Текст книги "Владычица во времени: История Лэй Цзу (СИ)"
Автор книги: Татьяна Пин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц)
Разоблачение
В последние дни напряжение в императорском дворце достигло своего пика. Слухи и заговоры, клевета и интриги – всё это заполонило каждую комнату, каждый уголок. Хуан-Ди, всегда уверенный в своём окружении, начал замечать скрытые взгляды и предательские намёки, которые подтачивали его уверенность. В его сердце росли сомнения, и в центре их оказалась Ю Линь.
Словно само небо вело его к истине, вскоре император получил достоверные сведения о том, что Ю Линь пыталась подорвать доверие к Лэй Цзу. Её попытки манипулировать императором и распространить ложные слухи всплыли наружу, когда один из приближённых слуг под страхом наказания признался, что был подкуплен Ю Линь. Хуан-Ди, услышав это, почувствовал ярость и разочарование – два чувства, которые разом захлестнули его. Он никогда не терпел предательства и был готов немедленно наказать виновную.
На следующее утро, ещё до восхода солнца, Ю Линь вызвали в главный зал. Она шла, полная страха и сомнений. Её сердце билось так, что казалось, будто его стук можно услышать за пределами её тела. Её осторожные шаги гулко отдавались по мраморному полу, и, когда она встала перед троном императора, в его взгляде читалась ледяная суровость. Он был не просто правителем, но и человеком, которому она нанесла глубочайшее оскорбление.
– Ю Линь, – голос Хуан-Ди был низким, но каждое слово звучало как приговор. – Ты не только предала доверие, но и попыталась разрушить отношения в моём дворце. Как ты посмела устроить интриги и пытаться настроить меня против тех, кто искренне верен мне?
Ю Линь упала на колени, её лицо было бледным, а голос едва слышен.
– Ваше Величество… Я… Я лишь хотела быть ближе к вам… Я заблуждалась, но делала это из любви…
Её голос дрожал, но слова не тронули императора. Он видел её страх и отчаяние, но это не смягчило его гнева. Он долгое время терпел её коварные манипуляции, но теперь чувствовал, что её поступки заслуживают сурового наказания.
– Любовь? – саркастически усмехнулся Хуан-Ди. – Любовь не оправдывает предательство. Ты не знаешь, что такое преданность и честность. Ты пыталась разрушить доверие, и за это понесёшь наказание.
Ю Линь была в отчаянии, её слова тонули в холодном молчании императора. Она пыталась говорить, оправдываться, но каждое её слово звучало всё более жалобно и бессильно. Тогда Лэй Цзу, стоявшая неподалёку, почувствовала непередаваемое ощущение внутреннего конфликта. Она знала, что Ю Линь заслуживает наказания, но, видя её страх и унижение, она ощутила жалость.
Подойдя к трону, Лэй Цзу склонилась перед Хуан-Ди, её лицо отражало решимость и мягкость.
– Ваше Величество, – произнесла она тихо, – я прошу вас проявить милосердие. Я знаю, что её поступки заслуживают осуждения, и она причинила мне много боли. Но, может быть, в вашем сердце найдётся место для снисхождения? Наказание должно быть справедливым, но не жестоким.
Хуан-Ди внимательно посмотрел на Лэй Цзу. Её слова удивили его. Он знал, что Лэй Цзу больше всего пострадала от действий Ю Линь, и её просьба о милосердии показалась ему неожиданной. Но он видел её искренность и доброту, её готовность не мстить, а простить, и это пробудило в его сердце смягчение.
– Ты говоришь о милосердии, хотя могла бы требовать её изгнания или даже более сурового наказания, – сказал император, не отрывая от неё взгляда. – Почему ты просишь за неё, когда она заслужила лишь гнев?
Лэй Цзу отвела взгляд, думая о том, как ответить. Она чувствовала, что Ю Линь должна осознать свои ошибки, но не через страдания и жестокость.
– Я прошу не из-за неё, а из-за вас, – мягко ответила Лэй Цзу. – Ваша доброта и великодушие станут примером для всех нас. Если Ю Линь получит шанс понять свои ошибки, это может быть для неё самым страшным наказанием, чем любая физическая кара.
Император задумался. Её слова, полные мудрости и сострадания, глубоко тронули его. Он понимал, что Лэй Цзу не жаждет мести, и это укрепило его уважение и восхищение ею. Наконец, он кивнул и обернулся к слугам.
