Текст книги "Бар "На перекрестке" (СИ)"

Автор книги: Татьяна Гуркало

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)

Глава 12

О том, что спокойные воды могут быть обманчивы, а родственники – очень странные.

Купайся осторожно, если утонешь, домой не возвращайся!

(Напутствие ребенку)

Озеро было красивое, почти круглое, без каких-либо камышей. А вокруг росли незнакомые ни Миррет ни Луи деревья. Они были большие и раскидистые. Росли у самой воды, некоторые вообще в воде, в чем убедился некромант, заглянув под ветки, спускавшиеся до самой земли и купавшиеся в озере.

Эльфа тоже огляделась. В деревьях сразу же признала какой-то сорт серебристой ивы, хотя на взгляд Луи листьями эти деревья на иву вообще не походили, скорее на такой странный клен, с миниатюрными листочками. Впрочем, спорить с эльфийкой он не стал, она дитя леса, ей виднее.

Эльф, как ни странно, деревья не узнал, зато озеру очень обрадовался. Он уселся прямо у машины на землю, разулся и забрел в воду по колено, где и застыл, всем своим видом излучая удовольствие.

– Аладриэль, а у вас в роду русалок не было? – спросила Миррет, полюбовавшись довольным видом эльфа.

Аллочка громко фыркнула, а потом достала из сумки легкомысленный купалькик – синий в белые цветочки, с наклеенными в их серединке стразами, и, помахав им в воздухе, заявила, что сейчас будет купаться. Но сначала она полезла под дерево – переодеваться. И пригрозила оборвать хвост тому, кто будет подглядывать.

Волк сделал вид, что его это не касалось, да и мыслей у него подобных не было. Он уселся к дереву спиной и уставился в неведомые дали.

Миррет это огорчило. Она бы с большим удовольствием понаблюдала за подглядывающим преподавателем, а потом бы красочно описала этот процесс друзьям. А еще девушка заподозрила, что преподаватель об этом скорее всего догадался, поэтому и подглядывать не стал.

– И-и-и-у-у-у-у!!! – раненым в зад индейцем закричала Аллочка забегая в озеро.

Купальник ей шел. Впрочем, девушке с такой фигурой подошел бы какой угодно купальник, любой, самой дурацкой, расцветки и идиотского фасона, что уж говорить о классическом раздельном.

Миррет хмыкнула и отвернулась. Волк наоборот, повернулся к озеру и улегся, положив голову на передние лапы. Водяной похоже решил превратиться в еще одну серебристую иву, по крайней мере он был на удивление похож на пенек, полощущий в воде корни. Дела до жены, ему, похоже, не было вовсе. Впрочем, как и все так же стоявшему по колено в воде Аркалелю до дочери.

Миррет, посверлив спину плещущейся эльфийки недовольным взглядом, вытащила из безразмерной сумки покрывало и уселась на него на бережку. Купаться ей изначально не сильно хотелось, а уж соревноваться с Аллочкой в конкурсе купальников – и подавно.

Не прошло и пяти минут, как рядом с ней, на край покрывала, улеглась лягушка. Она успела где-то сорвать лист лопуха и теперь им обмахивалась как веером. Спустя еще несколько минут с другой стороны на покрывало сел Луи, ходивший в кустики по загадочным мужским делам.

– Жалко, что купальник не красный, – сказал он, понаблюдав за Аллочкой.

– Почему? – спросила Миррет.

– Был бы красный, можно было бы представлять, что там плещется Памела Андерсен и мы перенеслись во времени и попали на съемки сериала «Спасатели Малибу». А так, скучно.

Лягушка тихо вздохнула и стала обмахиваться интенсивнее.

– А эльф там что делает? – спросил Луи.

– Стоит, – ответила Миррет.

– Странно он как-то стоит, – сказал Луи. – Как мужик на одной пошлой карикатуре. Там к нему подплыла русалка и…

Что сделала русалка, дорассказать Луи не успел. Аллочка ойкнула, дернулась к берегу и пропала под водой, будто ее неведомое чудовище схватило.

