Текст книги "Счастье не приходит дважды"
Автор книги: Татьяна Моспан
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 16 страниц)
Глава 20
Тамара не ошиблась, за ней действительно велось наблюдение. Занимался этим ее сводный братец Стас.
Он был лет на девять моложе ее и в свое время немало крови ей попортил. Стас был сыном нового мужа матери. К отчиму своему Тома претензий не имела, тот был с ней равнодушно-вежлив, когда она изредка приезжала к матери, а вот Стасик… Сволочь редкая! Он пытался ее «воспитывать». Тамара даже к матери ездить перестала. Та обижалась, но ничего дурного не хотела слышать про Стаса. Этот негодяй с матушкой вел себя как пай-мальчик. Ирка, ее подруга, и его не пропустила. У той был редкий дар заводить знакомство с подобными типами. Справедливости ради надо сказать, что и нормальные люди попадали в ее сети.
Когда Тамара получила наследство, Стас притих и даже вроде зауважал ее. Вот уж на это ей было наплевать!
Лишь безвыходная ситуация заставила Стаса заняться слежкой. Дела его были плохи. Институтский диплом он получил при помощи денег отца, но в тридцать два года нигде толком не работал. Отец, до того безропотно снабжавший единственное чадо деньгами, заупрямился. Воспитывать стал, пора, дескать, за ум браться. Все грехи ему припомнил.
– Ты прямо как прокурор, – попытался отшутиться Стас.
При слове «прокурор» отца прорвало.
– Кто тебя от уголовного дела отмазал? – взвился он. – Все твердил, что дружки твои виноваты, а ты ни при чем. Я, дурак, верил. Ты такой же, как и эти подонки, а может, и хуже. Почему тебя словно магнитом тянет к негодяям, почему среди твоих знакомых нет порядочных людей?
– Вопрос спорный, кто порядочный, а кто негодяй.
Этими словами Стас лишь подлил масла в огонь.
– Что-о?! Все, хватит, ни копейки больше не дам. Надоело! Работать иди, вон лоб какой вымахал. Только и дела, что по кабакам да казино шляться. Вырастил наследничка на свою голову! – продолжал бушевать отец. – Я твои роскошные привычки оплачивать больше не намерен. И машину мою новую не трогай, на своей катай, битой.
На шум прибежала жена отца с таблетками.
– Как он может так жить? – жаловался тот, глотая лекарство.
Стас думал, время пройдет, все сгладится, но нет, отец был непреклонен. Стас разозлился.
Тоже мне, роскошные привычки, кривился он. Можно подумать, что ему королевский образ жизни обеспечивают. Ну разбил он опять машину по пьянке, с кем не бывает. А шуму-то, шуму! Можно подумать, что ему виллы и яхты дарят, а папаша, между прочим, человек не бедный, мог бы и пощедрее быть.
Стас привычек своих не изменил, поэтому сразу оказался в долгах.
– Меня сдавили отвратительные тиски нужды, – шутливо говорил он приятелям.
С каждым днем шутить ему хотелось все меньше и меньше. В долг никто больше не давал. Думал игрой дела поправить и, как назло, проигрался. Впору выть с досады.
И тут он вспомнил один разговор. Дело было полгода назад. В семействе его сводной сестры Тамары отмечалось какое-то торжество. Ее мамаша, Людмила Павловна, с его отцом тоже были приглашены. Стас увязался с ними из любопытства. Он помнил, как Людмила Павловна расписывала наследство, доставшееся ее дочери. На вечере присутствовал заместитель Ярослава – Владимир Мухин. Стас сразу нашел с ним общий язык. Подвыпили тогда прилично.
– Да, – сказал со вздохом Мухин, – разглядывая висевшую на стене картину. – Везет же некоторым: и фирма своя, сам себе хозяин, и жена богатая досталась. А тут крутишься как бобик, и все без толку.
Стас кивнул в сторону Ярослава:
– Он что, скупой, платит мало?
– Нормально платит. Но не скрою, хотелось бы побольше.
– Денег много не бывает, – мгновенно отозвался Стас.
Эти двое поняли друг друга с полуслова.
Мухин, сын бывшего дипломата, скончавшегося в начале девяностых, считал себя обойденным жизнью. Роль заместителя его не устраивала, он хотел рулить сам. Чем он хуже Ярослава? Да ничем. Только денег у него нет, чтобы свое дело поднять.
