Текст книги "Система новичка (СИ)"

Автор книги: Татьяна Зимина

Соавторы: Дмитрий Зимин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 16 страниц)

Глава 13

Денница снова рассмеялся.

– Между нами не может быть никакого спора, Макс, – ласково сказал он. – Я пришел – ты сваливаешь. Конец беседе.

– Я не уйду, – я постарался улыбнуться ещё шире, чем он. – Ты можешь попробовать меня изгнать. Но поверь: не родился ещё экзорцист, способный изгнать настырного, упорного и упрямого, как осёл, человека.

– И насколько же ты человек? – лицо Денницы приняло снисходительное выражение.

– Ровно настолько, чтобы победить тебя.

Понимание возникло неожиданно. Оно всплыло из глубин сознания, как пузырь на поверхности болота: демангела можно победить единственным способом: ударив тем же концом, по тому же месту и с как можно большей силой.

Я должен бросить ему вызов.

А вызов – такая штука, отказаться от которой не может ни один демон. Или ангел – в данном случае, по барабану.

– И как же ты это сделаешь, о человек? – Денница надвигался на меня неотвратимо, как утыканная гвоздями дубина.

Краем глаза я заметил, что даже кусты по обеим сторонам дороги притихли, поджали веточки и вообще сделали вид, что их здесь нет.

– Я заключу с тобой сделку.

Ну всё. Слова упали, и взять назад их уже нельзя. Остаётся дело за малым...

– Тебе не выиграть, Безумный Макс.

– Поспорим?

А это уже двойной соблазн. Демангел аж затрясся от вожделения. Пару секунд его лицо меняло выражения, как узоры в бешено вращающемся калейдоскопе.

Но потом он сдался. Не ответить на вызов – противно его природе, он просто не может сопротивляться.

Как человек не может не дышать, или игнорировать сигналы мочевого пузыря.

Денница протянул руку.

– Спорим! – и выжидательно уставился на меня.

А я покачал головой.

– Ну уж нет, чувак. На этот развод я не поведусь.

– Боишься?

– Проявляю разумную осторожность, – для верности я сунул руки в карманы брюк, а потом принялся объяснять. – Один коленкор – СДЕЛКА. Насколько я понимаю, КАЖДОЕ официальное соглашение регистрируется в горних сферах автоматически, и не соблюсти его до последней буквы ты не имеешь права. Просто не можешь. Совсем другое дело – спор. Это тоже соглашение, но только ЧАСТНОЕ. Оно заключается эксклюзивно, между спорщиками, и соблюдать правила – на совести каждого из них. Спорить с существом твоей породы – просто глупо. Ты не считаешь нарушение правил чем-то плохим, предосудительным. Наоборот: так поступают ВСЕ демоны. И ангелы, чего уж греха таить. Поэтому и существует освященная веками традиция: с дьяволом заключают СДЕЛКУ. Только в ЭТОМ случае ты не сможешь отвертеться.

Денница кивнул – и в жесте этом сквозило невольное уважение.

– Иными словами, ты хочешь увидеть мою подпись. При свидетелях.

– Да.

– И в случае моей победы...

– Всё просто: тот, кто проиграет, убирается из Сан-Инферно.

Ну вот. Формула произнесена.

Я ждал... ну не знаю. Грома с небес, может быть, небольшой скромной молнии. Или хотя бы дуновения ветерка.

Хоть какого-то Знака.

Но Денница просто кивнул.

И вдруг я понял, что с его стороны это – признание. Согласившись на мои условия, он подтверждает, что считает меня ДОСТОЙНЫМ.

Отлично. Первый шаг сделан.

– Когда будем подписывать? – деловито спросил демангел.

– Предлагаю встретиться скажем... – я прикинул, сколько мне понадобится времени, чтобы добраться до города и хоть немножко подготовиться. – Завтра вечером, в это же время.

– Где?

Наверное, он думал, что я попрошу назначить встречу в "Чистилище". Это дало бы Деннице некоторое преимущество: поиграть на нервах никогда не бывает лишним.

– Казино "Вертел Желаний".

Денница скорчил презрительную гримасу – с его данными это выглядело особенно внушительно.

– Драконье гнездо, – выплюнул он с неподражаемым апломбом.

– А ты что-то имеешь против драконов? Погоди, дай угадаю: они плохо поддаются твоим чарам и совсем не хотят заключать сделок.

