Текст книги "Сядьте на пол"

Автор книги: Татьяна Иванова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 23 страниц)

Точно так же нас дурят люди, которые с умным видом рассказывают нам, что имел в виду Матисс, Поллок или Пикассо. Да, эти картины вызывают у нас сильный отклик – бесспорно. Но это совсем не значит, что художник переживал то же самое. Возможно, он просто пролил кофе.

СКРЫТЫЕ МИРЫ

Одна из прошлых глав началась с сенсея, который объяснял, почему в айкидо так любят технику борьбы на коленях. То был отечественный, питерский сенсей. Поскольку я часто менял секции из-за переездов, у меня была возможность понаблюдать за разными сенсеями. И вот отличие: красиво объяснять любят именно наши, русские преподаватели; некоторые из них готовы половину тренировки посвятить стройным теориям правильного проведения приёмов. На занятии у одного руководителя крупной московской айкидо-школы я даже услышал про Мону Лизу и ньютоновские законы физики.

А японские сенсеи немногословны. Почти ничего не объясняют. Только показывают. Иногда ещё посмеиваются, глядя, как ты пытаешься повторять за ними. И снова показывают. Та же история – в японской поэзии хайку, где не принято называть чувства словами («любовь», «одиночество»). Искусство хайку состоит в том, чтобы передать чувство через простой природный образ. Не объяснять, а показывать. «Учись бамбуку у бамбука», говорил Басё.

У нас эта педагогическая истина известна через поговорку «лучше один раз увидеть, чем…». Но поговорка – тоже теория. В реальности перенести такой подход на воспитание непросто: ментальные блоки нашей рациональной культуры очень сильны. В результате ребёнка окружает огромное количество скрытых миров, освоение которых даётся с большим трудом. А всё потому, что взрослые, привыкшие к «торжеству разума», упорно стараются объяснять, но не показывать.

День открытых дверей

Существует множество техник обучения детей правильному обращению с туалетом. Начиная от высаживаний, напоминающих дрессировку животных, и заканчивая новомодными гаджетами вроде музыкального горшка – один такой был и у нас, после чего я просто возненавидел «Болеро» Равеля, регулярно будившее меня среди ночи. При этом ни в одном родительском пособии я не видел, чтобы кто-нибудь сказал очевидное: современные дети почти никогда не видят, как ходят в туалет их родители. Такая у нас культура: закрываться в кабинке. Однако мы хотим, чтобы дети обучились тому же самому – чисто теоретически, да?

«Сегодня Кит пробовал отливать стоя. Впечатлился моим примером и знаками дал понять, что тоже хочет попробовать. Ну, процентов 50 попало куда надо. Рановато все-таки. Это очень тонкая работа, прицельная. Мелкая моторика, так сказать». (январь 2006)

Я начал с туалетного примера не потому, что в душе являюсь панком. Просто в этом случае дверь, закрывающая скрытый мир, совсем наглядная. Точно так же многие родители прячутся в ванной, когда чистят зубы – а потом удивляются, почему их дети отказываются засовывать в рот щётку.

«В субботу взял Кита с собой к зубному. Подумал, что дети боятся врачей, потому что это неизвестное. Киту очень понравились увеличенные изображения зубов. По дороге обратно он пытался выяснить, почему мои зубы все-таки испортились: неужели я их не чистил? Тут я даже растерялся. Сказать „не чистил“ – дурной пример. А сказать „чистил“ – резонный вопрос будет, почему не помогло. Остановился на варианте „чистил не всегда“. (ноябрь 2010)

А как насчёт кормления? Чего только не вытворяют родители, чтобы запихать в ребёнка еду! Обычно этот ритуал требует отдельного времени и отдельного места – то есть ребёнок ест отдельно от родителей. Но попробуйте есть прямо перед ним. С удовольствием. Можно даже причмокивать и закатывать глаза. А голодное дитё пусть сидит и смотрит. Не знаю, как у других, а у меня всегда срабатывало. Особенно если в конце добавить: «А ты не будешь? Ну давай-ка я твою порцию тоже съем!»

