Текст книги "Кибердемоны. Призрак (СИ)"

Автор книги: Татьяна Зимина

Соавторы: Дмитрий Зимин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)

Только сейчас Мирон понял, почему лицо Кобаяши, когда он только увидел его перед входом в Технозон, показалось таким знакомым.

– Ты – его клон.

Те же черты. Строение костей, форма черепа – только Хидео был гораздо моложе.

– Так же как Ясунаро – он кивнул в его сторону. – Клон господина Карамазова.

Мирон пощупал своё лицо. Он и забыл...

– Если бы Михаил разрешил мне участвовать во встрече делегации, – угол рта Хидео дернулся. – Этого ничего бы не было.

– Ты ни за что не принял бы обычного человека за клона... – одними губами сказал Мирон. – Но бывший начальник СБ так сильно тебя ненавидел, что запретил попадаться на глаза.

– И подарил замечательную возможность наблюдать за всем со стороны. Вовремя переговорить с хозяином...

– Значит, Кобаяши в курсе?

– Насчет Амели или насчет вас?

– Всего.

– Пока он знает только, что господин Лазаревич – предатель.

– Даже у тебя секреты от хозяина, – качнул головой Мирон.

– Я слуга, – оскалился Хидео. – Но я – не пёс.

– Значит, тоже преследуешь свою выгоду.

–Ветви ивы шумят над рекой

Дети играют в песке.

Скоро война.

Глава 18

Пустота.

Мирон с силой провёл ладонями по волосам. Сознание ускользало, мысли не хотели ворочаться в уставшей голове.

На Мелету он старался не смотреть.

– Ты тоже думаешь, что Акира – настоящий Иск-Ин. Точнее, твои хозяева так думают... Они думают, что новая технология позволит им на много лет опередить конкурентов, стать монополистом Нирваны. Они решили, что Акира – их билет в светлое будущее.

– Напротив. Они хотят его уничтожить. На земле не место еще одному разумному виду.

– Да никакой это не Разум! – взорвался Мирон. – Это всего лишь программа, которую написал мой брат! А он – не Господь Бог... Невозможно мёртвую машину наделить живым сознанием.

Он чувствовал себя воспитателем в детском саду. Почему люди не думают собственным мозгом, а верят всему, что им говорят?

– Вы можете в этом поклясться, господин Орловский? – насмешливо спросил Хидео. – Вы можете гарантировать, что ваш брат не создал настоящий, самостоятельный Разум?

Мирон зажмурился, ухватил прядь волос на затылке и с силой рванул. Боль помогла немного прийти в себя.

– Нет. Гарантировать я этого не могу. Так же, как и то, что солнце непременно взойдёт утром, а законы физики не изменятся через год. И если жизнь моей девушки зависит от того, получит ли ваш босс Акиру – я согласен. Хрен с ним. Забирайте.

И вновь она не выразила никаких чувств. Мирон вгляделся в белое, покрытое капельками пота лицо. Облик Амели Карамазовой как-то смазался, отступил и сквозь смоделированные нанопластикой черты вновь проступило изначальное лицо Мелеты. Её твёрдый подбородок, особенный прищур глаз, жесткая складка рта...

– Ну что? – вновь спросил он. – Мы договорились? Я отдаю вам Акиру, а вы мне – девушку.

– Приступайте, – Хидео кивнул на сейф. Казалось, держать почти что на весу тело Мелеты ему не доставляет никакого труда. – Доставайте Акиру, а там... Посмотрим.

– Ну нет, – каждым мускулом своего тела желая броситься к сейфу, выдрать из него, с корнем, грёбаный квантовый модуль и запустить им прямо в лицо клона, Мирон усилием воли сдержался. – Работать с паролями – занятие тонкое, не терпящее нервного напряжения. Если я ошибусь хоть с одной цифрой, хоть с одним знаком или даже пробелом – сейф выгорит изнутри. Но Акира... – вновь пришлось импровизировать. Боже, как это надоело! – Но Акира в этом случае утечет в Сеть, – он помолчал, давая клону осознать масштабы катастрофы. – Он утечет в Плюс, распространится, и уже ни вы, ни кто-то другой не сможет его оттуда извлечь. Он станет Сетью и начнёт диктовать свои правила.