– Вот и приходится и служить, и прислуживать, – жаловался он.
Стас, не делавшей в жизни ни того, ни другого, прекрасно его понимал.
Ему тоже действовал на нервы благодушный вид Ярослава.
– Сразу видно, нет у человека проблем, вздыхал Стас.
– Проблемы всегда можно организовать, – желчно усмехаясь, ответил Мухин.
– Как?
Когда новые знакомые, угостившись в очередной раз, перешли на «ты», Мухин растолковал Стасу, что можно сделать.
– …Не понимаю, а тебе-то от этого какая польза? – моргал Стас пьяными глазами.
– Приятно своему ближнему напакостить, – засмеялся Мухин. – А если серьезно, то меня уже тошнит от его благополучного вида.
Мухин предложил Стасу последить за Тамарой.
– Нутром чую, у этой фифочки должен кто-то быть. Тебе проще, ты родственник.
– Какой я родственник! Она меня на дух не выносит.
– А как было бы хорошо, – мечтательно закатил глаза Мухин. – Вот бы преподнести Ярославу такой «подарочек»!» Ну хотя бы капельку какую нарыть, уж я бы постарался, раздул скандал. Ты не сомневайся, я за услугу щедро заплачу.
Стас сказал, что подумает. Потом на трезвую голову решил не связываться. Деньги у него тогда были, зачем напрягаться. Мухин вскоре укатил в Германию. Перед отъездом позвонил. Они посидели в кафе.
– Разговор наш не забыл?
– Про Тамару?
– Да.
– Не забыл.
– Слушай, я хорошо заплачу.
Стас заколебался. Недоговаривает чего-то Мухин, финтит. Из одного самолюбия такие подлянки делать не будешь, хлопотно, да и накладно.
– Есть детективные агентства, они это профессионально сделают.
Мухин с профессиональными агентствами связываться почему-то не хотел.
Стас и тогда не дал четкого ответа. Но пообещал, если услышит что, сообщит.
– И на том спасибо, – скривился Мухин. Сейчас Стас вспомнил про этот разговор.
Он позвонил Мухину в Гамбург.
– Отлично! – обрадовался тот. – Очень кстати.
Почему кстати именно сейчас, объяснять не стал.
– А вдруг у нее нет никого? – засомневался Стас. – Тогда дохлый номер.
– Ты проследи: куда ездит, с кем встречается, а остальное – мое дело.
– Только это… денежки нужны.
– О чем речь, высылай номер счета и прочие данные. И – как только, так сразу.
Стас уже второй день болтался возле дома Тамары. Он нашел удобный наблюдательный пункт. Недалеко находился пивной бар. Летом столики выносили на веранду. За зеленой искусственной декорацией Стаса было не видно.
Он видел, как Тамара выходила в магазин за продуктами. Он сидел у нее на «хвосте», когда она ездила к своей приятельнице. Можно было и не следить, фыркал он. По тому, как просто была одета Тамара, можно было сразу определить, что не на свидание собралась. Женщина без каблуков к любовнику не пойдет, правильно решил он.
Сегодня он уже выпил достаточное количество пива, когда увидел Тамару.
– Е-мое, – вырвалось у него.
Сегодняшняя Тамара резко отличалась от Тамары вчерашней. Прекрасный костюм, сумочка в тон обуви, туфли, конечно, на высоченном каблуке.
– Хоть на выставке показывай, – бормотал Стас, торопливо расплачиваясь с официантом.
Он мог не торопиться. Тамара медленно шла в сторону метро. Стас припустил за ней.
«Осторожная, зараза, даже такси возле дома не берет», – думал он.
Машину Тамара взяла на соседней улице. Стас быстро поймал для себя старенького «жигуленка».
– Держитесь вот за той иномаркой, – попросил он водителя.
– Сыщик, что ли?
– Да. Из частного сыскного бюро. Вы имеете что-то против?
– Нам без разницы, лишь бы деньги платили.
«Точно, к мужику едет!» – ликовал Стас, развалясь на сиденье. Желание сделать гадость гордячке Тамаре веселило его.
Через полчаса машина остановилась возле высотного дома. Стас, натягивая на голову кепку с большим козырьком, засуетился, как бы не прозевать. Но все сложилось удачно. Код железной двери оказался сломан. Стас спокойно вошел в подъезд. Ну а дальше пришлось попыхтеть.