«Как-то незаметно слопали вместе с Китом кастрюлю супа. Начали вроде очень интеллигентно: я налил 300 грамм супа в блендер, сделал ему пюре. Сам взял тарелочку, сел рядом. Кит слопал пюре и начал грести из моей тарелки. Съели ее напополам, безо всякого блендера. Еще подлили… Ну, в конце концов я поставил кастрюлю на детский столик, и мы ее прикончили. Литра полтора на двоих. Как в годовалого ребёнка столько влезает, интересно?» (ноябрь 2005)

Ладно, хватит экстремизма. Необязательно показывать все ужасы нашего мира на себе лично. Для этого есть игрушки и куклы. Их можно и кормить, и одевать, и спать укладывать… Оп! А вот тут обычно и заканчиваются классические действия с игрушками. Можете понаблюдать за чужими детьми в гостях или в песочницах. Часто ли у них куклы ходят на горшок? Моют голову с мылом? Рожают детей? По таким наблюдениям можно узнать, сколько скрытых миров родители уже открыли детям – и сколько ещё не открыли.

«Впервые за 35 лет подстриг человека. Все пугали – мол, маленьких трудно стричь, они капризничают. Ничего такого. Главное, как во всём остальном с детьми – придумать правильную игру. Поэтому мы начали с игры в парикмахерскую. Кит подстригал игрушечных львов. Всё по-честному: с расческами, с ножницами. Даже намочили львов перед стрижкой. А потом он и сам легко согласился подстричься. Правда, выглядит теперь как скинхед-первоклассник, но это скоро пройдёт». (май 2006)

Кстати о львах. Звери – ещё один скрытый мир, популярный у детей. Когда-то в этом мире жили и взрослые, которые охотились на животных или одомашнивали их, и параллельно многому от них учились. Культы животных до сих пор сохранились в танцах, в единоборствах, в позах йоги. И неслучайно у наших детей огромное количество «звериных» игрушек – хотя большинство людей давно уже не контактирует с животными напрямую. Но может быть, это именно тот случай, когда детям стоит показать оригинал. Например, вместо абстрактных упражнений зарядки «руки вверх, руки вниз» привести ребёнка в зоопарк и предложить поучиться движениям у зверей.

«Ева научилась делать „тачку“ – хотя в нашей версии упражнение называется “крокодил”. Есть еще „морж“, когда она не идёт на руках, а едет на груди, а руками подтягивается. Вообще звериная зарядка вошла в моду: Ева сама изображает то змею, то собаку – и требует, чтобы я за ней повторял. Добавили в зарядку еще ряд зверей, включая осьминога: бегать на четвереньках, только ставить руки и ноги за спиной» (январь 2011)

После зверей вполне логично перейти на такое наглядное пособие, как… братья и сёстры. Удовольствие это дорогое, не каждый может себе позволить. Но оно того стоит! Лёву не пришлось водить к зубному и использовать разные другие хитрости, чтобы он начал чистить зубы. Наоборот – в два года он даже обижался, что ему не дают зубную щётку. Он же видел, что проделывают с этими штуками старший брат и сестра, и сам хотел делать так же! В том же возрасте я поймал его за другой удивительной процедурой: он самостоятельно обрезал себе ногти – чего ужасно боялись старшие в его возрасте.

Можно ли всему этому научиться без людей, зверей и кукол – просто по картинкам, по обучающим мультикам? Тоже ведь наглядное обучение. Ну, если выбирать между словесным объяснением и картинкой, то второе лучше. Но надо понимать, что в процессе обучения участвуют не только глаза.

В советское время у нас гуляли подпольные пособия по каратэ. Многократно перерисованные через кальку, эти самиздатовские картинки напоминали свалку бесформенных мешков с мукой; требовалось хорошее воображение, чтобы увидеть в расплывчатых контурах пару бойцов во время проведения приёма. Только спустя годы настоящих тренировок чувствуешь, какой глупостью были эти пособия, пытавшиеся передать одной картинкой движение, которое даже на живой тренировке нелегко повторить. Точно так же в парном танце люди обучаются за два-три сеанса танцевать вальс, когда более опытный танцор ведёт новичка; а по картинкам они бы мучились годами.

