Текст книги "Zombi in Russia (СИ)"

Автор книги: Татьяна Патрикова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 24 страниц)

– У тебя есть конкретное предложение – спросил у супруги генерал.

– Интернат для умряков и умренят, – веско обронила та.

Идея всем понравилась. Сговорились, что уже этой ночью по очереди съездят в парк и посмотрят, что там осталось от дворцового комплекса. Здания-то почти все уцелели, но давно стояли под замком. Но тут вмешался Игорь.

– Одновременно, – вставил умрюнец с нажимом.

– У ребят дежурство, – заметил генерал, встретившись взглядом с напарником.

– Завтра пусть гуляют.

– Позволю себе заметить, – нарушил тишину Силай, – что это не тебе решать. У нас есть прямой руководитель. И это не ты.

– Действительно, – хмыкнул Львов, – как бы ты отнесся, если бы я попытался командовать твоими кузнецами

Снова повисла напряженная пауза. Игорь молча смотрел на Арсения. Остальные не решались вмешиваться и прерывать поединок взглядов.

– Мне есть, что показать Братству. Завтра выведу на улицы кузнецов. А у вас есть более важная миссия, чем дублировать нас…

– Мог бы и не объяснять, – неожиданно произнес в пустоту Руслан, не глядя на отца, – просто извиниться…

– Знаешь, а почему у вас если ундина, то просто ундина, а если упырь, то с профессией – вдруг обратился к Игорю Львов, – а то твой Русик такая умничка, что не понятно, почему не в Братстве.

На что умрюнец отрицательно тряхнул головой и отрезал

– Не сбивай. – Потом поднял глаза и все же сказал, – я прошу…

– Принято. Так что там с ундинами

– Танцуют, поют, рисуют, лепят, творят, как у вас говорится, скрашивают досуг…

– Не понял, – вмешался в их диалог Борисенок, – они что, все типа творческих профессий.

Все, находящиеся в комнате умрюнцы, закивали.

– А сказочники как же – удивился Велесов.

– Сказочники рассказывают, а не придумывают.

– О!

– С ума сойти можно, – выразил общую мысль Димка Бублик, – без ста грамм не разберешься.

– Пусть Тем нальет, – обронил Лис. Все повернулись к напарнику Смолина, но тот смотрел на Темку, который сделал страшные глаза, на что Лис разразился певучей трелью, которую, кроме самих умрюнцев, понял только Всеволод, хмыкнул и перевел

– Лис говорит, что у Темки есть какой-то неплохой поставщик среди людей, что неожиданно. Так что тому не составит труда сделать для нас какой-то особый напиток, и в могильник ходить не надо.

– А это не тот парень, что Винный погребок держит – с подозрением уточнил у напарника Димка.

Темка вздохнул, махнул рукой на Лиса и подтвердил кивком, что да, тот.

– О, так мы живем, ребята! – оживился Коваль, – вот следующей ночью и отпразднуем новую эру взаимоотношений, но и про рождение умренят не забудем, – подмигнул Миру и Люське и первым отправился на выход.

– Глеб – вопросительно обратился к умряку Всеволод.

Тот, и без того заведенный фамильярностями Игоря и вообще всей этой ситуацией, отвернулся и подозрительно спокойно спросил

– Выгоняешь

– Не хотелось бы стелить тебе в кладовке. Может, лучше здесь

– Нет. Там лучше.

– Глеб, – укоризненно посмотрел на парнишку охотник.

– Да, ладно. Пусть спит, где хочет, – попытался убедить ученика Львов.

– Например, в коробке, – вмешалась Клавдия.

На что ее супруг стушевался, был взять под белы ручки женой и сыном, и тоже отправился на выход, не забыв обернуться на Игоря – идет ли следом – тот шел.

– Ладно, бывай, Севка, – пожал капитану руку Силай и вместе со своим семейством тоже выкатился в коридор.

Так все и вышли, только Борисенок с Леркой задержались.

– Ну, что у тебя – обратился к другу Велесов.

– Да неспокойно как-то на душе. Эра во взаимоотношениях, может, и новая, но проблем только прибавится, я прямо жопой чую.

– Слушай, не нагнетай. Прорвемся!

– Вместе, – неожиданно сказал стоящий рядом с Велесовым Руслан и взял капитана охотников за руку.

