Текст книги "Я могу быть лучшей версией тебя (ЛП)"

Автор книги: Таррин Фишер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 12 страниц)

– Для кого? – спросил я, положив ногу на ногу. Психологам нужно излучать спокойствие, но мне обычно сложно усидеть на месте.

– Для себя!

– А, ясно.

Я бросил взгляд на часы с виноватой улыбкой, будто мне ужасно жаль, что время вышло. В моих часах даже батарейки не было – они мне были нужны в качестве реквизита. Сьюзан тоже выглядела виновато. После этого она еще долго рылась в сумке в поисках ключей от машины, прежде чем выйти из моего офиса. Интересно, сколько раз она мастурбировала, представляя меня. Я представил ее тонкие бледные пальцы в скучном влагалище Скучной Сьюзан. Мне оставалось только ее поманить, и она откроется для меня, как цветок. В качестве дополнительной услуги могу даже немного испачкать ее безупречные кеды.

– Вот мой личный номер телефона, – сказал я, загибая угол блокнота. – Можете написать сообщение в любое время, когда вам станет особенно невыносимо.

Я резко поднял голову, будто меня это волновало.

– Вы согласны? Я не хочу, чтобы вы подумали...

– Нет-нет, – ответила быстро она, не спуская глаз с номера телефона. – Отличная идея!

Она переживала, как бы я не передумал.

Я оторвал уголок блокнота и протянул его Сьюзан. Ее пальцы, как маленькие голодные свинюшки, вырвали бумажку из моих рук и поспешно запихнули ее в передний карман. Она ни за что ее не потеряет, не постирает случайно вместе с джинсами. Она сядет в машину, достанет бумажку и сохранит мой номер в телефоне, уже думая о первом сообщении. Что-то вроде «Огромное спасибо за то, что дали свой номер. Отправляю вам сообщение, чтобы у вас был мой». Она удалит текст сообщения, перепишет его три раза, переставляя слова и размышляя о том, как звучать непринужденно. Что отправить, чтобы получить гарантированный ответ? После секса она покажется мне интересной, и уже будет совершенно наплевать на тех мамочек с тренировок ее сына, осуждающих ее. Она станет женщиной с секретом, а они западали на ощущение тайны. Мне это тоже нравилось.

Я выпроводил Сьюзан и увидел в холле всклокоченную и уставшую Лесли. С Лесли было весело. У нее были потрясающие ножки и огромные сиськи, которые я так часто представлял. Я уже было позвонил ей, когда получил сообщение от Фиг.

Твоя жена пригласила меня на ужин сегодня. Она звучит несколько перевозбужденной. Мне принести вина или чего покрепче?

Я зашел обратно в офис и закрыл дверь. Ха! Джолин была перевозбуждена. Я ходил по дому на цыпочках, надеясь, что она на меня не наорет. Она зверела, когда дописывала книгу. Все становились для нее лишь неудобством.

Для нее или для нас?

Ха! Нас, наверное.

Тогда неси чего покрепче. Напьемся, и градус будет уже неважен.

Она отправила стикер с большим пальцем вверх.

Мне нравилась химия между нами. С ней было так легко. Я понял, что она психопатка, в самую первую нашу встречу. Она была очаровательна, покладиста, и жаждала расположения. Не могла она всегда быть такой простушкой. В какой-то момент швы начинают расходиться, но пока что я считал ее своей союзницей. С ней можно быть в сговоре против Джолин.

Иногда я чувствовал себя виноватым за то, что выставляю Джолин такой злодейкой. Как человек она намного лучше меня, но все люди должны чувствовать себя чем-то связанными... чувствовать поддержку. Фиг в этом плане подходила на все сто. Она была страшно помешана на Джолин, хотела стать ею и бесилась, что это ей не дается так уж легко. Их отношения были неустойчивы. Фиг всегда старалась переплюнуть мою жену, которая с радостью подтверждала ее победу. Это дико злило Фиг. Если уж она выигрывала, она жаждала войны.

Пришло сообщение от Сьюзан Норинг. Фотография ее сисек. Так, так, так... Признаю свою неправоту. Кто бы мог подумать? Наконец на ее безупречных кедах появилось пятно. Так держать, Сьюзан.