Но ведь именно так мучаются в школе дети с прописями! Это ж дикая задача для мозга: переводить статичную визуальную картинку в динамическую моторную память. Почему бы не взяться за моторику напрямую? Только недавно в прописях стали появляться стрелочки, показывающие направление движения. Но можно показывать движение самим движением. Просто взять руку ребёнка в свою руку – и написать букву, водя его рукой. Может, именно так произошло слово "руководитель"?

Вижу цель!

Хороший побочный эффект наглядного обучения состоит в том, что не только дети, но и сами родители могут переосмыслить необходимость своих действий. Многие вещи мы делаем на автомате, «потому что так надо». А кому именно надо? Неслучайно в моей дневниковой записи о стрижке сына сквозит ёрничанье про скинхеда. Зачем была нужна та стрижка, в чём её польза? Стало ли приятней, чище, красивей? Если да, давайте именно это и покажем детям. Покажем понятные цели.

Если бы вспоминать об этом почаще! Увы, какой-то внутренний автопилот периодически сбивает с курса, подсовывая авторитарные сценарии общения. Вот я на море, собираюсь научить Еву плавать. В голове сразу всплывают схемы упражнений со стендов пионерских лагерей. Нужно встать на руки на мелководье и колотить ногами. Или такое упражнение: обхватить колени и превратиться в "поплавок". Или вот ещё: раскинуть руки и полежать "звездой" на воде. Это же так просто, почему она отказывается и ругается?

К счастью, мне вспомнилось и другое: за что я сам люблю море. Поэтому сначала я несколько раз поплавал с маской, притаскивая детям на берег красивые ракушки, крабов и другие морские чудеса. Потом дал маску дочке, которая уже сама начала её выпрашивать. А потом разбросал красивые ракушки на мелководье. Через пару дней она не только плавала, но и ныряла.

Из таких историй можно было бы сделать целую главу о поисковых играх, которыми дети начинают увлекаться в три года – и могут потом увлекаться всю жизнь, если их поддержать.

«Вчера придумали игру “Знаки”. Началось с простых заданий: Кит искал Монстра, а я задавал ему задачки от Монстра. Сосчитать, сколько видов цветов на клумбе. Найти единственную в парке ёлку. Найти сухое дерево. Около дерева мы развили игру дальше: очень волшебный вид у него был. Кит отколотил кусок коры, и я сказал ему, что это подсказка для следующей загадки. На что похож этот кусок коры? “На зайца”.

Заяц нашёлся на территории соседнего детсада. Рядом табличка, указывающая на зарытые кабели. В табличке мелькает цифра 5 – значит, надо найти рядом нечто, в чём есть число пять. Это оказался цветок “куриной слепоты”. Рядом – камешек. Следующая цель – ищем большой отдельно стоящий камень. Нашли. Около него – жёлтый листок “с глазами”. Стали искать нечто жёлтое. Нашли детскую мельницу в песочнице. Рядом формочка в виде кошки. Последняя загадка – найти кошку. Куда она побежит, там и Монстр.

На ходу ввели в игру ещё несколько элементов. Награды: разные штуки, которые находятся по пути. Значит, что мы идём верным путём. Нашли красивый камень (яйцо динозавра), кусок пенопласта и брелок-обезьянку. Находки могут сами по себе быть заданиями: пенопласт – запустить корабль в речку.

Указатели: сначала это были крупные палки на перекрёстках. Потом стали использовать собственную палку-стрелку. Подбрасываем на перекрёстке и идём, куда укажет. Ну и наконец, Кит придумал использовать граффити в качестве указателей. И хотя я уже тащил его домой, он меня уговорил пойти по одному такому знаку, который от расшифровал как указатель на кошку.

