Текст книги "Тьма"

Автор книги: Тед Деккер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 25 страниц)

– Почему не подошел поближе? Ведь ты же знаешь, что они не пересекут реку?

– Э, нет. В этом мудрости не вижу. Это такие хитрые твари, сам знаешь. Они выдумают какую-нибудь уловку, не успеешь оглянуться – и ты уже насосался их воды. Честно говоря, я удивляюсь, как тебе удалось от них вырваться.

– Но, Танис, если ты все это знаешь, почему же так рвешься в эту экспедицию? Я считаю твою затею самоубийственной.

– Ха! Я не для бесед к ним собираюсь. И почему самоубийство? Ты-то ведь выжил! Кроме того, ты знаешь много чего, что может изменить баланс силы. До твоего появления я всерьез не взвешивал идею похода, хотя сочинил на эту тему много историй. Томас, мы сможем уничтожить эту нечисть, уверяю тебя!

– Танис, это невозможно! Они бьют прямо в сердце, и мечи против них не помогут.

– Да знаю, знаю. Сам понимаю, поэтому и лезу в историю. Ведь было же когда-то оружие, способное в мгновение ока разнести весь черный лес.

Договорились до ядерной бомбы. Конечно, без нее в исторических хрониках не обошлось. Да и использовали ее не только на испытательных полигонах.

– Да, была такая атомная бомба. Знаешь, где и когда ее использовали в древние времена?

– Кое-что помню. Несколько раз, больше всего после Большого Обмана. Во времена последовавших бедствий. Так что, даже это оружие не смогло бы, по-твоему, победить шатаек?

Том задумался. Повернул голову на восток, где во тьме скрывался черный лес.

Что говорил Микал? Главное различие между этой реальностью и древней историей в том, что здесь все находит немедленное отражение в физической реальности. Ты действительно можешь соприкоснуться с Элионом, войдя в его воду. Глянь на шатаек – и увидишь зло в материальном воплощении. Потому и Танис мобилизовал себя на борьбу с чем-то конкретным. Может быть, действительно можно устранить зло каким-то подходящим оружием…

Том тряхнул головой, отгоняя мысли. Все не так! Все наперекосяк.

– Я не требую от тебя эту атомную бомбу, – сказал Танис. – Я о ней лишь к примеру. А вот взять пушку… Залп-другой – и шатайки задумаются.

Пушка… Томас пожал плечами.

– Пушки бывают разные. Да я и не знаю, как ее сделать. Да если бы и знал, не стал бы.

– Но ты смог бы узнать, ведь так?

В принципе, да. Он не мог протащить с собой оружие. Ничто вещественное не следовало за ним в его сны. Знание же…

– Пожалуй, мог бы!

– Вот и обдумай этот вопрос. Может быть, все без толку, не спорю. Но убавить наглости этим тварям – мысль во всех отношениях приятная. Да, я тебе еще кое-что хочу показать, Томас.

И учитель потащил ученика за собой в лес, ничуть не расстроившись прохладным отношением к его идеям.

– Куда ведешь, Танис?

– Здесь недалеко, возле реки, которая течет из озера. Есть у меня еще одно зрелое изобретение. Поможешь нам его испробовать.

– Кому это – нам?

– Мне и моему первому рекруту, Йохану. Полагаю, такому любителю приключений, как ты, это покажется интересным. Идем, идем! Он уже там.

И Танис перешел на бег.

Они выбежали на берег реки, несколько меньшей, чем протекавшая вдоль черного леса. Йохан сидел на толстом стволе поваленного желтого дерева. Увидев их, он вскочил и побежал навстречу.

– Томас! Мы летали, а теперь и поплывем. Видел боевую палку Таниса? Отличное оружие! Где она, Танис?

– Выкинул. Томас сказал, что она не подойдет. Да я теперь и сам понимаю, что не подойдет.

– Как же мы тогда?

– Вот именно: как? – Танис поднял палец. – А никак!

– Что, не поплывем в атаку?

– А, так вы хотели десант устроить? – понял Том. Он посмотрел на дерево и увидел, что оно выдолблено. А ведь он и сам неоднократно думал о каноэ.

– Да, была такая идея, – махнул рукой Танис. – Мы вчера уговорились и свалили это дерево, чтобы сделать приспособление для плавания. Но меч мой ты забраковал. И не говори, что можно другой сделать, потому что у меня теперь сомнения по этому поводу. Разве что бомбу в этой посудине послать шатайкам.

