Текст книги "Бег сквозь лабиринт"

Автор книги: Татьяна Величкина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 29 страниц)

– Успокойся, времени хватит, чтобы что-нибудь сварганить, пока, – он почувствовал, как Юля улыбается в трубку. – Давай, котик, целую.

– Ага, – улыбнулся он ей в ответ, – Дашеньку поцелуй.

– Хорошо.

Повесив трубку, Комисаров посмотрел на часы, было без пятнадцати семь, еще почти целый час, он развернул дело и еще раз начал внимательно изучать его, выписывая нужное и строя новую схему на бумаге. Он догадывался, что все жертвы были связаны каким-то образом, но слишком уж разношёрстная компания подобралась. Если бы были одни проститутки, это бы многое объясняло. Многие маньяки считали своим долгом стереть с лица земли представительниц самой древней профессии. Но причем здесь учительница Калитина Ольга, она совершенно не подходила под шаблон убитых, как и Желебин с Николаевым, да и Маша Жукова, эти жертвы были словно случайными. Он посмотрел на часы, всего 19:23… Комисаров решил проверить всех тех, кто не подходил под общепринятый шаблон и, разложив фотографии на столе, принялся за подборку информации на каждого. Время тянулось долго, но это ожидание принесло свои плоды, все эти люди фигурировали в «Сибэнергоцветмет», каждый каким-то боком был связан с этой компанией. Оставалась загадкой только Ольга Калитина, она была словно единственным нескошенным колосом на всем поле. Может быть случайный свидетель, но… зачем же так жестоко, и с такой методичностью, подвешивать за ноги, опутывая для начала их колючей проволокой, зачем нужна была такая морока всего для того, чтобы убрать свидетеля, он еще раз прочитал послание, которое оставил ее убийца. Нет, не свидетель, но неужели она действительно была невестой того злодея, усмехнулся Комисаров, все возможно, теперь пора съездить в Богучары и поговорить с теми, кто хорошо знал Калитину. 19:45, он не должен был опаздывать. Поднявшись, Андрей сложил свое дело в кожаную папку с молнией, а фотографии сунул во внутренний карман пиджака. Комисаров вышел в пустой коридор и, захлопнув дверь, направился к выходу.

– Меня ни кто не спрашивал? – осведомился он у краснощекого парня, сидевшего в дежурке у телефона.

– Нет, Андрей Сергеевич, только Белов просил вам перезвонить сегодня вечером.

– Спасибо, до свидания, – он вышел на улицу, было еще довольно-таки светло, но уже прохладно в августе всегда так, стоит пройти дождю, температура падает и становится как-то зябко. Он подошел к машине и, поежившись, посмотрел на часы. 19:50, пора.

В кафе было мало людей и Комисарова это обстоятельство обрадовало, он заказал себе кофе и горячий бутерброд, очень есть хотелось, а до домашнего ужина еще далеко. Он еще раз посмотрел на часы, было без двух минут восемь. Как только стрелка дернулась и указала на двенадцать, Андрей почувствовал пробежавший сквозняк по ногам, он снова поёжился и даже подумал, а не простыл ли он. Весь день ему было зябко, и как бы в подтверждении своих мыслей он громко, по-мужски чихнул.

– Будьте здоровы, Андрей, – он обернулся и узнал в той девушке ту самую странную незнакомку, что так заинтриговала его.

– Вы? – только и нашелся спросить Андрей.

– Вы меня помните? – улыбнулась девушка, – Элейн, – протянув руку, она села напротив него, – судя по тому, что вы здесь, вы получили моё послание.

– Да, и хотел бы знать, что происходит.

– Здесь довольно много посторонних, давайте поговорим в более спокойном месте.

– Хотите кофе? – любезно предложил Комисаров, на что она столь же учтиво отказалась, – тогда я допью свой, и мы пойдем, поговорим, если дело требует конфиденциальности, здесь могут быть нежелательные для нас уши?