– Драконы всё время заключают сделки! – а вот теперь я задел его за живое...

– Да. Но только между собой. Или... С теми, кого видят РАВНЫМИ себе. А вас, носителей нимбов, они всегда считали мелкими лавочниками.

– И крупно пожалели об этом!

– Ах да, – я наблюдал за Денницей очень внимательно. – Ведь это ВЫ напустили на них гремлинов...

И только поэтому смог отскочить, когда молния воткнулась буквально в мои ботинки.

– С чего ты взял?

Я позволил себе усмехнуться.

– Это была просто догадка.

Это НЕ БЫЛА догадка. Но я не собирался сдавать того, кто мне это сказал. – И твоя реакция только подтвердила мою правоту.

– Я тут ни при чём, – Денница начал горячиться. – И вообще: они сами виноваты...

– Конечно-конечно, – я успокаивающе поднял руки. – Вы просто хотели их припугнуть. Приструнить, одним словом. Указать место. Но всё пошло не так, ситуация вышла из-под контроля, и вы... смылись. А драконам пришлось разгребать бардак, который вы после себя оставили, – я немного помолчал. А потом добавил: – Говоря "вы", я не имею в виду конкретно тебя. Или вашу расу. Я говорю о тех, кто принял это идиотское решение.

И вот тут мне стоило прикусить язык. И вообще засунуть его куда-подальше, вместе с глазами.

Но я не успел.

Глаза заметили перемену, которая вдруг произошла в Деннице, а язык тут же выдал свою версию происходящего:

– Святой Люцифер! – я так и подскочил. – Это всё-таки был ты! ТЫ подал идею выпустить гремлинов из их измерения.

– Это недоказуемо, – глаза Денницы мстительно сузились. – Тебе никто не поверит.

– Ну конечно, – я забегал кругами по дороге из желтого кирпича. – Легенда гласит: находясь на грани вымирания, гремлины смогли отыскать способ выбраться из своего истощенного мира, и... – я схватился за голову. – Ты подсказал им этот способ!

– Я совершил ДОБРОЕ дело, – огрызнулся мой противник. – Я спас целую цивилизацию.

– Да, старая, как мир, дилемма. Что лучше? Спасти пассажиров потерявшего управление поезда или тех, кто окажется у него на пути?.. Тебя за это наказали? – демангел поморщился. – Ну конечно! Сначала идея казалась такой привлекательной: ослабить этих заносчивых чешуекрылых, дать им понять, кто в лавке хозяин... А когда не вышло – НА ТЕБЯ повесили всех собак.

– ЛЮБОЕ доброе дело наказуемо, – буркнул Денница.

– Так же, как и злое, – кивнул я.

– Значит, ты признаёшь, что между добром и злом нет никакой разницы?

Я фыркнул.

Спорить о добре и зле – всё равно, что спорить о религии. Много крика, тонны оскорблений, ноль понимания.

Плавали, знаем.

– Давай прибережем эту тему для следующей сделки, лады?

Денница победно ухмыльнулся.

– Не будет следующей сделки. Я выиграю. И ты уберешься с моей дороги навсегда.

Я чуть было не кивнул. Только в последний момент услышал то-о-оненький звоночек в голове...

– Стоп. Формулировка была несколько иная: "тот, кто проиграет, уберётся из Сан-Инферно".

– Это почти одно и то же, – высокомерно отмахнулся демангел.

– Хочешь изменить условия?..

Между нами повисла свистящая, как остро наточенный маятник, пауза.

– Нет, – Денница нехотя покачал головой. – Сделка была услышана.

– Отлично.

Взмахом руки – видел этот жест у Князя Драконьего двора, и решил как-нибудь тоже попрактиковаться, – я отпустил Денницу.

Просто представил, что как бы сижу на троне, а он стоит где-то там, у подножия... Кажись, получилось.

Демангел прожег меня особенно неприязненным взглядом, и добавил:

– Ты должен явиться в казино до заката. Иначе будешь считаться проигравшим.

А потом превратился в язык пламени и взмыл над верхушками деревьев.

И вот я опять остался один.

На дороге посреди леса...

Одно хорошо: Денница убрался, и надеюсь, никто больше не будет путать мне дорогу. Плохо другое: пока мы с ним трепались, я окончательно потерялся. В смысле: куда идти? В какой стороне замок Аргобб, а в какой – Сан-Инферно?

