Текст книги "Дракон (не) для принцессы (СИ)"

Автор книги: Татьяна Рябинина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)

– Но принцу я могу рассказать?

– Конечно. Ведь вы супруги, а значит, одно целое. Даже если… – жрец опустил глаза, – не в полноте.

Не в полноте! Как изящно он заменил «если вы не спите друг с другом».

Когда Яна вошла во дворец, колокол созывал придворных к полднику.

– Я не буду есть, – сказала она Айте.

– Вам что-нибудь принести?

– Нет.

– Принц спрашивал о вас, – Айта посмотрела на нее обеспокоенно.

– Скажи, что я плохо себя чувствую и буду спать.

– Андраэль?

– Со мной все в порядке, – процедила Яна сквозь зубы. – Только не трогайте меня сейчас. Никто!

35.

Если все это правда, я буду скучать по крыльям, подумала Яна, вытаскивая через дырочку в подушке пушистое перышко. Значит, надо налетаться за двадцать тысяч лет так, чтобы вместо сожаления остались лишь приятные воспоминания.

Если все это правда… Вот в чем загвоздка.

Когда они с Леро размышляли, как связана смерть нэрвени с айдис, тоже все время оговаривались: если это правда, а не их разгулявшееся воображение. Взвешивая все за и против, Яна понимала, что жрец прав: это знание – чуть более расширенный вариант обычной веры в загробную жизнь.

Она вспомнила слова Гиора, сказанные им в первый день их знакомства: «Мы верим, что есть другая жизнь, но не знаем наверняка. А что, если ее нет? Чем дольше живешь, тем страшнее уходить туда, где, может быть, нет ничего». Рассказать всем о мире Покоя – добавить надежды. И одновременно страха. Что с того, что никто не видел мертвых тел старых нэрвени? Может, настоящая, естественная смерть и есть исчезновение, растворение в воздухе, а при преждевременной телам нужно время, чтобы подготовиться к этому процессу?

Ей не давала покоя какая-то смутная мысль, похожая на силуэт в густом тумане. Что-то очень важное – оно лежало на поверхности, но никак не давалось. Может, стоило обсудить это с Леро? Уже не раз так было: то, что было никак не сформулировать, легко облекалось в слова, когда они начинали думать вдвоем. Но что-то ее останавливало.

Яна встала с кровати, походила по комнате, посмотрела в окно и вдруг с удивлением поняла, что вообще не хочет рассказывать Леро о том, что узнала от жреца. А вот почему – как раз понять не может.

Она вспомнила, как принц поцеловал ее, и по спине пробежала легкая дрожь.

Вот только не хватало теперь чувств к собственному мужу! Это было бы еще похлеще, чем с Гиором! Одно дело страдать по тому, кто не просто недоступен, но и далеко, и совсем другое – по тому, кто постоянно рядом. И спит, кстати, за стеной. По тому, к кому испытываешь не только желание, но и – узнав его лучше! – искреннюю симпатию и уважение.

«А ведь я так ненавидела его. Только назло Гиору вышла за него замуж. А теперь… Как старуха, которая копалась в корзине гнилых яблок и случайно вытащила крепкое, спелое. И оказалось, что оно ей не по зубам».

Яночка, а ты не думала, что так настырно цепляешься за чувства к Гиору только для того, чтобы не позволить себе другие, новые? Гиор для тебя как доспехи, под которыми ты прячешься от любви к Леро. Вот только не хочешь замечать, что их давно уже пробило. Может быть, даже в тот самый момент, когда рыдала, голая и пьяная, сидя на его кровати, а он обнимал тебя за плечи, утешая.

Ты заткнула эту дыру туалетной бумагой и притворяешься, что Леро для тебя всего лишь друг. И брат. А сама каждый вечер ждешь вашей обычной прогулки, чтобы побыть с ним наедине, вдали от любопытных глаз и ушей. Притворяешься, что не думаешь о том, что могло бы быть, если… Что не вспоминаешь, как он держал тебя в объятьях – когда вы оба были обнажены и он явно хотел тебя. Обманываешь себя, что твое желание – это лишь обычное, ничего не значащее волнение женщины при виде привлекательного мужчины.

