Текст книги "Мифы коми. От Пармы и небесной охоты до лесной колдуньи Ёмы и подземной чуди"

Глава 7. По ту сторону бытия

Предки-родители

Ориентированность всего годового круга на «жизнь предков» характеризовала значимые для всей коми народной культуры аспекты традиционного мировидения. Помимо общего представления о предках (важ йöз – «старые люди»), у коми было особое отношение к «родителям» – ближайшим умершим предкам, которые почитались как покровители ныне живущих потомков. Чаще всего в число покровителей включали прямых предков до четвертого колена и теток, дядьев, благосклонностью которых пользовались при их жизни. Верили, что они и после смерти незримо присутствуют рядом с живыми потомками, интересуются их делами и выражают свое отношение к ним, являясь им во сне или проявляя свое присутствие какими-либо знаками. Усопшие помогали во многих земных делах: охраняли скотину, загоняли зверя и дичь в ловушки, рыбу в сети.

У коми существовало множество обрядовых и бытовых ситуаций, когда считалось необходимым поминать и угощать предков-покойников. Живые должны приглашать охотника с собой на промысел, рыбака на рыбалку, покойных родственников позвать попариться в бане, периодически устраивать поминальные угощения и как можно чаще вспоминать их добрыми словами. Обидевшиеся на недостаточное внимание предки могли наказать своих живых близких неудачей или болезнью (мыж). Чтобы вновь вернуть их благосклонность, было необходимо справить поминки. Там, где сохранился традиционный деревенский уклад, к «родителям» и сейчас принято обращаться за помощью и советом в трудной ситуации, угощать, общаться как с живыми людьми. Их звали не только к праздничному столу или обрядовой трапезе (по случаю окончания жатвы, уборки урожая, охоты), но и каждое утро к завтраку, к свежему хлебу, к спиртному, к свежему чаю словами: «Приступайте-придвигайтесь – угощайтесь, родители».

Представления о душе

Представления народов коми о душе до настоящего времени сохранили большой пласт дохристианских верований, которые частично соединились с христианским учением, но существенно отличаются от канона. У коми-зырян распространены верования о том, что у человека есть внутренняя душа – дух, дыхание и внешняя – душа-тень.

Душа-дыхание – носитель жизненного начала. У коми-зырян она называется лов или лол (в различных диалектах), у северных групп (ижемских, печорских) – ис (такое же наименование имеет одна из душ у обских угров); у коми-пермяков – лол или вов (в южном наречии). Представления о душе лов (лол) у коми-зырян и пермяков во многом совпадают.

Душой лов наделялись не только люди, но и животные, растения. О них говорят: ловъя пу – «живое дерево», ловъя турун – «живая трава», ловъя ош – «живой медведь», ловъя чери – «живая рыба». В противоположность этому о мертвом принято говорить: ловтöм пу – «дерево без души», ловтöм морт – «человек без души», обозначая так мертвые предметы и умершего человека.

Полагали, что душа-дыхание находится внутри человека, но место расположения может быть разным: в голове, в сердце, у сердца, во рту, в районе диафрагмы. Во время смерти человека лов выходит с последним выдохом в виде белого облачка или пара, синеватого дыма, а иногда может выпорхнуть бабочкой, птицей или выскочить мышью. В некоторых локальных традициях коми-пермяков душа лол имела вид маленького человечка. После кончины лов отождествлялась с личностью умершего. Эта душа должна была отправиться в загробное путешествие, в рай или ад. Считалось, что в день похорон душа лов вместе с гробом переходит на новое место жительства – на кладбище, но потом возвращается в дом и первые сорок дней находится у божницы. В переднем углу для нее ставили воду, пищу, вешали полотенце, потому что верили, что у души есть физические потребности: ей нужно есть, пить, умываться. У коми-зырян было принято также ставить стакан горячего сладкого чая. В локальных традициях коми-пермяков на стену избы вешали предметы одежды умершего, оставляли в бане веник для лол.

На сороковой день (иногда – сорок второй) душа лов покидает жилище. В эти дни наблюдали за полотенцем, которое вешали для покойного. Иногда видели, как оно чуть колыхалось, это считали знаком ухода души. У народов коми существовал обряд проводов души. Утром сорокового (или сорок второго) дня семья выходила на улицу с напитками и угощением. Приглашали человека, который играл роль покойного. Ему давали котомку с вещами умершего. На улице все участники ритуала угощались, после чего с плачем и причитаниями провожали душу, в том числе прощались с человеком, изображавшим покойника, и он уходил в сторону кладбища. Этот обычай у коми-зырян практиковался еще в начале ХХ века, а у коми-пермяков в некоторых деревнях сохранился до настоящего времени.

