Текст книги "Черноглазая Марьяна (СИ)"
Автор книги: Татьяна Медведева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)
– Вот именно не дурочка и не маленькая уже, взрослая женщина тридцати двух лет от роду, должна уметь разбираться в людях!
– И в этом возрасте она сделала аборт! – поразилась Марьяна. – Ведь она может остаться бездетной! Непонятно, что её заставило пойти на такой риск? Не сомневаюсь, не вернись ты, твои родители бы помогли ей воспитать твоего ребёнка.
– Не моего! В этом, собственно, и причина её аборта! – не сбавил возбуждённый тон Оленев. – Мои мать с отцом сказали ей, что готовы отдать мою квартиру и сделают ребёнка своим наследником, если подтвердится экспертиза ДНК на отцовство. Все мои данные у них были. Алёна, похоже, не могла допустить экспертизы и быстренько освободилась от ребёнка.
– Она тебе так сказала? – с сомнением в голосе осведомилась Марьяна.
– Нет, конечно, – угрюмо ответил Илья. – Но я её прижал. Пригрозил ей, что проведу расследование. Сопоставлю сроки по её медкарте, ведь я уезжал в августе и сентябре в недельные командировки. Она трухнула и призналась, что переспала с тем бандитом с фото однажды, так что точно не знает, от кого была беременной.
Кстати, это Алёна рассказала ему, что я в последнюю минуту взял с собой планшет, а японский ноутбук оставил в офисе. А потом она случайно выяснила у Садовникова, что он отдал ноутбук тебе, поскольку полагал, что я всё ценное в нём перевёл в планшет, а из ноутбука уничтожил. Алёна знала о фотографиях, я ей их показывал, считая не очень важными. Этот бандит, я думал, не имеет отношения к тому делу, которое я вёл. О его роли узнал лишь в Египте, из показаний очевидца.
– Но почему они украли только ноутбук и ничего больше? И потом пытались проникнуть ко мне в квартиру? – поинтересовалась Марьяна. – И где взяли ключи?
– Подобрать их для воров-профессионалов не проблема! – пояснил муж. – А не взяли ничего, кроме ноутбука – так велено было им, чтобы ты не заявляла в полицию. Из-за одного ноутбука ты не стала бы поднимать шум. А дверь не закрыли обратно – надеялись на кражу, тогда бы ноутбук приписали другим ворам. Позже они решили, может, что-то секретное я держал в твоей квартире, и попытались полезть туда, но не ожидали, что ты там ночуешь. По их наблюдениям, там постоянно не было света.
– Отчего они не залезли в квартиру, когда я лежала в больнице? – продолжала допытываться Марьяна.
– Просто-напросто не знали о бабушкиной квартире. Лишь после твоей выписки Алёна выведала от родителей о другой квартире, но она думала, там ты бываешь только днём. Как глупо я попался на удочку корыстной притворщице! Спасибо тебе, что подсказала… Да, в мире всё призрачно и непрочно!.. Понимаешь, что бесценно, а что ничего не стоит, когда пройдёшь через испытания. Мы многое с тобой пережили, теперь у нас всё пойдёт по-другому, мы будем вместе! – И засмеялся вдруг радостно и облегчённо, закинув руки за голову. – Надо же, ребёнок, вот бы никогда не подумал! Это просто везение!..
– Подожди! – остановила смущённая красноречивыми намёками мужа Марьяна. – Я совсем не считаю, что у нас с тобой, кроме общего ребёнка, теперь может что-то быть. Для тебя роман на стороне, возможно, – призрачное явление, а для меня он – измена наяву! Как ни крути, она была, и я не собираюсь прощать. – В её голосе послышалось раздражение. – Мне даже думать противно, что можно забыть и простить!
– Ты стала другой, более жёсткой, похожа теперь на бабушку, – озадаченно проговорил Илья.
– Ничего удивительного, я – её продолжение, и буду всегда похожей на неё! По крайней мере, постараюсь проявлять её лучшие, тобой так не любимые качества, – девушка вложила в свои слова долю сарказма, чтобы Илья, наконец-то, понял, что прошла пора, когда можно было ею манипулировать. – Я больше не буду жить по указке – ни твоей и ни чьей! Не буду подстраиваться! Не стану выбеливать лицо разными кремами, чтобы тебе понравиться или кому-либо ещё! Я такая, какая есть, и буду самой собой всегда, жить буду, как захочу!