Потому что признайся ты себе в том, что вот уже скоро год любишь вовсе не Гиора, – и это будет катастрофа. Хотя теперь… какая разница, Яна, считай, что ты это признала. Катастрофа и есть! Потому что до вчерашнего вечера еще можно было делать хорошую мину при плохой игре, но теперь… джин вырвался из бутылки, и запихнуть его обратно вряд ли получится. Вряд ли с его стороны это был случайный порыв. И теперь вопрос лишь в том, как долго мы сможем держать себя в руках.

Яна вспомнила скалу над морем, выступающие из зеленых волн камни далеко внизу.

Дурочка, воображала себе какие-то леденящие тайны, а на самом деле все было просто. Все было так, как и говорили. Отец погиб, по нелепой случайности. Хотел испытать безумное чувство опасности, от которого кровь вскипает, как шампанское, но не рассчитал. А мать не захотела ждать встречи в мире Покоя через много тысяч лет. Ведь она была королевой и наверняка знала обо всем. Возможно, тоже была по духу ближе к вено, и любовь для нее не сводилась к одному лишь желанию.

Нет, тут что-то определенно не стыковалось. У нэрвени даже самые равнодушные матери заботятся о детях в течение лунного цикла – до их совершеннолетия. Не могла она ради встречи – возможной встречи! – с любимым мужчиной бросить ребенка, которого только что родила от него. А бабушка Итана – она-то ведь королевой не была и не могла знать о мире Покоя. Но пропала вместе со своим мужем сразу же после рождения сына.

Яну била лихорадочная дрожь, разболелась голова. Она уже хотела позвать Айту, чтобы та сходила за нором Юлисом, но прилегла на кровать и незаметно для себя уснула. И проснулась от стука в дверь ванной.

– Можно войти, Андраэль? – крикнул Леро.

– Войдите, – ответила Яна, с трудом сдерживая желание спрятать голову под подушку.

– Как вы себя чувствуете? – спросил принц, присев на корточки у кровати.

– Спасибо, лучше.

– Тогда, может, на прогулку? Такой хороший вечер. Звезды. Луна. Лягушки поют.

Яна невольно улыбнулась.

– Хорошо. Идите, я сейчас. Подождите внизу.

Когда Леро вышел, она поднялась, встала в ванной перед зеркалом, вымыла лицо, заплела волосы в косу. Усмехнулась: к чему прихорашиваться, если сейчас все равно превратится в дракона. В прекрасную лиловую нэро, отливающую в лунном свете зеленым золотом. А даже если бы и нет – все равно, к чему? Чтобы понравиться Леро? Так лучше было бы как раз наоборот – не нравиться ему.

– Что вам рассказал жрец? – спросил принц, когда они покинули пределы Элейны и летели над лесом в сторону моря. – Тоже уверял, что ничего не знает?

– Да нет, – рассеянно ответила Яна. – Кое-что рассказал. Нэрвени действительно исчезают, дожив до двадцати тысяч лет. Но вот куда? А происходит это в лунные сутки. Кстати, вы знали, что мы с вами оба родились как раз в это время?

– Да, конечно. Считается, что такие люди обладают особыми способностями. Правда, в себе я этого не заметил. Разве что реакция? Помните, как я убил рыболова в лесу?

– Такое забудешь! – проворчала Яна, не рискнув напомнить еще об одном случае его молниеносной реакции. Когда он подхватил ее – поскользнувшуюся на шелковой простыне в его спальне. – Я тоже в себе ничего особенного не замечала. Врут, наверно.

– Может, и врут, – согласился Леро. – Так что там с нэрвени?

– Ничего. Они просто растворяются в воздухе. Может, это смерть. А может, они попадают в какой-то другой мир и живут дальше. А перед этим ищут какое-то уединенное место. И всем на это глубоко наплевать. Потому что тут вообще всем… ну, почти всем на всех наплевать.

– Интересно… Осторожно!

Яна почувствовала сильный толчок – ее словно подкинуло вверх. Они летели невысоко над верхушками деревьев и разговаривали, глядя друг на друга. Луна зашла за облако, и ни один из них не заметил впереди поросшую деревьями вершину холма. Леро в последний момент успел поднырнуть под Яну и толкнуть ее вверх, а сам зацепился крылом за ветки, потерял равновесие и упал на землю.