– Ах ты ж старый щучак! – неожиданно для всех завопил водяной. – Чужих жен воровать!

И с безумной скоростью понесся по воде к тому месту, где пропала эльфийка, а потом нырнул и тоже пропал.

– Допрыгалась, – только и смогла сказать растерявшаяся Миррет.

Зато ожил эльф. Он оглянулся на берег, похлопал глазами. Потом, видимо не досчитавшись родной дочери, хрипло спросил:

– Где?

– Там, – ответила Миррет и указала примерное направление.

– Ах, вы так, – мрачно сказал эльф, забрел в воду по пояс и тоже нырнул.

– Одному мне все это кажется странным? – спросил Луи в пространство.

– Да ничего странного, – отозвалась лягушка и даже отложила в сторону лопух. – Дурную эльфу уволок местный водяной. Потому что красивая и потому что полезла в воду, не спросив разрешения. Наш водяной помчался отбивать жену. Он постарше местного будет, так что шансы у него есть. А бестолковый папаша, набиравшийся сил от воды и воспринимавшийся озером, да и водяным, как голодный дух, воспринял пропажу дочери на свой счет и тоже отправился ее спасать. А попутно мстить. Непонятно только кому и за что.

– Какие страсти, – пробормотала Миррет.

А волк встал, встряхнулся и тоже побрел в воду.

– А вы куда?! – возмутилась девушка. – Эту дуру без вас спасут!

– Скучно, – сказал волк, оглянувшись.

– Тогда я с вами! – решила девушка и поскакала к озеру, на ходу разуваясь.

Луи вздохнул, подобрал безразмерную сумку и тоже пошел. И думал он о том, что женщины странные создания, сами не знают, чего хотят. А если и знают, поступают вопреки этому знанию.

Аладриэль, успевшая нахлебаться воды, проститься с жизнью, вспомнить половину эльфийских богов, а некоторым даже помолиться, была зла, очень зла. И сожалела она сейчас только об одном, о том, что не прихватила с собой в озеро любимый кольт. Он защищен от воды заклинаниями, так что был бы сейчас в рабочем состоянии. И Аллочка бы с огромным удовольствием выстрелила в скалящуюся рыбью морду мелкого существа, одетого в хламиду обшитую раковинами и жемчугом.

– Здравствуй, здравствуй, красная девица, – гулким басом заговорило существо.

– Красная?! – возмутилась Аллочка и огляделась в поисках тяжелого предмета. Она даже вспомнила, кто и когда ее так уже называл, и это только добавило злости. И появилось подозрение, что это какой-то родственник того оборотня. У них в роду все со странностями, и все считают красный цвет синонимом красоты.

– Не пугайся, здесь тебя не обидят. Выйдешь за меня замуж и будешь как сыр в масле кататься. Будешь ходить в жемчугах да золоте, – продолжил заранее заготовленную речь уродец.

– Сыр в масле?! – еще больше возмутилась Аллочка, так ярко это представив, что на мгновение ей даже поплохело. – Какая гадость! – искренне сказала девушка, но ее то ли не услышали, то ли это была такая приветственная речь, отступление от которой каралось смертной казнью.

– Будешь царицею морской…

– Какой еще морской, если это озеро?! – рявкнула Аллочка и топнула ногой.

Уродец смутился и шаркнул ногой, а потом улыбнулся, став еще уродливее.

– Из озера вытекает речка, которая впадает в море, – гордо заявил он и заглянул в листочек, на котором видимо была записана приветственная речь для похищенных девушек.

– Ах впадает… – зашипела Аллочка так, что ей бы наверняка позавидовали все темные эльфийки поклоняющиеся огромной паучихе.

Но возможно, все еще бы и обошлось, если бы в этот самый момент не появилась служанка-утопленница с заготовленным заранее приворотным зельем в медном кубке украшенном рубинами.

– Впадает, значит! – завопила эльфийка и, наконец найдя тяжелый предмет, нахлобучила его на голову похитителю.

