Текст книги "Zombi in Russia (СИ)"

Автор книги: Татьяна Патрикова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 24 страниц)

Глава четвертая
Давайте разберемся

Давайте без давайте

Народная присказка

– Мелкий, ну, почему Люська – не унимался Всеволод, пока они вместе с сынишкой везли Марьку домой по предрассветным улицам Москвы.

– Нравится, – насупившись, буркнул умрёнок, сидящий на коленях у Маринки. Та рассмеялась.

– Что, узнаешь интонации – весело вопросил она у Всеволода. Тот лишь тяжко вздохнул.

– Узнаю уж, – и незаметно от своих пассажиров бросил настороженный взгляд в зеркало заднего вида. Кто-то их преследовал. Причем, не особо скрываясь. Странно. Ведь умрюнцы лучше многих должны знать, что люди, которые вставали с ними в пару, в разы внимательнее и чисто интуитивно чувствительнее к окружающему миру, чем любые другие представители хомо сапиенсов. Но Велесов не хотел лишний раз волновать беременную Марьку, поэтому отвлекал их с умрёнком, как только мог.

– Но это же женское имя, – возопил он, скосив глаза на соседнее пассажирское сиденье.

– Ну, и что – еще больше надулся малыш и даже пухлые ручонки на груди скрестил. Просто очаровашка! И вдруг попытался развить тему – Если вырасту ундиной, то, значитЮ по-вашему, девочкой буду.

– В каком смысле, если вырастишь – тут же заинтересовалась Марька.

– Они только годам к пяти окончательно определяются кем быть, – вставил Всеволод, в котором в очередной раз проснулись полученные по наследству знания.

– Ну, так это здорово!

– Эт как посмотреть, – хмыкнул Велесов, круто выкручивая руль.

Над крышами девятиэтажнек вставало солнце. А бравый капитан охотничьего отряда размышлял о том, что сделает с тем мужиком, кто посмеет подмять под себя его ненаглядного умрёнка, если последний с возрастом все же переквалифицируется в ундину. С другой стороны, капитана разрывали внутренние противоречия. Ему почему-то отчаянно хотелось, чтобы Люська (вот ведь идиотское имя!) вырос похожим на Русика, раз уж семейные черты от самого Велесова могут проявиться разве что в характере и мироощущении. Внешне-то умрёнок вряд ли когда-нибудь обнаружит хотя бы отдаленное сходство со старшим папой. Эх! Нет в мире совершенства.

– Эх, мужики! – уничижительно протянула Марька с соседнего сиденья. – Что ж у вас мысли вечно какие-то левые всплывают! Небось уже думаешь о том, как будешь расстреливать того парня, который уведет ундинку из отчего дома.

– И как ты догадалась – язвительно спросил у нее Всеволод и даже головой потряс, чтобы прогнать невеселые мысли.

– И догадываться не нужно. Ты в моем присутствии вечно расслабляешься, и все по лицу прочитать можно.

– Ладно, – примирительно сказал Всеволод, – Люська, значит Люська.

И тут же услышал громкое фырканье со стороны умрёнка и лишь головой покачал, не забыв бросить еще один пристальный взгляд в боковое зеркало. Похоже, в лице этого новоявленного умрюнца Глеба Марька приобрела себе личного телохранителя. Вот только непонятно, с чего это вдруг тот оказался к ней приставлен. И ладно был бы упырем. Последних в могильниках было большинство. Теперь даже стало ясно почему. Так что ундинки были явно на особом счету и к людям их выпускали весьма ограниченно. То, что в могильниках верховодили упыри, Всеволод не сомневался. Достаточно было вспомнить, что именно Игорь первым вышел к Львову и завязал знакомство. А тот же Русик, к примеру, все время озирался на кого-нибудь из кудрявых, в случае, если возникал какой-то спорный вопрос. Но Глеб по словам Маринки был именно длинношерстым. И, судя по тому, что успел увидеть Велесов в зеркало, преследовал их. Зачем Просто хотел убедиться, что с подопечной ничего не стрясется по дороге или имел какие-то иные, неясные пока цели Интуиция кричала о том, что все не так просто. Именно поэтому, высадив Марьку у подъезда и проследив из машины, как женщина зайдет в дом, Велесов резко газанул, отчего внедорожник взвыл благим матом, и направил машину не домой, где спал непробудным сном все еще не очухавшийся после родов Руслан, а в сторону Царицынского парка. Он не взялся бы объяснить, откуда в нем появился этот порыв. Но привык доверять собственной интуиции, потому и прослыл интуитом.