Элейн села напротив и задумчиво уставилась перед собой, Андрей еще раз предложил ей хотя бы сок, но она, отказавшись, вынула из сумки маленькое зеркальце, посмотрела в него и, убрав его в обратно, бросила взгляд на часы. Андрей, допивая обжигающий кофе, успел заметить, что девушка волнуется. Она нервно покусывала губы, накрашенные в неестественно темно багряный цвет. Интересно, подумал Андрей, если ее умыть, она будет симпатичнее?

– Вас смущает мой внешний вид? – спросила она, словно прочтя его мысли.

– Да, нет, – солгал он, чувствуя себя не в своей тарелке.

– Это татуировка, так принято в моём клане.

– А, – протянул Комисаров и, закинув последний кусок бутерброда в рот, поднялся из-за стола, – сейчас, – бросил он ей и, облокотившись на барную стойку, подозвал бармена. Расплатившись, Комисаров вернулся к столику, но к его удивлению его новой знакомой не было. Ничего, не понимая, он надел пиджак и направился к выходу.

– Девушка, что сидела со мной, не выходила? – спросил он у бармена с отсутствующим взглядом. Тот, молча, покачал головой и вернулся к аппарату по приготовлению кофе. Андрей ничего не понимая, вышел на улицу и, вынув последнюю сигарету из пачки закурил. Что я здесь делаю, кто эта Элейн и куда она делась. Он огляделся по сторонам и, посмотрев на часы, направился к машине. Открыл водительскую дверь и, плюхнувшись на сидение, опустил стекло.

– Не выношу запах сигаретного дыма, – услышал он за своей спиной знакомый голос и, подскочив, выскочил наружу.

Элейн приоткрыла свою дверь и извинилась за такое внезапное вторжение.

– Я понимаю, что напугала вас, Андрей.

– Совсем нет, – нервно усмехнулся он, – это издержки моей работы, она держит мои нервы напряженными как струны.

– Сядьте обратно и поговорим, меня срочно вызвали, и пришлось уйти, для полной уверенности, что мы встретимся я телепортировалась в вашу машину.

– Не понял, – Андрей в действительности мало понимал эту странную девушку, и ему хотелось поскорее покончить с этими заумными словечками и поговорить по существу.

– Теперь мы можем говорить открыто, – улыбнулась Элейн какой-то вымученной улыбкой, – всегда не хочется начинать с этого, но иногда… когда это нужно, мы посвящаем людей в…

– Элейн, – прервал ее Комисаров, – если вы хотите поиграть, то обратились не по адресу, я сегодня очень устал…

– Я не шучу, вы должны выслушать и поверить мне! – Теперь настала ее очередь повысить голос, – ни кто сразу не верит, а потом становится слишком поздно. Вы поверите, дайте мне только собраться, потому, что у меня мало времени. Я говорила с Журавлевым и знаю, что он хотел поделиться и с женой Ириной и со своим замом Волей о том, как произошла наша встреча, но боится, что его сочтут сумасшедшим. Мы знаем о вас все.

– И кто вы, инопланетяне? – саркастически усмехнулся Комисаров.

– Нет, Андрей Сергеевич, все гораздо проще, я офицер Службы по Несанкционированным Проникновениям в другие Измерения и у меня есть много полезной информации о тех, кто не хочет возвращаться в свою реальность. Эти люди беглые преступники, перевернувшие мир вверх ногами в других измерениях. У меня нет времени объяснять, как устроена Вселенная и что наши миры, словно в зеркальном отражении бесконечны. Там, откуда я телепортировалась существует закон о разумном ограничении телепортации, то есть перехода из одной реальности в другую. Если вы не верите, я покажу вам что это, а потом мы поговорим о том, чем мы сможем помочь друг другу.

– А вы бы поверили, я привык опираться на факты…

– Просто дайте мне руку.

– Это что какой-то наркотик?

Элейн начинала терять терпение.

– Какие же вы все подозрительные и не верящие ни во что – представители закона, у вас на глазах наши преступники пытаются захватить власть и это им удается, а вы не верите.

– Не верю, – рассмеялся в голос Комисаров, словно Станиславский на театральном подмостке. Но не успел он продолжить, как почувствовал на своём плече руку Элейн. В какой-то момент все поплыло перед глазами, к горлу подступила тошнота, а по щекам побежали слезы.

