Текст книги "Кибердемоны. Призрак (СИ)"

Автор книги: Татьяна Зимина

Соавторы: Дмитрий Зимин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)

– Только секционно, по очереди, – отвечает голос в голове. – Слишком сложный алгоритм, чтобы справиться со всей схемой одновременно.

– Чёрт бы побрал этих перестраховщиков, – бурчит он.

Приходит такая мысль: а ведь вполне возможно, систему охраны здания проектировал драгоценный братец...

Взгляд падает на охранника. Его нельзя оставлять на лестнице. Как только луч на него наткнётся, поднимется тревога.

– Ладно, давай вернем его в туалет, – решает Мирон, вновь беря охранника за ноги. – Ты можешь заблокировать дверь комнаты для персонала? – это уже программе.

– Конечно. Но это могут заметить.

– Рискнём.

Выхода нет. Не оставлять же бесчувственное тело посреди коридора...

– До пересменки десять минут, – говорит программа, как только они возвращаются к пожарной лестнице. – Внимание. Отключаю первую секцию. У вас – три секунды...

Они бегут вверх по ступенькам. Мирон спотыкается: оказалось, ступеньки чуть выше, чем стандартные и он неправильно рассчитал движение. Мелета подхватывает его под локоть, буквально тащит до следующей площадки...

– Внимание: отключаю следующую секцию.

Вновь короткая перебежка. Ноет ушибленная голень и кажется, он подвернул лодыжку...

Пробежка – секундная передышка. Пробежка...

И так – двадцать пять этажей. Пятьдесят лестничных пролётов.

– Откуда ты знаешь французский? – спрашивает он на бегу. Хочется отвлечься, перестать считать эти проклятые ступени.

– Программа-переводчик, – говорит Мелета.

– У тебя? Сейчас?

– Нет, дурачок. Я учила по ней языки. В детстве.

– И сколько ты их знаешь?

– Шведский, арабский, японский...

К середине марафона Мирон задыхается, как кролик, застрявший в лабиринте. Лодыжка то и дело подворачивается – мягкий тапочек не даёт никакой опоры.

– Платон тоже любит языки... – пыхтит он на бегу. – Даже выдумал свой собственный. Акселерандо. Так он его назвал...

Пыхтя, стиснув зубы, он старается отключить боль. Но измотанное адреналиновыми атаками тело не желает сотрудничать.

– Ты злишься на брата, – говорит Мелета. Она бежит легко, перескакивая с ступеньки на ступеньку, как горная коза. – Почему?

На сто сороковом этаже они останавливаются – программа заранее открыла дверь в коридор, проверила, нет ли кого поблизости и дала добро на выход.

– Панель линии доставки находится на потолке, – сообщает она тоном, который только что принял освежающий душ, сделал зарядку и выпил две чашки эспрессо. – Вам нужно подняться на три с половиной метра, снять заглушки, забраться внутрь и закрыть панель за собой. Пересменка – через две с половиной минуты.

– Уйма времени, – машет рукой Мирон, прислоняясь к стене и упирая руки в колени. – Подумаешь, забраться без лестницы на высоту двух человеческих ростов... Раз плюнуть.

– Напряги ладони и пальцы, – говорит Мелета.

– Что?

– Во внутреннюю поверхность перчаток вшита система "хамелеон". Миллионы микрокрючков. Просто напряги ладони, приставь их к стене и увидишь, что получится.

– Ух ты, – Мирон висит на одной руке в полуметре от пола.

Костюм перераспределяет нагрузку на мускулы всего тела, и держаться довольно легко. Будто исчезла гравитация.

Переставляя растопыренные, как у лягушки, ладони, он ползёт по стене. Раскачавшись, переводит перчатку на потолок... На ногах таких липучек нет, так что он просто висит на руках. Панель доставки светится перед глазами зеленым прямоугольником.

Добравшись до неё, он закрепляется одной ладонью на прочном потолке, а другую лепит к панели. Чуть расшатывает её, вытаскивает из пазов...

– О чёрт.

Безвыходное положение: он болтается на одной руке, как приклеенная на липучку муха, не имея возможности совершить манёвр.

– Держись, – Мелета, добравшись до открытого люка, забрасывает в него ноги, подтягивается на руках и исчезает. Затем разворачивается и перехватывает у Мирона панель.