Представления о том, где пребывает душа после погребения и проводов, сильно разнятся. Во многих местах полагали, что душа живет вместе с телом в гробу, непосредственно в черепе. Душа может с легкостью выходить из могилы и превращаться в птицу, животное, насекомое, но чаще остается невидимой. Она регулярно навещает родных. Считалось, что особенно часто душа поднимается из могилы в первый год после погребения, когда она еще не привыкла к земле и скучает по своим близким. Представления о том, что лов находится рядом с телом умершего, отобразились в ряде элементов погребальной обрядности. В некоторых местах коми делали в крышке гроба небольшое оконце напротив лица покойного – чтобы было светло; в других местах просверливали в гробу три отверстия – чтобы душа беспрепятственно могла выходить и возвращаться обратно. Иногда объясняли, что окно и отверстия нужны для того, чтобы покойный мог дышать и смотреть в этот мир. Иньвенские коми-пермяки протягивали нитку от гроба до креста на могиле, чтобы душа могла выходить наружу. Чтобы на умершего не давила тяжесть земли, в могиле над гробом сооружали помост: по углам могилы устанавливали вертикальные столбики, на них клали поперечные балки и накрывали их досками. В ряде мест делали надмогильное сооружение в виде сруба, ведь могила – это дом для покойного.

Полагали, что душа лов тленна как тело. Коми-пермяки считали, что через 40–60 лет душа становится прахом и умершего уже можно не поминать. Коми-зыряне верили, что души усопших, о которых забыли потомки, окончательно уходят в иной мир, в какие-то его отдаленные пределы. Этнограф В. П. Налимов в начале ХХ века писал, что душа отлетает на другую планету. По некоторым представлениям коми-зырян, душа лов может преобразоваться в какой-либо одушевленный или неодушевленный предмет и остаться на земле. Предполагали, что лов после смерти человека уходит в дерево. Некоторые связывали с этим название ольхи (ловпу или лолпу), трактуя его как «дерево души». Традиция сажать на могиле дерево и по его внешнему виду судить о состоянии души покойного косвенно подтверждает данные верования, отголоски которых еще существуют. Деревья на могилах – это и памятники умершим, и средство общения с ними.

Бытовали воззрения, что душа в виде облака, пара уходит в небо. И конечно, распространено христианское учение о существовании рая и ада и о бессмертии души. Душа покойного могла отождествляться с птицами и насекомыми (бабочками, мотыльками, жучками, мухами), которые появлялись в небе или на могиле, рядом с родственниками во время похорон и в дни поминок. Мух и других насекомых не отгоняли от трапезы на могиле, а для птиц специально приносили крупу. Птицам дана возможность летать между мирами, и, наряду с образом птицы-души, они воспринимались еще посредниками между живыми и мертвыми. По одному из поверий коми-пермяков, птицы помогают некрещеным выбраться из воды: «Некрещеных нельзя отпевать. Как осиновая чурка лежит на дне воды и черти на нем. Надо много птиц кормить, птицы его выведут». У летских коми-зырян и в настоящее время существует традиция устанавливать на кладбище кормушки для птиц, которые называют «конурками», их вешают на деревьях около могил, прибивают к крестам.

Кормушки для птиц («конурки») на дереве и кресте. Кладбище села Летка.

Фото О. В. Голубковой

У коми-пермяков известно поверье о том, что покойники (родители) живут за невидимым людям забором и могут наблюдать за живыми. Между живыми и мертвыми существует небольшой мостик, через который они получают пищу. Распространено верование, что последний умерший в селении сторожит ворота на кладбище, пока не умрет следующий человек.

Перечисленные представления о посмертном пребывании души лов нередко могли существовать параллельно.

Душа-тень. Внешняя душа, орт или орд, у северных коми на Верхней Вычегде и Печоре называется по-русски душенька – это душа-тень, двойник человека. Представления об орте не имеют четкой определенности, они по-разному понимаются и воспринимаются. При этом, имея различные вариации, они сохранились у большинства этнографических групп коми-зырян. Орт никогда не отождествлялся с душой лов – это разные сущности. Смерть человека не связывалась с тем, что его покинула душа-тень.