Всеволод остановил машину на берегу пруда в том самом месте где прошлой ночью они с Русланом зачали Люську. От последней мысли по спине пробежал холодок. Непривычно было думать о напарнике в таком контексте. Да и себя с отцом семейства Всеволод пока плохо отождествлял. Люська, который всю дорогу до парка проехал у него на плече, взволнованно заерзал. Всеволод это уловил, поэтому спросил

– Что-нибудь чувствуешь – и вынул из-под сиденья дробовик.

– Там есть кто-то, – прошептал ему на ухо сынишка, – на нашем месте.

– Ясно, – так же негромко отозвался капитан и выбрался из машины. Пошел к спуску к воде и… не успел среагировать, когда с большого плоского камня ему навстречу метнулась какая-то тень и тут же круто развернулась, чтобы в одно мгновение скрыться в прибрежных кустах. Ствол дробовика качнулся в их сторону и замер.

– Люсь, ты что-нибудь различил

– Это… – начал малыш почему-то резко осипшим голосом, как вдруг из кустов на них выпрыгнул взрослый умрюнец.

У Всеволода, как у большинства охотников, были поистине железные нервы. Дробовик так и не выстрелил. Но глаза у капитана полезли на лоб, когда он, наконец, осознал кто перед ним стоит. Длинношерстый умрюнец, который выглядел лет на шестнадцать, даже младше Русика, раз уж на то пошло, буквально за шкирку держал мальчика лет десяти. Рыжеволосого и нескладного. Слишком длинного, узловатого. С мослатыми коленками, длиннопалыми босыми ступнями, конопушками на лице и руках. Одет мальчишка был в короткие джинсовые шорты и некогда белую футболку. И замер, уставившись на Велесова широко раскрытыми вишневыми глазами. Слишком большими, чтобы… ох, черт!

– Отпусти, – сказал Всеволод старшему. Но пришлось повторить, так как с первого раза тот не послушался. – Глеб, отпусти, говорю. – Умрюнец неохотно разжал пальцы. Мальчишка тут же отскочил от него и попятился в сторону пруда. Всеволод поспешил оттеснить плечом Глеба и встал перед мальчиком, щурясь от бьющего в глаза солнца. – Ты Мирон, правильно Что ты тут делаешь

– У него хвост режется, – неожиданно подал голос Люська, который, когда на них выскочил умрюнец, спрятался, повиснув у Всеволода за спиной, и вот теперь снова вскарабкался на отцовское плечо. – А на нашем месте, после рождения, звучание хорошее. Легче будет переждать.

– Какой хвост – опешил Всеволод.

– Обыкновенный. И это бо-о-ольно, – сочувственно протянул Люсь.

Велесов вздохнул и протянул к Мирону руку.

– Давай кусай, и пойдем с нами.

Глаза у генеральского сынишки глаза на лоб полезли.

– Как кусать

– Ты мне тут зубы-то не заговаривай. Я же знаю, что вам это нужно. Или ты уже перерос эту стадию

Мирон резко отвернулся. Едва слышно произнес в сторону

– Не перерос.

Велесов нахмурился.

– Отец, что, не в курсе, что вам кусаться нужно

– Отец-то знает, но генерал…

– Так стоп-стоп, – перебил его Всеволод и шагнул ближе. Положил руки на узкие мальчишеские плечи, развернул мальчишку к себе лицом, всмотрелся в глаза. – Ты генерала даже отцом не называешься

– Он… он никогда не говорил о себе, как об отце.

– Я шизею в этом зоопарке, – прокомментировал Велесов и прижал к губам Мирона палец. – Давай, грызи и пойдем уже, а то, вон, Люське, уже спать пора.

На что юный умрюнец помялся немного, встретился взглядом с умрёнком и послушно укусил. Правда, когда Велесов попытался отнять руку, вцепился в ладонь и принялся быстро-быстро зализывать укус юрким язычком. Удивлению Велесова не было предела, потому что после такой вот санобработки от укуса не осталось даже следа.

