Текст книги "Я могу быть лучшей версией тебя (ЛП)"

Автор книги: Таррин Фишер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 12 страниц)

Таррин Фишер

«Я могу быть лучшей версией тебя»

Автор: Таррин Фишер

Книга: «Я могу быть лучшей версией тебя»

Оригинальное название : «Плохая мамочка»

Серия: Без серии

Жанр: Триллер

Рейтинг: 18+

Главы: 52 главы

Переводчик: Антонина Гринвуд

Редактор: Ольга Мохова

Вычитка: Ирина Николаевна

ВНИМАНИЕ! Копирование без разрешения переводчик а или редактора запрещено!

Лукаво сердце человеческое более всего и крайне испорчено; кто узнает его? (Иеремия 17:9)

ЧАСТЬ 1.

Глава 1. Психопатка

Плохая  мамочка

Ты получаешь то, чего не заслуживаешь. Что за отстой. Я возмущена, потому что заслуживаю этого больше. Я могла бы быть лучшей версией тебя, вот в чём суть. Я – та самая женщина, во мне это заложено.

У девочки светлые волосы. Они поднимаются на её головке с дуновением ветра подобно мягкому светлому ореолу. Вот бы у меня были такие в детстве! Может, и были, моя мать была слишком занята работой и не фотографировала меня. Зачем вообще нужны дети, если их не фотографировать? И каждый день новая отговорка. Хочу заявить между делом, что моя мать – та еще сука. Я взяла телефон и сфотографировала девочку, пока та бежала, а волосы развевались по ветру. Фотография из тех, которые надо вешать на стену. Я восхищенно любовалась на созданную мной красоту.

Увидев её, я будто вышла из долгого забытья. Захрустели суставы, сильнее забилось сердце. Я закрыла глаза и поблагодарила вселенную за этот подарок. Я сделала ещё одну фотографию, потому что я уж точно не плохая мамочка.

Это она, я знала наверняка. Всё, чего я хотела, и на что надеялась. Замерев, я наблюдала, как она подходит к машине вместе с высокой, темноволосой женщиной. Это и есть мать? Может, няня? В их чертах не было ничего общего, кроме карих глаз. Девочка позвала её «Мамочка», и меня передёрнуло... Я поникла... Будто умерла. Она совсем не та, кто ты думаешь, дитя.

Я последовала за ними домой из парка на своём сверкающем белом Ford Escape – он выделялся на улице, как больная мозоль. Боялась, что привлеку к себе внимание, и мамаша заметит, что за ними следят. Я слишком заморачиваюсь, правда? Мой мозг как компьютер, где кто-то оставил открытыми кучу вкладок. Я далеко не дура, что есть, то есть. У умных людей слишком много разных мыслей, и все они – гениальные.

Пытаясь себя успокоить, я мысленно открыла вкладку «здравый рассудок». Большинство матерей многого не замечают. Или, по крайней мере, не замечают самого главного. Они слишком заняты, слишком сосредоточены на своём отпрыске: чистое ли у тебя лицо, не суешь ли ты себе в рот что попало, выучил ли ты алфавит... Хотите моё мнение? Им стало слишком комфортно в современном мире. Раньше матери боялись всего как огня: дизентерии, гриппа, полиомиелита. В наши же дни камнем преткновения современной мамаши стало количество высокофруктозного кукурузного сиропа в соке её ребёнка. Успокойтесь уже! Все вечно сходят с ума из-за ерунды. Представь, что незнакомка преследует тебя в чистом, совершенно неприметном белом джипе. Представь, что воспитываешь эгоиста. Представь, что лет эдак через двадцать ребёнок тебя возненавидит, потому что ты в своё время не обозначила границу.

Они остановились на заправке. Я объехала весь квартал и остановилась на парковке рядом, готовая в любой момент сорваться с места. Бездомный постучал в стекло, пока я сосредоточенно пялилась на их машину. Пришлось дать ему доллар, чтобы он свалил, да и я была в хорошем расположении духа. Мне открывался отличный вид на мамашу. Она водрузила насос на место и села обратно в машину. Я тронулась, и мы поехали дальше.