И точно: только свернули за дом, куда он повёл меня – увидали кошку. Кошка побежала, а мы за ней. Я подумал, что будет забавно, если она к нам во двор побежит. Почти так и вышло: кошка скрылась в подвале соседнего дома. Кит пометил место «яйцом динозавра». Договорились начать новую игру оттуда. Обалденная вышла психогеография. По знакомым дворам прошли новыми путями и новыми глазами». (июль 2009)

Одна поисковая игра может оживить сразу десяток мёртвых школьных предметов. И Киту, и Еве в первом классе рассказали кучу абстрактной ерунды про Москву, Россию и остальной мир – но ни разу не предложили нарисовать карту своего района. Хотя именно с такой карты может начаться реальный интерес к географии. Особенно если там нарисовано, где искать сокровища. Или хотя бы магазин.

«В санатории „Крым“ отличные лабиринты для игры в прятки: тут и тис, и бамбук, и хурма, и кедры всех мастей. После пряток играли в загадки, Еве с Лёвой нужно было находить поблизости деревья-ответы на мои вопросы: на чём растут финики, что кладут в суп, кору какого дерева используют для пробок, из чего делали отравленные чаши, а из чего – корабли… И всё находится, весь мир под рукой». (август 2015)

Или вот – зачем нужно чтение, монотонное повторение буквы за буквой в душном классе? Напрасная трата времени, скажет вам любой первоклассник – и будет прав. Другое дело, если вы общаетесь секретными записками, в которых рассказано, где лежит клад. В буквах сразу появляется смысл.

А как насчёт того, чтобы сокровище оказалось аметистом или ставролитом? Это уже геология, путь к собственной коллекции минералов. Точно так же и физика живёт не в скучном учебнике, а внутри металлоискателя. А то, что найдётся с его помощью, называется история и этнография.

«Первый металлоискатель, который я подарил Киту, был очень простенький. Это не помешало ему найти коробку с патронами Второй Мировой прямо под дорожкой парка, по которой тысячи людей ходили. Но Кит всё-таки считал, что гаджет слишком детский, неглубоко ловит. На последний день рожденья он получил металлоискатель покруче. И сегодня принёс мне первую находку, выкопанную в московском дворе. Это монетка меланезийского острова Вануату, который находится аккурат на противоположной стороне глобуса. Вот куда добивают современные металлоискатели!» (июнь 2015)

Отрицательный баланс

Если напрямую продолжать логику открытых дверей, то негативный опыт тоже полезен, от него не надо детей ограждать. Потрогал горячую сковородку – понял, что значит «горячо». Правда, сильный ожог – травма на всю жизнь. Многие скрытые миры являются таковыми не потому, что нам досталась бессмысленная традиция, а по причинам вполне осознанным: это опасные или вредные вещи. Но эта осознанность есть у родителей, а не у детей.

Что делать, если годовалый карапуз кусается? Объяснить ему, что это плохо – невозможно. Он не умеет ещё мыслить абстрактно, долгосрочная память не развита. Остаются два варианта быстрых реакций: либо просто «отгородить» его от опасного действия, переключив внимание на что-то другое… либо сразу показать негативную реакцию, чтобы этот опыт запомнился как негативный. Правда, уже здесь начинаются сложности. Вчера в ответ на укус вы просто нахмурились, сегодня – шлёпнули (по другой части тела), а завтра отказались с ним играть. А потом ещё сто событий произошло. Как тут детскому мозгу построить связи?

Может, просто слегка укусить ребёнка в ответ? Выступить эдаким зеркалом, чтобы он сам прочувствовал, как это неприятно? Иногда это помогает. По сути, это частный случай «метода естественных последствий», как и горячая сковородка. Правда, психологи-гуманисты наверняка скажут вам, что ответным кусанием вы только легализуете вредное поведение. Мол, если папа кусается, так и мне можно. И действительно, некоторые дурные примеры родителей копируются гораздо быстрее, чем полезные привычки:

«У Лёвы есть забавный ритуал, связанный с туалетом. Он снимает штаны и красиво отбрасывает их. Если штаны упали рядом под ноги – он их пинает, чтобы отлетели подальше. И только после этого садится на горшок. Откуда взялось? Скорее всего, он увидел, как мы собираем бельё в стирку». (сентябрь 2013)

Хуже того, с некоторого момента весь окружающий мир начинает так активно срывать покровы и давать вредные советы, что поневоле начнёшь думать о дополнительных дверях.

