Текст книги "Бег сквозь лабиринт"

Автор книги: Татьяна Величкина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 29 страниц)

Наташа посмотрела под ноги и поняла, что все повторяется снова. Босая она бежала по острым камням, сначала не ощущая боли, но теперь ее ноги словно пронзило огнем, она упала и, разодрав руки до крови, поняла, что в одном из снов она видела на своих руках кровь. Это была ее кровь. Платье было слишком длинное, она вспомнила, что уже была в этом платье. Преодолевая боль, она поднялась на ноги и вновь ощутила дежа вю, словно какое-то смутное воспоминание. На ней было белое платье, такое, какое бывает у невест. Теперь она поняла, почему низ изорван и забрызган кровью. Странно, но в этом сне, Наташа вспоминала все свои предыдущие сны, как будто это было совсем реальное место, а не игра подсознания.

Она сделала шаг и почувствовала, все настолько отчетливо, будто это был не сон, а самая, что ни на есть явь. Легкое дуновение ветра трепало ее волосы, запах прелой листвы и сырой земли становился сильнее, еще было что-то, но Наташа не могла понять. Оно дышало и, казалось, звало ее, но Наташа не чувствовала страха, он словно спрятался в глубинах ее души.

– Натали, – тихо шепнуло что-то, и звук этого таинственного шепота разлился, словно звон колокольчиков над ее головой. – Натали, – чуть громче позвал голос, и она почувствовала, как постепенно ее начинает обволакивать липкий ужас, тот который остался в далеком детстве, когда мы все боимся темноты. Когда нога сползает с кровати и ты, просыпаясь быстро, засовываешь ее обратно под одеяло, опасаясь неведомых сил спрятавшихся под кроватью. Когда, оставшись один дома, включаешь свет во всех комнатах и ждешь за занавеской в ванной увидеть что-то такое, что навсегда останется с тобой.

Именно это чувствовала Наташа и поэтому ей оставалось лишь одно, бежать вперед не жалея сил или проснуться. «Я должна проснуться»– повторяла она, летя сломя голову, но у нее ничего не выходило. Ветер усиливался, и звук голоса становился все явственнее, словно нечто приближалось с каждой минутой.

– Натали! – прогремело, наконец, у нее над ухом, Наташа подняла глаза и увидела рваную тень, несущуюся на нее. Закрыв руками лицо, она закричала и проснулась. Так было всегда, неизменно ее что-то пугало и она просыпалась с криком и в слезах. На этот раз слёз не было, но ощущение ужаса не покидало ее.

Самым большим удивлением было то, что она не узнала места, где уснула, все вокруг было украшено красными драпировками, на стенах висели странные картины, изображавшие любовные сцены, а самое жуткое было то, что с ней рядом в постели лежал незнакомый мужчина. От него разило алкоголем, на столике возле кровати стояла пепельница полная окурков, два стакана с недопитым пивом и гора шелухи из-под креветок и фисташек. Наташа вылетела как ошпаренная из кровати и, обнаружив себя в совершенно голом виде, схватив первое, попавшееся, бросилась к двери. Это оказался пиджак того мужчины, она отшвырнула его в сторону и, выглянув из-за угла, убедилась, что незнакомец спит. Тихо, на цыпочках проскользнув мимо кровати, она увидела на полу шелковый халатик, именно такой ей купил Антон, когда она проснулась в квартире одна, еще до того, как он ей во всем признался. Больше из своей одежды она ничего не могла найти, ни одежды, ни белья. Это было ужасно, и Наташа поняла, что ее снова обманули и теперь бежать некуда. Она запахнула поплотнее халат.

– Черт, – вырвалось у нее, – и почему он такой короткий!

Незнакомец пошевелился и, открыв глаза, посмотрел на нее.

– Gehe zu mir, die Puppe.

– Кто вы? – Наташа отступила к окну и, медленно двигаясь вдоль стены, рванулась в сторону двери. Незнакомец даже не попытался ее остановить, видимо, он еще был в полусонном состоянии, чтобы чинить ей препоны.

Повернув ручку двери, она поняла, что та заперта, а как же иначе, по-другому и быть не могло. Тут она вспомнила, что, подойдя к двери, Зингер сказал какое-то слово. Чёрт, но это же бред, – Наташа не хотела верить тому, что видела и слышала, но поняла, что здесь происходит нечто странное и всему этому нужно найти объяснение.