Борисенок посмотрел на них, хмыкнул, посмотрев напоследок на живописную картину – Велесов с умрёнком на плече и умрюнцем, крепко держащимся за руку капитана. После чего Женька обнял своего Лерку за плечи и тоже ушел.

– Ну, все, по койкам, – скомандовал Севка и, протянув свободную руку, взъерошил волосы стоящего в стороне Глеба. Тот поднял на него глаза, а потом вдруг шагнул вплотную и обнял за талию, несмотря на недовольство Руслана. Прижался щекой к груди и… всхлипнул. По крайней мере, этот звук больше всего был похож на всхлип.

– Какие же вы у меня… неприкаянные…

– Уже нет, – возразил Руслан, который даже ревновать перестал, и сам же осторожно и с не непривычки неловко погладил Глеба по напряженной спине, – Просто семья…

Часть II
Нас не зароют

Глава десятая
Детки, конфетки, нимфетки

Палец в рот не клади…

Борисенок привез Лерку домой и не стал настаивать на том, чтобы умрюнец перебирался к нему в комнату. И вообще повел себя так, словно никаких доп. соглашений между ними не существовало. Пакет с покупками отправился в спальню вместе с охотником. Умрюнец, потоптавшись на пороге, тяжело и даже расстроено вздохнул, и отбыл восвояси. Неужели, тот разговор был не более чем неудачной шуткой А как же обещание! Тем не менее, заснул Лерка быстро, а вот проснулся уже прикованным к кровати. Точнее, проснулся он несколько раньше, но, обнаружив вторженца, лишь затаил дыхание и принялся ждать, что будет делать Женька в его комнате. А тот, выспавшись за день, принес с собой игрушки и принялся за дело сразу, как подошел к кровати.

– Не спишь – шепнул охотник в губы умрюнцу, надевая ему на глаза непроницаемую повязку. И добавил уже без вопроса, но с усмешкой в голосе – Притворщик.

– Да, – почти жалобно отозвался на это Лерка, которого буквально от кончиков пальцев до корней волос будоражила мысль, что вот оно… сейчас все будет!

– Тогда давай договоримся. Во-первых, с этого момента, если я не задаю прямых вопросов, то согласен слышать от тебя только стоны и крики и еще, возможно, мое имя, если ты захочешь его произнести. Кивни, если понял. – Кивать с заведенными за голову и прикованными к спинке кровати руками было неудобно, но Лерка исправно закивал, подтверждая, что все услышал и на все согласен. – Во-вторых, – продолжил Женька, удовлетворенный ответом – Нашим кодовым словом будет стоп. Если тебе что-то будет неприятно, ты не будешь терпеть, чтобы сделать приятно мне. Ты меня остановишь. Только на таких условиях я продолжу.

Лерка помедлил, облизал губы и снова кивнул. Напряженно следивший за ним Борисенок удовлетворенно ухмыльнулся. Похоже, невозможность видеть партнера умрюнца не сильно смущала, с завязанными глазами он ориентировался лучше, чем среднестатистический человек, оказавшийся в такой же ситуации. Лерка чутко реагировал на голос и легчайшие прикосновения подушечек пальцев. И по-настоящему заволновался только когда Женька вдруг встал и вышел из комнаты, не предупредив о том, что уходит. Но Лерка-то понял, что напарник не просто отстранился, чтобы подразнить, а всерьез испарился в неизвестном направлении, оставив умрюнца на первый взгляд беспомощным. Вот только в отличие от человека, тот при желании мог бы легко освободиться, но он же обещал! Но тут Борисенок вернулся, и не просто так, а с небольшой пиалкой, которую Лерка видеть не мог, но в полной мере ощутил все прелести ее содержимого. Это был лед, небольшие кубики. Борисенку нравилось добавлять его в хлебный квас, который он всегда держал в холодильнике. И вот теперь с помощью ледяных брусочкой, он с наслаждением дразнил и измывался над напарником. Лерка выгибался на кровати вслед за его пальцами, сжимающими быстро тающий лед, и сладко поскуливал совершенно по-звериному. У человека просто не получилось бы выдавить из горла подобных звуков. Борисенок потел, возбуждался, облизывал постоянно пересыхающие губы, но терпел и продолжал эту пытку. Проведет льдом от солнечного сплетения до пупка, погрузит в ямку, потом сдвинет чуть ниже, обведет основание члена, позволит Лерке вскрикнуть и дернуться. Наклонится и погрузит в пупок вместо льда горячий, влажный язык, обожжет тяжелым дыханием…

– Скажи, откуда у вас пупки, у вас же при рождении не нужно отрезать пуповину

– Не… не… не… – зачастил Лерка, не в силах правильно сформулировать неблагозвучную фразу.

