Текст книги "Мой папа рок-звезда (СИ)"

Автор книги: Татьяна Ветрова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)

13. Алевтина

Два часа.

Мне потребовалось ровно два часа, чтобы привести себя в порядок и остаться довольной своим внешним видом. Несмотря на то, что я копия мамы, а она у меня красавица, я все равно часто остаюсь недовольна своим внешним видом. То кончики волос слишком сильно завиваются, то форма бровей у меня не та, то длинная и худая, как швабра. В младших классах я часто обижалась, когда меня называли шваброй за мой высокий рост и худобу, а сейчас смирилась. Иногда это подбешивает, а иногда радует.

Радует, что у меня нет проблем с лишним весом. Для любой девушки, как бы ни была занижена ее самооценка, это важно.

Сегодня я старалась с самого утра, стоило только солнышку показаться, а мне открыть глаза и сказать себе: «Доброе утро, Аля. Помни, что бы ни случилось у тебя в этой жизни – все обязательно получится». С такими мыслями я встала с теплой постели и взялась за дела. К концу дня я валилась с ног и мечтала только об одном – уснуть и не проснуться до утра. Но мысль о предстоящем концерте не позволяла это сделать.

Я давно собиралась сходить на концерт, и вот моя мечта сбылась. Осталось только собраться и вперед, получать новые эмоции. Но где же взять столько сил?

С раннего утра я приложила их достаточно, настолько много, что остаться недовольной к вечеру – просто непозволительная роскошь для меня, особенно сегодня. Концерт меньше через два часа, а я до сих пор не определилась с гардеробом. Сначала я хотела надеть синее платье-колокол и серебристые босоножки на небольшом каблуке с ремешками, все-таки иду на свидание с парнем. Но стоило мне вспомнить, что идем мы на рок-концерт, а там я сомневаюсь, что встречу кого-нибудь в подобном наряде, как мысли о платье улетели на задний план и спрятались так глубоко, что их никак оттуда не достать. Я устало вздохнула, села на кровать и давай думать, что еще у меня есть красивого. Гардероб у меня небольшой, но довольно стильный. Я всегда стараюсь покупать вещи так, чтобы из них можно было бы составить несколько стильных луков.

Мой выбор пал на стильные классические брюки серого цвета. Купила я их в прошлом году, но надевала всего лишь несколько раз. К ним я подобрала белые кеды и белую футболку с черной надписью «Black Raven». Футболку мне подарила Катя. Она, как никто другой, знает, что я фанатею от этой группы. Черная кожанка и маленький черный ранец завершают мой образ.

Наконец-то я остаюсь довольна.

Мне безумно хочется провести этот вечер с пользой. А еще я хочу понравиться ему по-настоящему. Хочу получить хоть немного его тепла и ласки, почувствовать, какого это, когда ты кому-то нравишься. Катя часто говорит, что, если с тобой происходит что-то хорошее, но ты упорно отказываешься в это верить, значит, это твое.

Что ж, посмотрим.

Такси я заказала за двадцать минут до выхода, так что к клубу подъезжаю в указанное в сообщении время.

– Ну наконец-то, я думал, ты уже не придешь, – звучит веселый голос Антона, стоит мне покинуть салон автомобиля и показаться ему на глаза. – Оу, классно выглядишь, – он окидывает меня таким внимательным взглядом, что становится неловко. Сил хватает только тихо шепнуть:

– Спасибо.

Я не привыкла, чтобы на меня так смотрели. В глазах Антона пылает восхищение, всем своим видом он показывает, что у меня получилось понравиться. Мне становится еще более неловко, я смущаюсь. Чтобы окончательно не покрыться алой краской с ног до головы, я начинаю осматриваться по сторонам в поисках спасения, которого нет.

Это мой первый поход в ночной клуб, поэтому мне интересно абсолютно все. Начиная с яркой вывески на фасаде и заканчивая парковочными местами, которых здесь приличное количество. Сразу так и не скажешь, но больше десяти точно. Господи, зачем они мне нужны, если у меня нет машины? Ах да. Чтобы лишний раз не смотреть на Антона.