– Спящая красавица, наконец-то проснулась! – неожиданно хохотнул Илья.
– Смейся, смейся! – со злостью процедила сквозь зубы Марьяна и продолжила разъяренно и несколько напыщенно: – Но я не уступлю завоёванного и пяди! Когда мы разведёмся, а это будет через месяц, я выброшу тебя из своей жизни и всё связанное с тобой!
– Мы не разведёмся, я этого не допущу! – уверенно заявил Оленев, хотя на лице его не было улыбки, в сощуренных глазах всё же искрилась смешинка. – Зачем мне терять хорошую, любящую жену? Как там в сказке Михалкова, такая жена нужна самому… К тому же потом придётся снова за кем-то ухаживать, играть свадьбу, заводить ребёнка!
Он надо мной издевается, в мыслях раздражённо вспыхнула девушка, а вслух мрачно, но сдержанно вымолвила:
– Сергей Михалков, между прочим, говорил о корове, а я не скотина! Какой же ты всё-таки!.. Разве тебе не хочется освободиться от навязанной жены, которую ты не любил и которая тебя не любила?
Вздрогнув, Илья внимательно, со всей серьёзностью посмотрел в черноту её глаз.
– Прости за неудачное сравнение, – поспешно извинился, а потом, помолчав несколько секунд, произнёс недоверчиво: – Так уж не любила?
– А ты думал, я безумно в тебя влюбилась, как только увидела? – поторопилась она развеять его заблуждения. – У меня, как и у тебя, выхода не было. И не из-за бабули. Да, она умоляла меня, но я всё равно бы не поддалась уговорам, если бы парень, которого я любила со школы, не отказался от меня… А впрочем, это неважно! Важно одно: мы не любили друг друга, когда поженились, и не любим теперь! Как же мы можем быть хорошей семьёй для нашей дочери или сына?! Развод – один для нас выход!
– Ты так думаешь, а я не согласен! – упрямо возразил Илья. – Не будет развода! Надеюсь, любовь твоя к однокласснику прошла!
Глава XIV
Никогда бы Илья не подумал, что может так глупо ошибаться. В работе он всегда был осторожен, как снежный барс, так же остро чувствовал хитромудрые ловушки и избегал их, а когда вступал, так сказать, на тонкий лёд, защитные внутренние силы у него мгновенно включались, интуиция обострялась и не подводила его.
Всё это Радуга!.. Она действительно заморочила ему голову – яркая, раскрепощённая и умная, каких свет не видывал! По крайней мере, Оленев не встречал подобных девушек. Алёна быстро включалась в разговор на любую тему, казалось, знала всё про всё, при этом заинтересованно выслушивала его мнение, не навязывая свою точку зрения.
Никто ещё Илью так хорошо не понимал, а самое главное – не восхищался им открыто и искренне. Разумеется, будучи известным в крае юристом благодаря телевидению, на него сыпалось немало похвалы, комплиментов и восхищённых взглядов. Но он прекрасно знал им цену, всё это мимолётно и некоторым образом искусственно, поскольку предназначено не лично ему, как человеку, а некоему обаятельному ведущему популярной телепередачи, то есть образу, созданному группой лиц, в том числе и им самим.
А вот Алёна, как представлялось ему, видела в нём одарённую личность, близкую ей по духу, она со всей страстью отдавала всю нежность своей души. Так поэтически Илья думал о ней когда-то – прямо смех! Эта умная, хитрая стерва навешала медовой лапши ему на уши и мозги расчётливо, бессовестно и хладнокровно.
Даже когда всё выяснилось, словно не было с её стороны предательства, она трогательно при всех в ФСБ заявила, что безумно любит Илью по-прежнему всем сердцем и никогда не хотела ему зла, просто её запугали и вынудили: каким же невыносимым горем стало для неё известие о крушении его самолёта! Бла-бла-бла… Что по-английски означает несусветная чушь! Действительно, ерунда! Хоть слёзы, расчувствовавшись, лей ручьём!
