Текст книги "Графиня Грандвелл (СИ)"
Автор книги: Таня Толчин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 21 страниц)
Глава 26
После того, как врата крепости с грохотом рухнули наземь, образовывая мост через ров, воины Джона первыми устремились к выходу. Территория замка словно погрузилась в хаос, повсюду были слышны звуки трубящего рога, топота коней и криков людей. Мужчины жаждали сражаться, они стремительно направлялись к выходу из крепости с оружием и щитами в руках. Кто-то седлал лошадей, а кто-то попросту бежал. К одержимым жаждой мести воинам присоединилась и Бирна, огромная женщина, аки скала напористо прорывалась к выходу пешком, со щитом и боевым топором в руках. Казалось, без неё сражение не состоится. При виде грозной воительницы мужчины невольно отшатывались в стороны, давая ей возможность пройти, у такой особы лучше на пути не стоять… Женщина была облачена в шлем и кольчужные доспехи, в которых ещё ранее прибыла в замок. Со спины Бирна совсем не отличалась от мужчин, даже некоторые на её фоне казались более худосочными.
В общей атмосфере эйфории и хаоса из башен высыпала любопытная детвора, уж явно надоело сидеть в стенах комнат во время осады, хотелось поскорее на улицу… Маргарет и остальные слуги едва поспевали за ними, ведь упускать из виду никого нельзя.
– Назад, в башню! Вам не разрешали выходить! – кричала бегущая и запыхавшаяся Маргарет, лишь иногда останавливаясь и успевая перевести дыхание.
Деми поспешно последовала за выходящими из крепости мужчинами, прихватив с собой целебные мази и льняные жгуты, ведь за территорией замка полно раненных. Она фактически бежала по откинутым через ров вратам, глотая жадно морозный воздух. Ступив на мёрзлую почву, где ещё недавно проходило сражение, графиня замерла в ужасе и оцепенении. Зрелище, открывающееся её взору, казалось более жутким, нежели, когда Деми взирала с высоты галереи. Долина была усеяна трупами убитых воинов, проткнутых копьями либо зарубленных топорами, откуда-то доносились стоны раненных… В довесок ко всему окружающий пейзаж был довольно мрачным, солнце словно спряталось за сгустившимися в небе серыми тучами, над полем битвы кружили вороны, предвкушая обильное пиршество.
Смелая Деми набрала воздуха в лёгкие, пытаясь преодолеть накативший приступ тошноты и побрела вперёд… Слишком много крови вокруг, слишком много смертей… А далее, из пелены дыма и тумана доносились звуки сражения, топот коней, лязг оружия, крики… Но женщина не останавливалась, она шла вперёд, с опаской озираясь по сторонам в поиске раненных или тех, кого могла бы опознать.
Преодолев уже значительное расстояние вдоль стены крепости, Деми узрела до боли знакомую фигуру…
– Петер! – её пронзительный крик отразился от каменного мура звонким эхом, младший Грандвелл неподвижно лежал на земле, а из груди мужчины торчало длинное древко стрелы. Деми ринулась к нему и буквально рухнула на колени, вглядываясь в его бледно-серое лицо с полузакрытыми веками. Она дрожащими пальцами дотронулась до раны, с ужасом осознавая, что Петер успел потерять уже много крови, которая сочилась между металлическими пластинами кольчуги.
– Позовите лекаря! Лекаря! – кричала отчаянно Деми куда-то в пустоту, срывая голос. – Петер… Посмотри на меня… – она обхватила ладонями лицо мужчины, казалось, его кожа была ледяной. Младший Грандвелл приоткрыл веки и его уста тронула улыбка.