– Ю Линь будет лишена всех своих привилегий и отправлена на удалённые земли для службы в храме, где она сможет искупить свои грехи. Пусть её отрешение и разлука со всем дворцом станут для неё уроком, – объявил он. – И да будет это смягчение благодаря мудрости Лэй Цзу, которая заслужила моё уважение.
Ю Линь, всё ещё стоявшая на коленях, потрясённо слушала приговор. Она не ожидала, что ей будет дарована жизнь, пусть и жизнь в изгнании. В её глазах читалась смесь ужаса и благодарности, а в душе нарастало осознание, что её наказание – это не просто изгнание, но и шанс переосмыслить свои поступки. Её гордость была разрушена, и теперь ей предстояло начать заново, вдали от двора и роскоши.
Лэй Цзу, наблюдая за её страданием, понимала, что сделала правильный выбор. Она не желала Ю Линь смерти или мучений – она хотела, чтобы та обрела возможность измениться, хоть и не верила в это до конца. Но даже если Ю Линь не изменится, она больше не представляла угрозы.
Хуан-Ди жестом отпустил всех присутствующих. Когда они остались одни, он внимательно посмотрел на Лэй Цзу, его взгляд был полон уважения и тёплого восхищения.
– Ты снова показала мне свою мудрость и доброту, – сказал он, приблизившись к ней. – Твоя просьба о милосердии не только показала твоё великодушие, но и укрепила моё доверие к тебе. Ты не только моя наложница, Лэй Цзу, но и человек, который способен увидеть больше, чем другие.
Лэй Цзу поклонилась, её сердце забилось быстрее от его слов. Она знала, что эти моменты ещё больше укрепили их связь. Хуан-Ди видел в ней не только спутницу, но и женщину, чья сила заключалась не только в красоте, но и в мудрости.
– Я рада, что могла помочь вам, Ваше Величество, – ответила она, взглянув на него с лёгкой улыбкой. – Я верю, что только истинная доброта и справедливость могут сохранить мир и покой в вашем дворце.
Император кивнул, и его выражение смягчилось. Он понял, что Лэй Цзу стала для него кем-то большим, чем просто наложницей. В её поступках и словах он видел союзницу, на которую мог положиться. Её мудрость и доброта стали для него надёжной опорой, и теперь он знал, что именно благодаря ей в его дворце будет царить мир.
– Ты – настоящий подарок судьбы, Лэй Цзу, – произнёс он тихо. – И я благодарен за то, что ты рядом.
Они стояли в молчании, чувствуя, что между ними возникло новое понимание и уважение. Этот день стал переломным моментом, который сблизил их ещё больше и показал, что настоящая сила кроется не только в власти, но и в умении прощать.
После разговора с императором Лэй Цзу осталась в зале одна, окружённая только тихим шелестом ветра за окнами. Её сердце ещё билось неровно от произошедшего, и она чувствовала, как внутри неё борются противоречивые чувства. С одной стороны, облегчение: Ю Линь больше не угрожала её положению и безопасности. С другой – гнетущее ощущение, что она стала частью судьбы другой женщины, решив её участь. Это осознание придавало её победе горький привкус.
Когда Лэй Цзу вернулась в свои покои, её встретила Хуа Жу, с затаённым волнением ожидавшая новости. Едва завидев подругу, её глаза вспыхнули нетерпеливым огнём.
– Ну, что случилось? – спросила она, торопливо подходя к Лэй Цзу. – Какое наказание получила Ю Линь?
Лэй Цзу вздохнула, погружённая в свои мысли.
– Император отправил её в изгнание, – ответила она, её голос был тихим, почти задумчивым. – Её отправят в удалённые земли, в один из храмов, где ей предстоит провести остаток своих дней в служении.
Хуа Жу внимательно посмотрела на неё, уловив в голосе подруги нотки сомнения.
– Ты не рада? – осторожно спросила она, – ведь Ю Линь больше не сможет навредить тебе.
Лэй Цзу грустно улыбнулась и села на низкий скамейку, сложив руки на коленях.