– Сок, – она безрезультатно повернула ручку, – как же еще, Сол… Сокла… Солк… – от неожиданности она вздрогнула, ручка сама повернулась, и дверь тихо отворилась, – Господи, – Наташа прижала к губам ладони, – что здесь происходит, неужели все, что говорил Антон…

– Натали, – она вздрогнула от голоса Яна Зингера, он был в длинном сером плаще, накинутом поверх дорогого костюма, который сидел на безупречной фигуре Зингера, как нарисованный. Его длинные волосы были распущены и в какой-то момент, Наташа начала понимать, что теряет над собой контроль.

– Что здесь происходит? – спросила она испуганным, но решительным голосом, ощущая внезапную слабость во всем теле.

– Я не понимаю тебя, Натали, – улыбнулся Зингер, показывая красивые белые зубы, – у нас с тобой был заключен договор, с какой стати ты вылетаешь в коридор в таком виде?

– Какой договор?! И, вообще, где моя одежда?!

– Но ты не выходишь отсюда, да и зачем тебе, – приблизился к ней еще ближе, – ты забыла, кто я?

– Я ничего не понимаю, я… уснула и помню только то, что вы сказали, что защитите меня, что меня ищут, и вы знаете об этом…

– Поговорим позже, Натали, а пока займись господином Верденом, – бросил Зингер.

– Что? – округлила глаза Наташа, – ничем таким Я не должна заниматься…

– Калюсто страде громко сказал он, и Наташа почувствовала ужасный свист в ушах, от которого казалось, лопнут перепонки, она закрыла уши, но свист становился нестерпимым. Упав на колени, она скорчилась от боли и, закрыв глаза, начала терять сознание. Зингер ударил ее в бок ногой, и Наташа, перевернувшись на спину, закричала.

– Страде, – проговорил Зингер, и ужасная боль отступила, – теперь ты понимаешь, что должна выполнять мои указания, тогда все пойдет хорошо. Ты сделаешь для меня добро, я в долгу не останусь. Поговорим позже, сейчас тебя ждет твой клиент. Возьми, – он бросил ей платок, – у тебя кровь.

Наташа посмотрела на руки, из носа капала кровь. Она подняла платок и, посмотрев в глаза Зингера, спросила.

– Кто вы, что вы за человек?

– Человек?! – фыркнул Ян, – ты меня оскорбить хочешь? В силу твоей неосведомленности, я не стану принимать близко к сердцу твои слова. Вернись в комнату и закончи дело, потом я приду и повторю все то, что обсудил с тобой накануне, когда ты была более сговорчива, Натали.

– Натали? – переспросила она.

– Натали, – улыбнулся Зингер, – не Наталья Зверева, а Натали Вольф, теперь ты поняла меня, это твое настоящее имя Tragend den Glanz der Liebe – несущая сияние любви.

4

Комиссаров ехал домой совсем расстроенный разговором с Борисом, и наполненный еще более темными мыслями. Что же это за человек Тэлль, рассуждал Андрей, дорога была осклизлой, после жаркого лета осень нагрянула совсем внезапно, превратив дорожную пыль в скользкую грязь. Он старался не гнать, но домой хотелось приехать поскорее, тем более страшно хотелось есть, а при мысли о жареной курице, о которой сообщила Юля по телефону, в желудке начинало нетерпеливо урчать.

Свернув на знакомую улицу, он немного сбавил ход и, подъехав к своему подъезду, заглушил двигатель. Завтра предстояло встретиться с Борисом, который обещал покопаться в глубинах своей памяти и выудить оттуда все то, что может пригодиться. Его данные о Желебине, Николаеве, Сизове и Сидоркиной отличались от тех, что были у него на них по базе данных. Желебин числился в КрасГУ на очном отделении, но фактически был заочником, он работал в химической лаборатории Тэлля, под видом лаборанта, на самом же деле он возглавлял там специализированную лабораторию, где изготавливался принципиально новый синтетический наркотик, который сильно отличался от привычного набора наркотических и психотропных средств. Его не могли обнаруживать собаки, да и сам собой он был похож на обычные витамины Аскорбиновой кислоты, которые упаковывались в такую упаковку, что не сразу наведет на мысль, что тысячи «аскорбинок», являются новым и очень опасным наркотиком.