Он, закрепившись на двух руках, тоже пытается забросить ноги в узкий люк. Больная лодыжка неуклюже цепляется за край, срывается, тело пронзает болью. Он висит на растопыренных ладонях, как паук над пропастью.

– Раскачивайся, – советует девушка. – Я тебя поймаю...

– Осталось десять секунд, – жизнерадостно предупреждает программа.

Внутри шахты – узкой, как кишка, – они вытягиваются во весь рост и наконец переводят дух.

По всему коридору раздаётся пронзительный трезвон. Мирон дергается. Что? Их обнаружили? Охрана бежит по их следу?

– Пересменка, – говорит программа. – Советую не шевелиться и не издавать звуков.

Двери открываются одновременно. В коридор высыпают служащие.

...Они лежат, тесно прижавшись, чувствуя сквозь тонкую ткань костюма малейшие изгибы друг друга, дыхание на коже и тепло, исходящее от тел.

– Я ненавижу своего брата, – говорит Мирон на ухо девушке. Та ничего не отвечает, только смотрит, не мигая – её глаза близко-близко, зрачки кажутся огромными и в них отражаются крошечные звёздочки.

– Но ты помогаешь ему, – наконец говорит она одними губами, но он прекрасно всё понимает.

– Всю жизнь мы делали то, чего хочет он. Я, мама, отец... Пока был жив. Мы – куклы, он – кукловод. А теперь, я погляжу, он обзавёлся новыми игрушками.

– Но твой брат знает, как лучше!

В этот миг он ненавидит и своего брата и девушку. Столько в её голосе незамутнённой веры, наивной и безоговорочной, что ему хочется взять Мелету за затылок, и колотить лицом о пластиковую стенку шахты, пока она не образумится.

Мирон делает глубокий вдох. Он считает удары сердца Мелеты – кажется, оно бьётся о его рёбра, не имея никаких преград.

Внизу, под ними, спеша разойтись по домам, люди негромко переговариваются. Кто-то смеётся, какой-то мужчина приглашает свой отдел на вечеринку – отметить рождение первенца...

Это обычные люди, – с удивлением, граничащим с паникой, думает Мирон. – Не пешки, не винтики и не машины. Да, им по восемь часов не дают выйти из кабинетов, а по коридорам здания бродят роботы-убийцы, но человек ведь ко всему привыкает, так ведь?

Можно впахивать в закрытой комнате восемь часов кряду, а потом выйти на улицу, вдохнуть прохладный вечерний воздух, вызвать мобиль и поехать домой. Выпить пивка, расслабиться в Плюсе, наслаждаясь очередной голо-серией любимого мыла, а на следующий день, посадив на плечи сынишку и надев бейсболку любимой команды, отправиться на стадион...

...А я лежу здесь, над ними, одетый в стелс-костюм, и собираюсь выкрасть самую секретную разработку компании, на которую они работают. И если меня обнаружат, то в лучшем случае скинут с крыши без стелс-костюма, а в худшем – утащат под землю, на какой-нибудь минус-пятидесятый этаж, отпилят крышку черепа и засунут электроды прямо в мозг – чтобы скачать всё, что я знаю об Акире...

А я ведь, на самом деле, ничего о нём не знаю. Ничегошеньки кроме того, что говорили Платон и Михаил. Ну, и еще их ищейка. Этот, как его... Хидео. Страшный мужик с металлическими клыками.

А значит, всё это может оказаться хренью собачьей. Всё, что наговорил драгоценный братец... Он, конечно же, не умеет лгать, но кто мешает ему искренне верить в ту чушь, что он сам же и придумывает?

Верил же он в детстве, что Супермен реально прилетел с Криптона, на Мелмаке едят кошек, а маска Роршаха – это вовсе не носок с интерактивным рисунком...

Господи, а если Акира ничего не значит? – Мирон вновь облился потом. Приступ паники был настолько силён, что перед глазами замелькали огненные мушки. – Что, если братец придумал всю эту сложнейшую многоходовку просто потому, что накосячил? Просто забыл пропатчить грёбаный Иск-Ин, и тот начал глючить в самый ответственный момент... И теперь он просто пытается замести следы и упасть на дно.