«Наконец понял, откуда у Кита появилась дурная привычка брать в рот монетки. Вообще-то он, в отличие от некоторых сверстников, давно отучился совать в рот что попало. В полтора года уже не было этой проблемы. И вот, спустя год – опять. Причем особенно любит монетки. Я сначала думал, он у друзей подцепил. И только вчера вечером, читая ему на ночь „Буратино“, я врубился! Там в книжке целая картинка-пособие на эту тему:

"Буратино сунул деньги в рот и побежал"

За каким бесом совать их в рот? О чем этот Толстой думал вообще? Он сам деньги во рту носил, что ли? Книжка появилась у нас в конце лета. Кит её очень любит. Отсюда и монетки во рту». (октябрь 2006)

После этого кажется вполне логичным использовать для защиты тот же метод художественной литературы: излишнее преувеличение опасностей, то есть страшилки. Но такие игры запросто оборачиваются против родителей. Потому что дитё овладевает методами спора и прочих родительских манипуляций точно так же легко, как и всеми другими вещами, которые ему показывают. И если трёхлетка, отказываясь идти гулять, говорит просто «не пойду», то в четыре года он уже отвечает: «Ты что, папа, хочешь, чтобы я ноги промочил?!»

Вот и получай в лоб своим же оружием, сказочник. Теперь у тебя другая проблема: разоблачение страшилок.

«На форумах говорят, что многие дети боятся новогоднего грохота фейерверков. Я решил сразу вырубить проблему под корешок. Вышел вечером с Китом, когда уже стемнело, и раньше всех показал ему собственный фейерверк с хлопушками и бенгальскими свечками. Парень вполне понял прикол, и через два часа спокойно уснул под грохот канонады» (декабрь 2005)

Думаете, это смелое разоблачение скрытого мира сняло все проблемы? Спустя десять лет, учась в четвёртом классе, этот парень попросил меня отредактировать его первую научную работу: «Простейшие пиротехнические смеси». И я не знаю, куда деваться от его просьб купить то серную шашку, то мешок селитры.

Но с другой стороны, что я сам делал в 11 лет? Тоже смешивал бертолетку с фосфором, ведь это интересней, чем школьные диктанты. Только с родителями мы это не обсуждали, кружка химии не было, технике безопасности никто не учил. Как результат, у некоторых сгорела одежда, а у некоторых и пальцы. В случае моего сына, то же увлечение реализовано более мирным путём.

Поэтому крутого разворота от открытых дверей к закрытым в этой статье не будет. Зато будет пара промежуточных методов. Ударение на слове «пара», потому что в книжках для родителей можно найти десятки таких методов, и у всех свои красивые названия. На самом деле, все они сводятся к двум путям:

(1) либо вы позволяете ребёнку получить негативный опыт (хотя бы в ограниченной форме) и снизить ценность нежелательного действия,

(2) либо вы переключаете его внимание на другой опыт и получение других ценностей.

Но ведь это ровно то же самое, что написано выше про кусачего годовалого карапуза! Точно. Осталось только понять, какие требования накладывает разница в возрасте. Ребёнка пяти лет уже не отвлечёшь погремушкой. У него – отличная память, разнообразные интересы и полный арсенал технологий для того, чтобы добиваться своих целей. Поэтому метод номер (2) должен предлагать взамен нечто действительно ценное. Будет ли это награда плюшками, забавная игра или просто отсутствие наказания – это уже частности, которые определяются пониманием силы альтернативного опыта в каждом конкретном случае.