– Ну, вы даете, – прокомментировал он, проинспектировав палец. – Ладно. А теперь руки в ноги и в машину. – Скомандовал Всеволод и, видя, что Мирон все еще сомневается, подошел и открыл дверь со стороны заднего пассажирского сиденья. – Знаешь, а ведь недоверием и обидеть можно. Не хочешь с нами, так и скажи. Можешь оставаться тут и лелеять свой ненаглядный хвостик. Небось, из дома-то сбежал как раз затем, чтобы не отягощать жизнь генерала подробностями своего взросления, я прав

– Он и так… за чем бы ему знать – запинаясь, откликнулся Мирон и послушно потопал к машине.

Велесов только головой покачал. У него накопилась масса вопросов к любимому учителю. Правда, первым пунктом их следующей встречи, определенно, будет мордобой. Причем Всеволод пока до конца не определился, кому ему сильнее хочется засветить промеж глаз – самому Львову или Игорю. Вот уж кто понимал в происходящем побольше их с генералом вместе взятых, и до сих пор молчал, зараза. А тут уже, понимаешь, ребенок мучается. Скоты! Чего эти двое не поделили, трудно сказать. Наверное, власть. Или, что вероятнее, гордость. Вот и тешат самолюбие кто как может. В итоге Мироша оказался между двух огней. Точнее, даже трех. Всеволод хорошо знал Клавдию Петровну. Детского хирурга, которая все эти двадцать лет Зомби Апокалипсиса была верной боевой подругой генерала. Да уж, ситуация.

– А тебе, что, персональное приглашение нужно Чай, не умрёнок уже, – прикрикнул раздосадованный Всеволод на Глеба, который так и остался стоять на берегу, внимательно наблюдая за ним и детьми. После этих слов, умрюнец медленно приблизился. А дети, вдруг, занервничали.

– Странный он. Не бери, – заявил Люська, больно вцепившись папе в ухо.

– Так, вы мне тут расизмом-то не страдайте, – фыркнул на это Велесов и распахнул перед умрюнцем дверь со стороны переднего пассажирского сиденья. Тот мгновенно юркнул внутрь внедорожника. Велесов обошел машину спереди, сел за руль и сдал Люську с рук на руки Мирону. – В качестве успокоительного, – прокомментировал он свой жест. Детки тут же прижухли на заднем сиденье и… зашушукались. Хотя разговор двух умрёнков звучал как тихий, двухголосый напев, приятно разбавляющий рассветную тишину городских улиц.

Глеб тоже вел себя тихо, но то и дело косился на малышей. А Всеволод присматривал за ним, потому что не понимал, чем тот мог не понравиться Люське. С виду ундина ундиной. Разве что совсем какой-то щупленький вариант. Конечно, длинношерстые все как один были внешне изящными и тоненькими, но этот чуть ли не на голову ниже того же Русика. С другой стороны, как отмечалось ранее, ундины попадались людям довольно редко, поэтому, фиг его знает, какой у них там среднестатистический рост.

– Он порченый, – вдруг раздался с заднего сиденья приглушенный шепот Мирона, который вместе с Люськой отодвинулся так, чтобы быть максимально близко к Всеволоду и как можно дальше от Глеба.

– В каком смысле

– Кровь грязная, – подал голос Люська.

– Не понял, – буркнул на это Всеволод, все больше раздражаясь. И похолодел, когда услышал

– Умряк по-вашему.

Первым порывом было вдавить педаль тормоза в пол, но Всеволод сдержался. Глубоко вздохнул и обратился к сидящему рядом с ним парню

– То есть ты сейчас на меня набросишься прямо при детях

– Они даже не поют, куда им говорить – снова раздался с заднего сиденья комментарий Люськи. Вот уж неугомонный! Хотя, Всеволоду было приятно думать, что эта непоседливость передалась сынишке именно от него. Все-таки Русик был более инфантильным, это определенно.

– Но, похоже, понимают, – сказал на это Велесов и снова обратился к умряку – Кивни, если да.

Тот помотал головой.