Я пыталась рассмотреть цвет волос отца, полагая, что он у девочки имеется. Сейчас уже не то, что раньше, и возможно всё – возьмите двух мужчин, двух женщин, дайте им ребёнка. Не подумайте, что я страдаю гомофобией, просто нечестно, что у геев могут быть дети, а у меня нет.

Их машина въехала во двор, а я припарковалась по другую сторону улицы, под деревом с огромными розовыми цветами. Наступило то время года, когда мир светится жизнью, всё новое пробуждается после долгой зимы. Всё, кроме меня. Я наблюдала за цветами, зная, что лишена жизни, но в этом нет моей вины. Люди подобны пиявкам, дезертирам. Мне было одиноко, потому что я была одна в своём роде. Все говорят – найди своё племя. Кто же моё племя и где их искать? Девочки-провинциалки, с которыми я выросла? Нет! Офисный планктон с моей первой работы? Ну уж нет! С самого детства я поняла, что буду одинока. Я играла с друзьями, видимыми лишь мне, а в более сознательном возрасте строить все мои отношения помогал интернет.

Я наблюдала, как она расстёгивает пряжки на детском сиденье и приподнимает спящую девочку на уровень бедра. Во мне расцветает ревность, но вдруг головка ребёнка соскользнула с её плеча. Мне хотелось тут же броситься к ней и…что? Всё исправить? Забрать девочку? Я раздражённо шикнула. Плохая Мамочка. Некоторым просто не стоит иметь детей.

Они жили в сером кирпичном доме в тюдоровском стиле, всего лишь за милю (Примеч. перевод. – 1.6 км) от моего скромного домика. Какое совпадение! Мысленно я занялась подсчётами. Два года, два месяца, шесть дней. Вдруг это и есть тот самый ребёнок? Я была в этом уверена, но всегда есть эта назойливая тень сомнения. После всего, что произошло, я ходила к экстрасенсу. Она объяснила, что однажды я повстречаюсь с душой моего ребёнка, и сразу это пойму. Сколько раз я это представляла, видя подростка, взрослую женщину, даже мою медсестру, когда буду старухой умирать в больнице.

Я достала пакет с крекерами из сумки и стала непроизвольно жевать. Я уже было задремала, когда ровно в шесть пятнадцать во двор въехал золотистый седан. Всем наплевать на золотистые седаны, потому что их хозяева обычно – скучные людишки, которым не хватает смелости купить красную или белую машину. Они – нейтральная сторона общества, со всем сочетаются. Я швырнула пакетик с крекерами на пассажирское сиденье, выпрямилась, отряхивая крошки с подбородка. Из машины вышел мужчина. Я прищурилась, чтобы в меркнущем свете дня разглядеть цвет его волос, но было уже слишком темно. Вот вам ещё один пример того, как переход на летнее время разрушает нашу жизнь.

Я подумывала выйти из машины. Можно было притвориться, что гуляю, и спросить у него дорогу. Нет, слишком рискованно. Он нес чемодан, покачивающийся в такт его шагам. Это все нереально! Мне хотелось подойти и предупредить его, что всё это у него однажды отнимут, таков порядок вещей.

Как только он ступил на крыльцо, включился свет, и я наклонилась вперед. Тёмные волосы! Седина уже, наверно, начала проступать на висках, но отсюда мне был виден лишь ореол его волос в желтом свете крыльца.

Затаив дыхание, я откинулась на спинку сиденья. Я была права. Прижав кончики пальцев к глазам, я заплакала. Горькие скорбные слёзы бежали вниз по лицу и затекали в свитер. Я плакала по всему, что потеряла, по тому, что никогда не испытаю. Я вытерла слёзы и увидела женщину. Она обвила руками его шею. Такая идеальная семья, будто счастье досталось им так легко в этом сером домике. Я сразу поняла, что она его не заслуживает.

Глава 2. Ровно

– Да не помешана я на них!

– Совсем нет?

– Совсем нет. – Почему мой голос так странно прозвучал? Я дотронулась до горла, и, кашлянув, продолжила. Безусловно, они мне интересны. Я чувствую... связь. Но я не съехала с катушек.

Почему я всегда убеждаю людей, что я не сумасшедшая? Может, потому, что они все такие из себя нормальные и скучные?