И оба, не сговариваясь, уставились на Тома круглыми зелеными глазами. Невинными, как у младенцев. Но наполненными желанием. Желанием творить, любить, есть, пить, плавать в озере Элиона.

Естественным образом невозможность удовлетворить желание вызывала недовольство. А недовольство вело к неординарным реакциям и поступкам – к таким же, впрочем, как и довольство.

Томас обратился к Йохану.

– Хочешь спустить каноэ на воду?

Глаза парня вспыхнули.

– Конечно!

– А если мы этого не сделаем, будешь чувствовать себя несчастным?

Йохан его не понял.

– Несчастным?

– Томас, о чем ты толкуешь? – вмешался Танис. – Что за загадки? Игрушка, что ли, у тебя такая, умственная?

– Нет, это не игра. Просто проветриваю память, освежаю понимание. Ведь если есть счастливые, должны быть и несчастные. Есть добро – не обойтись без зла. Вот я и спросил Йохана, будет ли он несчастлив, если мы не спустим лодку на воду.

– Да, без зла никак, но мы его урегулировали. И держим под контролем. И несчастье со счастьем в полном равновесии. Я понимаю, о чем ты говоришь. Да, злят меня эти шайтанки-шатайки, но несчастье по этому поводу… Ты меня в узел вяжешь, Томас Хантер. Сам и развязывай, развлекайся.

Они ощущают желание, но не чувствуют неудовлетворенности, – подумалось вдруг Тому. – Это лучший из миров.

Он же ощущает неудовлетворенность, недовольство. По меньшей мере, отсутствие удовлетворенности его мучает. Может быть, потому что он был в черном лесу? Воды не нахлебался, но там побывал и определенному влиянию подвергся.

Или же… Или он вообще не отсюда. Все-таки пришелец с космического корабля.

– Да ладно, Танис. Всего лишь мысли. Намеки.

Танис переглянулся с Йоханом.

– Идея бревно не сдвинет. Берись за тот конец!

Йохан радостно запрыгал. Знаменательное событие в его жизни. Томас погладил борт каноэ.

– А как управлять будете? – спросил он.

– Мечом, – ответил Танис. – Да любая палка сойдет.

– А как дерево свалили?

– Как обычно. Руками.

– Ладно, давайте попробуем.

Они обвязали лианой нос лодки, протянули ее к дереву на берегу. Том впрягся в лиану.

– Готовы?

– Готовы! – откликнулись оба.

Совместными усилиями они спихнули желтую лодку в воду.

– Работает! – воскликнул Танис. Но не успел он закрыть рот, как лодка погрузилась в воду и затонула.

– Слишком тяжела, – нахмурился Том.

Танис и Йохан с любопытством глазели на пузыри, еще всплывавшие на месте погружения лодки.

– Еще одной сказке конец, – прокомментировал Танис без особенных эмоций.

Йохан реагировал иначе. Ему происшествие показалось столь смешным, что он рухнул сначала на колени, потом на спину и принялся кататься по траве, держась за живот, изнемогая от смеха. Танис почти сразу заразился от своего рекрута, и они начали соревноваться, замечая, кто дольше просмеется, не переводя дыхания. Они пригласили поучаствовать и Томаса, но шансов на успех в этом соревновании пришельцу не оставили.

Танис, наконец, успокоился.

– Ладно, – сказал он, – завтра попробуем снова.

– Сомнительная идея, – скептически заметил Том. – Не думаю, что стоит проникать в черный лес ни через мост, ни с воды.

– Может, ты и прав.

– Танис!

– Да, Томас?

– Рашель сказала мне, что есть в лесу какой-то фрукт, заставляющий спать, не помня снов.

– Да, он позволяет спать так крепко, что сны вообще не снятся! Хочешь, чтобы я тебе нашел такой фрукт?

– Нет. Наоборот, мне сейчас нужны сны. Наверняка ведь есть и плоды, которые просто погружают тебя в сон.

– Со сновидениями?

– Да.

– Конечно, есть.

– Нанка! – крикнул Йохан. – Хочешь?

Потрясающая мысль! Погрузиться в сон по желанию. Или же отключиться без сновидений…

– Да, да, мне нужны эти плоды! Пожалуй, оба…

26

– Что? – Том уселся на диване.