Ничего себе. Они потрясающие!

Я отправил фотографию на свою электронную почту, удалил ее с телефона и открыл дверь Лесли.

Глава 28. Неудачники

Было разбирательство в суде, которое почти стоило мне работы. Я отказывался в это верить, как меня угораздило связаться с той, которая засудит меня за разбитое сердце? Женщины не очень дружат с головой, как оказалось.

Я подумал об аквариуме в приемной, мягкие серые стулья, которые мы выбирали с Джолин, и представил, что всего этого больше нет. Мне стало дурно – все, что создавалось таким трудом, исчезнет, и все из-за слабеньких обвинений какой-то злобной девки. Мэйси Кубрика пришла в мой офис, источая запах киски. Я сразу подумал – Да она небось только что мастурбировала! Я хотел понюхать ее пальцы, чтобы убедиться в собственной правоте. Она сразу привлекла меня своей ранимостью и большими сиськами. Она постоянно облизывала губы, когда говорила. Я пытался сосредоточиться на нашем сеансе, но вместо этого представлял ее киску на своем лице. Она была учительницей, рожденной с деформированной конечностью. Я и не заметил сначала, что ее правая рука не была полноценной. Она всегда носила мешковатые свитера с длинными рукавами. Она однажды сама упомянула свой дефект и показала свою, как она выражалась, культю. Она благодарила мать, что та не сделала аборт.

– Твои родители священники. Почему ты думаешь, что они рассматривали аборт?

– Они не думали об этом. Но родись я в другой семье, возможно, там все было бы иначе.

Верно.

Она была рада, что живет – это качество было необходимо всем нам. Я говорил ей, что ее правая рука никак не уменьшает ее достоинства, и ее глаза загорались. Наш роман начался, когда Мэйси стало настолько комфортно со мной, что она решила вылезти из своих свитеров. На наши сеансы она стала приходить в коротких топах и прозрачных блузках, сквозь которые просвечивались ее темные соски. Однажды, когда на ней была юбка, она села напротив меня, раздвинула ноги так, что мне стали видные ее розовые трусики и попросила о встрече в отеле поблизости. Мой член встал настолько, что мне стало больно.

Я думал, что мы с Мэйси были одинаковых взглядов: встречались, трахались подобно гимнастам, обменивались фото в промежутках между встречами: мокрые пальчики, стоящий член в моей руке. Словом, нам было весело. Я и не думал о том, что у нее только одна рука. Ее киска была тугой, она стонала как шлюха. В один прекрасный момент она все испортила, потому что захотела чего-то большего, чем секс. Я никогда об этом не заикался. Да и что это вообще такое: что-то большее? Отношения? Ребенок? Домашние вечера за просмотром нашего любимого сериала? У меня уже было что-то большее, но мне хотелось чего-то еще. Нужно было знать, что все так закончится. Женщина, считающая себя сломленной, нашла мужчину, который не обращал внимания на ее физический недостаток и считал ее сексуальной. Отвергнув ее, мужчина разбудил ее неуверенность в себе, и заставил ее думать, что она и в самом деле слишком уродлива, слишком сломлена, чтобы любить ее. Что ж, я оплошал. Мэйси повесила трубку, когда я признался, что между нами все кончено. Последовали угрозы через сообщения. Я отменил все мои сеансы, отправил секретаршу домой, и стал мерить шагами кабинет, пытаясь решить, что делать дальше. Я заметил, что одна из рыбок в аквариуме плавала брюхом вверх – плохой знак. Я избавился от нее, прежде чем кто-либо смог ее увидеть.

Я рассматривал шантаж. Отец Мэйси был священником – что он подумает, когда узнает, что ее дочь трахалась с женатым мужчиной? Но она меня опередила, подав иск о врачебной ошибке. Для нее месть была дороже репутации. Бумаги были отправлены в офис, но Джолин еще ничего об этом не знала. Конечно, это был лишь вопрос времени. Моя жизнь стремительно приближалась к концу. Тик-так. Я подумал о Мерси, о том, как любил ее, несмотря на то, что она не моя дочь. Я хотел воспитать ее как свою и уверен, что именно из-за этого Джолин влюбилась в меня. Я присутствовал при ее рождении, на всех ее днях рождения, я был рядом в каждый момент ее маленькой жизни. Я назвал ее Мерси (прим.пер.mercy – милосердие, сострадание), потому что так я чувствовал себя рядом с Джолин – у меня было то, чего я не заслужил, но как же я любил их обеих! Я закрыл офис, включил сигнализацию и направился в ближайшую кофейню. Фиг уже была там. Рядом с ней был ноутбук и нетронутый яблочный пончик. Заметив меня, она улыбнулась и указала на соседний стул.