– Фиг! – Мой психотерапевт придвинулась ближе ко мне. Свет отражался в её очках с красной оправой.

Я уставилась на её туфли, тоже красные. Куколка, у которой всё сочетается. Будто нельзя добавить сюда немного себя. Мои пальцы забарабанили по часам из розового золота, а затем я будто невзначай дотронулась до серебряных колец в ушах. Быть может, она заметит и вдохновится, ведь в этом и есть вся суть жизни – чтобы люди хотели быть тобой.

– Вы следили за матерью и дочерью из парка до самого дома, верно?

Она выворачивала мои слова наизнанку, делая из меня тронутую. Опасно иметь своего психотерапевта.

– Я просто проехалась по своему кварталу после парка. Они живут совсем рядом. —

Я думала, что разговор закончен, но она продолжала меня сверлить взглядом.

– То есть, вы не следили за ними до самого дома и не ждали часами в машине, только чтобы увидеть отца девочки?

– Я припарковалась, было дело. Я же уже сказала – мне стало любопытно.

Она облокотилась на спинку кресла и стала что-то записывать в блокнот. Я было вытянула шею, но она отлично всё спрятала. Может, это она психопатка. Писать то, что я не могу прочитать – это демонстрация силы такая?

– Как часто вы их преследовали с того раза?

Вдруг на меня напала такая жажда, что язык, казалось, намертво пристал к нёбу. Я стала взглядом искать воду. Порыв жаркого воздуха ворвался в кабинет сквозь вентиляционное отверстие. Я стянула с себя новый свитер и провела языком по сухим губам.

– Несколько раз, – осторожно ответила я. – У вас водички не найдётся?

Она указала на мини-холодильник в углу кабинета. Открыв его, я увидела целые ряды бутылок. Схватив самую холодную из заднего ряда, я вернулась на своё место. Чтобы убить время, я слишком долго открывала бутылку, потом начала жадно пить. Вот-вот она должна провозгласить, что сеанс завершен, и мы продолжим беседу на следующей неделе. Но психотерапевт молчала, и я начала сильно потеть.

– Что заставляет вас ощущать связь именно с этой матерью и дочерью?

Вопрос вывел меня из равновесия. Я провела ногтем большого пальца по запястью, пока сочиняла ответ.

– Не знаю... Я никогда об этом не задумывалась. Может, из-за того, что дочери столько же лет, сколько могло бы быть моей.

Она задумчиво кивнула, а я опустилась на диванные подушки.

– А может, потому что женщина...

– Вы имеете в виду её мать?

Я стрельнула взглядом.

– Женщина, – упрямо повторила я, – не выглядит как другие матери. Она что-то вроде анти-матери.

– Вас это расстраивает или притягивает?

– Не знаю... Возможно, и то, и другое.

– Расскажите мне о ней... о матери. – она устроилась поудобнее в кресле, а я начала нервно оттягивать кожу вокруг ногтя.

– Она не одевается как типичная мать – кожаные брюки, футболка с Nirvana под пиджаком, все эти браслеты, которые едва помещаются на её запястьях. А однажды она одела черную шляпу и серую футболку, через которую всё просвечивало. Волосы – единственное, что спрятало её соски от чести быть всеми увиденными.

– И как другие матери в песочнице на это отреагировали? Вы обратили внимание?

Разумеется, обратила. Из—за этого я её и заметила. Я видела, как они пялились, и с той минуты заинтересовалась ей.

– Ей наплевать, что говорят другие мамаши. Было заметно, что они её из-за этого недолюбливали. Она их отшила ещё до того, как они отшили её. По-моему, гениально. Они вроде стаи собак, только и стреляют в неё глазами, с любопытством и открытым раздражением.

– Вам нравится эта её черта?

Я задумалась.

– Да, мне нравится, что ей наплевать. Мне всегда хотелось такой быть.

– Всегда хорошо себя знать.

– Так почему же я за ними слежу? – я вдруг спросила. Всё вдруг показалось таким прозрачным.

– Наше время вышло. Увидимся на следующей неделе, Фиг, – улыбнулась она.

