Текст книги "Графиня Грандвелл (СИ)"
Автор книги: Таня Толчин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 21 страниц)
Глава 37
С самого утра Гудрун нагрузила Нору работой, которую девушка безропотно выполняла. Она неспешно шла по коридору замка и несла ведёрко с водой, ведь хозяйка приказала вымыть полы в покоях конунга. С тех пор, как она отдалась Ульвару прошло уже более месяца, и девушка неоднократно навещала по ночам его опочивальню, куда тот её звал… Затем они предавались любви, Нора забывала обо всём на свете, растворяясь в объятиях своего медноволосого бога… Она каждой клеточкой тела желала этого мужчину, совершенно не задумываясь о последствиях. Да уж, ведь и вправду говорят, что любовь слепа…
Нора остановилась посреди коридора и поставила ведро с водой на пол, ощущая в теле слабость. С утра немного тошнило, наверное, плохо позавтракала, ведь одолевало чувство голода. Захотелось вдруг пить и немного солёной рыбы, хоть кусочек… Надо пойти на кухни и попросить у стряпух.
– Нора! Чего не работаешь? – за спиной прозвучал властный голос Гудрун, она упёрла руки в бока и сверлила девушку недовольным взором.
– Я сейчас… немного отдохну… что-то нездоровится… – тихо и робко молвила девушка, а Гудрун подошла ближе и прищурилась, внимательно вглядываясь в лицо Норы. – Что-то ты очень бледная, что тебя беспокоит-то?
– Немного тошнит, – девушка досадно и судорожно вздохнула, ощущая трепет и страх перед грозной хозяйкой.
– Тошнит, говоришь? – на лице проницательной Гудрун вдруг отразилась тревога. – А давно ли кровь у тебя была?
– Давно… – еле слышно ответила Нора, ещё не понимая, к чему клонит хозяйка.
– С мужчиной была? – спросила та, пристально взирая испуганной девушке в очи. Нора опустила взор, а тело внезапно пробрало дрожью наряду с ошеломляющей догадкой… – Чего молчишь? Кто он? – Гудрун подошла почти вплотную, в её зелёных очах полыхнула неподдельная тревога. – Может кто силой взял? Ты скажи! Не молчи, Нора! Коль чего, мы с Гудрун живо разберёмся! Замуж тебя возьмёт иль место срамное сама ему отрублю!
Нора побледнела ещё больше, видно хозяйке ещё не доложили, что конунг брал девушку на своё ложе… Она почувствовала внезапный приступ тошноты и резко отвернулась. Нору стошнило прямо на пол, руки дрожали, а ноги и вовсе словно онемели…
– Бедное дитя! – воскликнула Гудрун. – Кто посмел? – она вообразила, что девушку изнасиловал кто-то из местных воинов.
– Что тут происходит? – внезапно прозвучал громогласным эхом рычащий голос Ульвара. Мужчина как раз шёл по коридору, направляясь в свои покои.
– Кто-то возлёг с Норой, да запуганное дитя не признаётся! Кто-то, видно, силой взял! Животное похотливое! Ох, как узнаю… – прошипела угрожающе Гудрун. – Порублю лично на куски! Понесла она, да не признаётся, от кого!
Ульвар застыл на месте, словно массивная статуя, округлив свои серые очи.
– Как понесла? Дитя ожидает, что ли? – конунг перевёл растерянный взгляд с сестры на бледную Нору, у которой подкосились ноги и девушка бы рухнула наземь, но сильные руки конунга её вовремя подхватили.
– Лекаря зови! – рявкнул Ульвар, обращаясь к взволнованной сестре. – Моё это дитя!
– Как? – Гудрун так и застыла на месте, словно статуя, выпучив в недоумении свои зелёные глаза, а конунг с Норой на руках направился в свои покои, крепко прижимая к груди бессознательное хрупкое тельце девушки. – Брат? Когда же ты успел-то? – женщина упёрла руки в бока. – Бирна! – рявкнула она в пустоту коридора, озаряемого факелами.
Нора открыла веки, ощущая слабость и лёгкую дрожь, она лежала на широкой кровати в комнате Ульвара.
