы никто не мог услышать, прошептала ей на ухо обещание. Малышке явно не повредит в жизни немного удачи. Может, теперь ей хоть немного повезет. Тиффани вернула девочку матери, на которую та, кажется, не произвела впечатления.

– Что насчет девочки? – спросила Тиффани обеспокоенно. – Ты не дашь ей имя?

Мать пристально посмотрела на нее.

– Назови ее в честь себя. Тиффани – хорошее имя.

Тиффани была польщена, однако ее беспокойство не уменьшилось. Этим здоровякам мальчишкам достанется большая часть молока, подумала она. Если только она что-нибудь не предпримет. Тиффани решила навещать эту семью хотя бы раз в неделю.

Ей не оставалось ничего другого, кроме как сказать:

– Похоже, все в порядке. Вы знаете, где меня отыскать, и я собираюсь заглянуть к вам на днях. А теперь извините, дамы, но мне нужно навестить еще нескольких людей.

Она улыбалась, пока не вышла из дома и села на метлу, а белая кошка вспрыгнула на нее, словно причудливое украшение. Мир меняется, подумала Тиффани, и я это чувствую.

Внезапно она засекла красную вспышку и поняла, что за маслобойней прячется один или два Фигла. Пусть всего на несколько дней, но Тиффани была их кельдой, и это установило между ними нерушимую связь. Они всегда были рядом, наблюдая, чтобы ничего плохого не стряслось с их мальца великучей каргой.

Вот только сегодня все было как-то по-другому, не похоже на их обычные прятки, и...

– Ой, вайли, вайли, – заголосил Вулли Валенок, Фигл, который где-то болтался, когда Фиглам раздавали мозги – и без того небольшие. Со звучным "вмпф" Роб Всякограб захлопнул ему рот ладонью.

– Заткнися, Вулли. Это каргино дело, понятно, – сказал он и встал перед Тиффани, шаркая ножкой и вертя в руках шлем из кроличьего черепа. – Эт великучая карга... Дженни велела тя привести...

Все дневные птицы и ночные совы и летучие мыши знали Тиффани Болит и старались не оказаться на ее пути, когда ее метла, пронзая воздух, неслась в Ланкр. Лететь было далеко, и разум Тиффани заволокло серой пеленой, в которой не было ничего, кроме горя. Она хотела бы повернуть время вспять, но даже самое сильное колдовство не могло бы ей помочь. Она пыталась не думать, но как ни старайся, мыслей не выкинуть из головы. Тиффани была ведьмой, а ведьмы доверяют своим предчувствиям, даже надеясь, что ошибаются.

Начинало смеркаться, когда ее метла мягко опустилась поблизости от домика Матушки Ветровоск, где уже маячила безошибочно округлая фигура Нянюшки Ягг. Ведьма держала в руке пинтовую кружку, но выглядела мрачной.

Кошка Ты спрыгнула с метлы и скрылась в доме. Нак Мак Фиглы устремились следом, придав кошке тот самый вид ускорения, которое свойственно кошкам, которые хотят продемонстрировать, что да, стремительное бегство было их собственным решением, и нет, оно не имеет ничего общего с маленькими рыжеволосыми фигурками, которые маячат в тени дома.

– Рада тебя видеть, Тифф, – сказала Нянюшка Ягг.

– Она умерла, да? – спросила Тиффани.

– Да, – ответила Нянюшка Ягг. – Эсме покинула нас. Ночью, во сне, судя по всему.

– Я знала, – промолвила Тиффани. – Кошка пришла за мной. А кельда послала Роба...

Нянюшка Ягг всмотрелась в лицо Тиффани.

– Хорошо, что ты не плачешь, дорогая. Оставим это на потом. Ты знаешь, чего хотела бы Матушка: никакой суеты и воплей и, конечно, никаких рыданий. Есть вещи поважнее. Поможешь мне, Тифф? Она наверху, а ты знаешь, на что похожи эти ступеньки.

Тиффани огляделась и увидела у подножия лестницы сплетенную Матушкой корзину, длинную и тонкую, размером с саму Матушку, за исключением шляпы.