Было уже темно, когда я подъехала к дому Плохой Мамочки и припарковалась в соседнем квартале. Сначала я не хотела возвращаться, но не могла же я позволить какому-то психотерапевту меня запугать! Вечер был холодный. Я достала толстовку с заднего сиденья и накинула капюшон на голову, тщательно спрятав волосы. Я не боялась быть пойманной, но мои блондинистые волосы могли привлечь к себе ненужное внимание. В этой части города живут сплошные молодые семьи, послушно посапывающие в своих спальнях в полдесятого, но осторожность превыше всего. Вечерняя пробежка станет отличным прикрытием. Сама невинность! Если кто-то и выглянет в окно, они увидят девушку в трениках, ведущую здоровый образ жизни. Я наклонилась, чтобы поправить шнурки моих новых кроссовок, белых с леопардовым принтом, купленных по интернету специально для этого случая. Я увидела их у Плохой Мамочки в парке и сразу захотела такие же. Я представляла нас с ней, случайно столкнувшихся в магазине или на заправке. Она воскликнет – «Ой, у меня такие же! Они такие классные, правда?» Я научилась этой технике от моей матери, которая, в свою очередь, испытывала её на мужчинах, после того как ушёл отец. Притворись, что тебе нравится то же, что им. Так у вас будет что-то общее. А потом, глядишь, тебе и правда это понравится – беспроигрышная ситуация.

До их дома оставалось несколько метров.

Я стала украдкой рассматривать эту маленькую улочку, покрашенные вручную почтовые ящики, пышно цветущие клумбы, и ни души. В большинстве окон уже выключили свет. Добежав до почтового ящика, я открыла его, увидев три конверта и маленькую коричневую коробочку. Я всё забрала, рассовав по карманам, и параллельно оглядываясь по сторонам. Кроссовки были тесноваты, и мне уже не терпелось улечься на диване с чашечкой кофе и почтой Плохой Мамочки. Может, я даже съем немного печенья, того, из коробки в клетку со скотчтерьером.

Войдя в дом, я сразу разделась. Штаны носят только неудачники. К тому же, они сильно давили на живот, и кожа нависала сверху – ощущение не из лучших. Я положила конверты на обеденный стол, даже не взглянув на них. Терпение, прошептала я. Всему нужно терпение. Я заварила чай, добавила молоко. Прихватив коробку с печеньем, отнесла чашку в столовую – я сама отреставрировала и покрасила деревянный стол и стулья. Усевшись, положила каждый конверт лицом вниз, оставив коричневую коробку напоследок. Глубокий вздох... Перевернула первый конверт. Её звали Джолин Эйвери.

– Джолин Эйвери, – повторила я вслух. Затем, чтобы не поддаваться чарам красивого имени, добавила, – Плохая Мамочка!

Я открыла конверт ногтем. Там была одна-единственная бумажка. Счёт от доктора, какая скука. Мои глаза скользили по бумаге. Две недели назад она сдавала анализ крови. Я пыталась выудить что-нибудь ещё из медицинских терминов, но безуспешно. Анализы... Зачем? Она беременна? Стандартная проверка? Мне самой проблемы со здоровьем были не чужды. В прошлом году у меня резко поднялось давление, и пришлось сдавать всевозможные анализы. У меня обнаружили пятна на мозге. Я во всём обвинила Джорджа, после всего, что он со мной сделал. Моё здоровье было идеальным, до того, как я поняла, каким подонком он оказался.

Я отложила бумагу в сторону и открыла следующий конверт. Он был адресован её мужу, Дариусу Эйвери. Информация по страховке, макулатура. Дариус и Джолин Эйвери. Я откусила печенье. В третьем конверте было приглашение на день рождения. Открытка была вся в красных и жёлтых шариках.

Вы приглашены!

Третий День Рождения Джианы!

Место: Парк Королевы Энн

Павильон №7

Ровно в 2ч.

Просьба ответить на мобильный  Тианы

Интересно, кто пишет «ровно» на приглашении на день рождения своей дочери. Видимо, кто-то с обсессивно—компульсивным расстройством. Есть такой тип женщин, которые выглядывают из окна своей спальни ночью, чтобы убедиться, что мусорный бак соседей не касается их газона. Жалкие, мелочные людишки. Разве все не знают, что родители маленьких детей всегда опаздывают? Как-то не совсем вежливо напоминать об их грехах в приглашении.