Кубок оказался немного не по размеру и застрял, едва дойдя до лба. Зато зелья водяной от неожиданности нахлебался, прежде, чем сообразил, что это такое. И смотрел он в этот момент, как назло, не на прекрасную эльфийку, а на служанку с раздувшимся лицом и кокетливо выглядывавшим из пустой глазницы червем.

– О, моя царица! – завопил бедолага и бросился к предмету вожделения.

Аллочка его не поняла и в направлении бега не разобралась, поэтому выхватила у служанки поднос и с его помощью вбила кубок водяному до щек.

– Прекрасная! – ни капельки не смутился произошедшим водяной, у которого нюх был даже получше зрения, а еще он очень хорошо чувствовал вибрацию от малейшего движения.

Служанка, пойманная в страстные объятья, равнодушно посмотрела на несчастного влюбленного единственным глазом и червем. Потом аккуратно хозяина от себя отлепила, хозяйственно подобрала поднос и, не получив больше никаких мысленных указаний, отправилась в хранилище для служанок.

– В жемчугах и золоте будешь! – продолжал надрываться водяной, семеня следом за утопленницей. – Царицей морской! Я с рыбкой договорюсь, если надо, с той самой, – страстно прошептал он в ухо служанке.

Но «прекрасная» оставалась неумолимой. А все потому, что заплатил водяной заезжему некроманту за обыкновенных зомби, когда-то решив, что лучше такие служанки, чем чересчур самостоятельные мавки или вечно озабоченные продолжением рода русалки, со своей щекоткой и утаскиваемыми под воду посторонними мужиками.

– В золоте и жемчугах! – явно заело водяного.

– Странный он какой-то, – решила Аллочка, даже не подозревавшая, что благодаря своему характеру счастливо избежала участи быть опоенной приворотным зельем мгновенного действия.

Хотя, конечно, не факт, что она стала бы что-то пить из рук гнусного похитителя, не говоря уже о неприглядного вида мертвячке.

Да и заботило сейчас эльфийку совсем другое – она решила получить за свое похищение хотя бы какую-то компенсацию, а крупный камень, очень похожий на изумруд, из спинки трона выковыриваться не хотел.

Первым до большого пузыря воздуха, в котором был выстроен дом озерного водяного, добрался другой водяной – болотный. Дом если честно, был вылеплен из глины и тины, с редким добавлением камней, но издалека это было не заметно. Зато было отлично заметно отсутствие дверей и стекол в окнах.

Водяной, чье сверх длинное и сверх сложное имя добрая жена сократила до Боди, немного постоял, подумал и решил лезть в окно. А то мало ли какую ловушку дальний родственник устроил на пороге. Бодя бы точно устроил. Не заради неведомых врагов, которых на болоте, откровенно говоря, не водилось, а ради спасения собственного здравого ума от приставучих русалок с их икрометанием.

Озерный водяной, правда, никаких ловушек не устраивал, а русалок давно разогнал с помощью служанок-зомби, из-за чего, собственно и заскучал по женскому полу настолько, чтобы заняться его похищением, но болотный об этом не знал. И, следуя собственному принятому решению, полез в окно.

В общем, с геометрией Бодя никогда не дружил, она даже не знал о ее существовании. Поэтому высчитать заранее, а пролезет ли в овальное окно сложная фигура типа «водяной родившийся из коряги», он не смог. А фигура взяла и не пролезла. Причем, как это часто бывает, на самом интересном месте – когда верхняя часть перевешивала вниз и в помещение, а нижняя задорно торчала вверх и наружу.

– Ах ты ж бесхвостый головастик, – обозвал Бодя родственника, наверняка специально придумавшего такие окна, схватился руками-ветвями за стены и поднатужился.

Потом еще раз поднатужился.

И еще раз.

А потом стена не выдержала и рухнула внутрь дома вместе с гостем.

– Жабья икра, порченная, – высказался по этому поводу водяной, выползая из-под обломков.