– Привет, Доктор Сьюз! Небось вылечил кучу людей сегодня?

– Людей не вылечишь, глупый ты зайчик, – я подвинул пончик к себе, отломив кусочек. Большинство считает, что у меня непереносимость глютена, но сегодня мне наплевать. Разве это важно, когда твоя жена скоро узнает, что ты не сдержал свадебных клятв?

Фиг уставилась на меня. Я откашлялся.

– Вкусно! – я указал на пончик.

– Что случилось? Ты ведешь себя ну точно как я.

Я слизнул сахар с большого пальца и посмотрел на нее. Вот и доказательство того, что наша сумасшедшая осознает свое поведение. Неумение себя вести и точное восприятие настроений нравились мне в Фиг больше всего. Она назовет тебя безумцем, в то время как сама выжила из ума. Меня это заводило. А вот ее глаза в стиле Луни Тюнз (прим.пер. — Looney Tunes – анимационый сериал студии Warner Bros, а также группа мультипликационных персонажей, их изображают с большими глазами). Боже, ну до чего жуткое зрелище! Ты уже почти представляешь, как трахаешь ее, пока не посмотришь в ее глаза. Точно такие же, как я наблюдал у сумасшедших во время моей стажировки в психушке. Мой приятель Майк сказал бы: «Просто надень ей мешок на голову».

– Просто странный день. У тебя бывает такое, что ты одновременно являешься и не являешься частью чего-то?

– Естественно! – покачала она головой. – Каждый день, сколько себя помню.

Она рассмеялась.

– Мы просто два неудачника, правда, Фиг?

Ей явно нравилось это сравнение. Наверняка дома она будет повторять его про себя. Выгравирует эту фразу на рождественском подарке.

– Да... – протянула она смиренно. – Ты будешь это есть?

Она указала не на пирожное, а на обертку от соломинки. Совсем немногие знали о моем извращенном аппетите. Я мог есть нитки от диванных подушек, маленькие пластиковые штучки, с помощью которых крепили бумажные этикетки к одежде, пластыри, мягкие пластиковые колечки вокруг горлышка фляг с молоком. Моим фаворитом были зубочистки. Я за один раз мог сожрать целую упаковку.

Я взял обертку, свернул в маленький шарик и, к ее удовольствию, засунул в рот и начал жевать.

– Черт, это так странно!

Я пустился в воспоминания о том, как съел целый родительский диван, когда мне было шестнадцать. Мне потребовался целый год, но я это сделал. Я рассказал Фиг, потому что та была без ума от моих историй. А мне нравилась сама Фиг. С ней я был не таким странным, потому что я не шел ни в какое сравнение с мисс Коксбери. По крайней мере, я никого не преследовал.

Глава 29. Глупышка

Моя жена глупа – звучит грубо, но именно это мне в ней больше всего нравилось. Она вышла за меня, так? Эта идея была очевидно глупой. Старик Синатра был прав, когда пел «Как жаль, ты мне нужна. Я знаю, что это неправильно, это и есть неправильно. Правильно или нет, я не могу без тебя жить».

Джолин не заводила друзей. Друзья появлялись – она открывала свои объятия и впускала их с улыбкой. Она напоминала мне счастливого алкаша в каком-нибудь клубе, с ее любовью ко всем и доброжелательностью. Алкоголь не разбавлял цинизма, как это бывает у всех нас, она правда любила. Как странно! Я едва мог терпеть себя, не говоря уже о незнакомцах. Она однажды призналась, что, если бы не ее опьяненность жизнью, она бы разглядела, каковы люди на самом деле и скрылась ото всех. Она видела потенциал других, ее глаза загорались. По-сто-янно! Она и понятия не имела, что люди – пираньи. Она не знала, кем я был на самом деле. Не тем, кем я был для нее, а другая моя сторона. С ней я был идеален, а персонаж, который трахал уязвимых, почти сломленных женщин, был совершенно другой историей. Они не были знакомы лично, но Джолин была наслышана о нем от моих бывших.