– Если вы не отдадите мне модуль в целости и сохранности, я буду отрезать от неё крошечные кусочки, – Хидео провёл кончиком ножа по шее Мелеты. На белой, как бумага, коже осталась красная полоса. – Это будет мучительно больно. Я буду свежевать её живьём, начиная с пальцев ног. И я могу делать это бесконечно долго.

– Перестаньте причинять ей боль сейчас, – мрачно попросил Мирон. – Хоть это вы можете?

Клон подвел девушку к металлическому табурету. Пододвинул ей под колени и мягко толкнул. Она села – почти упала – на сиденье. По лицу её прошла судорога облегчения.

– Если я резко отпущу руку, кость выйдет из сустава, – сказал он, кивая на её плечо. – Так что я буду делать это медленно. А вы – работайте.

Мирон молча подошел к сейфу и внимательно осмотрел переднюю панель. Огоньки, выстроенные фрактальной спиралью, беззвучно докладывали, что всё в порядке. Под огоньками находилась сенсорная консоль, довольно большая. Она включала в себя как цифры, так и буквы – латиницы и кириллицы. Буквенный пароль? Какое-то слово? Фраза?

Мирон прикрыл глаза, стараясь абстрагироваться от тихого, но частого и напряженного дыхания Мелеты и еле слышного мычания – Хидео напевал себе под нос какую-то тягучую мелодию.

Буквы... Они здесь неспроста. Обычно для пароля достаточно цифровой клавиатуры – ведь можно создать сколь угодно сложную комбинацию, которую не разгадать простым перебором.

Но он не знает никаких комбинаций. Платон ничего на этот счёт не говорил. Вообще ничего. Значит, он уверен, что у Мирона вся информация уже есть...

Что-то из детства? Из их совместной жизни? Мирон пробежался по воспоминаниям.

Нет. Таких событий СЛИШКОМ много. А времени мало... Ведь предполагалось, что он зайдёт, откроет сейф, заберёт модуль и выйдет. А не будет стоять, разгадывая шарады под дулом пистолета. Ну, не пистолета. А чем лучше угроза причинения боли любимому существу?

Любимому? – цифры на панели утратили чёткость. – Я люблю Мелету? – Мирон прислушался к себе.

Вспомнил их единственную, проведенную вместе ночь... Хотя нет. Они же спали вместе в заброшенном здании, готовясь к рейду. И что? Несколько проведенных вместе часов, это – любовь?

Его охватила паника.

Ладно... – он постарался успокоиться. – Ладно... Об этом можно будет подумать потом. И кстати, мнение девушки в этом вопросе тоже будет нелишним.

Сосредоточиться. Открыть сейф. А для этого нужно разгадать пароль... Итак: вернемся назад. Если Платон ничего не говорил о пароле, значит был уверен, что УЖЕ сказал. Как бы парадоксально это не звучало.

Мирон прокрутил в голове все их разговоры в обратном порядке. Добрался до квартиры... Что-то в ней? Единственная фраза, которую он там видел, был из этой книжки про шпионов.

"Никому нельзя верить. Даже себе. Мне – можно."

Эта фраза? Значит, для этого нужны буквы? Он занёс палец над панелью...

Нет. Платон никогда не пользовался буквенными шифрами. Он любит математику. Значит...

Прикинув в уме, Мирон нажал цифру один, а за ней – пять. Цифровое значение буквы "Н" – пятнадцать. "И" – десять. "К" – двенадцать. "О" – шестнадцать.

Детский шифр. Так они развлекались в школе, еще в первом классе. Потом отец показал им азбуку "морзе" и общаться – так, чтобы ничего не поняли одноклассники и учителя – стало еще проще.

Ему не нужно было считать, всё всплыло в памяти. "В" – три, "Е" – шесть, "Р" – восемнадцать, "И" – десять, "Т" – двадцать, "Ь" – тридцать.

Строчки цифр бежали, как цепочки трудолюбивых муравьёв. "А для низкой жизни были цифры. Бессловесный подъяремный скот. Потому что все оттенки смысла умное число передаёт"... Отец любил Гумилёва. Частенько бормотал эти строчки вслух.

Наконец фраза введена полностью. Зеленые огоньки на сейфе перестали мигать, засветились ровным, спокойным светом. Раздался ровный, на одной ноте, писк. А затем рядом с консолью открылось небольшое отверстие. Мирон уже знал, что это – интерфейс ДНК-замка. В отверстие нужно всунуть палец, стерильная игла сделает забор крови...