Похитителя чужих жен ему хотелось наказать. Очень и сильно, чтобы навсегда зарекся как похищать жен, так и строить дома с узкими окнами и непрочными стенами. То, что если бы стена была прочной, он бы так и продолжал висеть нижней частью наружу и вверх, Бодю ни капельки не смущало, ведь если бы окно изначально было достаточно большим, он бы в нем не застрял.

– Я иду, – сказал сам себе водяной и действительно пошел. Именно туда, куда хотел попасть – к дальнему родственнику, озерному водяному.

О том, что Аллочки там может и не быть, Бодя не подумал. А того, что ненормальный родственник будет ползать на коленях перед явно давно умершей и протухшей девицей, предлагая ей полюбоваться чудесной жемчужиной в раковине, даже предположить не мог.

– О, дивная и несравненная! – надрывался несчастный.

Девица деревянно шагала вперед, на ходу метя перед собой мелкий мусор, как-то попавший в дом.

– О, прекрасная царица морей! – продолжал орать озерный водяной.

Бодя от неожиданности даже отступил на шаг. Если царица такая, то какие там моря?

– О, услада моих ушей! – продолжал стенания ненормальный.

Бодя присмотрелся и понял, что странный головной убор, сверкавший на голове дальнего родственника, на самом деле погнутая, но начищенная медная чаша. Правда, зачем этот болван напялил ее на себя, причем закрыв ею глаза, и представить боялся. Неужели настолько не хотел смотреть на свою дивную морскую царицу?

А чужая жена ему тогда зачем?

Бодя окончательно запутался и решил, что пора все выяснить. Он подкрался к дальнему родственнику, схватил его в охапку всеми руками-ветками и хорошенько тряхнул.

– Где моя жена?! – грозно спросил он у вырывающегося похитителя.

– Точно, жена! – неподдельно обрадовался озерный водяной и ужом извернувшись к предмету своей страсти, торжественно сказал: – Прекрасная, будь моей женой! Вместе мы построим царство и взрастим потомков.

Прекрасная столь заманчивое предложение проигнорировала, продолжая упорно подметать коридор. У нее было заданное при создании расписание, по которому она ежедневно, сразу после обеда должна была заниматься уборкой. А разговоров с хозяином и тем паче замужества в ее расписании не было. Некроманту как-то не пришло в голову внести в него столь странные вещи.

Вторым до дома озерного водяного добрался папа-эльф. Водная магия всегда ему давалась неплохо, хотя он этого и стеснялся. Настоящие эльфы должны ведь управлять землей, растениями, иногда животными. А вода… А вода – это признак того, что где-то в роду затесался то ли человеческий маг, то ли какой-то элементаль, решивший обрести физическое тело, то ли еще какая-то пакость. А о подобных предках Аркалелю известно не было. А значит, какая-то из его бабушек-прабабушек мало того, что изменяла мужу, так еще и чужого ребенка ему родила.

Эльф опустился на дно, прошел сквозь невидимую преграду отделявшую пузырь с воздухом от воды и тяжко вздохнул. О предках ему думать не хотелось, хотя такие предки могли объяснить что угодно, даже несносный нрав Аладриэль. Эльфийские девы ведь все поголовно тихие, скромные и терпеливые, это потом они вырастают в интриганок и чуть ли не богинь. А его дочь ни терпением не отличалась, ни скромностью, а тихой она не была даже в детстве. Еще с пеленок орала так, что все соседи предпочли переехать на то время, пока в ее голове не появится немного мозгов и она свое недовольство начнет выражать как-то иначе.

– О, дочь моя, – прошептал несчастный отец и пошел эту дочь разыскивать.

Обрушенную стену он не заметил, потому что шел с другой стороны. Зато Аллочку, с пыхтением ковыряющую спинку трона, нашел быстро. Чем там она занимается, эльф сразу не понял. А потом и опомниться не успел, как стал помогать дочери получать компенсацию за похищение. Хотя спроси кто, зачем он это делает, Аркалель вряд ли бы ответил. Да и камень был так себе.

