Текст книги "Краш-тест (СИ)"

Автор книги: Татьяна Рябинина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 19 страниц)

= 34.

9 января

Я шла на работу, и было мне как-то не по себе. Впрочем, не по себе – и это мягко сказано! – мне было со вчерашнего дня. С самого утра.

Ночь вышла сумасшедшая. Из тех, когда возможно все. И при этом никак не насытиться, хочется еще и еще. Когда и сил-то уже нет, но достаточно одного взгляда глаза в глаза, чтобы завело снова.

Уснули мы ближе к утру, крепко обнявшись. Засыпая, я чувствовала теплое дыхание Максима на шее и тяжесть его руки на бедре. А когда проснулась, рядом со мной никого не было. Часы в телефоне показывали половину восьмого – мое обычное время подъема.

Я накинула рубашку, которую носила вместо халата, и, зевая во весь рот, вышла на кухню. Максим, полностью одетый, возился у плиты. Готовясь закипеть, шумел чайник, на сковороде шипели и ворчали гренки с сыром.

– Привет! – сказал он, поцеловав меня. – У тебя есть еще минут десять. Иди мойся.

– А куда мы подорвались в такую рань? – удивилась я. – Ну ладно, я жаворонок, всегда рано просыпаюсь – а ты?

– А я птеродактиль.

– В смысле?

– Встаю рано, ложусь поздно и давно должен был уже вымереть от такого режима. Но почему-то до сих пор жив.

Хмыкнув, я пошла в ванную. С легким чувством досады. Или даже не очень легким. Потому что втайне рассчитывала проваляться с ним в постели если не весь день, то до обеда точно. Не обязательно секс. Просто никуда не торопиться. Обниматься, разговаривать. Хотя и всякие безобразия – почему нет? Ведь, если подумать, когда еще выдастся такая возможность. На следующий день уже на работу. Суббота – тринадцатое. Либо я буду в режиме ограниченной годности, либо… Ой, нет, не надо про либо. А следующие выходные… Если вдруг начнется проверка, одному богу известно, когда они у нас будут, выходные.

– Нин, ты только не обижайся, – виновато попросил Максим

Я настороженно положила на тарелку хрустящую гренку, с куском ветчины поверх запекшегося сыра.

– За что?

– Я сейчас к себе поеду.

– Ну, если надо, – ответила я, пытаясь скрыть разочарование шуткой. – Главное – чтобы действительно к себе, а не во дворец бракосочетаний. А то придешь завтра на работу с колечком и скажешь, что обратно передумал.

Максим хмыкнул и достал из кармана телефон. Поискал там что-то и протянул мне.

На экране красовалось сообщение в Вайбере. Зая, сегодня в 7.05.

«Максик, еще не поздно. До десяти время есть».

И лаконичный ответ Максима: «Нет».

– Максик, – фыркнула я. – Боже ты мой! Она серьезно тебя так называла? Максик и Заечка – сладкая парочка.

– Перестань, а? – поморщился он. – Не смешно ни фига.

– Просто в башку не укладывается. Ты ей говоришь, что спал с другой, она бьет тебе морду – впрочем, это я как раз могу понять. Уезжает, сдает тебя твоим родителям, а потом как ни в чем не бывало: ну ладно, так и быть, пойдем распишемся.

– Мне тоже. Не укладывается. Я, кстати, на следующее утро с ее отцом разговаривал по телефону. Сам ему позвонил. Много, конечно, интересного о себе выслушал, но он все-таки признал, что лучше уж до свадьбы, чем после.

– И ты теперь отправляешься в свою берлогу страдать по этому поводу? Несостоявшейся свадьбы?

Я чувствовала, что несет совсем не туда, и изо всех сил пыталась затормозить. Но тормозная жидкость, похоже, вся вытекла. Максим смотрел на меня с недоумением, сдвинув брови.

– Прости, – я встала, подошла к нему и положила руки на плечи. – Что-то меня переклинило.