Ему стало невыносимо холодно, а потом, когда в глаза ударил яркий свет, он почувствовал, как куда-то упал, больно ударившись плечом. Яркий свет заливал глаза, вокруг трепетала шелковистая зеленая трава, она казалась слишком густой и высокой. Андрей потрогал руками лицо, которое было мокрое от слез, сунул палец в рот и ощутил соленый вкус на языке. Черт что это, пронеслось у него в голове, где я?

– Ты в моем мире, – пронеслось у него в голове, – здесь не нужно слов, чтобы общаться, – Андрей, покачнувшись, обернулся и увидел перед собой Элейн.

– Элейн? Что происходит? – он чувствовала слабость в теле, и ему было не по себе оттого, что делалось вокруг, небо переливалось разными цветами, а деревья, качавшиеся вдали, то исчезали, то появлялись вновь. – Что это все значит?

– Это мой мир, – ответила Элейн, – сейчас он не стабилен, от телепортов, но мы должны покончить с теми, кто уничтожил не одну реальность или превратил их в руины. Те, кто телепортируются впервые, всегда чувствуют себя неважно. Вам не дано это право, но в вашей реальности есть люди, которые способны на проникновение в другие измерения, как мы это называем, умеют открывать двери. Думаю нам пора, здесь время течет иначе.

Она вытащила маленькое зеркальце и вытянула перед собой руку.

– Возьмите меня за руку, если не хотите остаться здесь, у вас уже наверняка прошел час, вас ждет жена, и она будет волноваться.

– Но вы мне ничего не объяснили, – он коснулся ее теплой руки, которая вдруг стала холодеть и теперь Андрей увидел, что происходит, из зеркала потянулись странные щупальца, словно налитые ртутью, они обволакивали их руки, потом поднимались выше. Андрею, так хотелось выпустить из своей ладони ее пальцы, но, видя трансформацию, происходившую с ними обоими, не решился. Последнее, что он увидел, серебристый блеск перед глазами.

Когда он открыл глаза, то понял, что находится возле своего подъезда в машине. На заднем сидении сидела Элейн и, виновато улыбнувшись, протянула ему сложенный вчетверо листок.

– Не оставляйте следов, сейчас у вас нет времени, уже поздно, мне пора.

С этими словами Элейн, превратившись в энергетический сгусток серебристого цвета переливающаяся, словно капля ртути, втекла в маленькое зеркальце, которое, упав, разлетелось на множество осколков. Что за чертовщина, подумал Андрей, с таким ему еще не приходилось сталкиваться. Теперь он понял, что ко всем этим убийствам причастны те самые люди из реальности Элейн. Какой бред, пробормотал он, мне даже, и поделиться не с кем, как он сейчас понимал Журавлева. Тот тоже находился в похожей ситуации. Стоп. Андрей, улыбнувшись, понял о чем он поговорит с Журавлевым, теперь у них есть общая тема для разговора и как следствие того Журавлев должен о многом рассказать, о чем раньше полагал, помалкивать. Комисаров, улыбаясь, понял, какую цель преследовала Элейн, умно очень умно, теперь лед тронется.

Он вошел в подъезд и, быстро поднявшись по ступенькам, позвонил в квартиру.

– А я уж думала, что ты заночуешь, там на своей встрече, – улыбнулась Юля, – ты знаешь сколько времени?

– Нет, зайка, – он ласково обнял жену и, поцеловав ее, захлопнул входную дверь, – что у нас сегодня на ужин?

– Я, правда, поела, но могу посидеть тобой, – он слышал в ее голосе еще немного обиды, но знал, что она скоро улетучится, Юля не умела долго дуться. Посмотрев на часы, Комисаров с трудом сдержал удивленный возглас.

– Какой ужас, я и не знал, что так уже поздно, прости дорогая, – он нежно поцеловал Юлю, – пахнет вкусно, котлеты?

Стрелки упорно приближались к двенадцати.

– Ага, и картошка.

– Моё любимое блюдо. А что у нас на десерт? – проворковал он, не выпуская из своих объятий ее.

– А на десерт я купила печенья…

– Да, а я думал, что будет нечто более вкусное.

