Текст книги "Счастье не приходит дважды"

Автор книги: Татьяна Моспан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)

Глава 25

Назаркин хорошо подготовился к встрече с няней Вершининой. Не поленился сделать себе удостоверение помощника режиссера киностудии. Фальшивое, конечно. Не проблема, если есть деньги. И знакомые.

– Какую студию писать?

– Любую. В Интернет можно глянуть.

– Смотри, тебе жить, но я бы не советовал.

– Почему?

– Там есть информация, и при желании можно обнаружить обман.

– Тогда пиши любую. Их сейчас до черта.

– «Лихоманы», – заржал знакомый.

– Хорош зубоскалить. Лучше придумай что-нибудь неброское, но солидное.

– Только за отдельную плату. Ладно, шучу. «Метеор», например.

– Годится.

– Фамилию какую писать?

– Чуев, Геннадий Иванович Чуев.

– Имя менять не хочешь, только фамилию?

– Мне так удобнее.

Через полчаса приятель протянул ему корочки.

– На, гляди, какой красавец.

– Угу. – Назаркин придирчиво оглядел ксиву. – Ты это… сделай так, чтобы оно не выглядело совсем новеньким.

– Просьба клиента – закон. – Он стал тереть чем-то бордовые корочки, потом капнул на них вонючую жидкость и опять потер. – Один момент, последний штрих художника.

Назаркин остался доволен.

– Ничего нового, все старо, как мир, – философствовал знакомый. – При развитом социализме на такую наживку дурочек ловили, в перестройку и в нынешнее время тоже.

Под это напутствие Назаркин отправился на Клязьму.

Уткнувшись в газету, он наблюдал за высокой стройной девицей, которая прогуливала маленькую девочку. Няня не казалась легкой добычей и дурочкой не выглядела, но он был уверен в себе.

«Если ей не надоели эти сюси-пуси, то я перестал разбираться в женщинах и потерял квалификацию», – подумал он, плотоядно поглядывая на пышную грудь жертвы.

Он встал со скамейки и небрежной походкой двинулся к девушке с ребенком.

Свернутая газета упала на дорожку аккурат в нужном месте. Он поднял ее и встретил любопытный взгляд няни.

Назаров лучезарно улыбнулся:

– Вы восхитительно смотритесь на этом фоне. Настоящая мадонна с младенцем.

Девушка не смутилась, и Бакс понял, что на верном пути. Квалификацию он не утратил.

– Никакая я не мадонна, просто няня, и ребенок этот не мой. – Она помедлила. – А вы, наверное, художник?

– Почему вы так решили?

– Здесь много художников.

– И вам многие предлагают написать ваш портрет?

– Ну, не многие, – смутилась она.

– Увы, я не художник. – Он сделал хорошую паузу. – Я всего-навсего скромный помощник режиссера. Наша киностудия называется «Метеор», может, слышали?

– Да, кажется, – неуверенно ответила она.

Назаркин видел, что его нехитрая приманка сработала. «Все старо, как мир», – вспомнил он слова приятеля. Сейчас ему было не до философии. Пришла пора активных действий.

– Ох, извините, забыл представиться. – Он вытащил свое удостоверение. – Чуев Геннадий. Для вас просто Гена.

– Оксана. – Она протянула свою мягкую ладошку.

– Какая у вас нежная кожа, – искренне восхитился он.

Он не был настойчив, но когда сказал, что прибыл сюда в гости к приятелю и скоро уедет, она огорчилась.

– Ваши хозяева отпускают вас погулять одну или только с ребенком?

– Вечером я свободна.

– Чудесно. Я хочу пригласить вас на ужин, надеюсь, вы не откажетесь. Где здесь прилично кормят?

В ресторане он был любезен, но рук не распускал. Клиент должен созреть. Он не говорил банальных комплиментов, был даже сдержан, чем заинтересовал ее еще больше.

На «ты» они перешли лишь к концу ужина. Он ждал, когда она начнет изливать перед ним душу. За этим дело не стало.

– Нет, конечно, я не мечтала стать няней. Школу закончила, попробовала поступить в театральный, но не прошла по конкурсу.