– Деми… – прозвучал хриплый шёпот. – О такой смерти я и мечтал… На твоих руках… У твоих ног…
– Нет, ты не умрёшь, Петер, – по щекам Деми катились горячие слёзы, а голос срывался. – Тебе помогут… Я позову лекаря… Ты не умрёшь…
– А помнишь то время? Когда мы гуляли аллеями замка… – шептал обессиленно мужчина, но его лицо в этот момент казалось счастливым, Деми сейчас узрела того Петера, с которым она познакомилась более семи лет назад, в которого когда-то была влюблена… Такой добрый, весёлый, светлый… – Деми… Тот турнир… твой кулон… я его до сих пор ношу, возле сердца… – продолжал шептать Петер, но было очевидно, что силы покидали его. Графиня невольно на миг вспомнила те беззаботные времена, Пасхальные празднества и турнир у стен крепости, где победитель-Петер провозгласил Деми дамой своего сердца, а она подарила тот самый кулон с рубином… Неужели он до сих пор любит? Не забыл её… Неужели всё это время он жил прошлым?
Деми содрогалась в отчаянных рыданиях, понимая, не в её силах что-либо изменить.
– Не плачь, моя Деми… – тихо прошептал Петер. – Утешь за меня Этель… Она мудра… Но ты моё сердце и моя жизнь… Только ты… Все эти годы…
– Нет! Петер! Не умирай! Не уходи! – Деми буквально трясло крупной дрожью, накатывала истерика, она ещё никогда так не рыдала, глотая солёные слёзы, как сейчас, лихорадочно гладя зябкими пальцами щетинистые жёсткие скулы младшего Грандвелла, бережно убирая русые пряди волос с его холодного лба.
– Ваше Сиятельство! – над головой раздался знакомый и рычащий голос Джона. – Тут опасно, пройдёмте в крепость, – сильные руки воина рывком подняли Деми на ноги, чуть придерживая. – Поглядите на меня, госпожа, – Джон немного встряхнул графиню, пытаясь чем быстрее привести её в чувства. – Петер мёртв, рана смертельна. Помочь уже нельзя было… Его погребут с почестями…
– Нет, он только что говорил со мной, он жив, ему нужно помочь! – в истерике не унималась графиня, пытаясь вырваться из железной хватки воина. – Ему вытащат стрелу, я лично буду за ним ухаживать, обработаю рану, перевяжу…
– Поглядите на меня, Ваше Сиятельство! – рявкнул Джон довольно резко, словно перед ним было нерадивое дитя. – Я вижу смерть не первый день, она для меня привычна, словно часть этой жизни… Но женщинам нельзя взирать на смерть, ведь вы несёте жизнь в этот мир… Война не для женщин… – пристальный серый взор бывалого воина действовал в данный момент отрезвляюще, утерянное душевное равновесие Деми немного восстанавливалось.
– Зачем столько смертей, Джон? – бледное лицо графини было мокрым от слёз, а в тёмных больших глазах была бездна скорби и боли…
– Жажда власти, Ваше Сиятельство… Зачем Орм пришёл на наши земли? – молвил мужчина уже более спокойно. – Пойдёмте в крепость, Вы там нужны. Граф Эрик сильно ранен… Нужно Ваше присутствие, Этан уже там… Будьте готовы к худшему исходу… Рана слишком серьёзная и неясно, сколько наш господин ещё протянет…
* * *
– Элвина! Элвина! Вы не видали мою дочь, Элвину? – Катрин в ужасе металась по площади крепости, периодически останавливая кого-то из слуг в надежде узнать, куда же пропала её девочка. В воцарившемся в округе хаосе весьма сложно было загнать назад, в башню взбалмошных детей, которые оравой выбежали во двор в предвкушении очередных зрелищ. Ведь как же надоело сидеть взаперти!
Маргарет не сумела уследить за всеми, и вот уже в зале центральной башни, куда ребятишек вернули, не досчитались Элвины. Изумлённые сыновья Джона лишь пожимали плечами, высказывая свои предположения по поводу пропажи девочки.
– Так вроде за всеми побежала, к воротам… – один из мальчиков почесал лоб, нахмурившись. – Я её звал… Потом она куда-то пропала…
– Побежала на поле боя, сражаться с врагами! – пылко воскликнула рыжеволосая Кейт, явно уверенна в своих словах.
– А может её Дух Рождества забрал к себе в лес? – предположила одна из дочерей Этана, испуганно округлив глаза.