Дело в том, что здесь, в лесу, царила самая настоящая ночь. Око Люцифера скрывали густые деревья, под их ветвями было темно, хоть глаз коли, и только желтые кирпичи слабо фосфоресцировали, почти не давая света.

Самым разумным было дождаться утра.

Приняв бразды правления у ночного светила, Задница всё расставит по своим местам.

И я уже почти согласился, что так и сделаю. А что?.. Наломаю веток, устрою себе мягкую постельку и наконец-то проведу нормальную человеческую ночь – с закрытыми глазами и лёжа, а не бегая с жареным задом.

Время ещё есть. Даже если я просплю до утра – целый день на то, чтобы добраться до казино...

Голова сделалась тяжелой, веки смыкались сами собой – я даже решил наплевать на постель из веток, и обойтись мягкой травкой на обочине дороги и собственным пиджаком.

Но в тот момент, когда я двинулся к этой самой обочине, чтобы выбрать местечко поуютнее, вдруг заметил... Ну, две светящиеся точки в глубине чащи.

А потом ещё две. И ещё...

Недавно я упоминал, что в лесу и так хватало спецэффектов: блуждающих огоньков, мелких светящихся насекомых, но с исчезновением Денницы вся эта сказка куда-то сгинула.

Меня словно сунули в чёрный бархатный мешок, и накрепко завязали тесёмки.

И вот теперь в этом мешке появился кто-то ещё...

То, что это именно глаза, а не блуждающие огоньки, я понял инстинктивно.

Сразу.

Сделалось не по себе.

Но это нормально: бояться того, что прячется во тьме лесной – это вообще классика. У страха глаза велики.

Главное при этом, не броситься туда, куда эти глаза глядят.

Подавив приступ паники, я вгляделся в огоньки повнимательнее. Их было уже очень много – несколько сотен, если не соврать.

И они обступали меня всё теснее и теснее... Пока не приблизились настолько, чтоб я смог разглядеть их обладателей.

Это были кролики.

В общепринятом смысле этого слова...

То есть, они были маленькими, с длинными ушами и торчащими передними зубками.

Сходство на этом как-то внезапно заканчивалось.

Кто знает, если бы они были милыми пушистыми симпатягами, может, я бы испытал ещё больший ужас.

Так сказать, по контрасту.

Но ЭТИ кролики были какими угодно, только не милыми. Я бы даже сказал, они излучали какую-то АНТИ-пушистость.

Шкуры их были масляно-чёрными, лысыми, без единого волоска. Уши изъедены дырками, по краям которых отчётливо виднелись следы зубов.

Передние лапы их неприятно напоминали человеческие руки – плюс непомерная длина и зловещего вида когти; морды с торчащими зубами были хищными, как у голодных пираний.

А уж глаза...

Словно вокруг, в темноте, собралась целая армия курильщиков.

В общем и целом, они полностью отвечали тому названию, которое дала им Кассандра: кролики-каннибалы.

Охотно верю.

Когда первый грызун прыгнул мне на ногу, я просто стряхнул его в канаву. Он не был слишком тяжелым, и кувыркнулся знатно, только лапками дрыгнул.

В этот момент в моей душе ещё ничего не всколыхнулось...

Но когда, подобравшись поближе, на меня прыгнули сразу трое – вот тогда я почувствовал себя неуютно.

Зубы у них были длинными – сантиметра по четыре, а своими лапо-руками они цеплялись за меня, как домохозяйки за итальянские сапоги со скидкой.

И вот, вцепившись мне в штанины, они вгрызлись в мои ноги.

Я заорал, точно резаный, и запрыгал по дороге, пытаясь отодрать от себя кроликов.

Бог ты мой! Шел по лесу и был загрызен насмерть. Кроликами.

Вот стыдобища-то.

Кого несказанно порадует эта новость – так это Денницу. Подумать только! Какая реклама...

Кровь текла по мне ручьями, но первых бестий я забросил, как бейсболист, в лесную чащу. Душу согрел глухой звук, с которым их тушки соприкасались с твёрдыми стволами деревьев.

Но дальше понесла-а-ась: кролики почуяли запах крови.

Господи, как хорошо, что этого никто не видел!