Стас стремительно помчался по лестнице. Он уже почти задыхался, когда услышал, как хлопнул лифт на верхнем этаже.
– Наконец-то! – Он облизывал пересохшие губы.
Квартиры в доме располагались по левую и правую сторону от лифта. Она пошла направо. Он не мог видеть, в какую квартиру звонила Тамара, но это его не смутило.
Переждав несколько минут, он подошел к левой стеклянной двери, рядом с которой находились четыре звонка, и нажал один их них.
– Иду, иду, – послышался мужской голос.
На пороге стоял пожилой человек.
– Извините, пожалуйста, за беспокойство, – осторожно начал Стас. – Я ищу приятеля, но, кажется, что-то напутал…
– А, вам, наверное, Сергей нужен. Из молодых людей он один на нашем этаже проживает. – Словоохотливый сосед был не прочь поболтать. – Сергей Соколов, журналист.
– Да, да, – торопливо ответил Стас. – Он самый.
– Немного ошиблись. Его квартира с той стороны. Сто сорок первая.
– Большое вам спасибо, – приложил руку к груди Стас.
– Он должен быть дома. Я его недавно видел.
Сосед не уходил. Стас занервничал.
«Чего ждет, образина старая?» – чертыхался он.
Его выручил раздавшийся как нельзя более кстати звонок мобильного телефона.
Пожилой мужчина скрылся, наконец, за дверью.
Стас ликовал. Кажется, он попал в цвет! Лихо. Выйдя на улицу, он набрал номер Мухина. Телефон не отвечал. Ну и ладно. Главное, что он «родственницу» свою теперь уроет.
Глава 21
У дома Лидмана Шнейдер оказался под вечер. Еще раз прокрутил в голове все, о чем собирался поговорить с антикварщиком. Про Рембрандта – ни-ни. Сейчас даже думать про него нельзя. У Лидмана чутье первоклассное, мигом остальное вынюхает. Ситуация известная: он мечтает вернуть часть дедовской коллекции на родину. «Ирисы, засыпанные снегом» тоже принадлежала деду. Ее в числе других он хотел бы приобрести. Тем или иным способом.
Пока раздумывал, из подъезда вывалилась троица. Двоих Шнейдер узнал мгновенно, фонарь хорошо высветил их лица. Это были господа Драник и Могилевский, с которыми его познакомил Лидман. Третьего он видел впервые. На всякий случай Шнейдер мгновенно скрылся за разросшимся кустарником.
– Ты, падла, – услышал он грубый голос Драника, – не юли.
– Не знаю я, кому продал, сколько раз говорить можно.
– Не верю я тебе. Спалить всех, сука, хочешь! Это Лидман интеллигентничает, у меня по-другому запоешь.
Драник не успокаивался, и не вмешайся Могилевский, ссора могла бы закончиться дракой.
Шнейдер удивился. Незнакомый парень был на голову выше нападавшего, шевельни он пальцем, от Драника мокрое место осталось бы. Но парень лишь защищался.
– Кончай базар, – подал голос Могилевский. – А ты, Бакс, смотри, с огнем играешь. Мы тебя предупредили. Про долю – забудь. Постарайся найти своего покупателя, может, он еще в Москве. Это в твоих интересах. Вернешь ковш – продолжим разговор о доле. Понял?
Шнейдер видел, что Драник с Могилевским пошли в одну сторону, а тот, кого назвали Баксом, – в другую.
«Это у них называется раз-бор-ка», – вспомнил Шнейдер и пошел за Баксом.
Немец сообразил верно. Сцене, свидетелем которой он стал, предшествовала другая.
Лидман, узнав, что компаньоны его надувают, разозлился не на шутку. Могилевский и Драник примчались к нему для разбора «полетов».
– Мы так не договаривались, господа хорошие, – шипел как змея Лидман.
– Да ты что, Дмитрий Евгеньевич, с дуба рухнул? – уставился на него Могилевский. – О чем говоришь-то, не понял.
– Не понял он! – завопил в голос Лидман. – Не надо из меня дурака делать.
Подельники едва не вцепились друг другу в глотки и орали так, что в ушах звенело. Первым опомнился Лидман и бросился закрывать окно.
– Тише, тише, – твердил он. – Соседи услышат.