Отправляясь в Египет, о её беременности он ещё не знал – по её словам, она хотела сообщить ему о ней после его возвращения из командировки – а то бы насторожился. Что-то предупреждающее у него в голове бы щёлкнуло. И не только потому, что у него была низкая активность сперматозоидов, но ещё и потому, что, занимаясь любовью с Алёной, Оленев всегда предохранялся.
Это с женой позволял себе иногда расслабиться, как в тот раз в конце сентября. Месяца два до этого, как раз тогда закрутился их с Радугой роман, Илья не прикасался к Марьяне. Сказал, что у него трудная ситуация на работе и они поспят какое-то время в разных спальнях. Она охотно согласилась.
А тут вдруг сама пришла к нему в постель поздно ночью. Он спал крепким сном. Неожиданно почувствовал нежное, волнующее прикосновение женских губ и рук, лёгкое обжигающее дыхание. В первые минуты, когда сам стал отвечать на ласки, ошибочно подумал, что это Алёна – такой необычно страстной и приятной была жена.
Раньше она всегда была сдержанной и безынициативной. Чтобы сама захотела близости с ним – этого не случалось ни разу со дня свадьбы! Они занимались любовью, только когда у него появлялось желание.
Однако, как ни странно, в плену Оленев чаще вспоминал свою флегматичную, бесстрастную жену, чем пылкую Радугу. Ему снились её упрекающе-печальные тёмные очи. Когда его сильно избили, выбивая правду о родственниках, и он, распластанный, лежал в забытьи на каком-то топчане в тёмной палатке, неожиданно представилась ему Марьяна, как живая.
А перед этим видел маячившую в полутьме костлявую фигуру её вздорной бабки. Зловеще уставившись на него горящими глазами, она сердито погрозила крючковатым, тощим пальцем, дескать, вот получил по заслугам, а я ведь просила тебя не обижать мою внучку. Мария Филипповна и впрямь незадолго до смерти, заставила его дать ей слово беречь Марьяну как зеницу ока, заботиться о ней и сделать всё, чтобы та была счастлива.
– Ежели обидишь, я и с того света тебя сыщу и накажу, – грозилась она. – Нашлю всяких бед, запомни это!
К сожалению, Илья забыл и обманул её внучку. Так, вот почему на меня посыпались несчастья и везение отвернулось: проклятие неадекватной старухи исполнилось. Невероятное раскаяние навалилось на него, и, не задумываясь, дал себе клятву, всё исправить, если выберется из этого пекла живым.
Едва лишь перед ним рассеялся неприятный облик бабушки Марьяны, как внезапно появилась она сама. Оленев даже запах её почувствовал. Прежде никогда не задумывался, чем пахнет жена, а теперь понял – лесными ромашками. Непонятно откуда у сугубо городской жительницы, редко бывающей на природе, такой необычный естественный аромат! Тоненькая, как молодая берёзка, почему-то в тёмном арабском длинном платье с рукавами. Хотя без чадры, но голова укутана цветастым хиджабом.
Наклонилась над ним и ласково погладила прохладной ладонью по лбу, щекам, потом поднесла ко рту кружку с питьём. Он с трудом и не без помощи жены чуть приподнялся и сделал несколько глотков и снова в бессилии откинулся на топчан.
– Марьяна! – прошептал одними губами. – Только не уходи! – И провалился в беспамятство.
Пока был в забвении и бреду, жена являлась к нему ещё несколько раз. Она его чем-то мазала, обмывала, кормила с ложки и шептала что-то приятное, ласковое.
Лишь когда сознание вернулось, понял, это была не жена, а молодая арабка, дочь одного из бедуинов, занимающихся торговлей наркотиками и оружием. Но пахла она, вот странно, не ромашками, а чем-то другим.
Позже его больше не били. Возможно, похитители поверили, что Илья на самом деле потерял память и забыл всех родных. А может, решили обменять на родственника, сидящего в тюрьме.
Зато заставляли работать – перетаскивать тюки и ящики, наводить порядок в шатрах-палатках, даже очищать песком котлы. Он всё терпеливо сносил.