– Совсем слабенькая и немощная, сил у неё нет… Если хотите, чтоб дитя она выносила, беречь её надо да работой не нагружать, – женщина-повитуха, которую позвала Гудрун сокрушённо покачала головой, она как раз заканчивала осматривать лежащую девушку. – И кушать ей больше надо, сил набираться…
Конунг нервно расхаживал по своим покоям, бросая на сестру недовольные взгляды, в которых читался немой укор. Ведь Гудрун нещадно нагружала Нору работой, заставляя таскать тяжести.
– Да я ведь не знала! – воскликнула виновато сестра Ульвара, она сидела в кресле и тяжело вздыхала, а у стены на дубовом сундуке взгромоздилась Бирна, хмуря свои кустистые густые брови.
– Да уж, совсем дохленькая она и худющая, как тростинка, – вздохнула грозная нянька. – Ещё неясно, сумеет ли выносить это дитя…
– Выносит, куда денется? – буркнул Ульвар, хотя было видно, что мужчина явно встревожен состоянием Норы и беспокоил его не сам факт беременности, а здоровье девушки. – Никакой работы ей не давать, уяснила? – он полоснул стальным взором Гудрун. – И коль кто посмеет её обидеть даже словом, языки собственными руками вырву!
– Да уяснила, брат! – недовольно рявкнула Гаррад. – Не ведала же я, что ты и она… Эх… – женщина лишь махнула рукой и встала с кресла. – Я же думала, ты на ложе одну из дочерей ярлов возьмёшь, а не этого ребёнка, – она кивнула в сторону кровати, где лежала бледная Нора.
– Не такой она уж и ребёнок, – хмыкнул конунг, нахмурившись.
Бирна встала и последовала за хозяйкой к выходу из комнаты, а престарелая опытная повитуха, которая также являлась известной травницей оставила на столе мешочек с травяным сбором.
– Делай отвар да пей по утрам, не будет так сильно тошнить, – назидательно молвила она перед тем, как покинула покои конунга. – И кушай побольше!
Бирна плелась следом за хозяйкой по коридору замка, Гудрун была явно не в духе.
– Надо же, думала возьмёт себе одну из дочерей наших ярлов! И чем его эта серая мышь привлекла? Странные весьма вкусы у моего брата! – ворчала женщина недовольно.
– Своей покорностью да чистотой, наверное, – ответила Бирна. – Не печальтесь, госпожа, ведь Нора-то из нашего народа и хоть пока совсем слабенькая, но всё же работящая. Не то, что та белобрысая саксонская змея, которой даже до родной дочки дела не было!
– Тут уж ты верно подметила, – Гудрун чуть замедлила шаг. – Та целыми днями только шаталась по замку и ничего не делала! Сама к богам отправилась, туда ей и дорога…
– Так у нашего Ульвара наконец-то дитя появится, а коль ещё и мальчик… – на хмуром лице Бирны появилось подобие улыбки а Гудрун промолчала, лишь задумчива вздохнув.
Нора попыталась привстать, она упёрлась локтями в кровать, оглядываясь по сторонам.
– Куда собралась? Подать тебе чего? – Ульвар присел на край ложа, пристально и с тревогой взирая на девушку.
– Уж на кухне работы много, надо бы помочь…
– Лежать! – рявкнул конунг так громко, что девушка резко вжалась в кровать спиной и испуганно округлила свои серые очи. – Сказала повитуха лежать, значит, лежать! И никакой работы, уяснила? А сегодня и вовсе весь день в моих покоях будешь сидеть!
– Но как же без работы-то? Не могу я бездельничать, господин Ульвар! Да и мне уже лучше, – тихо молвила Нора, умоляюще взирая на мужчину.
– Я твой господин и приказываю тебе бездельничать, – конунг сказал, как отрезал, затем чуть нагнулся над лежащей Норой и поправил её русый локон, слегка поглаживая по щеке большим пальцем. – Позову слуг, попросишь у них, чего тебе понадобится… И еду вскоре сюда принесут, только попробуй мне не есть!
– Кусочек бы солёной рыбы… – прошептала чуть слышно Нора, глядя конунгу в глаза.
– Эх, совсем же ты ещё дитя, – он продолжал поглаживать массивными, шершавыми пальцами бледные скулы девушки. – Будет тебе рыба…
Затем Ульвар поднялся на ноги и направился к выходу из покоев. Хоть с виду конунг казался напряжённым и задумчивым, но в его душе царила радость, что бескрайним океаном затопила всё его естество, словно приближение весны означало для мужчины зарождение новой жизни, которую он же и посеял в хрупком теле маленькой Норы.