Юрий Сизов занимался налаживанием сбыта нового наркотика, который начал приживаться на молодежных дискотеках и ночных клубах. Его недорогая цена привлекала не только деток богатых родителей, но молодых людей попроще. Опасность таилась в том, что через неделю употребления этого психотропного вещества, человек превращался в раба, и ему ни что не могло помочь, ни сила воли, ни лечение, только смерть. Привязанность была такая, что наркоман становился животным в облике человека и вот тогда появлялся Антон Раскин. Комисаров и вообразить себе не мог, что целью Тэлля было не изготовление и сбыт наркотиков, а превращение людей в его послушных рабов. Не всякому Сизов предлагал попробовать новую «кислятину», только тем, кого определял Динаров и Раскин. Эти люди, как говорил Борис, бесследно исчезали. Об этом знал кроме Тэлля только Раскин и только он мог ответить, куда исчезают люди, но он был мертв. Об этом рассказала сегодняшняя экспертиза, и Пруткова лично позвонила Комисарову, чтобы пригласить его на беседу.

– Как вы еще живы с такими-то знаниями, – усмехнулся Андрей, глядя на Журавлева.

– Во-первых, у меня нет прямых доказательств и кое-что, я разузнал сам, Тэлль не знает, что я могу принести ему неприятности.

Его опознали по слепкам зубов и в том, что это Раскин Антон Александрович сомнения не было. Он много мог рассказать, но теперь, к сожалению или нет, был мертв. Сизов сам стал наркоманом, но, по-видимому, это не входило в планы Тэлля, может быть, поэтому его и нашли обледеневшего на чердаке своего дома.

– О чем задумался, Андрюша? – Юла ласково погладила его по руке.

– Что, прости? – он налил себе еще компота.

– Я говорю, о чем задумался? – она села напротив него, сложив руки на столе, как ученица за партой. – У тебя проблемы?

– Да, Юль и боюсь, вам придется уехать из города.

– Что так серьезно? – она закусила нижнюю губу, – я понимаю, ты не можешь ничего рассказать, но если нужно мы уедем к маме в Шимановск.

– Знаешь, что мне всегда нравилось в тебе, – он протянул руки и сжал ее пальцы, – то, что ты все понимаешь, но я не хочу подвергать вас опасности, тебя и Дашеньку. Сейчас, понимаешь, пришло такое время, что нам будет не безопасно находиться вместе.

Юля, опустив глаза, сжала губы и сказала, что если нужно она уедет. Хотя ей будет непреодолимо тяжело жить от него вдалеке и не знать, что здесь происходит.

– Я, надеюсь, что пока ничего страшного не произошло? – осторожно спросила она.

– Если бы я знал, что для тебя это безопасно, то с большой радостью облегчил свою душу, – улыбнулся Андрей, – однако, мне неизвестно что ждет меня, да и нас всех в будущем. Если все закончится хорошо, ты главная, кто обо всем узнает первой.

– Обещаешь? – она встала из-за стола и, склонившись, ласково обняла мужа за плечи. – Пойдем тогда ляжем сегодня пораньше.

Она потянула его за собой, и, Андрей, посмотрев на две чашки с остатками компота, почувствовал себя так, словно уже подписал себе смертный приговор и это последняя его встреча с женой. Как ему хотелось ей во всем объясниться, но он понимал, что сейчас это невозможно. Они зашли в комнату дочки, которая сладко спала, раскинув ручки, казалось, она во сне улыбалась, но в полумраке комнаты это было плохо видно, если быть точным. Андрей так хотел взять ее на руки и прижать к своей груди, но он не хотел будить этого безмятежно спящего ангела, ведь, по сути, говорят, все дети – ангелы, они так же невинны, как беззащитны и в этой слабости столько силы, сколько в женщине защищающей свою семью, свой очаг.

– Она такая хорошенькая, – улыбнулась Юля, – посмотри на нее, Андрюш.

– Ты права, дорогая, – Комисаров, обернувшись, коснулся ее плеча рукой, – пойдем, а то разбудим.