– Да плевал я на твоих соседей, – брызгал слюной Драник, но голос все же понизил.
Не много времени потребовалось, чтобы выяснить: ни Могилевский, ни Драник ни о каком ковше не слыхали.
– Ты меня, Дмитрий Евгеньевич, давно знаешь. Я сроду не крысятничал. Информация-то верная? – уже миролюбивым голосом спросил Могилевский.
– Вернее не бывает. Сведения из первых рук, от самого потерпевшего.
– Да-а, дела.
– Видел я похожую штуковину на квартире, – вспомнил Драник, – но не позарился. Вы же всё твердили: монеты, монеты… Ни про какие ковши уговору не было.
– Вазу ты разбил?
– Да говорю же… – опять повысил голос нетерпеливый Драник.
– Слышал, слышал, – замахал руками Лидман. – Только не кричи.
– Вазу не бил, – хмуро сказал Драник. – Я там вообще ничего лишнего не трогал. Тихо, как мышка, прошел.
Лидман кусал тонкие губы.
– Вывод напрашивается сам собой, – медленно начал он, но закончить не успел.
Могилевский уставился на Драника, и оба в один голос выпалили:
– Назаркин это, больше некому!
Драник вскочил, сжав кулаки:
– Да я этому красавчику башку снесу! Из-за него, гада, весь сыр-бор.
– «Кошки» у него в машине остались, – вспомнил Могилевский. – Вот он тем же способом и залез.
– Башку сносить не надо, – буквально понял слова Драника Лидман. – Без уголовщины обойдемся.
Лидман сунул телефон в руки Могилевского:
– Звони ему. Скажи, долю хочешь отдать. И больше ничего.
– Примчится как миленький, – злорадно потирал руки Драник.
Назаркин приехал через час.
И началось…
– Да, лазил еще раз, – не стал отпираться он. – Мне деньги нужны. Долю с дела вы мне только посулили. А где она, моя доля?
– Да я тебе, падла, – кипятился Драник, – такую долю покажу, что…
Лишь близость соседей мешала расправиться с провинившимся подельником.
– Ладно, дело сделано. Куда серебряный ковш дел? – спросил Лидман.
– Он был серебряный? – удивился Назаркин.
– Нет, ширпотребовский, – с пол-оборота завелся Драник. – Где вещь, дешевка?
Дмитрий Евгеньевич вздохнул. Шпана бритая, с кем приходится иметь дело!
– Уважаемый, – четко выговорил он, – в том доме могут находиться лишь антикварные предметы. Так куда вы дели ковш?
– Продал, – пожал плечами Назаркин. – Деньги срочно были нужны.
– Кому продал?
– Какому-то иностранцу, который возле антикварного магазина крутился.
– Так вы его даже не знаете?
– Нет, конечно.
– И за сколько продали?
– Он мне тысячу баксов предложил, я ему: за три продам. Сошлись на двух тысячах. А что, продешевил?
– О господи! – не выдержав, завопил Лидман. – Это историческая ценность. Ковш XVII века, а скорее, даже старше. Его сам царь Иван Грозный мог в руках держать.
– Иди ты? – искренне удивился Назаркин.
– Он оценен в тридцать тысяч долларов, но это цена музейная. Стоит он гораздо больше.
– Надо найти твоего иностранца, – встрял Драник. – Откуда он?
– По-английски чесал, вроде американец. Только где я его найду? Как я понял, он вечером собирался лететь домой. Все твердил, что напоследок ему крупно повезло.
– Ладно, проехали, – устало сказал Лидман. – Если улетел и на таможне не задержали, значит, туда ему и дорога.
Назаркин и Могилевский так не считали. Вывалившись из подъезда, они продолжали препираться, что частично и услышал Шнейдер.
Назаркин уже открывал дверцу своей машины, когда его остановил незнакомый голос:
– Извините, господин Бакс, я хотел с вами поговорить.
– Чего? – мгновенно развернулся Назаркин. – Какой я тебе Бакс?
– Я слышал, вас так называли.
– А вы кто?
Шнейдер представился.
– Я видел тех господ, – он кивнул в сторону ушедших Драника и Могилевского, – у господина Лидмана Дмитрия Евгеньевича.
– Ну и дальше что, от меня-то вы чего хотите?
– Поговорить.