«Ева повадилась убегать от нас на улице. Никакие уговоры и окрики не действуют. Но внезапно помогло шуточное решение: я предложил ей игру «Стоп» на прогулке, когда она и не думала убегать. А игра именно в том, что она убегает, пока я не скажу «Стоп». Ей так понравилось, что она сама мне стала кричать «Ну папа, скажи мне Стоп ещё раз!» (июнь 2013)

Есть родители, которым удаётся стимулировать своего ребёнка на «правильный выбор» одним лишь взглядом. Но это не потому, что их глаза обладают магической силой; просто в их семье ценностью для ребёнка являются хорошие отношения с родителями. Не буду врать – у меня такое получается нечасто. И кажется, чем старше дети, тем хуже получается. Это вполне естественно: с возрастом у них больше собственных ценностей и больше самостоятельности для обучения методом номер (1), то есть на собственных ошибках.

Зато я сделал полезное открытие для тех случаев, когда негативный опыт всё-таки можно передать на словах. Я стал одёргивать себя, если пытаюсь сказать: «Не делай это, а то разобьёшься / порежешься / заболеешь!». Ведь в таких страшилках нет реального опыта.

Поэтому теперь я рассказываю более конкретные истории: «Когда я ходил в детский сад, одна девочка из нашей группы засунула себе в нос вот такую же деталь от конструктора. И после этого врачам пришлось ей нос разрезать».

Это и действует сильнее, и обмана тут нет: девочка действительно была. При этом в конкретной истории нет обобщения, которое бросает тень страха на все конструкторы и всех девочек мира. Зато есть возможность для самого родителя пересмотреть собственные страхи и стратегии. Собственные скрытые миры.

Хочу быть дворником

Взлом родительского скрытого мира стоило бы начать с генетики. Но это тема отдельного разговора (см. главу «Ген крокодила»). Здесь отмечу лишь одну важную деталь: современная наука отдает врождённым способностям львиную долю в том, что раньше считалось «результатом обучения». Представление о разуме новорождённого как о «чистом листе», мягко говоря, некорректно. Нет, на этом листе ещё в утробе записано столько, что мало не покажется. Ракета уже летит, а вы можете лишь подкорректировать её курс.

Один мальчик падает, а затем встаёт со словами «Ничего страшного!» и весело бежит дальше. Другой мальчик в такой же ситуации с плачем бежит к родителям, требуя «подуть» – и успокаивается, когда подули. А третий тоже рыдает, но бежит прочь от родителей, потому что вспомнил неприятную процедуру смазывания йодом. Это всё разные родительские установки? Или разные гены? На самом деле, есть и третий вариант: это может быть один и тот же ребёнок в разном возрасте.

Зачем же тогда родителям пересматривать свои жизненные стратегии? Чтобы лучше понимать степень своего влияния и правильно распределять ресурсы. Потому что метод «переключения внимания», который описывался выше, хорошо звучит только в теории. Можно описать ещё красивее, если притянуть сюда красивую метафору из айкидо. Книжка ведь про дзен, ещё одна японская мудрость будет очень в тему. Давайте же не будем в лоб сопротивляться силе противника, а перенаправим её в мирное русло. Вполне айкидошный приёмчик.

Теоретически – да. Но само слово «переключение» несёт смысловую опасность. В современной культуре полно таких механических слов, которые внедрены поработившими нас машинами. Даже удовольствие теперь описывают словами «вставляет» или «доставляет», словно речь идёт о гаджетах. Наверное, какая-то часть общества действительно живёт такой жизнью. Я видел в новостях заголовок «Noize MC поссорился со Шнуром» – ну да, не сошлись два устройства интерфейсами. Но в целом мне не верится, что можно всерьез «перезагрузить» или «переключить» человека одноразовым фокусом.

Вот две игры. Первая – кубики, которые можно ставить друг на друга, получая башенки. Вторая – набор стаканов-вкладышей, которые вставляются один в другой. Какая игра сложнее? На первый взгляд кажется, что вкладыши.