Мирон оглянулся на Мелету.

Их взгляды встретились, образовав чёрный туннель. На миг показалось, что это не Мелета – девушка из плоти и крови, а Алика. Идору. Сгусток информации, в котором закодировано послание только для него...

А потом она начала двигаться. Неловким на первый взгляд движением вывернулась из хватки Хидео и соединила кончики пальцев правой и левой руки. Между ними проскочила красная искра, сверкнула молния.

Раз! И рука клона – та, в которой был зажат лазерный пистолет – улетела куда-то под шкаф.

"Молекулярная мононить, – раздался в голове голос Мышонка. – Режет бетон и сталь так же легко, как лазерный скальпель. Это – на крайний случай..."

Хидео отскочил на безопасное расстояние, зажимая культю. Крови совсем не было, впрочем, как и выражения боли на лице клона.

Отпустив поврежденную руку, он улыбнулся и выставил свой короткий, но такой опасный ножик.

– Новый виток развития отношений, – проговорил он так, будто происходящее ему нравилось. – Значит, потанцуем.

Мелета ожгла клона взглядом.

– Что ты делаешь? – спросил Мирон. – Мы же обо всём договорились. Давай отдадим ему модуль и спокойно уйдём.

– Акира нужен Платону.

Она резко крутанулась на одной ноге, стараясь зацепить своей нитью клона. Тот легко уклонился.

– Да срать на Платона! – закричал Мирон. – Он же убьёт тебя! Слышишь?

– Не убьёт.

Она вновь махнула нитью, а затем попыталась достать Хидео ногой.

– А вот здесь, – клон вновь расслабленно улыбнулся. – Ты ошибаешься.

Он двигался так, будто отдельные части тела плохо соединялись между собой. Будто все его суставы скрепляли гибкие шарниры или пружины. Это был не танец, нет. Но именно так должна ходить настоящая смерть, – подумал Мирон.

– Ты остался без руки! – крикнула Мелета и вновь прыгнула. Нить мигнула красным всполохом.

– Так же, как и ты, – спокойно заметил, уклоняясь, Хидео. – К тому же, ты потеряла много крови.

Только сейчас Мирон обратил внимание на то, что вингсъют Мелеты потемнел с левого бока почти до колен. Рана, которую нанёс клон, всё это время подтекала, и кровь впитывалась в ткань.

Ретиарий и мирмиллон, подумал он. У одного – сеть и трезубец, у другого – доспехи и меч.

Хидео, опираясь на правую ногу, держал нож опущенным к бедру.

Мелета, сделав огромный прыжок, очутилась рядом с ним и попыталась захлестнуть мононитью шею клона. Тот пригнулся к полу, совершил скользящее движение вокруг своей оси и резанул ножом по ногам девушки. Та запрыгнула на металлический стул. Чуть покачнулась, но восстановила равновесие.

Клон был высок, и только стоя на стуле, Мелета смогла заглянуть ему в глаза. Он улыбнулся. Пошел вдоль стен, описывая полный круг – она поворачивалась вслед за ним.

Может, вызвать охрану? – мысль мелькнула и пропала. Скорее всего, охранникам приказано стрелять на поражение...

Сзади раздался требовательный писк. Увлеченный поединком, Мирон совсем забыл о сейфе. Отступил в сторону, чтобы не упускать из поля зрения Мелету и бросил короткий взгляд на панель.

Чёрт... Замок запрограммирован таким образом, что, если он не даст кровь в ближайшие секунд двадцать, всё накроется. Программа защиты сочтёт его попытку взломом и спалит содержимое.

Протянув руку, он надавил большим пальцем на иглу. Почувствовал укол, затем охлаждающий мазок антисептика.

Наступила тишина.

Будет забавно, если сейф всё-таки не примет мою ДНК... – с лёгким налётом безумия подумал Мирон.

Одна секунда...

Вторая...

Третья...

Затем сигнал изменился – стал более мелодичным. Раздалось громкое шипение – из щелей вырвались клубы пара.

Наконец, дверь начала открываться...