– Ладно, проехали, – его руки пробрались под рубашку. – Понимаешь, Нин, у тебя было четыре дня… даже пять – чтобы побыть одной и все разложить в голове по полочкам. А я с тридцать первого числа один еще толком ни разу не был. Мне надо себя как-то в порядок привести. Оборзеть… то есть обозреть перспективы.

– Да ты знаешь, у меня на полочках тоже бардак до сих пор. И, боюсь, не скоро еще порядок будет. Ладно, поезжай, – вздохнула я. – Мне просто немного жаль времени. Без тебя. Но ты прав, это надо. Тем более сегодня.

– Спасибо, что поняла, – он отодвинул меня и встал. – Уберешь со стола? Я пойду соберусь пока.

– Подожди, Максим, – я пошла ва-банк. – Давай один момент проясним. Мы вообще жить как будем? Вместе или врозь?

– Нинка, кто из нас клоун? – засмеялся он. – Ты правда думаешь, что у нас получится жить врозь и ходить на свидания?

Я покачала головой.

– Ну вот. Все равно после первого же кто-то у кого-то останется. Возьмешь в приймаки? Не думаю, что тебе захочется жить в той конуре.

– Возьму, уговорил.

– Ну и отлично. Только я пока от нее отказываться не буду. Чтобы было куда от тебя сбежать, если что.

– Ну класс! – я хлопнула себя рукой по колену. – И ты туда же? Это что, такое общемужское? Чуть что – сразу сбежать? Вместо того чтобы вдвоем все проблемы решить?

– Нина, а давай ты не будешь меня с Германом сравнивать, а? – прищурился Максим. – Хотя бы вслух? Рано или поздно мы с тобой все равно поругаемся, так уж лучше успокоиться в одиночестве, чем ходить по квартире и злобно хлопать дверями. А потом уже разговаривать и решать. Не волнуйся, я быстро успокаиваюсь. Обычно достаточно часок по улицам погулять. Уж точно не буду неделями в своей норе отсиживаться. К тому же людям иногда нужно побыть в одиночестве, подумать. Как мне сейчас. У тебя так не бывает?

– Бывает, – кивнула я. – Тогда еще один вопрос.

Когда Максим вот так просто, как будто само собой разумеющееся, сказал, что мы будем жить вместе, я сразу вспомнила слова Оли. О том, что после одного неофициального брака люди обычно легко перепрыгивают в следующий такой же. А цепочкой всплыло и то, что она сказала о служебном романе. Нет, меня не пугало, что мы будем вместе сутками. Как раз работалось нам вместе прекрасно, мы были вполне так командой. Отдыхать друг от друга? Ну когда начнем уставать, там и посмотрим. А вот то, что мы сейчас будем как под микроскопом…

– Что с работой? – спросила я, вытирая стол тряпкой.

– А что с работой? – не сразу понял Максим. – Ты о том, что меня завтра насчет свадьбы полоскать будут, как трусы в проруби? Ничего, переживу.

– Не только тебя. Точнее, тебя как раз меньше. Кристинка сказала, что о нас с тобой и так уже давно шепчутся, а уж теперь… И мне достанется по полной. Говорить-то будут, не что ты от Зои ушел, а что я тебя увела. Как ослика на веревочке.

– В таком случае, Нина, тебе решать. Как мы будем на работе – шифроваться или нет.

– Шифроваться смысла не имеет, все равно узнают. Но и выставляться особо, думаю, не стоит.

Когда Максим уехал, я долго стояла у окна и смотрела на бульвар. Настроение было… В общем, не зря я сказала ему, что у меня бардак на полочках. Потому что после нашего разговора там воцарился полный хаос.

Оля говорила еще кое-что. Что в новых отношениях люди тоже далеко не всегда доходят до загса. Это с Германом я вполне себя убедила, что мне и так неплохо. А за Максима я хотела замуж. Официально. И что, сделать ему предложение? Как Зоя? Ну уж нет.