– Хорошо. Тогда объясни, что тебе от меня нужно

В ответ последовало неопределенное пожатие плеч, после чего умряк демонстративно отвернулся к окну. А Велесов ухитрился не проворонить очередное озарение. Умряки обитали рядом с реками или прудами. С водоемами, одним словом. Некоторые настолько деградировали, что выглядели натуральнейшими монстрами, но попадались и такие, которые не утратили знакомые человеческие черты. И, судя по беглому анализу, который только что провел для себя Велесов, все они были ундинами. В такие моменты Всеволода особенно тянуло порассуждать вслух. Он так привык к присутствию в своей жизни Руслана, который всегда был его бессловесным собеседника и выслушивал его догадки и домыслы, что и сейчас заговорил вслух прежде, чем осознал, что с ним в машине нет напарника, зато в наличии два разновозрастных умрёнка и один умряк. Вот ведь компания подобралась, нарочно не придумаешь!

– Вы темпераментнее упырей. Еще и поэтому вас так мало. Кроме того, что умираете в родах, еще и в умряков превращаетесь, когда без полноценного секса становится совсем невмоготу. А они вас сами не отлавливают, только с нашей подачи. Потому что превратив очередного мужика в зомби, вы вполне способны выносить жизнеспособное потомство… – дальше ему на помощь пришли почерпнутые от Русика воспоминания, – если умрюнцы успевают отобрать у умряка умрёнка, того еще можно вырастить полноценным, но, если они слишком поздно прознают об очередном зачатии, то даже пытаться не станут перевоспитывать, например, такого, как ты… Почему ты не нападаешь, Глеб У тебя было столько возможностей. Почему вывел ко мне Мирона Только из-за Мари А с ней-то ты, зачем, знакомство свел

Но, разумеется, ответа так и ней последовало. И тут Всеволод вспомнил об одной штуке, которую приобрел для Русика в тщетной попытке заставить того хотя бы печатать, раз уж полноценно говорить тот отказывался наотрез.

– Мир, посмотри, там в задней панели кроме аптечки есть еще два ящика. Мне нужен нетбук из левого. Да, этот, – подтвердил Велесов, мельком глянув в зеркало заднего вида. – Передай Глебу.

Мальчик проделал требуемое, отчаянно старясь не коснуться умряка. Тот с безразличным видом забрал у него ноут. Всеволод протянул руку и сам раскрыл его, краем глаза следя за дорогой, на которой уже начали появляться ранние пташки на своих тихоходных и медлительных авто. Мужчина включил нетбук и снова сосредоточился на дороге.

– Если бы вы у меня не были такими расистами, ты, Мир, мог бы сам Глебу показать, как запустить нужную программу. Там такой ярлычок с буковками.

– Расизм – это плохо. Я читал, – раздался из-за спины голос Мирона, но, похоже, эти слова тот адресовал вовсе не Всеволоду, а Люське. Последний в ответ разразился какой-то невнятной певучей тирадой. Всеволод хмыкнул и прокомментировал

– Раз уж вляпались, будем расхлебывать, а не валить друг на друга.

– Ты понял – изумился Мирон.

– Да. Хотя теперь точно знаю, что мои голосовые связки для этих ваших певческих изысков явно не приспособлены.

– Но, главное, ты понял. Как тебе удалось

– Ты лучше помоги нашему приятелю с обучающей детской программкой, а на вопрос я тебе отвечу, когда до дома доберемся.

– Если доберемся, – угрюмо возвестил из-за плеча Люська.

– Отставить паникерство, – фыркнул в его сторону Велесов и резко крутанул руль, объезжая неожиданно выскочившего прямо под колеса прохожего. И через пару секунд резко ударил по тормозам, потому что понял, что человеком этот прохожий не был.

– Похоже, – тихо и ровно произнес Всеволод, – твоя банда нас все же догнала.

Обращался он, конечно же, к Глебу. Ведь умряки охотились стаями по три-пять особей. И, похоже, не зря малыши паниковали. Велесов молча вынул дробовик и повернулся к пассажиру на соседнем сиденье. Глеб поднял на него ультрамариново-синие глаза. Захлопнул ноутбук ладонью левой руки, одновременно с этим правой открывая дверь машины.

– Не спеши стрелять, – вдруг раздался взволнованный голос Мирона.

– Видишь, я даже на мушку его еще не взял, – отозвался на это Велесов, не сводя с лица умряка напряженного взгляда. Тот тоже словно чего-то ждал. Тогда Всеволод, шалея от собственного идиотизма и явно нездоровой наглости, выдал – Если пообещаешь прилично себя вести, постараюсь решить вашу с друзьями проблему. Кивни, если да.