Фиг Коксбери была ее последним проектом, как и моим. Под конфетным экстерьером скрывались пять слоев гнили. Джолин была ослеплена любовью и не видела последнего. Меня-то и привлекала гниль. Надо было лишь посмеяться над ней.

Сладкая Фиг стала еще одним предметом мебели в нашем доме. Мне жутко не терпелось увидеть, что из всего этого выйдет. Джолин всегда говорила, что нельзя вписать трех сумасшедших в историю и не раскачать их мирки. В настоящий момент она не была ничем, кроме безделушки. Ее можно переставлять из комнаты в комнату, но она все так же пялится на тебя. Иногда она сидела на кухонном столе, покачивая ножками, бросая колкости быстрее, чем готовил кухонный комбайн Джолин. А иногда она уже уходила, когда я возвращался с работы, проносясь мимо меня разъяренной фурией или останавливаясь, чтобы поздороваться. Взлеты и падения, падения и взлеты. А потом я все это яростно обсуждал с женой. Ее психическая неустойчивость становилась особенно очевидной в соцсетях.

– Ты публикуешь черно-белое фото, она делает то же самое. Ты повязала бандану на запястье – и у Фиг она появляется.

Джолин уже посмеивалась, а я ведь еще не упомянул, что из пяти ресторанов, в которые мы сходили в этом месяце, Фиг побывала в четырех – меньше чем через сутки после наших визитов. Даже для меня это было слишком, а я ведь сталкиваюсь с таким поведением каждый день на работе. На моем диване побывали мирные, скучающие сумасшедшие, а вот сталкеров там давненько не было. Эти и не подозревают, что нуждаются в помощи.

– Да брось ты! Я могу зайти в любой профиль в Инстаграме и найти похожие фото.

Я пожал плечами. Нельзя заставить другого человека увидеть правду.

– Может быть, – согласился я, – но у них не будет такой же банданы, как у тебя, на том же самом месте.

Джолин нахмурилась.

– Эй, у меня хороший вкус!

Иногда я спрашивал себя, принимает ли она хоть что-то всерьез, или жизнь была для нее одним большим экспериментом.

Я знал Фиг. Я наблюдал за ней, пока она наблюдала за нами. Будучи психотерапевтом, я имел привычку ставить диагнозы людям, едва встретившись с ними взглядом. Фиг, смешная, редко смотрела людям в глаза, таков был ее эффективный механизм защиты. Как-то я упомянул, насколько она веселая, и Джолин подняла одну бровь.

– Она ничего особо смешного мне не говорит!

Тогда я понял, что Фиг держит себя по-разному с разными людьми. Для меня она была легкомысленной с ноткой ностальгии. Она слушала истории, которые Джолин запрещала мне кому-нибудь рассказывать, переиначивала мои шутки. Для моей жены она была слушателем, особенно во всей этой истории с Райаном. Они ходили вместе в колледж, и вот недавно он появился будто из ниоткуда, и пошел дальше, чем просто знакомый. Не знаю, откуда об этом прознала Фиг, но она спрашивала Джолин о нем каждый день. Она жаждала узнать, написал ли он и о чем. Она давила на Джолин, чтобы та рассказала, как он выглядит, о его характере, биографии. Я следил за всем с iPad Джолин, который был подключен к ее телефону. Это был мой подарок на Рождество. Новинка была ей интересна где-то с неделю, прежде чем потерялась в стопках бумаг на ее рабочем столе. Она предпочитала читать настоящие книги вместо электронных, а все необходимое она могла делать при помощи телефона и ноутбука.

Но мне повезло – я будто сидел в первом ряду кинотеатра, наблюдая разговор жены с соседкой о парне, на которого она хотела бы запасть десяток лет назад, но не запала. За десять лет до меня. Я читал их переписку во время обеденного перерыва, поедая йогурт, купленный Джолин, и пролистывал их сообщения. Фиг и Джолин – сообщения Джолин и Райана были невозможно скучны. Он был весь из себя джентльмен.