Над ним стояла Кара.

– Извини, ты сказал пять часов, но я проспала. Прошло почти восемь…

– Который час?

– Почти полдень. Слушай, что с тобой? Ты как будто с привидением столкнулся.

Он потер глаза.

– И сам похож на привидение?

Кара не обратила внимания на его вопрос.

– Ты что-нибудь обнаружил?

Том оторвался от дивана.

– Кажется, я могу отключать сны.

– Полностью?

– Да, полностью. Но не здесь, а там. Я могу прекратить видеть эту реальность. – Он обвел вокруг рукой.

– Ну, и что в этом хорошего?

– Они меня отвлекают. Я никак не могу вспомнить свою жизнь. Все время воюю с этим, здесь…

– Значит, ты будешь спать спокойно, без снов, ничего здесь не видеть, и все это просто пропадет?

– Надеюсь.

– Так вот, не смей и думать об этом, Томас! Ты же не знаешь, что здесь произойдет. Что ты еще узнал?

Остальной сон промелькнул перед глазами калейдоскопом образов, закончившись предсказанием Рашели, где ее искать. Он повернулся к Каре.

– О!

– Что?

– Карта! Рейзон не спит? – Он вскочил, понесся к двери. – Срочно нужна карта! Надо найти карту!

– Что случилось?

– Она сказала мне, где искать Монику. Жак не спит?

– Нет, не спит. – Кара побежала за ним в приемную. – Кто тебе сказал?

– Рашель!

– Откуда она знает?

– Не знаю. Скомпоновала картину. Может, все и не так. Но это наша единственная зацепка. У кого-то есть лучший вариант? – Том рванулся мимо опешившего охранника и распахнул дверь. Жак де Рейзон сидел у стола с почерневшими глазами, говорил по телефону.

– Кажется, я знаю, где искать! – выпалил Том.

Де Рейзон уронил трубку на рычаг.

– Вы знаете, где Моника?

– Похоже. Может быть, знаю. Нужна карта и кто-то знающий местность.

– Откуда у вас сведения?

– Рашель сказала. Во сне.

Старик де Рейзон поморщился.

– Очень обнадеживающая информация!

Том не был настроен терять время.

– Должна быть обнадеживающей. Если учесть, что для меня вы сами сон. – Он ткнул в старика пальцем. – Кончайте придираться!

С дипломатией у него в этот раз что-то не ладилось.

– Я вам снюсь? Что ж… Дополнительный весомый аргумент… Мистер Хантер, если вы думаете, что я буду…

– Я ничего не думаю, и вы ничего не будете! От вас требуется помочь мне найти вашу дочь! Если я не ошибаюсь…

– Вот-вот, опять ваши эти «если не…»

– Я знаю, где Моника! – заорал Том.

Кара выступила вперед.

– Я бы на вашем месте прислушалась к нему, мистер Рейзон. Он пока ни разу не ошибся.

– Тоже мне, еще один авторитет! Похитители-спасители высказались. Кобольды из сновидений нашептали им, где моя дочь. Прикажете заводить мотор вертолета?

Том выпучил глаза на хозяина кабинета. Явно сказывалось перенапряжение. Требовался шок, чтобы встряхнуть его.

Том развернулся и направился к двери.

– Прекрасно! Отец решил, что ей лучше гнить в камере.

Кара развернулась за ним, выпалив напоследок:

– Не смейте насмехаться надо мной, старый козел! Вы не представляете последствий своей ошибки.

Они уже дошли до двери, и вдруг Рейзон проговорил:

– Прошу прощения. Подождите.

– Чего ждать? – Том обернулся. – Мне некогда сидеть и ждать!

– Скажите мне, где она, по-вашему.

Том сжал губы. Он одержал маленькую победу и не хотел уступать ее. Скажи, что Моника заточена в большой белой пещере, наполненной бутылками, где река встречается с лесом, в дне ходьбы к востоку, и… – нет, не стоит, пожалуй.

– Мне нужна карта и кто-нибудь знающий юг Таиланда. И еще телефонный разговор с заместителем госсекретаря Мертоном Гейнсом.

– Вы снова предъявляете требования?

– Карту, Жак! Не тяните время.

Большую карту Таиланда развернули на столе для совещаний. Жак заявил, что хорошо знает местность, но Том потребовал местного жителя. Призванный в этом качестве коренастый телохранитель оказался одной из его жертв. Звали его Мута Вонашти. Том протянул ему руку.