– Аль? – Антон шепчет, дыша в висок теплым дыханием с ароматом мяты и гладя мои бедра.

И когда он успел так близко подобраться? А обнять когда успел?

– Что? – поднимаю голову и взлетаю вверху, громко визжа. – А-а-а, отпусти-и-и.

Антон без предупреждения подхватывает меня на руки и начинает кружиться вокруг своей оси. Смех прорывается сквозь скованность и страх, я расслабляюсь, на миг забывая, что боюсь отсутствия пола под ногами. Цепляюсь за его плечи и радуюсь, безумно радуюсь, что согласилась на его предложение и нахожусь сейчас здесь, с ним.

Давно мне не было так хорошо.

– Легче стало? – спрашивает, плавно опуская на землю и целуя в кончик носа.

Киваю, расплываясь в дурацкой улыбке. Мне нечего больше сказать, этим детским моментом он действительно помог мне расслабиться.

– Да, спасибо, – отступаю на шаг назад и нервными движениями начинаю поправлять футболку. Стоило ему меня отпустить, как скованность тут как тут. – Я очень рада оказаться здесь.

– Классная футболка, – Антон смешно заламывает правую бровь и дарит мне ехидную улыбку со словами: – Я так понимаю, это для парней из группы? Хочешь их автограф?

Опускаю взгляд на надпись на футболке и не сразу понимаю, к чему это он. А когда понимаю, начинаю смеяться. Как он мог такое подумать? Это для меня. Для меня.

– Автограф хочу, – смотрю на него и, едва улыбнувшись, прикусываю нижнюю губу, чтобы не рассмеяться снова. У него такая мимика, что сложно удержаться. – Но футболку портить не позволю!

Антон запрокидывает голову и начинает искренне смеяться. У него это выходит настолько естественно, настолько заразительно, что я присоединяюсь к нему. Нет, ну серьезно, это точно мой человек.

– Значит, здесь ты только из-за любимой группы?

Парень засовывает руки в карманы черных джинсов с серебристыми заклепками и глядит на меня внимательно. Я же смотрю на его внешний вид и понимаю, что в таком прикиде я его еще не видела. Черные джинсы с заклепками и массивными цепями, высокие берцы и белая футболка с изображение черной лисы в стиле рок, а сверху черная кожанка. Ее тоже местами украшают заклепки и цепи. Да он, наверное, безумный фанат рока, делаю вывод я.

– Аха, – выдаю, теряясь в реальности и напрочь забывая, какой вопрос он мне задал и какой ответ ждет от меня.

– Ах, ну да. Точно, как я мог забыть, что ты здесь только из-за них, – звучит обиженно.

– Конечно, из-за них. А ты что подумал? – смеюсь, стараясь разрядить обстановку. Вот еще не хватало, чтобы он на меня обижался. Вдруг передумает на концерт вести, а я этого не хочу.

– Что я для тебя больше, чем друг, – Антон берет мою руку и, притянув к себе, обнимает.

От удивления я не знаю, что сказать. Хуже всего, что я настолько неопытна в отношениях с парнями, что не знаю, как правильно поступить. Меня пугает его напор и одновременно восхищает. Поднимаю голову, встречаюсь с ним взглядом, чтобы сказать о том, что он просто друг, но ничего не выходит. Потому что взгляд парня прожигает насквозь, будоражит в венах кровь и заставляет плавиться сознание. Я понимаю, что начинаю влюбляться в того, в кого нельзя. Вряд ли роман с популярным парнем принесет мне что-то еще, кроме боли.

Такое бывает только в сказках.

А порой так хочется сказки.

– Ошибаешься, – делаю шаг назад и начинаю поправлять на себе футболку. Дебильная привычка что-то поправлять, когда я нервничаю. Срочно нужно поискать в интернете, как отучить себя от дурацких привычек. – Ты просто друг.

– Хорошо, – согласившись, Антон берет меня за руку и ведет за собой: – Пошли.

Вблизи здание клуба кажется огромным, этажа четыре точно. Черный фасад и ярко-голубые неоновые узоры – я не могу их расшифровать, но что-то подсказывает, что это не просто так. Есть в них свой особенный глубокий смысл, который не дано понять простолюдинам. Внешне клуб выглядит очень помпезно, что меня ждет внутри, я стараюсь не думать. И так понятно, что без Антона я сюда бы не попала. Сама бы близко не подошла из-за страха ни пройти фейс-контроль.

