Текст книги "Позор семьи"

Автор книги: Татьяна Королева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 18 страниц)

Все то же воскресенье. 20:45

Без четверти детское время. Поэтому в здание нас пустили.

Шеф пошептался с грозным охранником, и дюралевая капсула лифта беспрепятственно вознесла нас в пентхаус. Я проковыляла несколько шагов по пышному паласу, грудой перепачканного тряпья осыпалась в ближайшее кресло и уперлась взглядом в винтовку с оптическим прицелом, любовно выставленную на декоративной полочке. Рядом были развешаны медали – исключительно золотые – и фотографии хмурой биатлонистки, непременно на верхней ступени пьедестала почета. У меня даже голова прояснилась от внезапного озарения!

Любовница Чигарского – профессиональный киллер!

Точно киллер – в черной водолазке и обтягивающих брюках, с остриженным «а-ля парень из спецназа» затылком, она материализовалась в гостиной внезапно и беззвучно. Статная, спортивная и очень волевая.

Эффектная тетка, не чета Чигарскому.

Чигарский – безнадежно бывший. Может, в тревожные былые годы он был спортсмен и вообще парень хоть куда, но сейчас – тюфяк тюфяком. А дама вполне – абсолютно такая, как на фотографиях, – ни грамма веса не прибавила, легкая патина на веках и едва заметные строгие трещинки морщинок у губ только прибавили ей холодной харизмы.

– Лида, ты должна меня спасти! – театрально заломил руки Чигарский.

Леди-киллер безучастно изогнула одну бровь.

– Это… Это – дочка Шеремета! – запинаясь, объяснил шеф, – Она у меня работает. Девочка училась в Англии, приехала, традиций наших не знает – подралась на футболе… Счастье, что Анрик ее вытащил раньше, чем менты набежали!

Дама поджала тонкие губы и повела второй бровью.

Шеф примирительно замахал руками:

– Анрик не знает!

Дама молча коснулась коротких, выкрашенных в цвет разящей стали, волос.

– Шеремет девочку просто закопает, если увидит в таком состоянии!

– И тебя тоже закопает! Не уберег ребенка? – заорала Лида совершенно внезапно, зато так громко, что не только я, но даже винтовка на подставке вздрогнула. – Как люди тебе деньги доверяют? Ты полный идиот!

– Лида, я знаю, что дурак! Помоги, – противно захныкал Чигарский, – девочка – сиротка…

Мне сразу стало грустно. Так грустно, что я чуть не разревелась: хотя мамы нет уже пять лет, я так и не научилась чувствовать себя «сироткой», голова снова разболелась, и домой захотелось! Со стороны вид у меня был, наверное, очень жалостный, потому что платиновая леди, просканировав меня профессиональным взглядом, покачала головой, вздохнула и отвела в ванную. Я вымылась в жутком дискомфорте оттого, что приходится пользоваться чужой косметикой, замоталась в махровую простыню, как в чадру, снова высунулась в комнату. Надеть мне было нечего – мой замечательный небесно-голубой свитер ручной вязки навечно загублен пятнами крови!

– На, возьми, – Леди вынесла и протянула мне совершенно новый и совершенно черный свитер.

Видимо, в гардеробе успешной дамы других цветов просто не предусмотрено. Я же – существо скромное и серое, черный цвет вообще не ношу. Но выбирать не приходится. Я протиснулась в узкие трикотажные трубы, Лида еще раз оглядела меня и снисходительно кивнула:

– Можешь оставить свитер себе. Хотела тебе брюки подарить, только будут узкие… – Она сурово сдвинула брови и обернулась к Чигарскому: – Как можно единственного ребенка держать в черном теле? Ходит в джинсах, которые надо было выбросить лет пять назад!