– Я рада, что она больше не угрожает мне, но, в то же время, мне жаль её. Она совершила ошибки, но всё же остаётся человеком со своими слабостями и желаниями. Я ведь тоже была на её месте – в борьбе за расположение императора. Разве не могла я сама потерять себя, если бы не сдерживала свою жажду власти?
Хуа Жу взяла её за руку, пытаясь утешить.
– Ты другая, Лэй Цзу, – сказала она твёрдо. – Ты всегда стремилась к доброте и справедливости. Ю Линь выбрала путь предательства, и это был её выбор.
Лэй Цзу кивнула, понимая правоту подруги, но её мысли всё ещё возвращались к произошедшему. Ей хотелось верить, что Ю Линь осознает свои ошибки и найдет внутренний покой вдали от дворцовых интриг. Однако часть её не могла отпустить чувство, что это наказание оказалось слишком тяжёлым для женщины, которая, возможно, всего лишь стала жертвой своей же амбициозности.
Тем временем по дворцу быстро разнеслась весть о наказании Ю Линь. Слуги и наложницы шептались о том, как император публично её унизил, как приговор стал уроком для всех, кто мог бы задуматься о предательстве. Теперь Лэй Цзу воспринимали не только как одну из любимых наложниц, но и как женщину, способную мягко, но твёрдо влиять на решение императора. Она получила заслуженное уважение, и даже самые ревнивые из других наложниц осознали, что её победа была достигнута не за счёт жестокости, а благодаря её доброте.
Вскоре Лэй Цзу вызвали в покои императора. Прислужницы помогли ей нарядиться в роскошные одежды – длинное шёлковое платье глубокого красного цвета с изящной вышивкой, и нежный макияж подчёркивал её естественную красоту. Она чувствовала лёгкое волнение, ведь Хуан-Ди не часто звал её к себе в столь поздний час.
Когда Лэй Цзу вошла, император стоял у окна, задумчиво глядя на ночь, погружённую в темноту. Услышав её шаги, он обернулся, и его лицо озарилось мягкой улыбкой.
– Лэй Цзу, проходи, – пригласил он, жестом указывая на место рядом с ним. – Я хотел поговорить с тобой.
Она подошла и склонилась в поклоне, её спокойный взгляд встретился с его тёплыми глазами.
– Ваше Величество, – ответила она, стараясь подавить смущение, – чем могу быть вам полезна?
Он посмотрел на неё внимательно, словно изучая её каждую черту, и его голос прозвучал неожиданно мягко:
– Ты удивила меня сегодня, Лэй Цзу. Я не ожидал, что ты вступишься за Ю Линь, ведь она нанесла тебе больше вреда, чем кто-либо другой. Почему ты попросила смягчить её наказание?
Лэй Цзу ненадолго задумалась, подбирая слова, чтобы выразить свои мысли.
– Я верю, что настоящая сила – не в мести, а в умении прощать, – ответила она наконец. – Я не хотела, чтобы её страдания стали частью моей жизни. Пусть она обретёт свой путь вдали от нас. Наказание само по себе, возможно, поможет ей осознать свои ошибки и начать заново.
Император кивнул, и его взгляд стал ещё мягче. Он видел в её словах и поступках глубокую мудрость и доброту, которую редко находил в окружающих его людях. Он снова убедился, что она действительно отличается от других женщин во дворце.
– Ты – необыкновенная женщина, Лэй Цзу, – сказал он, его голос был полон восхищения. – В тебе есть нечто, что придаёт мне уверенность и покой. Твоя доброта и благородство затрагивают не только меня, но и всех вокруг. Ты учишь меня смотреть на мир с новой точки зрения.
Лэй Цзу почувствовала тепло в его словах, и её сердце забилось быстрее. Она знала, что их связь становится всё крепче, и это давало ей силы бороться дальше.
– Ваше Величество, я всего лишь хочу быть достойной вашего доверия и уважения, – тихо ответила она. – Вы вдохновляете меня на то, чтобы становиться лучше.
Император подошёл ближе и взял её за руку, его взгляд был полон нежности.
– Знай, что твоё место рядом со мной. Ты не просто наложница, Лэй Цзу. Ты – женщина, которой я доверяю и которую уважаю. И, возможно, ты значишь для меня больше, чем я мог бы признать раньше.
Эти слова коснулись её сердца. Она почувствовала, что их отношения перешли на новый уровень – это было не просто желание, но и глубокое взаимопонимание, которое связывало их души.