Назаркин с нескрываемым любопытством уставился на Шнейдера. Если это подстава, то…
– Откуда, говорите, приехали?
– Из Германии, там у меня антикварный салон, – терпеливо повторил Шнейдер. – Вот визитная карточка.
– Написать что хочешь можно, – возразил Назаркин, но карточку в руки взял.
…Договорились они довольно быстро. Шнейдер, наблюдая за ссорой у подъезда, понял, что Назаркин – тот человек, который ему нужен. Лидману за комиссию платить надо, а здесь связь напрямую.
– А к тем двоим, – Назаркин кивнул в сторону ушедших подельников, – почему не обратились?
– Мне кажется, я сделал более правильный выбор, – со значением произнес Шнейдер.
Он не сказал, что его пугал взрывоопасный Драник. К тому же тех – двое, значит, платить надо больше. И потом – они тесно, связаны с Лидманом, а этот рискованный парень вроде нет.
Назаркину на дедовскую коллекцию Шнейдера было наплевать. Его интересовали деньги. Услышав фамилию Вершинина, он подскочил.
– У ко-го? – изумился он.
– Вершинина Тамара, – терпеливо пояснил Шнейдер. – Внучка генерала Вершинина.
– Она еще и внучка генерала!
– Вы ее знаете?
– Н-нет. Слышал.
Он мгновенно вспомнил, что видел эту женщину в ресторане клуба. Она – сводная сестра Стаса.
– Мир, оказывается, тесен, – ухмыляясь, произнес Бакс.
– У меня одно непременное условие, – сказал Шнейдер.
– Какое?
– Я хочу точно знать, что среди полотен находится картина «Ирисы, засыпанные снегом».
– А без «Ирисов» не пойдет?
– Нет, – твердо заявил Шнейдер.
«Ладно, будут тебе «Ирисы», – подумал Назаркин. У всех свои тараканы. А эти антикварщики вообще народ чокнутый.
Расставшись с немцем, Назаркин вдруг вспомнил про серебряный ковш. Он обманул компаньонов, вещь находилась у него, и никакому иностранцу он ее не спихнул. Тоже ведь не дурак, сначала хотел стоимость узнать. Помогли подельнички, сами цену назвали, а уж он-то теперь не продешевит. Тому же Шнейдеру и сплавит.
Но – не все сразу.
«А лихо получилось», – насвистывая, думал он, выруливая на проезжую часть улицы. Тридцать тысяч ему, конечно, с немца не слупить, но поторговаться можно. Доля! Он хмыкнул. Когда она еще была бы, эта доля, а тут верные деньги. Ловко провел компаньонов, ничего не скажешь.
– А что они могут мне сделать? – вслух сказал он и засмеялся. – В милицию заявить? Обобрал, мол, подельничек, добычу не поделили.
Не понравились ему слова Лидмана, будто этим делом прокуратура занимается. Туфту гонит антикварщик, попугать решил. Прокуратура ворьем не занимается. Возами предметы старины за границу вывозят – и ничего.
Шнейдер этот со своим заказом вовремя нарисовался. Выяснить про картину – ему раз плюнуть. У Стаса спросит. Тот отказать не посмеет, за ним карточный должок имеется. Были у Назаркина и еще кое-какие виды на приятеля.
Немец пусть думает, что задал непосильную задачу. Тогда и оплата будет соответствующая.
Глава 22
Тамара, выходя из подъезда дома, где жил Сергей, в сердцах хлопнула дверью. Сейчас ехала в лифте и едва сдерживала себя, чтобы не расплакаться.
Она уже забыла, когда плакала в последний раз. Почему мы так беззащитны перед теми, кого любим? Да и любовь ли это, может, просто дурь?.. Дурь и распущенность.
Сегодня сначала все было прекрасно. Сергей надулся, когда узнал, что она не может провести с ним выходной день.
– Вот как, – язвительно заявил он. – И чем же мы так заняты?
– К ребенку надо съездить.
– Можно подумать, что ребенок там один.
– Няня мать не заменит. Ася говорит, что девочка растет как сирота. Отец в Германии, мать… – Тамара вздохнула. – Мать непонятно чем занята.
– Ах вот как, я для тебя непонятно что. Ну, конечно, где уж нам, дуракам…
– Сереженька, ну зачем ты меня мучаешь?