Андрей очень любил свою маленькую семью и ни когда у него не было желания хорошенько оттянуться, с девочками, с пивом или покрепче. Ему всего хватало дома, где его ждала любящая семья, у него и так было мало времени на них, и поэтому каждую свободную минуту он отдавал Дашеньке и жене. Юля, с виду скромная серая мышка была темпераментной пантерой, и что его радовало очень понимающей женщиной, она ни когда не давала ему повода усомниться в ней. В последнее время она стала еще более покладистой, и Андрея удивляло то, с какой легкостью она соглашалась с ним.

Ее кудрявые полные силы волосы приятно щекотали шею, Андрей ласково обнял ее, чувствуя себя самым счастливым человеком на свете.

Через два дня Юля позвонила матери, и они купили билеты на поезд до Шимановска, оставалось всего ничего, но Андрей не мог найти себе места.

– Не переживай все будет хорошо, Дашенька будет с мамой, а я всегда найду работу, медсестры везде нужны.

– Меня немного беспокоит то, что ты так спокойна, – он вопросительно посмотрел на нее, – ты всегда была такой, но не до такой же степени…

– Хорошо, – в ее голосе звякнули металлические нотки, – тебе нужен скандал, моя истерика или еще что-нибудь в этом роде?

– Нет, просто, – он не находил слов, чтобы объяснить все то, что у него в душе.

– Мне очень тяжело, но я… еще тогда, много лет назад поняла, что если хочу быть с тобой, то не нужно спорить и пытаться отстаивать свою точку зрения, работа всегда для тебя была, прежде всего. Ничего не говори…

– Нет, я скажу, – на этот раз выпалил Андрей, – ты не права, одно слово и я уйду с этой проклятой работы!

– Ты сам-то в это веришь? – спросила она, и Андрей не мог понять, что было в ее голосе насмешка или сожаление.

– Ладно, – бросил он, – может быть ты и права, не могу я сейчас бросить это дело, не могу и все и тут дело не в самолюбии, я должен… понимаешь, я так хотел бы тебе все объяснить, но не хочу, чтобы и ты оказалась замешана в этом.

– Ладно, – Юля направилась к выходу, – ты же обещал все рассказать.

– Если жив, останусь, – улыбнулся он, – нет, я пошутил… не надо, ну вот…

Как я мог, идиот, отругал себя Андрей, обнимая расплакавшуюся жену, целуя ее и прижимая к своей груди.

– Дурак, ты своего добился, – она больно хлопнула его по плечу, – думаешь, мне так легко?

– Ну, перестань, Юленька, девочка, я не думал…

– Все, – выдохнула она, – все будет нормально, только больше ни когда не говори так, – она посмотрела на него в упор, – с тобой ничего не может случиться, потому что у тебя есть мы, я и Дашенька. Ты понял?

– Конечно, – он пожал плечами, – буду стараться, мыть посуду обязуюсь уж точно.

– Ладно, поехали, Дашенька еще в садике, по дороге заберем ее.

– Поехали, – Андрей поднял сумку и направился к двери.

Всю дорогу до детского сада они молчали, и когда машина остановилась возле зеленого забора, Юля открыла дверь:

– Пойду, заберу ее, там еще пижама и полотенце.

– Ага, – кивнул Комисаров, – я покурю тогда.

Юля быстрыми шагами направилась в сторону двери, которая вела в группу Даши, как вдруг ей навстречу из здания вышла… нет, этого не может быть… последнее, что она помнила это смех дочери, которая бежала следом за женщиной… Юля не могла поверить глазам, Даша еще бежала по коридору, еще мгновение и она выбежит во двор, где стояла она и… как назвать происходящее… после этого Юля покачнулась и упала навзничь, ломая тонкие ветки кустарника. В глазах помутилось, и сознание куда-то медленно потянуло, словно в густом тумане.

– Мама, что это с тётей? – спросила немного испуганная Даша.

– Все в порядке, Даша, тётя немного устала, – Юля улыбнулась малышке и, крепко сжав ее ручку, направилась к машине.

– Юля, что так долго? – Комисаров бросил недокуренную сигарету.

– Да не могли найти кое-какие вещи Даши, – улыбнулась она, – поехали, а то еще опоздаем.

Они ехали быстро и почти не разговаривали, пока, наконец, Дашенька не сказала:

– Пап, а когда меня мама забирала, там тетя в кустах валялась.