Выбросить? Это же «Левис» – модель 1985 года! «Винтаж» в прекрасной сохранности! Я поскорее нацепила драгоценные штаны – они действительно стоят как хороший гардероб. Да что там деньги – за такие раритетные джинсы любой японский модник без колебаний отдаст почку или даже глаз! Но как человек слабый, спорить с леди-киллером убоялась, за что и была вознаграждена добрым советом.

– Попроси Игоря, пусть тебе зарплату прибавит, – сказала Лида сочувственно, понизив голос, протянула мне визитку и добавила: – А еще лучше – попроси отца, пусть тебя быстро выдаст замуж. Нормальная женщина здесь сама никогда не заработает!

Шокирующее откровение в устах успешной деловой особы, перед которой трепещут мужики – от здорового омоновца до хамоватого бизнесмена, апартаменты которой от пола до потолка заливает византийская роскошь! Я шагнула за порог, послав прощальный взгляд самому аскетическому предмету обстановки – снайперской винтовке. И вдруг поняла – Лида просто не причисляет себя к нашей касте. Презренной касте особей, неспособных дослать патрон, отличить арест от задержания или произвести эффективный рейдерский захват. Жалкой касте постельных одалисок, героических матерей, офисных подавалок и дачных рабынь. Она играет на одном поле с солидными дядьками по их взрослым пацанским правилам!

Воскресенье. 23:55

Ну и пусть!

Я никому не завидую, особенно сильным женщинам.

Сейчас, в полной темноте, укутавшись в одеяло вместе с больной головой, я могу вполголоса признаться, что не собираюсь умножать папашин капитал.

Я не собираюсь доказывать городу и миру, что дочка – почти настоящий сын, выстраивая блестящую карьеру.

Я вообще НИ-ЧЕ-ГО не собираюсь делать!

Даже если ради этого «ничего» придется выйти замуж.

Ну, максимум, на что я готова, – окопать раз в сезон цветочную клумбу или испечь кекс на Пасху. Я, правда, печь еще ни разу не пробовала. Но ничего – справлюсь! Должен же быть в Интернете рецепт подходящего кекса?

Поеду в Англию на Рождество, Вик встретит меня в аэропорту, вручит мне кольцо с лучистым камешком политкорректного размера, тактично попросит моей руки, и мы поженимся. Папа подарит мне на свадьбу малюсенький старинный домик с тихим садиком. В конце концов отец не такой уж изверг и хочет своему единственному ребенку только хорошего!

Главное, продержаться до Рождества…

Я уснула, преисполнившись сладких надежд.

Понедельник. 8:30
Недоброе утро

С выводом насчет того, что мой отец не изверг, я поспешила!

Кто же знал, что он так разозлится из-за моей злополучной шишки, даже музыку выключит и будет битый час орать со страшной силой:

– Ника, ты что, своего отца считаешь идиотом? Так удариться лбом о двери в офисе НЕЛЬЗЯ! Даже в таком идиотском офисе, как у Игоря! Я прекрасно вижу, что ты дралась! С кем? Я хочу услышать правду!

Меня в жизни ни разу не били – я росла послушным ребенком. Но сейчас папка, судя по всему, настроен серьезно – снял пиджак и по всем признакам собирается запоздало всыпать мне ремня!

Здорово будет…

Я сперва молча разглядывала блюдечко с голубой каемочкой, забытое на кофейном столике, в поисках подходящей к случаю «правды».

Потом неуверенно забормотала:

– Ну, я пообещала рекламный щит одному клиенту, а другая девочка его уже продала своему клиенту! Мы поссорились… Так получилась – она меня ударила, а я ее…

Папа посмотрел на меня с некоторым отстраненным интересом и уточнил:

– А что она в воскресенье делала на работе?

– Что и все… Работала!

Работать по выходным в агентстве – общее место, даже папка про это знает. Наверняка его шнурки тоже мантулят по выходным с удвоенным энтузиазмом, чтобы скрасить мрачный понедельник шефа победными реляциями об отгрузках и денежных поступлениях. Может, поверит и оставит меня в покое?