Дети аки цыплята ютились у огромного камина на стульях и мягких овечьих шкурах, лежащих на полу. Тут также присутствовали гостившие и нашедшие прибежище племянники Ульвара, да и не только… Подле уютного тёплого очага находились дети челяди и некоторых воинов, охранявших крепость. Деми никогда не подчёркивала социальное неравенство между людьми, её озорная Кейти дружила со всеми в этом замке, также успев найти общий язык и с рендлширской детворой.
Тем временем рыдающая Катрин в сопровождении слуг уже ринулась к центральным воротам, женщина отчаянно кричала охрипшим от холода голосом. На территории крепости её девочки никто не видал, Элвина словно испарилась или выбежала с остальными, поддавшись общей суматохе.
Графиню Уотс буквально трясло от нервного напряжения, ноги казались ватными, но она изо всех сил неслась к отворённым центральным воротам. Пелена слёз застилала глаза, графиня не сразу заметила массивную фигуру Вальтера, он тяжёлой поступью неспешно шёл по деревянному мосту через ров, неся на руках маленькую девчушку, которая затихла, аки испуганная мышь.
– Элвина! – из груди Катрин вырвался надрывный вопль вперемешку с облегчением, рыдающая женщина бросилась к Вальтеру. – Я же ищу тебя везде! Доченька…
– Ваша дочь? – хриплый голос Вальтера заставил взять себя в руки. – Я заметил её на выходе из крепости, следует быть внимательнее, Катрин. Там небезопасно… Да и зрелище не для детей…
Только сейчас Уотс с ужасом узрела на предплечье мужчины огромную зияющую рану, изорванная ткань рубахи была пропитана кровью. Грозный Вальтер выглядел немного бледным и измождённым, но этот человек никогда не выкажет усталости и слабости, он всё же нёс на руках ребёнка, не взирая на свои раны, чуть прихрамывая. Левая нога также пострадала во время сражения, удар вражеского топора пришёлся чуть выше колена.
– Господи Иисусе, Вы ранены! Вам нужна помощь! – Катрин тут же забрала у него малышку, покрывая её испуганное холодное личико поцелуями.
– Мама, это мой Ангел-хранитель, хотя и без крылышек, – пробормотала девочка. – Он меня спас… Закрыл собой от стрелы… Стрела ему в руку попала, так он её выдернул… Потом меня понёс! Ведь Ангела невозможно убить! – лепетала Элвина благоговейно, а Катрин на мгновенье застыла в ужасе… А если бы Вальтера не было рядом?
– Люди Орма отступили, они почти все перебиты… Жалкие остатки его отряда бежали вдоль Темзы, конунг Ульвар их преследует… – молвил Вальтер. – Мне же велел возвращаться сюда, проверить, как его племянники и остальные…
– С ними всё в порядке… Вам необходимо пойти со мной в монастырь, туда прибывают раненные… Монахи заботятся обо всех. Пойдёмте, лекарь обработает Ваши раны, я помогу перевязать… Я Вам обязана… Вы спасли мою дочь, – в тёмном взоре Катрин читалась безграничная благодарность. Она всё же поставила Элвину на землю, одной рукой прижимая к себе, словно боясь отпускать, затем из небольшой набедренной сумки Уотс достала белоснежный платок, чтоб вытереть слёзы. Застывший на мгновенье Вальтер внимательно изучал эту хрупкую женщину, пристально взирая на неё. Их взгляды невольно встретились, Катрин слегка вспыхнула, опустив взор. Странно этот мужчина на неё действовал, ранее никто не вызывал подобных эмоций…
Вальтер же хоть сейчас мог забрать рендлширский люд и отправиться в замок своего конунга, на самом деле раны казались ему незначительными, ведь бывало и намного хуже… Но в данный момент ярл послушно и молча шёл за Катрин, которая вела за руку свою дочь. Ведь она обещала поухаживать и уделить внимание… Да, за этой женщиной он был готов следовать хоть на край света.