Потому что это была далеко не битва титанов, а грязная, насквозь нечестная разборка.

Я хватал и швырял, а кролики впивались и откусывали.

Морды в крови, с усов капает пена... Берсерки, да и только. А ещё они издавали такой визг... Как пенопластом по стеклу. Жутко противный.

И самое главное: ситуация оставалась аховой.

Я один, а кроликов много. И они всё прибывали. Казалось, весь лес сбежался на нежданный пикничок, и только ждёт своей очереди, чтобы отхватить кусочек пирога – в буквальном, как вы понимаете, смысле.

И если бы у меня была хоть минутка для того, чтобы остановиться, перевести дух и спокойно обдумать ситуацию, я бы обязательно нашел выход.

Но вот в чём загвоздка: я привык иметь дело с разумными существами. С теми, кто может слушать и следовательно, делать какие-то выводы. Спорить, возражать, но в конечном итоге, прийти к какому-то консенсусу.

Проще говоря с теми, кого можно заболтать до полного изумления.

Сейчас всё было иначе. Кроликами управлял инстинкт: я был для них желанной добычей. К тому же, они успели попробовать меня на зуб и не собирались останавливаться на достигнутом.

– ОТВАЛИКШН ТВАРИ МЕРЗОПАКОС! – вскричал я, когда особенно голодный грызун прокусил мне руку почти насквозь.

Кажется, подействовало.

Кролики прекратили экспансию, присели на задние лапки, и начали принюхиваться.

Уши у них стояли торчком, а глаза испускали кроваво-красный свет. Как заклинивший светофор.

Я выдохнул. Провёл инвентаризацию.

Укусов было много, и они были глубокими. Одежда неприятно липла к коже во всех местах. Особенно пострадали ноги и спина – там, где я не мог дотянуться.

Но я был жив. Относительно подвижен. И полон желания отомстить. Кому – я пока не придумал, но чувство мести придавало моему существованию смысл.

Я должен выбраться. Я должен победить эту тупую животную силу, которую нельзя заболтать, уговорить или убедить в том, чтобы она оставила меня в покое.

Я должен выжить. И... Что для этого нужно?

Дракон. Некрупный, можно сказать, портативный. С крепкой непрокусываемой чешуёй и встроенным огнемётом.

А где его взять?..

Очень просто: я ведь сам – дракон. На какую-то часть.

И у меня даже получилось превратиться. Один раз.

И что мешает проделать это снова?..

Я напыжился. Затем напучился. Потом напрягся.

Нет, не выходит. Видать, чего-то не хватает. Ах да! В прошлый раз я не напрягался, а расслабился.

Но расслабиться под плотоядными взглядами мелких грызунов – это не то же самое, что кушать булочки с изюмом.

Словом, у меня ничего не вышло.

Не пришло ещё мне время расправить крылья.

А значит, надо справляться своими силами народной самодеятельности.

Пока я обдумывал эту мысль и приходил в себя, кролики тоже очухались от заклинания.

Самый крупный, прекратив нюхать воздух, вновь устремил хищный взгляд на меня, а потом прыгнул. Пнув его в грудь, я полюбовался, как чёрный шар плюхнулся в густые шипастые кусты.

И мстительно рассмеялся.

"Только не бросай меня в терновый куст..." – вспомнилась детская сказочка.

Волк не послушался, и бросил кролика в терновый куст – а там была его нора... А нора – это дыра. То есть, червоточина...

Даже не потрудившись сосредоточиться, я открыл портал. Перед собой.

А потом наблюдал, как кролики, нацелившись на меня, один за другим исчезают в червоточине, пока... Пока не осталось ни одного.

Надеюсь, они попали в специальный ад для плохих каннибалов.

Тяжело дыша и нервно оглядываясь, я постоял ещё пару минут, а потом рухнул прямо на дорогу. И уснул.

Ну, надеюсь, это был сон, а не потеря сознания от потери крови.

Я ведь крутой победитель!

Обо мне сложат легенды, как о Геракле. Он победил Лернейскую Гидру и очистил Авгиевы конюшни, а я избавил лес от кроликов-каннибалов. Теперь здесь всё будет по-другому.

Дети станут играть в мяч на солнечной опушке. Шумные весёлые компании устраивать пикники на уютных, полных земляники полянках. Грибники подтянутся. И вообще всё будет хорошо...