Что же внутри коричневой коробки? Имя «Джолин Уайатт», должно быть, её девичья фамилия, было выведено на ней синими чернилами. Напевая, я отрезала скотч ножницами. Внутри была синяя бархатная коробочка – в такие обычно кладут украшения. Я открыла её и сразу разочаровалась, прикрепленная к коробочке красной нитью лежала небесно-голубая бусина. Я взяла её в руки и стала разглядывать. Ничего особенного – не о чем писать домой, как говаривала моя мать. Возможно, у неё свой магазинчик на Etsy (онлайн—площадка для продажи предметов, сделанных вручную – прим.пер.). Надо будет проверить потом. Значит, просто иметь ребёнка ей было недостаточно, и нужны были дополнительные виды деятельности, чтобы эта шатающаяся по барам и мастерящая ожерелья шлюха снова почувствовала себя собой. Я положила бусину обратно в коробочку и побросала все конверты в ящик стола, чувствуя приближающуюся мигрень. Не хочу больше думать о том, насколько неблагодарными могут быть некоторые. Меня затошнило. Она не заслуживает дочь. Я заснула на диване с мокрым полотенцем на лбу.

Глава 3 . Дом по соседству

Все меня спрашивали: «Фиг, а почему у тебя нет детей? Ты так хорошо с ними ладишь!». И что мне на это отвечать? Видите ли, мой муж оказался придурком, а свою девочку я потеряла.

Моя девочка... Я так долго её ждала, прошла два курса лечения бесплодия, которые опустошили наш банковский счёт и ни к чему не привели. Я уже потеряла всякую надежду, а потом... задержка в один, два месяца... Тест на беременность. Хорошие новости подтвердились в кабинете доктора. Озвучив результаты анализа крови, он протянул мне коробку с бумажными салфетками – я рыдала как ребёнок.

Она была размером с мандарин. Я скачала приложение на телефон, позволяющее следить мне за тем, как она менялась в размере. Я отправляла скриншоты Джорджу, а он отвечал радостными смайликами. Она была головастиком, а теперь стала маленьким человечком с ручками и ножками. А потом её не стало. Моё собственное тело раздавило её на мелкие кусочки. Жестокость, которой не должна испытать в своей жизни ни одна женщина. Джорджа в этот момент рядом не было, разумеется. Он работал. Я сама поехала в больницу и сидела одна-одинёшенька в коридоре, пока мне объясняли, что у меня выкидыш. Джордж не проронил ни слезинки. Он только сильно побледнел, будто увидел привидение, и сразу спросил врача, когда мы сможем снова пытаться забеременеть. Он хотел стереть нашу девочку и сделать новую. А ведь я для него срезала корочки с горячих сэндвичей с сыром и дула на суп, чтобы он не обжегся и не заплакал, бедное дитя. Я была зла, ожесточённа. Я объяснила выкидыш отсутствием заботы с его стороны. Что ж, удачи тебе и твоему ледяному сердцу, Джордж. Я больше не буду с тобой нянчиться. Я была мамой настоящей маленькой девочки, и вот я снова её нашла! На земле живут миллиарды людей, и вот она, моя доченька, в пяти кварталах от моего дома. Даже не верится!

Я стала подолгу гулять по Кэвендиш Стрит, мимо парка с фиолетовыми скамейками, мимо магазинчика с замороженным йогуртом, где можно, нажав на рычаг, положить сколько хочешь йогурта в бумажный стаканчик. Повернув налево у пиццерии Little Caesars, у которой всегда сидели по крайней мере две кошки, я решила заглянуть на кружку каппуччино в кафе Tin Pin. Кофе в кафе делали хороший, но работающие там девахи выглядели как шлюхи. Делая заказ, я старалась не смотреть на них, но иногда это было просто невозможно. Что общего между кофе и демонстрацией своего тела? Я оставила несколько жалоб в ящике для предложений: «Девушкам следует носить меньше провокационных нарядов», «Наймите женщин постарше, которые уважают своё тело», и, наконец: «Пусть ваши полуголые шлюхи сгорят в аду!» Изменений не последовало, девушки так и не начали прикрывать свои упругие формы. У меня таких сроду не было.