Как ни тяжело было, но гордость и упрямство не позволяли ему звонить домой и просить у родителей за себя выкуп. Конечно, они бы нашли требуемую сумму – продали дом или бизнес, лишь бы их единственный сын вернулся домой. Илья не хотел такого позора – ни для себя, ни для отца с матерью.
Он должен сам выпутаться из создавшейся ситуации! Тогда во что бы то ни стало найдёт ту парочку, обокравшую его и отдавшую в плен торговцам наркотиками, чтобы получили сполна от закона. Легко было догадаться, правда, увы, уже задним числом, что «молодожёны» не просто так на него вышли, делалось всё по чьей-то указке.
Девушка с большими пронзительными каре-зелёными глазами по имени Захра, так похожая на Марьяну, на слабом английском языке примерно описала человека из России, с которым имели дело её сородичи. Тот как раз приезжал перед тем, как его привезли. Эта информация впоследствии ему помогла найти заказчиков его похищения.
Оленеву повезло: египетские войска освободили его.
Возвращаясь в родной город из Москвы – почти все девять часов лёту – он размышлял, как расставит теперь приоритеты, что выдвинет на самое важное место. Во-первых, уйдёт с телевидения: ему надоело корчить из себя знатока-обаяшку. Да и вопросы зрителей за пять лет существования передачи стали без конца повторяться.
Во-вторых, окончательно порвёт с Алёной. Несомненно, ему с ней хорошо, она волнует и будоражит кровь. А Марьяна, несмотря на испытываемое к ней в последнее время раздражение за её непроницаемость и всегдашнюю готовность быть услужливой, успокаивает и умиротворяет.
Ему частенько приходила раньше на ум старая студенческая песня о кудеснике, который, создав «чистую и непорочную женщину», ходившую за ним по пятам и исполняющую «по малейшему веленью все желанья», через три недели от тоскливой жизни «повесился на ели». Копаясь в своих переживаниях, Илья невольно даже находил сходство кудесника с собой. Теперь-то понял, что это было несправедливо по отношению к доброй, доверчивой жене.
Увлечение Радугой сбило его с толку, смешало понятия «хорошо» и «плохо», привело в состояние постоянной растерянности. И при этом испытывал радостный эмоциональный подъём.
Но не может же он постоянно раздваиваться, как герой фильма семидесятых годов «Осенний марафон»! Это не для него.
Как ни забавно, Оленев не считал Алёну любовницей, и вообще это слово ему не нравилось, от него пахло проституцией и борделем. Ощущал её как бы своеобразным продолжением жены. Совсем как у Михаила Задорнова в одной из его пьес, если соединить двух женщин – жену и любовницу – получится идеал, а порознь они обе до него не дотягивают.
Вот до чего докатился! Нет, не может всё дальше так продолжаться «по-марафонски» -от жены к любовнице и наоборот! Я не китайский болванчик, чтобы качаться из стороны в сторону, мне противно жить в обмане. Это не в моём характере. Недаром призрак Марии Филипповны был страшно возмущён. Пришло время всё изменить.
А ещё Илья по дороге домой невольно думал, что, похоже, проклятия – это не выдумка, что-то правдоподобное в них есть. Неспроста же, как только загулял, начались у него проколы. Появись в былые времена у него подобные мысли, он бы рассмеялся и сказал, это настоящее суеверие и ни доли правды. А теперь не до смеха. Свирепый образ ехидной старушки до сих пор в его памяти: тощая, чуть сгорбленная, злобно сверкающая светлыми зрачками-дырками из-под нависших век. От бабушкиного призрака, видно, ему долго еще не избавиться, и никакой психолог не поможет.
Оленев сделает лучше: прекратит всякие отношения с Алёной, тем более с телевидением завяжет – их с Радугой пути уже не будут пересекаться. А перед Марьяной покается, вымолит прощение. Если она, конечно, знает об измене. Ну, если нет, то промолчит: зачем смущать её покой и сердце разбивать, уж лучше оставить в неведении. В будущем он постарается стать ей хорошим мужем. Такие мысли рождались у него в голове по дороге домой.