– У этой девочки есть имя, фамилия, адрес? – подозрительно уточнил Славин.

– Есть, конечно… – Я хлюпнула носом как можно жалостнее. – Только я их не знаю… Имя – Лена, она недавно работала… А когда я ей нос разбила, шеф ее сразу выгнал…

Мой экспромт окончательно вписался в отцовскую парадигму человеческих отношений, он внутренне успокоился и продолжал орать исключительно в силу инерции. Голос с богатым интонационным контуром заполнял просторное помещение, упирался в бордовые стены, в бежевый потолок и по сложной конструкции из хрома и хрусталя, служащей люстрой, осыпался вниз, на мою виноватую макушку.

– Идиот! Ваш Чигарский – просто недоумок! И ты, Ника, – балда! Другого места не нашла подраться, кроме офиса? Скажи, Дим, ну что с ней делать?

Мой добрый крестный присутствовал на экстренном семейном совете в качестве эксперта по воспитанию строптивых дочерей; он развалился в мягком кресле и действительно подошел к вопросу основательно, со знанием дела:

– Это все гормоны-феромоны… Гоша, поверь мне! Раз ты хочешь оставить ребенка здесь, значит, надо ее срочно выдать замуж!

– Дима, наверное, ты прав. Я не против выдать Нику замуж – только за кого? – дернул скулой озадаченный папочка.

Я напрасно пытаюсь вставить хоть словечко и верчу головой в поисках поддержки. В таком важном деле, как династический брак, мнение невесты не учитывается.

Осознавая фундаментальность опроса, крестный пристроил себе под локоть дополнительную подушку и наставительно объяснил отцу:

– Надо отдать за того, кому ты доверяешь!

– Я никому не доверяю! Никому! Дима, даже тебе – хоть и знаю тебя сто лет!

– Гоша, да ты что! – Дим-Дим смутился, как дореволюционная гимназистка при виде обнаженной натуры, – Я же уже старый, куда мне на такой молоденькой девочке жениться! И разводиться пятый раз – такой геморрой, ты не поверишь…

И тут же конструктивно добавил:

– Если не доверяешь, значит, надо выбрать ей такого мужа, которого ты сможешь контролировать!

– Например? – заинтересовался отец; я тоже напряженно вытянула шею.

– Например, моего Жеку! Парень он приличный, ответственный…

Здоровенный рыжий лоб, маячивший за спиной Дим-Дима, стеснительно улыбнулся и густо покраснел, и я с ужасом догадалась – он и есть тот самый Жека!

Парень, который однажды посрамил элитную охрану крестного. На футбольном матче он лихо отбил банку с пивом, летевшую прямо в привлекательно сияющую лысину Дим-Дима, за каковой геройский подвиг и был спешно принят на нынешнюю высокую должность. Жека быстро и намертво прижился в хозяйском доме, превратившись в полноправного члена благородного семейства, как иногда приживается подобранный по случаю беспородный щенок. Увы, отбеленные зубы и костюмчик категории «люкс» так и не смогли перечеркнуть деревенского прошлого отважного Жеки. Не удивлюсь, если в его тщательно проработанном пиджачном кармане обнаружится горсть-другая подсолнечных семечек!

После этого внезапного озарения жажда протеста накрыла меня, как цунами, – я уже набрала в легкие воздуха и собралась орать на весь крещеный мир, что люблю другого! Что у меня уже есть жених! Что он…

Воздух у меня в легких внезапно стал горячим, потом закончился сразу весь, по щекам беззвучно покатились слезы, я пыталась вдохнуть, но не могла, а только бессильно шевелила губами. Это отставной товарищ Славин незаметно ткнул меня железным пальцем в район солнечного сплетения, и теперь я не могу произнести ни слова!

Вместо моего задушенного вопля прозвучал учтивый и нейтральный голос сэнсэя:

– Если не ошибаюсь, Евгений Николаевич – бывший капитан милиции?