Да ладно, меланхолично заметила Нина-старая-зануда, может, и делать ничего не надо. Подожди до пятницы. Само все сделается.

Стало совсем кисло. Вот уж чего мне точно не хотелось, так это в загс по залету. Чтобы отвлечься, я прибегла к проверенному способу – работе. Ее у меня всегда хватало, даже в выходные. Да так и залипла на весь день. Пока не получила от Максима сообщение: «Люблю, целую, спокойной ночи. До завтра».

В отделе было пусто. И затхло после длинных праздников. Я открыла фрамуги, чтобы проветрить, налила воды в кофеварку. Вспомнила последний рабочий день перед Новым годом: разговор с Кристиной, Максима с ободранной физиономией, «Амуаж» – неужели все это правда было?

Только я устроилась с кружкой на диване, пришла Кристина. Сняла пальто, налила себе кофе, села рядом.

– Ну, рассказывай!

– Да… в общем… – промямлила я, и тут, очень вовремя, открылась дверь.

– Привет, девчонки! – сказал Максим, разделся у себя, вышел с кружкой. И тоже сел рядом со мной – с другой стороны.

Кристина посмотрела на него, потом на меня, снова на него.

– Глаза б мои на вас не глядели, – заявила она. – Рожи ваши бесстыжие!

Я поперхнулась и закашлялась. Максим похлопал меня по спине да так и оставил там руку – какая, мол, теперь разница. В этот момент затрезвонил его телефон. С сожалением убрав руку с моей спины, Максим ответил на звонок. Говорил мало, больше слушал.

– Ну что, голубки мои, – усмехнулся он, закончив, – в понедельник к нам едет внезапно ревизор. Раньше начнем, раньше сядем. Шучу. Первыми будут проверять Богатырский и Коломяги, одновременно. Потом Шушары и Приморский. И на закуску Северную. Остальные могут спать спокойно. Богатырский мы сделали начисто, только последнюю неделю декабря проверить. Коломяги тоже почти готовы, подшаманим до выходных. Ну а с понедельника – на казарменный режим.

– Вот вы и переходите вдвоем на казарму, – фыркнула возмущенно Кристина. – Тебе, Фокин, не привыкать. Ты кто по званию? Капитан? Вперед и с песней. Флаг в руки, барабан на шею, паровоз навстречу.

– А ты капитан? – удивилась я.

– Медслужбы. И в казарме два первых курса прожил. Потом уже в общаге.

– Вот-вот, – Кристина поставила кружку на кофейный стол и села за свой рабочий. – А у меня ребенок, так что… Это вы как-нибудь без меня.

= 35.

12 января

Хотя проверка начиналась только со следующей недели, впахивать мы стали сразу же. То есть мы с Максимом, конечно, потому что Кристина со своей частью вполне успевала разделаться в течение рабочего дня, который у нее редко когда бывал сильно загружен.

– Пока-пока, – говорила она, надевая пальто ровно в пять часов. – Не шалите тут.

У нас же и основной работы было выше головы. Кстати, подаренный Максимом на Новый год номерковый скрипт освободил мне почти час в день. Он был еще не до конца отлажен, глючил и подвисал, но теперь надо было только сохранить файлы из писем в отдельную папку и нажать кнопку «Загрузить» в админской панели. Спасением сети из задницы мы занимались исключительно по вечерам. Поликлинику на Богатырском отлакировали всего за один, хоть на выставку. Коломяги потребовали три вечера. Это давало нам фору, а дальше должна была начаться гонка.

На самом деле, конечно, работали не только мы вдвоем. Точно так же вылизывали у себя под хвостом заведующие попавших под обстрел поликлиник и финотдел в полном составе. Меньше всего это касалось отдела маркетинга и снабженцев. Но мы с Максимом, как министр-администратор и его зам, должны были сводить все воедино.