И умряк кивнул. А потом выбрался из машины. Через пол минуту перед капотом стояли уже трое. Собственно, сам Глеб и два его приятеля. И верь потом россказням, что умряки, как умруны солнечного света боятся! Но то, что ему попались какие-то неправильные умряки, Всеволод уже понял. Поэтому убрал оружие и медленно вышел из машины. Один из приятелей Глеба, самый низкорослый, метр с кепкой в прыжке, не больше, тут же метнулся к нему и… схватил за руку с таким похотливым и нетерпеливым выражением лица, что по спине охотника пополз холодный пот, но руку он так и не отдернул. Только вздрогнул слегка, когда за вторую ладонь ухватились прохладные, тонкие пальцы Мирона, на плече которого, цепляясь за рыжие вихры, стоял решительный до невозможности Люська.

– Этому хуже всех, – прокомментировал умрёнок, – скоро совсем с катушек съедет. А Глеб ничего, держится. И явно не хочет кидаться на первого встречного.

– Ты, уверен, что они совсем говорить не могут

– Ну, могут, наверное, – ответил вместо Люськи Мирон, – только по-своему. Мы их все равно не поймем. Они же еще неблагозвучнее вас.

– Так… а я

– А

– Я ведь вас понял, но сам по себе я неблагозвучный… – пробормотал Всеволод, рассуждая про себя. И, отпустив взгляд вцепившегося в него умряка, посмотрел на его более внушительных товарищей – Глеб, попробуй мне что-нибудь сказать так, как вы меж собой общаетесь.

Тот помедлил, а потом вдруг заворчал, как барсук. Или… ох! Ну, конечно! Леший! Но самое веселое, что Всеволод с трудом, но все же понял.

– Я понял. Постараюсь помочь. Есть у меня один знакомый, которого можно попросить помочь вашему младшенькому. Но при условии, что ты, Глеб, гарантируешь мне, что с парнем ничего не случится, ты меня понял – дождавшись кивка, за которым последовало еще два от двух других умрюнцев, Велесов постановил – Едем к нам.

– Все вместе, что ли – заволновался Мирон, переглянувшись с умряками, у которых синхронно вытянулись лица от такого предложения.

– Да. Потому что нужный нам парень живет в соседнем подъезде. Давайте, по машинам. Вижу же, что нашим неблагозвучным друзьям хреново под солнцем.

– А сидеть как будем

– Сядешь с Люськой спереди, а Глеб с друзьями сзади.

– А если в спину ударят

– Мир, ты паранойей-то не страдай. Хотели бы ударить, уже бы отстреливаться пришлось. И кончайте тормозить, у меня там Русик один, и меня это нервирует.

Так что под суровым взглядом Велесова умрёнки и умряки снова погрузились в машину и покатили по утренним московским улицам все вместе.

Въехав во двор, Всеволод припарковался и отправил Мирона с Люськой в компании Глеба и еще одного умряка в квартиру, снабдив сынишку Львова ключами. А сам буквально на себе потащил едва переставляющего ноги самого хлипенького из умряков в соседний подъезд. В сумраке лестничное клетки, куда не попадали прямые солнечные лучи, умряк немного оживился. Его имени Всеволод не знал, потому решил временно придумать его сам.

– Будешь Дрюней, понял. И постой вот там, за углом у мусоропровода. Я за тобой приду. – После чего позвонил в дверной звонок. Открыли ему не сразу.

– А, Велесов, это ты! – пробасили с той стороны двери через пару мгновений после того, как потемней дверной глазок. Щелкнул замок и на пороге квартиры нарисовался Ромка. Парень из охраны супермаркета, про которого Всеволоду было доподлинно известно одно важное обстоятельство.

– Ром, ты ведь у нас за обе команды играешь, я правильно понял

– Ты чего это с таким вопросом с утра пораньше – изумленно захлопал глазами высокорослый, плечистый парень с коротким ежиком каштановых волос.

– У меня у приятеля беда. Спермотоксикоз называется.

– Ты чего с дубу рухнул, в сводники, что ли податься решил

– Может и решил, но ты про такое заболевание плевматуверит, слышал – вдохновенно принялся врать Велесов.

– Нет… – ошалело протянул недалекий Ромка.