– Давай сначала поешь, – улыбнулась Юля и направилась к плите, где в сковородке томились пышные котлеты и картофельное пюре.

Глава 6 Охота на людей

Собаки наготове, они рвут поводки,

Дрожат в экстазе ноги, и обнажив клыки,

Несутся за добычей, а жертве невдомёк,

Что кончилась свобода, пришёл расплаты срок.

1

Наташа проснулась от горького привкуса во рту, ей было не хорошо, открыв глаза, она поняла, что совершенно одна и от этой мысли ей стало по настоящему страшно. В комнате было еще темно, но было ясно, что уже забрезжил рассвет, за заколоченными досками окнами не было той ужасающей тьмы. Наташа, опустив ноги на пол, сунула их в свои кроссовки и, подойдя к окну, заглянула в одну из немногочисленных щелей. Там за окном ничего не изменилось, как все это было похоже на город призрак. От этой мысли у нее подкосились ноги, она вспомнила ту растрепанную девчонку и поняла, что ее догадка похожа на правду, но зачем они здесь. Подойдя к входной двери, она дернула ее на себя, но та не поддалась. Наташа поняла, что Антон запер ее в этом странном и чужом месте. Этот дом был убежищем оттого, что могло ее ждать снаружи, однако чувство беспокойства не покидало ее. Она вернулась в комнату и, натянув на себя джинсы и футболку, направилась на кухню, где на столе ее не ждал прекрасный завтрак. Единственное, что она поняла, так то, что кроме нее в доме ни кого нет. От этой мысли ее передернуло, что если Антон оставил ее здесь одну, зная что выйдя за порог она никогда не вернется обратно. За окнами стало светлее, Наташа еще раз посмотрела в щель между досками и тут же в ужасе отпрянула назад, встретившись с чужими глазами по ту сторону. Это были глаза наполненные безумием и жаждой крови. Боже мой, Антон, где же ты, Наташа в ужасе попятилась к противоположной стене и, бросив взгляд на стол в поисках чего-нибудь, что могло защитить ее, схватила большой кухонный нож. Сжимая его в руке, она прижалась к стене и, медленно сползая по ней, чувствовала, как холодный пот струиться по позвоночнику. Внезапно в спальне, что-то заскрипело, Наташа сжалась как пружина, приготовившись к самому худшему, но вместо призрака в кухне появился Антон.

– Что с тобой, тебя кто-то напугал?! И… зачем тебе этот огромный нож…

– Где ты был?! Я так испугалась! – бросив нож, Наташа кинулась к нему и, прижавшись к его груди, расплакалась, – там… были глаза, на меня кто-то смотрел.

– Не бойся, со мной тебе нечего опасаться, это инфернальные сущности – неприкаянные души. Они не могут даже коснуться тебя, только испугать, очень сильно напугать, что человек может даже сам на себя наложить руки.

– Зачем мы здесь? – Наташе все это не нравилось, – ты все время молчишь, говоришь загадками, я не знаю, куда попаду с тобой на этот раз, может быть, было бы лучше с пулей в сердце, но у себя, ДОМА, а не в этом проклятом месте.

– Ты думаешь, Тэлль оставил бы тебя в покое, твоя жизнь превратилась бы в ад, – он поставил на стол бутылку с водой, – на вот, умойся и можешь попить, я был ночью в одном месте и все подготовил для нашего прибытия.

– Ты был в Ганновере? – удивленно спросила она.

– Да, – улыбнулся Антон и, поставив сумку на стол, вытащил из нее два загранпаспорта. – Меня ждал там один человек, поэтому все произошло быстро, я посмотрел квартиру, где мы остановимся, и вернулся сюда, а прошло… целых восемь часов. Везде по-разному, чем ближе между собой реальности, тем меньше разница во времени, но задерживаться здесь тоже не стоит, и чем дальше мы отдаляемся от твоей реальности, тем быстрее в ней идет время. Я уже и счет потерял месяцам и годам своего мира, теперь я и не вспомню какой там век и год, только Тэлль безошибочно определяет дату в разных мирах. И только он может вернуть домой того, кого посчитает нужным. Ну, пошли, время не ждет, еще немного и дом не сможет удерживать духов, они войдут сюда и сведут тебя с ума.