Фиг: Ты только посмотри на его губы! Небось отлично целуется!

Джолин: Может, они слишком мягкие.

Фиг: Боже мой, да признай уже – он горячая штучка!

Я уронил йогурт на телефон и не увидел ответ Джолин. Пришло время для следующего клиента.

Глава 30. Подтянутая Фиг

– То есть, ты это признаешь?

– Нет, – прошипела она, – ничего я не признаю.

В ее резком взгляде я прочитал, что мне следует заткнуться, что я и сделал. Я предоставил ей возможность самой все увидеть. Разгадка была на улице Уэст Барретт. Я вспомнил все фильмы о Фредди Крюгере, фильмы Майкла Майерса, которые смотрел. У всех сумасшедших с твоей улицы всегда когти и страшные лица. А у той, что с улицы Уэст Барретт, маникюр и гардероб моей жены.

Мы стояли у окна в гостиной с видом на дом нашей странной соседки. На улице было холодно, даже от окна веяло льдом. Пяти минутами раньше мы ссорились относительно Фиг за обеденным столом. Слишком много вина, да и я так был на взводе после угроз с иском. Джолин настаивала, что Фиг просто никто не понимал. Я же утверждал, что она чокнутая. Не знаю, почему мне было так важно показать ей фальшь Фиг, но я поставил свой бокал на стол и попросил ее проверить свои шаги в приложении Fitbit.

Пару недель назад мы примкнули к пользователям Fitbit, чтобы скинуть пару килограмм к лету. Джо и я, Аманда и Холлис, Гейл и Люк, и, разумеется, Фиг. Мы соревновались между собой, заносили свои шаги в телефоны вечером. Так мы могли видеть, кто впереди, и продолжать наматывать километры. В конце недели объявлялся победитель, все его поздравляли – кто-то с большим энтузиазмом, кто-то с меньшим – и снова принимались бороться за победу. Наше соревнование работало – я уже потерял чуть больше 2 килограмм.

Джолин, вечно занятая личность, которая никогда не сидела, разве только, чтобы написать роман, любила всех нас пристыдить, проходя вдвое больше шагов уже к обеду. Единственным ее конкурентом была Фиг, похудевшая килограмм на 15 с нашего знакомства. Во время нашего первого соревнования я заметил, что Фиг записывала свои шаги буквально секундами позже Джолин, будто проверяя, опередила ли та ее или нет. Если Джолин лидировала, то свет в гостевой спальне Фиг горел, пока она не обгоняла Джолин. Если Фиг отставала во второй половине дня, то обычно она отправлялась на пробежку по району, с выражением крайней решимости на лице. Я видел, как за день она могла бегать по четыре раза, лишь бы обогнать Джолин. Все знали, что у женщин развит соревновательный дух, но Фиг вывела это на новый уровень психически больного человека. Я ни в коем случае не винил ее. Отсутствие соревновательного духа у Джолин меня ох как злило. Все из кожи вон лезли, чтобы выиграть, она будто не делала никаких лишних усилий. Она узнавала от меня о своих победах, и вместо ликования она лишь бросала «Круто!» и продолжала заниматься своими делами.

К моему удивлению, допив вино, она согласилась безо всяких вопросов.

– Напиши всем в групповом чате, что идешь в постель.

Она отправила сообщение, и мы подошли к окну и стояли, наши пальцы переплелись, а ее дыхание пахло вином Мальбек.

Я приоткрыл жалюзи двумя пальцами, и она прислонилась к окну, сосредоточенно смотря вдаль. Я чувствовал ее запах, ее духи с ароматом розы на коже. Мой член вставал, стоило мне только вдохнуть ее аромат – так было с самого дня нашего знакомства. Я посматривал на нее, следя за выражением ее лица. Сейчас, сейчас она все увидит, а я буду прав.

– Вот! Ха! А ты мне не верила! – я торжествующе захлопал.