– Это когда у парня ноги отнимаются от возбуждения, а кончить он все равно не может. Только с анальной помощью, ясно Причем вибраторы тут не помогают.

– И что, ты мне его, типа, полечить предлагаешь А сам чего

– Русик яйца оторвет.

– О! А вы с ним что… ну, ты даешь, Велесов!

– Пока не даю, но и испытывать судьбу не рвусь. Так ты как, посмотришь на парня.

– А чего на него смотреть, если ты говоришь, что трахать нужно

– Вот за что я тебя уважаю, Роман, так это за то, что быстро соображаешь, – воодушевленно хлопнув парня по плечу, заявил Всеволод и выволок из-за угла полувменяемого умряка. Тот выглядел почти неотличимо от человека, только вид имел помятый и болезненный.

– Э… – растерялся Ромка, – и где ты таких находишь Все Русика пытаешься заменить… хм, – парень неопределенно кашлянул и взъерошил волосы всей пятерней. А потом поймал на себе похотливый взгляд умряка и сдавленно сглотнул – Он хоть, того, совершеннолетний

– Более чем. Так, поможешь…

– Ну, да… наверное…

И умряк был сдан с рук в руки. После чего Всеволод, повторяя про себя как мантру кто не рискует, тот не пьет шампанского, чинно спустился пешком до первого этажа и через пять минут уже входил в родную квартиру, где было подозрительно тихо.

Умряки обнаружились на кухне, где Мирон под руководством Люськи уже извлекал из холодильника всякие вкусности. Всеволод приземлился на единственным свободный стул, походу взъерошив рыжие вихры генеральского сынишки. Тот аж замер от неожиданной ласки.

– Привыкай, – с улыбкой сказал ему Всеволод, – когда-нибудь и твой отец додумается. А нет, так мы ему подскажем, правда, Люсь – на что мелкий умрёнок, все еще цепляющийся за умрёнка постарше, расплылся в довольной улыбке. А Мирон негромко вздохнул и продолжил накрывать на стол. Велесов же обратился к Глебу – а тебе самому не подыскать кого-нибудь Есть у меня пара знакомых, которым, в общем-то, все равно кому и когда вставлять.

Умряк решительно помотал головой. Его товарищ бросил на него вороватый взгляд, вздохнул и тоже отверг щедрое предложение.

– Почему – заинтересовался Всеволод. После чего со всей внимательностью прослушал очередной пассаж ворчаний и фырканья, из которого понял, что Глеб больше так не хочет. Поэтому не преминул спросить – Как так

– Он посмотрел, как у тети Мари с Силаем, и теперь, как у тебя с Русланом. Вот и хочет так же. Ну, и чтобы дети потом… – пояснил вместо умряка Люська.

– Значит, вы их все-таки как-то понимаете

– Вообще-то, не должны. Я не помню, чтобы Руслан понимал. Но это, наверное, от тебя…

– Ясно, – кивнул польщенный Всеволод и снова обратился к Глебу – а с ума от возбуждения не сойдете А то меня, знаешь ли, не прельщает начать завтрашнюю ночь с посмертного существования.

Тот снова помотал головой, а вот его товарищ, похоже, не был в себе так уверен. Всеволод столкнулся с ним взглядом.

– Будешь Сашкой. Сейчас позвоню насчет тебя, – и ушел в просторную гостиную за телефоном. Наблюдая за рыбками в русиковом аквариуме, Всеволод сговорился с барменом из тематического бара, в котором сам пару раз снимал хорошеньких мальчиком на день-другой. И после раннего завтрака или позднего ужина, это как посмотреть, умряка, которого он с легкой руки окрестил Сашкой, увезли на модной в этом сезоне тихоходной ладе-рябине.

– Ну, все, отбой по гарнизону, – объявил Всеволод, задернув плотную штору, из-за которой наблюдал за отъезжающей от подъезда машиной. – Мир, ты у нас обживаешься в комнате Руслана. Люся я заберу с собой. А тебе, Глеб, постелем в гостиной. – На последнее умряк отрицательно помотал головой. – А где еще – изумился Всеволод, на что ему была продемонстрирована кладовка. Темная, сухая. С тоненьким половичком на полу. Но, главное, что солнце туда не проникало в принципе. Окон-то не было. Похоже, пока он провожал Сашку, Люська уже успел продемонстрировать Глебу сие апартаменты, поэтому тот и слушать не хотел, что будет спать где-то еще.