И тут Мелета прыгнула. Вытянув руки, будто хочет нырнуть в бассейн, она упала на Хидео, и они покатились, сметая стулья, лёгкие металлические полки и стойки осветителей. Во все стороны брызнули скрепки, карандаши и стэплеры. Как шрапнель, врезались они в мягкие, затянутые пеноролом стены.

Дверь сейфа открылась окончательно. Внутри он был похож на стойку дата-центра. Да это и есть небольшой дата-центр! – догадался Мирон.

Ряды материнских плат, полки с квантовыми массивами данных, похожими на кейсы-дипломаты из чёрного металла. На острых углах оседает изморозь – сейфовый дата-центр охлаждался не вентиляторами, а фреоном. Как холодильник.

С внутренней стороны на толстой, не хуже банковской, двери тоже мигали огоньки.

Еще один уровень защиты, – понял Мирон. – Сейф остаётся открытым строго определенное время...

За спиной обрушился еще один стеллаж – Мелета с Хидео то сходились, то расходились. Мирон почти слышал резкий нервный свист красной мононити и вторящий ему тихий, вкрадчивый шепот ножа...

Недовольный писк вернул Мирона к сейфу. Чёрт! Столько модулей... Какой из них Акира – одному Богу известно.

Никаких пометок, стикеров или других значков на чёрных, покрытых инеем параллелепипедах не было.

Разумеется, Платон отлично знал, где здесь что. Он ставил модули в одном ему известном порядке и никогда бы их не перепутал. Беда в том, что брат считал этот порядок элементарным. Настолько очевидным, что он не требовал объяснения...

Мелета коротко вскрикнула. Раздался очередной грохот – на этот шум должна сбежаться половина здания.

Мирон взялся за дверь сейфа. Поверхность обожгла тонкую кожу на пальцах – до того была холодная. Но он не отпустил. Если сейф начнет закрываться – он его задержит. Вряд ли удастся совладать с сервомоторами, но можно будет чем-то её подпереть. Например, табуреткой...

Он вспомнил кейс, который ему дали перед рейдом. Мышонок сказал, что он – точь-в-точь квантовый модуль. Предполагалось, что Мирон всунет его в этот кейс, чтобы было удобнее нести... Но он забыл чертов чемодан в туалете. Положил на унитаз и напрочь забыл.

Какого ТОЧНО он был размера?

Мелета и Хидео продолжали бороться. Почему он её не прикончит? – подумал Мирон. Ведь клоны славились своими боевыми качествами. Остаётся заключить, что девушка ему ни в чём не уступает...

Тряхнув головой, он сосредоточился на содержимом сейфа. Итак...

Кейс представляет собой параллелепипед сорок на шестьдесят на десять. Здесь, слава богу, только один блок соответствует этим параметрам.

Осторожно протянув руку, Мирон потянул блок вверх. Тот неохотно вышел из пазов в общей панели. На нижней стороне оказалось множество тончайших усиков. Когда он вытащил блок полностью, они лихорадочно задергались, зашевелились.

Такой технологии он еще не видел.

Несмотря на металлически-ледяную поверхность, модуль казался живым. И он не был однородным внутри – вес распределялся неравномерно. А еще он был очень тяжелым. Мирон чуть не выронил его от неожиданности.

Как только он извлёк квантовый модуль, остальные блоки загудели громче.

Распределяют нагрузку, – понял Мирон. Всегда есть запасной файерволл... – вспомнил он слова Михаила.

Дверь сейфа начала закрываться и он поспешил отойти подальше – прижимая модуль к животу. Тот неприятно холодил кожу через ткань вингсъюта.

Раздался грохот. Мелета с Хидео, сцепившиеся, похожие на двухголовое оскаленное чудовище, закатились под стол, за которым всё еще сидело обезглавленное тело Михаила. Тяжелая столешница на толстых тумбах задрожала, подпрыгнула, а затем, соскочив с пазов, рухнула на Хидео – тот как раз был сверху.

На мгновение клон обмяк. Сбросив его, Мелета попыталась подняться, но мешала толстенная и очень тяжелая доска. Когда она уже почти встала на ноги, Хидео схватил девушку за щиколотку и сильно дёрнул. Она упала. Но успела пнуть его по лицу. Один раз, и второй. Жалко, что на ногах – лёгкие тапочки, а не тяжелые берцы...