– Мне страшно, – Наташа еще сильнее сжала его руку, – пойдем скорее.

Антон покосился на окно за своей спиной и, быстро сложив в сумку паспорта, направился в комнату, где они спали. Откинув крышку люка, что был в полу, он пропустил вперед Наташу.

– Леди вперед, – она увидела уходившую вниз лестницу, которая с первого взгляда не внушала доверия. – Ну что там все спокойно?

Антон закрыл люк и, повернув ключ, бросил его в боковой карман сумки.

– Будь осторожна, лестница совсем плохая, там несколько ступеней сгнили, смотри под ноги.

Он осветил фонарем проход, и внезапно фонарь начал мерцать.

– Что происходит? – непонимающе спросила Наташа.

Антон, остановившись, вынул из кармана зажигалку.

– Помоги, – он протянул ей гаснущий фонарь, – я достану факел, а ты подержи сумку.

Наташа не задавала больше вопросов, понимая, что все равно сейчас не получит на них ответ или его ответы могли еще больше напугать ее. Наконец в полной тишине они услышали чьё-то дыхание.

– Они здесь, – прошептал Антон, и Наташа поняла, что ему тоже не по себе, – как только спустимся, сразу открывай дверь несмотря ни на что и главное ничего не бойся, чтобы не случилось…

Фонарь еще раз моргнул и погаснул, Антон щелкнул зажигалкой и поджег один из факелов, протянув его Наташе, которая вся дрожала.

– Будь осторожна, я не хочу, чтобы ты сломала себе шею. – Они начали спускаться, отблески от факелов бросали на стены причудливые тени, и Наташа видела, что их гораздо больше, чем должно быть, за ними кто-то шел, и она ощущала присутствие чего-то неведомого. Внезапно она провалилась и, выронив факел, полетела вниз. Больно ударившись, она поднялась и услышала, как хрустнуло под ногами. Осторожно перебравшись на другую ступень, она обернулась и к своему ужасу не увидела Антона и огня, который он нес. Еще несколько ступеней и факел совсем близко. Наташа подняла его и, осветив проход, продолжила спуск, помня, что нельзя терять самообладание. Кто-то коснулся ее руки, она обернулась, но как того и следовало ожидать, ни кого не увидела. Когда же кончится эта лестница, она уже совсем доконала ее. Удивительно, но страх уже не так преследовал ее. Словно читая ее мысли, впереди возникла фигура. Наташа остановилась, помня предупреждение Антона, но это было дьявольски трудно. Если бежать, закрыв глаза по лестнице, можно и вовсе переломать кости. Она понимала, что должна преодолеть свой страх, который, вырастая в ней, служил пищею этим неведомым тварям. Она выставила вперед факел и смело ринулась вперед, хотя сердце стучало так громко, что кровь пульсировала в висках. Внезапно она услышала шаги и, обернувшись, увидела Антона.

– Слава Богу, – выдохнул он, – мне показалось, что ты упала.

– Да, я прямо таки покатилась…

– Осталось немного, – он взял ее за руку, – они всегда ведут себя так, неприятно конечно, но если не бояться ничего не случится.

– Откуда такие познания? – усмехнулась Наташа.

– Было дело, в моей реальности инферналы, вервольфы, вампиры и всякая другая нечисть существуют так же реально, как ты или я.

– Смотри, впереди, свет, – воскликнула Наташа, но тут же ощутила, как почва уходит из-под ног. Уже у самой двери мимо нее пронеслось то самое лицо с безумными темными глазами и сеткой красных кровеносных сосудов на белках. Наташа отпрянула и, схватившись за руку Антона, вдруг поняла, что он снова исчез.

– Иет луфит тирип! – услышала она сквозь нарастающий гул из шепота сотен или даже тысячи напевов, голос Антона, – Девомер деаналс!!!

Казалось, темнота немного отступила, но Наташа чувствовала это злобный ненавидящий взгляд и бросилась к спасительной двери.