– Здесь или у себя на Украине? – деловито спросил Назаркин.

– У себя, конечно. Кто меня здесь возьмет?

Назаркин задумчиво смотрел на девушку.

– Оксана, а ты не хотела бы сниматься в сериале?

Он даже сам удивился, до чего правдиво звучал его голос. Он бы сам себе поверил.

– Это шутка?

– Нет. Дело в том, что мы собираемся снимать многосерийный фильм. Я только сейчас понял, что ты нам можешь подойти. Нет, не на главную роль, конечно, хотя… – Он задумался. – Надо сделать пробы. Не все зависит от меня. Короче, главную роль не гарантирую, но хороший эпизод – вполне.

– Это возможно? – Она уставилась на Назаркина. – Я ведь говорю с украинским акцентом.

– Это как раз то, что нужно. А где, ты думаешь, находят актеров? Не все студию МХАТ закончили.

– Я работаю, – неуверенно пояснила Оксана.

– Твоя работа – не помеха. Съемки должны начаться через месяц, к тому времени придумаем что-нибудь, если, конечно, пробы пройдешь. Ну как?

– Я… очень… – Она покраснела от радости.

Неужели это тот самый шанс, за которым она приехала в Москву? А почему бы и нет, в конце концов? Не боги горшки обжигают!

Дальнейшие отношения складывались традиционно. В койку он ее уложил на следующий день. Снял номер в гостинице. Когда понял, что девочка готова смотреть на мир его глазами, начал деловой разговор. Она уже немало ему рассказала о своих хозяевах и их привычках. А о чем ей говорить? Это была ее настоящая жизнь.

Она была обычной молодой девчонкой, не глупой, но ей хотелось всего и сразу.

Роскошная жизнь других кружила голову. Вон как они живут: машины, виллы, сногсшибательные наряды, поездки за границу! Встреча с Назаркиным, представившимся помощником режиссера, была ее шансом вырваться на свободу.

Бакс, заливаясь соловьем, не забывал при каждой встрече подсыпать ей в бокал наркотик. Он знал норму и ждал. С чуткостью сапера он уловил перемену в ее настроении.

– Роскошная жизнь, девочка, даром не дается.

– А если не даром?

И все же он ее недооценил. Она испугалась.

– Чего ты боишься, дурочка? Сама говорила, люди они богатые, в доме как в музее. От них не убудет. Тебе не надоело на чужой достаток смотреть? Так и проторчишь весь свой век в нянях.

Она мотала головой.

– Послушай, никто на тебя не подумает. Я сделаю слепки с ключей, ты мне скажешь, как снять квартиру с охраны. Никаких осложнений не будет. Главное – не попадаться. А потом мы будем вместе, только ты и я. Ну?!!

И Оксана решилась. Принесла ключи, сказала код клиента.

– Этот от первого замка бронированной двери, этот – от второго, – уточнял Назаркин. – Эти два ключа от внутренней двери. Серьезные ребята.

Особенно беспокоил Назаркина пароль.

– Тамара всегда пишет слово на бумажке и прячет в серебряную вазочку.

– Она может положить ее в другое место?

– Нет. Ася Ивановна ее сколько раз при мне ругала, но она ни в какую. Мне так удобно, говорит.

– А муж?

– Он сейчас в Германии.

– Приедет скоро?

– Мне не докладывают. Слышала разговор, что вроде еще на несколько дней задержится.

– Когда, говоришь, Вершинина собирается на дачу приехать?

– Завтра. Ночевать здесь останется.

Дубликаты ключей Назаркину изготовил все тот же знакомый, мастер на все руки.

– Вот этот ключ, – предупредил он, – с секретом. Если есть возможность, подмени его на оригинал. Меньше риску.

Назаркин проделал все мастерски, Оксана ничего не заметила. В последнее время она ходила как шальная.

– Ты, часом, не заболела, девка? – заметила ее состояние Ася. – Или обидел кто?

Оксана мотала головой.

«Будь что будет!» – твердила она себе.

Когда рядом не было Назаркина, она испытывала мучительное беспокойство и не понимала, что с ней происходит. Может, действительно заболела?