– Чего? – непонимающе спросил Андрей.

– Да слушай её больше, какая-то женщина в кусты упала, может пьяная, а может, плохо стало, некогда было спрашивать.

– Я не узнаю тебя, Юлёк, а как же первая помощь?

– Некогда было, Андрюш, посмотри на часы, время опережает нас, только чтобы не опоздать.

– Пап, я точно говорю, тетя там мертвая была, – упорно стояла на своем Даша.

– Ну что происходит с вами, девочки? – устало обернулся Андрей и, посмотрев на жену, задержал взгляд на ее блузке. Ничего не понимаю, на ней была черная блузка, но эта же совершенно другая, похожая, но другая. Что-то не так. Он посмотрел на Юлю, в ней что-то было не то, Андрей стал понимать, что перед ним не его жена, не мать Дашеньки. Но кто это и где его Юля. Похоже, я схожу с ума, бред какой-то.

– Папа, я хочу в туалет, – захныкала Даша, – а можно я с тобой?

– Сейчас к вокзалу подъедем, – улыбнулся ей Комисаров и как можно ласковее посмотрел на Юлю, – посидишь в машине?

– Нет, пойдем на вокзал.

– Сейчас Дашеньку в туалет свожу.

– Ну ладно, только быстро.

Подъехав к зданию вокзала, Комисаров припарковал автомобиль и, открыв дверцу, взял из рук Юли дочку.

– Пойдем со мной, – он подхватил ее на руки, – скажи маме пока.

– Пока мамочка, – Дашенька помахала ей рукой и, обхватив папу за шею своей маленькой ручкой, улыбнулась.

– Ты, правда, хочешь в туалет? – весело спросил Андрей, на что к его удивлению Даша ответила:

– Нет, просто с мамой что-то случилось, – я ее боюсь, она какая-то чужая.

– А ты не думаешь, Дашенька, – Андрей опустил ее на ноги, – что ты просто балуешься и не хочешь уезжать.

– Ты мне не веришь, но это не мама, от нее пахнет… не так как-то, – Даша смешно наморщила нос.

– Это что такая игра?

– Нет, я не знаю, но мама не такая какая-то…

– Угу, мне нужно кое-куда позвонить, – Андрей подошел к ближайшему телефону автомату и набрал номер Белова.

– Алло, Белов слушает, – Андрей ничего не объясняя, попросил его срочно приехать на вокзал.

– Что случилось, Андрей?

– Нет времени объяснять, старик, дуй сюда и возьми с собой Серова, заодно отправь группу в детский сад Даши, там, скорее всего труп женщины, хотя… – он немного помолчал, – давай, мухой.

– Едем, – отчеканил Белов и Андрей знал, что через несколько минут все его люди будут на месте. Когда он вышел из телефонной будки, на перроне стояла Юля. Она удрученно покачала головой и когда они подошли к ней, протянула руки к Дашеньке, но та, была умной девочкой и ласково протянула ручки к папе.

– Можно я к папе, мамочка.

– Ну, конечно солнышко, мы же неизвестно когда приедем, – она погладила дочку по щеке. – До прибытия поезда пятнадцать минут.

– Да, – выдохнул Комисаров, – ой погоди, Белов здесь, надеюсь не за мной.

– Иди-иди, – скороговоркой пробормотала Юля, – Даш, пойдем в кафе, я тебе сок куплю.

– Я с тобой в поезде еще долго ехать буду, а с папой увижусь не так быстро, – Дашенька еще крепче сжала папину шею.

– Андрей, ну, в самом деле, сколько можно с ней таскаться? – раздраженно спросила Юля.

– Сейчас, дорогая, только спрошу Белова, что он здесь делает.

Казалось «Юля» ничего не понимала и не догадывалась, что Андрей раскусил её.

– Привет, Саш, ну что ты мне скажешь? – тревожно спросил Комисаров коллегу.

– Я ничего не понимаю, – Белов покосился на «Юлию», – кто эта женщина?

– Теперь я тебя не понимаю, – усмехнулся Андрей, – Юля – жена моя…

– Так вот вам, наверное, предстоит немного задержаться потому, что во дворе детского сады мы обнаружили убитую женщину, похожую на Юлю.