– Шинаб! – прокричал Антон, и они влетели в распахнувшуюся дверь. Закрыть ее было еще сложнее, особенно когда неведомая сила налегала на нее как бульдозер. Наташе показалось, что она увидела чьи-то руки, скользкие, покрытые зеленой слизью, но, помня слова Антона, она сосредоточилась на двери, толкая ее все сильнее. Наконец, когда она захлопнулась, они облегченно вздохнули.

– Сегодня эти мерзкие духи ведут себя безобразно.

– Ты так говоришь, словно они твои бывшие друзья, – только сейчас Наташа почувствовала, что ее тело просто мозжит от боли. – Сегодня, видимо, они хотели со мной познакомиться.

– И это верно и верно то, что у тебя очень сияющая на их языке жизненная сила.

– Ой, только не надо, – взмолилась Наташа. – А то мне становится не по себе. Отправляемся в Ганновер, надоели мне эти духи, как горькая редька, я чуть шею себе не сломала на этой чертовой лестнице!

Он усмехнулся и, протянув ей руку, потянул ее за собой.

– Ты помнишь, возьми меня крепко за руку, сейчас будем телепортировать, – они остановились около большого массивного зеркала, – попробуй ты, – он легонько подтолкнул ее вперед, и Наташа первая коснулась холодной глади зеркала. Зеркало, как зеркало, холодное стекло. – Постарайся слиться с ним воедино, это как нырнуть в воду, только не надо бояться. Если у тебя есть дар, у тебя получится. – С этими словами он сжал ее руку, и Наташа шагнула себе навстречу. Она ничего не успела понять, удивиться, испугаться или еще что-нибудь, она почувствовала, как холод обволакивает ее и как проникает в нее словно киселеобразная жидкость, ощущение не из приятных. Она чувствовала руку Антона и слышала звон тысячи хрустальных колокольчиков, сначала пол ушел из-под ног, теперь же они словно опустились на что-то мягкое. Было совсем темно и, оглядевшись, Наташа увидела Антона, стоявшего рядом с ней, они еще крепко сжимали руки, Наташа ощущала, что здесь все иначе, чем в той реальности, откуда они телепортировались.

– Вот мы и на месте, – улыбнулся Антон, – теперь пути назад нет.

– Что ты хочешь этим сказать? – недоверчиво спросила Наташа.

– Только то, что мы в безопасности, идем, – он крепко сжал ее руку.

Шли они не долго. Когда вышли на дорогу, Наташа обернулась, окинув взглядом пустырь, на котором они появились, словно пытаясь запомнить его. Вскоре они оказались на оживленной трассе.

– Сейчас мы в окрестностях Мелендорфа, скоро будет мой человек, который отвезет нас на место. Он оказался прав, через несколько минут, около обочины остановился серый автомобиль, как выяснилось позже «Фольксваген». За рулем сидел молодой человек с отсутствующим выражением на лице.

– Ты скажи, мы в моём измерении, – тихо прошептала Наташа, на что Антон покачал головой.

– Поговорим позже.

Наташа кивнув, обняла его и, склонив голову на его плечо, закрыла глаза, она очень устала и ей внезапно страшно захотелось спать. Впервые за долгое время она так хорошо не спала её не мучили кошмары и, казалось, все плохое осталось позади. Она нежно прижалась щекой к груди Антона и улыбалась во сне. Его же мучили сомнения, так же все начиналось у прежнего Антона, который не смог выполнить задание Тэлля, и был ликвидирован. Этот Антон не хотел повторить его судьбу, у него были на то свои оправдания, он закрыл глаза, и перед ним встала картина.

Его небольшой домик в пригороде Ганновера, может быть, именно поэтому его тянуло сюда? пусть это была совсем другая реальность, но они всегда так похожи. У него когда-то было все, жена две замечательные дочки, и в один момент все оборвалось словно соловьиная трель ружейным выстрелом. Случилось так, что его предал его партнер по бизнесу, все его деньги были вложены в новый проект, и Антону ничего не оставалось, как попытаться выбраться из долговой ямы, из которой, увы, выхода не оказалось. В итоге ему пришлось участвовать в охоте, он чудом остался жив, но взамен выигрыша его забросили в реальность Наташи, чтобы, выполнив задание, он смог вернуть жену и дочерей. В случае провала их всех должны выставить на торги и охота будет удачной, но не для них.