На этот раз они стояли молча, каждый погружённый в свои мысли. Для Лэй Цзу этот момент стал символом её победы – победы не над соперницей, но над собой, над своей ревностью и страхами. Она понимала, что только благодаря своим убеждениям и состраданию смогла найти путь к сердцу Хуан-Ди.
После того вечера всё во дворце изменилось. Слуги и советники обращались к Лэй Цзу с уважением, и никто не осмеливался даже намекнуть на прежние интриги. Она стала символом доброты и справедливости во дворце, и даже те, кто ранее завидовал её положению, теперь видели её в новом свете.
Однако её путь ещё не был завершён. Лэй Цзу понимала, что ей предстоит поддерживать этот тонкий баланс во дворце, чтобы не допустить новых конфликтов и зависти. Она знала, что каждый её поступок, каждое слово будет теперь тщательно наблюдаться и оцениваться, и от этого зависела не только её судьба, но и благополучие всего дворца.
Она решила, что будет использовать свою силу для того, чтобы во дворце царили гармония и доверие. Она станет той, кто принесёт покой и мудрость, кто сможет объединить всех вокруг императора. Её роль была больше, чем просто положение наложницы – она стала сердцем дворца, его тихим и неуловимым светом, который озарял всё вокруг.
Для императора же Лэй Цзу стала символом вдохновения и надежды. Она привнесла в его жизнь нечто большее, чем просто любовь и привязанность – она показала ему, как можно быть правителем, который не только силён, но и справедлив. В её присутствии он чувствовал себя сильнее, его сердце наполнялось покоем, и он знал, что вместе они смогут преодолеть любые трудности.
Лэй Цзу и Хуан-Ди стояли бок о бок, как союзники и спутники, и, хотя впереди их ожидало множество испытаний, они были готовы встретить их с достоинством. Их связь стала нерушимой, как горы, что окружали дворец, и их сердца бились в унисон, как ветер, что тихо шептал над темными водами озёр.
Искушение в тенях
Во дворце Хуан-Ди царила иллюзия покоя. После изгнания Ю Линь интриги будто бы затихли, но на самом деле они лишь затаились, словно змеи, готовые нанести удар в удобный момент. Среди наложниц поднималось напряжение. Лэй Цзу, ставшая любимицей императора, невольно стала мишенью для зависти, особенно со стороны тех, кто ещё не потерял надежду занять её место. Среди этих женщин была Хуа Жу, чьи чувства к Лэй Цзу за последние дни начали медленно меняться.
Когда Лэй Цзу только появилась во дворце, она и Хуа Жу были близки, словно сестры. Их дружба зародилась на основе взаимопонимания и поддержки в жестоком мире дворцовых интриг. Однако теперь, когда Лэй Цзу заняла особое место в сердце императора, Хуа Жу не могла избавиться от гнетущего чувства несправедливости. Она знала, что Лэй Цзу особенная, но ей казалось, что её собственная красота и умение очаровывать остались незамеченными. Это чувство росло и превращалось в скрытую обиду.
Ночь окутала дворец звёздным одеялом. Лунный свет проникал сквозь узорчатые окна, играя тенями на шёлковых занавесках. Хуа Жу сидела у зеркала в своих покоях, медленно расчёсывая волосы. Её мысли блуждали в прошлом: о том, как Лэй Цзу пришла во дворец и сразу смогла завоевать симпатию всех вокруг, включая самого императора. Она вспоминала их разговоры, улыбки, поддержку, но сейчас это всё казалось далёким и неосязаемым. В её душе боролись две силы: желание сохранить дружбу и яростное стремление доказать, что она не хуже Лэй Цзу.
Внезапно в её покои вошла одна из младших наложниц, чьё имя Хуа Жу даже не запомнила. Девушка низко поклонилась и заговорила шёпотом:
– Госпожа Хуа Жу, я слышала, что император собирается устроить большой пир в честь своих приближённых. Это будет прекрасная возможность привлечь его внимание.
Хуа Жу обернулась и пристально посмотрела на девушку. Её губы дрогнули в лёгкой улыбке, но в глазах плескалась холодная решимость.
– Значит, пир, – задумчиво проговорила она, убирая волосы за ухо. – Что ж, возможно, ты права. Настало время напомнить императору о моём существовании.