Мы проходим мимо главного входа, около которого в очереди стоит больше сотни людей, поворачиваем за угол, затем еще раз за угол и спокойно подходим к черному входу, где нас уже ждут. Высокий, массивный медведь. Точнее, охранник. Антон улыбается, жмет мужчине руку, и мы проходим дальше. Охранник нас спокойно пропускает, будто знает Антона давно. Я быстро делаю вывод, что здесь он довольно частый гость. К огромному сожалению, ему это баллов не добавляет.

И вообще вся эта ситуация не тянет на историю золушки.

Коридор, поворот, еще один поворот, и вот мы в зале, полном людьми. Сквозь толпу мы пробираемся ближе к сцене, занимает свободное место справа от нее. Все это время Антон не отпускает моей руки, наоборот, сжимает крепче, когда чувствует или видит угрозу в виде надвигающегося парня с пьяными глазами. С любопытством я оглядываюсь по сторонам, ловлю на себе оценивающие взгляды парней и недовольные взгляды девушек. Я догадываюсь, что причина в Антоне. Слишком шикарно он выглядит, притягивает взгляды многих. И добавляет этим проблем мне.

Усмехнувшись, возвращаюсь к Антону. Пока я отсутствовала, разглядывая прелести ночного клуба, он уже кого-то подцепил. Любопытство – губительная вещь. На свой страх и риск я аккуратно высовываюсь из-за спины Антона и впадаю в ступор. Он ведет деловую беседу с охранником. Никаких улыбок и шуток, будто план действий излагает, который тот должен будет выполнить. От предыдущего секьюрити этот отличается только цветом волос, а так, что первый, что второй по габаритам медведи. Пугают они одинаково, к слову.

Их разговор длится минуты две, но мне этого вполне хватает, чтобы начать пританцовывать на месте. Я люблю танцевать, всегда это делаю, когда готовлю или убираюсь. Движения помогают мне расслабиться, почувствовать, что я достойна счастья. А для меня это так важно, что я неосознанно освобождаю руку из крепкого захвата, отступаю назад и отдаюсь ритму музыки. Басы оглушают, софиты ослепляют, но мне уже все равно. Постепенно я погружаюсь в свой маленький рай, где есть только я и мои хрупкие чувства.

– Потанцуем? – Антон подкрадывается незаметно, прижимает к себе спиной и теплыми губами касается мочки уха. Я улыбаюсь, потому что мне нравится то, что сейчас происходит.

Его руки плавно скользят по моим бедрам, теплое дыхание согревает шею, вызывая мурашки. Происходящее мне нравится настолько, что нет сил сдерживаться. Я поворачиваюсь к нему лицом, обнимаю за шею и, набрав в грудь побольше воздуха, заглядываю в омут темно-синих глаз, чтобы осознанно улететь далеко-далеко.

Сказка, о которой я мечтала в детстве, кажется, начинает по-настоящему сбываться. Только вот крупицы страха никуда не собираются исчезать. Они скапливаются внутри меня в маленький хрупкий шар, который постепенно разрастается, становится больше и норовит вот-вот взорваться на маленькие осколки. Я чувствую, как внутри все сжимается от боли. Слезы собираются в уголках глаз, так и норовят скатиться по щекам и показать ему мои истинные чувства. Опускаю голову и заставляю себя рассмеяться, не хочу, чтобы он видел мои страдания. Они ему не нужны.

Это моя вина, что я без оглядки влюбилась в такого, как он.

– Все хорошо? – звучит над ухом бархатный голос парня, а мне плакать хочется, потому ничего не хорошо, но, собрав последние силы в кучу, я тихо произношу:

– Да, все в порядке.

Антон делает вид, что ничего не произошло, что так должно быть. И я искренне благодарна ему за это.