– Я? – изумился он. – Я вообще права голоса не имею. У тебя постоянные отговорки: ребенок, муж, Ася, няня, кошка Дуська. Интересно, на каком месте нахожусь я?
– Можно подумать, что я от тебя что-то скрывала. Ты знал, что я замужем.
Сергей взял гитару и издевательским голосом пропел:
Она хотела мужа для постели,
А днем меня хотела для бесед.
– Зачем ты так? – тихо спросила Тамара. – Хочешь сказать, какая я мерзавка, потому что встречаюсь с тобой? Я это и без тебя знаю.
Она пошла в прихожую.
– Томочка, Томик! – Он обнял ее. – Ну прости меня. Я с ума схожу, потому что ты все время не со мной.
– Ну что же делать, что? – вырвалось у Тамары. – Не мучай меня.
Он молча взял ее за руку и повел в комнату.
…И они опять забыли обо всем на свете, и его голубые глаза опять вспыхивали от страсти.
– Они у тебя сейчас бирюзовые, – шептала Тамара. – Голубоглазый скандинав.
Она, как маленького, гладила его по голове и думала о том, что они не ссорятся лишь в постели.
– Я чувствую себя настоящей самкой.
– Это плохо?
– Да, очень.
– Раньше тебе это нравилось.
«Раньше у меня не было семьи», – подумала Тамара, но промолчала.
– Не начинай все сначала, – попросил он.
Она не хотела с ним ссориться, все произошло само собой.
Зазвонил телефон. Сергей снял трубку.
– …Нет, вовремя, – ответил он, натягивая на себя простыню.
Тамара мгновенно застеснялась наготы, почувствовав себя лишней. Она поднялась и вышла на кухню, пояснив:
– Пить хочу.
Когда вернулась и подошла к двери, он все еще говорил по телефону.
– …Лен, – услышала Тамара, – да ладно тебе.
Она вошла и непринужденно спросила:
– Лена? Оказывается, ты не так одинок.
Сергей положил трубку.
– Подслушивала?
– Да избави бог! – возмутилась Тамара. – Просто не захотела торчать под дверью. Не понимаю, почему ты скрываешь от меня, что продолжаешь с ней встречаться?
– Тебе это мешает?
– Нет!
Повисло нехорошее молчание.
– Дорогой мой, – насмешливо начала Тамара, – все это осталось в прошлом. Помнишь, как дико мы поскандалили из-за этой самой Лены? Я тогда выбежала под ливень босая и разгуливала в одном халатике по улице. Ты постоянен, все та же Лена. Или не та?
Сергей молчал.
– Раньше я бесилась, ревновала. Сейчас мне есть чем заняться в жизни. Мы не давали никаких клятв, но подразумевалось, что будем честными друг с другом. Иначе зачем все это? – Тамара стала одеваться. – А действительно – зачем? – тихо повторила она. – Кстати, хочу задать вопрос просто из любопытства: ты давно знаешь эту молодую женщину, почему не женишься на ней? И вообще, не понимаю, зачем я тебе опять понадобилась? Для разнообразия, наверное.
Он никогда так не орал на нее. Странно, сейчас это не производило на нее особого впечатления.
– Ты можешь оскорблять меня сколько угодно. Но прошу заметить, что такого тона я не позволяла ни своим мужьям, ни своим любовникам.
Она оделась и ушла. На этот раз он ее не остановил.
В лифте Тамара едва не заревела. Неужели опять все начинается сначала? Сейчас она ненавидела и себя, и его. Неужели она опять ревнует? Да ничего это не значит! Она просто дура и идиотка, потому что второй раз наступила на эти грабли.
Погруженная в свои невеселые мысли, Тамара не заметила, что за ней от самого подъезда следует человек.
– Тамара, – окликнул он ее.
Она обернулась.
– Стас? – Вершинина застыла на месте. – Что ты здесь делаешь?
– Слежу за тобой, – весело ответил он.
– Ну и как, успешно?
– Квартира сто сорок один. Сергей Соколов, журналист. Не женат, живет один. Продолжать?
– Да-а, – протянула Тамара, с трудом приходя в себя. – Оказывается, ты способен заниматься общественно-полезным трудом. Никогда бы не подумала.
Она говорила спокойно, а сердце бешено колотилось. Конец тихой, нормальной жизни. Но не этого она сейчас испугалась. Как она посмотрит в глаза Ярославу? А дочери?.. Не об этом сейчас надо думать, не об этом!