Вскрикнув, Яна опустилась за ним, с трудом лавируя между тесно растущими хвойными деревьями, похожими на ели мира Тени. Леро лежал на траве без сознания, уже в человеческом обличье. Вновь появившаяся на небе луна осветила его бледное лицо и порванную тунику, которая быстро пропитывалась кровью. Из груди, чуть выше и левее сердца торчал расщепленный сук.

Яна застонала от отчаяния, не представляя, что делать. Единственное, что приходило ей в голову, – оставить Леро в лесу и поспешить за помощью, но она никак не могла решиться, хотя и понимала, что теряет драгоценное время. Она звала его, хлопала по щекам, однако добилась лишь того, что принц застонал и шевельнулся, но в себя не пришел.

– Лучше бы в медучилище пошла после девятого, дура! – всхлипнула Яна, осторожно разрывая ткань вокруг раны.

Ей показалось, что сук вошел неглубоко и застрял в грудной мышце, но вытащить его она побоялась. А вдруг ошиблась и пробито легкое? Что бывает в таких случаях? Кашель с кровью? Но Леро дышал ровно, хотя и очень тихо, почти незаметно.

Они улетели от города довольно далеко, но Яна знала, что, если поторопится, доберется до дворца за полчаса, максимум минут за сорок. Она готова была посадить нора Юлиса себе на спину или тащить в зубах, лишь бы вернуться поскорее. Но хватит ли этого времени? Дотерпит ли Леро?

– Идиотка! – она ударила себя по лбу. – Если уж тащить кого-то, так Леро к Юлису, а не наоборот. Все быстрее будет.

Она поднялась, прикидывая, как это лучше сделать. Примотать чем-нибудь к себе? Держать в лапах?

С вершины холма слетела черная тень, за ней вторая, третья. Желтые светящиеся глаза, крючковатые клювы, чудовищные когти. В пещерах, отрытых в склоне холма, гнездилась целая стая рыболовов.

36.

На секунду Яна замерла от ужаса. Внутри все словно льдом покрылось. Первым ее побуждением было превратиться в дракона и спалить всю эту когтистую сволочь. Но она тут же поняла, что могила будет братской. Вокруг теснились смолистые псевдо-ели, которые вспыхнули бы факелами от малейшей искры. Подхватить Леро под мышки и улететь с ним? Не успеть. Навалятся стаей, и кто-то самый удачливый все равно сдерет с него скальп.

Нагнувшись, Яна вытащила из ножен на поясе принца кинжал. Тот самый, которым он когда-то убил собрата пернатых гадин. Вот только она такой реакцией не обладала. Да и рыболовов вокруг махало крыльями уже с десяток. Пока они отталкивали друг друга, мешали, не давали напасть, но счет шел на секунды.

Согнув колени, Яна наклонилась, прикрывая Леро собою. Кинжал она взяла двумя руками, как меч, опасаясь, что не удержит при ударе. Кольцо черных теней сжималось. Наконец один из рыболовов бросился в атаку и тут же с клекотом свалился на землю. Разумеется, разрубить его пополам Яне не хватило сил, но жилистую короткую шею она перерезала. Рыболов бился в луже крови и скреб землю своими страшными когтями, пока не затих.

Его смерть остальных не остановила, наоборот – только раззадорила. Огромная птица спикировала сверху, а вторая, сделав обманный маневр, обогнула ее и попыталась прорваться к лежащему Леро. Этого рыболова Яна убила, но первый успел зацепить когтями ее руку – словно огнем обожгло.

Рассвирепев, она обрушила на него удар такой силы, что перья полетели во все стороны. Рыболов сдох, не успев упасть на землю. Всего три, а от холма летели все новые и новые. Яна почувствовала, как навалилось душное и тяжелое отчаяние. Будь она одна, наверняка села бы на землю и отдала себя во власть мерзких тварей. Но рядом без сознания лежал тот, кого она успела по-настоящему полюбить, хотя и поняла это слишком поздно. Или все-таки не поздно?

Еще один рыболов упал на землю кучей перьев. И еще один. Но ее силы были на исходе. Оставалось драться до последнего, а потом лечь и закрыть Леро своим телом, чтобы они не смогли до него добраться. Конечно, был и другой вариант. Превратиться в дракона и улететь, бросив его. И жить потом с этим вечно? Нет, спасибо. Уж лучше ждать его двадцать тысяч лет в мире Покоя. Кто знает, может, время там идет иначе и этот срок покажется одним днем?