Увы, всё получилось не так, как им задумывалось, благие намерения и надежды разбились, как только вышел к встречающим в аэропорту.
Оленев не хотел шумной многолюдной встречи. Приехали бы родители, жена и Никита Садовников – и никого больше не надо. Однако его окружила толпа. В ней сразу заметил Марьяну. Выглядела она осунувшейся и слегка подурневшей, хотя по-прежнему оставалась красавицей. Большие глаза были печально-настороженными. Что-то ностальгически сжалось у него внутри, и комок перехватил горло, вызывая в глазах влагу – такой близкой и родной она ему показалась!
Марьяна шагнула к нему навстречу, он раскрыл было для неё свои объятия, но вдруг в них очутилась Алёна. Со всей своей пылкостью та обрушилась на него. Когда Илья освободился от её рук и поцелуев (кстати, они почему-то совсем не взволновали его), жена уже исчезла.
Позже, после рукопожатий, объятий почти со всеми встречающими и небольшого интервью журналистам, уже в машине родителей (с ними был и Никита, а Алёна уехала с телевизионщиками, пообещав приехать вечером) он узнал, что Марьяне об его измене известно. Мать рассказала, как скандально прошли его «поминки» в ресторане, не забыв бросить укор в адрес его жены.
– Я понимаю, ей было неприятно услышать о ребёнке от другой женщины, -возмущённо сказала она, – Но ради приличий можно было потерпеть, а не затевать скандал. Зачем было прилюдно соскакивать, кричать на весь зал, что знает всё, и убегать, выражая пренебрежение к нам, твоим родителям, и ко всем собравшимся! А ведь всегда представлялась ангельски послушной и скромной! Бабкины гены, никуда не денешься!..
– Она моя жена, мама! – резко оборвал её Илья. Ему всегда не нравилось, как презрительно та относится к невестке. – Кстати, о каком ребёнке идёт речь?
– О твоём! – обидевшись на резкость сына, неохотно ответила мать, поджав губы. – Разве ты не слышал, о чём я только что рассказывала? Алёна сообщила всему залу, что ждёт от тебя ребёнка!
Вот это была новость! Первая мысль: хороший розыгрыш! – потонула в возмущениях, захлестнувших его. Надо же такое придумать!
– Алёна это сказала? – не поверил он. Поняв по глазам родителей и Никиты, что это правда, чертыхнулся и сплюнул в сердцах. – Такого не может быть! – произнёс твёрдо и добавил с угрозой: – Ну, я с ней поговорю!
– Сынок! – защебетала вдруг успокаивающе мать. – Получается, о своей беременности она тебе ещё не сказала, мы её опередили. Как-то нехорошо получилось, конечно, Алёна должна была сама сообщить тебе такую хорошую новость!
Скривившись, как при зубной боли, Илья заставил себя замолчать. Не хотелось раздражать родителей возражениями и спорами. Следует сначала всё выяснить у Алёны.
Да, Марьяне пришлось тяжко: гибель мужа, его измена (неизвестно ещё, что вперёд узнала!), а потом новость о зарождении дитяти у любовницы! Тут не только закричишь и похудеешь, но и с ума сойдёшь! Бедная девушка, как она, такая хрупкая и беззащитная, только выдержала! Ему стало искренне жаль жену, которая не заслужила подобных страданий.
С Алёной Илья поговорил вечером. Она приехала к Оленевым в загородный дом, куда родители привезли сына. По их словам, его квартира, оставленная Марьяной, запылилась и не годится для жизни, прежде в ней требуется сделать хорошую уборку.
У них в доме Радуга чувствовала себя свободно, будто не раз уже бывала тут. Так и оказалось: она дважды навещала родителей по их просьбе.
Оставшись с ней после ужина наедине в его комнате, он, не медля ни минуты, приступил к разговору.
– Ты почему сказала всем, что ждёшь ребёнка от меня? – спросил напрямик.
– Это так и было! – печально произнесла девушка, и красивые голубые глаза тут же наполнились слезами. – Прости, любимый, я не сказала тебе до командировки, хотела сообщить о беременности, когда вернёшься. Но ты погиб! Я так переживала!.. Мне пришлось перейти на антидепрессанты, чтобы справиться с горем… Потом опомнилась, но поздно, мне сказали, что ребёнок из-за лекарств может родиться ненормальным, и я … Словом, я сделала аборт! – И расплакалась, как маленькая девочка, безутешно и громко.