Спустя час девушке принесли сытный обед с обилием рыбы, как она того и хотела. Нора долго взирала на огромный поднос с едой, мысленно отметив, что и за день столько не сумеет съесть. Девушка совсем не привыкла бездельничать и с удовольствием взялась за вышивание, одновременно погрузившись в размышления. Ведь господин рано или поздно возьмёт в жёны одну из дочерей ярлов, об этом не раз многие судачили, а что в таком случае будет с ней и ребёнком?
В комнату со скрипом отворилась дверь и на пороге показалась Сири, дочь Ульвара с озадаченным выражением лица.
– А моего папы нет? – лицо малышки казалось печальным. Нора отвлеклась от своего занятия, с улыбкой взирая на рыжие растрёпанные кудри малышки, на девочке было зелёное платьице с золотистой вышивкой. – Я куклу свою ищу, Ульф и Валь куда-то её спрятали… – казалось, огорчённая Сири вот-вот заплачет.
– Тут её точно нет, – вздохнула Нора. – Но мы тебе можем новую сделать. Надо кусочек ткани да немного овечьей шерсти, и я пошью. Будет лучше прежней! – Нора отложила своё шитьё в сторону, а лицо девочки просияло в улыбке. Сири была похожа на отца, такое же веснушчатое лицо и серые очи, только носик казался более изящным, наверное, унаследовала от матери.
– Да! Хочу новую куклу! – радостно воскликнула девчушка и Нора с энтузиазмом принялась за увлекательное занятие. Из куска льняного полотнища она пошила подобие туловища, к голове игрушки приделала золотистые нити-волосы, вышила на лице глаза, рот и нос. Также девушка потрудилась изготовить крошечное платьице для куклы из кусочка синего шёлка.
– Красиво получается… – девочка всё время сидела возле Норы и с любопытством наблюдала за процессом изготовления игрушки. – А слуги говорят, что отец привёз тебя издалека, ты навсегда с нами останешься? – Сири с затаённой надеждой взглянула Норе в глаза, а та на мгновение застыла задумчиво, но всё же молвила:
– Коль отец твой отпустит, уеду в Данелаг вскоре. Так, наверное, для всех будет лучше…
– А почему же? – лицо девочки вдруг стало печальным. – Плохо тебе тут?
– Хорошо… Но поглядим, как боги распорядятся… А вот и кукла твоя! Держи! – Нора протянула малышке изготовленную игрушку, а Сири прижала её к груди, словно нечто родное и любимое.
– Спасибо! Можно я тут с тобой посижу и поиграю? – девочка вопросительно взглянула на Нору, захлопав рыжими ресничками. Как же в этот момент она была похожа на Ульвара, такой же взор серых очей… Нора на миг залюбовалась малышкой и тепло улыбнулась.
– Конечно, милая, – ответила она тихо и с нежностью, а Сири тут же устроилась на ложе отца и принялась деловито заплетать кукле косичку.
Время близилось к ночи, когда конунг вернулся в опочивальню. После тяжкого дня и сытного ужина захотелось отдохнуть, да и поскорее увидать Нору. Войдя в комнату, Ульвар так и застыл на месте, удивлённо созерцая умилительное зрелище. На его ложе спала Нора, прижимая к себе Сири, которая так и уснула со своей новой куклой в руках. Сердце мужчины дрогнуло при виде такой картины, ведь Малинда никогда так не засыпала с дочкой, хотя и являлась родной матерью… Сколько же тепла и любви в этой Норе, хватит на весь мир!
Ульвар бережно и аккуратно взял с ложа на руки спящую Сири, решив отнести её в детскую комнату, где та спала с братьями. Он с трепетом прижал к широкой груди дочурку, идя по коридору замка, а сонная малышка приоткрыла глаза и взглянула на отца.
– Папочка… – прошептала она, зевнув. – Правда, ты не отпустишь Нору в Данелаг?
– С чего бы? – удивлённо спросил мужчина, шагая в сторону детской комнаты.
– Она сказала, что собирается туда… хочет, чтоб ты её отпустил, – в голосе Сири ощущалась грусть.