На практике всё наоборот. Ещё до года ребёнок может овладеть техникой запихивания одних вещей в другие. Он будет пытаться заварить ваш мобильник в чайнике, а по грохоту в стиральной машине вы догадаетесь, куда пропали ложечки. И при этом – никакого желания ставить кубики друг на друга. В возрасте трёх лет некоторые уже умеют включать родительские компьютеры, но всё равно откажутся строить вам башенку из кубиков.

А всё потому, что их родители – не строители, ежедневно кладущие кирпичи. Запихивание вещей внутрь других вещей ребенок регулярно подсматривает у вас, когда вы готовите еду или загружаете стиралку. Нажимать кнопки – тоже всегда перед глазами. А вот ставить кубики друг на дружку башнями – где это видано?

«Сегодня в садике у Кита обсуждали профессии родителей. И он сказал, что его папа работает дворником. Прямо не знаю, радоваться или наоборот. С одной стороны, я конечно не дворник, просто мы с ним пару раз расчищали снег у дома, взяв дворницкую лопату. С другой стороны, я хорошо понимаю Кита – ему всегда нравились дворники, они делают понятное и полезное дело. А что такое папа-писатель? Это как-то беспонтово вообще. И главное, мне тоже нравится работа дворника». (октябрь 2007)

«Маша снова стала работать. Пока только из дома, но дети уже заметили. Ева теперь пародирует маму так: ставит перед собой на полу свой маленький баян, или игрушечное пианино, и слегка нажимает клавиши, чтобы без звука. И провозглашает:

– Это мой компьютер. Я работаю. Не мешайте мне!

Впрочем, мне тоже вчера досталось:

– Мам, папа не слышит, что я ему говорю. Это отключенный робот-папа!» (июль 2012)

Моё самое яркое воспоминание о работе отца очень похоже на историю про дворника. Мне было лет пять, я гулял в тихом дворе бабушкиного дома, и вдруг увидел – на соседней улице стоит машина-вышка. А в люльке этой машины, высоко в небе, стоит мой отец. И вкручивает большую лампу в новый уличный фонарь. А потом машина переезжает к следующему фонарному столбу, и его тоже зажигает мой отец! Вот это класс!

Сейчас-то я знаю, что это была лишь подработка. Вскоре отец нашёл более приличную постоянную работу, но я её почти не видел. А когда увидел во время экскурсии на завод – мало что понял в этом грохоте станков под загадочным названием «энергетическое машиностроение». То ли дело – фонарь на соседней улице!

«– Лёва, кем ты хочешь быть?

– Плотником.

– А что ты будешь делать?

– Плоты». (август 2014)

Значит ли это, что для хорошего примера детям их родители должны бросить непонятную офисную работу ради яркой карьеры дворника, плотника или фонарщика? Нет, конечно. Хотя это отличный шанс посмотреть со стороны на свой образ жизни. Дети перенимают у нас не просто отдельные действия: они копируют жизненные стратегии. То, что мы повторяем. Именно регулярное повторение действий говорит им, что наверное эта штука помогает в жизни – и стоит этому научиться. А оно действительно помогает?

Если да, то не надо стесняться собственных интересов. Но надо показывать детям все плюсы этих занятий, их смысл и результат, а не просто механический повтор. Может быть, не всегда наши действия понятны двухлеткам. Но через пару лет их память сделает огромный скачок в развитии, и тогда они смогут оценить более сложные и "медленные" сценарии – вроде того, который отправляет родителей на неочевидную работу в офисе.

А это значит, что собственный успех родителей, их цельный образ жизни может стать более ценным обучающим примером, чем одноразовые "развивалки".

«Рассказал Киту, что был на конференции по кибер-безопасности. Он стал спрашивать, как живут компьютерные вирусы. Пришлось прочесть лекцию с самых низов. Очень помогли роботы: объяснил, какие бывают программы. Начал вообще с шарманки, где программа – это барабан с шипами. Потом перешел на вирусы как неправильные программы. Не знаю, насколько Кит все это понял в свои три года. Но он тут же спросил про болезни у человека. И как с ними сражаются.