– Нет, это какая-то ошибка, – покачал головой Андрей, – этого не может быть.

Он повернулся к Юлии, которая, достав билеты, о чем-то говорила проводнику.

– Понимаешь, она сегодня ехала со мной в машине и на ней была совершенно другая блузка.

– О чем ты, какая блузка? – ничего не понял Белов и посмотрел на Комисарова как на законченного идиота.

– Еще раз. Мы выехали из дома за Дашенькой в садик, на Юле была черная блузка, когда она вышла из садика на ней уже была другая, но такая же черная кофточка, мне это бросилось в глаза, и потом еще слова дочки, что в садике лежит женщина, поэтому я тебе и позвонил.

– Но тогда кто она?

– Тебе было бы кое-что понятно, если бы у меня было немного больше времени все объяснить, – Андрей еще раз посмотрел на Юлю, которая непонимающе смотрела на него.

– Пусть едет, а мы пока разберемся с телом, что нашли во дворе детского сада, все очень непонятно…

– Но я не могу отпустить с ней Дашу, это выше моих сил, – Андрей, развернувшись, подошел к Юле и сказал, что она не куда не поедет.

– Ну что еще случилось, – она нервно поставила сумку на асфальт.

– Надо задержаться на несколько дней и если кое-что не выясниться, ты уедешь с миром.

– Андрей, мне это не нравится, то ты наводишь панику, то заставляешь меня остаться, – разберись в себе и в своих делах…

– Одна ты можешь уезжать, когда захочешь, а Даша останется здесь.

– Так, – Андрей еще ни когда не видел свою жену такой, в ее глазах пылал огонь ненависти, если так можно назвать все то, что она не сказала, а что было на ее лице. – Ты меня удивляешь Комисаров.

– Поехали нам надо поговорить, это очень важно.

Она нехотя направилась за ним, видя, как странно смотрят на нее его коллеги, почему-то прибывшие сюда на вокзал, и поэтому Андрей, что-то заподозрил неладное.

Всю дорогу они молчали, а уже дома, Андрей набрал номер матери Юлии и сообщил, что у них не получается приехать по независящим от них обстоятельствах. Однако Дашу привезет к ней его сослуживец, которому он полностью доверяет.

– Что у вас там происходит? – ничего непонимающе спросила Надежда Степановна, – вы, что там поругались?

– Нет, мама, у нас все хорошо, просто это связанно с работой, я позвоню вам и сообщу когда встречать моего человека с дочкой.

Когда он положил трубку, их глаза встретились, Юля с трудом скрывала свои эмоции, но у нее все было написано на лице.

– Я ничего не понимаю, зачем Даша осталась с Беловым или как там его еще? Ты меня словно в чем-то подозреваешь?

– Да, подозреваю, – резко ответил Андрей, – и я был бы счастлив, если все мои подозрения были лишь следствием моего больного воображения.

– Тебе точно в психушку пора, – огрызнулась она, – что я сделала, что ты так изменился?

– А почему утром, – он подошел к шкафу, и раскрыв его хотел вытащить ту самую блузку, как он хотел ошибаться, но той блузки в шкафу, как и следовало, ожидать, ни как не могло быть. – Я очень хорошо помню, в чем ты была, Юля, почему все и произошло… утром на тебе была твоя черная блузка с кошкой, а сейчас это совершенно… что-то другое… Никогда не обращала на такую вещь в кинематографе, как «киноляп»? Вот женщина заходит в магазин в белых туфлях, а выходит тут же в черных или когда на руке у римского война электронные часы. Ты где-то просчиталась и лучше сейчас скажи, кто тебя послал.

– Я тебя не понимаю, – Юля расплакалась, – ты пугаешь меня, Андрей, за кого ты меня принимаешь? И я не собираюсь играть в твои дурацкие игры.

– Прямо в точку, – усмехнулся Андрей, – и знаешь, что я тебе скажу. Тебе нечего бояться, если ты действительно моя Юля, если я пойму, что это ты, но с некоторых пор я начал в это сомневаться, надо было лучше подготовиться. Именно из-за этой чертовщины я и хотел вас отправить в Шимановск.