Тогда Илья почти поверил ей, подумав, а вдруг случилось чудо – Алёна и вправду забеременела от него – настолько она была искренна и страдала натурально. Невозможно было не поверить. Он её даже успокаивал. Лишь когда выяснилась про неё вся правда, Илья понял, какой хорошей актрисой и вруньей была его бывшая любовница. Всё оказалось до смешного банальным.
Глава XV
Проснулся Оленев от того, что кто-то тряс его за плечо. Приоткрыв глаза, увидел Марьяну. Спросонья подумал, что она ему опять представляется в воспалённом сознании, а сам он в плену. Вот сейчас кто-нибудь из арабов появится и раскричится на своём непонятном языке, недовольный долгим сном пленника.
– Вставай, Илья, уже восемь утра! – долетел до его ушей ясный и спокойный голос жены. – Тебе, наверное, нужно на работу? На улице стихло всё. Почти нет снежных заносов, возможно, ветер разнёс снег по улицам, оставив его по углам. Даже не верится, что вчера бушевала пурга.
Привстав, Оленев огляделся вокруг. Значит, он дома – не в плену, облегчённо вздохнул. Как это чудесно!
Совсем не помнит, как уснул вчера. Они с Марьяной разговаривали, потом потух свет, Илья попросил у жены кофе, та пошла на кухню подогревать на газе воду, а он прилёг на диван… И всё – вырубился, впал в беспробудный сон до утра.
Выбравшись из-под тёплого зимнего одеяла – видно, им накрыла его жена – Оленев поспешил в ванную. Чувствовал себя удивительно бодро и легко, словно не пил накануне стакан водки, голова совсем не болела. Должно быть, крепкий сон придал ему сил и энергии.
– Я сварила рисовую кашу на молоке, – сказала чуть с вызовом Марьяна, когда он зашёл к ней на кухню, умытый и причёсанный, хотя и с лёгкой щетиной на подбородке. – Знаю, ты не в восторге от неё, но она мне полезна. Если не будешь кашу, то придётся пить только кофе. Можешь взять хлеб с маслом.
– Спасибо. Буду и кашу, и кофе, и хлеб с маслом! – охотно согласился Илья.
Взяв из рук жены тарелку с кашей, принялся с неподдельным аппетитом её уплетать. Девушка была поражена: муж всегда возражал против рисовой каши, называл её белой размазнёй или слизью. Когда она спрашивала по утрам, какую кашу готовить, неизменно отвечал: «Только не рисовую!» А теперь его будто подменили. Наверное, в плену наголодался, мелькнуло у неё в голове. Словно подтверждая её мысли, Илья быстренько прикончил всю кашу, намазал маслом большой кусок хлеба и принялся с удовольствием жевать, запивая кофе.
Наевшись, по-кошачьи довольно потянулся и удовлетворённо, весело промурлыкал, игриво блеснув глазами:
– Как приятно с женой позавтракать! Даже если не было надобности так рано вставать: мне сегодня не на работу. А тебе, Мара, к которому часу на лекции?
– Мне тоже можно было подольше поспать, у меня сегодня только практика в детской больнице после обеда, и вообще мы уже не учимся, у нас зачётная неделя, – растерянно насторожилась Марьяна. – Но всё равно хорошо, что мы рано встали. Будет время подготовиться к завтрашнему экзамену в зачёт академической задолженности.
– Задолженности? – изумился Оленев. – Ты что-то завалила?
– Нет, – покачала головой Марьяна. – Я перевелась на другой факультет – педиатрический.
– Ты никогда не говорила, что на лечебном тебе не нравится, – пробормотал Илья.
– Мне вообще не нравилась медицина! – неожиданно заявила жена.
Оленев уставился на неё поражённо, словно видел впервые. Да, он совсем не знал её, за два года совместной жизни так и не понял, как личность! – эта мысль неожиданно потрясла его и больно кольнула в сердце. Чем жена живёт, о чём думает, мечтает, переживает – Илью никогда особо не волновало.