– Ты, помнится, кое-что еще вчера мне обещал.

– Не знаю! – уже внятно вскрикнул умрюнец и захныкал.

– Хочешь еще – полностью отстранившись, поинтересовался у напарника Женька, наблюдая, как вдоль тоненьких ребер ползет солидная такая капля талой воды. Кубик льда, невзначай забытый на груди умрюнца, стремительно таял.

– Да-да-да!

– Хороший мальчик, – хрипло протянул Борисенок и… применил запрещенный прием.

Лерка запаниковал. Он не понимал, что происходит. Как Женька умудряется так к нему прикасаться. Точнее, чем он это делает. Это было мучительно. Легчайшие, волнующие прикосновения. Но не рукой, не губами… а чем-то мягкий, прилипающим к влажной коже паха и плавно скользящим по ней тончайшими нитями. Так зыбко, так невыносимо дразнящее, так…

– Хочу знать… скажи! Хочу знать, что… – захрипел умрюнец, забыв обо всех предыдущих договоренностях.

Но Борисенок лишь рассмеялся, и снова провел вдоль члена этим незабываемым, странным нечто. Цепь наручников жалобно звякнула, словно тренькнула оборвавшаяся в миг струна, маска была сорвана с глаз одним движением когтистых пальцев, Лерка резко сел и во все глаза уставился на склонившегося над ним мужчину. Тот распустил волосы. Обычно Борисенок стягивал их в жесткий узел, и Лерка еще не видел его с распущенными волосами. При этом умрюнцу даже в голову не приходило хоть раз задуматься над тем, какой они в действительности длинны и как Женька выглядит, если уговорить сурового охотника размотать тугой узел. Именно тяжелой, блестящей лавиной длинных прядей Борисенок сумел добиться столь невообразимого коллапса ощущений, от которого Лерка сошел с ума и нарушил все данные обещания. Умрюнец осознал как опростоволосился, и взгляд бирюзовых глаз наполнился слезами. Он рухнул обратно на кровать и резко отвернулся, ткнувшись носом в подушку.

– Уже сдаешься – вдруг раздалось над ухом. Малыш напрягся и весь обратился в слух. Отвечать что-либо он боялся, а вдруг скажет что-нибудь не то и окончательно все испортит Но Борисенок был настойчив. Аккуратно прошелся губами по нежной мочке. Обвел изгибы ушной раковины носом, задал другой вопрос – Наручники, конечно, жалко, но неужели ты думаешь, что такая мелочь может меня остановить

Вот на это Лерка отреагировал. Встрепенулся, кинулся ему на шею и запел прямо на ухо ни черта не понимающего мужчины. Но глубинного понимания и не требовалось, оказалось достаточным и поверхностного. Лерка был обнажен, на Борисенке были штаны и футболка. И это тоже стало одним из факторов, провоцирующих возбуждение. Лерка все пытался в своем страстном напеве донести до любовника какой-то скрытый смысл, но Борисенок уже опрокинул умрюнца на спину, подмял под себя и… рывок был сильным. В последний момент женькин разум на мгновение прояснился, ошпаренный испугом, что такое резкое проникновение может навредить. Но Лерка был влажным и доступным, как девчонка. Выгнулся, проехавшись когтями по плечам напарника и прорвав футболку. И застонал, явственно выказывая полное одобрение его действий. А дальше все было легко и просто, словно по учебнику, вот и все. Поэтому на общее собрание в Царицыно они, конечно же, опоздали, пропустив все самое интересное. Даже звонок Велесова не смог заставить Женьку оторваться от ненаглядной ундинки.