Погода стояла отличная, поэтому я решила сесть снаружи, наблюдать за машинами и кошками, которые не сдвинулись ни на метр со своего насиженного места. Допив кофе, я решила вернуться на Уэст Барретт Стрит. Я с ненавистью признала, что их улица красивее моей, деревья – больше, а дома выглядели более ухоженными. Как говорится, дьявол кроется в деталях: белые ставни на окнах, а тюльпаны по краям клумб делали это место более... личным. Возле соседнего дома был целый ковер из розовых цветов. Я так и видела, как её дочка попискивает от удовольствия и спрашивает Плохую Мамочку, можно ли ей пробежаться между ними. Она наверняка разрешит. К черту машины вокруг, конечно, ты можешь поиграть на тротуаре, малышка. Беспечность, безрассудство, рассеянность.

Подойдя к их дому, я притворилась, что завязываю шнурки. Я будто заметила что-то на тротуаре и сделала замечание о мусоре проходящей мимо женщине. Она посмотрела на меня как на больную и поспешно удалилась, не вытащив наушники из ушей. Наверно, слушает какого-нибудь Джастина Бибера. Вдруг мне послышался смех ребёнка – он будто шёл из дома и, возможно, это был даже плач – я изголодалась по любым проявлениям её голоса. Но кроме рёва проезжающих мимо машин и лая собак я не могла ничего различить. Я разочарованно вздохнула, но тут мне на глаза бросилось объявление – дом по соседству выставлен на продажу. Моей первой реакцией было удивление, но затем внутри начало покалывать. Все кусочки пазла постепенно собирались воедино. Мне были необходимы перемены, не так ли? Я их заслужила! Плохие воспоминания окружали меня, подобно привидениям. Им здесь больше не место. Я могу просто переехать в этот маленький домик с белыми ставнями и оливковым деревом во дворе. Здесь зародятся мои новые, прекрасные воспоминания, и я буду жить совсем рядом с моей малышкой. А там кто знает, что нас ждёт? Кто знает...

Глава 4. Тронутая

Я призналась психотерапевту, что куплю дом по соседству.

– Не думаю, что это хорошая мысль, – сказала она. – Вы покупаете дом, чтобы быть ближе к ребёнку, который, по вашему мнению, не кто иной, как ваш не родившийся малыш.

Доктор Мэтьюз выглядела слишком молодо, чтобы в полной мере осознавать, чем она занимается. Но это мне и нравилось больше всего. Она была не такой категоричной, как какой-нибудь доктор, вращающийся в этой среде лет двадцать. Я была её подопытным кроликом. Я уверена, что она была благодарна, что могла набираться опыта со мной.

– Да бросьте! – отмахнулась я. – Я не такая сумасшедшая. Продать свой дом и переехать ради одного человека – это уж слишком. Это чистое совпадение – мне просто очень понравился дом.

Доктор Мэтьюз сверлила меня взглядом, нервно стуча по желтому блокноту. Она боится меня или это постукивание помогает ей лучше сконцентрироваться? А может, она имитирует метроном, чтобы и мои мысли обрели ритм? Ручка оставляла синие точки на блокноте. Скажите мне, у какого профессионала есть синие ручки? Она напоминала мне фанатку рок-группы из старшей школы – бледная, волосы мышиного цвета, очки. Сегодня на ней был желтый кардиган и туфли в тон. Зуб даю, она раньше играла на тромбоне, и, как следствие, отлично делала минет.

– Вы и раньше зацикливались на чем-то, вплоть до мании.

Мне совсем не понравился её тон.

– Правда? Это когда же?

– А почему бы вам самой не ответить на свой вопрос?

Её джинсы были подвернуты – точно, школьница-фанатка. Тронутая, вроде Жирной Джози (Прим.пер. – персонаж фильма «Не целованная», о журналистке, никогда не состоявшей в романтических отношениях, которой главный редактор поручает притвориться школьницей и написать статью о жизни учащихся).