На следующий день началась подготовка к пиру. Слуги бегали по дворцу с подносами, украшениями и нарядами. Наложницы старались превзойти друг друга в изысканности платьев и сложных причёсках. Лэй Цзу была занята выбором украшений, когда к ней подошла Хуа Жу.
– Лэй Цзу, – начала она с мягкой улыбкой, которая казалась натянутой. – Ты, конечно, будешь блистать на сегодняшнем пире. Император наверняка уделит тебе больше всего внимания.
Лэй Цзу обернулась, её глаза встретились с глазами Хуа Жу. Она уловила что-то новое в её тоне, но решила не обращать на это внимания.
– Я не думаю об этом, Хуа Жу, – ответила она спокойно. – Для меня главное – поддерживать порядок и гармонию во дворце. Всё остальное – это лишь внешняя мишура.
Хуа Жу нахмурилась, но быстро вернула улыбку на лицо.
– Конечно, ты права, – кивнула она. – Ты всегда такая мудрая.
Но внутри Хуа Жу эти слова лишь усилили её раздражение. Ей казалось, что Лэй Цзу нарочно подчёркивает свою добродетель, ставя её в тень.
Вечером дворец озарился сотнями светильников. Гости начали собираться в роскошно украшенном зале. Император сидел на своём троне, окружённый наложницами, чиновниками и военачальниками. Его взгляд периодически останавливался на Лэй Цзу, которая выглядела невероятно изящно в своём белом шёлковом платье, украшенном вышивкой золотых цветов.
Хуа Жу, выбрав ярко-алое платье, нарочно заняла место поближе к императору. Она играла с чашей вина, бросая на Хуан-Ди кокетливые взгляды. Однако император едва замечал её старания, его внимание было сосредоточено на Лэй Цзу. Это вызывало у Хуа Жу всё большее разочарование.
Когда музыка сменилась более мягкой мелодией, Хуан-Ди встал и, подойдя к Лэй Цзу, пригласил её на танец. Все взгляды устремились на пару, и Лэй Цзу, слегка покраснев, приняла его приглашение. Их танец был грациозным и полным изящества, словно они были созданы друг для друга.
Хуа Жу наблюдала за ними с удушающим чувством зависти. Её пальцы сжались на ткани платья, но она не позволила себе показать свои чувства. Вместо этого она повернулась к ближайшему советнику и начала оживлённо беседовать, надеясь отвлечься.
Когда пир подошёл к концу, Хуа Жу осталась одна в своём крыле дворца. Её раздражение нарастало, превращаясь в гнев. Она понимала, что пока Лэй Цзу занимает особое место в сердце императора, её собственные шансы получить его внимание равны нулю. Её воспоминания о былой дружбе с Лэй Цзу теперь казались ей насмешкой судьбы.
Внезапно в дверь её покоев постучали. Это была та самая младшая наложница, которая посоветовала Хуа Жу воспользоваться пиром. Девушка вошла и склонилась перед ней.
– Госпожа, вы выглядите огорчённой, – заметила она.
– Огорчённой? – Хуа Жу горько усмехнулась. – Я зла. Каждый раз, когда я стараюсь привлечь внимание императора, он смотрит только на Лэй Цзу. Мне надоело быть в её тени.
Младшая наложница взглянула на неё с осторожным намёком.
– Может быть, настало время изменить тактику, госпожа? Если Лэй Цзу всегда кажется такой добродетельной, возможно, это её слабость. Она слишком мягка. Император уважает её за это, но это же может стать её падением.
Хуа Жу задумалась над словами девушки. Её ум, всегда острый и проницательный, начал обдумывать новую стратегию. Она понимала, что прямое противостояние с Лэй Цзу ни к чему не приведёт, но, возможно, она сможет использовать свою бывшую подругу против неё самой.
– Ты права, – наконец сказала она, её голос стал твёрдым. – Я всегда видела её слабость. Её доброта – это не сила, а её уязвимость. И, если она станет причиной её падения, я буду ждать.
Младшая наложница улыбнулась, чувствуя, что её госпожа наконец приняла решение.
– Вы мудры, госпожа Хуа Жу. И у вас ещё будет возможность показать императору, кто действительно заслуживает его внимания.