После того, как Ульвар уложил дочку в её кроватку и заботливо накрыл одеяльцем, он торопливо направился в свои покои.
– Что это ты дочери моей наговорила? – выпалил гневно конунг, едва войдя в комнату. В его голосе слышались рычащие ноты. – Какой Данелаг? Куда это ты надумала уходить?
Нора резко поднялась, свесив ноги с кровати, а её серые очи вмиг наполнились слезами.
– Господин Ульвар! – воскликнула она с горечью. – Вскоре Вы возьмёте в жёны одну из дочерей ярлов, в замке будет новая госпожа… А что ожидает тогда меня и моего ребёнка? Позвольте мне отправиться на Ваши земли Данелага, я готова выполнять самую тяжкую работу и служить Вам там, также растить своё дитя в любви…
– Чего?! – конунг рявкнул так громко, что Нора дрогнула, округлив очи. – Ишь, чего удумала! Данелаг?! Да я тебя с крепости не выпущу, из этой комнаты! – Ульвар в гневе рычал, как медведь, а в очах полыхала такая ярость, что Нора в испуге залезла на кровать, поджав под себя колени. – Ишь, придумала! Никуда отселе не уйдёшь, не отпущу, не позволю! – конунг сжал пальцы в кулаки, буравя взором застывшую девушку. – И какую это я госпожу приведу? Откуда взяла такое?
– Люди говорят… – еле слышно пролепетала Нора дрожащим голосом.
– Люди? Сплетники? Коль услышу, кто сплетничает, лично языки вырву! – мужчина нервно потряс головой, затем рывком стянул с себя рубаху и присел на край ложа.
– Могу ли я идти к себе, господин Ульвар? – тихо спросила девушка.
– Нет! – отрезал конунг. – Тут спать будешь, со мной! Платье снимай да ложись, – молвил Ульвар тоном, не терпящим возражения. – Ишь, удумала… Данелаг… – продолжал недовольно ворчать мужчина, снимая свои кожаные брюки. Он осознавал, что Нору уже никуда и никогда не отпустит. Она словно маленький, но яркий светоч, который появился в его мрачной и тяжкой жизни, глоток свежего воздуха, неиссякаемый источник тепла и любви…
Конунг залез под покрывало, резко притянул к себе нору, зарываясь лицом в её светлые волосы. Она пахнет, словно чистое и невинное дитя…
– Данелаг… – продолжал тихо бубнить Ульвар. – Ты эти мысли из головы выкинь, иначе надолго в комнате запру…
А на следующее утро конунг направился в деревянную церквушку, которая находилась на территории крепости Рендлшира. Когда в дверном проёме храма показалась грозная фигура Ульвара, местный священник так и застыл в страхе. И чего этому язычнику тут понадобилась? Ульвар в церковь фактически никогда не заходил, хотя для монахов монет не жалел, также щедро жертвовал на строительство монастыря и храма. Но всё же конунга служители церкви побаивались, ведь неизвестно, чего от этого вспыльчивого зверя можно ожидать…
– Отец Томас! – рявкнул Ульвар, его голос отразился громким эхом от стен церкви. – Следуй за мной!
Священник с замиранием сердца медленно шёл за конунгом, готовя себя к самому худшему. Он мысленно читал молитвы, взывая о спасении своей души и моля Господа о менее мучительной смерти…
Ульвар уверенно шагал в сторону своих покоев, отец Томас следовал за ним молча, уже успев несколько раз попрощаться с жизнью и подготовить себя к самому ужасному…
– Войди в комнату! – Ульвар толкнул дверь, пропуская служителя церкви вперёд.
Нора как раз сидела у окошка и сосредоточенно вышивала, при виде вошедшего священника она тут же напряжённо выпрямилась, отложив шитьё в сторону.
– Вот! – Ульвар указал рукой на изумлённую девушку. – Будешь рассказывать ей о вашем боге… О Христе… – конунг немного замялся, чуть закашлявшись. – Примешь христианство, Нора!
– Но зачем? – девушка удивлённо округлила очи.
– Затем, что в жёны тебя возьму! Для этого надо тебе принять христианство! – Ульвар деловито сложил руки на груди. – А ты каждый день будешь приходить сюда готовить Нору к обряду Крещения, – обратился он к отцу Томасу, который с облегчением выдохнул, прикрывая дрожащие веки.