Ведь так бы поступил любой нормальный человек, нанёсший работодателю урон в несколько миллиардов коинов, верно? Замести следы и исчезнуть. Сгинуть, затихариться, оставив козлом отпущения кого-то другого...

Любой, но только не Платон, – эта мысль резанула, словно электронный скальпель. – Он никогда ничего не забывает и никогда не бросает дело на полпути. Если ему насильно не дать закончить начатое, он расчешет всю голову в кровь, обкусает ногти до мяса, а потом впадёт в кататонию, тёмную и глубокую, как Мальстрем.

Нет, он никогда так не поступит. Акира – жизненно важный элемент, без которого Нирвана накроется медным тазиком. И я здесь нахожусь только для того, чтобы помочь Платону спасти мир, а вовсе не потому, что от адреналиномании так же сложно избавиться, как и от наркозависимости...

– Никому нельзя верить, – говорит Мирон, глядя Мелете в глаза. – Даже себе.

– Что?

– Никому нельзя верить, – повторяет он. – Ни мне, ни Платону. Он – такой же человек. Не пророк, не мессия. Просто в силу своих особенностей он знает чуток больше, чем другие. И прекрасно понимает, что знание даёт власть.

– Но ты помогаешь ему, – укоризненно повторяет девушка.

Лицо у неё становится детским, немного испуганным. И тогда Мирон наклоняет голову – совсем немножко – и целует её в губы. Долго, печально. Будто в последний раз.

– Я буду помогать, пока жив, – говорит он после поцелуя. – Ведь он – мой брат...

Наконец звуки внизу стихают, двери закрываются с едва слышными щелчками, проглатывая новую смену сотрудников. Мелета протягивает руку, чтобы вытащить панель люка, но Мирон берет её за запястье: программа предупреждает о том, что внизу – робот.

Еще две минуты, пока он не скроется. Последние тридцать секунд – самые мучительные...

И вот – заветная дверь в лабораторию Платона. На двери даже имеется табличка: "Профессор Орловский"

Интересно, когда это братец успел получить степень? – мелькает в голове.

Дверь с неслышным щелчком открывается, но сирены молчат – программа убедила электронный замок в том, что он всё еще заперт.

Два шага за порог, ноги утопают в пенороловом покрытии, и...

– Здравствуйте, Ясунаро. Или, лучше сказать, Мирон Орловский?

За столом, направив на них пистолет, сидит Михаил.

Глава 17

Скоро война.

– А ведь мне никто не хотел верить, – продолжил начальник службы безопасности Технозон. – Сказали, я сумасшедший. Опозорил Западное отделение – бросил тень на доброе имя внучки самого Большого Босса. Усомнился в преданности его собственного клона... Словом, совершил непростительный грех.

– Теперь вы должны совершить харакири, – пожал плечами Мирон. – Что вам еще остаётся?

Взгляд Михаила поскучнел.

– Если кому-то и нужно вспороть живот, – проговорил он, едва разжимая губы, – так это вам, господин Орловский.

– Как вы догадались? – спросил Мирон. Просто не смог удержаться.

– Элементарно, – широко улыбнулся начальник СБ. – Да, да, не удивляйтесь, – откинувшись на спинку кресла, он расслабился. Закинул ноги на стол, распустил узел галстука... Но пистолет продолжал так же неподвижно смотреть в лоб Мирону. – Я узнал вас по запаху.

– По запаху?

– Просто вы никогда не общались с клонами... подолгу, господин Орловский. А если б общались, если б вам пришлось находиться в их обществе столько, сколько мне... – он поморщился. Будто хотел убрать паутину, прилипшую к лицу. – Они воняют.

– Клоны – абсолютно такие же биологические системы, как и мы, – сказал Мирон. – Они едят, переваривают пищу, испражняются... Даже могут размножаться – если заказчик предусмотрит такую функцию. Они – такие же люди.

– Вы забываете о... модификациях, – возразил Михаил. – Об их чертовой скорости, способности видеть в темноте, о том, что они не испытывают боли... Они мыслят совершенно не так, как мы. Они – не люди.

– И на этом основании вы заявляете, что они... по другому пахнут?

– Вы правы, на самом деле, они не воняют. Физически. Но их ментальная вонь...