Его негромкие слова волшебным образом изменили настроение отца. Папа напрягся и посуровел:

– Дима, при всем моем уважении – и к тебе, и к твоему отцовскому опыту… Но я не могу! Я просто не могу отдать единственную дочь за мента! Ты же понимаешь!

– Да какой он мент, Гоша! – Дим-Дим ободряюще похлопал своего протеже по накачанному плечу. – Он же террорист!

– Да, я террорист, – послушно подтвердил Жека, – то есть был террорист…

– Он служил в составе того «Антитеррора», который является структурным подразделением МВД, – настаивал Славин.

– Вот видишь, Дима! Я человек принципов – я так не могу! Это будет неправильно!

Выражение папиного лица исключало любое сомнение – помолвка не состоится.

Я могла бы с облегчением вздохнуть, если бы грудь не душило спазмом.

Понедельник. 09:05

Интересно, почему отец так непримиримо относится к милиции?

Никогда не знала. На мое счастье! Понятно – это самое «мое счастье» мало волнует полковника Славина. Он просто недолюбливает Жеку – милицейского капитанишку, занявшего полковничью должность, как недолюбливают бойких выскочек в любом элитарном профессиональном сообществе!

В строгом соответствии с принципами дзен вернувшаяся ко мне ясность сознания привлекла в тело недостающую энергию Ци, я смогла сделать вдох, ощутила потребность в дополнительном кислороде, доплелась до открытого окна, стряхнула со щеки крупную слезинку и стала хватать воздух быстрыми короткими глотками. Могу предположить, что со стороны это было мелодраматическое зрелище! Даже твердокаменного родителя проняло до пошлой сентиментальности. Он подошел ко мне и стал утешать:

– Ника, солнышко! Ну успокойся! Найдем тебе другого жениха, правильного, а не мусора! – Отец слегка наклонился ко мне, обнял за плечи и поцеловал в макушку, – Можешь вообще сама себе мужа выбрать! Даю тебе слово, что соглашусь – на любого, даже на свинопаса!

– Георгий Павлович – человек слова! – обнадежил меня Славин.

– Это да… Он всегда все правильно делает! – весомо кивнул Дим-Дим.

Отцовское обещание меня всецело устраивало. Даже с учетом того, что знакомых свинопасов у меня нет. Зато можно смело написать Вику, что

ПАПОЧКА СОГЛАСИЛСЯ!

Я уже хотела бежать с этой радостной вестью к компьютеру, но профессиональный долг вынудил меня задержаться.

– Что это за безобразие? – Отец артистичным жестом указал в окно.

Действительно безобразие!

На противоположной стороне улицы располагался рекламный щит с баннером сырка «Сладкая долька».

Быстро повесили или привязали… То есть, пользуясь профессиональным сленгом, «разместили»! Реклама «Сладкой дольки» – мой первый крупный заказ, и я специально сосватала Анрику конструкцию напротив окон родительского дома, чтобы каждый день любоваться собственными успехами.

Но сейчас любоваться особо нечем – натянутая в спешке веревка соскользнула с крючков, и, почувствовав свободу, угол полотнища неподобающим образом трепетал на ветру, поминутно нанося ущерб позитивному имиджу рекламодателя.

Надо немедленно позвонить на производство, чтобы прислали бригаду – поправить!

– Сволочь! Издевается надо мной – развесил свои сырки прямо напротив моего дома! – По загадочной для меня причине папка опять начал заводиться, – Совсем обнаглел!

– Кто? – робко уточнила я.

– Дольников! – заорал папа громче Боба Дилана в колонках.