Тут я, признаться, немного застрял. Но одну идею Кит уловил точно: лекарства – это обычно некий яд, который убивает микробов… однако может навредить и самому человеку. И после этого он вдруг рассказал мне, что несколько дней назад в садике, когда он кашлял, ему прыскали в горло "Гексорал" – и его стошнило. А мне не сказали ничего, то есть вообще без разрешения родителей применяли эту хрень. И Кит не рассказал сразу, когда это случилось. Но когда обсудили компьютерные вирусы и человеческие болезни, он сразу сделал правильные выводы:

– Пап, ты пойдешь с ними ругаться про яд?

– Конечно.

И сходил, и поругался – и с врачихой, и с заведующей. Мораль: дети отлично понимают работу взрослых. Надо просто объяснять понятным языком. Тогда и они тебе расскажут больше». (январь 2008)

Дороги любопытства

Но что же делать, если родительский образ жизни не такой позитивный, и передавать его на копирование детям не хочется? Тогда самое время слушать подсказки детей и учиться новому вместе с ними. Детское любопытство – великая сила, которая всегда будет искать выход в сторону того, чего не хватает.

Конечно, каждый сам решит, следовать ли в эту сторону. Одно могу сказать точно – времени на совместное путешествие не так уж много. Дети растут быстро, и очень скоро начинают создавать собственные скрытые миры, куда вход для других членов семьи будет ограничен. И чем больше народу в семье – тем сильнее бывает желание отгородиться.

«Ева построила себе секретный дом в шкафу – с книгами, цветами и кучей других предметов обстановки. А Лёва тем временем повадился прятать вещички в носки. Вчера, когда я его укладывал, нашёл в носке свисток. А позавчера там были монетки». (октябрь 2014)

Чего не хватает в светлый солнечный день? Ну конечно же, подвала. Сумрака, в котором прячутся странные вещи, а всякие хитрости с замками и фонариками только добавляют остроты. Темнота – отличная творческая среда для воображения, основа поисковых игр. Но современный город её не любит, ситуации с темнотой считаются чем-то экстремальным. Дети же специально ищут темноту среди бела дня. Диогены наоборот.

«Снова весеннее солнце и мать-и-мачеха. А Ева по дороге в садик спросила, чем подвал отличается от погреба. Я стал рассказывать про погреб деда Гриши. Удивительно ярко помнится это место: и огород на берегу речки, и сама речка, и гномичий домик погреба. Даже вспоминается холодный запах картошки и мышей». (апрель 2015)

А вот чего ещё не хватает детям в современном мире: самостоятельного движения. Есть такой взрослый стереотип, который часто показывают в кино: герой вспоминает прошлое, и среди кадров флэшбэка обязательно мелькает сцена с ребёнком около большого торта. Но у меня такие тортовые воспоминания – не в числе ярких. Если хочу вспомнить какие-нибудь вкусности детства, в первую очередь всплывают квесты по их добыче.

Одно их первых: мне лет пять, я очень устал и плачу, потому что мы с отцом давно идём по мрачному лесу, кругом бурелом и болота, мне кажется, что мы заблудились. Но вдруг впереди открывается уютная солнечная поляна на берегу прозрачного ручья, и на поляне полно земляники… Кайф.

Или так: мы играем с пацанами во дворе, откуда нам строго-настрого запрещено уходить… но мимо идёт человек с первым арбузом! "Где купили? – Да в магазине за рекой!". Тут же рождается план похода назло всем родительским запретам, и сбрасывается мелочь на полтора рубля, и по дороге полно приключений – пролезть под поездом, срезать через чужие сады, злые собаки, страшные цыгане, рыбаки с их секретами… и в сумерках уже, перед самым закрытием магазина – тот самый арбуз, и бегом обратно, под дождем в темноте. А дома – отработанная отмазка на ругань матери: "Я просто за домом гулял и не слышал!"