– В этом вся Эсме, – сказала Нянюшка. – Делает все сама.

Домик Матушки Ветровоск был построен большей частью из скрипа, и на нем при желании можно было сыграть мелодию. Под аккомпанемент древесных гармоник Тиффани проследовала за Нянюшкой Ягг, которая пыхтела по тесной лестнице, лихо закрученной, будто змея, – Нянюшка всегда говорила, что без штопора здесь не пройти. Они приблизились к маленькому смертному одру.

Это похоже на детскую кроватку, подумала Тиффани, где, уложенная должным образом, мирно спит Матушка Ветровоск. На кровати подле хозяйки устроилась кошка Ты.

На груди матушки покоилась знакомая табличка, и внезапная мысль потрясла Тиффани, словно удар гонга.

– Нянюшка, – проговорила она с замиранием сердца, – а что если Матушка просто Заимствует? Может, здесь только ее тело, а сама она... где-то еще?.. – она взглянула на кровать и добавила с надеждой: – Внутри Ты?..

Матушка Ветровоск была экспертом по части Заимствования – перемещения разума в другое существо, чтобы использовать его тело и делиться с ним опытом [И пищей. Удивительно, но Заимствование совы, которая ночью перекусила полевками, может наутро оставить неприятный привкус во рту.]. Это опасное колдовство, и неопытные ведьмы рисковали потерять себя в чужой голове и никогда не вернуться. И, конечно, пока ведьма Заимствует, другим людям может много что показаться...

Нянюшка молча взяла табличку из рук Матушки Ветровоск, и они с Тиффани вместе уставились на нее.

Тиффани коснулась запястья Матушки Ветровоск – хотя каждая частица ее ведьминской сути говорила о том, что Матушки больше нет, та ее часть, которая была молодой девушкой, упорно старалась ощутить малейшее биение жизни в ее теле. Нянюшка Ягг перевернула табличку. На обратной ее стороне оказалось нацарапано сообщение, которое буквально вплело последнюю лозу в ивовую корзину у подножия лестницы.

– Никакого «наверное» больше нет, – произнесла Тиффани тихо. Затем остальная часть записки достигла ее сознания. – Что... Что она имеет в виду под «Все это достается Тиффани»?.. – ее голос сорвался, и она в ужасе уставилась на Нянюшку Ягг.

– Да, – сказала Нянюшка. – Это Матушка писала, точно. Как по мне, вполне хорошо. Тебе достается домик и земля около него, травы, пчелы и все такое. Ох, но она ведь обещала мне розовый кувшин и умывальник. – Она взглянула на Тиффани. – Надеюсь, ты не станешь возражать?..

Возражать? – подумала Тиффани. Нянюшка Ягг спрашивает, не буду ли я возражать? А потом ее потрясло осознание: два владения?.. Получается, мне не придется жить с родителями... Но придется так много ездить... И главная мысль пронзила ее, как удар молнии. Как я могу идти по стопам Матушки Ветровоск?! Она... была... неподражаема!..

Нянюшка Ягг не дожила бы до своих лет, не освоив пары-тройки вещей.

– Не вешай нос, Тифф, – быстро сказала она. – Слезами делу не поможешь, они только собьют тебя с толку. Потом у нас будет полно времени, чтобы поговорить о... обо всем этом. А сейчас нам надо заняться вещами, которые нужно сделать.

Тиффани и Нянюшка не раз и не два имели дело со смертью. Ведьмы в Овцепиках делали все возможное, чтобы достойно проводить усопшего – грязную работу, о которой они предпочитали не говорить, и всякие мелочи, вроде открывания окна, чтобы душа могла покинуть дом. Матушка Ветровоск уже распахнула окно, хотя душа ее, как думала Тиффани, могла спокойно выйти из любого места и отправиться туда, куда ей захотелось.

Нянюшка Ягг взяла с тумбочки два пенса.

– Видишь? – сказала она. – Для нас приготовила. В этом вся Эсме, все предусмотрела. Приступим?