Яна выпрямилась, готовясь отразить очередное нападение, и вдруг перед ней словно молния ударила в землю.

Бабушка Итана. Ожерелье из когтей рыболова. Особые способности у тех, кто родился в лунные сутки.

Она в упор посмотрела в желтые глаза, и рыболов обмяк, беспорядочно трепеща в воздухе крыльями, как огромный ночной мотыль. Удар наотмашь – и еще одна куча перьев у ее ног. Взгляд на следующего, взмах кинжалом, мягкий шлепок о землю. Ее уже мутило от сладковато-соленого запаха крови, летающий в воздухе пух забивался в нос, в рот, в глаза. Оставшиеся в живых рыболовы отступили, но не улетели, расселись на ветках деревьев поодаль, наблюдая.

Наклоняясь раз за разом, Яна отрубила лапы всем убитым птицам, сложила их в подол платья и завязала узлом.

– У меня тоже будет свое ожерелье, твою мать! – сказала она громко и наклонилась над Леро, краем глаза наблюдая за рыболовами.

Он дышал по-прежнему часто и неглубоко, так же бился и пульс на шее – мелко, быстро. Осторожно подпалив смолистую ветку, Яна еще раз осмотрела рану на его груди, ощупала кожу вокруг торчащего сука. Мышцы у Леро были пусть и не такие мощные, как у Гиора, но все равно достаточно накачанные, и сук, похоже, между ребер не прошел. Но если вытащить его, рану надо чем-то перевязать. На ней только шелк и бархат, на нем – шелковая туника, штаны из тонко выделанной кожи. Разве что рубашка?

Осторожно приподняв Леро, Яна разрезала тунику и рубашку ножом, сняла их, разорвала рубашку из тонкого полотна на полосы. Ухватилась за сук и резким рывком вытащила. Хлынула кровь, но все же не так обильно, как можно было ожидать. Положив на рану свернутый в несколько раз кусок ткани, она прибинтовала его полосами, закрепила металлической шпилькой, которой закалывала косу на затылке. Рыболовы с интересом наблюдали за ее действиями, как стервятники, ожидающие, когда сдохнет потенциальная добыча.

Поддавшись внезапному порыву, Яна наклонилась и коснулась губами приоткрытых губ Леро. Потом поднялась, обернулась драконом и встала на задние лапы, подхватив передними принца под мышки. Крепко прижав его к себе, взлетела, быстро набрала высоту. Рыболовы разочарованно заклекотали, снялись с веток и полетели к холму. Яна с трудом подавила желание выпустить язык пламени им вслед. В последние дни стояла сухая жара, только лесного пожара и не хватало для полного счастья.

Хотя в драконьем обличье нэрвени были значительно больше по размерам и сильнее людей, лететь и нести в лапах человека было непросто. Особенно учитывая, насколько Яна устала, сражаясь с птицами. Когда лес под ними остался позади, она опустилась на поле, чтобы передохнуть, и даже облик менять не стала.

Леро вздохнул глубоко, открыл глаза, поморщился от боли.

– Мне показалось, Андраэль, или вы и правда меня поцеловали? – спросил он, пытаясь улыбнуться.

– Вам показалось, Леро. Вы были без сознания.

– А что случилось?

– Да ничего особенного, – Яна раздраженно дернула хвостом. – Вы зацепились крылом за дерево и упали. И напоролись на сук. Хорошо хоть не насквозь. Пришлось вас тащить, не бросать же было в лесу.

– Крайне вам признателен. Надеюсь, дальше смогу и сам.

– Правда? – хмыкнула Яна. – Ну попробуйте.

Леро шевельнул левой рукой и не смог сдержать стон.

– Вы можете оставить меня здесь и слетать за помощью, – процедил он сквозь зубы.

– Или вы заберетесь мне на спину и будете держаться за шею. Хотя бы одной правой.