Глава 27
– Ваше Сиятельство, это чудо, что граф ещё жив, но Господь может призвать его в любой момент, с такими ранами обычно не выживают… – словно приговор прозвучали слова лекаря Этана. Изрядно уставший и бледный мужчина взирал на Деми с сочувствием и печалью, казалось, он успел постареть за последнее время, насыщенные и трагические события оставили неизгладимый след в душе лекаря, что отразилось и на его внешности.
– Он не бросит нас… меня… Я буду с ним до конца… Господь не разлучит нас… – прошептала графиня дрожащим голосом, взирая на пламя в камине супружеских покоев.
В кованых канделябрах горели свечи, озаряя лежащего на ложе Эрика, который пребывал в бессознательном состоянии, лишь слабое дыхание мужчины являлось признаком жизни. После того, как Грандвелла внесли на носилках в комнату и уложили на кровать, Этан поспешил к нему, позвав с собой горничную Джинни и одного из слуг. С Эрика аккуратно сняли продырявленную кольчугу и окровавленные лохмотья его рубахи. Пришедшая чуть позже Деми помогала промывать раны, а также она тщательно омыла своего мужа с помощью льняной тряпицы, раз за разом ополаскивая её в тазике с тёплой водой, которая окрашивалась в алый цвет из-за крови. Горничная сменяла тазики один за одним, а уставшая графиня продолжала свою работу, не доверяя её никому.
Рана в боку графа была очень глубокой и сильно кровоточила, Деми подложила несколько льняных тряпиц под бок мужа перед тем, как Этан принялся за дело. Лекарь достал из своей кожаной сумки мазь с весьма специфическим запахом, которую изготовил лично из чеснока, лука, коровьей желчи и вина. Данное средство обладало колоссальными антисептическими и заживляющими свойствами. Этан обработал промытую рану этим снадобьем, затем наложил повязку.
– Остальные раны и ссадины смажьте этой мазью, – мужчина положил на стол небольшую керамическую ёмкость. – Я оставлю Вам немного…
– Вам нужно отдохнуть, Этан… Ступайте к Эррол, она с детьми в своей опочивальне, – Деми вздохнула и присела на край кровати возле лежащего неподвижно Эрика. – Завтра тяжёлый день… Следует хоть немного набраться сил… Работы у нас много…
– Вам также нужно спать, госпожа, выглядите вы слишком бледной, – лекарь чуть прищурился, напряжённо вглядываясь в лицо графини. – Отдых Вам необходим, как никому из нас! Ведь такой груз ответственности на Ваших хрупких плечах… Но мы с Джоном всегда рядом, мы преданны графу. Спокойной ночи, Ваше Сиятельство, – откланявшись, уставший Этан побрёл в свои покои, которые были выделены в замке специально для семейства Радвелд.
Графиня Грандвелл осталась наедине с Эриком, с дикой тоской и печалью разглядывая недвижимое тело своего супруга.
«Сколько же ты перенёс, любимый… Не сможешь ты просто так уйти после всего…» – по щекам измученной женщины катились горячие слезы, солёные капли падали на кожу Эрика. Деми лихорадочно изучала такое драгоценное мужское тело, смазывая мазью каждую ссадину и царапину, – «Отдай мне хотя бы часть своей боли… Забери хотя бы часть моей жизни… Господи, если бы это было возможно…»
Графиня прилегла возле супруга поверх покрывала, так и не сняв с себя платье. Сил уже не было звать горничную, чтоб та помогла раздеться, да и попросту никого не хотелось видеть сейчас. Деми удалось немного вздремнуть лишь под утро. Да и какой тут сон, если нервы были натянуты, аки жилы? Немного расслабиться помог кубок подогретого вина, как ранее посоветовал Этан.
Едва заголосили петухи, Деми вскочила с кровати и первым делом прислушалась к дыханию своего мужа, аккуратно приложив ухо к его груди, стараясь не зацепить наложенную на рану повязку.