Охота проводилась два раза в году, победитель мог получить хорошую награду и вернуть себе все то, что потерял, но из сотни участников оставался только один. Это была кровавая жатва, когда каждый был за себя, невзирая, кто рядом мужчина, женщина или ребенок. Дети допускались к охоте с двенадцати лет, как охотники или жертвы. Таков был закон, закрывавший глаза на дикость, нашедшую в Великой Европе благоприятную обитель. Обитель зла. Каждый охотник выпускал своего вервольфа, вампира или инфернальную сущность. Это была кровавая бойня, для непосвященного с первой минуты все могло закончиться сумасшествием…

Он разлепил потяжелевшие веки, перед глазами еще стояли морды с пеной на клыках взбешенных оборотней и всякой нечисти. Когда сон окончательно ушел, Антон обнял Наташу и принял решение, он не мог поступить иначе.

2

Журавлев чувствовал себя намного лучше, исчезла колющая боль в боку, еще немного и он вернется к своим делам, как это ни странно, но смерть Маши внесла положительные коррективы в их с Ирой семейную жизнь. Все налаживалось, и Журавлев снова начал ощущать себя отцом и мужем, приятное чувство о котором он забыл. Может быть, раньше оно тоже казалось приятным, но годы рутины привели к тому, что радость он ощущал только с Машей, которой восхищался и с которой он ощущал себя героем. Возможно, этого ему и не хватало, того самого ощущения рыцаря в сверкающих доспехах каким он перестал быть для жены Ирины.

Теперь оставалось только одно, поскорее забыть тот разговор на кладбище и вернуться к нормальной жизни, постараться быть проще и не гнаться за большими деньгами. Вот итог всех этих гонок, неприятности с законом или с теми, кто попирает его.

– Борис Германович, – в его палату заглянула медсестра Аня, – к вам посетитель, как вы себя чувствуете?

– Кто это? – вскинул брови Журавлев, он сегодня ни кого не ждал.

– Следователь по особо важным делам… – начала, было, Аня, но Журавлев махнул рукой, мол, пускай заходит.

Комисаров в небрежно наброшенном на плечи белом халате, вошел в палату и, подойдя к Журавлеву, протянул ему руку.

– Доброе утро, Борис Германович.

– М-да, – протянул Журавлев, – устал я от всего этого. Продам бизнес и уеду в деревню.

– Надолго ли? – улыбнулся Андрей, – у меня к вам интересный разговор. Я присяду? – он устроился в мягком кресле у окна.

– Садитесь, – буркнул Журавлев.

– Дело в том, что теперь я понял, зачем она встречалась с вами.

– О ком вы? – не совсем понял Журавлев.

– О девушке в черном, это она вас напугала так, что вы как безумный умчались с кладбища.

– Откуда вам это известно? – Журавлев немного приглушил голос, словно боясь, что кто-то их услышит. Ему было неприятно все это вспоминать, но внезапно он поймал себя на мысли, что ни кому не говорил об этом и о возможности поделиться произошедшим, он в тайне мечтал. – Вы… тоже её видели?

– Если вы о нашей общей знакомой с сатанинским макияжем, – улыбнулся Комисаров, – вам еще повезло, а мне пришлось с ней вместе телепортироваться, так они называют перемещение в параллельную реальность. Знаете, я понял, для чего она познакомилась с нами, прежде всего, с вами. У нас общие интересы. Вы хотите узнать, кто убил Машу или хотя бы чтобы виновники понесли наказание, и уехать, как вы только что сказали в деревню. Ну, там, в деревне хорошо, понимаю, коровы, домашние яйца. Летом рыбалка, зимой… ну, скажем каток, лыжи на худой конец.

– Вы издеваетесь? – усмехнулся Журавлев, но в его голосе не было обиды, – возможно, но не здесь.

– Как насчет приятной беседы на свежем воздухе? – улыбнулся Андрей, – у меня мало времени, а на улице такая благодать, скоро уже наступит осень и опять холод и слякоть.