Проснулся я живым.

Все конечности были на месте, я специально посчитал. Порезы и покусы почти затянулись – на мне всегда заживало, как на собаке.

Одежда, правда, оставляла желать лучшего...

Больше всего я походил на гнолла: весь в рванине, в прилипшем мусоре и потёках подсохшей крови.

Но ничего. Это дело поправимое.

Одна горячая ванна и один плотный завтрак – и я буду, как новенький. Только вот... Как это устроить?

В данный момент я как бы бездомный бомж...

И вот ещё что: всё время, пока я блуждал по лесу, спорил с Денницей и вёл неравный бой с мелкими ушастыми грызунами, я надеялся...

Ну да. На Кассандру. На то, что опасная девушка появится в самый душераздирающий миг моей кроликоборческой эпопеи и переломит ситуацию.

Как она делала всегда, с самого моего рождения.

Но этого не случилось.

Я справился сам – и это несказанно радует, но в то же время... В то же время мне было невозможно грустно.

Душу словно прищемили прищепкой, и она теперь ноет и дёргается, пытаясь освободиться...

Но ничего не выходит.

Из этого следует один вывод: если Кассандра не пришла мне на помощь в минуту смертельной опасности – значит, между нами определённо всё кончено.

Моя опасная девушка меня бросила.

Глава 14

Не могу сказать, почему, но я не слишком огорчился, когда понял, что мы с Кэсси расстались.

Нет, не так. Я огорчился. Правда.

Но в то же время был доволен: я справился без неё.

Когда Кассандра призналась, что оберегала меня всю мою жизнь, я испытал... разочарование. В себе самом.

Ну, это как вам бы всю дорогу рассказывали, что вы росли гением: читали с трёх лет, в пять декламировали наизусть Гомера – всё в таком духе.

А потом бы выяснилось, что до второго класса вы ходили в памперсе...

Обидно. А главное – унизительно.

Словом, как не жаль мне было отношений с Кассандрой, я был рад, что избавился от опеки опасной девушки.

Несмотря на восход Задницы, одна позиция так и не изменилась: я находился в глухом лесу и совершенно не знал, куда идти.

Нет, дорога никуда не делась. Но случайно выбрать не то направление, и топать в обратную сторону, то есть, к замку Аргобб – не улыбалось.

Может, стоит прибегнуть к традиционному способу – взобраться на дерево и изучить диспозицию сверху?..

Я примерился к парочке деревьев.

В детстве я обожал лазать. Да и сейчас, что греха таить, хлебом не корми, дай вскарабкаться куда-нибудь повыше.

Но эти деревья, при ближайшем рассмотрении, были совершенно не приспособлены для лазания. Они олицетворяли, так сказать, антилазательную концепцию.

Деревья походили на хорошо продуманный частокол. Уснащенные шипами, дуплами, осиными гнёздами и другими милыми сюрпризами, которые дадут о себе знать лишь в самый последний момент – когда я буду лететь вниз головой, стукаясь макушкой о каждую ветку, как Винни-Пух.

Эти деревья внушали уважение.

Оставалось одно: вызвать МЗЧ.

Этого я не хотел делать по двум причинам.

Первая: ослиное упрямство. Хотелось разобраться с проблемой своими силами, не прибегая к "богу из машины".

Вторая: я испытывал чертовски большие сомнения, что у меня получится.

На всём протяжении нашего знакомства, МЗЧ появлялись, когда им заблагорассудится. И если они не явились даже когда меня заживо поедали кролики...

Ну, у них ведь могли найтись дела поважнее. Или они не посчитали опасность столь уж конкретной, или...

Да мало ли, почему.

Но попробовать стоит.

После всего, что со мной было, телепаться на своих двоих сколько-то километров мне попросту не хотелось. Да и время поджимало.

До судьбоносной встречи с Денницей в "Танцующем вертеле" остался один день. Часов пятнадцать, по меркам Сан-Инферно, но вы и сами знаете, как способно сжиматься время, когда его требуется побольше.

Стоя на дороге из желтого кирпича, я несколько раз глубоко вздохнул, закрыл глаза и...

А собственно, что "и"?

Понятия не имею, как работает связь между мною, и летающей тарелочкой, населённой мелкими зеленокожими эмпатами?

Ситуация...