После нескольких неудачных попыток принц наконец смог вскарабкаться Яне на спину и ухватиться за ее шею. Она подумала, что предпочла бы почувствовать тяжесть мужского тела на себе совсем в другой ситуации, но, видимо, судьбе было угодно над ней насмехаться. Последний отрезок пути до Элейны показался ей бесконечным.

Наконец впереди показались дворцовые башни.

– Вы второй раз спасаете мне жизнь, сестра, – сказал Леро, проведя рукой по ее шее.

– Значит, мы с вами в расчете. Держитесь крепче.

Яна опустилась на вымощенную плиткой дорожку у парадного входа, усадила принца на ступени крыльца и, вернув себе человеческое обличье, поспешила за помощью.

Всю ночь она просидела у его постели. Рана воспалилась, у Леро начался жар. Нор Юлис то и дело менял повязки, пропитанные целебной мазью, давал ему пить отвар трав. Яна протирала влажной тканью его лоб, держала за руку. К утру она задремала, сидя на стуле, и проснулась, когда Айта коснулась ее плеча.

– Ему лучше, Андраэль. Он спит. Вам бы тоже не мешало отдохнуть.

Яна встала, наклонилась, осторожно поцеловала Леро и вышла.

– Он совсем не похож на Гиора, – помогая ей раздеться, заметила Айта, которая видела и знала все на свете.

– В том-то и дело, – вздохнула Яна, забираясь под одеяло и засыпая прежде, чем голова коснулась подушки.

Принц поправлялся медленно. Нор Юлис запретил ему вставать с постели без крайней необходимости. Яна проводила с ним целые дни, почти не отлучаясь. Даже ради заседаний верховного совета она отказалась покидать мужа, и поэтому совет пришлось проводить в спальне Леро – чтобы и он смог принять в нем участие.

Однажды вечером, когда принц уже спал, Айта принесла в спальню Яны платье, в котором та была на прогулке.

– Андраэль, что делать с этим? – она показала скрученный и завязанный узлом подол.

Яна взяла платье и жестом попросила Айту удалиться. Вытряхнула на ночной столик отрубленные лапы рыболовов и задумалась так глубоко, что не услышала шаги за спиной.

– Двадцать. Десять рыболовов – неплохо, сестра.

Вздрогнув, Яна обернулась.

Леро стоял на пороге ванной. На нем был только дестас и короткая рубашка без рукавов.

– Зачем вы встали? – спросила она.

– Проснулся. Что тогда случилось, Андраэль? Мой кинжал в засохшей крови. Последнее, что я помню, – как вы чуть не врезались в дерево на склоне холма.

– Вы подтолкнули меня вверх, зацепились крылом и упали. В склоне были пещеры, там гнездились рыболовы.

– Как вам удалось справиться сразу с десятком? – Леро подошел к ней, коснулся глубокой царапины от когтей на ее плече.

– Их была целая стая, – не глядя на него, ответила Яна. – Я убила трех или четырех. А потом… не знаю, вспомнила ожерелье своей бабушки. И ваши слова о том, что у родившихся в лунные сутки обычно есть какие-то особые способности. Я смотрела им в глаза, и они как будто засыпали на лету. Я легко могла их убить. Остальные испугались и улетели. Может, бабушка тоже родилась в лунные сутки и тоже могла управлять рыболовами.

– Может быть, – задумчиво сказал он. – Благодарю вас еще раз, сестра.

Леро взял ее руку, сплел ее пальцы со своими, сжал крепко. Потом коснулся губами тыльной стороны ладони и добавил:

– Как жаль, что только сестра.

– Не только сестра… – прошептала Яна, когда он вышел.

37.

Если раньше Яна и Леро проводили вместе много времени, теперь наоборот старались как можно реже оставаться наедине. Когда принц поправился, их вечерние прогулки так и не возобновились, как и ужины вдвоем. Вскоре он отправился проверить, как идет перепись, затем проконтролировать наместников. Яна страшно скучала, но понимала, что так лучше.

Как только она перестала притворяться перед собой, образ Гиора в памяти моментально свернулся трубочкой и отправился в дальний уголок архива. Не то чтобы Яна стыдилась этих воспоминаний, скорее, больше в них не нуждалась. Да, были чувства – и прошли. Сильные, но короткие, как летний дождь. Желание, страсть – может быть. Но любовь? Вряд ли. То, что она испытывала к Гиору, – да и он к ней! – не стоило его смерти.