Спустя какое-то время диджей объявляет о неизвестной молодой группе, выступающей сегодня на разогреве. Мы снова погружаемся в эйфорию музыки и танца. Я понимаю, что первый раз слышу эту группу, а еще, что это не мешает мне подпевать им. Откуда я их знаю – не знаю. Все меняется, когда объявляют «Black Raven», и Антон убегает, оставляя меня одну. Я теряюсь, ничего не понимаю.

– Я скоро вернусь, просто поверь мне. – И взгляд такой, что невозможно не поверить.

Антон скрывается за черной дверью, наверное, она ведет в уборную. Я не знаю точно, так как не успела досконально изучить клуб. В огромном зале гаснет свет и повисает тишина. На мгновенье мне кажется, что я оказалась в вакууме. Нескольких секунд тишины мне сполна хватает, чтобы вспомнить все свои детские страхи. Некоторые из них я так и не смогла побороть. Например, темнота. Мне становится настолько не по себе, а сознание, что мой организм никак не воспринимает темноту с детства, приводит к мысли, что я погружаюсь в панику. Обнимаю себя за плечи руками и стою как истукан, ожидая парня. Противное чувство неловкости расползается по телу, хочется сбежать и спрятаться.

И когда я готова в потемках рвануть на выход, чтобы глотнуть свежего воздуха, на сцене показывается любимая группа.

Тишину нарушает громкий бас гитары и яркий свет софитов, постепенно загорающихся над участниками группы. Зал начинает ликовать, кричать и громко подпевать, когда красивый баритон бас-гитариста заполняет пространство. Меня начинает штормить из стороны в сторону, я понимаю, что такого ажиотажа точно не ожидала. В поисках Антона в панике верчу головой по сторонам и не нахожу. Мне хочется расслабиться, отдохнуть, но вместо этого я жду появления Антона, все также глупо обнимая себя за плечи.

С ним мне спокойно, а в одиночестве я испытываю дискомфорт.

– Алевтина, – спустя какое-то время охранник зовет меня по имени и кивает в сторону открытой двери, из-за которой торчит голова Антона. – Проходите, – пропускает в неизвестность охранник.

Увидев парня, я со всех ног бегу к нему, только бы не оставаться в этой сумасшедшей толпе одной. Обнимаю за шею, едва не сваливая с ног, и крепко-крепко прижимаюсь к нему, вдыхая терпкий аромат цитруса.

Вот оно, мое спокойствие.

– Ты куда пропал? – наезжаю на него, когда немного прихожу в себя и замолкаю, встречаясь с диким взглядом и безумной улыбкой.

Разинув рот и выпучив от удивления глаза, делаю шаг назад и оглядываюсь по сторонам. Вот Карим, вальяжно развалившись, сидит на диване и ухмыляется. Матвей стоит в двух шагах от него и пьет воду, не сводя взгляда с Лики. Глупо улыбнувшись, киваю одногруппнице. Я знаю, что она девушка Матвея, но, стоит признаться, я не думала, что они все будут здесь.

Весело смеясь, Лика подлетает ко мне и обнимает так крепко, будто мы с ней лучшие подруги.

– Привет. Рада тебя видеть. Признаться честно, для меня было неожиданностью узнать, что ты будешь здесь. Ну да ладно, – она щебет, словно птичка, пока я пытаюсь сообразить, что здесь творится. – Осталось недолго, и можно будет погулять. Сегодня как раз погодка под стать настроению.

– Привет, – звучит хрипло. Прочищаю горло и впиваюсь испытывающим взглядом в Антона. Что здесь творится, чёрт возьми? – Антон, что происходит?

– Аль, тут такое дело, – парень запускает руку в распущенные волосы и смотрит на меня, наклонив голову и прикусив губы. Красивый, зараза, однако. И волнение ему к лицу. Хотя таким, как он, многое к лицу.

– О, она уже здесь. Отлично. Валим на сцену, а то фанаты заждались. Привет, Алька, – как черт из табакерки передо мной появляется Грег и нагло обнимает за плечи. Я стою и не понимаю, а что, собственно, здесь происходит. До меня как-то медленно все доходит, что вызывает подозрение в моем здоровье. Нужно бы провериться, что ли. – Я же говорил тебе, что он ужасно ревнивый, – шепчет на ухо, а потом уже для всех продолжает: – И, как оказалось, зануда тот ещё. Ты прикинь, что он сделал.