– Ты меня пугаешь, Андрей, – она поднялась с кресла и направилась в его сторону, – как я могу быть не я, а насчет блузки, это такой бред, мало ли что тебе могло показаться…

– Сядь, где сидела, и поговорим позже, как только мне будет кое-что известно.

– Так нам придется долго сидеть, судя по тому, как медленно работают твои эксперты.

– Ничего, – он вынул из пачки сигарету и закурил, – мне просто интересно, ты ни словом не обмолвилась о Дашеньке, ты не соскучилась или просто там у тебя в твоем мире не было дочери, и ты не знаешь, что это такое быть матерью.

Юлия ничего не ответила, молча уставилась перед собой и своим молчанием еще больше накаляла обстановку. Андрей решил больше не говорить с ней, раз она не хочет идти на контакт, а он был уверен, что ей есть, что ему рассказать, и кто послал ее, и с какой целью. Но теперь ему меньше всего хотелось говорить, Андрей просто ждал звонка Белова.

Становилось сумрачно, Юля встала с кресла и включила свет.

– Раз уж я под домашним арестом, может быть, поужинаем.

– Иди, я не голоден, – Комисаров был молчалив как скала.

– Когда Даша будет у мамы? – спросила Юля.

– С ней будет все нормально, – сухо ответил Андрей.

– Ну, ты и урод, – не сдержавшись, Юля, залепила ему пощечину, – да тебе такому вообще нельзя было жениться и заводить детей!

Он потер пылающую щеку и спокойно сказал.

– Мне бы очень хотелось верить, что та женщина, которая погибла во дворе детского сада не моя любимая жена, а что ей являешься ты…

– А ты не думал, что я просто соберусь и уйду от тебя? – она решительно посмотрела на мужа. – Это то самое дело, о котором ты не хотел мне говорить?

– Да, но я не стану тебе все объяснять, скоро мне позвонят и смотри, если я буду прав, я не буду так спокоен, и ты выложишь все, что мне нужно.

– Даже под пытками? – усмехнулась Юля.

– Надеюсь, до этого дело не дойдет…

Его прервал телефонный звонок. Комисаров быстро поднял трубку и, услышав голос Серова, почувствовал, как все похолодело внутри.

– Белов вылетел в Шимановск, рейс номер 143, а тебе нужно приехать на опознание.

– Так что это…она? – его голос дрогнул, – тогда кто… – он покосился на Юлию, стараясь сохранить самообладание.

– Андрей, я не понимаю, кто та женщина, что была с тобой на вокзале, если она твоя жена, то… скорей всего она самозванка.

– Я так и знал, – выдохнул он.

– Чтобы развеять все сомнения, я сейчас пришлю к тебе ребят, и она будет доставлена для освидетельствования, у нее мы возьмем отпечатки пальцев, и все такое, Только смотри, чтобы она не устроила цыганочку с выходом.

– Я постараюсь, – выдохнул Андрей.

Положив трубку, он посмотрел на Юлию, которая, усевшись в кресле, по-турецки уплетала бутерброды. Она не была похожа на предателя и может быть, он своими подозрениями все разрушил, все то, что было у них все эти годы.

– Я тоже думаю, как легко ты уничтожил все то, что было между нами.

– Ты уже читаешь мои мысли? – усмехнулся он, не скрывая удивления. – Если это не ты, то всё должна понять и простить мою излишнюю бдительность.

– Не бдительность, а мнительность и самодурство, вот что это, я много лет терпела твои отлучки, поздний приход, все ваши задания и разборки, а теперь ты будешь еще мне что-то объяснять. Что бы ни было, но если вы меня больше не будете подозревать во всех смертных грехах, я ухожу от тебя.

Андрей был полностью уверен, что перед ним не Юля, а что-то другое пришедшее из чужого мира, а его любимая лежит в морге. От этих мыслей по его спине пробежали мурашки, Комисаров еще не верил, что с Юлей могло что-то случиться. Но если там все-таки Юля, почему так плохо работали те, кто заслал сюда другую, почему они не замели следы. Он снова посмотрел на нее, в ней было что-то не так, что и заставило его поверить в то, что это не она, а если. – Он даже не хотел думать об этом, – а если он ошибся и тем самым взял и разрушил их очаг их семью… нет, он не может быть настолько непрофессиональным, Андрей явно помнил, что из садика Юля вышла другая.