Впрочем, чем больше Яна думала обо всем, тем больше ее угнетала бессмысленность происходящего в мире Света. Ну никак не могла она понять необходимость смерти любящего мужчины. Механизм регулирования популяции? Это не имело смысла, ведь число нэрвени, в особенности мужчин, медленно, но верно сокращалось. Рано или поздно они должны были исчезнуть полностью – как исчезли нэри. И тогда мир будет принадлежать вени и ройенси. Впрочем, если все то, о чем рассказал жрец, правда, нэрвени просто переселятся в мир Покоя. И превратятся в вени и нэри.

Однажды дождливым днем, когда стало совсем тоскливо, Яна не выдержала и пошла в храм Лиэдваля. Эйр Таннум в своем тяжелом золотом облачении был совсем не похож на того усталого добродушного нэрвена, с которым она беседовала. Он подвел ее к статуе Лиэдваля и попросил для нее милости и благоволения. И Яна, которая всегда скептически относилась к этой странной религии, вдруг почувствовала волнение, как будто обращалась к силам настолько древним и могущественным, что и представить себе невозможно.

Эйр Таннум привел ее в небольшую комнату в задней части храма и усадил на мягкую скамью.

– Чем я могу служить вам, королева? – спросил он, почтительно склонив голову.

– Эйр Таннум, чем больше я думаю о мире Покоя и о том, что нэрвени умирают, дав жизнь своим детям, тем меньше понимаю, какой в этом смысл.

– Вы думаете об этом потому, что это стало для вас важным? – жрец внимательно посмотрел на нее и уточнил: – Более важным, чем раньше?

– Да, – смутилась Яна.

– Посмотрите на это иначе. Под другим углом. Может ли быть для любящих большее счастье, чем без остатка отдать себя друг другу и обрести продолжение в ребенке? Даже если за это придется заплатить жизнью. Короткое счастье – более острое и яркое, чем то, которое растянуто во времени. Оно не успеет потускнеть, обветшать, стать привычкой. Те, кто с открытыми глазами сделали шаг навстречу друг другу, зная, чем заплатят за это, не разлюбят, не изменят.

– Может, вы и правы, – вздохнула Яна. – Но как же это больно! Если бы знать точно, что мы встретимся в мире Покоя…

– Если бы мы знали точно, мир Света был бы еще более бессмысленным, чем сейчас. Вы забываете, королева, что он болен. Он поврежден в результате катастрофы. И существование нэрвени – тоже своего рода болезнь.

– Вот поэтому я никому ничего не скажу. О том, что узнала от вас, эйр Таннум. Даже принцу. Я люблю его. И, боюсь, он тоже любит меня.

– Вы боитесь этого? – приподняв брови, переспросил жрец.

– Да, боюсь. И не хочу давать ему, возможно, ложную надежду, чтобы это не повлияло на его решение. Оно должно быть полностью свободным.

– Вы не дали мне договорить, королева, – он замолчал, словно пытаясь сообразить, как лучше выразиться. – Я не зря сказал, что мир Света был поврежден, и существование нэрвени – это болезнь. На самом деле каждая нэрвено сама по себе так же бесплодна, как это было с нэро. Да, она может забеременеть в любой момент, если ее супруг готов к этому. Но это возможно лишь благодаря айдис, которую он ей отдает. Если бы не те, кого вы считаете безумцами, нас бы давно уже не существовало.

– Знаете, мне иногда кажется, что так было бы лучше, – грустно улыбнулась Яна, наматывая на палец конец пояса от платья. – Нэрвени настолько равнодушны и эгоистичны…

– Нет, королева. Мы с вами уже говорили об этом в прошлый раз. Они такие, какие есть. В ком-то больше от вени, в ком-то от нэри. Хотя в чем-то вы правы. Чем дальше, тем меньше тех, кто осмеливается любить и рожать детей. Особенно в последнее тысячелетие. После рождения эйра Гиора прошло сто лет, пока на свет не появился принц Леро. И еще двести – до вашего рождения, королева. Возможно, ваш с принцем ребенок будет вообще последним.

Яну словно кипятком окатило. От разлившегося по телу жара стало трудно дышать.

– Если это вообще случится, – пробормотала она, глядя себе под ноги.