– Слава Тебе, Господи… жив… – пробормотала себе под нос графиня. – Спасибо тебе, что пробыл со мной эту ночь, мой любимый, – обратилась она к бессознательному мужу, словно тот её слышал. Деми приложила ладонь к влажному от испарины лбу Эрика, ощущая сильный жар, затем бережно обтёрла бледное лицо своего супруга влажной тряпицей.
Прибывшая в покои Грандвеллов горничная Джинни принесла таз тёплой воды, чистую белую нижнюю сорочку, тёмно-синее платье и льняные полотнища, помогла своей госпоже умыться и переодеться.
– Как Его Сиятельство? – шёпотом спросила горничная, опасливо взирая в сторону супружеского ложа. Самого лежащего Эрика не было видно, обзор закрывала часть балдахина. Да и Деми заботливо прикрыла наготу своего мужа пуховым покрывалом.
– Он ещё с нами, я верю, что Господь не заберёт его, – спокойно ответила графиня. Джинни какое-то время возилась с длинными волосами хозяйки, убрав их наверх, в строгую причёску, а голову Деми покрыла кремовым платком.
Будь подле графа, Джинни… Скоро начнётся церемония погребения Петера… – голос Деми дрогнул, к горлу подкатывал ком, как же хотелось попросту разрыдаться, но графиня Грандвелл не должна показывать слабость, тем более перед слугами. – В случае чего пришли посыльного, он будет за дверями комнаты…
Деми накинула на плечи длинную антрацитовую накидку-плащ с капюшоном и поспешно вышла из покоев.
Церемония погребения младшего Грандвелла проходила на родовом кладбище, что находилось подле монастыря на территории крепости. Там были захоронены представители этого славного рода, на надгробных камнях виднелись высеченные имена. На почётном месте с надписью «Айк Дикий Грандвелл» возвышался вытесанный из куска гранита крест, все знали, что тут погребён основатель крепости.
Огромная толпа людей собралась провести Петера в последний путь. Его все любили за добрый нрав и отзывчивость. Бледным изваянием возле Деми стояла Катрин, облачённая в тёмные одежды, держа за руку свою дочь. Своего двоюродного брата Уотс сильно любила, ведь он не раз утешал и поддерживал её в сложных жизненных ситуациях.
Церемонию погребения провёл местный священник, присутствующие склонили головы в молчании, провожая Петера в последний путь. В Уинчестер был отправлен гонец с печальным известием для Этель, но она и так не смогла бы прибыть на похороны мужа из-за очередной простуды, с которой слегла в постель.
Прямо перед самой церемонией погребения прибыли в крепость сестра графини Мари и её муж Ден, выехав из Приграничных посёлков ещё затемно, чтоб успеть. Деми была безмерно рада встретиться с такими родными и близкими с самого детства людьми, ведь графиня сильно нуждалась в поддержке. Дениэл сразу же сообщил, что после церемонии погребения он отправится назад, в посёлки, граф Эрик не велел покидать те земли, которые он тщательно охранял со своими воинами. Мало ли, чего можно было ожидать со стороны Мартеншира, времена-то неспокойные… А вот Мари решила немного остаться подле сестры, дела по хозяйству в поместье Лоувед подождут…
На могиле Петера был установлен надгробный камень, который ещё на рассвете несколько мужчин доставили в крепость из каменоломни. Деми дрожащими пальцами коснулась высеченной на нём надписи «Петер Грандвелл», она не скрывала слёз от окружающих, периодически вытирая их белым платком.
«Прощай, мой милый друг Петер… Да упокоится твоя душа с Господом Богом нашим… Я верю, что тебе легко и хорошо сейчас, более страдания мирские не будут терзать тебя… Ты навсегда останешься в моём сердце добрым и светлым воспоминанием, я утешу Этель, поддержу, как сумею…» – Деми прикрыла рот платком, а из груди вырвалось надрывное рыдание. Она ведь тоже имеет право быть слабой, ну хотя бы на несколько мгновений… А в памяти возник светлый образ младшего Грандвелла из тех беззаботных времён, его тёплая улыбка и совместные прогулки по аллеям замка… Как давно это было, словно в прошлой жизни… Словно яркий и радужный сон…
А опосля церемонии началась тяжкая работа для всех обитателей крепости и ближайших посёлков. Следовало также погрести убитых на поле боя воинов на призамковом кладбище, для покойных людей Орма попросту вырыли яму возле рощи, в которой их и сожгли, затем останки засыпали землёй. Врагов хоронили без почестей.