Считалось, что орт появляется у человека в момент его рождения и, как тень, сопровождает его всю жизнь, обитает в воздухе. Но, в отличие от физической тени (вуджöр), орт остается невидимым до приближения смертного часа. Накануне кончины человека орт различными способами подает знак о приближающемся несчастье. Знаком смерти может быть видимость орта: он появляется в виде двойника своего «хозяина» перед ним или его родными. В случае преждевременной смерти (насильственной, от несчастного случая, самоубийства) орт может показать, каким образом она произойдет. Например, человек, которому суждено быть убитым, может встретить своего двойника с простреленной грудью, без головы или родственники повесившегося накануне его гибели увидят силуэт с веревкой на шее. Орт умирающего человека может явиться родственникам, которые находятся вдали от дома, или, наоборот, если вдали от дома оказался сам умирающий. Видимый орт часто занимается обычными делами человека. Увидев его, не сразу можно понять, что это фантом. При этом считается, что орт опасен для наблюдателя, на него нельзя долго смотреть. При появлении орта на человека находит ощущение мистического ужаса. Оно выражается в том, что «защемило сердце», «обдало холодом», возникло «жуткое чувство», человек «оцепенел» и подобном. Считали, что орт умершего станет опасным, если кто-либо пройдет под гробом или под мордой лошади, везущей усопшего. Тогда орт покойника привяжется к человеку и будет повсюду следовать за ним. Чтобы избавиться от чужого орта, нужно еще раз пройти под гробом.

Облик орта не обязательно повторяет своего двойника-человека. Он может появиться в виде синего огонька, девочки или женщины в золотом (желтом, блестящем) платье. «Перед смертью видение бывает, знак. Приходит девочка в блестящем платье и уводит душу». Некоторые видения – во сне или наяву – также воспринимались как знаки смерти. Наиболее распространенные неантропоморфные образы, которые соотносили с ортом, – белая лошадь, черная собака, птица.

Знаком смерти часто выступает звук: это может быть стук в окно или в дверь, звяканье посуды, скрип половиц, жужжание прялки, веретена, шум и топот на чердаке, в голбце. Невидимый орт может передвигать и ронять вещи, хлопать дверями, разбивать посуду, извещая таким образом о предстоящем несчастье. Если на теле самопроизвольно появлялись синяки, их тоже относили к дурным приметам. Обычно считали, что орт щиплет до синяков человека, который должен умереть. Но были поверья, согласно которым «синий след от пальца» (лöз чунь туй) появлялся накануне кончины родственника: если с внутренней стороны руки – умрет близкий родственник, если с внешней – дальний.

Считалось, что после смерти человека в течение сорока дней орт должен обойти все места, где побывал его двойник при жизни, но только в обратном порядке. Поэтому зырянин, посещавший дальние края, говорил: «Ну и сделал же я дорогу орту!» Орт мог появиться как непосредственно перед смертью, за несколько часов или дней, так и за более продолжительный период – за месяц, год, в редких случаях – за три года до кончины. Пребывание орта после сорокового дня описывалось по-разному: он исчезает, растворяясь в воздухе; некоторое время бродит по земле, а затем превращается в камень; умирает вместе с человеком и находится с ним в могиле.

У коми-пермяков поверья о душе орт не известны, но существовали схожие представления о том, что душа может на время покидать человека. Немногочисленные примеры звуковых проявлений и визуальных образов в виде двойников наблюдались перед смертью человека родственниками или соседями. Например, плеск воды ночью перед кончиной матери объяснили, что душа заранее мылась.

Появление орта не всегда предвещает смерть. Согласно локальной традиции вишерских коми-зырян, орт появляется раньше самого человека, если его очень сильно ждут. Ожидающие могут услышать голоса тех, кто должен прийти задолго до их появления. Существует также поверье, что орт счастливого человека ходит впереди него.