– Максим, – простонала я в четверг в половине одиннадцатого вечера, когда мы сидели на диване и запивали пиццу пивом, – вот как хочешь, но все это в корне неправильно.

– Пицца и пиво на ночь? Ну давай, давай, расскажи мне, – хмыкнул он, отбирая у меня бутылку, одну на двоих.

– Как часто эти проверки бывают?

– На моей памяти здесь – вторая. И еще одна была, когда я в Северной работал.

– Давай, когда вся эта байда закончится, спокойно сядем и подумаем, как сделать, чтобы не надо было перед каждой проверкой издыхать круглосуточно. Наверняка ведь не последняя.

Максим сделал вид, что собирается вытереть руки об мои брюки, и мы устроили игрушечную драку. Так, для разминки.

– После предыдущей проверки, Нин, я собрал все свои предложки и пошел по начальству, – сказал Максим, когда мы снова сели за работу. – Тогда я еще был Д’Артаньяном в белом пальте. Как ты понимаешь, далеко не все зависит от меня. Надо мной три начальника, которые на любую рационализацию должны сказать «одобрям». Макаров послал с порога. Мол, надо работать, а не фигней всякой страдать. Самый умный, что ли? Сафоныч выслушал, покивал головой и сказал, что все это хорошо, конечно, но поликлиники по имеющейся схеме работают с основания. А чинить то, что не сломалось, однозначно не стоит.

– Тогда ты позвонил Алику?

– Тогда я позвонил Алику, – кивнул Максим, выводя на экран очередную карту. – Он сказал: «Дарагой, я дал денег. Я хочу прибыль. Остальное меня не е…» Ну, ты поняла. И я тоже понял. Что в одиночку систему не сломаю. Или уходить, или делать что-то потихоньку, тихой сапой. Нина, вот это, – он махнул на экран, – уже с моими изменениями. Было еще хуже. Но это только косметический ремонт. Чтобы не надо было вот так все переделывать, нужно перейти на другую программу документации. Причем полностью – и кадры, и карты, и финансы. Эта – хорошая. Но она заточена на добросовестное использование, а не на жульничество, возведенное в систему. Нужно заставить врачей работать по-другому, а им оно надо? Если честно, у меня иногда руки опускаются. Вот когда знаешь, как все должно быть, а тебя по этим самым рукам бьют: сиди и не вякай.

– Послушай, если ты так прекрасно знаешь, как должно быть, а здесь все равно не дадут нормально работать, почему бы не открыть свою клинику?

– Возможно, – пожал плечами Максим. – Инвесторы, думаю, нашлись бы. Но это как бросить своего не слишком удачного ребенка. Мол, возитесь с ним кто хочет, а я нового рожу. Получше.

Я вздрогнула, волоски на руках встали дыбом. Как говорят англичане, гусь прошел по моей могиле. Работа в таком режиме очень сильно отвлекала от ненужных мыслей. Мы приходили домой и тут же ложились спать. Ну… или не совсем спать, но в любом случае на рефлексии времени не оставалось. Только утром, когда в восемь часов я вышелушивала из блистера очередную таблетку – уже белую пустышку, мне становилось… нехорошо.

В четверг я приняла последнюю. Обычно ровно через сутки, с утра пораньше, меня ждал привет от Мордыхая. Это Герман так называл, цитируя дикую смесь из Вилли Токарева и Аркадия Северного: «С добрым утром, тетя Хая, вам привет от Мордыхая». Но в эту пятницу Мордыхай, гадина, передавал приветы кому-то другому.

– Ты чего такая смурная? – спросил Максим за завтраком.

– Нормально все, – буркнула я.

Он пошел одеваться, а я достала новую упаковку. За ней в глубине ящика прятались, корча ехидные рожи, две коробочки с тестами на беременность. Ждали своего часа.

Когда мы добрались до работы, Кристина уже сидела за ноутбуком. Дождавшись, пока Максим нальет кофе и уйдет к себе, она вопросительно приподняла брови. Я покачала головой. Кристина дернула подбородком в сторону двери.