– Как скажете, господин Ульвар, – служитель церкви нервно улыбнулся. – Приведу заблудшую душу к Христу, к Господу нашему…
– Приведёшь! – рявкнул Ульвар, затем отцепил от широкого пояса увесистый кошель с монетами и протянул отцу Томасу. – Вот монеты, в монастыре холодно, надобно печников позвать да достроить печи… и мяса купите, уж ничего не едите! Люди на моих землях не голодают!
– Так постимся же, господин Ульвар, – служитель церкви с радостным лицом забрал щедрое пожертвование. – А девушку лично наставлять буду…
Когда довольный отец Томас покинул покои конунга, Нора тут же вскочила на ноги, взирая вопросительно в очи Ульвара. Мужчина стоял среди комнаты, сложив руки на груди.
– Чему дивишься, Нора? Возьму тебя в жёны, госпожой будешь! Другой жены не желаю, коль кто недовольство выразит, наказан будет… Детей мне родишь, много детей. Девка ты работящая, всему нужному Гудрун тебя научит. А другая мне не нужна… Ни в какой Данелаг не отпущу тебя, никуда не отпущу! Моей станешь… А завтра отправишься в графство Грандвелл на ярмарку с Бирной, купишь себе нарядов да украшений… Негоже тебе выглядеть, как серая мышь…
Глава 38
Начало апреля радовало тёплой погодой, в ясном голубом небе красовалось несколько белых облаков. Холмы и долины графства Грандвелл утопали в зелени и полевых цветах.
Эрик и Деми неспешно ехали верхом, они около полудня в сопровождении нескольких воинов покинули крепость, направляясь в сторону Приграничного края проведать родственников в поместье Лоувед. С графской четой также путешествовал Этан с супругой Эррол, которая недавно родила на свет мальчика. Молодая женщина сидела в повозке на овечьих шкурах с малышом на руках, рядом с ней расположились две дочери, а также и Кейти, которая без устали болтала всю дорогу и никак не расставалась с подарком отца, деревянной статуэткой эльфа. Также в повозке нашлось место и для няньки Маргарет, которая приглядывала за детьми.
– Жаль, Катрин с нами не смогла поехать, – вздохнула Деми, взирая восхищённо на живописные пейзажи графства.
– Они с Вальтером в Уинчестере, сестра прислала письмо, что король Эдуард всё же дал согласие на их брак, в результате которого Катрин лишится своего титула. Хотя поместье Уотс всё же останется за ней в качестве приданого Элвины, – Эрик чуть задержал взгляд на Деми, которая довольно улыбнулась ему.
– Хвала Господу! – выдохнула женщина. – Катрин так хочет быть с Вальтером…
Эрик в ответ промолчал, хмурясь и сосредоточенно взирая на дорогу. Всё же он переживал за свою сестру и чувствовал за неё ответственность. Графа терзала мысль, как же они с этим ярлом сумеют ужиться?
– Милый Эрик, вспомните свою покойную бабку Эрну… Она ведь была из данов, но жили по Вашим рассказам с дедом Айком душа в душу… – нежный голос Деми поневоле успокаивал хмурого графа, его уста тронула чуть заметная улыбка. Бабку он помнил из детства, та слыла мудрой и строгой хозяйкой, подданые её любили… А дед души в ней не чаял, они даже умерли в один год, оставив молодому Георгу, отцу Эрика графство в наследство.
Путники прибыли в поместье Лоувед ближе к вечеру, у ворот их встречали Ден и Мари Рингарды, также следом выбежали из дома их дети, Уильям и Энн.
– Как же я рада, что вы наконец-то посетили наши края, – радостная Мари крепко обняла сестру, а у Деми на глаза наворачивались слёзы. Всё же поместье Лоувед было родным домом, в котором она выросла. Эти места навевали множество воспоминаний…
– Извольте пройти в дом, слуги накрывают на стол, вы как раз подоспели к вечерней трапезе, – Ден учтиво преклонил голову перед графом в знак приветствия.
– В повозке подарки для вас, – Деми мило улыбнулась сестре. – Рулоны с тканями, гобелены, бочонки с медовухой из Рендлшира…
Этан помог Эррол слезть с повозки, малыш на её руках крепко спал. Остальные дети уже мчались наперегонки в сторону дома, с дороги успели проголодаться.