Урэс. Зооморфные и орнитоморфные образы более характерны для души-двойника в традиции ижемских коми – урэс (урöс). Былички о нем известны по всей территории расселения коми-ижемцев – от Кольского полуострова до низовьев Оби. Сравнение орт и урэс подтверждает их близость. Однако урэс часто воспринимается не как двойник человека, а как предвестник несчастья, призрак, пугающий людей и извещающий о близкой смерти кого-либо из родственников. Урэс часто видели в образе птицы – куропатки, тетерки, ворона, ястреба, совы, дятла, сороки, кукушки. Если птица билась в окно, в стену дома стучал дятел, на крышу садились сова или ворон, во дворе куковала кукушка – это означало скорую кончину кого-то из жильцов дома или близкой родни. Урэс могли увидеть в появившихся рядом с домом диких животных – в зайце, белке или забежавшей в дом незнакомой кошки.

У обских коми, проживающих в ряде поселков Березовского района ХМАО – Югра и Шурышкарского района ЯНАО, известны представления о мифической птице вычкан или вичкан, которую соотносят с урэс. Наименование персонажа – звукоподражательное слово от «выч» или «вич», услышанное в крике птицы. Вычкана описывают как маленькое голое существо – «без пера и без шерсти», которое не умеет летать, только бегает, может плавать, имеет клюв, обладает громким голосом, иногда шипит как змея. Говорили, что вычкана невозможно увидеть, его только слышали. Громким неприятным голосом он выкрикивает чью-то смерть: «Птичка невидимая бегает, кричит к покойнику»; «Есть птица вычкан, вещунья недоброго. Кричит “выч-выч”, прямо так ярко. Сильно громкая птица. Это тоже урэс»; «Она маленькая птичка. Шерсти на ней нет, голая вся. Она не летает, а ходит. Живет, может быть, в лесу, а может, и в поселке. Днем ее нет, только ночью. Кому она провычкает, у того беда случится – умрет кто-нибудь в доме»; «Он покойника чует и предвещает».

Представления о множественности душ характерны и для других финно-угорских народов. Например, северные манси верят, что у мужчин пять душ, у женщин – четыре. Душа (ис) понимается как некая жизненная сила, которая может проявляться по-разному: как видимая тень, дыхание, призрак-двойник, судьба, реинкарнирующая сущность. Первая – душа-тень (исхор) наиболее материальна, она всегда рядом с человеком, а после смерти уходит в могилу, она испытывает холод и голод; именно ее кормят родственники в течение первого года после смерти человека, открывая окошко намогильного сооружения и оставляя пищу рядом с умершим; эта душа может покинуть могилу и увести с собой живую душу; когда тело сгнивает, исхор превращается в могильного жучка. Вторая душа (уходящая вниз по реке) имеет облик птицы, она живет в голове и улетает во время сна, а за год до смерти покидает человека; после смерти человека она называется урт; как и первая (могильная) душа, она считается опасной, так как может уводить души живых людей. Третья душа (птица сна) живет в лесу в виде глухарки и прилетает к человеку на время сна. Четвертая душа (лили) перерождается в потомках. Характер пятой души не совсем ясен: это либо сила, либо вторая реинкарнирующая душа.

Путешествие в иной мир

Представления народов коми о загробном, ином мире (мöдар югыд – у коми-зырян, мöдöр югыт – у коми-пермяков) расплывчаты и противоречивы. Прежде всего, они двойственны оттого, что одновременно с православной верой и ее учением о том, что душа умершего попадает в рай или ад, сохранились древние, дохристианские верования. Среди них важнейшую роль имеет почитание предков, которые ежедневно незримо присутствуют рядом, пока их помнят и поминают. Таким образом, место обитания душ умерших, с одной стороны, представляется в непосредственной близости от мира людей. С другой стороны, распространены представления о неизбежном трудном и долгом пути в мир иной, который находится неопределенно далеко – на севере, под землей. По дороге в мöдар югыд покойник встречает широкие реки, высокие горы и другие препятствия.

Считалось, что на том свете умерший остается таким же человеком, каким был при жизни. Он сохраняет свою индивидуальную внешность, черты характера, симпатии, вкусы, привычки, любовь к тем или иным занятиям. Поскольку коми верили, что смерть не является концом жизни, что это лишь переход из одного мира в другой, было принято снаряжать умершего должным образом для существования его в обители теней. В гроб клали дополнительный комплект одежды, мастеровым людям – их инструменты, детям – игрушки; ставили еду и питье. В руки умершему вкладывали несколько монет для выкупа места на том свете; деньги также были нужны для оплаты переправы через смоляное озеро или огненную реку. Считалось, что нарушения установившихся традиций похоронного обряда сказываются на пребывании души в ином мире. Например, если человека похоронили в цветной одежде, он вынужден на том свете стоять под дождем, пока платье не выцветет. Если в гроб положили острые предметы или использовали вилки во время поминок, покойника ими колют в загробной жизни. Если родственники много плачут по умершему, на него все время льет дождь. Оставленные на кладбище осколки стекла от разбитых бутылок попадают в глаза усопшему.