Дид-Дим с банкирской дипломатичностью принялся урезонивать вспыльчивого делового партнера:

– Гош, ну что ты взъелся на этого Дольникова! Из-за ерунды, из-за какой-то дурацкой пластинки! Говорят, к нему деньги вообще через мамочку прибежали…

– Не в деньгах дело… Даже не в пластинке! А в том, что все было неправильно! Пришел на аукцион – торгуйся честно, как все, а не разыгрывай шахматные партии. Все эти прятки, интриги мадридского двора… Дима, согласись, за такие вещи надо сразу бить по рукам! Иначе он нам на голову сядет и ноги свесит…

– Это ты, Гоша, гиперболизируешь, Дольников до сферы наших деловых интересов еще не скоро дорастет. Коровки, молочко, глазированные сырки – это просто смешно! Или что там у него еще есть?

– Два молокозавода, птицефабрика, импорт продуктов питания, – Славин напряг интеллект и стал перечислять чужую собственность, легко касаясь указательным пальцем правой руки подушечек пальцев на левой, – сеть продуктовых магазинов, гипермаркет…

– Да, гипермаркет на Гагарина – это уже серьезно! – покривился отец.

Вот это новость – родитель по каким-то причинам не ладит с Дольниковым! Понятно, чего Чира так осторожничает, когда размещает рекламу бизнесов Дольникова, – боится небось отцовского гнева больше, чем налоговой инспекции! Я прикусила кончик языка, опасаясь ляпнуть лишнего, и тихонечко вернулась на стул. Наблюдать за движением магмы, из которой рождается большой бизнес.

Дим-Дим в задумчивости промокнул лысый лоб платочком и протянул:

– Гипермаркет – это да… По прежней жизни – засандалить бы пару фугасов ему в… гм… в торговый зал! Сразу бы уразумел, кто он есть в этом городе!

– У меня как раз случайно остались два изъятых фугаса, – поддакнул верный Жека.

Отец ностальгически вздохнул и с недобрым прищуром глянул на изображение многометровой «Сладкой дольки», надкушенной неведомым гигантом.

– Не искушай меня, Дим… Нельзя сейчас! Пока на IPO выйдем – надо себя блюсти, по крайней мере не создавать дополнительных репутационных рисков. У нас и так деловой имидж далек от евростандарта…

– Знаем мы их двойной стандарт – наши деньги, сволочи, на просвет проверят. – Дим-Дим метко швырнул подушку на соседний диван, сразив условного вражину наповал, – За несчастных триста лет забыли, как сами раскрутились с пиастров капитана Моргана! Придумали фафты [3]3
  FAFT – Международная организация по борьбе с отмыванием незаконных доходов; разработала жесткие рекомендации по мониторингу источников денежных средств, поступающих в банки.


[Закрыть]-шмафты… Как с ними бороться?

– Будем с ними бороться правовыми методами! И на Дольникова найдем управу… Сейчас заедем к Дроздову, и болт этот прощелыга вместо земли около аэропорта получит!

– Гошка, ну ты череп! – Дим-Дим искренне пожал отцу руку, – На этого Дольникова вообще – посмотреть построже, и его бизнес распадется, как ядерное топливо!

– Ника, а ты чего ждешь? На работу опоздаешь! – снова заметил меня отец.

– Если меня отвезут, то успею, – робко намекнула я.

– Мы спешим. – Папа подозвал забракованного жениха, нервным пальцем музыканта указал в мою строну и наскоро распорядился: – Ладно, Жека, подбрось ее. Только без глупостей – лично башку отобью, если что!

Понедельник. 10:55
Разгар рабочего дня

Стильное алое купе неслось, вздымая из луж веера грязной воды.

Пострадавшие от брызг граждане замирали на скользкой тротуарной плитке, злобно хмурились или ругались нам вслед, а менее решительные молча отряхивали серые капли и жались поближе к витринам, хлопали зонтиками – пытались заслониться яркими кружками цвета, такими беспомощными и бесполезными среди размокшей осенней тоски.