Бакс решил, что квартиру будет брать днем. Не хотел повторить неудачу у Ольшанского. Он достаточно понаблюдал за жильцами дома, которых было немного.

Консьержка в подъезде не сидела, вместо нее у жильцов был сложный кодовый замок. Баксу казалось, что он все предусмотрел.

…Он не торопясь вошел в подъезд. Никого. Поднялся на третий этаж. Тоже все спокойно. Когда открывал бронированную дверь, руки немного дрожали, но он отлично справился с двумя сложными замками. «Хорошо», – прошептал он. Нельзя расслабляться. Следующая дверь… Второй замок не поддавался. Что за черт! Он услышал, как колотится сердце.

Назаркин не был законопослушным гражданином, но в чужую квартиру лез второй раз в жизни. И впервые подумал о том, что это все-таки не его специализация.

Он вытащил ключ. Идиот! Бороздка вверху должна быть. Он повторил операцию. Замок щелкнул, и он вошел в квартиру.

Алина Борщова – несмотря на довольно преклонный возраст, она не любила, когда ее называли по отчеству, – совершала ежедневный моцион со своей собачкой Алисой. Сегодняшний график был нарушен из-за посещения врача. Она была недовольна и врачом, и рецептами, и всем на свете.

– «В вашем возрасте», – брюзжала она, передразнивая врача. – А что, собственно говоря, должно происходить в ее возрасте? Их послушать, так надо уже на кладбище тащиться и занимать место. Не дождутся!

Она увидела, как к подъезду ее дома подошел мужчина. Алина остановилась.

– Это к кому же?

Она знала здесь всех. Мужчина был незнакомый, но дверь открыл своим ключом. Это было вопиющее нарушение правил! Жильцы дома не должны давать ключи от входной двери своим гостям. Волнуясь, Алина поспешила за ним.

«На четвертый этаж идет, к этой прошмандовке», – шипела Алина. Ничего, она им устроит небо в алмазах. Все муженьку доложит!

Стоя внизу, она услышала, как открывают дверь на третьем этаже. И удивилась. Сроду сюда посторонние мужики не ходили. Может, ей почудилось? Да нет, в квартиру покойного генерала Вершинина вошел. Ну, чудеса… Вот тебе и приличная с виду семья.

Алина не поленилась подняться на третий этаж. Ее собачонка коротко взлаяла.

– Молчи, Алиса, – приказала хозяйка. – Ну, ничего, я их на чистую воду выведу.

Выводить всех «на чистую воду» было основным занятием Борщовой. Силы, правда, были уже не те, но она не сдавалась. А как же? Чтобы все знали…

Она приложила ухо к двери, но ничего не услышала. И тут впервые в ее душу закралось сомнение.

«А может, это не гость? – растерянно подумала она. – Тогда – кто?»

Она постояла несколько минут, а потом решительно нажала на кнопку звонка.

Назаркин стоял посредине большой гостиной. Квартиру с охраны он снял без затруднений. Он уже успел пошарить по квартире. Нашел деньги в ящике, но немного, видно, хозяева хранили их не на виду. Ладно, время у него есть, поищет, а пока и это пригодится. Он сунул их в карман вместе с золотой цепочкой, которая попалась на глаза. Снять со стены картину, которую особо выделил Шнейдер, было минутным делом. Вот они, «Ирисы, засыпанные снегом». Ничего выдающегося. Картина как картина. Та, что висела рядом, понравилась ему больше.

Он потянулся за следующим полотном, когда раздался звонок. Назаркин оцепенел. Ни хрена себе попал! Может, ошиблись? Но в этот момент звонок прозвенел снова.

Назаркин заметался по комнате.

– Спокойно, – говорил он.

Но какое, к хрену, спокойствие! Он подошел к двери и заглянул в глазок. На площадке маячила старушонка.

– Ну, что, Алиса, будем милицию вызывать! – услышал он бодрый голос.

Назаркин схватил две картины, которые успел снять со стены, сунул их в сумку и, подбежав к входной двери, резко распахнул ее.

Стоящая рядом старушка отлетела к стене. Маленькая собачонка бесстрашно ринулась на него.