– Тага саан ка? (Откуда ты?)

Мута вскинул брови на знатока местных наречий.

– Пенанг.

– Добро пожаловать. Извини за недоразумение.

Это парню понравилось. Он приободрился, расправил плечи и как будто стал выше ростом.

– Удовлетворены? – криво усмехнулся де Рейзон.

– Гейнс на линии?

Нэнси подала Тому телефонную трубку.

– Не хотелось бы, чтобы вы ошиблись, – сказал де Рейзон, потирая виски. – Я на вас много поставил.

– Не на меня, Жак. На вашу дочь. – Том взял трубку. – Мистер Гейнс?

– У аппарата, – ответил знакомый голос Гейнса. – Если я верно понимаю, у вас новая информация?

– Да, есть новая информация. Но, мистер Гейнс, почему мне приходится каждый раз пытаться подтвердить неподтверждаемое? Мы попусту тратим время.

Гейнс слушал.

– Вот видите? – продолжил Том. – Вы опять не знаете, верить мне или нет. Разумеется, вас можно понять. Не каждый день кто-то рассказывает вам о вирусе, который уничтожит мир, да еще увидев этот вирус во сне.

– Не забывайте, что я вас все же выслушал! И не только выслушал, но и довел информацию до президента. В нашем мире это означает, что я за вас головой поручился. Поручился головой за похитителя, одержимого сумасшедшими снами.

– Вот по этому поводу я и звоню. Из очередного сна я получил информацию о местонахождении Моники де Рейзон. Сейчас передо мной развернута карта. Я хочу, чтобы вы приняли мои условия, если окажется, что я не ошибаюсь в отношении места заточения Моники.

Гейнс задумался.

– Если я не ошибаюсь, мистер Гейнс, и вирус существует, нам понадобятся люди, готовые поверить. Мне очень нужно, чтобы кто-то оказался на моей стороне.

– И этот «кто-то» – я.

– Вы пока единственный…

– Вы сказали, что узнали о местонахождении Моники де Рейзон из сна. И больше никакого источника?

– Подлинный, стопроцентный сон. И больше ничего.

– И поэтому полагаете, что если вы ее найдете, то достоверность ваших снов окажется доказанной и их следует воспринимать всерьез.

– Но ведь я уже не впервые оказываюсь прав. И мне нужен союзник.

– Хорошо, согласен. Дайте мне мистера Резйона.

– Вы, конечно, не сможете выслать мне в поддержку подразделение «Морских львов»?

– К сожалению, не смогу. Но тайцы готовы к сотрудничеству, и они помогут.

– Они считают меня похитителем. Здесь помощников пока что не густо.

– Я постараюсь им разъяснить, что к чему.

– Спасибо, сэр. Вы не раскаетесь в этом. – Он передал трубку хозяину кабинета. Разговор Рейзона и Гейнса оказался кратким и лаконичным, и через минуту старик распрощался.

– Теперь, наконец, скажите мне, где она! Я сделал все, что вы требовали.

Том склонился над картой.

– Большая белая пещера, полная бутылок, в дне ходьбы к востоку, где встречаются лес и река.

– Где это? Что это?

– Это место, где она находится.

– Пещера, полная бутылок?

– Видите ли, Рашель не знает, что такое лаборатория, что такое колба, пробирка, мензурка и прочая химическая посуда. Конечно, они засунули ее в лабораторию. В дне ходьбы к востоку, где река встречается с лесом. Около двадцати миль.

– Сколько километров? – уточнил Мута Вонашти.

– Примерно тридцать.

– Река Фан Ту пересекает долину вот здесь. – Он ткнул толстым пальцем в карту, провел вдоль синей линии реки. – Вот джунгли. Тридцать километров к востоку. Бетон. Больше не работает… Заброшен…

Том вскинул глаза на тайца.

– Бетон? Завод строительных конструкций?

– Да. И он как раз здесь.

Жак де Рейзон запустил пальцы обеих рук в волосы.

– Но где гарантии, что она там? И как…

– У вас вертолет, мистер Рейзон. Пилот здесь?