– Ваше Сиятельство, рады приветствовать в нашем доме столь дорогих гостей, – тётушка Сейлин вышла на порог, её лицо радостно сияло. – Мой Ник где-то на конюшнях, скоро подоспеет к столу…
– Дядюшка, как обычно, занят, – Деми обняла тётю. – Как же я соскучилась за всеми вами…
– Проходите в дом, стол уж накрыт, – Сейлин поправила белый платок на голове. – Я испекла твои любимые булочки, Деми… Слуги помогут вам разместиться в комнатах, уж у нас тут немного тесно, не так просторно, как в вашем замке…
Кейти и дочери Этана отправились в детскую к Энн и Уильяму в сопровождении няни Маргарет, отдельную комнату подготовили для Этана и Эррол с малышом, также для графской четы выделили уютные и просторные покои.
Длинный стол в зале был обильно уставлен аппетитными яствами, гости располагались на деревянных лавах с резными спинками, слуги разливали в кубки вино. К трапезе подоспел и дядюшка Ник, мужчина немного хромал от давнего ранения в одном из сражений. Он несказанно обрадовался столь дорогим и важным гостям, крепко обнял и расцеловал свою ненаглядную племянницу Деми, которую растил, как родную дочь.
За столом царила довольно тёплая атмосфера, присутствующие любезно обменивались новостями. Уютный зал озаряли свечи в канделябрах, светлые тканые гобелены на стенах создавали приятный интерьер.
– Как обстоят дела в Приграничном лесу, нет ли проблем со стороны графства Мартен? – Эрик казался расслабленным, но всё же пристально взирал на Дена в ожидании доклада. Дениела Рингарда ранее граф назначил своим тэном и предводителем отряда, патрулирующего Пограничный посёлок.
– Тихо и спокойно, Ваше Сиятельство, – Ден наколол на клинок кусок бекона и положил в свою тарелку, обильно поливая кислым соусом. – Слыхали мы, что у покойного Ральфа Мартена есть законный сын… Вроде как в браке рождённый… Люди поговаривают, что у графа была супруга, которую тот силой удерживал в своём замке, даже страшно и представить, через какой ад прошла та несчастная женщина… Но при родах она умерла, на свет появился сын Ральфа…
– Подобное я слыхал также, – Эрик нахмурился и сделал глоток вина. – При дворе короля говорят, что у Ральфа остался сын… Уж никак этот поганый род не сгинет…
– Поговаривают, этот мальчик находится в Мартеншире и воспитывается в затворничестве, но Его Величество признал его законным наследником графства, – Ден вздохнул и сделал глоток вина, то и дело поглядывая на свою супругу Мари, которая выглядела довольно привлекательно даже после рождения детей. Мужчина неустанно любовался этой милой и любимой женщиной, её ласковой улыбкой и светлыми шелковистыми локонами, в которые Мари иногда вплетала ленты.
Застолье продолжалось до полуночи, затем уставшие с дороги и сытые гости разбрелись по комнатам. Деми сразу же провалилась в сон, едва её голова коснулась подушки, Грандвелл притянул к себе жену и зарывшись лицом в её густые косы также вскоре уснул.
С самого утра Эрик уже был на ногах, всё же в Приграничном крае дел у него было много. Искупавшись в озере неподалёку от поместья Лоувед, граф поспешно позавтракал с остальными и отправился в местный монастырь. Изготовлением вина занимались монахи, раннее так распорядился Эрик и сейчас аббат предоставил ему очередной ворох отчётов, на изучение которых уходило много времени. Граф привык всё контролировать лично. Также следовало посчитать сумму налога от продаж вина, который шёл в королевскую казну.
Уставший от дел Эрик вернулся в поместье Лоувед ближе к ужину и после обильной трапезы мужчины отправились в местную таверну, надо иногда и расслабляться, не вечно же воевать да работать… Строгая тётушка Сейлин даже своего супруга Ника отпустила, обычно пожилой мужчина таверну посещал довольно редко.