– Ох, – услышал он стон и, сопровождаемый громким лаем, кинулся бежать по лестнице.

Это ж надо, до чего ему не повезло! Такую подготовку провел, а в результате – пшик. Если бы он знал, что за дверью всего одна старушонка со своей собачкой, он бы… Да что теперь сокрушаться. Неудачное ограбление.

Глава 26

– Как вы сказали? – орал в трубку Лавров. – Повторите!

Выслушав ответ, он в сердцах швырнул телефон.

– Черт знает что!

Заглянувший в кабинет Валентин удивился – редко ему доводилось видеть Лаврова в таком состоянии.

– Что-то случилось?

– Случилось. Заходи. Дрозда, Александра Дроздова, который обвинялся в убийстве Орешкина, застрелили при задержании.

– Иди ты! – От волнения Архипов перешел на «ты». – Помню, его еще Фролов пытался к убийству Пивоваровой пристегнуть, но не вышло.

– В смерти Пивоваровой он не виновен. Ах ты черт, как бы мне хотелось его допросить!

– А что случилось-то?

– Помнишь дело Устинкиной?

– Еще бы!

– Там свидетельницей проходила Людмила Астахова.

– Очень разговорчивая дамочка. Побольше бы таких свидетелей. Она еще сказала: не удивительно, что Устинкину застрелили, странно, что ее застрелили только теперь, знакомство с бандюганами до добра не доводит.

– Вот-вот. Эта разговорчивая дамочка сегодня наткнулась на улице на Дроздова. Узнала его и кинулась звонить в милицию. Там обрадовались, он же в розыске по убийству. Решили захватить своими силами.

– Ну и мудаки, прости господи! – изумился Валентин.

– И я про то же.

– Как же так получилось?

– Молча. Видно, кто-то «звездочку» решил срубить досрочно.

– Да-а, отличились господа оперативнички. Прямо как нарочно. Почерк знакомый, как у нашего ускорителя Фролова. Что делать будем, Леонид Леонидович?

Лавров вздохнул:

– Работать, Валя. Работать над собой.

– Лучше бы со свидетелем. А где это произошло?

Лавров с интересом посмотрел на Архипова.

– Знаешь, а ты задал хороший вопрос. Я как-то об этом сразу не подумал. Это случилось недалеко от дома Астаховой, – медленно произнес Лавров и вопросительно посмотрел на Валентина.

Тот мгновенно подхватил мысль бывшего наставника:

– Стало быть, недалеко от дома Вершининой.

– Бывшего дома, – поправил Лавров. – Она теперь в центре живет, ей после бабки квартира досталась.

– И что его понесло туда, этого Дрозда?

– Теперь не спросишь.

– Накосорезили господа оперативнички, а нам теперь крутись, – сдвинул брови Валентин.

– Сказали, виновные будут наказаны. А что толку? Ладно, что теперь крыльями махать?.. Бывшего владельца перстня с черным бриллиантом опрашивал?

– Да, господин Петрухин все подтвердил. Перстень продал Аиде Пивоваровой, оказавшись в безвыходной ситуации.

– Когда?

– За два дня до смерти.

– А…

– У него стопроцентное алиби. Продал и на следующий день улетел в Америку.

– Ну никто не хочет облегчить нам работу!

– Это точно. Я сегодня пытался Бориса отыскать, приятеля Лады Козило.

– Нашел?

Валентин почесал ухо:

– Как сквозь землю провалился. С квартиры съехал.

– Он паспорт хозяйке показывал, когда вселялся?

– Не знаю я, что он там кому показывал, – не выдержав, рассмеялся Валентин. – А если серьезно, Леонид Леонидович, то хозяйка – совсем ветхая старушка. Видит и слышит плохо. Короче, мальчонка шустрым оказался. Сбежал. Я пытаюсь до Козило дозвониться, но телефон отключен. Она его предупредила, больше некому.

– Чего ему бояться?

Валентин пожал плечами:

– Сам удивляюсь. Я все хотел спросить, как правильно говорить: Козило или Козилы? Бывают же такие фамилии!