– Ты на машине? – небрежно спросила она.
– Нет, – удивился Стас с опаской посмотрев на Тамару. Он ожидал другой реакции.
– Тогда присядем вон там, поговорим. – Она кивнула на стоявшую невдалеке скамейку.
«Что предпринять, что? – лихорадочно соображала она, пока шли к лавке. – Предложить этому слизняку денег? – Это первое, что пришло ей в голову. – Да он потом будет всю жизнь над тобой измываться».
От этой мысли она пришла в ярость. Никогда! Полковник, вспомнила она. Можно обратиться за помощью к нему. Нет, она не будет никого вмешивать в это дело. Сама должна разобраться. Главное – не показывать ему, что испугалась. А дальше…
Решение пришло само собой.
– Значит, шантажировать меня вздумал?
– Каждый зарабатывает, как может, не всем наследство оставляют.
– Не всем.
– Так на чем мы остановимся? – нагло ухмыльнулся Стас.
– Вспомним прошлое, – улыбнулась Тамара. – Иногда это бывает очень полезно.
– То есть?
– В тот день, когда застрелили твою любовницу, а мою бывшую подругу Ирину Устинкину, ты у нее был.
– Ты чего гонишь? – приподнялся со скамейки Стас.
– Тебя твои приятели-уголовнички таким выражениям обучили? Повторяю: ты у нее был и звонил в дверь. Я видела тебя. Следователю не сказала, мать пожалела. Сейчас, пожалуй, самое время подумать о себе. Как ты считаешь?
– К чему про Ирину вспомнила? Что тебе это дает?
– Мне – ничего. А вот тебе…
Стас сжал кулаки.
– Представляешь, опять копать начнут, – мечтательно протянула Тамара. – Глядишь, и нароют что.
– Но убийца Ирины найден, – неуверенно произнес Стас.
Тамара, не отвечая, улыбнулась.
– Сам знаешь наши правоохранительные органы, то у них один виноват, то другой.
Стас думал недолго. Если отец узнает, что его персоной опять заинтересовалась прокуратура…
– Твоя взяла, – вздохнул он. – Живи, черт с тобой. Твое молчание в обмен на мое.
Тамара не верила своим ушам. Получилось! Она всегда знала, что он трус.
– Равноценная сделка, – кивнула она. – Только вот что я хочу тебе сказать, Стасик. На будущее. Мой муж слишком умный человек. Он знает обо мне все, что хочет знать.
– Я всегда подозревал, что ты крепкий орешек. Еще когда мой отец женился на твоей матери, понял, что характер у тебя есть, а с виду никогда не скажешь. Слушай, в кого ты такая, а?
– Еще бы у меня не было характера! Ты вот про наследство вспомнил. А знаешь ли ты, что с тех пор как мои родители развелись и оставили меня в старой квартире, я ни копейки денег не попросила, ни у матери, ни у бабушки, ни у своего отца. У твоего, естественно, тем более.
– На что же ты жила? – невольно вырвалось у Стаса.
– Стипендию получала в инязе и подрабатывала переводами. Я хороший переводчик, с работой, правда, отец помогал. Подбрасывал. Тебе, изнеженному балбесу, который никогда в жизни палец о палец не ударил, просто не понять, как можно жить, довольствуясь тем, что сам заработал.
– Нотаций и упреков мне от отца хватает.
– Извини, не хотела. Просто я ответила на поставленный вопрос.
Тамара встала.
– Да, кстати. Ты… – Она запнулась. – Со слежкой сам затеял или подсказал кто?
Стас скривился.
– Я поняла, можешь не отвечать. Владимир Мухин, заместитель моего мужа, постарался.
Тамара давно ушла, а Стас все сидел на скамейке. Зря он связался с этой ведьмой. А все Мухин. Если ему надо, пусть сам ее в оборот берет.
Он опять в который раз попытался до него дозвониться.
А Тамара думала о том, что семейный покой держится на волоске. «Мой муж знает про меня все». Она блефовала. Ничего он не знает! Сегодня ей удалось припугнуть Стаса. Но надолго ли?
Она уныло опустила голову. Зачем она начала встречаться с Сергеем? Зачем ей вообще все это? Запоздалое раскаяние терзало душу. Она мерзавка. Она заслужила все, что сейчас произошло. За все следует платить.