Раненных воинов разместили в зале монастыря крепости, где монахи и местные женщины заботливо за ними ухаживали. Пострадавших укладывали на деревянные лежанки, застланные овечьими шкурами. Среди них было много людей Бродди, которые то и дело недоверчиво косились на служителей церкви, периодически приносящих подогретое вино, похлёбку и травяные отвары.
– Слишком добрый ваш христианский Бог, – лишь рявкнул кто-то из лежащих раненных викингов, попивая не без удовольствия принесённое монахами вино. – Даже язычников обхаживаете…
– Все перед Богом равны, – молвил один из монахов. – А вы помогли одолеть наших врагов, спасли крепость и людей…
Конунг Бродди с со своим отрядом отправился в сторону Рендлшира, убитых соратников они несли на носилках к берегам Темзы. По приказу Ульвара павших в бою воинов погребут там со всеми почестями, огромные насыпи-курганы будут напоминать рыжеволосому конунгу о том, что благодаря этим людям он также избежал смерти от голода в темнице своей крепости. Что ж, Бродди он вознаградит достойно, щедрый Ульвар не пожалеет серебра… И сейчас он молчаливо стоял за спиной графини Грандвелл, провожая Петера в последний путь.
«Держит путь в Вальхаллу или в христианский рай…» – размышлял мрачный конунг. – «Скорее всего именно в Вальхаллу, ведь он погиб на поле боя, как истинный воин…»
– Утешится в объятиях валькирий, – тихо молвила стоящая рядом Бирна, словно подтверждая мысли своего конунга.
Когда Ульвар удостоверился, что его племянники-близнецы в полном порядке, он со своим отрядом последовал за Бродди в сторону Рендлшира, а Бирне приказал возвращаться в родную крепость с женщинами и детьми. Сам конунг не стал их дожидаться, ведь на сборы требовалось время, он оставил несколько своих человек, чтоб сопроводили.
– Да я сама бы справилась, я же вела их в Грандвелл, – рявкнула воительница. – Воины твои устали, им бы поскорее до Рендлшира дойти…
– Ишь, заботливая какая, – буркнул конунг. – Пусть сопроводят, не помрут. Свой эль ещё успеют выпить…
Спорить с Ульваром было бесполезно, да и в свете последних событий он казался каким-то мрачным и даже сломленным.
– Бирна, мы с людьми Бродди отправимся в Данелаг, на земли Орма, – он пристально взглянул на воительницу, когда прощался с ней у ворот крепости Грандвелл. – Я оставлю там выжженную землю, все предатели будут казнены…
– Мой конунг, там ведь женщины и дети… – Бирна понизила голос, слегка побледнев от услышанного. Ульвар промолчал, лишь его серые глаза словно наливались кровью. Огненная ярость бурлила в сердце мужчины, от предателей не должно остаться и следа…
«Это всё проклятая змеюка Малинда, пусть гниёт во мраке Хельхейма… Ужалила нашего конунга в самое сердце…» – Бирна лишь вздохнула с горечью, молча взирая на удаляющихся от замковых ворот всадников-викингов.
А на территории самой крепости уже кипела работа, местные мастера и плотники чинили повреждённую крышу монастыря, Деми распорядилась убрать с площади мусор, которого слишком много накопилось за дни осады. Местные женщины с детьми возвращались в свои хижины, опустошённые людьми Орма. Повезло тем, у кого мужья выжили после битвы, да и ранее под Хольмом много людей Эрика полегло.
– Благо, Её Сиятельство снабдила нас харчами, так бы с голоду померли, – сетовала одна из вдов среди бредущей толпы женщин и детей.