Всеволоду нравилось наблюдать за тем, как спит Руслан. Тот выглядел таким невинным и доступным, что не получалось оторвать взгляд. Доступным для понимания, вот как, а не для каких-нибудь пошлостей. Хотя о последнем Севка тоже уже успел подумать, но пока не позволял себе лишнего, потому что Русик завораживал. Такое красивое, нежное личико, словно у девушки. Немудрено в темноте у заводи в свете луны и звезд перепутать с легендарной русалкой – девой с зелеными волосами и рыбьим хвостом. Соблазн, конечно, велик, но скоро проснуться дети. А раз такое дело, то о нежностях лучше потом, а прямо сейчас о завтраке. Правда, с поправкой на то, что охотники, как и умрюнцы, ночные жители. Так что завтракать часов в шесть вечера для них в порядке вещей.

Ромка, конечно, вчера перед самым уходом успел заикнуться о том, чтобы перенести спящего сном младенца Дрюню к нему домой, благо, что это в соседнем подъезде. Но тут уперся Глеб, да и Велесов не горел желания подвергать малыша лишнему стрессу. Вдруг, у Ромки это лишь временное умопомрачение Так что охотник настоял на том, чтобы Дрюня остался у них с Русланом на правах приемыша. Люське идея так понравилась, что он отправился спать к Дюшке под бок под предлогом, что за тем, после того, как вырос хвост, надо присматривать. Вдруг, плохо будет, он же не умрюнец, для которых это в порядке вещей, а умряк. Глеб же, как и прошлую ночь, отправился спать в любимую кладовку. И вот теперь всех троих мальчишек надо накормить, что было лишь половиной проблемы. Куда сложнее их было одеть. Если для Люськи Марька принесла несколько наспех сшитых костюмчиков, то для Дюши с его хвостатостью требовалось срочно что-то придумать. Яшка, конечно, обещал обеспечить весь выводок одежкой, но когда это еще будет! А Велесову уже через пару часов с семейством, можно сказать, в люди выходить.

За всем за этим он отвлекся от мыслей о спящем Руслане и не заметил, как тот проснулся. Точнее, наконец, решил показать, что вообще-то тоже давно не спит и наблюдает за своим напарником, который подозрительно тупит и почему-то до сих пор не предпринял ничего из того, на что настроился истосковавшийся по ласке умрюнец. Русик так резко распахнул глаза, что Всеволод невольно отшатнулся. И совершенно не успел ничего предпринять, только охнул, когда умрюнец с непробиваемо серьезным выражением на морде нырнул под одеяло. Велесов приподнял свой край спальной принадлежности и встретился взглядом с мерцающими в полумраке глазами. Русик в этот момент уже стягивал с него трусы. Перспективы казались весьма соблазнительны, но было одно большое и жирное но.

– Русик, дети…

– Еще спят, – отрезал умрюнец и облизал губы, сосредоточив все свое внимание на промежности охотника.

– Русик, – укоризненно произнес Велесов и зарылся пальцами в волосы напарника, – их кормить надо. Всех троих.

– Глеб присмотрит, пока мы будем…

– Русик, – и снова имя умрюнца в исполнении охотника прозвучало с укором.

Руслан фыркнул, обдав нежную плоть горячим дыханием и подтянулся вверх, накрыв Всеволода своим гибким и изящным телом. Плотно вжался пахом в промежность любовника и замер, с лукавой заинтересованностью заглядывая в лицо Всеволоду. Тот вздохнул, накинул на них обоих одеяло, тем самым погрузив в приятный, но душный полумрак, и от души поцеловал своего шаловливого напарника. После чего снова откинул в сторону одеяло и вознамерился встать вместе с вжимающимся в него и ерзающим от нетерпения Русиком. Тот понятное дело запротестовал и больно укусил напарника в плечо, за что получил подзатыльник, неуклюжий, поэтом довольно сильный. Обиделся, откатился в сторону и снова зарылся под одеяло, предварительно повернувшись к Велесову спиной. Ну детский сад просто! Вот как с таким разговаривать Всеволод вздохнул, придвинулся к компактному тюку, в который превратился разобиженный Руслан и обнял со спины прямо поверх одеяла.

– Русик, ты ведь уже не маленький, – пробормотал охотник, честно стараясь, чтобы не привычный к такому голос звучал нежно и ласково. Но в интонации все равно пробрался упрек – Ты ведь не маленький мальчик, который только и может капризничать.