Хуа Жу, отпустив девушку, осталась одна, но её душа уже не была полна сомнений. Она знала, что отныне будет действовать иначе. Она больше не собиралась ждать, когда судьба предоставит ей шанс. Теперь она сама станет хозяйкой своей судьбы, и Лэй Цзу должна быть готова к этому.
Тем временем Лэй Цзу, возвращаясь в свои покои после пира, чувствовала странное беспокойство. Танец с императором и его внимание к ней, конечно, радовали её, но что-то в поведении других наложниц настораживало. Она уловила завистливые взгляды и тихие шёпоты за её спиной. Особенно её беспокоила Хуа Жу. Подруга больше не казалась ей прежней, и Лэй Цзу не могла избавиться от чувства, что их дружба висит на волоске.
– Ты должна быть осторожнее, – прошептала себе Лэй Цзу, глядя на своё отражение в зеркале. Она понимала, что её положение во дворце укрепляется, но за это придётся платить. И чем больше врагов она обретёт, тем труднее будет сохранить своё место в сердце императора.
Судьба готовила ей новые испытания, и Лэй Цзу чувствовала, что скоро ей придётся сделать выбор, который изменит её жизнь навсегда.
После долгого и насыщенного пира дворец погрузился в тишину. Лэй Цзу уже приготовилась ко сну, когда её мысли вновь вернулись к Хуа Жу. Воспоминания о их дружбе и теплоте, которая их связывала, смешивались с тревожными намёками её поведения за последние дни. Что-то неуловимо изменилось, и это беспокоило Лэй Цзу больше, чем интриги остальных наложниц.
Она встала с ложа и подошла к окну. Ночная прохлада окутала её лицо, когда она посмотрела на тёмные очертания сада. Где-то вдали слышались лёгкие шаги – слуги всё ещё заканчивали убирать после празднества. Свет луны мягко ложился на крышу дворца, и Лэй Цзу почувствовала странное одиночество. Она понимала, что, несмотря на её близость к императору, её положение не даёт ей настоящей защиты. Дворец был наполнен тайными врагами, и даже те, кто когда-то казались друзьями, могли внезапно обернуться против неё.
В это время в другом крыле дворца Хуа Жу, всё ещё одетая в своё ярко-алое платье, сидела за низким столиком. Перед ней стояла чаша недопитого вина. Она медленно провела пальцем по её краю, словно пытаясь уловить ответ на мучающие её вопросы. Её мысли путались между обидой, ревностью и остатками дружеских чувств к Лэй Цзу.
Она вспомнила их первый разговор в саду. Тогда Лэй Цзу казалась такой хрупкой и потерянной. Хуа Жу помогала ей адаптироваться, делилась своими секретами, рассказывала, как выживать среди других наложниц. Она искренне считала Лэй Цзу близкой душой. Но сейчас, когда Лэй Цзу заняла место в сердце Хуан-Ди, а сама Хуа Жу оставалась в тени, эти воспоминания больше приносили горечь, чем радость.
– Почему именно она? – шёпотом спросила Хуа Жу, обращаясь к самой себе. – Что у неё есть такого, чего нет у меня?
Ответа не было. Только молчание ночи.
На следующий день Хуа Жу решила действовать. Её план был прост: она хотела показать Лэй Цзу, что та не такая идеальная, как кажется. Она знала, что Лэй Цзу слишком добрая и мягкая, чтобы справляться с жестокими реалиями дворца. Если она сможет подтолкнуть её к ошибке, император начнёт сомневаться в своей фаворитке.
Хуа Жу решила начать с маленьких шагов. Утром, встретив Лэй Цзу в саду, она подошла к ней с тёплой улыбкой.
– Доброе утро, Лэй Цзу. Ты выглядишь прекрасно сегодня, как всегда, – произнесла она с показным восторгом.
Лэй Цзу ответила ей лёгкой улыбкой, но её настороженность не исчезла.
– Спасибо, Хуа Жу. Ты тоже выглядишь великолепно. Ты хотела что-то обсудить?
Хуа Жу сделала вид, что слегка смутилась, и отвела взгляд.
– На самом деле, да. Мне хотелось бы поговорить с тобой о Ю Линь. Я всё ещё думаю о том, что с ней произошло. Ты поступила так благородно, попросив императора смягчить её наказание. Но скажи, ты не боишься, что твоя доброта однажды сыграет против тебя?