– Грег, заткнись! – запустив руки в волосы и упираясь взглядом в потолок, жалостливо взвывает Антон.

Только вот мне все равно, все мое внимание привлекает Грег и его нереально позитивное настроение. Такое чувство, что я провалилась в другой мир. Мир, где быть таким веселым занудой вполне нормально и очень даже законно.

– Вот еще, – под всеобщий смех Грег взбегает на несколько ступенек вверх и весело продолжает: – Он сказал, что не будет играть, пока не убедится, что с тобой все хорошо. Ты только представь, этот, – тыкает пальцем в Антона и весело продолжает, – угрожал нам! Он так испугался за тебя, что свалил со сцены с последними аккордами, ну и мы следом за ним. Думали, прибьем этого идиота честно слово. – ловит мой взгляд и продолжает с тревогой в голосе: – Аль, ты бы видела себя, выглядела как приведение. Короче, он здорово струхнул.

– Не верь ему, – Антон подходит ко мне. Нежно касается волос, подушечкой пальца проводит по скуле и улыбается самой нежной и искренней улыбкой на свете.

Я знаю эту улыбку. Успела выучить ее.

– Какой кошмар, – выдыхаю ошалело, совершенно не понимая, как себя с ним теперь вести. Слишком откровенную информацию мне предоставил Грег, но хуже всего, что до меня начало доходить, в какую непростую ситуацию я попала. Оказывается, Антон и ребята – это и есть «Black Raven».

Так, успокойся, Аля. Для начала нужно все переварить, а потом делать выводы. Желательно в тишине и одиночестве.

– Что? – сильные руки ложатся на талию, а бархатный голос задает вопрос, который приводит меня в еще больший шок.

– Я сказала это вслух? – нервный смех вырывается из меня. – Прости. Просто все это, – показываю рукой на ребят с масками в руках, стоящих в проходе и смотрящих на нас как на диковинку. – Это нереально как-то.

Оглядываюсь по сторонам, чтобы понять, что упустила из виду. А я точно упустила что-то важное.

– Ну почему же? Все очень даже реально, – произносит Лика, заваливаясь на диван с ногами. – Присоединяйся. Нам здесь места на двоих хватит, а что касается парней, – кидает беглый взгляд на наручные часы и не очень весело продолжает: – Им еще два часа скакать на сцене.

Теплые губы касаются шеи, я вздрагиваю, не веря в происходящее. Мужские руки крепче сжимают талию, намекая, что побег бессмыслен. Будто мне нужен этот побег. Ага, конечно. Хотя нет, нужен. Сейчас я точно убедилась, что мне далеко до золушки и такой парень, как Антон, не для меня. Слишком популярен, слишком опасен.

– Лис, на сцену, – кричит Матвей, надевая маску панды.

– Жди здесь, – указательным пальцем Антон показывает на место, где я стою. Я киваю, до сих пор пребывая в шоке. – На счастье.

Положив руку на затылок, парень резко притягивает меня к себе и впивается в мои губы своими. Поцелуй выходит дерзким, с нотками сумасшествия, но таким… таким, что я и представить себе никогда не могла. Раньше я думала, даже мечтала, как все случится. Представляла прогулку под луной, мост с подсветкой и парня моей мечты. Сильного, мужественного, такого, с кем я буду чувствовать себя защищенной. Это был точно не Антон, но вот как все выходит. Я стою в полутемном коридоре в лучшем клубе города, и меня целует лучший парень в университете, помимо этого, он еще является гитаристом и солистом популярной рок-группы.

И целует так, что хочется еще и еще.

– Спасибо. – Легкий поцелуй в кончик носа, и парень исчезает.

Моргаю, оглядываюсь по сторонам и стеснительно улыбаюсь. Черт, я совсем забыла, что здесь еще и Лика. Она лежит на огромном диване и смотрит на меня таким взглядом, что и дураку понятно, как сильно я влюбилась.

На лице же все написано.

– Он, – киваю на сцену, не зная, как продолжить. Мне хочется спросить, что из себя представляет Антон и можно ли ему доверять больше, чем другу. Лика давно крутится в их компании и точно может сказать, какой он.