Грандвелл в компании Этана, Дена, Ника и своих воинов, с которыми прибыл в Приграничный край расположились за огромным столом местной таверны. К ним также присоединились люди из отряда Дена и несколько местных керлов, мелких землевладельцев. Эрик угощал всех элем и вином, а радушные хозяева таверны всячески пытались угодить столь важным гостям, ведь сам граф пожаловал…
Пользуюсь ситуацией и совмещая полезное с приятным, Грандвелл узнал все новости и сплетни Приграничного края, а также в компании верных подданных изрядно расслабился.
Мужчины вернулись в поместье Лоувед под утро, они буквально завалились в зал и разместились кто где, так и не сняв свои одежды, спящих жён беспокоить не желали.
– Девочки, поглядите-ка на наших мужчин, – поутру тётушка Сейлин стояла на пороге зала и укоризненно качала головой. – Полюбуйтесь на это…
Перед глазами Деми, Мари и Эррол предстало довольно забавное зрелище. Если граф занял место на небольшой лежанке, то Этан и Ник уснули прямо на полу, на овечьих шкурах. Муж Сейлин и вовсе свернулся калачиком, как котёнок. Ден развалился на дубовом сундуке, лёжа на спине. Воздух в комнате был довольно спёртый от мужского пота и хмеля, а помещение оглашал громкий храп.
– Ох, мама… – Мари лишь покачала головой. – Вот так зрелище…
– Мой милый Этан… – протянула многозначительно Эррол, скрестив недовольно руки на груди.
– Эх, мужчины… – Деми лишь тихо хохотнула и махнула рукой. – Уж страдать будут с похмелья… Схожу-ка я, прогуляюсь по посёлку… Может кто со мной? Хочу к нарциссовому полю наведаться, букетик собрать.
– Мы уж тут останемся, милая, – тётка ответила за всех, сейчас Эррол и Мари задумчиво взирали на спящих мужей и не особо были настроены куда-либо идти.
Первым проснулся Этан. Усилием воли тот заставил себя встать на ноги, хотя казалось, что стены шатаются и в голове шумит. Лекарь сразу же распорядился принести горячей воды, чтоб заварить анти-похмельное зелье собственного приготовление, которое носил всегда с собой в дорожной кожаной сумке.
– Может эля выпейте да полегчает, – заботу проявила тётя Лоувед, Эррол же недовольно хмыкнула и вышла из кухни, где сидящий за столом лекарь вяло помешивал в огромной кружке свой отвар.
– Лучше уж отвар… – тихо выдохнул Этан, мужчина с похмелья выглядел неважно.
Следом за Этаном на кухню пожаловал не менее потрёпанный граф с взъерошенными волосами, он махом осушил кружку эля, заботливо предложенную тётей Лоувед.
– Где Деми? – хрипло спросил Эрик, задумчиво оглядываясь по сторонам.
– Наша графиня изволила прогуляться по посёлку, пошла собирать нарциссы, – Сейлин улыбнулась. – Выглядите Вы неважно, даже боюсь представить, каково будет моему мужу Нику…
– Выпейте отвару, – пробормотал Этан, он уже попивал своё зелье, сидя за столом.
– Я уж лучше в озере искупаюсь, – отмахнулся граф. – Немного взбодрюсь, не присоединишься? Ден и Ник ещё спят…
Этан отрицательно покачал головой, вяло и задумчиво попивая своё зелье.
Окрестности Приграничного посёлка утопали в буйной зелени и цветах, граф решил прогуляться к озеру в одиночестве, прихватив с собой льняное полотнище и перевязь с клинком. После купания в прохладной воде мужчина немного взбодрился и направился к роще, в сторону нарциссового поля. Эрик неспешно брёл по узкой тропе среди многолетних дубов, в голове немного прояснилось, а бодрое пение птиц радовало слух. На подходе к концу рощи он внезапно замер, созерцая из-за стволов деревьев открывающийся вид на цветочное поле. Среди цветущих нарциссов граф узрел свою супругу, она присела на корточки и срезая маленьким клинком цветы что-то тихо напевала. Эрик замер, любуясь своей женой. Голову она платком не покрыла, длинные тёмные волосы обрамляли румяное личико, которое немного округлилось из-за беременности, как и все остальные формы. Деми выглядела необычайно красиво и естественно, словно лесная богиня, а графа охватило жгучее и неистовое желание… Сейчас его охватил азарт хищника, подкрадывающегося к трепетной и нежной лани. Нет, Деми не сумеет убежать и укрыться, как тогда, когда Эрик впервые настиг её в галерее родовых фресок и в ту ночь сделал своей. Он ухмыльнулся с предвкушением, тихо и медленно подкрадываясь к своей супруге.