– В словаре посмотри. Если помню, то женские фамилии подобного типа не склоняются, а мужские склоняются. Если мы с тобой убийцу Эллы Ревенко не найдем, то нас целый год склонять будут. По всем падежам и кабинетам.

На столе Лаврова зазвонил телефон.

– …Да, да, пропустите его.

Он положил трубку.

– Валя, не уходи, – остановил он Архипова. – К нам идет Ольшанский.

– А я зачем?

– Посиди. Вдруг уловишь что… неуловимое. Я зашиваюсь, попрошу руководство к делу Лидмана тебя подключить. Если ты, конечно, не возражаешь.

– Не возражаю. Только я антиквариатом никогда не занимался.

– Надо же когда-то начинать.

Сгорбленная фигура Юрия Алексеевича производила тягостное впечатление.

Лавров поднялся и сам усадил его в удобное кресло.

– Вы сказали зайти к вам после посещения клуба, вот я и пришел. – Он тяжело вздохнул. – Все сочувствуют. Я не знаю, что и думать…

– А кто сочувствовал громче всех? – спросил Архипов.

– Что? – не понял Ольшанский.

– Вы приехали в клуб, – терпеливо объяснил Валентин. – Кто с вами разговаривал?

– Подходили почти все, выражали соболезнование. Господи, как по покойнику!

– Кто провел с вами большую часть времени, пока вы находились в клубе?

– Лидман Дмитрий Евгеньевич, – не задумываясь, ответил Юрий Алексеевич. – Мы тридцать лет знакомы. Я говорил, что украли, он охал. Вот, собственно, и все. Леонид, Леонидович, – обратился Ольшанский к следователю, – вы сказали, если на таможне появится что-то из моей коллекции, вы мне сразу сообщите.

– Пока ничего нет.

– Значит, ее не вывезли?

– Нет.

– Но хоть где-то что-то должно объявиться!

– Юрий Алексеевич, вам надо набраться терпения. Обязательно что-нибудь да всплывет. Обязательно! Список украденного у нас есть. Но еще раз перечислите мне, пожалуйста, только те вещи, которые не представляют антикварной ценности.

Ольшанский выполнил просьбу.

– Часы с полки? – изумился Валентин. – Серьезные воры, шли на миллионное дело, и вдруг – дешевенькие часы. Непонятно.

– И мне непонятно, – оживился Юрий Алексеевич.

– И вазочку, говорите, разбили?

– Да, тоже недорогая. Жена в нее цветы любила ставить.

Ольшанский ушел.

– Что думаешь, Валя?

– Очень серьезная кража. И подготовка серьезная. Действовали в перчатках, чтобы следов не оставлять. О чем это говорит? Люди опытные, наверняка их пальчики в нашей картотеке имеются. – Он замолчал ненадолго. – Одного не пойму: с одной стороны – взяты раритеты, с другой – дешевый ширпотреб. И потом, деловые ребята вазы не разбивают, им лишний шум не нужен. Как-то здесь… – Архипов покрутил рукой, – не очень сходится.

– Правильно думаешь, – сказал Лавров. – А клиенты наши должны объявиться. Украли, чтобы продать. Короче, подключайся к делу. Надо глаз не спускать с клуба фалеристов. Тебе придется работать в контакте с оперативниками 9-го отдела МУРа. Там ребята толковые.

– Надеюсь, толковее тех, кто сегодня Дрозда завалил, – проворчал Архипов.

– Ну, у этих и самому поучиться не грех.

Глава 27

Тамара, осторожно ведя Асю под руку, вошла в подъезд. Сегодня позвонили из милиции и сказали, что ее квартиру обворовали в то время, когда она находилась на даче.

– Как? – изумилась Вершинина. – У нас сигнализация.

– Сигнализация не сработала. Приезжайте, будем разбираться.

Ася, услышав про это, решила ехать с ней.

– Не надо, – отговаривала ее Тамара, жалея пожилую женщину. – Я сразу позвоню.

Ася была непреклонна.

Тамара не стала дожидаться шофера, поймала машину.

– Не может такого быть, – твердила всю дорогу Ася. – Мы с Серафимой Дмитриевной сколько лет прожили, и ничего не случалось.