– Да, но… Это дело правительства Таиланда. Мы можем ожидать…

– Мы можем ожидать, что люди, которые это устроили, умнее и хитрее, чем любой местный спецназ. Мы можем ожидать, что они основательно подготовлены к любым действиям таиландского правительства и узнают о них заблаговременно. И я могу ожидать, что вы, мистер Рейзон, хотите увидеть свою дочь живой. Разве не так?

– Так…

– Доставьте туда меня с приемопередатчиком и проводником, может быть, с Мутой, высадите в паре миль от этого завода, и мы сможем разведать, что к чему. Сами понимаете, что на основании моих снов здесь не появится морская пехота США. Но если мы получим подтверждение на месте, все изменится, и можно будет действовать по ситуации.

Жак де Рейзон прошелся по кабинету, морщась и почесывая макушку.

– И вы считаете, что справитесь в одиночку?

– У меня есть определенные навыки.

– Да, да, это верно, – закивала головой Кара.

– Я ведь фактически вырос в джунглях, – добавил Том.

– Но вы под домашним арестом. Я же не могу…

Том в сердцах хлопнул ладонью по карте.

– Вы не можете! Вы ничего не можете! Вы не можете остановить вирус, не можете спасти дочь… Мистер Рейзон, мы теряем время! Поверьте, если вашу дочь и сумеет кто-то спасти, то это именно я. Я просто предназначен для этого.

27

Карлос со Свенсоном терпеливо ползли по бетонным ступенькам. Хромая нога Свенсона особенно затрудняла передвижение по неровным поверхностям, а лестницы представляли собой почти непреодолимые преграды. Швейцарец прилетел в Бангкок ночью и прибыл в лабораторию лишь час назад. Карлос заметил на его физиономии напряженное ожидание.

– Открывайте, – указал Свенсон на стальную дверь.

Карлос отодвинул засов и открыл дверь. Лаборатория ударила в глаза белизной, сияющей под двумя рядами голых люминесцентных трубок. Свенсон владел двумя дюжинами таких лабораторий по всему земному шару – на случай появления подходящего вируса. Появись вирус, скажем, в Южной Африке, с ним работали бы в Южной Африке. Затем, разумеется, работу перенесли бы в Альпы, в промышленные условия, но лишь после первоначального анализа на месте. Здесь, в Юго-Восточной Азии, сеть довольно густая: шесть лабораторий. Эта построена с учетом близости «Рейзон фармасетикаль» – и, как оказалось, не зря.

Комната уставлена оборудованием, обычным для средней фабричной лаборатории со всеми возможностями нагревания и охлаждения. В углу помещения сидела Моника, примотанная клейкой лентой к металлическому стулу. Карлос обращался с дамой гуманно. Пока что. Однако по ее презрительной реакции понимал, что вскоре придется применить иные методы общения.

– Ага! Вот и она, женщина, имя которой у всех на устах, – протянул Свенсон, хромая по белым плиткам пола. Он остановился в трех футах от Моники. – И которая еще не поняла, что к чему.

Карлос стоял, сложив руки перед собой, молчал. Сказанное Свенсоном его реакции не требовало. Он свое сделал, теперь пусть Свенсон поступает как знает. А Свенсон посчитал нужным отвесить даме оплеуху. Голова Моники мотнулась в сторону, лицо покраснело, но она не издала ни звука.

– Мы с вами виделись, – улыбнулся Свенсон. – Думаю, вы меня узнали. Мы встречались на симпозиуме в Гонконге два года назад. Мы с вашим папашей закадычные друзья… Ну, может быть, чуток преувеличиваю. Вам это ни о чем не говорит? Сложностей никаких не предвидите?

Она не ответила. Да и не могла ответить.

– Освободите ей рот, Карлос.

Карлос, не церемонясь, резким движением сдернул ленту со рта пленницы.

– Сложность в том, что вы теперь меня можете опознать. До того времени, когда мне это ничем не будет грозить, я вынужден буду держать вас взаперти. Потом, в зависимости от вашего поведения, я вас либо оставлю в живых, либо убью. Надеюсь, вы все поняли.

Она посмотрела ему в лицо, но не ответила.

– Сильная женщина! Может быть, удастся вас использовать, когда все будет позади. А это случится скоро, очень скоро. – Свенсон, разглаживая усы, прохромал перед ней. – Знаете, что произойдет с вашей вакциной Рейзон, если ее нагреть до 179,47 градусов и выдержать два часа?