– Ну... Я зацикливалась на доме – дизайн, сама что-то мастерила...

—А помимо этого?

Я не знала, что сказать. Доктор Мэтьюз сощурила свои и без того узкие глаза, и я заёрзала на диване. Её глаза будто совсем исчезли в этот момент.

– Вы зацикливались на том, что о вас подумают другие, – наконец отчеканила она.

Ах, вон оно что.

– Вы так думаете? Меня ваше мнение так волнует! – я попыталась пошутить. Не знаю, поняла ли она мою жалкую попытку пошутить в некомфортной обстановке. Я отметила про себя, что надо бы найти нормального психотерапевта с чувством юмора.

– Почему вас настолько тревожит, что о ас подумают другие? – Она решила взять быка за рога.

Я не доверяла людям, которые не понимали моих шуток. Смешить других – моя сильная сторона.

– Не имею понятия... Отцовский комплекс? (Прим.пер. — daddy's issues/отцовский комплекс – явление из области психологии, подразумевающее наличие сложностей у взрослой женщины в отношениях с противоположным полом, если в детстве у неё тем или иным образом не ладились отношения с отцом).

Я сжала колени – как будто сжимала мячик для снятия стресса, только сильнее.

– Фиг, у вас параноидное расстройство личности! – наконец произнесла она.

– Как это? – Спросила я в ужасе.

– Наше время вышло. Мы рассмотрим этот вопрос в следующий раз.

Мы обе встали – я в шоке, она в мыслях о ланче. Какая жестокость – сказать кому-то, что у них серьёзные проблемы и оставить с этими мыслями на целую неделю!

Дома я первым делом погуглила «параноидное расстройство личности». Если уж доктор Мэтьюз поставила такой диагноз и собирается обсудить это аж через неделю, то я вынуждена обратиться за поддержкой к Google.

«Часто несговорчивы, критичны по отношению к другим, но сами не могут адекватно воспринимать критику». Вот первое, на что я наткнулась. Кусая кожу вокруг ногтей, я подумала о джинсах тронутой Мэтьюз. Потом последовало больше информации.

· Постоянно подозрительны, ожидают, что другие причинят им вред, обманут, предадут.

· Винят в своих проблемах других людей или обстоятельства, приписывают трудности внешним факторам. Вместо признания собственной роли в межличностных конфликтах чувствуют себя жертвами плохого обращения, непонятыми.

· Обозлённые, враждебные, предрасположены к эпизодам гнева.

· Видят собственные неприемлемые стимулы в других, но не в себе. Предрасположены к враждебности по отношению к другим.

· Подавляют других, своевольны, спешат не согласиться с собеседником, долго держат обиды.

· Враждебны. Как следствие, не имеют близких друзей.

· Расстройство в мыслительном процессе, параноидальные идеи. Восприятие мыслей и рассуждения своеобразны, могут стать иррациональными, когда что-то вызвало у них сильные эмоции, вплоть до бреда.

Закончив читать эту статью, я вздохнула с облегчением. Однозначно не я! Доктор Мэтьюз ошиблась. У неё самой небось было это параноидное расстройство, а она пыталась свалить всю вину на меня. Наверно, следует сообщить ей об этом, она мне ещё спасибо скажет.

Я отменила нашу встречу на следующей неделе, сказав секретарше, что иду на свадьбу. Повесив трубку, я поняла, что была записана на среду, а посреди недели никто не женится. Может, только лесбиянки. Скажу, что была свадьба двух лесбиянок, если спросит. Я набрала номер агента по недвижимости и сказала ей начинать оформлять документы. Мне не нужно чьё-либо одобрение, чтобы жить своей жизнью.

Глава 5 . Телец

Астрология – чушь собачья. Звёзды – это огромные горящие шары газа, парящие в вакууме. Им наплевать на вас, на вашего будущего мужа, на бесперспективную работу, на то, видите ли вы мир чёрно-белым или с примесью серого (Скорпион). Тельцы, им наплевать, если вы консерваторы или обладаете колоссальным упорством. Если всё это про вас, то это лишь ваша вина, галактика тут ни при чём. Я Телец, и в состоянии рассказать о себе, не обращаясь за помощью к звёздам.