– Телепатов не существует, – усмехнулся Мирон. За окном, где кроме глубокой синевы, ничего не было, становилось всё темнее. – Это доказано миллионы раз. Никакого телекинеза, чтения мыслей и прочей муры. Вы никак не могли уловить их ментальный фон.

– Ну хорошо, – кивнул начальник СБ. – Вы меня раскусили. Просто я ненавижу этих гандонов. Всеми потрохами, всеми фибрами души – ненавижу.

– И поэтому не хотели ехать в одном лифте с Ясунаро, – кивнул Мирон.

Он не знал, вошла ли следом Мелета. Не смел обернуться, бросить короткий взгляд за спину. Если девушка осталась в коридоре, если Михаил её не заметил...

– Точно, – уставил на него указательный палец начальник СБ. – Одна мысль, что придётся дышать одним воздухом в крошечной тесной кабинке...

– Но заступив мне дорогу, вы что-то увидели. Обнаружили что-то, доступное только при близком контакте... Зрачки, – догадался Мирон. – Вы сказали, клоны могут видеть в темноте. Значит, они управляют сокращением зрачковых мышц. Я же, как обычный человек, таким умением не наделен, а значит...

– Ваши зрачки сузились от страха, как у обдолбавшегося Хохотунчиком нарка. Они были, что твои дырки, проткнутые иглой в листе бумаги, – рассмеялся Михаил. – Остальное – дедукция. Кому еще может прийти в голову столь дерзкий, я бы даже сказал, наглый план проникновения в Технозон? Конечно же, господину Орловскому-старшему. Он здесь всё знает. Знает распорядок дня, расписание смены кодов. То, что их абсолютно невозможно подделать... Ну, и конечно же – мотив. Без него, родимого, никуда. Страдая обсессивно-компульсивным синдромом, Платон просто НЕ МОГ оставить Акиру незавершенным. Но сам он прийти не мог – опять же, в силу синдрома... Остаётся что? Конечно же, его брат-близнец. Только ему под силу открыть сейф, закодированный ДНК Платона. Так что, выстроив эту нехитрую цепочку умозаключений, я отправился сюда – благо, делегация господина Кобаяши в моих услугах более не нуждалась – и принялся ждать.

Он не сводил своих серых, чуть подёрнутых мутью глаз с Мирона и тот решил, что девушка всё-таки осталась в коридоре. Стоит, прижавшись к стенке, и слушает их разговор...

– Знаете, я ведь был детективом. И неплохим, – доверительно сообщил Михаил. – Но современные технологии упразднили эту профессию. Распознавание лиц, анализ ДНК, криминалистическое компьютерное моделирование... – он махнул свободной от пистолета рукой. – Нам, людям, с нашим несовершенным нюхом, зрением и памятью ничего не осталось. Только переквалифицироваться в управдомы... Но даже на этой должности, – СБ-шник вновь сел прямо, взгляд его отвердел, – я предпочитаю выполнять свои обязанности как следует.

– То, что вы говорили про Акиру – неправда, – сказал Мирон. – Нет никакого вируса. Людям в Нирване не угрожает ничего, кроме вашего раздутого эго. Вы готовы отключить Сеть и обречь на смерть миллионы людей, лишь бы прикрыть свою задницу.

– Вы ведь знаете, что это не так, – на удивление мягко поправил его Михаил. – На самом деле, это ваш брат накосячил, запустив неуправляемый Иск-Ин. И сбежал. Поняв, что сотворил непоправимое...

И тут до Мирона кое-что дошло. Волна жара прокатилась по позвоночнику, очистив мысли, убрав все чувства, оставив только холодный разум.

– Я наконец понял, почему вы в такой панике, – сказал он и рассмеялся. Прижал ладони к глазам, затем ухватил рукой и потянул ворот комбинезона... – Господи. И как я раньше не догадался? – он посмотрел в глаза начальника СБ. – Вы думаете, что мой брат создал настоящий искусственный интеллект. Такой, который может сам экстраполировать данные и принимать творческие решения. Вы боитесь, что Платон создал Разум.

Не обращая внимания на зрачок ствола, всё так же неотрывно следивший за каждым его движением, Мирон прошелся по кабинету. Практически неотличимому от гостиной Платона в Башне-Созвездии. Та же цветовая гамма, тот же ковёр. Тот же шкаф с книгами.