– На все воля Лиэдваля, – улыбнулся жрец.

Ночью она лежала в постели, уткнувшись носом в подушку, а Айта мягко массировала ее напряженную спину и шею.

– О чем вы задумались, Андраэль? – спросила она.

– Я люблю его, Айта, – вздохнула Яна. – Леро.

– Я знаю.

– И вас это не огорчает? – она перевернулась и посмотрела на служанку, которая сидела на постели, поджав ноги, окутанная покрывалом распущенных медно-рыжих волос.

– Почему это должно меня огорчать? Я никогда не думала, что вы сможете полюбить меня. Для вас женская любовь – лишь средство отвлечься от любви к мужчине. Неважно, к кому именно. Но пока я вам нужна, я буду с вами.

Как ни старалась Яна сдержать слезы, ей это не удалось. Она понимала, что от нее не зависит ничего, что решать их общую судьбу будет Леро, но не знала, чего боится больше. Жить с ним рядом тысячи лет как брат и сестра – или полностью отдаться своим чувствам и через три года попрощаться, возможно, навсегда.

Как решились на это ее родители? Родители Леро, Айты? Да все, кто дал жизнь своим детям? Испытывали ли они такие же мучения – или пошли навстречу друг другу, не раздумывая?

Вспомнив о своих родителях, Яна вдруг поняла, что среди загадок, связанных с их исчезновением, есть еще одна, о которой она раньше задумывалась. Хотя бы уже потому, что кое о чем не знала.

– Айта, вы хорошо помните, что было, когда я родилась?

– Да, Андраэль.

– Ведь это были лунные сутки, так?

– Да, – кивнула Айта. – Самое начало. Я помню, как эйро Линар вышла из спальни вашей матери и сказала: «Она родилась, когда на небо поднялась блуждающая луна».

– А когда пропала моя мать?

– Трудно сказать. Вы же знаете, беременная нэрвено не может превращаться в дракона, но рожает в драконьем обличье. И еще половину суток остается нэро. Значит, все это время она оставалась в спальне, потому что не могла выйти в дверь или вылететь в окно. Скорее всего, это произошло ночью, ближе к середине лунных суток, когда за ней никто не наблюдал. Она могла выйти из дворца незамеченной, превратиться в дракона и улететь.

– Ладно, – Яна села, откинувшись на подушки, и машинально начала заплетать косу. – А когда исчезла я?

Айта наморщила лоб, припоминая.

– Я могу ошибаться, но, кажется, сначала обнаружили, что королевы нет в спальне. Да, точно, потому что эйро Линар после этого привела вам кормилицу. Значит, вы пропали ближе к вечеру.

– То есть лунные сутки уже подходили к концу? Каким образом принц мог успеть отнести меня в Глохерт, оставить в мире Тени и вернуться?

– Почему в Глохерт? – удивилась Айта. – Он воспользовался каналом в подземелье дворца.

– Ну, конечно, как я могла забыть! – воскликнула Яна. – Наверняка он не летал в Глохерт или еще куда-нибудь, чтобы подглядывать за мной.

Айта тихо хихикнула, прикрыв рот ладонью.

– Может, Андраэль, он влюбился в вас еще тогда? И до сих пор старательно это скрывал?

– До сих пор? То есть, вы хотите сказать, что опять все королевство в курсе?

– Разумеется. Наверно, вы сами еще не поняли, а все уже знали. И теперь ждут, объявите ли вы, что не можете превращаться в нэро.

– Вот как тут узнают о беременности, – хмыкнула Яна. – Драконий бог, да этого, может, и не будет никогда.

– Это с Гиором точно не было бы. А с принцем… Не знаю… Жаль его, конечно, но любовь того стоит. Когда это действительно любовь. А почему вы вообще спросили о том, что произошло, когда вы родились?

– Да потому что странно все это, Айта. Как моя мать могла бросить меня через сутки после рождения? И еще. Откуда стало известно, что она покончила с собой там, где погиб мой отец? Он ведь должен был умереть после моего рождения, так? Но его зачем-то понесло туда, где нэрвени щекочут себе нервы, бросаясь со скалы в море. Рисковать оставшимися месяцами жизни? Тут что-то явно не так.