Я не ведомая, но и не настолько храбрая, чтобы быть лидером. Я нисколько не вижу это недостатком, наоборот, проявлением силы. Лидеров сжигают на кострах за их убеждения, у меня же они есть и без пафосной бравады. Если на Фейсбуке разгорается спор, я просто делаю репост чужого мнения. Я следую за лидерами без потери собственной независимости. Когда кто-то заявляет, что не согласен с моим статусом, я говор что-то вроде «Что ж, статью писала не я, но несколько хороших мыслей там есть». Мой собеседник вынужден кивать головой и соглашаться.

На свой день рождения я загадала новые резиновые сапоги. Точнее, не загадала, а сохранила в папке «Мода» на Пинтерест (прим.пер. Pinterest — социальный интернет—сервис, фотохостинг, позволяющий пользователям добавлять в режиме онлайн изображения и помещать их в тематические коллекции—папки и делиться ими с другими пользователями) – модель Nightfall Wellington. Плохая Мамочка носит модель с чёрным узором на белом фоне, я же сохранила сапоги с белым узором на чёрном фоне, чтобы у нас не было совсем уж одинаковых. Не забывайте – я живу в Сиэтле, у меня уже есть резиновые сапоги, но дешёвые и в цветочек. Дизайнерские сапоги абсолютно непрактичны, что совсем не в характере Тельца (что за чушь). Я хотела их заполучить и привыкала потакать своим желаниям. Меня удивило, что моя мать в итоге купила сапоги. Она из той категории людей, кто потребует деньги на бензин, если вы попросили её вас куда-то подбросить. Годы в изоляции от родителей, и вот вы уже чувствуете вину за сохранённую картинку с дизайнерскими резиновыми сапогами. Но как же хорошо они сидели! Зуб даю, в моём гороскопе за тот день было написано: «Вы получите неожиданный и дорогой подарок от близкого человека!»

В день рождения я выгуливала свои новые резиновые сапоги, когда позвонила агент по недвижимости.

– У нас есть дата закрытия договора! – прокричала она мне в ухо. Великолепный дом, огромный потенциал! Вы только взгляните на этот фартук! (прим.пер. – фартук – стена за плитой или раковиной)

– Вы шутите? – воскликнула я. – Мне никогда так не везло!

– Что ж, удача снова на твоей стороне, дорогуша!

Я попыталась заплакать, потому что сейчас для этого был самый подходящий момент, но вместо этого услышала свои странные гортанные звуки и сопение.

– Ты что, болеешь? – орала она. – Выпей чаю с мёдом, и у тебя выйдет вся мокрота!

Я поблагодарила её и повесила трубку. Какая самовлюблённость! Я всё же решила отправить ей корзину фруктов в знак благодарности за её тяжелый труд. Я заботилась о других, даже если они меня ужасно раздражали.

– Ты счастлива? – спросила мать, когда я сообщила ей радостную новость.

– Конечно! Если только всё не пойдет по наклонной, как это всегда бывает. Ты поможешь мне с переездом?

– Я спрошу Ричарда, но думаю, что смогу тебе помочь.

Ричард – её новый бойфренд. Обычно я называла его Дик (прим.пер. — Dick – уменьшительное от «Ричард», также «член», «дурак», «тупица»), потому что это имя прекрасно отражало его сущность.

– Ричард может к нам присоединиться! – пропела я. – Сильные мужские руки всегда пригодятся.

Я занялась упаковкой содержимого шкафчика в ванной. Иногда я доставала оттуда бутылочку, когда притворялась, что у меня рак, и трясла её содержимое перед собой. Мне всегда нравилось прикидываться проклятой. К тому же, смерть давала перспективу, цель. Мне постоянно говорили, какая я храбрая, и верили мне, будто рак, которого у меня не было, был моим чёртовым выбором.

После долгой паузы, мама произнесла;

– Он этим не занимается.

Чем «этим»? Помощью дочери своей сердечной подруги?

– Ничего страшного. Я просто хочу провести больше времени с тобой, – соврала я.

– Уборка на мне, – предложила она. – Ты знаешь, как я на этом помешана.

Само собой, я знала.

– Я пойду, мам. Тина звонит.