Рыча, как полузадушенный питбуль, клон подтаскивал её под себя, подобно ненасытному асфальтовому катку. Девушка отбивалась. Но Хидео двигался, как машина. С упорством слепой стихии он тащил её, крепко обхватив руки, чтобы она не могла пошевелиться.

А когда добрался до шеи – вонзил клыки.

Мелета закричала. Мирон – тоже. Всего можно было ожидать от клона, но...

Впрочем, Михаил не зря называл клона гончей Технозон.

Поспешно сунув модуль с Акирой на стул, Мирон бросился к девушке. Хватая Хидео за шею, за плечи, он пытался оторвать его от Мелеты, но мускулы клона были словно из бетона. Его не получалось придушить, даже просто сдвинуть с места.

Из-за затылка клона, покрытого жесткими чёрными волосками, на него смотрели огромные глаза Мелеты. Серые, с непомерно расширенной радужкой, они вновь сделались чёрным туннелем...

А клон вгрызался в плоть девушки, будто в кусок сырого мяса. В стороны летели брызги крови, майка у неё на груди совершенно промокла.

Отпустив клона, Мирон попытался найти что-нибудь тяжелое. Руки тряслись, голова ничего не соображала. И на глаза всё время попадалось что-то не то! Какие-то справочники, сломанная ручка от стола...

Решил еще раз грохнуть клона столешницей по башке, попробовал её поднять – доска выскользнула из пальцев. Почему пальцы скользят? Он уставился на свои руки. Кровь, всюду кровь...

Это кровь Мелеты, – подумал он.

Из-под сдвинутой столешницы выкатилось что-то блестящее, металлическое. Мирон сфокусировал взгляд.

Пистолет! Пистолет Михаила, которым он пугал его при встрече.

Подняв хеклер, Мирон приставил ствол к затылку Хидео. Медленно, с оттяжкой нажал на курок...

Щелчок. Второй. Пистолет не заряжен. Грёбаная пукалка не способна стрелять.

Перевернув пистолет стволом к себе, он, как одержимый, принялся колотить рукояткой по голове клона. Жёсткий, как обувная щетка, ёжик волос смягчал удары – рукоятка всё время соскальзывала.

Но он хотя бы выпустил горло Мелеты. Девушка дёрнулась. Потом обмякла. Пальцы, сжимавшие руку клона, разжались.

Закричав, Мирон изо всех сил обрушил рукоять на затылок Хидео. Раздался влажный хруст. Ему показалось, рукоятка утонула в горячей плоти...

А потом клон медленно повернул голову.

Вид его был страшен. Рот оскален – железные клыки поблескивают сквозь плёнку из крови Мелеты, стекающей по подбородку. Глаза превратились в острые, как рапиры, щелочки.

Отбросив девушку, он бросился на Мирона. Хватка его единственной здоровой руки была такая, будто плечо зажали в пневматических тисках. Они повалились. Прокатились по скользкому ламинату, затормозив о шкаф с книгами. Толчок был таким сильным, что книги посыпались, словно бумажный град.

Хидео, потеряв человеческий облик, рычал и рвался к незащищенному горлу. Мирон, как мог, его удерживал. Пистолет он выронил, а рука, в которую вцепился клон, быстро немела.

Он судорожно хлопал другой рукой по полу – в надежде отыскать пистолет, но наткнулся на что-то мягкое и влажное. А потом – на ребристую рукоять.

Отрезанная рука Хидео! – промелькнуло в голове. – А в ней – лазерный пистолет... Мёртвая конечность разжалась легко, и вот пистолет у него.

Мирон его не видит, наскоро изучает на ощупь – где спусковая кнопка, где шкала мощности... Кажется, прототипы таких лазерников были в какой-то игре...

Оружие очень лёгкое, рукоятка удобно ложится в ладонь. Он пытается навести её на Хидео, нажимает спуск... Клон успевает перехватить его запястье здоровой рукой и выстрел уходит в стену. Нет, в окно! – понимает Мирон, когда в кабинете взвивается ледяной вихрь.

Закалённое стекло не выдерживает полного лазерного заряда и лопается. Так же, как череп Михаила, под давлением вскипевших мозгов...

Как только периметр нарушается, срабатывает сигнализация – сирены начинают выть сразу по всему зданию. Скоро, очень скоро здесь будет охрана...