Выпив свой кофе, я вышла с кружкой в коридор – вроде как помыть ее в туалете. Кристина за мной.

– Сколько уже? – спросила она. – Сутки есть с последней таблетки?

– Да.

– Ничего, подожди до завтра. Бывает такое. Нервы. Опять же, резко подскочившее количество потребляемых мужских гормонов. Сделай тест с утра, если не начнется. Скажешь ему?

– Ясное дело. Хотя, конечно, предпочла бы без этого обойтись.

– Ясное дело, – передразнила меня Кристина. – Не успела во вкус войти, а тут токсикоз и пеленки. Держись, мать. Любишь трахаться – люби и детей рожать.

– Вот спасибо-то! – вздохнула я. – Пожелала так пожелала.

Весь день я старательно прислушивалась к себе. И без конца бегала в туалет. Ничего. Паника плавно нарастала.

Прекрати, уговаривала я себя. Ну да, глупо, нелепо, обидно, досадно, но не смертельно. Значит, именно так и надо. Значит, именно этому ребенку приспичило родиться. Не какому-нибудь другому. Только, пожалуйста, пусть это будет мальчик. Хочу мальчика. То есть не хочу… сейчас не хочу. Но если – пусть будет мальчик, ну пожалуйста!

В восемь часов, когда мы заканчивали подчищать карты по Коломягам, поясницу мягко потянуло. Подхватив сумку с аварийным набором, я рысцой понеслась протоптанным маршрутом.

Бинго! Спасибо-спасибо-спасибо!

Ну и где ты был, Мордыхай, скотина, кутил с блэкджеком и шлюхами?

Приплясывая, я влетела в отдел, бросила сумку под стол.

– Ну что, можно поздравить?

Максим сидел, откинувшись на спинку стула, и с иронией смотрел на меня через стекло.

– В смысле? – фальшиво удивилась я.

– Женщина, иди сюда!

Когда я вошла, он подтащил меня к себе, крепко сжал коленями мои ноги и запустил руки под кофту, проводя стрелки вдоль позвоночника.

– Ты думаешь, мне не знакома эта внезапная женская перемена лица с «шеф, все пропало» на «жизнь прекрасна» после триста двадцатого за день посещения туалета? Колись, давай! Пролошила опасную таблетку?

Краснея до пяток, я призналась, что да, пролошила. И добавила, когда именно. Максим расхохотался, уткнувшись лицом мне в живот.

– Что ты ржешь, образина? – возмутилась я, треснув его по башке. – Думала, рехнусь от ужаса. Даже не знаю, когда больше, на следующее утро или сегодня.

– Ладно, – он усадил меня к себе на колени. – Не стал бы, конечно, рассказывать, но раз пошла такая пьянка… В общем, на следующий день после того, как мы с тобой в Лемболово ездили, Зоя заявляет: «Все, приплыли, я беременна». Причем с теми же самыми таблетками, что и у тебя. Только там покруче было, на неделю. Каждый день делала тест, он был отрицательный, но она не верила. Как я не рехнулся – не знаю. С учетом того, что уже знал точно: люблю тебя.

– Ну да, обхохочешься, – мрачно заметила я. – А еще веселее было бы, если б мы на самом деле обе оказались беременны. Бросал бы монетку?

– На самом деле такого быть не могло, Нина. Если бы она была беременна, с тобой бы уже ничего не было. К сожалению.

– Ну ладно, – не сдавалась я. – А вот представь, допустим, приходишь ты после корпоратива и говоришь: «Извини, Зоя, я переспал с другой женщиной». А она тебе в ответ: «Извини, Максик, а я беременна». И?..

Максим усмехнулся, довольно жестко.

– Хочешь поиграть в предположения? Хорошо. А давай повернем ситуацию зеркально? Делаешь тест, и оказывается, что беременна. А ты не знаешь, кто отец. И?..