Ее глаза сверкнули. Карлос полагал, что она не знает этого. Да они и сами толком не знали…

– Конечно же, не знаете, – покровительственно протянул Свенсон. – Вы не проверяли вакцину при таких неблагоприятных условиях. Нужды не было. Позвольте предположить. Если выдержать вашу вакцину в указанных условиях, она мутирует. О ее способности мутировать вы осведомлены, ибо мутирует она и при иных условиях, но штаммы погибают максимум в следующем поколении.

Глаза Моники на мгновение расширились. Конечно же, она не знала, что в лаборатории действовал шпион. Она только сейчас поняла, насколько опасен противник. Карлос сделал свои выводы из откровенности Свенсона. Разумеется, она не сможет никому рассказать о том, что здесь услышала.

– Да, мы обладаем огромными ресурсами. Мы знаем о мутациях, которые вы проверили, и знаем также о других, более опасных мутациях, при которых ваша вакцина превращается в наш штамм, в высшей степени опасный аэрогенный вирус с трехнедельным инкубационным периодом. – Свенсон улыбнулся. – Весь мир заразится, прежде чем у первого зараженного проявятся симптомы заболевания. А теперь представьте возможности того, кто контролирует антидот!

На лице Моники мгновенно отразилась реакция на услышанное. И сердце Свенсона забилось сильнее, когда он заметил эту реакцию. Он ведь импровизировал по ходу своего монолога, опираясь на сырые, непроверенные сведения. Но она действительно ужаснулась!

Да, лицо Моники красноречиво ответило Свенсону. Его этот ответ вполне удовлетворил. Да, она знала все это. Она провела несколько часов наедине с этим странным Томасом Хантером, убедившим ее, что ее вакцина таит в себе опасность.

– М-да, вакцина насчитывает 375 200 базовых пар… Так, что ли, Хантер вам вещал? Надо же, каков мудрец! Такая нашпигованность информацией для рядового заокеанского дурня! Жаль, что мы не можем им заняться. Он, к сожалению, почил в бозе.

Свенсон отвернулся и зашаркал к двери.

– Надеюсь, папочка любит дочурку. Очень надеюсь. А мы на этой любви построим определенные комбинации.

Правая нога Свенсона клацала по плиткам. Он был исполнен гордости, он торжествовал.

Карлос вытащил пульт.

– Не забудьте о взрывчатке внутри себя. Я могу взорвать вас нажимом кнопки, но если взрыватель потеряет сигнал – а он потеряет его при удалении более чем на пятьдесят метров, – вы взорветесь и без всякой кнопки. Так что лучше вообразите себя прикованной. И не надейтесь на спасителей. Они вас не спасут, а убьют.

Она закрыла глаза.

Может быть, ему не придется причинять ей боль. Так было бы лучше…

Вертолет не из новых, четырехместный стеклянный пузырь, видавшая виды поршневая тарахтелка. Пилот высадил Тома и его проводника на рисовых участках в трех милях к югу от заброшенного завода. От места высадки они взяли вправо к джунглям. Вертолет поднялся и улетел обратно. Теперь они зависели только от радиосвязи, чутья Муты и трюков Тома.

Они прошлепали по воде, вышли на сухое место и рысцой пустились вдоль линии деревьев. Оба вооружены мачете, а Мута еще и девятимиллиметровым пистолетом. Заросли замедляли продвижение, то и дело приходилось прорубать путь сквозь кусты и лианы.

– Вон! – Мута ткнул мачете в направлении просвета. Полдюжины железобетонных зданий, некоторые наполовину развалились. Заросшая парковка, ржавые бункеры, жирафом торчит сломанный конвейерный транспортер.

Подземный этаж можно предположить лишь под одним из зданий, первым слева. Хотя, с чего вдруг такая уверенность, что Монику затащили именно сюда?

Том, конечно, демонстрировал бетонную уверенность относительно этого бетонного завода, но здесь, на месте, эта уверенность постепенно испарилась. Жаркое солнце презрительно давило на плечи, бесчисленные цикады громогласно смеялись над ним и его предположением, что в этих развалинах затаилась смертельная опасность для всего населения планеты.

– Никого, – проворчал Мута.

У него те же сомнения.

– Спрячься за этим сараем, – указал Том на небольшую развалюху в тридцати футах от входа в главное здание. – Прикроешь меня стволом. Стреляешь хорошо?

Мута обиженно поцокал языком.