В ответ раздалась приглушенная одеялом гневная трель, ее смысл сводился к тому, что, может и не маленький, но рядом с Всеволодом очень хочет быть таковым, потому что никто и никогда с ним так не нежничал. И это восторг и истинное счастье чувствовать, осязать… самому принадлежать кому-то и владеть этим кем-то безраздельно.

Всеволод с трудом выкалупал свою Шамаханскую царицу из одеяла, снова поцеловал и, лежа с Русиком на одной подушке лицом к лицу, заверил, что нежничать время от времени не перестанет, но и о детях забыть не даст.

– Я понимаю, что для вас это в порядке вещей. Если ребенок родился полноценным, да еще и таким скороспелым и шустрым, как Люська, то вы почти не участвуете в его воспитании, пока до чертенка не дорастет и не придет время учиться азам бытия, так, кажется, это называется, – Всеволод опять прикоснулся к тем не своим воспоминаниям, которые достались ему от Руслана при единении. – Но ты и меня пойми. У нас-то ребенок и в двадцать лет для своих родителей может оставаться именно ребенком, пусть и великовозрастным. Понимаешь

– Тогда уж лучше бы я был для тебя сыном, чем любовником! – выпалил Руслан, не подумав.

Всеволод резко посерьезнел.

– Мы с детьми не спим, – и очень внимательно посмотрел на напарника. Тот прикрыл глаза пушистыми ресницами и признался откуда у него вообще возникли такие мысли.

– Лерка вчера успел рассказать, чем они с Борисенком занимались, прежде чем к нам приехать.

– И чем же

– Отоваривались, – сказал Руслан веско, а потом снова запел, делясь впечатлениями второй ундинки в их отряде от посещения секс-шопа. Закончил свою песнь он вполне по-человечески – Я хочу, чтобы и на такие облавы ты брал меня с собой.

– Хочешь поохотиться на маньяков – с горькой усмешкой уточнил Велесов, чье настроение резко упало. Воспоминания были не самыми приятными.

– Просто… всегда с тобой, – очень спокойно и по-взрослому откликнулся Руслан.

Всеволод помедлил, потом улыбнулся, потрепал насторожившегося напарника по волосам, чмокнул в нос и прошептал

– Таким ты мне нравишься больше. Даже взрослеешь прямо на глазах, когда перестаешь строить из себя озабоченную нимфетку.

Руслан на мгновение закрыл глаза, резко выдохнул и сел в кровати. Всеволод приподнялся на локте, подпер голову ладонью и с интересом принялся ждать, что еще ему скажет напарник, который, похоже, и думать забыл о всяких приятных шалостях. Что с одной стороны хорошо, с другой… теперь уже сам Велесов беспрерывно думал о том, что дети могут и подождать. А вот забыть все плохие воспоминания в объятьях ундины хотелось до дрожи в резко озябших пальцах. И маньяк тут был вовсе не причем. Велесов запрещал себе думать о том, что было бы, если бы люди сразу знали, что умрюнцы настолько разумны. Что не звери они, и даже не какие-нибудь отдаленные предки снежного человека из Гималаев, а самостоятельная и, что еще интереснее, самодостаточная раса. С развитой культурой и пониманием глубинных процессов, происходящих на планете. Тогда, возможно, никогда бы и не было Второй волны. И бабушка не превратилась бы в зомби прямо на глаза у шестилетнего Севки, и дедушка не защитил бы внука ценой собственной жизни. И мать с отцом не погибли бы во время Бунта обреченных. Да и им с Русиком не пришлось бы так долго мотать друг другу нервы, и они давно были бы не только напарниками, но и друзьями, а там и любовниками. Он гнал от себя все эти мысли, вот только не особо получалось. Они настойчиво лезли в голову и глумились над тем неоспоримым прогрессом, который произошел в отношениях умрюнцев и людей буквально за какие-то два дня.