Меня как кипятком обдало. В эту сторону я вообще не думала, потому что точно знала, кто был бы автором проекта. С Германом мы последний раз занимались сексом дня за три до корпоратива. А вот случись это, к примеру, накануне – как бы я тогда с ума сходила?

– Я точно знаю, кто. Кто был бы отцом.

– Хорошо, а если бы не знала?

Я уже чуть не плакала, насколько неприятен мне был этот разговор. Не зря у всех моих наволочек были обгрызаны углы: когда я лежала в постели рядом с Германом и думала о том, что Максим в это время вот так же лежит с Зоей. Даже не ревность, нет. Совсем другое. А сейчас мы фактически говорили об этом вслух!

Он посмотрел на меня, закусил губу.

– Ниночка, прости, милая, не надо было мне про нее. Потом уже нас обоих понесло. Давай вообще постараемся о них поменьше вслух вспоминать, без необходимости, ладно? Понимаю, что я первый начал и что все это еще долго будет, но…

Я молча обняла его за шею, потерлась носом о щеку.

– Давай лучше о другом, – Максим чуть отодвинул меня за плечи, так, что мне волей-неволей пришлось смотреть ему в глаза.

– А нам работать не надо?

– Подождет, почти закончили. Мне вот что интересно. Если бы оказалось, что действительно беременна, мне сказала бы?

– Конечно. Только я даже представить боялась, что придется это делать.

– Почему? – удивился он. – Сомневалась, как отреагирую?

– И это тоже. А еще – потому что это адище. Один раз переспать с мужчиной – и залететь. По собственной дурости. Просто королева оленей.

– Глупенький, – он прижал меня к себе и легонько прикусил мочку уха. – Все бывает. Значит, так было бы нужно.

Я улыбнулась, вспомнив свои недавние мысли:

– Помнишь Юлькиного пингвина?

– Еще бы! Надеюсь, он не соврал и у нас действительно будут общие дети. Только не прямо сейчас.

– Говорят, для этого нужно девять месяцев, – хихикнула я.

– Серьезно? Врут, наверно. Нинка, – прошептал он, целуя меня в шею, в вырез кофты, – мне тебя всегда мало.

– Фокин, прекращай! – прошипела я, уворачиваясь. – Я сейчас в демо-версии, и все, на что годна, лучше отложить до дома. Так что чем быстрее закончим…

– Понял, – он спихнул меня с колен. – Вали работать!

Вылизав до блеска Коломяги, мы прикинули объем работ по Шушарам и Приморскому.

– Если начнем уже в воскресенье, останется лишний день на Северную, – сказал Максим, когда мы шли домой, держась за руки. – Там все-таки объем побольше. А завтра объявляю выходной. Ты хоть помнишь, какой завтра день?

– А то нет! – я толкнула его в сугроб и застонала: – Черт!!!

– Что? – испугался Максим, выбираясь обратно на дорожку. – Забыла что-то?

– Забыла. Завтра мне к матери в Левашово ехать. Годовщина смерти отца. Она же мне весь ливер съест, если не приеду помянуть. Хотя я его за всю жизнь раз пять видела, да и вообще… И Димке надо будет позвонить.

– А Димка – это кто?

– Брат по отцу. Старший. Он классный, я вас познакомлю. Есть еще Кирилл, младший, но он меня терпеть не может, мы не общаемся.

– Значит так, – Максим сжал мою руку. – К матери поедем с утра, а вечером отметим нашу годовщину. Годится?

– Поедем?! – я ушам не поверила. – Ты в своем уме?

– А в чем проблема? Ты собираешься меня прятать? Или она не в курсе последних событий?

– В курсе, что с Германом все. И прятать не собираюсь, но… Ты уверен? Ты же ее помнишь?

– Помню. Ничего, как-нибудь переживу.

– Ну смотри, Максим… И не говори потом, что тебя не предупреждали!