Вскоре приехал Бероев с несколькими крепкими ребятами для сопровождения Юли. Руслан удивленно смотрел на нее и шепнул Комисарову.

– Одно лицо, я бы сам растерялся… а может она сестра близнец.

– Перестань Русик, я уже сам извелся, – он не отрывал глаз от жены и думал, что если она окажется не той.

– Слушай, а у нее были особые приметы?

– Да, шрам после кесарева сечения, – кивнул Андрей, Юля сидела напротив них и мало интересовалась их беседой, больше смотря в окно.

– Так, а что еще, вспомни?

– В детстве, она ломала руку и у нее шрам от открытого перелома…

– Так-так Лариса Михайловна ждет нас и мне самому все это кажется каким-то странным. Словно, – он покосился на Юлю, – она словно копия, я сам бы с ума сошел на твоем месте.

Когда они были у здания морга, Андрей почувствовал, как похолодели его руки. Юля выглядела устало, да и он сам порядком вымотался от метаний кто это его жена или засланный враг. В отделении, где Пруткова производила вскрытие, лежала женщина. Андрей опасливо посмотрела на нее.

– Здравствуй, Андрей, – она протянула ему руку, – эта женщина очень похожа на твою жену, – она приподняла покрывало, и Андрей закрыл лицо руками, липкий пот бросил его в дрожь, и ему пришлось, преодолевая себя взять себя в руки.

– Лариса Михайловна, у нее есть особые приметы?

– Я не понимаю тебя, Андрей, – она подняла брови.

– Секундочку, – Андрей вышел в коридор и попросил «Юлю» следовать за ним. – Теперь вы понимаете мой вопрос?

Пруткова с трудом скрыла испуг, увидев двойника убитой, но тут же ответила на первый вопрос, что задал Комисаров.

– У убитой шрам на животе от кесарева сечения, шрам на локте от открытого перелома…

– На какой руке? – спросил Андрей.

– На левой, – она посмотрела на него поверх очков, – что еще, родимые пятна отсутствуют.

– Вот эта женщина или убитая… кто-то из них моя жена?

– М-мда, – протянула Лариса Михайловна, – все это очень странно.

– А как умерла она? – спросил он, на что Пруткова сказала, что в ее крови найдены следы яда группы цианидов, но в слизистой оболочке рта я не нашла следов, словно она это вдохнула, скорее всего цианистый водород, это я смогу заключить после более тщательного анализа.

Андрей повернулся к убитой Юлии.

– Я хочу убедиться, что это не моя жена… оставьте нас наедине…

– Ты имеешь на это полное право, – горько констатировала Лариса Михайловна.

– А у этой женщины необходимо взять отпечатки пальцев и все то, что делается в этих случаях.

– Пойдемте, – Лариса Михайловна взяла под руку Юлю и они вышли из патологического кабинета, оставив Андрея наедине со своими сомнениями и страхами. Он не верил, что та, что была живой – его жена, она вела себя, как ему казалось, странно и не естественно. Откинув простыню, он еще раз посмотрел на Юлю, была ли это его любимая. Да на ней была черная блузка с котом, – подумал про себя он и, подойдя к столику, где лежали вещи убитой, вынул из пакета черную блузку, на которой действительно был кот. Вернувшись к телу, он откинул покрывало, ничего не говорило об обратном, на столе действительно была его любимая. Он взял ее за холодную руку и поднес ее к лицу. Что же теперь будет, почему Юля, она ведь ничего не знала… он еще раз посмотрел на ее ладонь. Тут что-то было не то, но у нее были совершенно другие руки, как отпечатки могли совпасть. Андрей отшатнулся от тела женщины. Как он мог ошибиться, нет, не веря глазам, он снова поднес ее ладонь к глазам, которая казалось, была слишком мягкой, даже для трупа. Я совсем запутался, пронеслось в его голове, и тут он почувствовал, как ему на ногу что-то упало, он наклонился и, вытерев рукой туфлю, непонимающе поднес испачканные в крови пальцы, к лицу. Потерев средним пальцем о большой, он поднес испачканную руку к лицу. Что это? Андрей вытер руку о простыню, которой был накрыт труп и увидел, как та стала покрываться ярко красными пятнами, словно тело убитой начало источать из всех пор кровь или что-то еще.