Наконец стихийное бедствие прекратилось, машина лихо тормознула у входа в офис. Жека, движимый рефлексом охранника, вылез первым, повертел головой и только потом выпустил меня.

На эффектное действо таращилась, придерживая губами незажженную сигарету, Аленка. Я насупилась: рабочий день начался меньше часа назад, но глазастая коллега уже устроила себе перекур! Торчит у главного входа, раскачивается на высоченной платформе под терпким ветерком и чиркает спичками.

После каждой попытки прикурить Аленка ритуальным жестом опускала руку и поправляла крошечный кусочек клетчатой ткани на бедрах. На ее впалом голом животе целомудренно чернела полоска выбившихся трусиков-стрингов, напрочь перечеркивая мысли сластолюбцев об отсутствии у барышни белья.

Жека галантно протянул ей зажигалку, с белозубым оскалом осведомился:

– Слушай, белобрысая, тебе в такой юбочке не поддувает?

И заржал непосредственным смехом сельского аборигена.

Образованные девушки из книжек на английском в такой ситуации задаются риторическим вопросом: «Почему это происходит именно со мной?»

Я же патриотично взмолилась:

Мать моя Родина! Разверзни сыру землю у меня под ногами, чтобы я провалилась в пустоту Агартхи, пролетела ее насквозь, пробила еврогазон в далекой стране, оказалась среди антиподов, ни слова не знающих по-русски, и была избавлена от этого кошмара!

Но Родина меня игнорировала.

Пришлось спешно взять инициативу в свои озябшие руки и запихнуть коллегу в двери офиса вместе с сигаретой. Аленка не оценила моей заботы, даже наоборот – она наблюдала за отъезжающим авто, развернув голову почти на сто восемьдесят градусов – как сова! – и грустно простонала:

– Классный у тебя парень! И тачка разрывная…

– Он не мой парень! – возмущенно запротестовала я, – Большое дело – тормознула машину, вот и все! Я его вообще первый раз видела, этого дебила!

– Жалко! Значит, ты телефон его не знаешь… – Аленка растерянно повертела в руке зажигалку: – Смотри, клубная, «PARTYзан»… Там, наверное, круто – за вход двадцать баксов берут!

Двадцать баксов за вход… – представляю себе этот виварий!

Я вознамерилась просветить Аленку о сомнительном статусе подобных заведений, но по коридору, прямо на нас, развив крейсерскую скорость, неслась ответственная за корпоративных клиентов Ирина Николаевна с картонной коробкой в руках! Ее безуспешно пытались догнать бдительный глава службы безопасности и сам Чигарский.

– Ирина Николаевна, а вы куда? – Аленка исхитрилась тормознуть беглянку.

– Я уезжаю!

– В бюро регистраций?

– Нет – в Италию! – Ирина Николаевна отодвинула Аленку от входной двери и окатила преследователей ушатом презрения, затем, четко разделяя слоги, добавила: – НА-ВСЕГ-ДА!

– Замуж? – Аленка даже сигарету от зависти выронила.

– Да!

– За богатого?

– За весьма состоятельного…

– Ира, выйдешь ты замуж, а что ты потом будешь там делать? – печально шевелил тараканьими усиками отвергнутый любовник из службы безопасности.

– Ничего! Совсем ничего!

Вот это да!

А я думала, выйти замуж, чтобы «не делать ничего», – это мое ноу-хау!

Дверь за Ириной громко хлопнула, невидимая волна гнева Чигарского всей мощью ударилась о преграду и накрыла нас с Аленкой.

– Что улыбаетесь?

Улыбаемся – просто так. Улыбка не наказуема!

– Алена! Ты оштрафована на двадцать долларов за курение в офисе! – огласил приговор Чигарский, – А ты, Вероника, – на десять за опоздание!