Взяли на удивление мало.

– Скажите спасибо своей соседке, – говорил Тамаре молодой милиционер, который встретил ее в дверях. – Спугнула вора.

На происшествие выехала оперативно-следственная группа.

Алина Борщова была тут же. Она, прижав к груди свою собачку, без устали рассказывала, как все произошло.

– …Слышу, на третьем этаже в квартиру вошел. Тут я засомневалась – не к кому ему сюда ходить. Потом сообразила, что дверь-то он своим ключом открыл. Быть такого не может! Позвонила в дверь, оттуда ни звука. Опять звоню. – Алина потерла ушибленное плечо. – Тут он меня дверью и саданул. Алисочка моя залаяла, он – вниз бежать.

– Он был один?

– Один, сволочь. Вдвоем они бы меня насмерть уложили.

– Узнать его сможете?

Алина подумала.

– Смогу, – уверенно ответила она. – А ключ-то у него откуда? Он ведь дверь своим ключом открывал.

– Вы это видели?

– Не видела, молодой человек, а слышала, – язвительно ответила Алина. – Я хоть и не молодая, но со слухом у меня все в порядке.

Когда Тамара прошла в квартиру и увидела, что со стены исчезли «Ирисы», она остановилась как вкопанная.

– Господи! – ахнула Ася.

– Все нормально. – Тамара наклонилась к ней. – Там… там уже ничего нет, – тихо произнесла она.

Ася перекрестилась.

– Что здесь висело? – Занятые разговором, они не заметили, как к ним подошел сотрудник милиции.

Тамара вздрогнула.

– Картина. Две картины, – поправилась она.

– Вы – хозяйка квартиры, Вершинина Тамара Викторовна? – уточнил сотрудник.

– Да.

– Следователь милиции майор Тимофеев. Я буду вести дело. Мы остановились на картинах. Те, что украли, представляли особую ценность по сравнению с другими? – Тимофеев обвел глазами увешанную полотнами стену.

– Нет.

– Здесь есть картины более известных мастеров?

– Конечно.

– Почему вор взял именно эти две?

– Понятия не имею.

– Куда рука у паразита дотянулась, то и цапнул, – встряла в разговор Ася.

– Осмотрите внимательно помещение, может, еще что пропало.

Тамара с Асей прошлись по комнатам.

– В ящике деньги лежали. Их нет.

– Много?

– Крупные суммы мы здесь не держали. Цепочка золотая, – вспомнила Тамара, – тоже пропала.

– Больше ничего?

Ася наклонилась к Тамаре:

– Сейф в спальне посмотри.

– Сейчас я проверю еще одно место, – сказала Тамара, – и буду знать точно.

Она прошла в спальню и сдвинула одну из картин на стене. Сейф был не тронут. Она открыла его своим ключом. Здесь хранились драгоценности и деньги на хозяйство. Самые ценные вещи были надежно спрятаны в ячейку депозитария банка.

Тамара вернулась в гостиную.

– Нет, больше вроде ничего не пропало.

– Сколько времени вор находился в квартире? – Этот вопрос был задан Алине.

– Недолго. Несколько минут, пять или семь.

Тамара подошла к соседке.

– Я вам так благодарна, если бы не вы…

– Да, – встрял в разговор милиционер, – здесь есть чем поживиться.

– Я не из благодарности, – гордо заявила Алина. – Я выполняла свой долг.

– Ладно, ладно, – подошла Ася, умевшая ладить с людьми. – Свои люди, сочтемся. За нами не пропадет.

Тамаре было неловко перед Алиной. Всегда считала ее стервозной теткой, а та спугнула вора. Не побоялась. И милицию вызвала.

– …Будем разбираться, почему у вора оказались ключи от вашей квартиры, – услышала Вершинина. – Вы их никому не оставляли?

– Нет. Ключи есть только у членов семьи. Но я одного не понимаю, почему не сработала сигнализация?

Тимофеев покачал головой.

– Квартира с сигнализации была снята.

– Как это? – не поняла Тамара.

– Вот и я удивляюсь, как такое могло произойти. На пульт позвонил мужской голос, назвал код, потом пароль. Оператор, сидевшая на пульте, отключила сигнализацию. Все было как обычно, она ничего не заподозрила.