– Он хороший, – это все, что мне удалось из нее вытянуть.

Оставшийся концерт я провожу в замешательстве. А под конец так вообще едва с ног не валюсь от шока.

– Дорогие друзья, у нас есть новая песня, и сегодня она прозвучит впервые. Я рад представить ее на ваш суд. Слова не наши, их написала одна очень талантливая девушка. И эта девушка мне по-особенному дорога. Прошу любить и жаловать «Крылья любви».

Я всхлипываю, ладонями тру лицо, растирая слезы и тушь, когда слышу песню. Мои стихи. Эмоции зашкаливают, слезы льются рекой. Плевать, что сейчас я похожа на панду. Самый трогательный момент в моей жизни настал. Кто бы мог подумать, что мои стихи превратятся в слова песни, что их будет петь полный зал.

– Это очень-очень круто, – подтверждает мои мысли Лика, я лишь киваю и улыбаюсь как дурочка.

– Аль, все хорошо? – Антон подкрадывается незаметно. Обнимает и шепчет, утыкаясь носом в шею: – Я тебя расстроил? – Качаю головой, не представляя, как объяснить, что я счастлива. – Тебе понравилась песня? – Киваю, всхлипывая и утыкаясь носом в кожанку. – Пойдем погуляем. Я думаю, тебе не помешает свежий воздух.

***

– Давайте скорее догоняйте нас, хватит миловаться, – доносится откуда-то издалека.

Мы намеренно замедлили шаг и уже давно отстали от шумной компании. Инициатором стала я, так как моя голова не железная и имеет свойство болеть от громких и раздражающих голосов. Я решила идти за ними и внимательно наблюдать, будет из чего сделать выводы потом. Но у меня ничего не вышло, один наглый и слишком улыбчивый парень решил составить мне компанию.

В итоге мы благополучно отстали от компании вдвоем.

Я не сразу заметила, как мой маленький мир перевернулся с ног на голову, как мои принципы исчезли в неизвестность, и в один миг из головы упорхнули все правила для благородных девиц. Очнулась я только тогда, когда теплая мужская рука коснулась моей, когда наши пальцы переплелись, а мы, словно первоклашки, скосили друг на дружку глаза и мило улыбнулись. Не выдержав его красноречивого взгляда, я отвернулась, а он взял и обнял меня за плечи, прижал к себе и тихо шепнул: «Не бойся меня!» Так мы и шли – я молчала, а он говорил, говорил и говорил.

Спустя час я начала ловить себя на том, что с каждой минутой, с каждой секундой самолично стираю из своей памяти его популярность. Для меня всегда важен был человек, его внутренние качества, а популярность я всегда оставляла на потом. Для меня она скорее огромный минус, чем маленький, едва заметный плюс. Меня не смущает чрезмерная наглость парня, скорее наоборот, если бы не она, вряд ли бы мы шли по ночной набережной, держась за руки. Меня не удивляет его непредсказуемость, я считаю это изюминкой. Если бы не это, Антон сливался бы с основной массой парней.

С каждой минутой, проведенной рядом с ним, я все больше начинаю верить в то, что сказка существует. Конечно, крупицы страха во мне до сих пор живут и вряд ли когда-нибудь исчезнут, но это вовсе не значит, что я должна сидеть на одном месте и ничего не делать, чтобы стать счастливой.

– Вы идите. Мы догоним, – Антон ладонями имитирует рупор и кричит вслед ребятам, поворачивается ко мне и ослепляет обворожительной улыбкой, зная, что я обязательно на ней залипну и дам слабину, чем он, несомненно, пользуется – хватает за руку, прижимает к себе так, чтобы все тело содрогнулось от разбегающихся мурашек, и тихо шепчет на ухо: – Когда-нибудь обязательно догоним.

Утыкаюсь носом в плечо парня и начинаю тихо смеяться. Я подозревала, что он не хочет возвращаться в компанию, но чтоб настолько. Приятно, знаете ли.