По пути в потусторонний мир покойному (или его душе, которая соотносится с физическим образом умершего) приходится карабкаться по крутой железной горе, и в этом ему должны помочь ногти, если он их сохранил. Остриженные ногти собирали в течение всей жизни, чтобы положить в гроб. Дорога в иной мир ассоциировалась с холстом, на котором гроб опускали в могилу. Поэтому коми крайне редко применяли для этой цели веревки: узкая веревка – будет узкая, трудная дорога, а широким холстом выстилается широкий, легкий путь. Дорогой в загробный мир часто была река. До начала ХХ века коми-зыряне в некоторых местах в качестве гроба использовали лодку, отправляя умершего в мöдар югыд. Распространены представления о том, что на том свете душу встречают все умершие ранее родственники. Известны поверья, в которых «первой встречей» были собака и кошка. Если человек при жизни обижал животных, они его царапали и кусали.

Основным источником знаний о посмертном существовании души являются сновидения. Как правило, во снах умерший человек вел жизнь, похожую на земную: у него был свой дом на том свете, он занимался обычными делами, сохранял свои привычки, а иногда даже болезни. Но бывало, что во сне он являлся выздоровевшим, избавившимся от травм. В загробном мире человек встречался с покойными родственниками, проводил с ними время, они вместе занимались хозяйством, жили в одном доме.

Рай и ад

Представления о разделении иного мира на рай (рай) и ад (ад, ад гурам – «яма ада») появились вместе с христианством. Первоначально единственным местом обитания душ умерших был нижний мир. По условиям космической сделки Ен отдал души всех умерших хозяину преисподней Омöлю (Кулю) за то, что тот научил его ковать железо. Первыми людьми, чьи души попали в ад, были пьяница и жестокосердный скряга. После смерти их души в течение шести недель падали вниз, пока один из них не подумал вслух, что только Омöль знает, как долго они еще будут падать. Другой ему возразил, что это знает только Ен. Едва он это произнес, как падение прекратилось, а на месте их остановки возник ад. С этого момента в ад стали попадать души всех умерших людей. Согласно данной мифологической версии, земля стоит на воде, вода – на аде, а ад – на сердцах умерших людей, которые при жизни были чрезвычайно злыми и жадными. По другой версии, ад появился после того, как Ен закопал в землю глиняные горшки, в которых находились Омöль и большая часть его помощников.

Обе версии представляют собой соединение народно-христианской (апокрифической) и традиционной мифологий. Локализация ада под водой, несомненно, связана с мифами о первоначальном хаосе, который являл собой безбрежную водную стихию. Представления о «водном аде» отображены в поверьях коми-зырян и коми-пермяков. Коми-зыряне верили, что душа злого человека вынуждена блуждать по болотам и лесным чащобам, куда ее загоняют души предков (или добрых людей). У коми-пермяков бытовали поверья, что грешники падают в воду, а выбраться им помогает кошка – вытягивает их на сухое место.

Третья версия происхождения преисподней повествует о чуди. Мифические первопредки стали первыми умершими, когда погребли себя или ушли жить под землю, тем самым открыв нижний мир.

Согласно наиболее распространенным представлениям о мöдар югыт, в его центре находится скользкая крутая гора, со всех сторон окруженная огненной рекой или горящим смоляным озером (Сир биа ю). На горе расположен рай, к нему устремляются души умерших. Архангел Михаил на лодке перевозит души праведных, а души грешников должны сами перейти огненную реку (озеро) по узкой жерди, шатающемуся бревну или перелететь на качелях. Тех, кто не убивал пауков, не дразнил их, паук переносит на своей паутине. У огненной переправы грешную душу ожидают души убитых и обиженных домашних животных, которые мешают ее перейти. Обидчик животных падает в озеро (реку), и ему суждено вечно барахтаться в горящей смоле. Ворам придется тащить на себе все украденное при жизни, поэтому им сложно пройти преграды на пути в рай. Душа, отягощенная мыж, также не может перейти Сир биа ю: она утонет или сгорит (по другой версии ее загонят в болото). Но самое тяжелое наказание ожидает души умерших колдунов и тех, кто при жизни украл му шуд – способность земли плодоносить. Таких вообще не допускают в мир мертвых, они вынуждены вечно скитаться, время от времени являясь живым и рассказывая им о своем великом грехе.