– Вы правы, я не прочь немного пройтись, – неожиданно быстро согласился Борис, – только вот тапочки…

Он застегнул молнию на лёгкой спортивной куртке и, направившись к двери, покосился на медсестру, усердно читающую общую биологию, по всей видимости, подготавливаясь к учебе.

– Она такая строгая у меня, надеюсь, не будет потом ябедничать жене, – усмехнулся Журавлев.

– А я всегда вас считал более смелым и решительным, чем вы хотите казаться.

– Да, уж, – протянул Журавлев, – я сегодня ни кого не жду, а Ирина будет только вечером.

– Тогда нам нечего бояться, – улыбнулся ему в тон Комисаров.

Они вышли в тенистый сад, щедро раскинувшийся на территории больницы, где зеленели раскидистые кусты душистой жимолости Каприфоль и играючи, словно желая что-то сказать, шелестели ветками клены. Нежные, тонкие, словно молодые девушки, березы кивали им в такт зелеными головками, склоняясь то к осинам, то к рябине с ярко-красными, но еще кислыми ягодами.

Устроившись на скамейке, Комисаров, вынув сигареты, предложил Журавлеву, поднеся к сигарете зажженную спичку и, затянувшись, выпустил струю сизого дыма.

– Что вам сказала Элейн? – начал первым Андрей, – что произошло в тот вечер.

– Она сказала, чтобы я запомнил ее, – выдавил из себя Журавлев, – какое-то глупое недоразумение, но я ж действительно запомнил. Элейн – красивое имя Я как сейчас помню ее слова, она предупреждала меня о том, что я не должен бояться, и все сделать, чтобы помочь вам. Потом я хотел что-то возразить, но она сказала, что у нее слишком мало времени, и что здесь оно бежит чересчур быстро. Еще она сообщила, что Машу убил не маньяк и всех тех людей тоже. Элейн просила о помощи, она говорила, иначе они будут снова убивать и не ограничатся двенадцатью… пострадают невинные. – Журавлев побледнел, вспоминая их встречу, его все это здорово напугало, и он не стеснялся в этом признаться. – Не каждый день у тебя на глазах появляются и исчезают девицы да еще таким странным образом. Это было так, словно зеркало всосало ее в себя… а потом оно разбилось…

– Вы кому-нибудь рассказывали об этом? – серьезно осведомился Комисаров, вынув ещё сигарету.

– Что вы, Андрей Сергеевич, я не хотел бы, чтобы меня считали ненормальным.

– А теперь, я на кое-что проясню вам глаза, – начал Комисаров. – Она неспроста связалась с вами, а потом со мной. Мы для нее части одного целого, я ей нужен, чтобы остановить Тэлля и его сообщников, а вы мне нужны для того, чтобы рассказать об их делах и о том, как были связанны убитые с его компанией. Вы, конечно, можете сказать, что это не мое дело, и вы вообще не хотите связываться с Тэллем и его друзьями, хотя друзей у таких людей не бывает, но не будем отступать от главного… рано или поздно вас найдут так же подвешенного за ноги с выпущенными кишками или вашего сына или вашу жену. Как могла Маша помешать Тэллю, мне кажется, это было сделано, чтобы напугать вас, а вы в свою очередь поведете себя по сценарию, о котором даже не догадываетесь. Вас будут дергать за ниточки, и вы спокойно будете вертеть головой, болтать ножками и ручками. – Андрей немного помолчал, – надеюсь, мои слова не обижают вас?

– Нет, Андрей Сергеевич, к сожалению, вы говорите верно, поэтому я и хочу избавиться от всего этого, от «Альянс-строя» и от всего остального в Ачинске.

– Вы можете мне не верить, но Элейн – агент из службы по надзору за несанкционированными проникновениями в другие измерения. И я был там, она коснулась меня и я вместе с ней телепортировался в ее реальность, а потом обратно. Понимаю, все это похоже на бред, но таким образом она хотела, чтобы я поверил, и ей удалось это. Потом же она словно скользнула в зеркало, и оно рассыпалось прямо в моей машине на заднем сидении.

– Да, – оживился Борис, – так же было и у меня, зеркальце лопнуло, словно взорвалось изнутри. Как я все это понимаю, я испугался, думая что, наверное, схожу с ума, потом еще эта авария…