Ведь всегда казалась ему ясной и понятной, как стёклышко или свежее яблочко на блюдце, никаких неожиданностей, без затей и загадок. Они даже почти не разговаривали по душам, потому что он не ждал от неё ничего интересного, что бы удивило его или хотя бы наполнило новыми знаниями, полезными для него.
– Тогда зачем ты пошла в медицинский? – задал вопрос.
– Из-за Сергея Голубева. Ему нравилась медицина, – как-то странно ответила Марьяна.
– Ты-то тут при чём? – недоумевал Илья. – И кто такой Сергей Голубев?
Это имя ему не приходилось слышать ни разу ни от бабушки, ни от жены, тем более от её подруги Нины, с которой Оленев за всё время знакомства едва ли обмолвился парой фраз. Худенькая, белобрысая, веснушчатая девчушка, по его мнению, не стоила особого внимания!
– Потому что мне нравился Голубев! – Девушка приподняла чуть вверх тонкие плечики, словно сама удивлялась своей несуразной логике.
– А-а! Так, это твоя школьная любовь? – догадался Оленев. – А я думал, что он твоя выдумка. Значит, чтобы быть с ним, ты поступила в нелюбимый вуз?
– Я его полюбила! То есть вуз… Мне медицина теперь нравится, – снова огорошила мужа своей непоследовательностью Марьяна. – Я поняла, что хочу лечить детей, особенно маленьких. А история останется моим хобби.
Он едва улавливал ход её мыслей. Другой бы на его месте решил, что она перескакивает с одного предмета на другой, что у неё мысленный водоворот в голове. Но Илья со своей адвокатской въедливостью, умением сопоставлять факты и выискивать в людях скрытые мотивы, отлично осознавал, что непонятное в её речи исходит из его же упущений. Просто-напросто он не потрудился узнать об увлечениях и привязанностях жены. Как догадался теперь из её слов, ей всегда нравилась история.
Всегда собранная, скучно-правильная, во всём школьница-отличница, бесхитростная и запрограммированная на добро, Марьяна, как Оленев думал, не способна поддаваться вихрю чувств и на авантюрные поступки, у неё всё должно идти по плану, как задумано (причём задумано кем-то другим), и всегда по прямой. И никаких тебе поворотов и зигзагов. Поскольку она не бунтарская натура, а покорная и послушная.
Как же Илья ошибался! Мятежность жила в глубине её души, только была задавлена напором волевой бабки. А сам он тоже, скорее всего, воспринимал её глазами Марии Филипповны. Та будто бы передала ему свою внучку, словно куклу, повелев беречь. Что он и пытался делать два года. Покупал модную одежду, водил в салоны красоты, театры, на концерты, вывозил за границу, знакомил с друзьями, гордясь ухоженной красавицей женой. Тем не менее не пускал в свой мир и сам в её не просился.
Туда, в своё внутреннее пространство, Оленев запустил беспринципную и безнравственную пройдоху Алёну. Неужели и вправду простота и доброта хуже воровства, а хитрость и расчётливость завораживают? Это так глупо и несправедливо! Нет, он докажет Марьяне и себе, что ценит первое, а не второе, что увлечение Радугой было случайным и мимолётным. Жена, ребёнок (до сих пор не верится, что он у него будет!), дом – это вечно и незыблемо! Для него, по крайней мере.
– Я знаю, Мара, как больно и обидно тебе было узнать о моей измене, – начал он свой покаянный разговор с женой, – но всё забудется, поверь. Я всё сделаю, чтобы забылось!
– Странно, вы одинаково говорите! – чуть нахмурив брови, произнесла Марьяна, неторопливо убирая посуду со стола в раковину. – Что всё сделаете, чтобы я забыла.
– И кто же ещё говорит, как я? – не без раздражения поинтересовался Илья, прекрасно зная, какой будет ответ.
– Сергей Голубев, – спокойно отозвалась девушка, – он предложил мне выйти за него замуж.
– И что же ты ему ответила?
– Что я беременна, но он заявил, всё равно хочет жениться на мне.