– Ты дерешься хорошо, я стрелять лучше. В армии я много разных оружий стрелять. Лучше меня никто стрелять!

– Верю, верю. Если из двери кто выскочит, попадешь?

Дверь ярдах в ста.

– Не-ет, далеко.

Это признание спутника Тому понравилось. Похвастаться любит, но не врет, трезво судит о своих возможностях.

– О'кей, прикрой меня. Как скроюсь в двери, беги за мной и ныряй внутрь.

Он глянул на мачете. Его специализация – драка руками и ногами, но что проку в рукопашной в таком месте? Конечно, он владел кое-какими приемами, но главный его прием – заснуть и проснуться здоровым. Крутой фокус, кто бы спорил, но противника в схватке им с ног не сшибешь.

– Готов?

Мута вытащил магазин, проверил, привычным движением вставил обратно.

– Готов!

М-да, конечно, на рейд рейнджеров не слишком смахивает.

– Вперед!

Он перепрыгнул через берму, побежал, пригибаясь, выставив вперед мачете. Мута бежал сзади.

На полпути Тома снова стали донимать сомнения. Если внутри человек, с которым он дрался в отеле, то последует пальба. И из чего он, спрашивается, будет стрелять? Из мачете? Да и рукопашной ничего не добьешься, ибо этот тип сильнее и куда лучше подготовлен.

Том задержался у стены, слева от двери. Мута у сарая, пистолет наготове.

Схватился за ручку двери – не заперто. Приоткрыл, сунул нос внутрь, убрался обратно. Темно и пусто. Он махнул своему спутнику, и тот понесся по открытой местности. Том вошел в здание.

– Вошли, – сообщил Карлос, глядя на монитор.

– Добро пожаловать, – желчно отозвался Свенсон. – Когда уйдете, пошлите ее папаше приказ доставить требуемое в течение часа. Как следствие нарушения им поставленных нами условий. С новыми инструкциями по сбросу. Используйте аэропорт.

Свенсон направился к двери.

– Доставьте ее в горы. Надеюсь, это последнее осложнение.

Сенсоры засекли этих двоих еще на подходе. Двери специально отперли, чтобы их впустить. Как мышей в мышеловку.

И как только Рейзон вышел на это место? Карлос терялся в догадках. Еще удивительнее, что направили лишь двоих. Эти двое проблемы не представляют, но лаборатория засвечена. Свенсон легко и спокойно уйдет по туннелю даже с больной ногой, а Карлос последует за ним, получив вакцину.

Он встал со стула, неспешно отошел к стене.

– В течение суток доставлю! Разумеется, это последнее осложнение.

Свенсон удалился.

Карлос вздохнул, посмотрел на монитор. Может, все и к лучшему. Горный комплекс в Швейцарии куда лучше оборудован. Запустить операцию можно и из другого места. Шестеро главных поддерживают связь со Свенсоном и с базой. Осложнения могли бы изменить…

Карлос протер глаза. Впервые монитор выхватил лицо первого. Двойник? Близнец? Но не Томас же Хантер! Томас Хантер покойник. Да если бы чудом и выжил, то никак не был бы в состоянии бегать по джунглям. Однако… вот же он!

Карлос бросил взгляд на монитор, прищурился. Очень хорошо, мышка в мышеловке! Убить его, что ли, еще раз? Ладно… Время терпит, можно поразмыслить.

Пусто. Очень темно и абсолютно пусто.

Справа лестница спускается во тьму. Туда! Бегом подбежал, бегом спустился – света из дверной щели только и хватает, чтобы не врезаться во что-нибудь лбом. Внизу стальная дверь. Не заперта. За ней темный коридор, двери по обеим сторонам. В дальнем конце тоже дверь, из-под которой пробивается тонкая полоса света. Сердце колотится. Вытянув вперед мачете, Том двинулся вперед. Вспомнил о напарнике, подался назад, всмотрелся… Никого.

– Мута! – шепотом.

Нет Муты. Отстал? Заблудился? Перехватили?

Том запаниковал. Кошмарная тьма, кошмарная обстановка, он один против множества кошмаров. А у главного кошмара в руках пистолет, из ствола которого Том уже получал подарочки. И он ждет вверху. Назад ходу нет.

Том побежал к двери в конце коридора. Тихо, почти бесшумно, на резиновых подошвах. Двери с обеих сторон, и за каждой может таиться опасность. Быстрее, быстрее… К двери со светом. А вдруг заперта?