– Вы правы, Андраэль, – согласилась Айта. – А с принцем вы об этом не разговаривали?

– Разговаривала, но он ничего не знает. Откуда?

– Я точно не уверена, но…

– Ну говорите уже, Айта! – нетерпеливо потребовала Яна. – Что вы мнетесь?

– О том, что ваша мать покончила с собой на той скале, сказал нор Барвен. То есть я сама не слышала. Но об этом, кажется, говорила эйро Линар. Нор Барвен был особо приближен к королеве и эйру Лойену, они доверяли ему больше всех.

38.

Может, бороду ему подпалить, подумала Яна. Интересно, есть хоть один секрет, в котором гном, раздери его гарусы, не замешан? По-хорошему, допрашивать его сподручнее было бы вместе с Леро, но, во-первых, она не хотела ждать его возвращения, а во-вторых, что-то подсказывало: лучше как-нибудь одной.

Утром Яна вышла в трапезную к завтраку, чего не делала уже очень давно. Придворные в замешательстве подскочили при ее появлении, побросав вилки-ложки. Кивнув им рассеянно, она села и покосилась на пустое место принца рядом. Нор Барвен сидел за вторым столом, не чуя грозы, и увлеченно расправлялся с содержимым своей тарелки.

Ну погоди, старый интриган, я тебя прижму к стенке.

Все уже закончили трапезу, а Яна все сидела за столом, и придворные не знали, что делать. Им было позволено спокойно доедать, если она выходила раньше, но что делать в обратной ситуации, никто не знал. Не выходить же из-за стола раньше королевы!

Наконец Яна встала.

– Нор Барвен, – произнесла она ледяным тоном. – Жду вас у себя. Сейчас же.

Глаза гнома сделались огромными, как у совы или даже как у рыболова. Он заметно побледнел. Впрочем, особо разглядывать его Яна не собиралась, вышла и отправилась в свои покои. Села в кресло у окна, перебирая когти на новом ожерелье, как четки. Носить его, разумеется, было невозможно, слишком царапалось, даже после того, как кончики когтей подпилили.

Минут через пять в дверь постучали.

– Садитесь, нор Барвен, – Яна кивком указала на кресло. – И учтите, если я сейчас услышу «не знаю», хоть на один вопрос, вы об этом крупно пожалеете.

На самом деле она не представляла, что можно сделать с гномом, но надеялась, что он об этом не догадывается.

– Я слушаю вас, королева, – осторожно, как всегда, ответил Барвен.

– Вы были приближенным моих родителей. Особо приближенным. Да или нет?

– Да.

– Вы объявили, что моя мать покончила с собой на том самом месте, где погиб мой отец. Да или нет?

– Д-да, – с легкой запинкой подтвердил гном.

– Это была правда? Да или нет?

– Королева…

– Да или нет? – она смотрела на него в упор, как на рыболова в лесу, прямо в глаза.

– Нет.

– Замечательно, – прищурившись по-кошачьи, кивнула Яна. – Вот видите, ничего страшного нет в том, чтобы говорить правду. Главное – начать. Моя мать не покончила с собой?

– Нет.

– Ее убили?

– Нет. Но больше я вам ничего не скажу, королева. Делайте со мной что хотите.

Барвен встал перед ней, набычившись, и весь его вид говорил: хоть на клочки порвите, но я буду молчать.

– Почему? – вскинула брови Яна.

– Я поклялся.

– Кому?

– Королеве. Вашей матери.

– Значит, она жива. Ее не убили, она не покончила с собой – значит, жива. Либо здесь, либо в мире Покоя.

Барвен едва заметно вздрогнул, и Яна поняла, что попала в точку: гном знает. Ну разумеется, раз знала ее мать, а он был ее доверенным лицом, конечно, ему известно о мире Покоя.

– А мой отец? – продолжила она допрос, но Барвен молчал, как партизан.

– Подозреваю, что мой отец тоже жив и что они сейчас вместе. Возможно, его мать, эйро Итана, знала секрет – как обмануть природу нэрвени. Ведь она и ее муж исчезли точно так же, после рождения отца. Они могли как-то передать его отцу, а он – моей матери. Ожерелье из когтей рыболова? Оно было в шкатулке вместе с моим треймиром. Оно как-то связано с этой тайной?