Деми услыхала шорох шагов за спиной, резко встала с корточек и обернувшись, узрела в нескольких шагах от себя графа. Как же хорошо она знала, что означает этот дикий блеск в его тёмных очах!
– Тебе нравится мой букет? – Деми нервно изобразила подобие улыбки и сделала шаг назад, понимая, что супруг настроен решительно.
– Красивый букет, – хрипло молвил Эрик, пожирая взором свою супругу. В этот момент его явно цветы интересовали меньше всего.
– Я собрала его для тётушки… – она сделала ещё один шаг назад в тот момент, когда Эрик медленно приближался к растерянной жене, подкрадываясь, словно хищник.
– Подождут твои цветы, – рывок, и Грандвелл подхватил супругу на руки, та лишь взвизгнула от неожиданности, так и держа в руках букет и клинок.
– Куда ты несёшь меня? – Деми ощутила себя птичкой, угодившей в силки. Эрик промолчал, его дыхание казалось тяжёлым, а сердце неистово колотилось в груди от возбуждения. – Ты собираешься нести меня до поместья?
– Мы не дойдём до поместья… – Эрик поспешно направлялся с графиней на руках в сторону рощи и едва они скрылись в гуще деревьев, граф поставил на ноги Деми, затем забрал из рук застывшей ошеломлённой женщины клинок и букет. Куда-то в траву полетела перевязь с клинком, затем Эрик стянул с себя влажную рубаху, неотрывно взирая на жену.
– Тут люди… – пробормотала она, округлив очи, словно серебряные пенни.
– Тут нет людей, где ты их видишь? – Эрик изогнул бровь, ухмыляясь, а в его глазах уже бушевало пламя предвкушения.
– Может, хотя бы ночью? – тихо молвила Деми, но уже осознавала, что мужа в данный момент ничего не остановит.
– Далеко до ночи, моя девочка, – Эрик рывком прижал супругу спиной к широкому стволу многолетнего дуба и завёл в захвате оба тонких запястья над её головой, придавливая одной рукой к дереву. Вторая рука графа скользнула под подол платья, настойчива лаская пальцами лепестки лона. Деми издала тихий хриплый стон, ощущая также прилив желания. Умеет же Эрик в один миг разжечь в ней этот огонь!
– Ты также не против, моя маленькая Деми, – мужчина поспешно стянул с себя брюки, затем подхватил жену за ягодицы, прижимая к стволу дуба и стоя рывком овладел ею. Графиня лишь вскрикнула, обвивая ногами супруга.
– Эрик… – выдохнула она, судорожно дыша и прикрывая веки. Потребность ощущать в себе этого желанного мужчину была сильной, как никогда. Он продолжал толкаться с хриплым рыком, затем прикусил зубами ключицу жены, теряя разум от сладкого удовлетворения. А Деми также возносилась на вершину блаженства вместе с мужем, растворяясь в этой вспышке вожделения и в любимом человеке. Всё происходило ярко, спонтанно и неистово, но с Эриком так всегда…
Насладившись супругой, он поднял с земли букет и клинок, вручая графине, облачился в помятую рубаху, которую нашёл где-то в листве папоротника, затем граф вновь подхватил на руки Деми и пошагал в сторону поместья Лоувед.
– Поставь меня на ноги, Грандвелл, я и сама могу идти, – прошептала она, тело женщины ещё дрожало от недавнего проявления страсти.
– Нет, – категорически отрезал муж. – Мне нравится носить тебя на руках, – он лишь крепче прижал любимую к своей широкой горячей груди, а она тихонько вздохнула и замерла в его крепких руках, уткнувшись носом в мужское плечо.
Тётушка Сейлин ещё издалека узрела графскую чету, ухмыляющийся Эрик с взъерошенными влажными волосами и с супругой на руках выглядел словно сытый довольный кот. Лоувед сразу поняла, что супруги в поле не только собирали нарциссы, она еле заметно покачала головой и тихонько хохотнула, вспоминая былые времена с Ником и свою молодость…