Увы, Нянюшка Ягг успела отыскать бутыль отменного, тройной перегонки персикового бренди Матушки Ветровоск в судомойне – исключительно в лечебных целях! Она сказала, что это поможет ей в ее нелегком ремесле, однако, хотя они и обращались с Матушкой Ветровоск, словно с драгоценной жемчужиной, выпивка ничуть не помогала.

– А она неплохо выглядит, да? – заметила Нянюшка Ягг. – И зубы все на месте. Просто срам. Я всегда думала, что первой отчалю – из-за выпивки и всего такого. Я много чего натворила.

На самом деле, Нянюшка натворила чрезвычайно много чего и, к тому же, обладала таким широким кругозором, что его можно было из ушей вытаскивать и под подбородком завязывать.

– Будут похороны? – спросила Тиффани.

– Ну, ты же знаешь Эсме. Никогда не выпячивалась [Ей это было без надобности. Матушка Ветровоск походила на нос корабля – моря расступались при ее появлении.] и не любила похорон. Она называла их суетой.

Тиффани вспомнила только одни похороны ведьмы, на которых она присутствовала. Покойная мисс Тенета, у которой она работала, наоборот, хотела суеты. Она не хотела, чтобы кто-то пропустил такое событие, и разослала приглашения заранее. Это было... достопамятно.

Они уложили Матушку Ветровоск в постельку – как сама Матушка это называла, – и Нянюшка Ягг произнесла:

– Надо бы королеве Маграт сказать. Она сейчас с мужем в Генуе, но, думаю, они быстро прибудут со всеми этими железными дорогами. Остальные, кому надо, уже знают, уж поверь мне. Но завтра, прежде чем они понабегут, нам надо схоронить Эсме, так, как она хотела, без суеты, в этой плетеной корзине. Дешевая штука эти корзины, и сделать просто. Эсме – человек скромный, у нее все идет в дело.

Тиффани провела эту ночь на крошечной раскладной кроватке, которую просто задвигали куда-нибудь в угол, как только надобность в ней отпадала. Нянюшка Ягг устроилась внизу, в кресле-качалке, которое скрипело и стонало при каждом движении. Тиффани не спала, хотя временами задремывала. Призрачный свет луны проникал в комнату, и всякий раз, как Тиффани поднимала голову, она видела Ты, спящую в ногах у Матушки, свернувшись в клубочек, круглый и белый, как сама луна.

Конечно, Тиффани уже видела мертвецов – традиция предписывала составить душе усопшего компанию перед похоронами, чтобы подметить все, что может оказаться скрыто, чтобы убедиться, что никакое зло не вползет в мир в это опасное время. Древесный скрип заполнил комнату, и Тиффани, окончательно проснувшись, вслушивалась, как Нянюшка Ягг ворочается внизу. Я ведь уже делала такое, подумала она. Все ведьмы делают это. Мы не говорим об этом, но мы делаем. Мы смотрим за мертвыми, чтобы никакая мерзость не подкралась к ним из темноты. Хотя, как Нянюшка говорит, присматривать надо за живыми, а уж мертвые, что бы там люди не думали, вряд ли доставят кому-то неприятности.

Что теперь делать? Что будет завтра? Мир перевернулся с ног на голову. Я не смогу заменить Матушку. Даже за сотню лет. А потом Тиффани задумалась, что сказала юная Эсмеральда, когда Нянюшка Колики сказала ей, что ее владение – это целый мир?..

Беспокойно заворочавшись, она открыла глаза и вдруг встретилась взглядом с совой, которая таращилась на нее с подоконника. Ее огромные глаза, казалось, висели в темноте сами по себе, словно маяк другого мира. Еще одна примета? Матушке нравились совы...

Ее Второй Разум взялся за работу, раздумывая над ее мыслями. Ты не можешь сказать, что ты недостаточно хороша – ни одна ведьма никогда такого не скажет, – заявил он. В смысле, ты же знаешь, что ты хороша, да и все старшие ведьмы знают, что однажды ты вышвырнула Королеву Фей из нашего мира, и они видели, как ты прошла через врата с роителем. И как ты вернулась, они видели тоже.