Мирон вновь с остервенением давит на гашетку пистолета – направив её точно в лоб Хидео. Но ничего не происходит.

Клон улыбается окровавленным ртом, а потом хватает Мирона за шею. Его пальцы смыкаются, словно стальные.

В комнате свистит ветер – на высоте сто сорок второго этажа бушует метель. Вихри снежинок влетают в разбитое окно, оседают на пол, на лежащую неподвижно Мелету, на горячий лоб Мирона...

В горле разгорается дикая боль. Будто голову отпиливают тупой пилой. Трещат хрупкие хрящики связок, под ними булькает что-то горячее, а рот наполняется кислотой с привкусом металла...

В глазах темнеет. Грудная клетка горит огнём, ноги судорожно подергиваются – это он чувствует на периферии, отмечая гаснущим сознанием.

В голове, как вспышки, мелькают образы...

Лицо Мелеты – не изменённое, а настоящее. Такое, каким он увидел его на пороге церкви. Серебристо поблескивают колечки пирсинга... "Я ни разу не видел, как она улыбается..."

И тут в горло проникает воздух. Ледяной, как струя нарзана из холодильника. Он жадно затягивается – будто это не воздух, а живительная мана, исцеляющая все раны на свете...

Он не понимает, что происходит. Почему клон перестал его душить?

Не в силах сдержаться, Мирон начинает судорожно кашлять. Слёзы застилают взор, он ничего не видит, но чувствует лёгкость и свободу движений – кто-то стащил с него клона.

Мелета. Она вновь вцепилась в Хидео – локтем зажимает ему шею. Она вся в крови, лицо белое, как у ангела.

Клон судорожно цепляется за девушку здоровой рукой, а культей неистово колотит по полу. Будто пытается отыскать отрезанную руку...

Она, держа клона мёртвой хваткой, пятится на спине, отталкиваясь пятками, обутыми в мягкие тапочки.

– Нет! – пытается крикнуть Мирон, но голос срывается. Боль в горле такая, словно всё – трахея, связки, пищевод – перемолоты в кашу.

Подсознательно от понимает, что она задумала, и ужасается.

Пытаясь помешать Мелете, он ползёт по полу, протягивает руки... Но та с упорством насекомого тащит клона к окну.

Стекла нет, оно высыпалось мелкими огранёнными зёрнами и пустой проём, от пола до потолка, зияет мокрым ледяным зевом.

– Мелета, не надо! – хрипит он, не понимая, слышит она его или нет. Лицо девушки – как восковая маска.

– Оно не стоит того! – хрипит Мирон. – Остановись...

– Ты – важнее, – говорит она, подобравшись к самому окну. Кусочки стекла сухо скрипят под её тяжестью.

Делает последний рывок, и – вместе с клоном – переваливается наружу.

– А-А-А! – слов нет, только пустое горькое отчаяние. Он надеется выкричать, вырвать из себя эту чёрную горечь, но она застревает острым осколком стекла где-то под рёбрами.

Собравшись с силами, Мирон подползает к окну и выглядывает наружу.

Пустота. Только твёрдая крошка мёрзлого снега в лицо.

Пару секунд он смотрит вниз, а затем, тяжело дыша, встаёт на колени. Следующий этап – подняться, держась за пустую раму.

Когда он оказывается на ногах, порыв ветра чуть не выталкивает наружу – будто громадная влажная ладонь врезала между лопаток.

В коридоре слышится дробный топот. Охрана наконец-то добралась до места...

Прихрамывая, Мирон преодолевает несколько шагов от окна до сейфа. Рядом с ним, на металлическом табурете, лежит модуль с Акирой.

Он совершенно гладкий – ни ручек, ни петель... Рывком расстегнув молнию вингсъюта, он всовывает модуль внутрь и прижимает к животу. Слишком тяжелый, – думает Мирон. Не удержится...

Шарит по полу глазами. Клейкая лента! Он видит серебристый кружок среди хлама, наклоняется – в глазах на секунду темнеет – подбирает моток скотча и зубами отрывает длинную ленту. Затем – еще одну. Приклеивает модуль прямо к животу, к голой коже, покрытой мурашками.

Задёргивает молнию, шагает к окну, и растопырив руки, ныряет в ледяную тьму.

Дверь, снесённая выстрелами, летит следом и с грохотом разбивается о голую раму...