В другом варианте на пути в рай душа должна преодолеть двенадцать огненных рек. На полпути, над шестой рекой, души грешников падают в ад. По третьей версии на том свете, на берегу смоляного озера Сир биа ю, стоит большой котел на длинных ножках, в который Омöль бросает души грешников. Рядом находятся белые избы, в них живут праведники.

Печорским коми-зырянам ад представлялся местом, где холодно, много мошкары и кругом дым. Данная трактовка – своеобразная оригинальная демифологизация христианского мифа о «геенне огненной»: это место, где сконцентрировались самые неприятные реалии обыденной жизни.

У коми-пермяков зафиксированы представления об аде, где грешников варят в смоле, держат в болоте или в тюрьме. За разные грехи предусмотрены особые испытания, о них известно благодаря снам и случаям обмирания (летаргический сон). Например, кто плевал на человека – будет вечно лизать раскаленную сковороду, кто продавал разбавленное водой молоко – будет отделять молоко от воды, кто стирал во время поминок – будет пить грязную воду, кто гадал на картах – будет ходить по осколкам разбитой посуды. Сплетники в аду ходят с высунутым языком, пионерам в спину втыкают иглы, кормят их мышами и лягушками.

Рай как место посмертного обитания душ праведников был открыт для людей позже ада, куда первоначально попадали души всех умерших. В некоторых сюжетах рассказывается, что души стали обретать вечное успокоение в раю лишь после того, как Иисус Христос совершил путешествие в ад и вывел из него праведников. В мифах коми-зырян открытие рая совпадает с созданием суточного цикла «ночь – день», который пришел на смену вечному дню. Грешникам, находящимся в аду, виден свет рая только «словно сквозь игольное ушко».

В фольклорных текстах рай локализуется на небесах и представляет собой замкнутое пространство, он имеет врата. Согласно поверьям печорских коми старообрядцев, лишь в период Пасхальной недели и на Вознесение райские врата открыты для душ усопших. По этому поводу говорили, что на Пасху Иисус Христос спускается на землю, а на Вознесение возвращается на небо. В эти дни коми устраивали поминки по всем умершим в течение года. Считалось также, что и живые могут увидеть наяву или во сне, как на небесах открываются райские врата. Однако переживание такого видения чаще рассматривалось как плохая примета – предвестие какого-либо несчастья или приближающейся смерти.

Характерные для христианской традиции предельно схематичные описания рая детализировались в фольклоре. Например, считалось, что райские птицы – это души младенцев. При этом подчеркивалось, что это души крещеных детей, а «некрещеные на том свете слепыми будут и летать не смогут, а будут лишь ползать, собирая плоды под райскими деревьями». В фольклорных описаниях ада актуализируется идея вечных мук и страданий через постоянное переживание обратного хода времени: душа грешного человека сжигается до ячменного зернышка, снова вырастает и вновь сгорает. Рай же характеризовался состоянием полного покоя и отсутствием течения времени.

По поверьям коми старообрядцев, для попавшего в рай время навсегда останавливается. «Во сколько бы лет человек ни умер, пусть даже младенец в люльке, в раю ему всегда будет 25 лет» (в других вариантах – 30 лет). Считается также, что в раю не нужны пища и верхняя одежда.

Коми-пермякам рай представляется садом, где безгрешные люди едят фрукты и ягоды, нарядно одеты. Для них пребывание на том свете – бесконечный праздник.

Неупокоенные души

«Ходячие» покойники представлялись в одних случаях как реальные души умерших людей, в других – как нечистая сила, принявшая облик покойного. В обоих случаях это было опасное существо. Коми считали, что души злых людей, особенно колдунов и тех, кто украл му шуд, осуждены Еном на вечное скитание по миру. Не могли попасть на тот свет и начинали являться людям также души тех, чье тело было погребено при неполном совершении обряда, кого беспокоили живые чрезмерной тоской по ним, а также «заложные покойники» – умершие неестественной смертью, прежде всего самоубийцы. Они приобретали некоторые схожие с демоническими персонажами черты, пугали живых. Опасными также считались умершие, которых не поминали, причем их опасность возрастала в зависимости от древности: чем древнее неупокоенный мертвец, тем выше его могущество. Мир предков не был отделен от мира демонических персонажей, и душами грешников управляли нечистые духи, а колдуны и «заложные» сами становились подобны демоническим существам, обитали вместе с водяными, лешими и прочей нечистой силой. Умерший колдун мог обернуться птицей (вороном, ласточкой), бегать волком и высасывать из людей кровь.