Но достаточно ли этого? – вмешался первый разум. После... После того, как мы сделаем то, что должны сделать, я могла бы просто надеть вторые кальсоны и полететь домой на метле. Мне в любом случае нужно идти, даже если это владение перейдет ко мне. Мне нужно рассказать родителям... И Мелу нужна моя помощь... Быть в двух местах одновременно – что за кошмар! Я ведь не кошка.

Она заметила, что Ты смотрит прямо на нее, буквально пронизывает ее взглядом, как умеют только кошки, и Тиффани показалось, что это означает: берись за работу, нужно много дел переделать. Не думай о себе, думай обо всех.

Наконец, усталость победила, и Тиффани провалилась в сон.

Под грохот заслонок весть о кончине Матушки Ветровоск неслась по семафорной линии, и люди, которых достигла эта весть, столкнулись с нею каждый на свой манер.

Миссис Иервиг [Произносится как Ah-wij (Ае-Виг)] получила известие, когда писала следующую главу своей новой книги о "Цветочной Магии" в кабинете своей усадьбы. Чувство какой-то неправильности пронзило ее, словно бы что-то в мире пошло не так. Она поместила на лицо приличествующее ситуации выражение горя и отправилась к своему мужу, старому волшебнику, чтобы сообщить ему о случившемся, и изо всех сил стараясь, чтобы ее радость не была заметна. Ведь теперь она, миссис Иервиг, становилась одной из старейших ведьм Ланкра. Возможно, она могла бы отвоевать маленький домик в лесу для своей последней девочки?.. Острые черты ее лица еще больше заострились, когда она подумала, насколько мистическим она могла бы сделать облик этого места с помощью нескольких ловцов снов, брелоков, рунических символов, серебряных звезд, черных бархатных портьер – и да, внушительного хрустального шара.

Она велела своей последней практикантке принести метлу и плащ и натянула лучшую пару кружевных перчаток – тех, с серебряными символами, вышитыми на каждом пальце. Ей предстояло совершить Выход В Свет...

– Все для Занятой Карги, – сказала госпожа Прост в магазине шуток и розыгрышей Боффо, улица Десятого Яйца, 4, Анк-Морпорк. – Стыдоба, но старушка хорошо играла...

У ведьм не бывает лидеров, но каждая из них знала, что Матушка Ветровоск была лучшим лидером, которых у них не было, так что теперь всем им понадобится кто-то еще, способный объединить ведьм. И кто проследит, чтобы никто из них не начал вдруг хихикать.

Госпожа Прост отложила имитатор хихиканья, который взяла со Сравнительной Витрины Хихикателей, и сказала своему сыну Дереку:

– Будет большая свара, не будь я Юнис Прост. Но владение получит, конечно, Тиффани Болит. Мы все видели, на что она способна. Честное слово, видели!

И она мысленно добавила: Иди к этому, девочка. Иди к этому, пока это не сделал кто-то другой.

Стукпостук, секретарь патриция, спешил через коридоры дворца к Продолговатому кабинету, где лорд Ветинари ожидал своего ежедневного кроссворда.

Однако лорд Ветинари уже знал, что новости имеют более важное значение.

– Будут проблемы, помяните мои слова. Скорее всего, женские склоки. – Он вздохнул. – Есть какие-нибудь соображения, Стукпостук? Кто всплывет на поверхность этого варева? – Он похлопал по набалдашнику своей трости черного дерева, обдумывая собственный вопрос.

– Ну, милорд, – произнес Стукпостук, – по семафорам распространяются слухи, что это будет Тиффани Болит. Она довольно молода.

– Довольно молода, верно. И настолько же хороша?

– Полагаю, что так, сэр.

– Как насчет этой женщины, миссис Иервиг?

Стукпостук поморщился.

– Судя по всему, она предпочитает не пачкать рук. Много украшений, черного кружева, – вы знаете этот типаж. У нее большие связи, но это все, что я могу сказать.

– Ах да, теперь я вспомнил ее. Напористая и самоуверенная. Из числа тех, кто расхаживает по светским раутам.

– Как и вы, милорд.