– Сумасшедший, – произношу еле слышно и неаккуратно отступаю назад, случайно подворачивая ногу. – Ай, больно, – наклоняюсь и обхватываю ладонью щиколотку. Растираю, сжимаю, всеми силами и молитвами пытаюсь смягчить адскую боль. Глаза щиплет от слез, такое чувство, что в ногу вонзилась тысяча иголок.

– Аль, осторожно, – Антон подхватывает меня под мышки, аккуратно ставит на одну ногу и с тревогой заглядывает в лицо, пытаясь разглядеть степень боли, которая плещется на дне моих глаз. – Черт! – выругавшись, пальцем стирает дорожки слез, которые я не в силах сдержать. Шмыгаю носом и, прикусив губу, молчу, пока Антон с тревогой осматривается по сторонам. – Сейчас что-нибудь придумаем. Не плачь, пожалуйста. О, нашел. Давай, обхвати меня за шею и держись крепче.

Миг, и я взмываю в воздух. Антон легко поднимает меня на руки, крепко прижимает к себе и направляется в сторону дерева, под кронами которого скрывается скамейка. Мысленно я готовлюсь к тому, что скамейка грязная и, наверное, дерево холодное. На улице хоть и май месяц, но вечера еще бывают прохладные. Переживала я, оказывается, зря, Антон садится на скамейку вместе со мной.

– Дай посмотрю, – касается оголенной щиколотки, а меня всю передергивает. – Ты как? Может, лучше в больницу? – смотрит на меня с тревогой.

– Все хорошо, – запускаю пальцы в его распущенные волосы, желая, чтобы он успокоился и перестал нервничать. Мне приятна его забота, а еще она тревожит. Он смотрит так, что мне кажется, скажи я обратное, и он в ту же секунду вместе со мной отправится в травмпункт. – Если завтра не пройдет, пойду в больницу, – обещаю, уже заранее зная, что никуда я не поеду.

– Что-то я сомневаюсь в этом, – он усмехается и смотрит на меня, прищурив глаза.

Выдавив смущенную улыбку, я опускаю глаза на свои ноги и с удивлением смотрю, как Антон нежно гладит колено. Мне приятна его забота и радует, что он не видит моего смущения. В темноте легче и проще открываться перед кем-то, сам того не замечая, становишься свободным. Начинаешь делиться самым сокровенным и в ответ получаешь то же.

Несмотря на то, что в мае вечера изредка бывают прохладными, между нами явно накаляется воздух. Я чувствую это на расстоянии вытянутой руки, ощущаю каждой клеточкой своего тела. Или, может, во всем виновато его теплое дыхание в области моей шеи? Сделав глубокий вдох, прикрываю веки и поворачиваюсь лицом к своему наглому и очень красивому другу. Я давно поняла, что от него можно ожидать всего, чего угодно. Поэтому приготовилась ко всему, но, видимо, недостаточно. Антон замирает, в одно мгновенье превращается в каменную статую. Сижу, затаив дыхание и ожидая его дальнейших действий, которых почему-то не следуют. Открываю глаза и улетаю в бездонную пропасть темно-синих глаз, выплыть из которой без последствий очень сложно. Только вот именно сейчас меня почему-то мало волнуют последствия. Мне хочется окунуться в омут с головой, узнать, каково это, влюбиться в одного-единственного человека без оглядки. Разум вопит о смертельной опасности, а сердце делает кульбит и рвется наружу, только бы ощутить вкус его губ еще раз.

Я осознаю, что если ничего не сделаю, то поцелуй случится снова, и я просто не смогу ему сопротивляться. Да и захочу ли? Нет, конечно, не захочу. Надо сохранять здравый разум, стоит попытаться хотя бы.

Отворачиваюсь лицом к набережной и пытаюсь выдавить улыбку, она получается глупой и какой-то неестественной, становится противно от самой себя. Момент упущен, легкий флер разрушен и назад дороги нет.

В черное, как воронье крыло, небе взмывает сотня, а может, и больше китайских фонариков.

В них я нахожу шанс исправить неловкий момент.

– Смотри, как красиво, – показываю рукой в сторону неземной, на мой взгляд, красоты.

– Да, – Антон откашливается и устремляет взгляд на небо, усыпанное красными огоньками. – Ты права. Это очень красиво.