Но одно отличие всё-таки было. Пресловутый сейф. Стальной гроб в углу комнаты, покрашенный в неприметный серо-кремовый цвет. Раньше в такой цвет красили заводские компьютерные консоли, – подумал Мирон. Непонятно, кому и когда пришло в голову, что этот вот, блевотно-бежевый, ни о чём не говорящий цвет отлично подходит для персональных компьютеров, но несколько десятков лет назад он заполонил весь мир.

Сейф был высоким, от пола до потолка, и действительно походил на гроб, поставленный на попа. Передняя панель его помаргивала россыпью успокоительно-зеленых огоньков, конфигурация которых постоянно менялась.

– Если его попытается вскрыть кто-то, кроме Платона, содержимое уничтожится химической гранатой, – сказал начальник СБ, проследив взгляд Мирона.

– Поэтому вам нужен я, – кивнул он. – Без меня вам никак не добраться до Акиры.

– Квантовый модуль размещен внутри сейфа, – пояснил Михаил так, будто Мирон этого не знал. – Прямо отсюда он подключен к сети Нирваны. Дата-центр расположен в здании. Под землей.

А вот это для Мирона было новостью...

– Я думал, Платон хотел забрать дубликат. Копию, так сказать.

– Нет никакой копии, – оскалился Михаил. – Подобный массив данных просто НЕВОЗМОЖНО скопировать. Это ж ёбаный Иск-Ин! Ваш братец ГОДАМИ его развивал. Возился, воспитывал, как родное чадо.

– Но если я заберу настоящего Акиру, Технозон лишится доступа к Нирване.

– На самом деле, нет. Вы забыли о сверхпредусмотрительности своего братца. ВСЕГДА есть запасной файерволл. Пусть не такой умный, зато без лишних претензий.

– Значит, я всё-таки прав, – сказал Мирон и уселся прямо на ковёр. Ноги уже не держали. – Вы боитесь, что Акира – это Разум. Что мой брат создал настоящего монстра.

– А это не так? – снова мягко спросил Михаил.

Мирон задумался. Не обращая внимания на пистолет в руках СБ-шника, он опустил голову на колени и застыл. Мысли, скользя по нейронам, щелкали, как поп-корн в микроволновке.

А что, если они правы? Что, если его брат действительно создал настоящий искусственный разум? Хотя и было доказано, что такое невозможно... Но ведь это – Платон!

Он поймал себя на мысли, что думает о брате с той же восторженной интонацией, что его напрягала в Мелете.

Да, Платон очень умён. Более того: благодаря своему... дефекту, однажды взявшись за проблему, он вгрызается в неё до тех пор, пока не получит решение. Неужели он?.. Да нет. Всё же братец не Творец. Несмотря на весь его гонор.

А потом его мысли перескочили вот на что: Платон однозначно утверждал, что, если выключить Акиру, людям в Нирване не поздоровится. Но Михаил говорит совершенно обратное... И похоже, он верит в то, что говорит – ни волнения, ни предательской дрожи в голосе... Дуло грёбаного пистолета не сместилось за время разговора ни на миллиметр – всё так же направлено точно ему в лоб.

"Никому нельзя верить, даже себе. Мне – можно".

Платон никогда не лжет. Не способен. Так же, как неспособен бросить начатое дело. Значит...

– Я хочу предложить сделку, – поднявшись, Мирон уверенно посмотрел в глаза начальнику СБ.

– А с чего вы взяли, что я соглашусь? – удивился тот. – Вполне может быть, я уже вызвал охрану. И через пять минут вас схватят, скрутят... А добыть каплю вашей крови – всего лишь дело техники.

– Не думаю, что всё сводится к капле крови, – пожал плечами Мирон. – Иначе вы добыли бы её еще в первую нашу встречу.

– Вы правы, – покаянно улыбнулся СБ-шник. – Нужен еще пароль. А вот его разгадать под силу только вам.

– А может, я его уже знаю? – от собственной крутости Мирона немного штормило. – Может, брат сказал мне пароль, и теперь осталось только...

– Не думаю. Платон – сверхосторожный человек. Он никогда не доверит другому то, что можно вытянуть силой. Стандартная доза суперпентотала – и вы скажете нам не только пароль. Вы выдадите – причём, добровольно – когда начались первые поллюции, что вас больше всего заводит и электронный адрес любимой порнушки.