И только я так подумал, как ощутил – нижней частью спины, будем называть это так, – некую вибрацию. Как будто рядом вдруг заработал холодильник.

Я обернулся и... расплылся в улыбке.

Тарелочка была на месте.

Круглая, блестящая, словно только что из посудомойки. И в ней уже открывался люк.

– Приветствуем тебя, наш любимый, дорогой Повелитель!

К своему стыду, я так и не научился их различать. Так что трое МЗЧ, высыпавшие из тарелочки, как горошинки из стручка, были для меня на одно лицо. Плоское, с двумя дырочками вместо носа и слегка выпученными от усердия дружелюбными глазками.

Малышата обступили меня с трёх сторон и крепко обняли тонкими, похожими на кабели ручками.

Мне стало приятно.

– И вам привет, мои дорогие э... подданные.

Удивительно: как такие слова слетают с моего языка всё легче и легче...

– Чем мы можем служить тебе, о Повелитель? – спросил один, преданно глядя на меня снизу. – Ты желаешь наказать какой-нибудь непокорный народ и выжечь его города лучами смерти?

Я забыл напомнить: ртов у МЗЧ не было. И слегка механический, лишенный интонаций голос шел из небольшой коробочки у них на груди.

– Или ты хочешь покарать неугодных и превратить их города в озёра кипящей лавы? – осведомился второй.

А потом умильно подмигнул.

– А может быть, о Повелитель, ты предпочитаешь индивидуальный подход? Мы можем уничтожить КАЖДОЕ живое существо, по отдельности. Применяя оригинальные и остроумные методы умершвления... – прошелестел третий и покрепче обнял меня лапками.

– Бэ...

– Повелитель желает, чтобы мы применили все методы сразу! – раздалось из механических коробочек.

МЗЧ отлепили от меня лапки и ринулись к своей тарелочке – очевидно, осуществлять моё не высказанное желание.

– А НУ, СТОЯТЬ!

МЗЧ замерли на полушаге. Их узкие спинки выражали готовность к действию, конечности подрагивали от едва сдерживаемого рвения.

Обойдя их по широкой дуге, я занял позицию между зеленявками и трапом летающей тарелки.

А потом упёр руки в бока и посмотрел на них строго, как Шварцнеггер, воспитатель детского сада.

– НИКОГО УНИЧТОЖАТЬ НЕ НУЖНО.

МЗЧ осторожно переглянулись. Они всё ещё стояли так, как их застал мой окрик, и осуществить обмен взглядами было трудновато. Но у них получилось.

– Но Повелитель, – умоляюще сказал тот, что стоял в центре композиции. – Разве не в том наша цель, чтобы служить тебе?

– Помните, что я вам говорил? – я нахмурился и скроил серьёзное лицо. – Вы сами должны выбирать цели в жизни!

– И мы выбрали тебя, о Повелитель. Нам не нужен никто другой, – второй зеленявка приложил ручки к тому месту, где у нормальных людей находится сердце.

– Ты, Повелитель, самая яркая, интересная и интригующая цель, что у нас была, – поддакнул третий.

Я закатил глаза.

– Тогда можете просто отвезти меня в Сан-Инферно, – я отошел, пропуская МЗЧ к трапу. – Никого не уничтожать. Никого не умершвлять. Просто подбросить меня до города – и всё. И кстати: отомрите уже. Смотреть противно.

МЗЧ, понурившись, полезли по трапу в тарелочку. Последний на пороге обернулся.

– Мы свято храним твои слова в наших переводных устройствах о Повелитель, – сказал он с укоризной.

Зеленявка нажал на коробочке незаметную кнопку, и из неё полился мой собственный, чуть искаженный голос:

– НЕ ДЕЛАЙТЕ НИЧЕГО ТАКОГО, ЧЕГО НЕ СДЕЛАЛ БЫ НА ВАШЕМ МЕСТЕ Я.

– И правильно, – я кивнул. – Ведь я же никого не умершвляю. Не сжигаю лучами смерти и не превращаю в лаву! Что в этом сложного-то?

– Мы долго думали над твоей заповедью, о Повелитель, – из тарелочки высунулся второй МЗЧ.

– И пришли к выводу, что мы не знаем, что она означает, – сказал, выглянув, первый.

Вот чёрт.

Я почесал в затылке.