Против таких покойников предпринимали различные защитные действия. Двери на ночь запирали с молитвами, перекрещивая; клали на порог топор или рябиновый кол, ставили палки между оконными рамами, обрызгивали жилище святой водой. У коми считалось, что оживший мертвец не может тронуть женщину, расстелившую скатерть и разрезающую на ней хлеб (иногда подчеркивалось, что хлеб должен быть ячменным, который коми знали задолго до появления ржаного и пшеничного). От опасного мертвеца могла защитить собака. Но главное средство уберечься от злых покойников – это приносить им дары, кормить, устраивая поминки. Как и все умершие, они испытывали голод и требовали для себя пищу.

Неупокоенный мертвец, будучи нежитью, обладает соответствующими чертами. Вместо ног у него могут быть копыта или собачьи лапы, тело его холодное, он может обернуться вихрем. Появляясь обычно в ночное время, покойники вели себя как при жизни: ложились спать вместе с женой или мужем, пряли, играли на гармошке, ходили по дому. В других случаях их поведение, напротив, резко отличалось от привычного: они стучали посудой, хлопали дверью, раскидывали или передвигали предметы, тыкали пальцами и щипали спящих, оставляя синяки. Случалось, что пожилые старики в спорных или конфликтных ситуациях угрожали своим родным: если те не уступят их пожеланиям, то после смерти они будут приходить и пугать.

Известна масса быличек о том, как человек (чаще всего тоскующая вдова) привечал мертвеца, регулярно с ним виделся, принимая его за живого, а иногда даже зная о том, кто он есть. Подобные явления в народе осуждались. Подпуская к себе нечистого мертвого, человек сам приближался к иному миру, от этого начинал болеть и, если контакты не прекращались, умирал. От визитов покойника избавлялись различными магическими средствами: читали молитвы и заговоры, тыкали в углы раскаленной клюкой, бросали из окон угли, со злостью разговаривали с ним на его могиле, убеждали не приходить. Популярен сюжет о том, как, безуспешно пытаясь проникнуть в дом после использования защитных магических средств, мертвец оставляет на дверях следы когтей. Бросив попытки вернуться, он говорит: «Сумела сделать. Не сумела бы – со мной пошла!»

Чудь

В мифологических рассказах коми-зырян и коми-пермяков о прошлом нередко повествуется о загадочном народе – чуди. Само слово «чудь» на этнической территории коми появилось под влиянием населения северо-западных земель. Существуют разные версии его происхождения: от русского «чужой», от саамского «враг, противник» или «небольшой клин» и др. На языках коми можно услышать: чуд, чуйд, чудин, чудзим, чуч, чучкэй, чучковщина. В текстах коми-пермяков слово «чудь» не всегда использовали, часто называли героев преданий «старым, прежним народом» (важжез – «старые»). Слова «чуд», «чудской» в языке коми приобрели несколько значений. Помимо прежних жителей, так называют демонических существ, иногда характеризуют людей, которые ведут себя несуразно, глупо, несовременно. Образ чуди порой объединяет все эти три значения.

Комплекс рассказов о чуди включает сюжеты, связанные с древней мифологией, сказочными повествованиями и историческими событиями. Свидетельствами жизни чуди считались находки древних предметов, старые захоронения, необычный рельеф местности (чудские гряды, чудские горы, каменные россыпи, чудские ямы), родники (чудские колодцы). На основе этих сведений сложились представления о внешнем виде чуди, об их занятиях, верованиях и смерти. Чуденинов воображали черными, грязными, маленького или, наоборот, очень высокого роста; они были охотниками, скотоводами, земледельцами. Обозначаемые сходства с современными людьми позволяли народам коми генетически связывать чудь с коми-зырянами и коми-пермяками, тогда как различия нередко являлись причиной для отрицания такой связи.