Волк, как умный человек и оборотень, первым делом решил обойти странное строение по кругу. Разведать обстановку, понюхать чем пахнет магия, поподглядывать за обитателями. Правда, далеко он не ушел, остановился перед разрушенной стеной и подвис, пытаясь понять, к чему бы это. Там его и догнало трио Миррет, Луи и лягушка.

– А еще он очень на моего Ивана похож, – увлеченно рассказывала лягушка, сидевшая на руках у девушки. – Такой же бестолковый, как мой муж.

– Так вы замужем? – удивилась Миррет.

– Вдова я, – с такой гордостью сказала лягушка, словно вдовство было ее личной заслугой. – Мой Иван, он же младшеньким сыном зажиточного крестьянина был. А младшенькие, да еще и Иваны, всегда дураками нарождаются. Умные бабы это давно заметили и третьего сына Иваном не назовут. Но и дур хватает с избытком. Так вот, мой Иван хоть и хороший был мужик, но дурак. И по дурости пошел как-то бороться с медведем. А медведь поборол его. А я и подумала, что мне там без Ивана делать? Детей народиться не успело, дергать сорняки, да печь хлеб мне надоело. Вот я и грянулась об пол и ускакала на родное болото, пока никого дома не было. Так там тихо и жила, пока этот бестолковый эльф стрелять не начал. А теперь вообще непонятно что делать. С одной стороны он стрелял, все как положено. С другой – он ведь не Иван и даже не человек. Да и я уже замужем была, может во второй раз выходить и не надо. С третьей, если бы не уши и не имя, был бы Иван Иваном, очень на моего мужа своей бестолковостью похож. И тоже вдовец. Так что я пока приглядываюсь, божественного знака жду. Хотя и жалко мне этого эльфа – пропадет он без женского пригляда, уже чуть не пропал. А дочка у него ветреная, в мамку, наверное. Какая порядочная женщина позволит себе умереть, будучи почти бессмертной, и бросить мужа-дурака с маленьким дитем на руках? Порядочная не позволит. И искать цветочки в лесу с чудищами не будет.

– Вы абсолютно правы, – поддержала лягушку Миррет.

Волк и Луи, слушавшие монолог лягушки с большим интересом переглянулись и пожали плечами.

– Может мы уже пойдем? – спросил некромант.

– Нет в тебе терпения, – явно огорчилась лягушка, но возражать не стала.

И они пошли. Перебрались через завал, услышали чьи-то вопли и поспешили на звук.

– Царицею морскою будешь! – в который раз обещал служанке озерный водяной, протягивая на этот раз янтарные бусы, за которыми сбегал куда-то в глубину дома.

Бодя наблюдал за этим представлением с большим интересом, даже о похищенной жене забыл, и пытался понять, что происходит и не заразно ли оно. И постепенно приходил к выводу, что русалки с их икрометанием гораздо лучше безмолвных служанок. Русалки девки не глупые, хоть временами и дурные. Они живо бы поняли, что с водяным что-то не так. Схватили бы его, связали и оттащили к ближайшей ведьме, не важно подводной или наземной. А та бы уже разобралась, что дальше делать – то ли лечить, то ли развоплотить, чтобы не мучился. Нет, русалки бы конечно из-за развоплощения поплакали, они жалостливые, да и икра у них без водяных тухнет. Но лучше пожить совсем без водяного, несколько лет, пока он опять не воплотится в какой-то коряге или большой рыбине, чем с безумным водяным.

Когда пришли волк, лягушка, девица и парень, Бодя очень обрадовался и не смотря на свою нелюбовь к разговорам, красочно и длинно писал происходящее с дальним родственником.