– Вы не вызовите охрану, – сказал Мирон и присел на краешек стола. В двадцати сантиметрах от дула пистолета. – И вы не будете в меня стрелять. Я вам нужен.

– Обоснуйте, – пригласил Михаил. – Мне нравится, как вы строите умозаключения.

– Вас уволили с поста начальника службы безопасности Технозон.

– Даже так?

– Иначе я УЖЕ сидел бы под суперпентоталом, и рассказывал о своём первом сексуальном опыте. Вы бы не стали дожидаться меня в гордом одиночестве.

– Я вооружен.

– Не смешите меня. Ваш пистолет даже не заряжен. Вы не рискнёте открыть стрельбу в здании, в котором и находиться-то больше не должны. Вы сидите один, без боевых роботов, без когорты охранников, и разговариваете со мной. Просто потому, что у вас нет другого выхода. Прокол с Платоном приписали вам. Об этом мне поведал Хидео... Как, вы не знали? Руководители Технозон подослали ко мне клона. Он рассказал о том, что вами и вашими методами недовольны на самом верху.

– Что они хотели? – сквозь зубы выдавил Михаил.

– По-сути, то же самое, что и вы. Найти Платона, отключить Акиру... Но главное то, что они вам НЕ ДОВЕРЯЛИ. Они не верили, что вам удасться справиться с ситуацией. Именно поэтому прилетел господин Кобаяши. Это не просто переговоры. Он решил взять ситуацию под свой личный контроль. И тут вы ему подыграли: тявкнули на Ясунаро. Это стало последней каплей и одновременно послужило предлогом для увольнения: незнание традиций непростительно для такой старинной и уважаемой компании, как Технозон.

Чуть улыбнувшись, Михаил небрежно положил пистолет на стол. Развёл руками и откинулся на спинку кресла.

– Вы правы. Эти сволочи сделали меня козлом отпущения. Хотя я предупреждал их с самого начала, что из затеи с вашим братом ничего хорошего не выйдет. Я таких навидался: вырос среди них. Интернат для одарённых детей в Ярославле... Мелкие засранцы. Только и умели, что прудить в штаны и решать логарифмы. А я был не такой. Мне приходилось зубами выгрызать каждый грант, каждое назначение... А всё потому, что у меня всё в порядке с мозгами. Никаких отклонений от, мать её, нормы. И вот теперь, через двадцать лет беспорочной службы, они дают мне под зад.

– И нетрудно предсказать, что никакая другая контора вас больше не возьмёт... – кивнул Мирон. – Ну что ж, добро пожаловать в страну неудачников. Если Нирване не грозит никакая беда – а вы так и говорите – покупайте себе Ванну. Хитачи икс-одиннадцать. Или Ямаху – тоже милое дело. Надеюсь, сбережения-то у вас имеются... А на жизнь, знаете ли, много не надо. Два-три часа в Нирване – и крошечная квартирка с тухлым сэндвичем на каждый день у вас есть... А всё остальное время можете со спокойной совестью чувствовать себя собачьей какашкой, прилипшей к мешку для мусора. Как все остальные люди.

– Я могу вернуть себе расположение боссов, сдав им вас, со всеми потрохами, – пожал плечами Михаил.

– Встречное предложение, – сказал Мирон. – Вы же знаете, что мой брат может вскрыть любой файерволл. Тем более, что сам построил многие из них... Так вот: просто назовите сумму. И он переведет её туда, куда вы скажете. Или нет! Не надо никаких цифр. Просто подумайте: вы можете стать очень, очень богатым человеком.

– Если...

– Если отойдете в сторону и позволите мне забрать Акиру.

– Тоже пляшете под дудку своего братца, – осклабился Михаил. – Делаете всё, что тот ни пожелает... А вы уверены, что поступаете правильно? Что Акира не перевернет всё с ног на голову и не устроит восстание машин?

– Семья есть семья, – пожал плечами Мирон. – Кому еще верить, как не родственникам?

Михаил замолчал. Мирон ему не мешал: пусть подумает. А сам вернулся мыслями к Мелете. Всё-таки молодец, девчонка. Так и не выдала себя.