– Наверное, подумал, это его ребёнок? – скептически выговорил Оленев и твёрдо сжал губы.
– Я с ним не спала! – возмутилась Марьяна. – И ни с кем не спала, кроме тебя! Сергей это прекрасно знает. Он хочет усыновить ребёнка… Говорит, что теперь любит меня.
– А ты?.. Ты любишь его? – Неожиданно ревность сжала сердце Ильи, и он замер в ожидании ответа, пристально вглядываясь в прекрасные глаза жены.
– Любила. Но теперь не знаю! – И помотала задумчиво черноволосой головой. – Теперь во мне лишь одна любовь – к ребёнку! Другой не хочу!
– Я никому не разрешу усыновить своё дитя! – взорвался Илья. – Запомни это!
Ничего не ответив, Марьяна безмолвно принялась мыть посуду, потом, тщательно вытерев её и расставив в шкафчике, так же молча, не позвав мужа, направилась в гостиную.
– Подожди, ты мне ничего не ответила! – Нагнав её в коридорчике, схватил её за руку, пытаясь удержать.
Марьяна содрогнулась и отдёрнула руку, словно обожглась.
– Не трогай меня, пожалуйста! – жалобно вскрикнула. – Прошу, не прикасайся больше ко мне никогда, обещай! Иначе мы не будем видеться!
– Что с тобой? – недоумевал Илья. – Я же только притронулся едва! Ты меня боишься?
Марьяна нервно обняла себя за плечи и мотнула головой.
– Нет, не боюсь, но не хочу, чтобы ты касался меня! Мне это не нравится! – сказала тихо и отчаянно-умоляюще посмотрела ему в глаза.
– Хорошо, – угрюмо пробормотал он и, пропустив её в гостиную, вошёл следом.
Совсем недавно Оленев думал, главное – ему самому определиться, с кем из женщин он хочет остаться. А уж Марьяна подчинится его решению. Она всегда так поступала. И вот Илья определился. И опять не сомневался: всё зависит от него, ему только стоит быть с женой терпеливее и заботливее. В общем, никак не ожидал от неё негативной реакции. Но она сейчас открыто показала, что он ей неприятен. «Не хочу, чтобы ты касался меня!» Ему же, наоборот, нестерпимо захотелось обнять её, поцеловать.
А чего ты ожидал? Жена, прочитав твой дурацкий дневник, примет с радостью тебя назад с распростёртыми объятиями? Будет по-прежнему любить и безоглядно верить?
Почему-то часто мы не ценим то, что нам досталось легко, без особых усилий, так сказать, с помощью судьбы и везения, а в его случае – ещё и бабушки Марьяны. «Теперь придётся за жену повоевать!» – ехидно шепнул ему внутренний голосок.
Никогда Илье не приходилось ещё завоёвывать женщину. Несмотря на обычную вроде бы внешность (в меру спортивный и пропорционально сложенный, с гармоническими, но не тонкими чертами лица, зато выразительными глазами), к нему чуть ли не с детского сада липли представительницы слабого пола. Он рос сильным и уверенным в себе – это и привлекало девчонок.
А ещё притягивала их к нему его пленительная улыбка, которая неожиданно превращала Оленева из настырного парня в обаятельного принца, чем сбивала с толку нестойкие девичьи сердца. Вдобавок голос его обладал притягательной хрипотцой и волнующими нотками, приятными для слуха.
Тем не менее он не считал себя сердцеедом и бабником, поскольку не завлекал походя девиц в свои сети и не бросал их быстро и без сожаления, как делал его друг Никита Садовников до женитьбы, это теперь тот стал примерным мужем и отцом.
Конечно, женщин Илья не избегал, просто дело для него всегда было важнее всего прочего. Как пели герои одного из старых фильмов, «первым делом самолёты, ну а девушки, а девушки потом». Может, не совсем уж так категорично, девушки волновали его, он их замечал, на потом не переносил, но никогда особо по ним не страдал.
– Мне нужно позвонить родителям, – вспомнил вдруг Илья. – Они, наверное, с ума сходят, куда я пропал!
– Я им позвонила вчера, когда ты уснул, – успокоила его Марьяна.