Она сжала губы и часто заморгала, не веря своим глазам. Затем со вздохом снова наклонилась вперед и посмотрела сквозь щелку в жалюзи. Я торжествовал. Мне было все равно, что я оказался прав, просто было радостно, даже от такого мерзкого повода.

Мы смотрели, как Фиг вышла из дома. На ногах красовались кроссовки для бега, волосы были забраны в хвост. Она наклонилась, чтобы проверить шнурки, потянулась, бросила взгляд на наш дом. Джолин взвизгнула, и мы оба грохнулись на ковер, умирая со смеху. Глаза Джо сверкали от счастья, когда она взглянула на меня. Мы разделили момент, и, смотря на нее, я думал, что никогда не любил кого-либо так сильно. Я улыбнулся и поцеловал ее пальчики. Она посмотрела на наши переплетенные руки и нахмурила бровь.

– То есть, ты хочешь сказать, что с самого начала наших соревнований она хочет меня обойти? Меня – не Аманду, Гейл или тебя?

– Да, что-то вроде того. Ей нравится выигрывать, но ты – самая важная персона, которую нужно обойти. Она помешана на том, чтобы быть на шаг впереди тебя. Она вообще помешана на тебе, но быть на шаг впереди предмета своего помешательства для нее важнее всего.

– Черт, это так странно.

Она отвела взгляд в сторону. Я видел, что ей было не по себе. Джолин ни с кем, кроме себя самой, не соревновалась. Это и раздражало больше всего в уверенных в себе людях – они не играли в ваши игры.

Она повернулась к окну, но сейчас там не было ничего, кроме дождя.

– Как часто она это делает, когда я лидирую по количеству шагов?

– Она ждет, пока ты занесешь свои шаги в телефон, что обычно бывает достаточно поздно, где-то около 9. Потом она либо занимается на беговой дорожке, либо выбирается на пробежку. Каждый раз.

– Но я-то все равно впереди!

– Да, и это самое смешное.

Как только Фиг скрылась из виду, Джолин вышла из комнаты.

– Ты куда?

– Ты шутишь? Пойду покажу ей, кто тут хозяин.

Еще через пару минут я услышал шум беговой дорожки и ритмичные шаги Джолин. Я улыбнулся. Вся наша жизнь – игра. Прикольно, когда ты – один из активных участников.

Г лава 31. Металлик

– Пожалуйста, не проси ее прийти завтра, – попросил я.

Мы были в спальне. Джолин расчесывала волосы перед зеркалом – часть ее вечернего ритуала. Я смотрел, как расческа проходит по всей длине волос, до самых кончиков. Обычно меня это успокаивало, но только не сегодня. Она пробежала восемь километров на беговой дорожке, закрепив свою победу и наверняка доведя Фиг до белого каления.

Фиг частенько жаловалась в сообщениях на Джолин. Естественно, все было в достаточно легкомысленном и игривом духе, чтобы не расстроить мужа, но я чувствовал ее презрение под скрытностью. Я набросил одеяло на колени. Я уже снял трусы, но вдруг мне стало совершенно не до секса.

– Ей сейчас нелегко, – сказала Джолин, положив расческу и повернувшись ко мне. – Мне кажется, она подумывает о самоубийстве. Она часто выкладывает фотографии железных дорог.

– Она манипулирует тобой, – мой член упал. Я уже мастурбировал дважды после фотографии, которую прислала мне Фиг. Видимо, у меня больше нет былой энергии.

Джолин не стала это отрицать и спорить. Вместо этого она принялась приводить порядок в комоде, не обращая на меня внимания. В этом вся она – даже если ты абсолютно съехал с катушек, ей все равно не наплевать. Добро пожаловать в брак с потакателем. Я похлопал рядом с собой, и она присела. Ее халатик распахнулся, и моему взору предстали ее загорелые ноги. Мой член затвердел. Поглаживая ее татуировки, я снова заговорил.

– Каждый раз, когда ты ее приглашаешь на ужин, она остается до трех утра, – я не упомянул, что мне приходится сидеть с ней в гостиной, когда она уходит спать. Джолин терпеть не могла, когда я ною.

– У нее нет понимания границ, – я имел в виду большее, чем ее долгие посиделки в нашем доме. – В последний раз Холлис спросил меня, во сколько мы обычно ложимся, а она ответила за меня.