– Это один из способов мимикрирования, – вдруг выдал Руслан, который поджал к груди колени и обхватил их руками, смотрел он прямо перед собой, словно не замечая, что совсем рядом на той же кровати лежит Всеволод. – Чем моложе выглядим, тем безобиднее кажемся. Можем пойти на деревенскую ярмарку, присоединившись к стайке деревенских мальчишек. Или в городе сойти за воришку-беспризорника, за которым погонится незадачливый, обворованный купец, выскочит к заводи и… увидит плещущуюся в воде деву…

– Я понял, – Всеволод прервал его, накрыв руку Руслана своей.

– И тебя это не смущает – довольно резко уточнил умрюнец.

– Нисколько.

– Тогда почему… – Руслан оборвал фразу, явно подбирая правильное слово. Потом все же сказал – тональность изменилась, – и продолжил без перехода. – Ты все так же неблагозвучен, но по-другому. Не так, как обычно… – умрюнец снова замолчал, а потом добавил – грустнее…

Всеволод тяжело вздохнул, отпустил его руку и перекатился на спину, уставился невидящим взглядом в потолок. Руслан повернулся и навис над ним, ожидая объяснений.

– Все дело в сожалении. Я сожалею, что не растормошил тебя раньше. Никто из нас не растормошил. Можно было бы избежать столько смертей.

– Тогда бы вы все равно не оценили нас. Приняли бы как должное.

– Возможно. Но во Второй волне погибла вся моя семья.

– Я… уже знаю. Единение… – Руслан начал медленно склоняться к напарнику. Губы чесались от страстной жажды поцелуя, но… из глубины квартиры раздался отчетливый звук бьющегося стекла. Всеволод дернулся, но Руслан с нечеловеческой силой прижал его ладонью к кровати.

– Сам разберусь, а ты оденься, – скомандовал умрюнец, и буквально через сотую долю секунды за ним захлопнулась дверь.

Ошарашенный таким поведением Всеволод остался лежать в постели. Потом спохватился, резко встал и принялся одеваться. Заняло у него это не больше минуты, после чего отец семейства поспешно покинул спальню и направился в кухню, безошибочно определив источник странных звуков.

На кухне разворачивалась семейная драма. Глеб пытался взять на себя вину за разбитую тарелку, но Руслан каким-то образом догадался, что старший умряк был вовсе не причем. Они оба ожесточенно спевали прямо посреди кухни. Люська восседал на кухонном столе возле совершенно целой тарелки, поэтому Всеволод не сразу сообразил, из-за чего вообще весь сыр-бор, а перепуганный Дрюня сидел на одинокой табуретке возле мойки и нервно переводил взгляд с Глеба на Руслана и обратно.

– Может быть, кто-нибудь объяснит мне, что произошло – вопросил Велесов сурово. На него обернулись все, но только Русик сделал попытку что-то объяснить. Правда, охотник почти тут же вскинул руку и остановил его. – Вот она тарелка, – ткнул он в столовый прибор, – из-за чего тогда весь кипишь

– Она была разбита, – сказал Руслан и замолчал, покосившись на Глеба. Тот виновато опустил глаза, но быстро воспрял духом, вскинул взгляд на Всеволода и добавил от себя

– Люська ее собрал. Но разбил я.

На что Велесов вздохнул, подхватил с пола тоскливо сидящего возле миски Тихона и направился к холодильнику. Глеб и Руслан посторонились.

– Ну что, Тишка, что будем кушать – спросил он в шутку.

И получил в ответ.

– Ры-ы-ы-ыбку, мяу!

Чуть не выронил кота, бедолага. Потряс головой и был благодарен Руслану, который догадался отобрать у него внезапно заговорившего Тихона. После чего Всеволод дошел табуретки, стоявшей у стола, упал на нее, окинул взглядом всю живописную компанию, еще раз потряс головой и потребовал

– Объясняйте. И желательно по порядку.

Семейство переглянулось и слово взял Люська, подобравшийся к отцу по столу и даже обхвативши маленькой ладошкой севкин большой пальце.

– Мы с Дрюней хотели сделать дырку. Глеб сразу предлагал ножницами, поэтому пришли сюда. А я хотел попробовать… – умренок замялся, – ну, без ножниц, – и воровато глянул на Руслана, тот в ответ тряхнул головой, отбросив со лба светлую челку, но смолчал. Интересно, почему Буквально пару минут назад с пеной у рта распинал все того же Глеба, который вздумал покрывать мелких, а теперь решил воздержаться от комментариев

– Что за дырка – уточнил Всеволод у сынишки.