– Если бы ты оставил более чёткие инструкции, – просительно заломил ручки третий. – Мы бы их выучили и никогда не отступали от сказанного тобой.

В тоске я уселся на ступеньку трапа.

МЗЧ, как по команде, вновь меня окружили и принялись гладить по голове.

– Ну и трудную вы мне задали задачку, чуваки, – наконец сказал я. – Составить свод правил для целого народа – это большая ответственность. Я и со своей-то жизнью разобраться не могу.

– Ты справишься, о чувак-Повелитель, – ласково ответствовала механическая коробочка.

Я горестно вздохнул. Приятно, конечно, сознавать, что кто-то верит в тебя безоговорочно.

И кажется, очередная возможность проявить эту веру как раз на подходе. Я вовсе не имею в виду спор с Денницей.

Что делать с демангелом, я знаю: применить всё своё умение, всё упорство и изобретательность – словом, вывернуться наизнанку, перевернутся с ног на голову и научиться стоять на ушах, держа на носу соломинку от коктейля. Делов-то.

Не то, что рассказать, как правильно жить, целому зелёному сообществу...

– А может, мы заберём его на Плюк? – встрепенулся первый МЗЧ. – И будем внимать мудрости Повелителя каждый миг, каждое мгновение!

– Мы крепко-крепко обнимем Повелителя, и никогда-никогда не отпустим, – мечтательно закатил глазки третий.

– Мы подарим ему наших самых красивых дев... – сладко зажмурился второй. – Тех, у кого самая зелёная кожа и самые влажные бородавки...

– Мы будем ТАК СЧАСТЛИВЫ!..

Заголосили они все втроём, а потом плюхнулись передо мной на колени и заломили ручки в молитвенном экстазе.

И никто не узнает, где могилка моя... – по спине, животу и ногам поползли толстые мурашки с холодными лапками.

Вот возьмут сейчас меня, схватят, скрутят, и увезут на Плюк – если б знать, что это такое...

А потом ещё прекрасные девы. Зелёные. С бородавками.

Невежливо разбросав человечков, я вскочил.

– Так... – глаза лихорадочно перемещались с одного на другого. Те смотрели выжидательно и с готовностью – как щенята, которым вот-вот предложат поиграть и сахарную косточку. – Никто никого никуда не везёт.

– Ты нас не любишь, о Повелитель? – щенки собирались вот-вот расплакаться.

Я прикрыл глаза и сдавил пальцами переносицу. А потом улыбнулся, и посмотрел на МЗЧ честно и открыто.

– Ну конечно, я вас люблю. Просто я пока не готов. Понимаете? То, что вы мне предлагаете, – слишком большая честь. Я не могу, не имею права лишать вас ваших прекрасных дев. Пользуйтесь ими сами, пожалуйста.

– Ты очень самоотверженный, о Повелитель, – с рвением произнесла механическая коробочка. – И за это мы любим тебя ещё больше.

Мне стало так стыдно, что и словами не передать.

Хорошо, что меня никто не видит... Лолита животики бы надорвала от хохота.

– Вернёмся к тому, с чего начали, – я вошел в тарелочку и с интересом огляделся. – Вы доставите меня в Сан-Инферно. Не на Плюк. Не в жерло вулкана. В город, который находится вот за этим лесом.

– Может быть, мы хотя бы можем уничтожить этот лес? – робко предложил один из МЗЧ. – В твою честь, о Повелитель.

Соблазн был велик. После всего, что я здесь пережил...

– Спасибо. Но не нужно. Ни сейчас, ни как-нибудь в другой раз. Усекли?.. ПРОСТО доставьте меня в город.

Господи ты Боже мой, да я пешком бы уже дошел...

– Будет сделано, о Повелитель.

Дверь люка плавно закрылась.

Закружилась голова.

Дверь люка плавно открылась.

В проём ворвался знакомый шум большого города. К несчастью, вместе с ним ворвался и запах.

А надо заметить, Сан-Инферно имел особенный, непередаваемый запах. Он бил по обонятельным рецепторам, как осадный таран. Обволакивал, как горячая болотная жижа. Пропитывал, как гриппозный компресс.

Он состоял из тысяч оттенков – от воспламенительного порошка, которым здесь называли обыкновенный уголь, до экзотического, волнующего аромата хищных птицеловок, местного сорняка.