– Ладно же. Бери плед и окукливайся, – со вздохом обронил Велесов.

После чего плотно закрыл дверь за умряком, забившимся в угол под вешалки с зимней одеждой, проверил как там в комнате Русика устроился Мирон, убедился что Люська уже сладко посапывает на одной подушке с Русланом, быстренько принял душ и сам лег спать. Ночка выдалась та еще. Что же будет завтра, когда Руслан проснется

Руслан завозился под рукой, и пришлось просыпаться. Сон был сумбурным, но со счастливым концов. В последнем Всеволод был уверен, наверное, потому и чувствовал себя отдохнувшим и выспавшимся.

– Полежи еще немного, – пробурчал он в светловолосую макушку, подгребая напарника к себе.

– Ребенок… – раздался в тишине спальни хриплый голос.

– Хочешь сказать, умрёнок… к Миру убежал, похоже.

– К кому – Руслан обернулся на него. В полумраке спальни глаза умрюнца отчетливо фосфоресцировали, но для Всеволода это было привычное зрелище. Велесов зевнул во весь рот, мотнул головой и только после ответил

– Вчера на нашем месте столкнулись с генеральским сынишкой. По словам Люськи он туда прибег хвост отращивать, чтобы не так больно было… я его к нам забрал, чтобы в одиночестве среди всяких умряков не шатался.

– В Царицыно их и нет… – пробурчал Руслан, снова опустив голову на подушку.

– Ага. Мечтай, – фыркнул ему в основание шеи Велесов.

Умрюнец застыл под рукой мужчины.

– Ты… что-то знаешь

– Ага. Познакомился тут кое с кем.

После чего Русик резко сел, спустив ноги с кровати. У Всеволода вырвался разочарованный вздох, а он только уши навострил поблаженствовать, пока детки не видят. Ну, да ладно. Русик у него все еще не прирученный, так что пора кончать расслабляться и браться за непростой дело по приручению строптивых умренят.

– На работу пора, – сказал умрюнец в пустоту. Ну, надо же! Похоже, кто-то пытается оправдать свою резкость. Хороший знак. Всеволод улыбнулся, откинулся на спину, протянул руку и провел ладонью по обнаженной спине напарника. Тот весь выгнулся, то ли уже знакомо уходя от прикосновения, то ли…

– Русик – позвал Всеволод, приподнявшись на локте и придвинувшись вплотную к умрюнцу.

– Я, – тихо и робко начал тот и вдруг дернулся, подхватился и выскочил из спальни.

Велесов растерянно моргнул, потом услышал звон бьющегося стекла и помчался следом. На кухне обнаружилась разбитая тарелка – одна штука. Загнанный в угол Глеб – тоже один. И два умрёнка, вставшие между ним и разъяренным Русланом. Всеволод чинно вплыл в помещение, вовремя успев затормозить, так сказать, на подлете, и бросил в спину напружиненного умрюнца.

– Не знал, что ты такой расист.

– Причем тут это – вскричал тот, обернувшись. – Ты притащил в дом умряка.

– Он не псих, просто вырос в неблагоприятных условиях. Прекрати зашугивать детей и иди оденься, – жестко обрубил Всеволод.

Русик застыл, а потом медленно повернулся к нему всем корпусом.

– Детей

– Детей, детей, – покивал на это Велесов, не сводя с напарника хмурого взгляда, – а за то, что считал, будто я буду собственного сына стыдиться, я с тебе еще спрошу, можешь не сомневаться. – И тут же с деланным удивлением вопросил – Ты все еще здесь – и окинул полуобнаженного умрюнца пристальным взглядом.

Тот вжал голову в плечи и медленно промаршировал мимо него прочь из кухни. Велесов выдохнул, успокаивающе улыбнулся умрёнкам и Глебу и принялся собственноручно собирать осколки. К нему очень быстро присоединился Мирон, пока щебечущий на знакомом певучем языке Люська успокаивал в углу сползшего на пол и сдавленно икающего с испуга Глеба. Вот уж Русик учудил!