– Так по весне много работы будет… И поля засеять, стрижка овец, да валяние шерсти… В ткацких мастерских также работы валом, без куска хлеба точно не останемся… Наша милостивая графиня не даст нам сгинуть, пусть Господь дарует ей здоровья, да пущай граф одужает, а то поговаривают, что Его Светлость при смерти… – молвила одна из селянок, приближаясь к своей хижине призамкового посёлка. – Благо хоть эти проклятые язычники не сожгли наши дома… не успели…
* * *
Катрин, оставив дочь на попечение Маргарет направлялась по замковой аллее в монастырь, ведь она обещала Вальтеру позаботиться и как раз пришло время сменить повязку да рану надо было обработать… Уотс чувствовала непонятное волнение, невольно осознавая, что ей не терпится встретиться вновь с этим суровым громилой. Какие-то безумные и шальные мысли посещали Катрин, которые она всячески гнала прочь, ведь негоже благочестивой женщине придаваться таким думам… Но ей вновь и вновь хотелось коснуться его кожи, что было неизбежно при перевязке.
Вальтер сидел на своей лежанке и о чём-то беседовал с северянами, скорее всего о делах военных.
– Твоя монахиня пожаловала, – хмыкнул кто-то из воинов, находящихся в зале монастыря. Помещение отапливалось с помощью печи, но воздух тут всё же был прохладным. Вошедшая Катрин невольно поёжилась, кутаясь в тёмную накидку-плащ.
Вальтер резко встал на ноги, а его серый взор словно полыхнул отблеском радости.
– Здравствуй, Катрин, – молвил мужчина хрипло и сдержанно, пристально разглядывая Уотс.
– Вашу рану нужно обработать и сменить повязку, я принесла мазь и жгуты, – женщина говорила спокойно и вежливо, как и было положено знатной особе. Она старалась не обращать внимание на хмыкающих и ухмыляющихся остальных воинов.
Вальтер молча и покорно стянул с себя чистую шерстяную рубаху, которую принесла Катрин, позаимствовав из гардероба Эрика. Она невольно засмотрелась на массивный торс мужчины, пестрящий шрамами.
«Зверь хищный, на медведя схож…» – данная мысль посетила женщину и когда Вальтер сел на лежанку, она принялась аккуратно снимать повязку, ведь рану следовало промыть и обработать.
– Какая ужасная рана, – пробормотала Катрин, принимаясь всё же за дело.
– Ты ещё ран не видала, женщина! – рявкнул один из нортумбрийцев со свойственным ему акцентом. – Могу свои показать… Могу и брюки снять, да кое чего ещё показать…
– Замолкни! – рыкнул доселе молчаливый Вальтер, его тело сразу напряглось, словно хищник был готов атаковать. – Коль подобное услышу, вырву глотку! Иль на поединке хочешь сразиться со мной?
Северянин вмиг замолк, ведь тягаться с Вальтером не каждый осмелится. Остальные мужчины весело хохотали, с интересом наблюдая за происходящим.
– Уж сказал бы сразу, что это твоя женщина, так я бы и не приставал… Давненько женщины у меня не было, – молвил тот самый воин, который разозлил Вальтера. – Уж мне-то уже намного лучше, рана не глубокая… Завтра отправлюсь в Рендлшир, наш конунг в поход идёт совместно с Ульваром…
А у Катрин лишь щёки вспыхнули от сказанных слов, ведь её приняли за женщину Вальтера. Но она промолчала, пускай так и думают эти дикари, приставать не будут. А на территории крепости в подобные слухи вряд ли кто-то поверит, ведь это нелепо…
– Вам не больно? – Катрин как раз наносила заживляющую мазь на рану, пытаясь действовать как можно аккуратнее.
– Не больно, – прохрипел низким голосом Вальтер. Да и разве для него это боль? Катрин даже и подумать не могла, что в данный момент он блаженно прикрыл веки, наслаждаясь её нежными прикосновениями. На фоне этого любая физическая боль померкнет, для Волка так точно…