– Ты шутишь? – спросила она. Она была одновременно напугана и позабавлена. В отличие от меня.

– Она сказала Холлису, что мы ложимся между одиннадцатью и двенадцатью, а на мой удивленный взгляд сказала, что окна наших спален находятся прямо напротив друг друга, и она видит, когда мы выключаем свет.

Джолин покачала головой.

– Она так же ведет себя со мной, особенно, когда я приглашаю подруг.

– Она купила платье, как у тебя. Новое. Я видел ее в этом платье вчера.

– Господи. Чудесненько... – вздохнула она.

– Скажи ей, если тебя это беспокоит.

Она покачала головой.

– Нет. Ее психическое здоровье очень хрупкое. Если она хочет меня копировать, да ради бога! Думаю, все это лишь в моей голове в любом случае. Может, у нас просто общие вкусы?

– Я могу доказать, что это не просто у тебя в голове.

– Как? – она скептически посмотрела на меня.

– Помнишь, на прошлой неделе, когда все были у нас на ужине, мы упоминали, что покрасим столовую? – Джолин кивнула. – Она все спрашивала – в какой цвет? В какой цвет? А ты ей так и не ответила.

– Так...

– Выложи в Инстаграм фото любого сумасшедшего цвета, который трудно достать. И пусть это смотрится, будто это твоя стена.

Она скорчила рожицу и покачала головой.

– Хочешь, чтобы я с ней в игры играла? И где это нормально?

– Я хочу показать, насколько отчаянно она хочет быть тобой.

Я взял ее телефон и положил в ее руки.

– Почему ты это делаешь? За что так ее ненавидишь?

– Я не ненавижу, а просто стараюсь тебя защитить.

– Правда? Меня ли ты стараешься защитить?

Я усомнился в себе. Мне пришлось собраться и попытаться ее убедить. Только разоблачения мне сейчас не хватало. Я просто хочу правильно поступить.

– Я твой муж, и такая у меня работа.

– Я в курсе, – она слабо улыбнулась. – Но ты женился на мне, потому что я та, кто не нуждается в защите.

Я никогда ей об этом не говорил, но так и было на самом деле. Мои последние отношения закончились, потому что девушка стала требовать слишком много внимания. Иногда я забывал, как много видит Джолин.

– То есть ты предпочтешь, чтобы мне было наплевать? Разве не из-за этого ты злилась на Рея? – я прекрасно понимал, что нанес тяжелый удар. Рей был биологическим отцом Мерси. Она ушла еще до рождения Мерси. Он живет на Аляске и никак не участвует в жизни девочки.

– Да, – призналась она. Ее глаза врезались в меня. Она что-то почувствовала? Я знал этот взгляд. – Ты так себя ведешь, когда хочешь меня отвлечь.

Кажется, я побледнел, а там кто его знает. Я чувствовал, как кровь отлила от головы. Она все видела – за это я ее и любил.

– Ты о чем?

– Я обвиняю тебя, а ты меня. Типичный Дариус, – она отправилась в ванную чистить зубы.

– Ты можешь хоть обжиматься с ней, мне все равно. Сделайте себе одинаковые тату – это твоя жизнь! Конечно, зачем верить психотерапевту, который говорит, что твоей новой подружкой управляют далеко не самые искренние побуждения.

– А что, если я уже знаю об этом? – она нагнулась над раковиной и выплюнула зубную пасту.

Моя жена меня пугала. Мой член снова затвердел.

Снова зайдя в спальню, она протянула мне свой телефон.

– Играй в свои игры. Посмотрим, прав ли ты.

Как спокойно она передала мне телефон! А что, если бы ей пришло сообщение от дебила Райана? Ей было наплевать, что я это увижу? Может, и нет. Не впервые я замечаю, что Джолин легко распрощается со мной, стоит мне переступить одну из ее линий. Я бы не протянул ей свой даже при большом желании. Мой телефон был тикающей бомбой обличения.