Лэй Цзу нахмурилась, её взгляд стал задумчивым.
– Доброта – это не слабость, Хуа Жу. Я верю, что даже в жестоком мире можно оставаться человеком. Император ценит справедливость, и я надеюсь, что он понимает мою позицию.
– Возможно, ты права, – произнесла Хуа Жу, делая вид, что соглашается. – Но не все так думают. Многие видят в твоей мягкости слабость. Может быть, тебе стоит быть осторожнее?
Лэй Цзу почувствовала, что за словами Хуа Жу скрывается что-то большее, чем просто забота. Но она решила не раздувать конфликт.
– Спасибо за совет, Хуа Жу. Я учту это, – коротко ответила она, заканчивая разговор.
Несколько дней спустя дворец снова оживился: император объявил, что планирует устроить охоту в окрестных лесах. Это событие всегда было не только развлечением, но и своего рода демонстрацией силы и единства. Наложницы могли участвовать в охоте, что давало им редкую возможность показать себя перед Хуан-Ди.
Лэй Цзу изначально сомневалась, стоит ли ей участвовать. Она не умела обращаться с оружием и никогда не охотилась раньше. Но Хуан-Ди настоял, чтобы она сопровождала его, и она не смогла отказать. Тем более, что Хуа Жу, узнав о её сомнениях, постаралась укрепить её нерешительность.
– Ты должна идти, – убеждала Хуа Жу с притворной искренностью. – Император выбрал тебя, это большая честь. Даже если ты не умеешь охотиться, ты сможешь впечатлить его своей грацией.
Лэй Цзу кивнула, но в её душе было беспокойство.
День охоты наступил. Лэй Цзу чувствовала себя неловко в лёгком платье, приспособленном для верховой езды. Она сидела на лошади рядом с Хуан-Ди, который выглядел величественно в своих охотничьих доспехах. Наложницы, включая Хуа Жу, следовали на некотором расстоянии, обсуждая друг с другом стратегию и возможности отличиться перед императором.
Когда охота началась, группа разделилась. Лэй Цзу, плохо знакомая с местностью, вскоре оказалась далеко от остальных. Её конь замедлил шаг, а сама она начала оглядываться, пытаясь понять, куда ей двигаться дальше. В этот момент из-за деревьев вышла Хуа Жу. Её взгляд был спокоен, но губы изогнулись в лёгкой улыбке.
– Ты потерялась? – спросила она, подходя ближе.
Лэй Цзу кивнула, облегчённо вздохнув.
– Да. Я плохо ориентируюсь здесь.
– Тогда следуй за мной. Я знаю дорогу, – предложила Хуа Жу, указывая в сторону узкой тропинки.
Лэй Цзу согласилась, но вскоре поняла, что тропинка ведёт их всё дальше от основной группы. Она остановила коня.
– Хуа Жу, это точно правильный путь? Мне кажется, мы уходим слишком далеко.
Хуа Жу обернулась и, глядя на Лэй Цзу, произнесла:
– Иногда, чтобы понять, кто ты есть, нужно потеряться.
Её голос прозвучал загадочно, а в глазах блеснуло что-то странное. Лэй Цзу почувствовала лёгкий холодок по спине. Что-то подсказывало ей, что Хуа Жу намеренно увела её вглубь леса.
– Что ты хочешь этим сказать? – спросила она настороженно.
Хуа Жу подошла ближе, её тон стал более резким.
– Ты всегда была такой уверенной в своей правоте, Лэй Цзу. Ты думаешь, что твоя доброта защитит тебя? Но этот мир не прощает слабости. Император может любить тебя сейчас, но как долго это продлится?
Лэй Цзу пристально посмотрела на неё.
– Ты завидуешь мне, Хуа Жу?
Хуа Жу рассмеялась, но в её смехе не было радости.
– Завидую? Возможно. Но я не позволю тебе уничтожить то, ради чего я столько лет боролась. Ты думаешь, что можешь просто прийти сюда и забрать всё, что принадлежит другим? Нет, Лэй Цзу. Ты не понимаешь, в каком мире оказалась.
Лэй Цзу поняла, что разговор стал слишком опасным. Она знала, что не может доверять Хуа Жу, но не знала, как справиться с её гневом. В её сердце поселилось тяжёлое чувство, что их дружба окончательно разрушена.