– Это… невозможно! – воскликнула Тамара.

– Код у клиента постоянный, пароль меняется каждый день. Вы никому ничего не говорили?

– Я похожа на сумасшедшую?

– Значит, от вас утечки не было, – подытожил следователь.

– Подождите! – воскликнула Тамара.

Она быстро подошла к серебряной вазочке и сунула туда руку.

– Что вы ищете?

– Пароль… – растерянно проговорила она.

– Что – пароль? – не понял Тимофеев.

– Я записывала пароль на бумажке и оставляла в вазочке. – Тамара подняла глаза на следователя. – Здесь ничего нет.

– Что же вы молчали?

– Да как-то сразу не сообразила.

– Вы всегда так делали?

– Ну, в общем, да.

– Непорядок, – заметил Тимофеев.

– Согласна, – вздохнула Тамара.

– Сколько раз я тебе говорила, не клади ты сюда эту бумажку! – горестно воскликнула Ася. – И все без толку.

– Кто знал об этой привычке?

– Только свои.

– Да-а, – протянул следователь. – Вам придется проехать с нами, протокол составим. Может, еще что вспомните. Запись с пульта охраны изъяли, вам надо ее прослушать. Вдруг опознаете голос.

– Да, конечно.

Тимофеев остановился перед Борщовой.

– Вас я бы тоже попросил проехать с нами. Фоторобот надо составить.

– Милый, видишь, человек чуть живой сидит, – возразила Ася. – Завтра составишь.

Ася с Алиной остались пить чай.

– Может, вам врача вызвать? – перед тем как уйти, обратилась Тамара к соседке. – Вас дверью сильно ударили.

– Ступай, мы сами разберемся, – махнула рукой Ася.

– Серьезная у вас тетушка, – обратился к Вершининой Тимофеев. – С такой не поспоришь.

– Ася не тетушка, – возразила Тамара. – А впрочем, да, вы правы, она очень близкий мне человек.

– Скажите, а что вам шепнула на ушко ваш близкий человек?

– Вы очень наблюдательны, – усмехнулась Тамара, но это… это не имеет отношения к ограблению.

В милиции Тамару продержали долго. Голос человека, снявшего с охраны ее квартиру, она не узнала.

– Может, напоминает кого?

– Нет.

– Квартиру на охрану вы поставили вчера?

– Да.

– Теперь очень подробно вы мне расскажете, чем занимались все это время.

Следователь увидел, что Вершинина смутилась. Что за потерпевшая! Ее ограбили, но каждое слово клещами приходится вытаскивать. Другого, бывает, не остановишь.

Выйдя из милиции, Тамара набрала номер Ярослава и рассказала, что ограбили квартиру.

– Соседка Алина вора спугнула. Если бы не она, не знаю, что было. А так следователь сказал, что мы отделались легким испугом.

– Тамара, – голос Ярослава был непривычно серьезен, – у меня новости еще хуже. Мухин увел деньги из фирмы и исчез. Я на грани разорения. Если не найду выход, все пропало.

– Славик… – Тамара с трудом приходила в себя от услышанного. Чтобы ее умный, осторожный муж так вляпался?.. – Я всегда знала, что Мухин подлец, – вырвалось у нее.

– Тамара…

– Подожди! Я могу тебе помочь. Ты слышишь?

– Я не хочу, чтобы ты распродавала свое наследство.

– Дело не в этом. У нас есть выход. Речь идет об очень крупной сумме. Очень крупной, – со значением повторила она. – И ее можно быстро получить.

– Тамара, – выдохнул Ярослав, – что ты имеешь в виду?

– Ты ничего не знаешь об этом. Не хочу говорить по телефону. Фирме можно помочь.

– Даже не верится!

– Когда ты прилетишь?

– Завтра.

– А сегодня не можешь?

– Нет. Так складывается. И все-таки…

– Объяснение отложим на потом, когда появишься. Помнишь, я тебе говорила про сюрприз?

– Ограбление квартиры с этим как-то связано?

– Думаю, что, к сожалению, да.