Но доминировали над всем запахи тысяч разнообразных, плохо переносящих жару существ.

– Мы выполнили твою волю, о Повелитель, – ко мне повернулся МЗЧ. Один его глаз, похожий на крошечную изюминку в миске с водорослями, мигнул.

– Как, уже?.. – хотя обоняние и было согласно с заявлением, я всё равно не поверил. И осторожно выглянул из люка.

Да. Это был Сан-Инферно.

Мегалитические здания, широченные, в размах крыльев половозрелого дракона, проспекты и яростный, исступлённый свет Задницы высоко над головой.

День в самом разгаре.

Жаркий, как пустыня Сахара, потный, как толстяк в прорезиненном костюме и набитый проблемами, словно банка рижских шпрот.

Ну просто праздник какой-то.

Выбравшись на трап, я огляделся вокруг.

– Эй, господин! Здесь космический транспорт парковать запрещено. Штраф – две сотни монет.

Всё в порядке. Я дома.

Помахав человечкам, я спрыгнул с трапа и повернулся к крабу, требовавшему штраф за парковку летающего блюдца.

– Это что за улица?

– Пересечение Коклюшечной и Винторезной.

– Маяк в какой стороне? – минусом путешествия на летающей тарелочке было то, что в её конструкции не предусматривались окна.

– Бесплатно только гноллы плодятся, – краб протянул клешню. – И ты всё ещё должен мне за парковку.

– Какую парковку? – блюдце, по своему обыкновению, растаяло в воздухе.

Краб покачался на лапах из стороны в сторону, а потом уставил на меня все восемь стебельков своих глаз.

– Тогда за насильственное погружение в галлюцинацию. Ты ввёл меня в заблуждение, что тебя похитили инопланетяне. Это нанесло моей хрупкой психике глубокую душевную травму.

Краб был с меня ростом. И покрыт жесткой, как базальт, бронёй, из которой во все стороны торчали острые на вид шипы. Клешнями он мог "на раз" перекусывать высоковольтные кабели, вместе со стальными опорами.

На макушке, между стебельчатых глаз, виднелся какой-то нарост. Временами он шевелился, и от этого мне делалось не по себе.

И хотя спрашивать о таком невежливо, я всё-таки спросил. Не хотелось, чтобы оно в меня выстрелило спорами, или ещё что...

– Этот нарост на твоём панцире. Это что, болезнь?

– Сам ты болезнь! Это моя жена. Актиния, поздоровайся с этим грубияном.

Нарост с готовностью шевельнул присосками и подмигнул мне единственным, торчащим из центра, глазом.

– Э... очень приятно, Макс, – я вежливо шаркнул ножкой. – У вас очень красивый глаз. Красные прожилки вам к лицу.

– Так ты, значит, Макс, да? – краб несказанно оживился.

– Для друзей – Безумный Макс.

– Я – Ролло.

Краб протянул клешню.

Такое приветствие могло лишить меня пальцев, но я бестрепетно протянул руку в ответ.

– А теперь, раз мы такие близкие друзья, может, скажешь, в какой стороне Маяк? А то я несколько заплутал.

– Говорят, у тебя отжали клуб, – не обращая внимания на мой вопрос, краб решил продолжить светскую беседу.

– Кто говорит?

– Денница говорит. Гильдии говорят. Весь город только об этом и говорит.

– А о том, что мы с Денницей заключили пари, никто не говорит?

Краб изменил цвет. Из асфальтово-серого он стал пурпурным, в мелкий желтый горошек. Актиния на его панцире распахнула глаз пошире и вовсю замельтешила присосками.

– Что за пари? Когда вступает в силу? В чём заключается предмет спора?

Краб стрелял в меня вопросами, как человек-паук – паутиной.

Я хитро усмехнулся.

– Ответы стоят денег, приятель.

Краб задрожал от возбуждения.

– И что ты за них хочешь? Может, возьмёшь жену?.. – он потянулся страшной клешнёй к Актинии.

– Не стоит, друг Ролло, не стоит... – я поспешно остановил краба, придержав клешню рукой.

– А то смотри, – тот всё порывался отчекрыжить нарост. – Не бойся, она быстро присосётся. Ты и не заметишь.

– Оставь себе, нет, правда... – когда краб убрал клешню, я с трудом перевёл дух. – На тебе она лучше смотрится.