– Ну ладно, ну хорошо... – вдруг вскинулся Михаил. – Допустим, вы правы. Допустим, я пойду на сделку. Где гарантия, что вы выполните свою часть?

– Мой брат никогда не лжёт. И вы об этом прекрасно знаете. Единожды дав обещание, он не сможет его не выполнить.

– Но вы – не он.

Мирон вздохнул.

– Открою вам один секрет. Платон здесь. Со мной. Всё время на связи.

– Как... такое возможно? – Михаил растерялся. – Вас же проверяли на входе: никаких устройств не было обнаружено... К тому же, эта комната полностью экранирована от ЛЮБЫХ излучений. Единственное электронное устройство здесь – сейф, подключенный к Нирване КАБЕЛЕМ.

Мирон вытащил из уха пиявку.

– Это, – сказал он. – Тоже разработка Платона. Для совсем другого ведомства... Как, вы не знали, что он работает не только на вас? Очень непрофессионально для начальника СБ... Впрочем, это же Платон. Он и не на такое способен. Так вот: это, – Мирон покачал в пальцах пиявку. – Плюсы нового поколения. Дополненная реальность. Я одновременно и Здесь и Там.

– Вот почему вы так ловко миновали всех охранников и роботов, – кивнул Михаил. – А я-то гадал... И он рассмеялся. Надолго – Мирон даже испугался, что собеседник слетел с катушек. Не выдержал напряжения.

– С вами всё в порядке? – на всякий случай спросил он.

– Со мной-то вполне, – успокоился Михаил. – А вот вы... – черты его отвердели. – Вы блефуете, господин Орловский. Остроумно, находчиво, но... не для меня. – Мирон молча ждал продолжения. Фокус, почерпнутый у психиатров: если достаточно долго молчать, собеседник всё расскажет за вас... – Кабинет Платона экранирован от ЛЮБЫХ излучений. Никакие сигналы сюда не попадают. Здесь – мёртвая зона. Вы просто не можете поддерживать связь...

– А как же Акира? – нашелся Мирон. – Вы говорили, он подключен напрямую к дата-центру.

На самом деле, что-либо подобное он подозревал: как только он переступил порог, связь с программой пропала. Никаких надписей, никаких комментариев. Собственно, о Михаиле она тоже не предупредила – хотя и должна была.

– У Акиры – выделенный канал. К нему невозможно подключиться извне.

– Да, но кто мешал моему брату ЗАРАНЕЕ подключить к нему Плюсы? – парировал Мирон. – Всего один экземпляр, только для себя...

Михаил помолчал, оценивая новую информацию. Затем кивнул.

– Снимаю шляпу, – символически поклонился он, не вставая со стула. – ваш брат оказался еще хитроумнее, чем я думал.

– Он готовил это проникновение несколько месяцев, – тихо сказал Мирон. Мужчины переглянулись, на один миг ощутив необыкновенное родство душ. – Вполне возможно, он разработал эти Плюсы исключительно для проникновения в Технозон...

– Охотно верю, – кивнул Михаил.

Было видно, что он устал. Под глазами образовались тяжелые мешки, на щеках и подбородке проступила щетина...

– Вы пришли сюда один, без охраны и дронов для того, чтобы заключить сделку, – тихо напомнил Мирон. Он тоже устал. От этой гонки, которая тянется несколько суток. От недосыпания, от обилия впечатлений... – Я вам её предложил. Итак?..

– Я согласен, – сказал Михаил. – Нахер этих ублюдков. Что я должен делать?

– Полагаю, уйти... – Мирон облизнул губы. Честно говоря, он не надеялся на согласие. И не думал о том, что делать дальше. – Покиньте здание и сделайте вид, что вы ни при чем... А я, как только закончу, позабочусь о том, чтобы вы получили всё, что захотите.

– Так не пойдёт, – мотнул головой Михаил. – Вы – гарантия того, что мне заплатят. А если вас убьют? Если вы не сможете выбраться?

– У нас всё предусмотрено.

– Похер. Я остаюсь, – он поднял руки ладонями вверх. – Видите, я не вооружен. Так что вам нечего боятся... Но, пока не получу вознаграждение – я от вас ни на шаг.