– Для хвоста, – с жалобны вздохом отозвался от мойки Дрюня и посмотрел затравлено, словно боялся, что его сейчас побьют или как-то еще накажут.

Велесов такого не выдержал и протянул к умряку руку.

– Иди сюда. Посмотрим, что у вас там.

– Да они уже, что могли, сделали, – попытался вклинится Руслан.

– Да – охотник саркастически приподнял брови, – Только я что-то хвоста не вижу.

– Да, спрятал он его, – неожиданно поддержал Руслана Глеб.

– Дрюня, не слушай их, и просто иди сюда, – Велесов снова протянул руку. И на этот раз малыш за нее все же ухватился. Всеволод тут же дернул его на себя, обнял одной рукой, посмотрел снизу вверх в миловидное умрячье личико и с улыбкой попросил – Покажи, что там с хвостом.

Умряк занервничал еще больше, но подчинился и принялся расстегивать джинсы, которые и без того были ему велики на пару размеров, поэтому держались лишь на честном слове. Всеволод терпеливо ждал. Когда грубая джинсовая ткань соскользнула к ступням, на левой ноге мальчика обнаружилась интересная татуировка, словно тот обернул вокруг конечности хвост. И теперь двухмерная полоса, обхватывающая ногу и спускающаяся к лодыжке по спирали, заканчивалась под коленом аккуратной, но такой же двухмерной кисточкой нежно-розового цвета. Всеволод рискнул к ней прикоснуться. Отчего бедный Дрюня вздрогнул всем телом и с силой вцепился охотнику в плечо. А Руслан прикрикнул на умряка

– Только без когтей!

На что зашуганный до предела малыш отчаянно зажмурился и даже слегка присел, но послушно кинул. Всеволода смутила такая реакция. Он устыдился того, что напугал почти что умрёнка, поэтому нагнулся и сам натянул на Дрюню штаны. Отчего умряк рвано выдохнул и даже слабо улыбнулся.

– Не нервничай ты так. Я ведь к тебе прикасаюсь не как Ромка, а по отечески.

– Отечески – встрепенулся внимательно следивший за ними Глеб.

– А ты как думал – хмыкнул Всеволод, – раз уж вы оба теперь у нас живете, будете приемными сынишками. По возрасту в самый раз. Ведь Руслан, как оказалось, старше нас всех вместе взятых, ну а я морально старше всех присутствующих, надеюсь, это ни у кого не вызывает сомнений – последний вопрос прозвучал вроде бы в шутку, но имел очень серьезный подтекст. Правда, когда умряки никак на него не отреагировали, да и Руслан продолжал смотреть на Велесова с некоторым недоумением, тот был вынужден пояснить свою позицию, обращаясь к Глебу, но явно говоря для всех присутствующих – Ты ведь успокаиваешься, когда я тебя обнимаю. Но дружеской поддержки тебе недостаточно, потому что, скорей всего, подсознательно ты продолжишь ждать, что дружба однажды перерастет во что-то большее, но это чревато ревностью Руслана. Поэтому я предлагаю вам обоим другой расклад. Жить в семье с двумя отцами и младшим братишкой. Люсь, ты как – охотник весело подмигнул сынишке. Тот аж привстал от нетерпения, хотя до этого сидел на столе, по-турецки скрестив толстенькие херувимские ножки.

– За! – возликовал умрёнок, и радостно улыбнулся Дрюне, который тут же просиял, вскинул взгляд на Глеба, словно спрашивая разрешения, и тут же потух, когда тот вдруг отвернулся. Этот обмен взглядами не остался незамеченным, поэтому Всеволод нахмурился и уточнил

– Почему нет

– Руслан не согласится, – непреклонно произнес Глеб, не поднимая глаз.

– Не решай за меня, – тут же возмутился умрюнец, – может, ты и ближе к упырям, все равно, в нашей семье я старше!