– Да, но я тиран, это моя работа, к сожалению. Что касается этой барышни Болит – что еще мы о ней знаем? Были какие-то хлопоты, когда она в последний раз посещала город?

– Нак Мак Фиглы очень ее любят, милорд, и считают своей. Они составляют что-то вроде ее почетного караула.

– Стукпостук.

– Да, сэр?

– Я собираюсь использовать слово, которого никогда не произносил прежде. Кривенс! Только Фиглов нам здесь и не хватало. Мы не можем себе этого позволить.

– Вряд ли стоит этого опасаться, милорд. Госпожа Болит держит их под контролем и вряд ли захочет повторить события своего прошлого визита, который, надо сказать, не принес долговременного ущерба.

– Это когда "Королевская голова" стала "Королевской шеей" [Единственный известный случай, когда Фиглы отстроили трактир, который сами же разрушили, выпив все спиртное, что в нем было. Обновленное здание, однако, поставили задом наперед. В комплекте с большим зрелым нарывом на шее.], не так ли?

– Верно, милорд, но такие перемены многим пришлись по душе, а трактирщик до сих пор получает немалый доход от туристов. Его заведение внесено в путеводители.

– Если ее поддерживают Нак Мак Фиглы, она представляет силу, с которой нельзя не считаться, – задумчиво проговорил лорд Ветинари.

– Эта юная леди известна как человек вдумчивый, внимательный и умный.

– Не будучи при этом невыносимой? Хотел бы я сказать то же самое о миссис Иервиг, – заметил лорд Ветинари. – Хм... Нам следует присмотреть за ней.

Аркканцлер Незримого Университета Наверн Чудакулли сидел в своей спальне, уставившись в стену, и рыдал. Взяв, наконец, себя в руки, он послал за Думмингом Тупсом, своей правой рукой.

– Семафоры подтверждают слова Гекса, Тупс, – произнес он печально. – Ведьма Эсмеральда Ветровоск, известная многим как Матушка Ветровоск из Ланкра, умерла.

Аркканцлер выглядел слегка смущенным и вновь и вновь перебирал стопку писем, лежавшую у него на коленях.

– Нас кое-что связывало, пока мы были молоды, но она хотела быть лучшей из ведьм, а я надеялся однажды стать аркканцлером. Увы, наши мечты сбылись [Это доказывает, что не всем мечтам стоит сбываться. Сделают ли хрустальные туфельки жизнь более комфортной? Если все, чего вы касаетесь, будет превращаться в зефир, не станет ли окружающий мир слишком... липким?].

– О боги, сэр! Я могу, если хотите, организовать свой график так, чтобы вы смогли присутствовать на похоронах. Похороны, полагаю, будут...

– К черту расписания, Тупс. Я уезжаю. Прямо сейчас.

– Со всем уважением, аррканцлер, должен напомнить, что у вас назначена встреча с гильдией бухгалтеров и ростовщиков.

– Эти скупердяи! Скажи им, что у меня срочное международное дело, с которым надо разобраться.

Думминг заколебался.

– Но это ведь не совсем правда, аркканцлер.

– Разумеется! – парировал Чудакулли. Правила существовали для других людей, но только не для него. И, подумал он с горечью, не для Матушки Ветровоск.

– Как долго вы работаете в университете, молодой человек? – прогремел он. – Разберись с нашими акциями сам. А я беру метлу и отправляюсь, Тупс. Теперь университет в твоих надежных руках.

А в том... другом мире, который протягивает свои злые цепкие щупальца сквозь каменные врата, эльфы вынашивали свои планы. Заговорщики освободят Страну Фей из-под контроля королевы, которая так и не оправилась от унизительного поражения, нанесенного ей девочкой по имени Тиффани Болит. Заговор атакует, нанесет удар через завесу, которая – по крайней мере, вскоре – станет тонкой, словно паутинка. Могущественная ведьма больше не стояла на пути. Мир стал уязвим.

Глаза лорда Душистого Горошка засверкали, и разум его наполнился восхитительными видениями жертв, жестоких наслаждений и великолепия страны, где эльфы смогут поиграть с новыми игрушками.

Когда настанет нужный момент...