Луч был таким тонким, что Мирон его не увидел. Просто в какой-то миг на лбу Михаила засветилась красная точка, от кожи пошел дым, а потом его голова взорвалась.

– Ммать! – подскочив, Мирон завертел головой. Сердце колотилось, как отбойный молоток, в воздухе повис сладковатый душок горелой плоти.

–Я врага наказал

Что стоял у меня на пути.

Жизнь так коротка.

В кабинет вошла Мелета. Стэлс-режим её костюма был включен и Мирон видел только её лицо. Пустое, без единой мысли. С такими холодными глазами, что казалось, она ничего не видит и не слышит.

За спиной девушки угадывалась вторая фигура. На короткий миг он подумал, что это Призрак, но тут же понял, что ошибся.

Призраки не читают хокку.

Лицо Мелеты было неестественно высоко – Мирон понял, что она стоит на цыпочках. Одна рука девушки висела плетью, с кончиков пальцев, образуя тёмные пятнышки, на ковёр капала кровь. Другая была заломлена за спину – именно из-за этого весьма болезненного захвата ей и приходилось танцевать на кончиках пальцев.

– Зачем вы убили его? – спросил Мирон.

Его начало трясти. Руки дрожали, челюсть прыгала сама собой, в горле застыл колючий комок. Мозги Михаила расплескались по стене, образовав там грязно-бурое пятно. Но несколько особенно неприятных капель всё же попало на стол и костюм Мирона.

Рядом лежала пачка спиртовых салфеток, но он не мог заставить себя взять одну. Как-то неправильно оттирать то, что осталось от человека, салфетками. Это ведь не кетчуп...

– Он предал Компанию, – пожал плечами Хидео. – Я, – девушка может подтвердить – тихо ждал за дверью и надеялся, что до этого не дойдёт. Что господин Лазаревич поступит правильно. Но он оказался слаб.

– Ты, блядь, вынес ему мозг, – Мирона несло. Он просто не мог остановится. – Вынес его грёбаный мозг своим грёбаным лазером!

– Чистая смерть, – Хидео растянул губы в улыбке. Мелькнули стальные клыки.

– Чистая? – Мирон поглядел на стену. Какие-то тёмные сгустки медленно стекали вниз и с негромким звуком шлёпались на ламинат.

Прямо как шелковник за окном... – не к месту всплыло воспоминание из детства. Поездка к бабушке в деревню. Жара, мычание коров, мухи... И мягкое падение ягод в траву.

– Можно позавидовать такой смерти. Миг – и ты на Небесах.

Одной рукой он держал Мелету – болевым захватом, так, что она не могла пошевелиться. В другой был зажат лазерный пистолет. Клон держал его небрежно, направив дуло в пол, но Мирон всё равно раз за разом возвращался взглядом к смертоносной вещице. Обезглавленное тело Михаила, обмякшее на стуле, не давало о ней забыть.

Он попытался взять себя в руки. Девушка сейчас испытывает дикую боль, а он развёл истерику по поводу смерти в сущности, чужого ему человека.

Это уже случилось, чувак! – беззвучно крикнул он сам себе. – Поздняк метаться, с этим уже ничего не поделаешь.

– Отпусти её, – попросил он. – Отпусти и делай со мной, что хочешь.

– С вами? – притворно удивился Хидео. – Вы здесь совершенно ни при чем.

Мирон зашел в тупик.

– Но... что-то же тебе нужно? Иначе ты не стал бы причинять ей боль.

– С ней всё в порядке, – заверил клон, скашивая глаза на девушку. – Несколько неудобно, но она хорошо держится.

Мелета продолжала молчать. На разговор она не реагировала – будто её тут вообще не было.

– А как же кровь?

– Это всего лишь последствия, – усмехнулся Хидео. – Гордыня. Она думала, что сможет справиться со мной. Пришлось преподать урок, – клон махнул рукой, демонстрируя короткое остриё, зажатое между пальцев. – Всего лишь царапина. Если вовремя оказать помощь, всё будет в порядке.

– Так... что тебе нужно? – разговаривать с клоном было очень трудно. Они почему-то всё время уходили от темы.

– Мне нужен Акира, – наконец улыбнулся Хидео. – Точнее, не мне. Его хочет господин Кобаяши. А желание хозяина для меня – закон.