Открыто! Он заскочил внутрь, задвинул засов, шумно вздохнул.

– Томас?

Он резко обернулся. Моника примотана к стулу в углу, ее загораживают столы. Белая пещера и много-много бутылок. Рашель хотела, чтобы он спас ее из этой комнаты. Но спасать нужно не Рашель, а Монику.

Лицо ее белее простыни.

– Ты… Ты жив? Но он же… Он ведь стрелял в тебя, я видела…

Том выскочил на середину комнаты, не зная, что делать, о чем думать. Да, вот она, перед ним, и ему хочется плакать, неизвестно почему. Не то от облегчения, не то от приступа какого-то необъяснимого безумия.

Он рванулся к Монике.

– Ты здесь!

Бросился отрывать клейкую ленту от стула, освобождать ее руки, ноги, тело. Всхлипнул, шмыгнул носом.

– Рашель сказала, что ты здесь, в белой пещере с бутылками, и ты здесь! В белой пещере… Невероятно…

Он помог Монике подняться, обнял ее, прижал к себе. Обоих била дрожь.

– Слава Богу, ты жива!

Какая-то она заторможенная… Впрочем, это неудивительно – столько пережила. Небось, и в дуло пистолетное заглянуть пришлось.

– Томас… – Она слегка отстранила его и уставилась на дверь.

Том отступил на шаг, проследил направление ее взгляда. Дверь заперта изнутри. Моника почему-то не прыгала от радости, и он не понимал, в чем дело.

– Я за тобой, Моника! – Реальность происходящего вдруг навалилась на него. Он моргнул и сглотнул.

– Том, ничего не выйдет.

– Бежим отсюда, скорей! – Он схватил ее за руку, потянул. Нагнулся за оставленным на полу мачете. – Скорее!

– Нельзя. – Она выдернула руку.

– Как? Почему? Моника, все подтвердилось. Я узнал насчет базовых пар, узнал о штамме Рейзон, узнал, где ты. И я знаю, что, если ты отсюда не уйдешь, несчастьям конца не будет.

Она прижала руки к животу и перешла на шепот.

– Он заставил меня проглотить мини-бомбу, управляемую по радио. Если я удалюсь отсюда больше чем на пятьдесят метров, она взорвется.

Том перевел взгляд на руки Моники, сложенные на ее животе, трясущиеся мелкой дрожью. Мысли в голове его погасли.

– Том, ты должен бежать! Извини, что я тебе не поверила. Ты был прав.

– Ты не виновата. Ведь это я тебя похитил. – Он снова подступил к ней. Она превратилась в Рашель, умоляющую спасти ее. Ему захотелось протянуть руку, поправить прядь ее волос.

– Тебе надо бежать и рассказать… – Она перевела взгляд в угол.

Том увидел глаз телекамеры и замер. Конечно, их видели с самого начала. Муту перехватили, а его заманили в ловушку. Ему не уйти!

Моника подступила вплотную, обняла его, плотно прижалась, прикоснулась губами к его уху.

– За нами следят. Целуй мои волосы, уши, целуй так, как будто страстно влюблен в меня.

Сама она вела себя именно так, как велела ему, искусно представляя наблюдателю картину единения возлюбленных после вынужденной разлуки.

– У них не те числа, – сказала она негромко, но вполне различимо. – Только ты…

– Только… – начал он.

– Ш-ш-ш… – она едва слышно прошептала в ухо: – Запомни имя: Вальборг Свенсон. Скажи отцу. Они собираются использовать вакцину. Запомни еще: мутация после двух часов при 179,47 градуса. А теперь осторожно сними перстень с моего пальца и беги, беги как можно скорее.

Том сосредоточил внимание на перстне и отвлекся от маскировочных поцелуев.

– Целуй, целуй меня… – напомнила она.

– Как я могу оставить тебя здесь?

– Я нужна им живой. Пока что. Они думают, что ты что-то знаешь, чего не знают они, так что тебя тоже не убьют.

– Видишь, Моника, я ведь был прав.

– Да. Извини, что не верила.

Что-то перехватило ему горло, сжало сердце. Он не мог ее здесь оставить! Ему на роду написано ее спасти. Он чувствовал, что она – ключ к пониманию всего этого безумия. Она – ядро Высокого Чувства, и в этом нет сомнения.