Правая сторона набережной, которую мы выбрали для прогулки, лишена освещения, что делает ее темной, таинственной и опасной в темное время суток. Но даже несмотря на это, жители нашего городка любят именно правую сторону набережной, потому что отсюда потрясающий вид на левую – там много огней, открытых кафе и стоянка с речными катерами для прогулки. С нашего места открывается вся эта картинка, но сегодня вид особенно прекрасный. Сотни китайских фонариков украшают ночное небо именно с той стороны.

Я смотрю на все это, затаив дыхание, раньше мне редко удавались прогулки в столь поздний час, и никогда еще я не попадала на фестиваль красных огоньков. На моем лице расплывается глупая улыбка, и сердце гулко бьется внутри. Хочется верить, что все это происходит со мной из-за красоты в небе, но это не так. Все дело в парне, на коленях которого я до сих пор сижу и чьи руки меня до сих пор обнимают.

А фонарики в небе – всего лишь бонус к красивой сказке.

Антон опускает голову мне на плечо, забирается руками под куртку и смыкает их на животе. Сквозь тонкую ткань футболки я чувствую жар его ладоней, мое тело начинает пылать в ответ. Склоняю голову, касаюсь виском его лба и глупо улыбаюсь. Меня переполняют эмоции, их так много, что я не знаю, чего ожидать от себя самой.

– Мне было семь лет, тогда мы с отцом часто запускали китайские фонарики. Я четко помню то время, оно слишком дорого для меня. Отец всегда говорил, что прежде, чем запустить фонарик, обязательно нужно поставить себе цель в жизни и четко обозначить ее границы. Если фонарик улетит, то все обязательно сбудется.

На секунду я прикрываю глаза, чтобы прогнать печальные картинки из своего прошлого. Я не помню, чтобы отец когда-нибудь меня в чем-то поддерживал или просто проводил со мной время. Такого никогда не было, я всегда была сама по себе при живом родителе. От этого вдвойне обидно.

– У тебя замечательный папа, – произношу искренне, несмотря на то что сердце разрывается от боли. У меня никогда отец не делал подобных вещей.

– Да, он такой.

Я чувствую, как Антон улыбается. На сердце становится теплее от понимания, что я попала в самое сердце. Он дорожит отношениями с отцом, а это главное в жизни. Любовь родителей – она должна согревать даже в самый пасмурный день.

Должна, но, видимо, не всех.

– А мама? – поворачиваюсь к нему, склонив голову к плечу.

Я хочу видеть его глаза. Хочу видеть эмоции, что бушуют на дне синих глаз, когда он говорит о дорогих для него людях. Хочу на расстоянии почувствовать тепло, не принадлежащее мне.

– Давай не будем про маму, – горько усмехнувшись, он откидывается на спинку скамейки, сцепляет руки в замок и заводит их за голову. Смотрит на меня, слегка прищурив глаза, и о чем-то думает. О чем-то грустном. Мне хочется спросить, что в его голове такого особенного и таинственного, что его так тревожит, но никак не выходит. Наверное, потому что я не имею на это никакого права.

Прежнее настроение внезапно исчезло, между нами будто пробежала черная кошка. Мне не составляет труда сложить дважды два и сделать определенный вывод. Мать – это тубу. Я все прекрасно понимаю и замолкаю, чтобы не тревожить его душу ненужными вопросами. В поиске темы оглядываюсь по сторонам, натыкаюсь на все те же китайские фонарики, из-за высоты свет которых стал тусклее.

– А ты знаешь, что изначально китайские фонарики применялись во время войны, – решаю сменить тему и немного разрядить обстановку. – Их история отправляет нас на две тысячи лет назад. Ты только представь целых две тысячи лет. В первые годы нового времени китайский военачальник Чжугэ Лян придумал использовать небесные фонарики в качестве средства связи. С их помощью он отдавал приказы своим солдатам на расстоянии в десятки километров, а разведка армии генерала могла вовремя оповещать о передвижениях врага. Но самое интересное, что однажды он обратил неприятеля в бегство, выпустив в небо несколько тысяч огоньков. Враги посчитали, что сами высшие силы защищают китайскую армию.