– Я проводила мониторинг! С таким качеством экспонирования клиенты от нас начнут разбегаться! – оправдывалась я, вынимая из сумки блокнот и делая вид, что читаю, – На Титова – провисает растяжка, в панно ресторана «Сакура» перегорели две первые буквы, на Тимирязевской отлетели два сегмента в рекламе сигарет…

– Ладно, – насупился шеф, – На первый раз прощаю опоздание, взыщу только за разбитый телефон – пятьдесят долларов.

Психолог! Больше некому. Успела, гадина, насявать шефу про телефон!

Да такой телефон новый стоит меньше двадцатки! От такого беспредела даже я осмелела и резко сказала:

– Правда? А я думала, наоборот, вы мне премию дадите!

– Премию? – От непривычного слова лицо Чигарского свело нервной судорогой.

– Да! – Я твердо взяла шефа под локоть и уточнила: – Нам надо переговорить приватно – без никого.

Заинтригованный Чира поманил меня в свою святая святых – руководящий кабинет.

Между собой сотрудники офиса окрестили кабинет шефа «Ледниковый период». Из-за бивня мамонта, выставленного в стеклянной горке, белоснежных стен, а больше всего из-за мощнейших кондиционеров, которые охлаждают всю здешнюю кубатуру воздуха до такого состояния, что сопли в носу замерзают при первом вдохе!

Синеющими пальцами я выложила на стол свой козырь и прогундосила из недр заложенной носоглотки:

– Вот – нашла на днях в телефоне! Прослушивающее устройство типа… – не в силах вспомнить технических подробностей, я ограничилась неопределенным: – Типа устройство!

Чира зажал железную кругляшку между указательным и большим пальцами, поднес к глазам и стал смотреть на нее так пристально, что она могла разогреться и перегореть!

И угрожающе прошипел:

– Вот тварь… Если узнаю, что это жена моя мутит… Копейки не получит!

Я тут же поспешила внести в расследование альтернативную версию:

– Может, это конкуренты нам поставили?

– Ника, откуда у моего агентства возьмутся конкуренты? – поморщился шеф. – Конкуренты есть у «Пепси-колы» в Америке! А здесь наш родной город, и мы в нем – монополисты! Забыла?

Воистину так!

Юридически рекламные конструкции, на которых мы размещаем материалы клиентов, принадлежат четырем разным фирмам. Но де-факто все фирмы – собственность Чигарского! Верного друга местного губернатора, еще со времен последних вольных выборов. Выходит, расследование зашло в тупик.

– Монополисты… Точно! – Чира, несмотря на легкий морозец в помещении, покраснел, покрылся испариной и возопил: – Я понял! Антимонопольное расследование – им сейчас дали такие полномочия… Зачем только – мне не понятно! У нас на все щиты есть документы?

Я помотала головой из стороны в сторону, как мультяшный ослик:

– А чего только на щиты? У нас и на ситилайты документов нету, и на неон…

– И ты молчишь?

А что мне – бить в набат? Чира сам прекрасно знает, что документов нет и никогда не было! Нет документов – нет налогов. Потом, я не занимаюсь разрешительными документами. Это парафия менеджера по корпоративным клиентам.

– Слушай, Ника, я прямо сейчас поеду в город, выяснять, что это еще за гонения на добросовестных налогоплательщиков… Но сначала позвоню людям, скажу – подъедет от меня девочка… Ты ж такая – более-менее своя, давай выдвигайся в кадастр, там найдешь вот этого человечка… – Чира порылся в визитнице и дал мне карточку, потом залез в стол и вытащил запечатанный, но непустой конверт: – И отдашь ему… хм… открыточку, скажешь – от меня! А он тебе выдаст документы… Часть. Тогда ты поезжай сразу к гиббонам… Сидят сейчас вместо ГАИ… В общем, мой водитель знает, где это. Дождись такого Лешу, из тридцатого кабинета. Отдай ему тоже… – Чира вручил мне второй, более увесистый конверт, – А он побежит и быстро подпишет все согласования у генерала! Давай – только не перепутай!