Умрюнец вернулся в свободных спортивных штанах и черной футболке в облипку. Подарок Всеволода, который Руслан еще ни разу не надевал. Надо же. Что-то где-то взмерзло, раз Русик расщедрился на такой жест. К тому времени, Глеб уже пришел в себя и был усажен обратно за стол. Руслан приземлился напротив него, бросил тяжелый взгляд и тут же отвернулся, полностью сосредоточившись на хозяйничавшем у плите Руслане, на плече которого сидел Люська, а Мирон, просунул голову под руку капитану и тоже активно принимал участие в готовке рыбы, которую, прежде чем бросить на сковородку, по рецепту следовало как следует обвалять у муке. Генеральский сынишка был просто счастлив, что с ним так приветливы и даже ласковы. Поэтому ластился, как котенок, из-за чего только крепла решимость Всеволода съездить Львову по генеральской морде лично.

– Что ты думаешь делать с ним дальше – задал Руслан мучавший его вопрос.

– С кем – не оборачиваясь, уточнил Велесов, – с Люськой, Миром или Глебом

– С последним. Кстати, это не его имя. Он его украл, – заложил умряка умрюнец.

– Почему украл Думаю, скорее одолжил.

– Ты думаешь – с раздражением и почти издевкой уточнил Руслан. И стукнулся затылком об стену, когда попытался отшатнуться, потому что Велесов резко повернулся к нему и взял за подбородок перепачканной в муке и рыбе рукой.

– Я только что вспомнил, что у вас не бывает повторяющихся имен. Зато есть что-то вроде общего реестра, из которого вы их себе выбираете. И этот список передается каким-то странным способом, чуть ли не телепатически. Хочешь сказать, что имя Глеб уже занято

– Нет, – непослушными губами ответил умрюнец, глядя на охотника широко раскрытыми глазами.

– Тогда как он мог об этом узнать Подслушал у кого-то из ваших

И тут же со стороны Глеба раздалась гневная тирада. Всеволод ухмыльнулся.

– Вот видишь, он сам сумел дотянуться до внутренних резервов памяти.

– Ты его понял

– Я тоже его понимаю… через старшего папу, – впервые заговорил с Русланом Люська.

Умрюнец часто-часто заморгал, уставившись на свесившегося с плеча Всеволода сына.

– Ты уже говоришь… – слабо пролепетал Руслан.

– Папа со мной занимается.

– Да, ладно. Не особо я…

– Но вы же со мной разговаривали с тетей Марей, – перебил его Люська, убежденный в своей правоте. – И в пруду ты меня не оставил подрастать, сразу говорить начал, обращаться… вот я и…

– Ясно, – Всеволод придержал его не испачканной в муке рукой и снова отвернулся к плите, а то рыбка начала подгорать. Мирон же, так внимательно следил за их разговором, что тоже забыл, что надо переворачивать.

– Всеволод, – осторожно выговорил его имя Руслан после продолжительной паузы. По сути, он впервые назвал Велесова по имени. Удивительно, каким приятным может оказаться, казалось бы, абсолютно простое действие.

– Да – откликнулся тот, непроизвольно улыбаясь.

– Я…

Из гостиной раздался настойчивый стук в окно. Кто это мог очутиться на балконе пятого этажа Русик замер, но, увидев, как встрепенулся Глеб, пригвоздил того к месту одним взглядом, и сам пошел разбираться. Всеволод бросил ему вдогонку

– Если там два умряка помладше, то это тоже наши.

В кухню Русик вернулся, волоча за локоть Саньку. Тот выглядел перепуганным, но Глеб тут же заговорил с ним на их ворчливом наречии, и умряк немного успокоился.

– Мне нужно звонить Тофику, чтобы выяснить, жив он там еще или уже умруном по району гуляет

Глеб отрицательно замотал головой, после чего этот жест повторил за ним Санька.

– Чем докажешь – с прищуром поинтересовался у предводителя умряков Велесов. Но тут кто-то робко поскребся во входную дверь. Руслан бросил на напарника возмущенный взгляд и отправился встречать очередного умряка. Это вернулся тот, которого Велесов окрестил Дрюней. Выглядел он теперь не в пример лучше, чем утром. И тут же, невзирая на Руслана, всем видом демонстрирующего свое недовольство, принялся ворчать и фыркать. Причем, обращался он к Всеволоду. Благодарил, счастливый и непосредственный. Ну, сущее дитя.