Парень покачал головой и обозвал мертвячку-служанку зомби первого класса с заданными параметрами развития. А потом объяснил, что это просто кукла, которая даже никогда живой девицей не была. Водяной скорее всего нашел на дне костяк объеденный рыбами, похоже, вообще мужской, и притащил его к некроманту, с просьбой сделать служанку. Тот деньги взял, плечами пожал и, решив, что клиент всегда прав, нарастил на костяк плоти, женской, как просили. И вложил в эту плоть простейшие задачи по уборке, готовке, охране. А выглядит эта кукла так неприглядно только потому, что клиент неправильно ее хранит и эксплуатирует. Да и сыровато у него дома.

Девица немного подумала и предположила, что это все из-за сырости. В голове у водяного завелась какая-то хитрая плесень и он сошел с ума.

Волк стал вынюхивать загадочную магию.

И только одна мудрая лягушка хмыкнула и объяснила, что попался водяной в собственную ловушку. Видимо решил опоить похищенную эльфу, чтобы она от него не сбежала, а опоил себя сам, когда эльфа отбиваться стала.

– И что теперь делать? – спросила Миррет, постучав костяшками пальцев по медной чаше на голове водяного.

– А что тут сделаешь? Сам хотел, сам получил, – сказала лягушка. – Такие зелья, если не найдется никого искренне любящего опоенного, обратной силы не имеют. Будет он теперь всю жизнь любить свою морскую царицу.

– Какая гадость, – с сочувствием высказалась Миррет. Зомби выглядела очень уж неприглядно. – Как он ее будет…

– Эх, молодежь, все мысли только об одном, – с ностальгией сказала лягушка. – Он же не человек и не эльф. И не для этого ему наша вертихвоска была нужна, а для того чтобы была хозяйка, и чтобы перед другими водяными хвастаться. А так… водяные иначе нарождаются. Неучи.

Миррет покраснела.

– Давайте я ей хоть программу подкорректирую, – предложил Луи. – И эту миску с него стянуть надо.

Миску стянул волк, превратившись для этого в высокого, на удивление красивого желтоглазого мужчину. У него был классический греческий нос и волевой подбородок, и высокие скулы, и ямочка на правой щеке. В общем обаятельный тип непонятного возраста. Даже седина на висках в его возрасте разобраться не помогала.

Пока Луи колдовал над застывшей служанкой, перебирая что-то невидимое у нее над головой, будто гитарные струны, Бодя и волк поймали ненормального влюбленного и избавили его от экзотического головного убора. Служанка после манипуляций некроманта явно подобрела к хозяину и теперь старательно слушала все, что он ей говорил. И за ручку себя держать позволяла. И быть морской царицей явно не отказывалась, хотя говорить и не умела.

Аллочку с папой, компания, успевшая наладить личную жизнь озерного водяного, застали все возле того же трона. Камень они пытались выковырять вилками, которые эльф нашел в сундуке в соседней комнате. Камень упорно не поддавался. Уходить без него эльфийка отказалась. И волк, опять сменивший человеческую ипостась на звериную, махнул на нее лапой и решил, что проще будет забрать трон с собой. А уже на месте его порубить на части и забрать проклятый изумруд.

Это решение, видимо, имело какую-то силу. Потому что стоило всем полойти к трону, как пространство замерцало и они оказались в знакомом Луи и Миррет баре.

Бармен удивленно посмотрел на трон. Потом на посетителей. Пожал печами и продолжил меланхолично натирать пивной бокал. Телевизор над его головой демонстрировал тощенькую девушку, которая стояла на фоне моря, держала в руках микрофон и покачиваясь в такт музыке что-то тоскливо пела на незнакомом языке.

– Чувствую себя на карусели, – сказал Луи и сел за ближайший столик. – Вроде куда-то движемся, а пейзаж не меняется.

– Коктейль «Радуга Пегаса» и топор! – звонко потребовала Аллочка и плюхнулась за соседний.

– Похоже, мы благополучно прошли один из квестов по поискам молодильных яблок, – сказал волк и сел у ног эльфийки. А потом подумал и положил голову ей на колени.

А девушка, довольная жизнью и тем, что все-таки добыла изумруд, сделала вид, что этого не замечает.