Тут уже Глеб поднял взгляд на Руслана, а тот взял и запел. Через мгновение Глеб присоединился к нему, а вслед за ним запели и Дрюня с Люцифером. Всеволод встал с табуретки и протиснулся к холодильнику. Пока его разношерстое семейство, включая мурчащего как трактор Тихона, развлекалось вечерним хоровым пением, главному добытчику предстояло придумать, чем накормить всю ораву. Вот тогда-то и пригодились утренние суши, которые под соевый соус и дружные попытки научится есть палочками, пошли на ура. Правда, после того, как Всеволод выставил все это на стол и в ультимативной форме потребовал заканчивать спевку, разговор не окончился, только песня прервалась.

– Ты слышал – накинулся на охотника Руслан, – он без проблем поет. Он благозвучный!

– Нет! – тут ж запротестовал Глеб, но под суровым взглядом сузившихся бирюзовых глаз Руслана замолк. Подтащил к столу свободную табуретку и устроился на ней.

– Слышал-слышал, – легкомысленно отозвался Всеволод, а потом жестко припечатал, – а вот ты нет.

Руслан напрягся. Перевел взгляд на Глеба, потом снова на Всеволода, после чего настороженно уточнил

– Почему

– Потому что он явно хочет остаться для всех умряком. И будет стоять на своем до последнего, сам же видел, что было с твоим батяней. Поэтому запел он только потому что понял, что оказался в кругу семьи. Надеюсь, ты сможешь сохранить его секрет от Игоря и прочих.

– Но…

– Русик, Глеб не считает себя ущербным и правильно делает, между прочим. Он принял себя таким, какой есть. Возможно, поэтому и сумел так подняться, не находишь

– Но он… – Руслан явно выглядел разочарованным. – Если бы вовремя отрос, а потом отвалился хвост, он бы был упырем, – сказал он, ни на кого конкретно не глядя.

– И

– Мог бы вступить в братство кузнецов, у него есть все задатки. Это очень почетно, между прочим. – Последнее словосочетание умрюнец явно добавил для того, чтобы передразнить недавно сказанное Всеволодом. Тот это понял и только ухмыльнулся про себя. Похоже, ему досталась совершенно нетривиальная ундинка. Упрямая, дерзкая, и явно претендующая на лидерские позиции, хотя в традиционной расстановке сил, именно ундины были ведомыми, а упыри ведущими, что логично и естественно, если присмотреться.

– Давайте определимся, Глеб – леший, потому что ближе по устройству к упырям, правильно я тебя понял

– Да. А Санька – водяной, потому что мог бы когда-то вырасти в ундину. Но кроме этого в нем проснулся лидерский дар, что редкость среди нас. Поэтому… – Руслан замолчал, и паузу заполнил Глеб

– Ты правильно назвал тех новеньких кикиморами, – обратился умряк к охотнику, – русалки – они же ундины. Полноценные. А кикиморам как раз самое место в свите водяного.

– А у лешего тоже может быть своя свита или как Что-то даже на ум никто из славянской мифологии не приходит.

Глеб и Руслан переглянулись, тогда слово взял старший из них.

– Лешие традиционно одиночки. Но он тянется к тебе. И… – Руслан помолчал, потом тихо добавил, – уважает меня. И, если сыном, я не против, – последнее он добавил уже едва различимым шепотом и был настолько смущен собственным только что принятым решением, что не заметил, как на эти слова отреагировал Глеб, пока тот не попытался выскочить из кухни в коридор, но на выходе его очень ловко сграбастал Всеволод. Прижал мальчишку к груди и пробормотал в растрепанную макушку.

– Все хорошо. Все правильно. С родными можно.

– Не родные. Родные бросили, а вы…

– Подобрали. И теперь роднее тех, кто на самом деле родил, не согласен – Всеволод отстранил умряка от себя, посмотрел в повлажневшие от слез глаза и даже не подумал улыбнуться.

Улыбка только бы все испортила. Убила серьезность и искренность на корню. Потому что мужчины не улыбаются и не рассыпают на право и налево несбыточными обещаниями, они просто смотрят прямо, не отводят глаз, и держат слово до победного конца, если дали обещание. К ним подошел Руслан и вдруг тоже обнял Глеба, так еще Дрюню пальчиком подманил. Ну, а Люська уже сам перепрыгнул со стола Всеволоду на плечо. Получились коллективные обнимашки, которые могли бы показаться кому-то слишком наигранными или и вовсе пафосными, но только не тем, кто в них участвовал. Потому что иногда простые жесты понятнее и важнее любых даже самых красивых слов.