Я зашел в браузер и начал искать цвета краски, как вдруг наткнулся на яркий бирюзово—металлический цвет, который был в нашем первом доме. Джолин увидела его в каком-то журнале, и его было чертовски трудно найти. На фото стена была наполовину покрашена, а рядом на лестнице лежал ролик. Стена могла вполне сойти за наш дом. Я сделал фото экрана, обрезал ее, выложил в Инстаграме Джолин с радостной подписью: «Новая краска!» и протянул ей телефон.

– Я не использую восклицательные знаки, – вежливо заметила она. Я удалил восклицательный знак и отдал ей телефон.

– Теперь подожди, что будет, – затем я посадил ее на колени и позволил ей меня оседлать. Не пропадать же хорошей эрекции, даже если ты боишься, что твоя жена еще более сумасшедшая, чем ты.

Глава 32. Губы Райана

Я сидел в офисе и следил за перепиской между Фиг и моей женой на айпаде. Это было как просмотр реалити-шоу – никогда не знаешь, что произойдет дальше и каковы будут реплики героев. Сейчас они обсуждали преимущества отношений с Райаном, каким проницательным он был. Каким чувствительным и в то же время мужественным. Как прекрасны были его губы. Я пролистал его фото в соцсетях и, признаться честно, ничего этого не увидел.

К чести Джолин, она несколько раз пыталась сменить тему, но Фиг была непреклонна. Я наблюдал за перепиской со смесью гнева и удовольствия. Фиг Коксбери, будучи профессиональным манипулятором, обрабатывала мою жену так же упорно, как и меня. Затем они переключились на выздоравливающего отца Джолин. Мне становилось скучно, но Фиг и тут нашла, как упомянуть Райана в разговоре.

Что ты будешь делать, когда твой отец умрет? Дариус не то чтобы поддерживает тебя в последнее время. Тебе нужен кто-то, кто поможет тебе в эмоциональном плане.

Джолин не отвечала несколько минут. Я представлял, как она складывает свежевыстиранную одежду или готовит себе коктейль. Ей нравилось пить посреди дня, когда рядом не было никого, кто смог бы ее осудить.

Я думаю, что он просто много работает. Занят. Он не знает, как поддержать меня так, как это нужно мне. У каждого из нас свой язык любви, знаешь?

Он гребаный психотерапевт! Разве он не должен знать все языки наперечет? Слабенькое оправдание. Я понимаю твои чувства. У тебя есть другой человек, который спрашивает, как ты, и знает, что сказать. Кроме того, он потрясающе выглядит. Да и вообще, мне кажется, ты пугаешь Дариуса.

Джолин долго не отвечала, а потом сменила тему, никак не отреагировав на слова Фиг. Меня разозлило, что она поддерживает такой разговор. Она принадлежала мне, черт возьми! Она должна показывать верность мне, нашим отношениям. Несмотря на ее игнорирование слов Фиг, я знал, что они пустили корни. Моя жена восприимчива к чувственному шепоту. Если она вас любила, то считала, что это взаимно, и имела самые лучшие намерения. Я всегда находил эту наивность крайне милой. В этом же случае Фиг использовала ее, играя с чувствами Джолин. Она ведь совсем не знала Райана, но семена сомнения росли – я видел, как она стала смотреть на меня. Раньше это было обожание, но с недавних пор я стал видеть раздражение в ее взгляде. Потом начались вопросы. Почему ты не спрашиваешь, как у меня дела? Почему ты уверен, что у меня все хорошо? Я уязвима, даже если по мне не видно. В другое время я бы старался исправиться, но Джолин была права – я был отвлечен, а она никогда не показывала своей слабости – и я ее не искал. Как я мог догадаться спросить, как у нее дела? В то время как Фиг твердила, что Джолин нужен кто-нибудь получше, со мной она играла роль сексуальной и флиртующей подружки. Фиг в шутку называла Джолин диктатором, а я не спешил ее поправлять. Меня это устраивало. Быть может, Фиг была той личностью, которая могла дружить с нами обоими, видеть уникальную точку зрения каждого и не становиться ни на чью сторону.

Когда я предложил романтическую поездку в Париж, Джолин колебалась. Она не хотела уезжать, когда ее отец был сильно болен.

– Тебе нужна эта поездка. Ты не сможешь стать лучшей версией себя для Мерси или своего отца, когда тебе самой нужен отдых. Всего пять дней романтики.